Текст книги "Дочь врага Российской империи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василиса Мельницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 37

Стук в стекло я услышала не сразу, так как включила музыку и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Как ни странно, магнитола Бестужева была настроена на радиостанцию с классическими мелодиями, и я не стала искать ничего другого. Спокойствие – это то, что необходимо мне, как воздух.

«Яр-ра-а-а…» – словно эхом пронеслось в голове.

Я дернулась и обнаружила, что рядом с машиной кто-то стоит и стучит в стекло. И даже нетерпеливо дергает ручку.

Дверцы я заблокировала, когда осталась одна. Пришлось выключить магнитолу и чуть опустить стекло.

– Привет, Яра.

Александра Ивановича я узнала сразу. Прошедшие десять лет мало его изменили. И, хотя этой встречи я ждала, сердце тревожно заколотилось.

Стекло я подняла, дверь разблокировала. Выбралась наружу и лишь тогда произнесла:

– Здравствуйте, Александр Иванович.

– Ты выросла. – Он улыбнулся.

– Еще скажите, что стала совсем взрослой, – фыркнула я. – И красавицей.

– Ты и в детстве была хорошенькой, – парировал он. – А взрослой… нет, еще не стала. Как ты себя чувствуешь?

Интересный вопрос. Не «как дела», не «как жизнь», а… как я себя чувствую?

– Хорошо, спасибо, – вежливо ответила я. – А вы?

– А я, знаешь ли, не очень. – Он вздохнул. – С некоторых пор. Нам надо побеседовать. Обсудить… многое. Но не сейчас.

Я молча ждала, что он еще скажет.

– Полагаю, и у тебя есть вопросы.

Еще бы! Почему он появился сейчас? И зачем, если сегодня ему некогда со мной разговаривать? И это не самое главное. Он до сих пор уверен, что я – эспер?

Тревога исчезла. И даже злость на Бестужева куда-то улетучилась. На душе стало спокойно. Как-то… подозрительно спокойно.

– Вы как-то на меня воздействуете? И… это ваш голос я слышала… в голове?

Александр Иванович прищурился и кивнул.

– Прости, иначе сейчас никак. Ты нестабильна, потому что сила эспера пробуждается. Наверное, ты и сама заметила перепады настроения?

Так вот отчего я рыдаю, как ребенок!

– Заметила, – недовольно пробурчала я.

– И чувствовала что-то похожее на переход? Как в детстве, когда я водил тебя через Испод?

– Чувствовала. – Теперь я растерялась. – Но лишь мгновение. Я посчитала, мне показалось. Откуда вы…

– Не показалось, – перебил меня Александр Иванович. – Яра, давай так. Не пытайся представить место, где бы ты хотела очутиться. Это опасно. Я слегка воздействовал на твой эмоциональный фон, чтобы ты не нервничала. Отдохни, хорошо? Завтра встретимся и поговорим. Я перемещу тебя к дому.

– Я не могу, – запротестовала я. – Я жду… кое-кого. Это его машина.

– Савелия Бестужева? Ему в ближайшее время будет не до тебя. А машину я закрою.

Он знает Бестужева? Впрочем, это не удивительно. Так почему я вновь почувствовала тревогу? Смутную, слабую. Но…

– Не делай поспешных выводов, Яра, – предостерег меня Александр Иванович. – Савелий выполнял мое поручение и присматривал за тобой. Полагаю, он захочет объясниться сам. Выслушай его, пожалуйста.

– Безусловно, – ответила я. – Так он эспер?

Спокойствие не давалось мне легко. Подозреваю, что без вмешательства Александра Ивановича я, и вовсе, устроила бы очередную истерику. А так… Собственно, что тут такого? Я же понимала, что меня не оставляли без присмотра. И Бестужев… не сделал ничего плохого. Только обманывал. Но, с одной стороны, он легко может сказать, что не врал, а недоговаривал. А, с другой, ему, скорее всего, запретили раскрывать секрет.

– Начинающий, – сказал Александр Иванович. – Завтра я смогу рассказать больше.

– А Матвей? Тоже?

– Матвей? – Казалось, он удивился. – Ах, да. Вы приехали вместе. Нет, Матвей не эспер. Он мой племянник.

Шах и мат. Зато понятно, почему Савелий привез Матвея именно сюда. Наверняка, где-то рядом находится управление Государственной службы безопасности. Я еще плохо знала Петербург, а управление видела только изнутри.

