Текст книги "Элантида (СИ)"

Автор книги: Валерия Лихницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 46 страниц)

Но после ухода Аллеан, когда Владыка замкнулся на государственных делах и прекратил все личные разговоры, а Эльстан, с которым они уже успели подружиться, и теперь вместе занимались Садами, иногда вместе размышляя – но только шепотом, чтобы не услышал Владыка – о том, что же на самом деле могло случиться с его матерью, ее отец внезапно настоял на том, чтобы она удалилась в их фамильные владения. Это ее очень удивило – насколько она помнила, Талиэн всегда поощрял ее общение с Эльстаном, и отсылать дочь из Сердца Изумрудных Чертог было не в его манере.

Но вскоре все встало на свои места – по чертогам разнеслась весть о помолвке принца с некой Клементиной – племянницей Архиепископа Гаронда. Когда же она спросила отца, как ее 'отлучение' от двора с этим связано, и услышала в ответ, что это был приказ Владыки, она пришла в ярость. Но... как благовоспитанная Перворожденная, никаких скандалов устраивать не стала, а обиделась на Владыку и самого Эльстана – тихо, не выезжая из Чертог советника – обидеться 'громко' ее с превеликим трудом, но все же уговорил Талиэн. О чем тоже пожалела – но много позже, когда Илидор расторгнул помолвку сына, а Эльстан по неизвестной никому причине покинул Изумрудные Чертоги, дав обет скитания. Вот тогда-то она и вернулась ко двору Владыки, совершенно неподобающе Перворожденной, наплевав на все советы и причитания своего отца.

Как оказалось, относительно ее Владыка никаких приказов не давал, и услать ее из столицы было инициативой Талиэна, который, как ни любил свою дочь, и как ни пытался ее пристроить поближе к семье Верховного Владыки, племянником которого был господин Эльстан – все же не хотел мешать политическому шагу, на который решился Илидор, заключая помолвку сына с племянницей Архиепископа. Или же просто побоялся гнева Архиепископа, который мог обрушиться на дерзкую эльфийку – зная характер Латифы, она бы обязательно что-нибудь вытворила, возможно, что и прямо на самой помолвке, чем опозорила бы свой род и, что еще хуже, прогневила бы самого Гаронда, и неизвестно, чем бы это закончилось – для нее самой и для эльфов вообще – ссоры с Инквизицией до добра не доводят.

Однако, ничего не произошло, помолвка была расторгнута и без ее участия, Эльстан исчез в неизвестном направлении, а Владыка Илидор... загрустил. И Латифа, пробежав по той дороге, по которой ее в детстве провела Повелительница, взобралась на вершину холма Белых Цветов и поклялась перед душами ушедших эльфов, что сделает все, от нее зависящее, чтобы Владыка Илидор никогда не прошел этой дорогой с тем, чтобы произнести слова Обряда Воссоединения или, – тем более, – не отдал свою душу Бездне.

– А ты никогда не уйдешь?

– Нет, конечно...

Так говорила госпожа Аллеан... незадолго до своего ухода.

– А Владыка Илидор?

– Нет. Никогда.

Так обещала госпожа Аллеан. Но как можно верить той, что уже однажды не сдержала своего слова, данного на этом же холме? И с кого спросить, если и это ее обещание, произнесенное со всей торжественностью, окажется пустым звуком?

Латифа вздохнула, прикрыв черные с серебряными искорками глаза длинными ресницами. Как много здесь изменилось! И, как это не прискорбно было осознавать, эти изменения были далеко не последними для Изумрудных Чертог – это она чувствовала всеми фибрами своей тонкой эльфийской души.

А еще этот ураган... Хранительнице пришлось потратить немало сил и времени, чтобы привести в чувства выжившие цветы, деревья, и кустарники в этих дивных Садах – такого ужаса, что испытали бедняжки в эту ночь, она не пожалела бы даже злейшему врагу. С самого утра она вместе с другими эльфами, которых сама выбрала себе в помощники, восстанавливала растения в Сердце Чертог – хуже всех пришлось Лесу и ее прекрасным Садам, но если с Садами она справилась лично, никого не пуская в доверенные ей владения, то в Лес пришлось отправить несколько отрядов, остальных же эльфов распределять по всем Чертогам и за их пределы, пострадавший от буйства стихий. Как бы ни были велики силы Хранительницы, на исправления всех нанесенных ураганов увечий их все равно хватить не могло, и Латифа это прекрасно понимала.

