Текст книги "Побочная Судьба (СИ)"

Автор книги: Валиса Рома

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

2

Пальцы онемели от холодной воды пруда. Плотно сжав зубы, я аккуратно плела венок из голубых цветов с белоснежными стеблями, которые то и дело приходилось опускать в воду, иначе они становились жёсткими и неудобными. Венок нужен был для ночи, и по идее плести его должна была Айна. Вот только не она сегодня ляжет с Ориасом, так что плела до судороги в пальцах я.

В воздухе раздался музыкальный звон, заставивший испуганно вскинуть голову и взглянуть на возвышающийся за деревьями белый дворец. Сжав руки на венке, я отвернулась, стараясь расслабиться и не думать, что Ориас будет крайне зол моим отсутствием на церемонии. Впрочем, я ясно дала ему понять, что мне это не нравится, вот пускай и делает выводы.

Скрывшись в саду за дворцом, я всё утро рвала нужные мне цветы, которые должны были сочетать в себе белый цвет Грандерилов и их голубые глаза. Смотря на эти цветы, я понимала, что это мой цвет, словно судьба решила взять и весьма жестоко пошутить.

В памяти всплыли слова Гейлерина.

Судья Грандерилов.

Вот только мне не дано выбирать, кто будет жить, а кто умрёт.

Закрепив венок и насухо вытерев холодные онемевшие руки, я направилась в сторону дворца. Коридоры были скупо украшены цветами в вазах, и в воздухе стоял приторный аромат духов и пряного дыма. Я несколько раз чихнула, подавив выступившие слёзы и дойдя до своей комнаты. У неё дежурили двое Завоевателей, и только я собиралась прогнать их, как двери раскрылись, и ко мне, одетый в чёрно–изумрудные одеяния, вышел Цербер. Как всегда гордый, холодный и непоколебимый. Словно не он на досуге с таким увлечением рассказывал Айне о своей коллекции, которую ещё давным–давно показывал мне. Я тогда так же восторженно слушала, мечтая тоже стать легендарным пиратом. А стала легендарной убийцей Императора.

– Он недоволен, – негромко произнёс Цербер, и его разноцветные глаза сверкнули.

– Не сомневаюсь, – ответила я, собираясь войти в комнату, как Цербер схватил меня за руку, оттащив подальше от дверей.

– Он тебе не по зубам, Шпилька, – прошептал мне на ухо глава Мародёров. – Не стоит его злить понапрасну.

– Не думаю, что он сделает мне больно.

Цербер посмотрел в мои глаза, и у меня мурашки по коже пробежались от этого взгляда. Его маска вдруг дала трещину, и на несколько секунд мне предстал усталый, исполненный горем и самоненавистью иномирец, отягощённый своей вечностью. От неожиданности я даже оробела, не возразив, когда Цербер положил на мою спину ладонь, не спеша уводя подальше от чужих ушей.

– Шпилька, не строй из себя ту, кем ты не являешься… я знаю тебя давно. Знаю, что в первую очередь ты спасаешь свою шкурку, а потом уже думаешь о других.

– А ты не думал, что я могла измениться?

– Невозможно измениться за столь короткое время… мне на это потребовалось как минимум тысяча лет. – Цербер вздохнул, качнув головой. – Я ценил тебя за то, что ты умела предугадывать опасность и находить пути там, где их практически не было… но сейчас всё иначе. Ты ослепла, привязав себя к этому месту. К этому ребёнку. Ориас имеет над ним власть, а следовательно, и над тобой. Надо избавиться от этой связи, и тогда ты наконец поймёшь, что нужно делать…

Я резко остановилась, взглянув в глаза опасному пирату, который чуть меня не зарезал.