– С Матвеем все в порядке? – спросила я.

– В полном, – заверил меня Александр Иванович. – И все же… поговорим обо всем завтра. Я отвечу на все твои вопросы. Дай руку. И не пытайся повторить.

Он дернул меня в Испод резко, не дожидаясь, когда я сама сделаю шаг. И сразу же остановился.

– Смотри, – сказал он. – Внимательно наблюдай за происходящим, Яра.

Все ощущалось иначе. Воздух не был вязким, ноги не утопали в песке. Мы как будто стояли все там же, на улице, возле спорткара Бестужева. Только очертания предметов дрожали, как отражения в воде. А еще все казалось полупрозрачным, блеклым, выцветшим. И никого вокруг, ни единого человека, хотя на улице хватало прохожих.

– Это изнанка мира, – пояснил Александр Иванович. – Мы называем ее Исподом.

На меня он не смотрел – озирался по сторонам, словно ожидая нападения. И оно произошло. Темная тень, спикировав с крыши ближайшего дома, метнулась к нам. Александр Иванович вскинул руку, с нее сорвалась молния, и тень осыпалась пеплом. А он вновь сделал жест рукой, скручивая кисть, и пространство вокруг нас свернулось в воронку. Это все, что я успела увидеть прежде, чем воздух стал плотным, асфальт под ногами превратился в песок, а ажурные белые облака – в кровавые брызги на стремительно сереющем небе.

Шаг, другой… И мы вышли из Испода возле дома, где я теперь жила.

– Я специально показал тебе, что соваться в Испод без сопровождающего опасно, – сказал Александр Иванович. – Там есть кое-что и пострашнее теней.

– Ага, – кивнула я.

Как он это сделал? Свернул пространство? Даже не верится, что я тоже так могу.

– Всему свое время, Яра. Тебе многому предстоит научиться.

– Ага, – повторила я.

Мне все так же казалось, что Александр Иванович читает мои мысли. Но это эмпатия. И Савелий тоже эмпат. А они не только чувствуют эмоции, но и умеют их внушать.

– Иди домой, Яра.

– Вы не сказали, где мы встретимся завтра, – спохватилась я. – И когда.

– Савелий за тобой приедет после полудня.

– Обязательно… чтобы он?

– Желательно. – Александр Иванович внимательно на меня посмотрел. – Он лучше других подходит для того, чтобы стать твоим наставником. Но если ты категорически возражаешь…

Он не закончил фразу, позволяя мне «сделать правильный выбор». Я всей кожей ощущала, что должна согласиться. И… Да почему бы и нет!

– Не возражаю, – ответила я кротко.

К Бестужеву я, как минимум, привыкла. Возможно, на это Александр Иванович и рассчитывал.

Домой я зашла, чтобы переодеться. К вечеру становилось прохладнее, и я не хотела отказываться от ежедневной прогулки. После того, как узнала о том, что здание гимназии принадлежало Морозовым, меня туда тянуло.

Занятия еще на начались, но я имела право посещать гимназию в рабочие часы. Однако обследовать здание не спешила. Там сейчас нет учениц, и мой интерес заметят. Как минимум, директриса знает, кто я, так что байкой о поисках призрака не отделаться. Зато никто не мешал мне гулять по парку. Он открыт и для местных жителей, строго с шести и до десяти вечера. В основном, я встречала там пожилых людей или мамочек с колясками. Детям постарше в парке было неинтересно, так как таблички на цветниках и газонах напоминали о том, что гулять можно только по дорожкам парка.

Мне нравилось неспешно ходить по аллеям и сидеть на скамейке возле фонтана. А сегодня в уединении, и вовсе, появилась жизненная необходимость. Думать о случившемся, строить теории и делать выводы не хотелось. Зачем, если разговор с Александром Ивановичем еще впереди? Да и у Савелия, наверняка, есть собственная версия произошедшего.

Однако отвлечься не получилось. В мыслях неизменно присутствовал Савелий Бестужев. Я вспоминала наши встречи, разговоры, но уже под иным углом. И не могла избавиться от чувства стыда. Неприятно, когда тебя водят за нос, пусть и по чьему-то приказу.