Понимал это и Владыка, предоставив Хранительнице право самой решать, что ей делать, а что – нет... Так, по крайней мере, хотелось думать Латифе. После урагана она видела Владыку лишь мельком, когда он заглянул в ее Сады, проходя по любимой аллее Повелительницы, которую сейчас отчего-то вспомнила девушка, – она тут же бросилась к нему, объявила о своей готовности к действиям и выпалила свой 'план спасения', попутно попросив у Владыки разрешения взять на себя командование эльфами, которые могут ей понадобиться для проведения данной операции. Илидор погладил ее по голове, назвал умницей, кивнул и продолжил свой путь.

Вспомнив этот эпизод, Латифа побледнела. А что если... он совсем не слышал ее, и все это время был занят своими мыслями, а кивнул лишь машинально, чтобы его маленькая девочка успокоилась и не препятствовала ему идти туда, куда он собирался? Тогда, в пылу работы, осененная идеей спасения Изумрудных Чертог, она совсем не обратила на это внимания... А что, если Владыка Илидор ушел туда, откуда не возвращаются?!

Латифа запаниковала. Нет, этого не может быть. Как говорила госпожа Аллеан, Владыка Илидор никогда этого не сделает – ему не позволит долг перед его народом, перед теми, кто его любит... Но она же и упоминала, что Бездна не признает долга, Бездне не важно, любит он кого-то или нет, хочет он уходить или не хочет, она просто забирает того, кого выбрала, не спрашивая его желания... стоит лишь подать ей повод...

А повод есть. И не один. Их предостаточно. Потеря любимой жены, ушедшей за грань, потеря любимого сына, ушедшего в неизвестность, а теперь – беда, обрушившаяся на его дом, его вотчину, его Изумрудные Чертоги. Не говоря уже о том, что он должен чувствовать, зная, что Инквизиция творит в этом мире, в котором он, Илидор, в свое время был наместником Богини...

Латифа яростно замотала головой. Нет, этого быть не может... потому что так быть не должно. Потому что она, Латифа, дочь Талиэна, дала клятву – самой себе и тем, кто ушел в мерцающий туман, клубящийся над холмом Белых Цветов. Девушка прищурилась, вскинула острый подбородок. Главное не опоздать. Главное – успеть. До того, как...

– Милая моя девочка!

Отец... как не вовремя!

– Я так и знал, что встречу тебя здесь!

Где же мне еще быть? Это место моей работы...

– Все только говорят, что о твоих подвигах!

Неправда, все говорят только об урагане.

И еще о том, что Владыка спятил. Или, – после разъяснительной беседы, проведенной с недовольными Хранительницей Садов, – что он задумал какой-то хитрый план, благодаря которому эльфы скоро победят какое-то там мировое зло, и сейчас он ничего не делает нарочно, дабы обмануть противника и убедить его в своей полной недееспособности. Надо сказать, что эта часть 'хитроумного плана' Владыке удалась блестяще – насчет гипотетического противника говорить сложно, но вот некоторых эльфов убедить в недееспособности Владыки оказалось проще простого. К счастью, основная масса народа была настолько предана Повелителю, что подобных мыслей не допускала, а несознательные граждане после выступления Латифы распрощались с крамольными идеями, уверовав во всемогущество Верховного Мага Перворожденных.

Вот о чем все говорят.

– Отец... прости, но я спешу.

– Спешишь? – казалось, удивлению Талиэна не было предела. – Но...

– Я очень спешу.

Талиэн распахнул глаза. Латифа нетерпеливо вздохнула. Да, какой бы она Хранительницей не была, как бы ее ни почитали при дворе Владыки, Талиэну она дочь. Которой, будь она хоть сто раз героиня отечества, теперь грозит выволочка – за то, что перебила Высокородного, и, тем более – министра, и, что уж совсем непозволительно – отца.