– Тебе три тысячи лет, а ты до сих пор не понимаешь, зачем живёшь на этом свете, – прошептала я. – Тебя ничто не держит, ты не имеешь ни дома, ни тех, кому был бы предан. Ты не понимаешь, как жить так, чтобы тебя не боялись, а принимали. А я научилась это делать. Научилась ценить чужие жизни превыше своей, потому что я, по сути, никто. Ни прошлого, ни настоящего. Ты никогда не испытывал боль из–за того, что твоим родным причиняли боль, и тебя мало когда заботили настоящие желания твоих наложниц.

Отступив назад, я качнула головой.

– Попробуй найти себе того, с кем ты готов был бы провести остаток своей вечности. У меня уже есть эти люди, а у тебя – никто, лишь одиночество.

– Мне нравится это одиночество.

– Потому что ты не знаешь ничего, кроме него.

На скулах Цербера показались желваки.

– Да что ты знаешь о боли, Шпилька…

– Много, – тихо прервала его я. – Очень много.

Развернувшись, я подошла к дверям, неуверенно замерев на пороге и оглянувшись в сторону Цербера.

– Ты никогда не пачкал свои руки чужой кровью, в отличие от меня. И тебе вряд ли снились лица тех, кого ты убил.

Цербер издал жуткий смех, от которого даже Завоеватели невольно выпрямились.

– Постоянно, Шпилька… даже сейчас, – услышала я его удаляющийся голос и звон бокала.

Сглотнув, я всё же вошла в комнату, но подумать над словами Цербера так и не успела. На меня, чуть не сбив с ног, кинулась Айна, стиснув до того крепко, что я поперхнулась. Звёзды, и откуда в этом ребёнке столько силы?!

– Айна… ну что ты? – выдавила я, аккуратно вызволяя из запутавшихся волос шпильки с белыми жемчужинами, которые часто носила дива Минита. – Разве невеста должна плакать?

Девочка лишь рьяно закачала головой, и я тяжело выдохнула.

– Ну что не так? – тихо поинтересовалась я, вперевалку подходя к кровати. – Давай, садись… вот так.

Айна, шурша пышным белым платьем, покорно залезла на кровать, хмыкая покрасневшим носом. На лицо сыпались завитые светлые волосы, в которых то тут, то там торчали бежевые цветочки. Присев рядом, я начала аккуратно вытаскивать их, отложив на тумбочку венок. Мда, над Айной знатно постарались – она даже выглядела старше своего возраста. А может, боль и страх сделали её старше, чем она была на самом деле? Йоли ведь практически её ровесница, но выглядит и ведёт себя совсем иначе.

– Чего ты такая грустная? – поинтересовалась я, тут же заподозрив неладное. – Что–то пошло не так?

Айна лишь качнула головой, стерев влажные линии на щеках.

– Я… я боюсь его… – взглянув на меня своими небесными глазами, прошептала девочка. Её пальцы сжали лёгкую ткань, и я заметила блеск кольца.

– Тебе он вреда не причинит, – как можно уверенней произнесла я, гладя её по спине и задевая пальцами мягкие пёрышки крыльев. – Ориас не такой злодей, как порой кажется… ты же слышала истории Цербера? Вот его и вправду надо опасаться – никто не знает, что в голове у этого пирата.

Айна снова шмыгнула носом, привалив головой к моему плечу.

– Я боюсь за тебя, – тихо прошептала она, сжав мою ладонь. – Он может причинить тебе боль…

– Уже причинил, – со вздохом призналась я. – Своими словами и решениями… не волнуйся, за себя я смогу постоять.

Айна тихо вздохнула.

– Я хочу к Дамесу… он же ещё жив? – подняв вспыхнувшие надеждой глаза на меня, прошептала девочка.

– Поверь, в месте, где находится Дамес, никто не хочет оказаться.

– Но ты же его вытащишь?

Комок встал посреди горла, и я аккуратно провела пальцами по светлому локону маленького ангела, выпутывая застрявший лепесток.