А еще, пожалуй, я испытывала некоторое облегчение. Теперь можно не беспокоиться из-за того, что Бестужев в меня влюблен. Все это игра. Если только Александр Иванович не выбрал его мне в мужья. Мысль о том, что женщину-эспера используют для «размножения», все еще пугала.

Завтра. Я узнаю все завтра.

На парк опустились сумерки. В той части, куда я забралась, фонари отчего-то не зажглись. Заблудиться я не боялась, поэтому не спешила уйти. Наоборот, присела на скамейку, кутаясь в теплую кофту.

Воздух свежий. Сладкий, с ароматом хвои и цветов с ближайшей клумбы. Мне казалось, ветер приносил сюда и запах моря. Оно не так уж и далеко. Интересно, что теперь будет с учебой? Не заставят ли меня уйти из гимназии? У эсперов, наверняка, собственная программа обучения. Вот Савелий – практикант…

Тьфу! И снова о Бестужеве. Впрочем, это неудивительно. Он играл на моих чувствах. Я почти… Нет, я ему поверила, без «почти».

В кустах мелькнуло что-то светлое. Хрустнула ветка. Не собака, кто-то крупнее и выше. Садовник? Охранник? Я прислушалась к тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев. Но если это кто-то из служащих, зачем ему прятаться в кустах?

– Сава, это ты? – громко спросила я. – Выходи.

Я предполагала, что Бестужев не захочет откладывать разговор. Антонина Юрьевна знала, что я гуляю в парке. Он мог меня найти.

В ответ кусты затрещали, но тот, кто прятался, не вылез, а, наоборот, убегал. Навряд ли это Бестужев. Он, хоть и гад, но не трус.

Я испугалась… и рванула следом. Будто это так важно, увидеть, кто прятался в кустах!

К счастью, безумие длилось недолго. Кусты я обогнула, не ломать же ветки. И за ними обнаружила сторожку. В ней, наверняка, хранили садовый инвентарь. На двери висел замок. Метрах в пяти виднелась стена главного здания гимназии. Где-то рядом отчетливо хлопнула дверь.

Я поежилась и поспешила к выходу из парка. Это ж додуматься надо, бегать за кем-то по кустам, когда вокруг ни души! Мало мне… приключений.

В любом случае, в кустах прятался не призрак. Он так не шумел бы.

Глава 38

К возвращению Александра Ивановича Савелий так ничего и не написал. Задание он получил простое: познакомиться с объектом так, чтобы выглядело это естественно. И находиться рядом, присматривать, не допускать сильных волнений, в ожидании, когда сила эспера начнет пробуждаться.

Для чего такие сложности, Савелию не объяснили. «Подумай, – сказал Александр Иванович. – Поймешь, добавлю балл к итоговой оценке».

«Она девчонка» – самое логичное объяснение. Провалится в Испод, и поминай, как звали. Отчего Яру не учили элементарной самообороне, Савелий не понимал. У него сложилось впечатление, что она ничего не знает об эсперах. А собственный план, и вовсе, казался гениальным.

Александр Иванович каждодневного отчета не требовал. То ли доверял, то ли присматривал за Савелием незаметно. А, может, и Степан, сменщик, докладывал ему о состоянии дел. Круглосуточно находиться возле Яры Савелий не мог. Но Степан «пас» девчонку незаметно, находясь поодаль. У него и опыт, и мастерство… И вообще, непонятно, на кой ляд Александру Ивановичу понадобился Савелий! В управлении полно профессионалов. Разве что у них есть дела поважнее, чем слежка за сопливой девчонкой. А тут он, практикант.

Савелий предпочел бы ходить в Испод, пусть даже с напарником. Или учить наизусть карты и координаты популярных маршрутов. И даже тренироваться в мыслеречи. Только бы не таскаться за девчонкой!

А потом он столкнулся с ней нос к носу – и пропал. Само собой, не сразу, но…

В «Пышку» Яра забрела случайно. Савелий мог бы не устраивать представление. Не вмешивать ее в эту мутную историю с Ольгой. Он не собирался ей помогать, только вид делал, что ищет исполнительницу. Савелию казалось, что Ольга и сама понимает, что ей грубо отказали, а сопротивляется из вредности. У него появилась иная цель – вывести Яру из себя.

Александр Иванович велел ее не волновать. Но если Яра будет нервничать и злиться, сила пробудится быстрее. И Савелий от нее избавится, передаст куратору. Задание будет выполнено.

