Текст книги "Элантида (СИ)"

Автор книги: Валерия Лихницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 46 страниц)

Я всё вспомнила. А память у меня, как оказалось, хорошая.

Я снова бросила взгляд на платье... миленькое, ничего не скажешь, но у меня бывали и получше. Что ж, спасибо и на этом. А камеристку все же могла бы прислать. Неуважительна ты стала к гостям, Этана! Хотя... что тут говорить, за столько лет молчания и добровольного заточения в своих Чертогах можно и одичать.

Впрочем, насколько я поняла, и молчание, и заточение у тебя было несколько... избирательное. Но, с другой стороны, не пойман – не вор, так что обвинять тебя в чем-либо еще рано. Так сказать, не хватает исходных данных. А то, что Гаронд шарил по Изначальному миру... да, не сам, но с помощью своих подручных – мало ли, может у него артефакты какие нужные затерялись? Или маг-самоучка типа Дани, пробивающий слои пространства внутри и вне мира... Кто знает, столько таких невыявленных дарований? Хотя... о чем я, все мы прекрасно знаем, что нисколько. Нет таких. Дани – исключение, лишь подтверждающее правило. И артефактов таких не существует вовсе. А если и есть, то зарядить их мог только маг, владеющей техникой создания порталов. Или бог. Богиня. Этана, зачем это тебе?

Я вздохнула. Нет. Рано еще. Выяснить мотивы поступков Этаны мы еще успеем. Не к спеху. А пока – всё в порядке. Ничего не произошло, никто никого не предавал. Презумпция невиновности... Ой, что-то добрая я стала... не к добру это. Видимо, побочные эффекты от возвращения воспоминаний.

Я надела платье, – справилась и без камеристки, правда, повозиться немного пришлось, – ну да ничего, мы не гордые. Гордые мы потом будем.

И вышла в парадную залу.

Как я поняла, ждали только меня. Это хорошо. Эффектный получился выход. Все, Конечно же, тут же обернулись в мою сторону. Я приветственно кивнула. Слегка. С достоинством. Как и полагается... мне.

Этана, кажется, слегка побледнела – хотя, учитывая обычный оттенок ее прозрачно-белой кожи, не возьмусь утверждать – но все же кивнула в ответ.

Дарсинея радостно улыбнулась, но это ни о чем мне не сказало – она так улыбается всем и всегда, а если вы имели несчастье сделать для нее что-нибудь хорошее, вы обречены на почти собачью преданность – я имею в виду, во взгляде, а не на деле. На деле от Дарси мало чего стоит ожидать – больше, чем на разговоры о горячей благодарности, о возвышенных и пламенных чувствах, и на заверения в безграничной преданности, она вряд ли способна. Одно утешает – очень скоро она об этом забудет, так что мучиться вам придется недолго. Но ее радостная и абсолютно искренняя улыбка будет преследовать вас всегда, как только вы будете встречать ее обладательницу – но это не так страшно, она редко покидает свой драгоценный Дарсилон – к вящей радости всех обитателей Элантиды.

Таш... о, этот просто расцвел – шутка ли, такого красавца-мужчину столько продержать в лошадиной шкуре! Хотя, не знаю, что он так обижался – не ослом же его, в конце концов, сделали, не верблюдом каким-нибудь и, – о, это было бы ужасно! – не хряком. А – конем. Породистым. Я бы даже сказала, жеребцом. Кем он, в принципе и... ладно, не будем превращать встречу в скандал – не люблю я этого. А то, что он за моей спиной крутил с Дарси или еще с кем-нибудь – его проблемы. За то и поплатился. В коня его, между прочим, не я превратила. Здорово, кстати, она его – Дарси, беру все свои слова обратно, я тебя после этого даже как-то зауважала.

Теперь он сидел в роскошном белом наряде, с развивающейся на ветру гривой черных, как смоль, волос и, по всей видимости, чувствовал себя прекрасно. Это хорошо. Дух его не сломлен, наоборот – закален. Отлично.