– Это не так легко, – тихо призналась я. – На это нужно время… трилун, может, даже два. Туда не так–то просто пробраться… я очень хочу верить, что с Дамесом всё в порядке. Не могу тебе обещать, что он цел и невредим, и что до сих пор живой.

Взгляд Айны тут же погрустнел, и я сжала губы, не силясь ей сказать, что Дамес со своими ранами вряд ли так долго протянул на Гронде. И всё равно надо его проверить, тем более я знаю, как это сделать, пропав с радаров на пятьдесят минут.

– Иди сюда, – взобравшись с ногами на кровать, позвала я.

Айна не заставила себя долго ждать, устроившись рядом со мной на подушках.

– Помнишь, я всё собиралась тебе рассказать про короля с Муали? – поинтересовалась я, и девочка тут же закивала, устраиваясь поудобнее. – Ну вот слушай: на планете, где день длится в два раза дольше, под звёздами вместе с облаками парят острова. Одни из них покрыты деревьями, вторые скалами, третьи же ручьями и лугами… и среди всего этого витает остров с древним древом, двигающийся постоянно на солнце. Там, на троне из коры, сидит великий король фей. Пальцы его унизаны драгоценными перстами, а глаза цвета заката мудры и древнее войны с Мёртвым Узурпатором. Он знает много историй и легенд, а душа его перерождается из тела в тело. Имя того короля – Гейлерин…

***

Аккуратно уложив волосы Айны, я надела на её голову сплетённый венок. Он чуть не спал с её головы, и девочка аккуратно поправила его, правда, теперь он заваливался набок.

– Ты готова? – тихо поинтересовалась я, почему–то не желая говорить это вслух.

Айна неуверенно кивнула, взяв меня за руку и сжавшись.

Звёзды, я уже начинала ненавидеть эти обряды Грандерилов! Одна я не могла пойти к Ориасу, только в качестве фрейлины Айны, так что доведу её до дверей и отправлю обратно, а сама останусь. И будь что будет. Вряд ли мы с Ориасом будем в карты до рассвета играть, хотя, как по мне, это был бы лучший вариант из всех.

Подобрав по пути таблетку, чтобы случайно не ослепить Императора, я положила её под язык. Уан без лишних слов выслушал мою просьбу, за день сделав то, что мне нужно. Таблетка «глушила» свет в моём теле на двенадцать часов, так что неожиданные светопреставления ни мне, ни другим теперь не грозили.

Нас сопровождал один из Завоевателей, держась позади на порядочном расстоянии. Без своей привычной одежды, в лёгком тёмно–синем платье до пола, я казалась самой себе уязвимой. Раньше я надевала платье разве что по праздникам, лишь в последнее время стала по необходимой нужде.

Из–за угла вышел Цербер, словно призрак в серых одеждах. Я невольно замедлилась, смотря, как белый свет звёзд вырисовывает гордый и властный профиль пирата. Подождав нас, он протянул мне три тёмно–синих, практически чёрных ленты.

– Понадобится.

– Если чтобы повеситься, то они слишком короткие, – заметила я.

– Не переживай, они для другого.

Плохое предчувствие заклубилось в груди, однако я взяла шёлковые ленты, приятные на ощупь. Платье моё тоже было сделано из этого материала.

Мы молча пошли дальше, в сторону… совсем не императорских покоев.

– А куда мы идём? – вынуждена была спросить я.

– Ты тут дольше меня, а получается, что я знаю больше, – удивлённо нахмурился Цербер.

– Ты всегда суёшь свой нос куда не надо.

Он фыркнул, но всё же снизошёл до ответа.

– Грандерилы весьма помешаны на различных обрядах и отводят для них специальные комнаты, большинство из которых просто пустуют. Врасы верят, что их слияние должны запечатлеть звёзды и якобы тем самым одобрить. Ну а остальное тебе расскажет сам Император… если посчитает нужным.

Мы с Айной одновременно поморщились.

– А ребёнка им, случаем, не комета на хвосте принести должна? – поинтересовалась я.