Однако Ольга вмешалась и перехватила инициативу. И чуть не уговорила Яру участвовать в розыгрыше. А потом он увидел ее, бредущую под дождем. Пожалел. И… пропал.

Савелий отказался от плана вывести ее из себя и спровоцировать пробуждение силы. В конце концов, все складывалось так, как хотел Александр Иванович. Они познакомились. Савелий собирался ухаживать за Ярой, как за обычной девушкой. А буквально на следующий день она заявила, что хочет отомстить соседке.

У Савелия хватило ума доложить об этом Александру Ивановичу. Он сказал, что Савелий кашу заварил, ему и расхлебывать. И что нужно использовать ситуацию для проверки моральных устоев Яры. Узнать, пойдет ли она до конца в своей жажде мести.

«Как же я девчонку раздену? – спросил Савелий. – Если до этого дойдет?»

«Твоя проблема, – ответил Александр Иванович. – Выкручивайся, как хочешь. Но если узнаю, что использовал силу эспера, накажу строго. Блокатор надену, и будешь в архиве служить. И никакое влияние рода тебе не поможет».

И нет бы Савелию сообразить, что проверяют не только Яру! Так он трюк с «тленом» провернул. А потом эта «дуэль» с Матвеем…

Вот что он хотел доказать? Кому? И если сейчас писать правду, то получится не отчет, а явка с повинной. Но не страх наказания не позволял ему взяться за ручку. Практику не зачтут, плохую характеристику напишут? Переживет. Савелий испытывал жгучий стыд от того, что повел себя, как сопливый пацан. А еще от того, что придется объяснять все это Яре. И то не факт, что она поверит и простит.

– Отчет готов? – спросил Александр Иванович, войдя в кабинет.

– Нет, – выдавил Савелий.

– О, а я вижу, что готов. – Он ловко выдернул у него из-под рук чистый лист. – И замечу, что справился ты с ним на «отлично».

– Издеваетесь? – буркнул Савелий.

– Отнюдь. – Александр Иванович занял свое место за столом. – Осознание своих ошибок – путь к успеху. А уж сколько уроков ты из этого вынес…

Савелий взглянул на него исподлобья. Серьезно? Не издевается, а… хвалит?

– Не читаю я твои мысли, Сава. А тебя – чувствую. Что-то ты совсем расклеился, если не сообразил. Может, чаю?

Савелий судорожно перевел дыхание.

– Не откажусь, – признался он.

– Вот и сходи. За чаем. Мне черный.

Савелий притащил в кабинет поднос с чашками, чайником и вазочкой с шоколадными конфетами. Он собирался поужинать с Ярой, но этим планам уже не суждено сбыться. Конфеты – не еда, но ничего другого у секретаря не нашлось.

– Рассказывай, что вы с Матвеем не поделили, – велел Александр Иванович.

– Яру, – честно признался Савелий.

Александр Иванович удовлетворенно кивнул.

– Молодец. А подробнее?

Савелий и рассказал. А что теперь скрывать? Психанул, как пацан, едва понял, что Матвей и Яра давно знакомы. Поначалу хотел имитировать дуэль, ради того, чтобы Ольга успокоилась. Ей донесли бы непременно, а с Матвеем он договорился бы. Но увидел Яру… и вспылил.

– Но по лицу случайно. Честное слово.

– Верю, – согласился Александр Иванович. – Ох, и дурень же ты, Сава. Матвей успел понять, что Яра – эспер?

– Не думаю. Ничего такого не было. Если только она сама ему не сказала.

– Не скажет. И ты молчи.

– Но как? Как это скрыть? – удивился Савелий. – Если они будут общаться, а она – учиться… Кстати, что она делает в гимназии?

Александр Иванович задумчиво взирал на Савелия, подперев голову рукой.

– Практику ты сдал, – наконец произнес он. – На «четверку». Ошибок наделал, факт, но урок вынес. Отмечу в характеристике, что проблемы ты умеешь решать нестандартными способами. Задание выполнено. Добавлю балл, если расскажешь мне, что Яра делает в гимназии.

Это возвращало их к разговору о слежке. Вернее, о ее причинах. Самое очевидное Савелий решил не упоминать.

– Ну… наверное, полезный навык приобретает. Не сражаться же ей с живчиками, в самом-то деле, – предположил он. – Будет ходить в Испод в паре, лечить при необходимости.

Александр Иванович отрицательно качнул головой.