– Прости, отец, я скоро вернусь.

Надеюсь...

– Ты куда? – сорвавшийся от клокочущего гнева голос в спину.

Спасать мир... ну, или хотя бы Чертоги... Да ладно, просто Владыку... будущего свекра...

– Исполнять свои непосредственные обязанности.

– Это так срочно? – в голосе Талиэна прозвучали нотки сомнения – прекрасно, возможно, выволочка отменяется...

– Срочнее не бывает.

Как бы не опоздать...

– Тогда не буду задерживать. Но как управишься – возвращайся.

– Разумеется. Еще раз извини...

Латифа не знала, услышал ли отец ее последние слова – она скользила, едва касаясь земли – как тогда, в детстве, когда она почти парила, едва поспевая за легкой поступью госпожи Аллеан. Сады остались за ее спиной, впереди показался лес... Она бежала все быстрее, пытаясь понять, почему охватившее ее беспокойство нарастает с каждым мгновением – и она была уверена, что тревожная догадка здесь не при чем. Вернее, что-то еще беспокоило ее, кроме этой догадки, которая вообще могла оказаться неоправданной, на что Латифа искренне надеялась, молясь потерянной Богине, мудрым душам ушедших эльфов, духам леса и всем тем, о ком только могла вспомнить. И все же это странное чувство никак не хотело ее оставлять. Она попыталась привести в порядок разбегающиеся в панике мысли и шагнула в лесную чащу.

Лес... что не так с лесом? Учитывая последние события, глупый вопрос. Да, лес изрядно потрепан ураганом. Да, деревья, кустарники, цветы и травы, не говоря уже о птицах и перепуганных зверушках, – еще долго будут приходить в себя. Но дело не в этом. Ураган мог сломать ветви, тонкие деревца даже вырвать с корнем... но не иссушить.

Латифа замерла, увидев то, чего даже представить себе не могла – тем более, здесь, в Изумрудных Чертогах. Трава под ее ногами была пожелтевшая, кое-где даже сухая – пожухшая, не то выжженная, не то иссушенная, как бывает с травой в степи под палящим солнцем, когда лучи не греют, а обжигают, ветра не разносят прохладу, а сушат, а дождей не бывает вовсе. Но... ведь это же Лес, роскошные кроны деревьев надежно скрывают нежную траву от солнца, да и оно само никогда не причиняет вреда детям Чертог – будь то эльфы, птицы или цветы...

Хранительница пригляделась повнимательнее – высушенная трава желтела не в одном месте – по лесу пролегла целая тропинка, где-то она была ярче, где-то – бледнее, где-то обрывалась вовсе, а где-то разрасталась вширь, захватывая не только траву и цветы, но и кустарники, листья на которых пожелтели, а то и опали, не в силах справиться с иссушающим дыханием смерти... Латифа передернула плечами. Куда ведет эта дорога? Что там, впереди? Что же прокатилось по лесу, выпивая жизнь из того, с чем соприкасалось? Девушка опустилась на колени, приложив руки к пострадавшим растениям. Жизнь в них едва теплилась. Латифа прикрыла глаза, ее губы зашевелились – она просила у духов леса прощения за то, что она, Хранительница садов, не смогла уберечь от разрушения этот древний и мудрый лес. Вокруг ее ладоней заклубился мерцающий туман, с тонких пальцев сорвалась магия Хранительницы и потекла в поврежденную землю. Трава начала зеленеть, иссушенные ветви кустарников наполнились живительным соком, на них начали набухать почки, готовые вскоре развернуться новыми листьями. Латифа встала. Это хорошо. Значит, это не магия смерти – ее холод проникает глубоко в землю, и справиться с этим могут лишь некроманты... так, по крайней мере, она слышала от людей. Значит, это нечто иное.

Девушка побежала дальше – магия исцеления цветов и деревьев продолжала действовать уже без ее помощи, и тропинка из пожелтевшей травы, по которой ступала Хранительница, зеленела на глазах. Латифа мельком оглянулась и осталась вполне довольна результатом своих трудов. Да, конечно, потом нужно будет еще раз пройти, посмотреть и проконтролировать все лично, все-таки нехорошо пускать магический процесс на самотек, но сейчас на все это нет времени. Нужно бежать.