– Смейся, смейся… некоторые расы и вовсе считают, что если на их свадьбе пошёл дождь, это к беде, а если во время слияния их партнёр чихнул, то к большой удаче.

Даже Айна улыбнулась.

Коридор меж тем плавно поднимался наверх, закручиваясь в виде спирали. Мы поднимались на одну из башен, и, кажется, самую высокую. Нет, не с неё меня пнул Дамес, чтобы я полетела, хотя подъём был очень похожим. Правда, потолок тут приятно сиял голубым светом, словно колышущиеся воды. А ведь Лиссана хотела отправиться в Океанию… о её судьбе я не знаю – во дворце я её больше не видела, и очень надеюсь, что она жива и в безопасности. Мне не хотелось бы прибавлять её к списку жертв.

– Ну вот и пришли.

Полукруглый коридор закончился одной единственной, самой обыкновенной дверью, правда, она была из белой кости с вырезанными на ней крылатыми и хвостатыми врасами.

– Это кость айова, – с некоей завистью произнёс Цербер. – Никогда не видел её в таком количестве…

– Врёшь же, – усмехнулась я.

– Возможно, – не стал спорить он, коснувшись ладонью плеча Айны. – Идём отсюда. До дальнейшего ты ещё не доросла.

Айна помедлила, сняв с головы венок. Я наклонилась, чувствуя, как она аккуратно надевает его на меня, убирая с лица белые пряди. Я улыбнулась ей, поцеловав в лоб и тихо прошептав:

– Не волнуйся, Цербер присмотрит за тобой.

– Я не нанимался в няньки, – прохладно заметил тот.

– Да неужели?

Он поморщился, подтолкнув Айну и оглянувшись в мою сторону.

– Как я привык говорить: развлекайся и получай удовольствие.

Проводив их взглядом, я ещё долго смотрела в пустоту, пытаясь собрать мигом разбежавшиеся мысли и заставить себя постучать. Когда пальцы уже начало покалывать от бездействия, я всё же решилась, шагнув вперёд и занеся руку. Однако дверь сама раскрылась, так и не дав мне постучать.

На пороге стоял Ориас.

3

При виде враса я невольно отступила назад, пытаясь утихомирить забившееся в разы быстрее сердце.

Волосы Императора были завязаны в небрежный хвост, а чёрная рубашка уже наполовину расстёгнута. Сдержав желание скользнуть взглядом по его груди, я расправила плечи.

– Долго ты решалась, – наконец произнёс он.

– Так и будем стоять на пороге?

Губы Ориаса тронула слабая улыбка, и он протянул руку с чёрными ногтями.

– Ленты.

Помедлив, я отдала ему три ленточки. Две из них он спрятал в кармане, по третьей же медленно провёл пальцами.

– Повернись спиной, – заметив, что я не сдвинулась с места, Ориас вздохнул и снова заговорил. Я даже чуть не подняла брови от его тихого, глубокого голоса без единой нотки власти. – Боли не будет, ты же и сама знаешь.

Я подчинилась, ощутив на затылке его горячее дыхание. Широкая лента легла на глаза, не пропуская ни одного лучика света, а умелые пальцы крепко и надёжно завязали её на затылке. Не снимешь.

– Так и должно быть? – всё же не удержалась от вопроса я.

– Это ещё не конец…

Тёплые пальцы скользнули по руке, заставив вздрогнуть и ощутить, как они сжались на ладони. Меня осторожно ввели в комнату, которую я даже не успела рассмотреть. Я насторожилась, чувствуя до боли знакомый аромат Ориаса, а ещё свеч с запахом цветов и ягод.

– Если тебе интересно, то потолок тут из стекла, и есть большая кровать.

Представить всё это было нетрудно. Правда, деталей было мало, но они постепенно прибавлялись. Под ногами я почувствовала ковёр, так что скинула с себя лёгкие туфли. Ворс был невероятно мягким и тёплым. Да тут спать на полу можно! Помещение явно привели в порядок – пыли я не чувствовала.