– Не знаю, – сдался Савелий. – Она девчонка. Больше ничего в голову не приходит.

– И почему же ты не развил эту светлую мысль? – улыбнулся Александр Иванович. – Женщина-эспер. Первая и единственная. В чем ее ценность?

– В наследовании способностей эспера по женской линии?

Савелий слегка покраснел. Он уже думал о том, что этот аргумент будет весомым, если отец вздумает возражать против женитьбы наследника на простолюдинке.

– Это вилами по воде писано, – сказал Александр Иванович. – Яра, в принципе, может оказаться бесплодной. И весьма сомневаюсь, что она обрадуется такой перспективе в карьере эспера. К тому же… – Он постучал пальцами по столешнице. – Ладно, ты должен знать. Вот, подпиши.

Перед Савелием легла бумага о неразглашении государственной тайны.

– Офигеть! – вырвалось у него. – Ой, простите. Она с другой планеты, что ли?

– Для нее это было бы лучше. Подписывай. И крови добавить не забудь.

Одноразовую иглу Александр Иванович достал из ящика стола. Нужная, если задуматься, вещь. Эсперы хранят много государственных секретов. А у Савелия этот – первый.

Александр Иванович внимательно изучил подпись, усиленную магией крови. Будто Савелий ставил ее не в его присутствии! Убрал бумагу в папку. А потом протянул Савелию другую папку.

– Читай. Только шоколадом документы не испачкай.

Он поспешно проглотил конфету, запил ее остывшим чаем и тщательно вытер пальцы платком.

«Яромила Михайлова. Настоящее имя: Яромила Ивановна Морозова, дочь боярина Ивана Борисовича Морозова и Ульяны Ильиничны, в девичестве Годуновой…»

Савелий уставился на Александра Ивановича, приоткрыв рот. Тот ответил ему улыбкой и махнул рукой, мол, читай дальше.

Помилование императора. Приют. Документы об опекунстве. Результаты замера силы в разном возрасте. И, вишенкой на торте: личная крепостная его императорского величества.

– Как такое возможно? – изумленно выдохнул Савелий. – Крепостное право отменили в прошлом веке.

– Полагаю, это гарантия на случай, если Яра выйдет из-под контроля. Или чей-то план, о котором мне, увы, не сообщили.

– Это законно?

– Учитывая обстоятельства гибели ее рода? Император скажет, что действовал в интересах государства. Для Яры это еще и гарантия безопасности. Собственность императора неприкосновенна.

– А император знает, что она…

– Эспер? – закончил фразу Александр Иванович. – Да. Я докладывал. Никаких особых распоряжений не получал. Уверен, император не захочет, чтобы Яра, в итоге, мыла полы в его покоях.

– Так ее ценность… в этом?

– Нет, конечно. Ответ на поверхности, Сава. Яра – секретное оружие империи. У тебя в мыслях один Испод. Но эсперы выполняют и другие задачи. Например, никто не будет таиться при женщине, зная, что эсперы – только мужчины. Яра – идеальный разведчик. Только при условии, что о ее существовании не станет известно раньше, чем она овладеет полезными навыками.

Не видать ему лишнего балла, как своих ушей. Но Савелий не расстроился. Где бы он еще столько интересного узнал!

– Я потратил пять лет, продвигая в Совете проект обучения девочек из гимназии основам военной подготовки, – продолжал Александр Иванович. – И все для того, чтобы Яра могла посещать занятия в военном училище, не вызывая подозрений. Лечебное дело – прекрасный навык, тут ты прав. Но ее нужно готовить к переходам через Испод. К занятиям в академии она присоединится позже, когда научится маскировке. О своих матримониальных планах можешь забыть.

– Но Яра мне нравится, – возразил Савелий. – По-настоящему.

– Не смею возражать, но при условии ее абсолютного и добровольного согласия. И если император не будет против, – усмехнулся Александр Иванович. – Но ей же вроде бы Матвей нравится? А?

Савелий вспыхнул и промолчал.

– Пока Яра учится, я не позволю дурить ей голову, – жестко добавил Александр Иванович. – Сава, я надеюсь ты меня не разочаруешь.

– А чего я? – буркнул он. – Задание выполнено, практика зачтена.

– Будешь помогать Яре осваиваться с даром. Расписание занятий я вам составлю. Теперь никто не удивится тому, что вы проводите время вместе.