Сердце девушки отчаянно билось, а ноги начали предательски подгибаться – разумеется, не от усталости. Тропинка из высохшей травы вела к заветной поляне, к холму Белых Цветов. Латифа изо всех сил гнала прочь от себя дурные мысли, пытаясь придумать всему этому объяснение, которое могло бы ее успокоить, но у нее ничего не получалось. Наконец, она вышла к поляне Воссоединения и тут же зажмурилась, боясь увидеть воочию картину, всю дорогу маячившую перед ее мысленным взором.

– А ты никогда не уйдешь?

– Нет, конечно.

– А Владыка Илидор?

– Нет. Никогда.

Аллеан, Повелительница, клятвопреступница – пусть хоть на этот раз твои слова окажутся правдой!

Латифе показалось, что для того, чтобы открыть глаза, ей понадобилась целая вечность, хотя вряд ли на самом деле прошло времени больше, чем несколько мгновений...

Над белыми цветами, как всегда, плыл мерцающий туман, окутывая призрачной дымкой холм Воссоединения. Здесь все было, как и раньше – даже пронесшийся ураган не смог потревожить вечного покоя этой дивной поляны – места последней клятвы Перворожденных. Латифа почувствовала, как от благоговения у нее перехватило дыхание, но, пересилив себя, она встрепенулась и шагнула на поляну. На вершине холма, как всегда, клубился туман, укрывая все очертания, и как девушка ни вглядывалась вдаль, пыталась, ничего увидеть у нее не получалось. Она сделала несколько шагов. Мерцающие искры коснулись ее ног, прокатились по телу легкой волной свежего теплого ветра. Девушка на мгновение остановилась, но тут же, поборов благоговейный страх, снова продолжила путь.

Вскоре она заметила, что искры уже почти не мешают ей смотреть, и туман, оставаясь все таким же густым и мерцающим, не застилает глаза. Привыкла, наверное... Она мысленно усмехнулась. Да, главное, чтобы не оказалось, что подняться на этот холм еще можно, а вот спуститься – только прочитав слова последней клятвы... Хотя нет, она совершенно не чувствовала себя призраком, к тому же, насколько она помнила, растворялись эльфы в тумане лишь после того, как поднимались на самую вершину и произносили заветные слова... ну, или кидались с обрыва. О том, чтобы слиться с туманом в процессе покорения вершины, не дойдя до нее, нигде не упоминалось. Но, с другой стороны, так говорила госпожа Аллеан... А можно ли верить ее словам после того, что она сделала?

– Нет, конечно...

Латифа машинально оглядела себя с ног до головы. Вроде, все в порядке. Вгляделась в облако, мерцающее на вершине. Да, с середины холма действительно видно лучше... Правда, еще не совсем отчетливо. Девушка, нервно кусая губы, сделала еще несколько шагов. Прищурилась. И тут же распахнула глаза во всю ширь. С ее губ сорвался не то стон, не то крик, но она была так потрясена, что сама его не услышала.

– Нет. Никогда.

На вершине Холма Вечности, лицом к обрыву, стоял Владыка Илидор, Повелитель Изумрудных Чертог.

Глава 4.

Призрачные Чертоги Этаны, одной из самых загадочных богинь Элантиды. Великолепный дворец, роскошная обеденная зала, чудесные яства, приготовленные для дорогих гостей... Хотя насчет последнего поручиться не могу – какие мы для Этаны гости, дорогие или не очень, это еще неизвестно, а что до яств, то о них после моего ошеломляющего заявления все вообще дружно забыли. А что вы хотите, не каждый день лучшая подруга оказывается потерянной Богиней!