Ориас отпустил руку, и я послушно остановилась. Положившись полностью на слух и нюх, я чувствовала, как врас отходит от меня, наливая что–то в бокал. Нос уловил аромат дорого цветочного вина, и я тихо выдохнула.

– Выпей. Это просто вино. Твоё любимое.

Вновь тёплая рука мужчины коснулась моей, подняв её и дав нащупать бокал. Я послушно преподнесла его к губам и осторожно выпила, согреваясь золотым напитком. Бокал у меня забрали, поставив его, судя по всему, на столик.

– Я так и буду с повязкой? – рискнула спросить я.

– До самого конца, – раздался голос позади, и горячие пальцы скользнули на шею.

– Зачем?

Я ощутила, как сзади развязывается шнуровка платья. Мурашки пробежали по телу, заставив стиснуть зубы. Ориас забавлялся, специально оттягивая момент. Это меня злило, как и завязанные глаза. А ещё то, что Цербер об этом знал, а меня никто не предупредил. Видимо, обычного слияния, как в коридоре тогда, у нас не предвидится.

Ткань вдруг соскользнула с плеча, и кожа на этом месте покрылась мурашками Я невольно ахнула, когда его губы легко коснулись шеи, поведя вниз. Платье медленно соскальзывало с меня, обнажая голое тело. Мягкая ткань в последний раз коснулась ног и упала, а на талии оказались шершавые ладони, прижав меня спиной к мужской груди.

Сердце затрепетало, и я отчего–то оробела, стараясь прикрыть грудь руками.

– Не стоит, – прошептал Ориас, аккуратно взяв меня за руки и опустив их. Его губы нежно коснулись шеи, оставив горячий след. – Не надо меня искушать…

Его правая ладонь коснулась живота, выводя неторопливые круги и спускаясь ниже. Я невольно задержала дыхание. Здесь мне уже не уйти. Остаётся только прислушаться к совету Цербера и наслаждаться.

Голод медленно пробуждался внутри, вспыхивая внизу и пламенем разгораясь всё ярче и ярче. Я уже едва стояла на внезапно ослабевших ногах, сипло дыша от горячих поцелуев, покрывающих плечи. Ориас никуда не спешил, наслаждаясь моментом и опаляя шею своим дыханием. Его рука, рисующая непонятные узоры внизу живота, никак не могла достичь своей цели. Зато вторая уже подбиралась к ноющей груди, но так же не торопилась хоть что–то предпринимать.

– Чего ты ждёшь? – прошептала я.

Ориас замер позади меня, и кисточка его хвоста лизнула щиколотки.

– Мне некуда торопиться… скажи, что ты хочешь больше всего, пташка? – прошептал мне на ухо Ориас, прижимая меня к себе чуть сильнее. – Камни, что затмят собой звёзды? Целый мир невиданный красоты? Шёлк, чья материя соткана из нитей Вселенной? Я могу достать тебе всё, что ты захочешь…

– Мне не нужны твои дары. То, что я хочу, ты сейчас не можешь мне дать.

– Свободу?

Я горько усмехнулась.

– Ты не отпустишь меня, – прошептала я. – Я нужна тебе, и как бы тут не страдала, ты не выпустишь на волю… лишь на короткие промежутки.

– Может, потому что я не хочу лишаться своей пташки? Без неё тут станет скучно…

– Так я тут для твоего развлечения?

– Ты тут как мой наркотик…

В следующий момент горячие губы сжались на шее, заставив даже выгнуться и ахнуть.

– И я начал зависеть от тебя.

Меня вдруг подхватили на руки, и я невольно прижалась к горячей груди мужчины.

Под ухом громко билось такое знакомое сердце, что на глазах невольно выступили слёзы. Как хорошо, что на мне была повязка!