Савелий повеселел. И даже не подумал возмутиться, что его согласия никто не спрашивал. Главное, убедить Яру, что все, что он говорил о своих чувствах – истинная правда.

Глава 39

Я рассудила, что Бестужев захочет поговорить со мной до того, как отвезет к Александру Ивановичу, следовательно, приедет раньше полудня. И оказалась права. Звонок в дверь раздался около десяти утра.

Вместе со мной из дома вышла Клава.

– Привет, – сказала она Бестужеву, топчущемуся у спорткара. – До города подбросишь?

Меня в очередной раз покоробило ее бесстыдство. Никакого чувства неловкости Клава не испытывала. Я знала, что Савелий принес ей извинения, и она их приняла. Но все же…

– Далеко собралась? – невозмутимо поинтересовался он.

– К Оле.

– Серьезно? – В его взгляде появилось любопытство.

– Ее из дома не выпускают, ей скучно. Она попросила приехать.

Похоже, об участии Ольги в том постыдном мероприятии Клава еще не знает. Или проглотила и это? Я не удивлюсь, если так.

– Прошу, – пригласил Бестужев.

– Так вы встречаетесь? – спросила Клава, устроившись на заднем сидении.

Я промолчала, позволив Бестужеву ответить на этот вопрос.

– Да, – произнес он.

«Он лучше других подходит для того, чтобы стать твоим наставником», – вспомнила я. Смешно. Так это… прикрытие?

– Савка, правда, что ты в академии госбезопасности учишься? – не отставала Клава.

– Правда, – ответил он.

– А ты…

– А это государственная тайна, – перебил он.

– Я ж не закончила!

– Ты хотела спросить, эспер ли я. Я не прав?

– Прав, – призналась Клава. И оживилась: – Ты мои мысли прочел! Значит, эспер.

– Отнюдь. Этот вопрос мне всегда задают.

– Говорят, вчера дуэль была в «Пышке». Жаль, я пропустила! – Клава мгновенно поменяла тему разговора. – Ты побил какого-то кадета?

– Не какого-то, а Матвея Шереметева. Не говори при Ольге «какой-то кадет». Она в него влюблена.

– Ах, в этого⁈

В удивлении Клавы я почувствовала ложь. К слову, мне казалось, что я легко улавливаю ее эмоции. Сила эспера? Раньше я считала, что понимать эмоции других людей мне помогает наблюдательность. Или я ошибаюсь? Бестужева я сейчас не ощущала. Будто рядом не человек, а статуя.

– Он же военный, должен хорошо драться. Как же ты его побил?

– У нас примерно одинаковый уровень подготовки. И не бил я его. Так, размялись немного. Мы друзья.

Я усмехнулась. Ага, размялись. Как же.

Бестужев резко затормозил у станции метро.

– Все, Клава, до города подбросил, – сказал он. – Дальше сама. Прости, мы с Ярой опаздываем в кино.

Клава скривилась, но из машины вылезла. И даже поблагодарила Бестужева, одарив его очередной фальшивой улыбкой.

– Мы не опаздываем? – вежливо осведомилась я, так как мы развернулись и помчались обратно.

– В городе совершенно негде спокойно поговорить, – ответил Бестужев. – Ты же меня выслушаешь?

– Да, – согласилась я. – Я обещала Александру Ивановичу.

Он промолчал. Вскоре спорткар остановился у кафе на берегу Финского залива. Здесь было безлюдно, и хозяйка нам обрадовалась. С верхней террасы открывался прекрасный вид, но я села к нему спиной.

Бестужев больше не напоминал статую. Я ощущала исходящие от него неловкость, вину, легкую растерянность и даже пристыженность. Но я не понимала, это его искренние чувства или то, что он мне внушает. И начинать разговор он не спешил. Сидел кроткий, как овечка, глаза долу, плечи опущены.

– Тебе помочь? – поинтересовалась я, нарушая затянувшееся молчание. – Ты выполнял задание. Тебе запретили раскрывать себя. И ты не врал, а умалчивал об истинных намерениях. Я ничего не упустила?

Он поднял на меня взгляд.

– Упустила. Кое-что важное. Я не лгал, когда говорил, что ты мне нравишься. В остальном ты… права. Яра, прости…

– Не надо. – Я поспешно его остановила. – Не извиняйся. Ты же ни в чем не виноват. Задание, секретность… Я не глупая, я могу понять.