Первым от шока отошел Витольд – я, честно говоря, и не сомневалась. Он улыбнулся своей мягкой улыбкой, и коротко поклонился, выражая свою безграничную преданность, несомненно, вышестоящему, но очень близкому и горячо любимому человеку. Корд совершенно растерянно хлопал глазами, Эльстан делал то же самое, с тем лишь различием, что в любой момент был готов сорваться с места и исполнить полный церемониальный эльфийский поклон, однако, я это вовремя заметила и тут же пресекла, остановив нашего принца одному ему понятным жестом – тоже в духе эльфийского этикета.

Таш предпочитал со мной глазами не встречаться, Дарсинея, по-моему, вообще ничего не поняла, удивленно оглядывая смущенного Таша, Этана все больше спадала с лица, усиленно соображая, какую линию поведения ей стоит избрать.

Нарушил тишину Дани, который, услышав мое признание, сначала раскрыл рот, потом снова закрыл его, собрался, в лучших традициях Витольда приподнял бровь, огляделся по сторонам, видимо, удостоверяясь, слышал ли это еще кто-нибудь, и, поняв, что с ума он не сошел, глубокомысленно проговорил:

– Охренеть!

Этана тут же послала в его сторону возмущенный взгляд, но гнев богини не достиг своей цели – наш великий маг, впавший в состояние глубокой задумчивости, ее пламенеющего взора так и не заметил – думаю, к счастью для Этаны.

Я улыбнулась.

– Полагаю, Дани выразил общее мнение, так что остальные могут от комментариев воздержаться. Торжественную встречу и словесные излияния предлагаю оставить на потом, – я адресовала многозначительный взгляд так любящей пышные церемонии Этане, – а сейчас заняться непосредственно делом. Таш, я бы на твоем месте особенно не радовалась, у меня к тебе лично будет несколько вопросов, которые мне бы хотелось обсудить после совещания.

– А ко мне? – во взгляде Этаны промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее вызов.

– И к тебе, – кивнула я. – Хорошо, что напомнила.

Богиня заметно побледнела. Это хорошо. Я незаметно подмигнула Дани, который теперь не сводил с меня напряженного взгляда, видимо, пытаясь уловить, как произошедшие со мной изменения сказались на отношении с друзьями – но, после моего едва заметного сигнала он, к моему превеликому удовольствию, облегченно вздохнул. Отлично! Церемониальных поклонов со стороны этого сумасшедшего темного эльфа, у которого всегда были проблемы с субординацией, моего неудавшегося гуру, боевого товарища, сильнейшего мага с великим будущим и темным прошлом, этого мальчишки, которого я уже почти усыновила, и вообще – просто замечательного друга, – я не перенесу.

К счастью, эта беда мне не грозила – поняв, с его подругой все в порядке, а беседа будет долгой, Дани, заметно расслабившись, деловито придвинул поближе к себе вазу с фруктами и тарелку с художественно разложенными аппетитными кусочками жареного мяса, закурил сигару и приготовился слушать.

– Итак, наша злободневная проблема – это Гаронд, – начала я.

Таш хмыкнул. Я приподняла бровь, выдержала паузу. Он, заметив, что его призывают к порядку, обиженно фыркнул, но, все же, стушевавшись, замолчал, даже голову опустил, исподлобья сверкая на меня черными глазами, метающими оскорбленные молнии.

– Как показала практика, справиться с ним поодиночке мы не можем, – продолжила я, игнорируя возмущенные взгляды славного героя прошлого, поднявшего когда-то бунт против Гаронда. – Поэтому стоит объединить усилия. Этана, мне понадобится твоя помощь.

– Всегда рада быть полезной Богине, – она кротко поклонилась

– Не сомневаюсь. Что ж, у тебя будет отличный повод порадоваться – я составлю письма, которые нужно будет разослать Архимагистрам обеих Гильдий, а также в Чертоги Перворожденных – Эллионелю, как Верховному Владыке эльфов и Илидору, как их Верховному магу и повелителю малых народов. В этих письмах я объявлю о своем возвращении и прикажу явиться под мои светлы очи. Как ты поняла, от тебя потребуется: во-первых, сами посыльные, во-вторых, помещение, поскольку принимать гостей я собираюсь здесь, так как это, практически, единственное место, недоступное Гаронну, и, в-третьих – транспортировка этих самых гостей. Вопросы есть?