Остановившись, Ориас осторожно опустил меня на мягкую кровать. Взяв мою правую руку, он вытянул её, обвязав лентой и прочно закрепив за что-то у меня над головой.

Сердце в груди испуганно забилось, и я дёрнулась, но глубокий, до жути приятный поцелуй тут же успокоил. Свободной рукой я зарылась в чёрные волосы враса, и он шумно выдохнул. Взяв и эту руку, он закрепил её при помощи оставшейся ленты.

– Знаешь, со стороны это весьма недурно смотрится, – признался Ориас.

– Это ты придумал?

– К счастью, нет… лежи и наслаждайся, – оставив жаркий поцелуй в уголке губ, усмехнулся он.

Это как раз таки и заставило напрячься, ощущая, как прогибается матрас под телом Ориаса. На несколько секунд всё словно замерло. Я боялось вдохнуть и что–то пропустить, но вот тёплые ладони скользнули по ноге, и голод с новой силой вспыхнул. Жаркие губы коснулись колена, неторопливо поднимаясь вверх, по внутренней стороне бедра. Ленточки на руках натянулись, не давая вырваться, и я застонала от собственного бессилия.

Щиколотку коснулась мягкая чёрная кисточка, обвив ногу. Я стиснула зубы, борясь с искушением поддаться. Как же оно было близко!

Шершавые ладони коснулись бёдер, не больно сжавшись на них. Я застыла в ожидании, ощущая всё ближе подбирающиеся к промежности губы. Одна из рук слегка надавила на колено, заставив покорно раздвинуть ноги. Тёплое дыхание лизнуло внутреннюю сторону бёдер, и я сглотнула. Желание томительной болью отозвалось внизу живота. Я шумно выдохнула, даже радуясь, что глаза плотно завязаны лентой.

– Ты словно готовишься к казни, – заслышала я хрипловатый насмешливый голос. От него так и пробежали мурашки по всему телу. – Даже не так… натянутая тетива, которая никак не расслабится. Неужели ты так боишься меня?

Сердце в груди забилось чаще.

Я не просто боюсь Ориаса после всего, что он сделал. Я теперь не знаю, какого подвоха от него ожидать. Раньше всё было просто, мне не надо было беспокоиться рядом с ним, что в мою спину прилетит нож. А как расслабиться теперь, когда мой друг обратился во врага?

– А если и так? – тихо прошептала я.

Тяжёлый вздох донёсся до моих ушей, и костяшки пальцев медленно провели по ноге, заставив даже сжать пальцы.

– Пташка боится… и ей невдомёк, что её пленитель настолько хочет свою пташку, что боится сделать ей больно.

– Ты боишься моих слёз?

– Если я и хочу видеть твои слёзы, то только от наслаждения.

Я сглотнула, сделав пару глубоких вдохов и заставив себя расслабиться, пусть это и было ужасно тяжело. Теперь прикосновения Ориаса стали едва ощущаемыми, и оттого ужасно манящими. Он лишь слегка водил пальцем вдоль моих лепестков, заставляя цветок страсти раскрыться и сочиться нектаром.

Но вот его губы коснулись низа живота, и не успела я очнуться, как вместо пальцев, уже его язык скользил по гладкой коже моего лона, описывая круги вокруг пульсирующего бугорка.

От неожиданности я забыла, как дышать, выгнувшись навстречу и запрокинув голову.

– А пташке нравится, – услышала я хрипловатый смех. – Ты можешь не сдерживаться… пусть весь дворец нас сегодня слышит.

О–о, как же я хотела подчиниться этим словам, но лишь назло ему стиснула челюсти.

Сладостная мука продолжилась, и в какой раз за стеной наслаждения я подумала, что Ориас играет со мной. Он чуть не довёл меня до края, тут же отстранившись и сжав губы на внутренней стороне бедра. Я шумно выдохнула.