– Виноват, – упрямо возразил он. – Я подверг тебя опасности. Я не должен был знакомить тебя с Ольгой, втягивать в эти грязные игры.

– Так и я не должна была… втягиваться. Я же искала тебя, чтобы извиниться. Ты хотел, чтобы я отказалась от мести. Но я слишком поздно это поняла. Прости. Тебе досталось от отца? Мне жаль, правда.

Лицо Бестужева превратилось в каменную маску. Я затронула больную тему? Ничего, переживет.

– Взаимные извинения принесены, – произнес он без тени улыбки. – И приняты? Мы останемся… друзьями?

– Приняты, – согласилась я. – Полагаю, Александр Иванович хочет, чтобы для всех мы оставались друзьями.

– К черту Александра Ивановича! – вспылил Бестужев. – Яра, чего хочешь ты? Ты мне нравишься. Не веришь? Я могу дать клятву на крови.

– Верю, наверное…

Нам принесли заказ: кофе и горячие булочки с маслом и джемом. Я обхватила ладонями свою чашку.

– Сава, ты знаешь, кто я?

Он колебался, я это чувствовала. И все же не соврал, кивнул.

– Все знаешь? – уточнила я. – О роде, о…

– Знаю, – перебил он. – И что?

– С самого начала? – вырвалось у меня.

Я и не подозревала, как мне хотелось, чтобы он ответил отрицательно. Понимала, что Александр Иванович мог все ему рассказать, но надеялась, что останусь для него обычной девушкой, хотя бы на некоторое время.

– Нет. Вчера… сказали. – Бестужев глотнул кофе, обжегся и поморщился. – Яра, для меня это ничего не меняет.

– Ты дурак? – удивилась я. – Если ты знаешь все, то не можешь не понимать, что я несвободна. Я – дочь го…

– Замолчи! – зашипел он. – Хочешь, чтобы кто-нибудь услышал? Безопасники хранят твой секрет, нечего кричать о нем на улице.

– И ты никому не скажешь?

– Не скажу. Ты почти ничего не знаешь об эсперах. У нас есть привилегии. Одна из них – свобода выбора. Да, мы служим государству. Но наша личная жизнь не зависит от чьих-то желаний и расчетов. Александр Иванович хочет, чтобы мы казались парой, потому что так будет легче тебя обучать. Подробнее он тебе сам расскажет. Мои чувства – это мой выбор.

– Значит, ты будешь считаться с моим выбором?

Его слова меня впечатлили. Это не могло быть ловушкой. Наоборот, он подсказал мне выход.

– Конечно, – ответил Бестужев. – Я не заставляю тебя отвечать мне взаимностью. Просто хочу, чтобы ты знала, я не подлец. Я не играл твоими чувствами.

– Ладно, убедил. – Я, наконец, смогла ему улыбнуться. – Я выбираю дружбу, Сава. Обычную дружбу, без романтики. Ты, правда, станешь моим наставником? Мне придется уйти из гимназии?

– На эти вопросы Александр Иванович ответит. – Он взглянул на часы. – Я и сам еще толком не понимаю, как это все будет. Одно могу сказать, дар эспера тебе придется скрывать.

– Государственная тайна? – Я вспомнила, как он ответил Клаве.

– Да. – Бестужев смотрел на меня с несвойственной для него серьезностью. – И не задевай больше Клаву. Будут проблемы, говори мне. Она только кажется легкомысленной. Обиду она затаила. И постарается отомстить.

– Это ты предполагаешь? Или…

– Или.

– Ты и мои мысли всегда читал⁈ – возмутилась я.

– Никогда! – отрезал он. – Только эмоции. Ты поймешь, что незаметно прочесть мысли эспера невозможно, когда сама попробуешь это сделать.

– А не эспера? – поинтересовалась я.

– Обычный человек не поймет, но последствия ощутит.

– Это как? Почему?

– Булочку съешь, они тут вкусные. И поедем к Александру Ивановичу. Если сейчас отвечать на все твои «почему», то мне и недели не хватит.

Пожалуй, я сделала правильный выбор. В обиде нет никакого смысла. Лучше использовать Бестужева, как источник информации. Тем более, мне его в наставники назначили.

Тревога, сжимающая сердце со вчерашнего дня, наконец, растворилась без посторонней помощи.