Этана удивленно распахнула глаза.

– Вопросы? Но... Позвольте... Вам не кажется, что прежде чем совершать подобные действия, неплохо было бы сначала все как-то... обсудить? И потом... Вы уверены, что это... вообще стоит делать?

Таш неожиданно откинулся на спинку кресла и звонко рассмеялся. Кажется, я несколько погорячилась – вникать мне придется гораздо дольше, чем я предполагала. Хотя нет, все в порядке – что касается Таша, то его поступки вообще редко поддаются логике. Так и сейчас, я была далеко не единственная, взирающая на бога магии с неприкрытым изумлением. Он это заметил и развеселился еще больше.

– Миры могут рушиться и возрождаться заново, боги уходить и возвращаться, но Этана не изменится никогда! – всхлипывая от смеха, провозгласил Лантрэн. – С таким серьезным видом задавать глупые вопросы никто больше не умеет – ни в этом мире, ни в каком другом. И знаете, это очень здорово – в наше беспокойное время иметь даже иллюзию стабильности – уже непозволительная роскошь, не говоря уже о...

– Таш! – возмущенно зашипела Этана, и мысль бога магии так и осталась недосказанной. Впрочем, это его нисколько не огорчило – он лишь махнул рукой и рассмеялся еще громче.

Я прикусила губу – вообще-то по большому счету, он был прав, но признание этого было бы равносильно всенародному объявлению анархии – полной и беспредельной. Практика показала, что нашему импульсивному красавцу волю давать нельзя – стоит с ним согласиться в малом, как он тут же начинает мнить о себе невесть что и становится совершенно неуправляемым...

Хотя... Я задумалась. Что если попробовать взглянуть на старые проблемы новым взглядом? Так ли уж не прав был Таш Лантрэн? Что, если его безумные идеи... нет, вернее будет сказать, кажущиеся мне безумными, были не просто вполне здравыми, а вообще на тот момент единственно верными? Ведь он еще тогда предлагал не искать компромиссов, а просто-напросто расправиться с Гарондом – причем, на этот счет у него было готово множество весьма красочных вариантов – да, порой фантазия Таша потрясала своим размахом... А я была против... Я хотела решить все по-хорошему... А теперь все живое пожинает плоды моего 'мирного урегулирования'.

Получается, что, как это ни парадоксально, Таш был прав... Тогда действительно нужно было проявить силу. Но я этот момент упустила. Тогда можно было обойтись малой кровью. А теперь...

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. То, что сейчас происходит с этим миром – результат моей ошибки. А ошибки нужно исправлять. Только... спокойно. Нельзя давать волю чувствам, нельзя кидаться на врага в порыве отчаяния. Ярость берсеркера может себе позволить солдат, но для полководца она недопустима.

– Хм... ну в общем, все понятно, – подал голос Дани. – Значит, собираем большой совет, перетираем все дела с Верховными и – вперед, с песней, народ не забудет своих героев. Заманчиво... – задумчиво протянул он.

– А что тебя смущает? – нахмурилась я.

Темный эльф покачал головой, потом глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза длинными ресницами.

– Джен, – тихо проговорил он, – я не знаю... Вроде все верно – в принципе, мы об этом с тобой и говорили, помнишь? О том, что если бить, то всем сразу... Но тут какой-то подвох.

Таш нетерпеливо тряхнул гривой... Тьфу! Хотя... Нет, действительно гривой – роскошных черных волос.

– Ну какой тут может быть подвох?! – взорвался он. – Сколько можно?! Хватит уже подвохи искать, пытаться распутать какие-то несуществующие интриги... Сколько еще вы собираетесь думать?! О чем тут думать?! Уже давно пора действовать!

Я закатила глаза – иного я и не ожидала. Не хватало им еще всем сейчас перессориться...

Дани уже открыл рот, но я его перебила – от греха подальше. Он у нас, конечно, умничка, но с поведением у него не лучше, чем у Лантрэна.

– Таш! – процедила я.

– А я согласна с Элантэ, – вклинилась Этана. – Тебе никогда не приходило в голову, что, прежде чем что-то сделать, нужно сначала все хорошо обдумать?