Видимо, решив ещё поиздеваться надо мной, Ориас начал покрывать неспешными поцелуями живот. Его огненные губы поднимались всё выше, заставляя жадно вбирать в грудь воздух и ощущать сильное тело между ног. Мужская рука упёрлась рядом с рёбрами, когда вторая, легко пройдясь по шее, закопалась в волосы. Я затаила дыхание, и против воли с губ сорвался стон, когда горячие губы сжались на затвердевшем бугорке соска. Горячее тело враса буквально опаляло, распаляя внутри всё больший и больший голод. Я дёрнула руками, но ленты не дали вырваться. Звёзды, я полностью беззащитна перед ним! Даже не так – единственное, что я могу, это стонать. И получать удовольствие.

Губы Ориаса прошлись по ключицам и шее, заставив тяжело выдохнуть. Теперь я ясно ощущала, что врас жаждет меня: его желание тёрлось об моё бедро, заставляя даже подаваться ему навстречу, выгибаясь под умелыми руками.

– Только попроси, – хрипло прошептал Ориас мне на ухо, закусив мочку.

Его рука скользнула вниз, снова нащупав пульсирующую точку в лоне и заставив застонать. Тут же заглушив этот звук поцелуем, Ориас хрипло зарычал, когда я подалась к нему.

– Ты и не представляешь, как я хочу обладать тобой, – прошептал он мне в губы. – Никем другим, только тобой…

Насколько эти слова были правдой, я сейчас не желала знать, ощущая лишь возбуждение во всём теле, сосредоточившееся больше всего внизу. Как же хотелось погасить этот голод, но больше всего – почувствовать Ориаса внутри. Это желание будоражило меня, и если бы не ленты на руках, я давно бы это исполнила.

– Так кто тебе мешает? – хрипло прошептала я.

Губы нежно коснулись виска.

– А ты готова?

Я заставила себя издать не то смех, не то хриплый вздох. Даже с завязанными глазами я догадалась, что Ориас улыбнулся. На несколько секунд он отстранился вместе со своим ароматом, и от внезапного холода кожа покрылась мурашками. Однако это ненадолго: горячие ладони коснулись коленей, раздвигая ноги. Я вновь ощутила жар и заставила себя ровно дышать.

Лона коснулось горячая, твердая плоть, и я застонала от этой пытки. Проклятый врас, он так и будет меня мучить?!

Наконец, словно ему самому надоели эти игры, Ориас томительно медленно проник в меня. Я тут же задохнулась от накатившего волнами наслаждения, выгнув спину и издав стон, наполнивший комнату.

– Пой, пташка, – наклонившись, тихо прошептал он, войдя полностью. – Пой отныне только для меня…

От сводящих с ума толчков, приближающих наслаждение, от жарких поцелуев, от которых бросало то в жар, то в холод, я забыла, кто он есть. Никогда ещё Ориас не был так нежен и в то же время властен надо мной. Он делал что хотел, принося целый водопад удовольствия и заставляя наполнять комнату бесстыдными стонами неги, которые купол комнаты словно делал громче, и вскрики страсти эхом возвращались ко мне, заставляя дрожать и терять остатки сдержанности. Наверное, нас и вправду слышал весь дворец.

Первая волна насдаждения накрыла меня очень быстро. Ориас лишь ненадолго остановился, оставаясь во мне и покрывая поцелуями грудь. Чуть сместившись, он оперся на колено, выпрямив одну мою ногу и резко подавшись бедрами вперед. Звезды, я снова хотела его. Со стоном, еще содрогаясь от первого пика удовольствия, я закинула свою ногу ему за спину, отдаваясь и умоляя о продолжении.

Он и сам уже горел от нетерпения, ускоряясь и заставляя извиваться под ним. Я шептала его имя, моля не останавливаться и жадно ловя поцелуи, от которых пропадали все мысли. Наконец он уткнулся мне в шею, просунул руки под нас и, смяв мои ягодицы, последним толчком до упора заполнил меня, что-то прорычав. И в этот самый миг меня снова захлестнуло звёздами на чёрном полотне, ия с треском разорвала ленты. Онемевшие пальцы тут же зарылись в чёрные волосы, и притянув к себе враса, обвив его руками и ногами, я в последний раз поцеловала его, ощущая скатывающие с щёк слёзы.

Силы покидали меня, и усталость неожиданно свалилась на тело. Мы словно достигли той самой черты, которую если переступить, уже нельзя будет вернуться обратно. Эта черта была проведена во мне глубоко внутри: как бы меня не влекло к Ориасу, как бы я не сходила с ума от его прикосновений… я не должна была отдаться ему полностью.

Никогда.

Горячие пальцы коснулись рук, осторожно разматывая ленты с запястий. Я не сопротивлялась, ощущая себя самым слабым и беспомощным существом. У меня и раньше после слияния с Ориасом было нечто похожее, но очень слабое и длилось пару секунд. Сейчас же всё было наоборот – свалившаяся усталость требовала уснуть прямо здесь и сейчас.

В объятиях того, кто меня пленил.

Ориас лежал рядом, согревая своим дыханием мой висок и прижимая к своему горячему телу. Я невольно расслабилась, чувствуя себя полностью опустошённой. Веки под лентой налились тяжестью, и я и вправду уснула. Очнулась лишь когда меня укрыли лёгким одеялом, подняв на руки и куда–то неся. Я не шевелилась, ощущая под ухом до слёз знакомый стук сердца.

Ориас замер, и я ощутила, как меня принимают чужие руки, более прохладные, а после враса и вовсе обжигающие льдом.

– Отнеси её.

– Не хочешь оставить Шпильку тут? – раздался тихий голос над головой. – Ты её практически использовал. Что подумает девочка, очнувшись одна?

– Цербер, – угрожающе холодный голос мурашками пробежал по спине. – Тебя это не касается. Мэл лишь исполнила свою часть договора.

Над головой послышался тяжёлый вздох.

– Ну–ну… как будто ты этим не наслаждался.

И не дожидаясь ответа, Цербер развернулся, неся меня на руках куда–то. Я не шевелилась, вдруг поняв одну простую истину: Ориасу нужно лишь моё тело. Ему плевать на мои мысли, на слова и чувства, он желает моего тела, и так пытается подчинить меня. Но ему невдомёк, что когда–то он уже подчинил себе мой разум, а после жестоко отторг его.

– До твоих слёз здесь нет никому дела, Шпилька, – послышался голос Цербера над головой, так и заставивший вздрогнуть. – Ты его слышала – ему плевать на то, кто ты внутри. Власть туманит разум, разрушая жизни. Он не готов к ней, даже поступая как правитель. В итоге он сломается. Что–то заставит его сломаться. Вот тогда, возможно, он и изменится.

Я молчала, прижимаясь к груди Цербера и слушая его спокойное дыхание. Его ничто не могло пошатнуть, и отчасти я ему завидовала.

– Если бы я не украла подвеску… – тихо прошептала я. – Чтобы со мной было?

Цербер замедлил шаг, явно удивлённый вопросом.

– Ты бы погибла через трилун, – наконец произнёс он, и я даже приподняла голову, ничего не видя через повязку. – Один из моих кораблей с перевозчиками разбился – вспыхнул двигатель. На нём бы ты была тогда и погибла. Так что… подвеска спасла тебе жизнь.

– Разве это спасение?

– Ну куда лучше, чем смерть. Поверь, я был близок к ней как никто другой.

Разве смерть не хуже? Она избавление от того, чтобы смотреть, как Ориас разрушает жизни… не будь меня, Дамес наверняка был бы жив. А если бы Ориас и без меня захватил власть? Тогда там под куполом лежала бы не я, а Айна. Нет, такой исход ещё хуже.