Он фыркнул.

– Отлично. Тогда, как обдумаете, скажете.

– Милый, отчего ты ссердишшьсся? – внезапно включилась в разговор Дарсинея, нежно касаясь руки разгневанного бога.

– Так, а ну всем стоп! – скомандовала я, еле удержавшись от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу. – Вот именно поэтому сейчас миром и правит Гаронд. Пояснять надо?

Этана поджала губы, Таш демонстративно отвернулся, Дарсинея невинно захлопала ресницами. О, боги мои, боги!

– Возражений нет? – Я обвела всех взглядом. – Прекрасно. Дани, продолжай.

Эльф нервно дернул плечом – кажется, наш великий черный маг чувствовал себя несколько затравленным. Ничего, адаптируется. Уж кто-кто, а этот мальчишка себя в обиду не даст – Этана уже это на себе испытала.

– Меня беспокоит один момент, – пояснил Дани очень спокойно, словно никакого спора и не было. – Твоя идея великолепна, – он сделал небольшую паузу, – в теории. Но на практике... – эльф, не обращая внимания на пристальный взгляд Этаны, принялся набивать трубку, – Насколько я понимаю, на ее воплощение потребуется не один день. То, что будем делать мы, я приблизительно себе представляю. А вот что будет все это время делать Гаронд?

Я медленно кивнула, обдумывая сказанное юным Перворожденным. Умеет ведь, шельмец, задать правильный вопрос!

– Гаронд? – хмыкнул Таш. – Да то же, что и всегда – жечь магов, уничтожать неугодных и нести в массы свет истинной веры.

Этана метнула в сторону бога магии взгляд, полный жесточайшей обиды – еще бы, поддержал ее идейного противника, да еще так неожиданно, что, вполне возможно, и сам этого не заметил! Хотя на что тут обижаться? Вполне в его духе...

– Согласна, но... только ли? – прищурилась я. – Дани, я поняла, куда ты клонишь. Гаронд не дурак, тем более, что для того, чтобы предугадать наши планы, много ума не надо.

– И? – нетерпеливо перебил меня Таш.

– И сейчас нам как никогда нужно быть готовым к контрудару, – продолжила я, пропустив мимо ушей реплику Лантрэна. – То, что ты перечислил – это его так называемые повседневные дела, пригодные для мирного времени. А мы объявили ему войну.

Бог магии нахмурился.

– Хм... да. Хреново, – глубокомысленно изрек он.

– Не совсем согласна с формулировкой, – поморщилась Этана, – но, в общем, верно.

– Я тоже не совсем с ней согласен, – хмыкнул Дани, – но мой вариант понравился бы вам еще меньше.

– Ну вот и ладненько, – подытожила я, – Рада, что мы все, наконец, пришли к единому мнению. И тактичность Таша в кои веки хоть кто-то оценил, – не удержалась я.

Дани, рассмеявшись, учтиво поклонился Лантрэну, тот шутливо вернул ему поклон – кажется, они все-таки поладят. Хорошо бы...

– Короче, – уже серьезно заговорила я. – Этана, тебе твое задание понятно?

– Оповестить глав Гильдий и Повелителей Перворожденных о твоем возвращении – тоном прилежной ученицы отчиталась богиня, – объявить им твою волю и потом доставить их сюда, на Совет.

– Отлично. Сколько на это тебе потребуется времени, не знаю, но постарайся все сделать как можно быстрее. Ну и, разумеется, красиво, там, эффектно... Можно с помпой, я не обижусь. В общем, сама смотри, – развела я руками, – это твоя специфика, лезть не буду, но выглядеть это действо должно шикарно. Не каждый день в мир возвращается Потерянная Богиня, все-таки...

Этана кивнула, коротко вздохнув – видимо, моя манера выражаться никак не увязывалась с привычным ей образом прежней Элантэ.

– Замечательно. Значит, спокойно наслаждаемся яствами... Дани, не жадничай, кинь в меня чем-нибудь из этой миски... да, да, не надо хлопать ресницами, я знаю, если ты эту миску к себе пододвинул, значит, там точно самое вкусное, – я получила самый сочный персик из изящной вазы, незаслуженно низведенной мной до уровня миски, и самую обворожительную улыбку из арсенала темного эльфа, и снова повернулась ко всем присутствующим. – А также вообще, приемом, что нам подготовила Этана. А потом мы с нашей гостеприимной хозяйкой приступим к делу – то есть, к составлению письма и подготовке к приему гостей. Остальные могут пока отдыхать.

Эльстан вскинул на меня свои изумительные изумрудные глаза, переполненные возмущением и незаслуженной обидой.

– Подождите... То есть как – отдыхать? – срывающимся от волнения голосом возопил сын Илидора.

Этана, радуясь возможности вставить слово, и не получить при этом нелицеприятный ответ, надменно поджала губки.

– А очень просто, господин Эльстан, – развела она руками. – Думаю, вашу миссию можно считать оконченной. Ваша помощь была неоценима, и память о великих героев, вернувших Элантиде потерянную Богиню Элантэ и бога магии Таша Лантрэна, сохранится на многие лета в сердцах народа, о вас будут слагать легенды, и ваша слава...

– Так, стоп, – оборвала я песнопения не в меру разошедшейся Этаны. – Во-первых, чья миссия окончена, а чья – нет, решать буду я. А во-вторых, если я услышу от кого бы то ни было еще хотя бы одно подобное замечание в адрес моих друзей, то мне придется быстренько вас ознакомить с новой, усовершенствованной версией всем вам известной Богини, а так же подробно объяснить, в чем заключаются ее принципиальные различия, по сравнению с предыдущей, и не думаю, что подобные разъяснения, услышанные от Элантэ нового поколения лично, придутся кому-то по душе.

Этана широко распахнула глаза, но ничего говорить не стала, почему-то уставилась на Таша, видимо, ища у него поддержки, но тот лишь довольно хмыкнул и отсел подальше от Дарсинеи – вот шельмец, он сейчас еще и глазки мне строить начнет!

Кстати, насчет Таша, я не ошиблась – он очень заинтересованно поглядывал в мою сторону, и в его глазах играли недвусмысленные игривые огоньки. На все знаки внимания, оказываемые ему несчастной Дарси, он совершенно не обращал внимания – да уж, не зря она его в коня превратила! Кажется, я слишком явственно об этом подумала, поскольку Таш тут же возмущенно вскинул подбородок и отвернулся. Интересно, а как он теперь будет себя вести дальше?

Вообще, у наших замечательных богов были очень большие проблемы с выбором нужной линией поведения.

Про Этану и говорить нечего, она, по-моему, сама до сих пор не может разобраться, на чьей же она стороне воюет. Полагаю, что на стороне сильнейшего, а кто он – не суть важно. Как это ни обидно сознавать, но наша лучезарная подруга на удивление практична, и действия ее зачастую обусловлены отнюдь не службе высоким идеалам. Но, по крайней мере, глупой ее не назовешь, а быть на нашей стороне в настоящий момент очень даже практично.

Хотя, может, я ошибаюсь, и какие-то вещи, из-за которых я подозреваю ее в пособничестве Гаронду, были сделаны ею против ее воли – в конце концов, все мы знаем, как умеет убеждать Великий Инквизитор.

Да и вообще, что она такого сделала? Открыла портал, через который я попала сюда? Тут два варианта, либо Гаронд ее заставил это сделать, либо у него вообще есть артефакт с подобным заклинанием, возможно, даже сделанный ею, но, опять-таки, не по собственному желанию, а по его приказу. А то, что он похитил Дарсинею, и все мы с подачи Этаны отправились в логово Гаронда? Так мы же оттуда выбрались, живы, здоровы, еще и Дарсинею прихватили. Так что формально она чиста.

Такой она была всегда, насколько я ее знаю. Этана никогда не ввязывалась ни в одну интригу, не позаботившись о своей безопасности. У нее всегда был отступной путь. Впрочем, это ее дело. Пока она нам ничем не угрожает, даже если бы и замышляла что-нибудь против нас.