Мои ребята – о, они были, как всегда лучше всех. Орк сидел донельзя торжественный, усиленно не обращая внимания на то, что сквозь зубы шептал ему Дани, видимо, задавшись целью его рассмешить. Однако при моем появлении темный эльф прекратил это безобразие, уставившись на меня, будто увидел впервые в жизни. Я еле сдержала улыбку – такое ошарашенное выражение не каждый день увидишь на лице нашего великого мага. Однако он тут же подобрался, вытянулся "по струнке", удивление сменилось здоровым любопытством, которое он задался целью удовлетворить как можно скорее. Понятно. Как только будет возможность, он засыплет меня вопросами. Я все же улыбнулась ему. На его все еще немного бледных щеках тут же заиграл румянец, звездочки в черных глазах засверкали так, что даже Корд покосился на него с плохо скрываемым удивлением. Не переживай, любопытный эльф, мой милый, мой сумасшедший Черный Магистр – ты все узнаешь, тебе даже спрашивать не придется. Я сама тебе все расскажу. Захочешь ли ты после этого идти со мной? Так же как и все вы, мои лучшие друзья, за которых я порву всех, кто встанет на моем пути... Захотите ли вы пройти по этому пути рядом со мной, бок о бок, рука об руку, как это было раньше?

Витольд – спокойный, как безбрежное море во время штиля, ты смог мне простить, что я от тебя ушла, но сможешь ли ты понять, что это совсем не из-за того, что со мной произошло? Сможешь ли ты понять, что тогда, разговаривая с тобой, я и сама понятия не имела о том, что произойдет через несколько минут? И сможешь ли ты понять, что сейчас, несмотря на то, что случилось, мне все также нужна твоя дружеская поддержка, твое крепкое плечо, на которое всегда можно было опереться, твое безграничное спокойствие и твоя мягкая всепонимающая улыбка? Теперь я в этом нуждаюсь во сто крат больше чем когда-либо... Думаю, поймешь. Я очень надеюсь на это.

Эльстан... О, прекрасный принц, твои глаза все еще переливаются всеми оттенками зеленого цвета? Но ты, я вижу, уже вполне можешь соображать, и, надеюсь, тоже правильно оценишь то, что происходит. Твой отец – мудрейший Илидор, которого я очень люблю и безмерно уважаю – он правильно воспитал тебя.

Милые мои, вас столько раз предавали, прошу вас, не сочтите за предательство то, что ваша подруга стала... той, кем стала. Она по-прежнему любит вас, вы ей очень дороги. И она нуждается в вас. Больше, чем...

Ой, как-то пафосно у меня получается думать. Когда же эти постэффекты закончатся? Я взглядом подняла солонку, стоящую на столе, пронесла по воздуху и опрокинула в тарелку Ташу. Тот вскинулся, вокруг него закружился вихрь, засверкали молнии, пробегая по черной гриве трескучими электрическими разрядами. Жаль, что пламя не вспыхнуло – задула бы его с удовольствием. Дарсинея растерянно захлопала ресницами, как всегда, не понимая, что происходит, и попыталась – впрочем, безуспешно, – успокоить своего разбушевавшегося восслюбленного, мягко погладив его по руке. Это, разумеется, не помогло, напротив, разозлило его еще больше, он вскочил... и тут же сел на место, натолкнувшись на мой насмешливый взгляд. Нет, я ничего не сделала. Но Таш как-то сдулся, сел на место, по-прежнему полыхая и заливаясь краской, но говорить ничего не стал. Странно. Обычно он на выражения не скупился. А я никогда не могла ему ответить, пасуя перед его напором, и только разводила руками. Правда, в его словах вразумительного было... ну, не то чтоб мало, но, откровенно говоря, не очень много, однако, это его не смущало. Да, чего уж там говорить, голова никогда не была его сильным местом. Но у него была сила. И не только физическая сила и, – что немаловажно, – сила магии, но и, – что я ценила в нем превыше всего, – сила духа.

Таш никогда и ни в чем не сомневался. Он действовал. И сейчас я понимаю, что иногда он все же был прав – зачастую своевременное действие, каким бы грубым оно ни было, дает большую результативность, чем самые изысканные дипломатические переговоры. Моя ошибка была в том, что я все хотела сделать по-хорошему. И еще в том, что очень редко слушала Таша. А зря. Ну, ничего, теперь у меня есть отличный шанс обе эти ошибки исправить. А то, что Таш научился смирению – так это вообще победа! Вот уж верно, нет худа без добра.

Я медленно подошла к столу и заняла свое место. Во главе. Напротив Этаны. Дарси все еще хлопотала вокруг Лантрэна, сам Таш уткнулся в тарелку и молча кипел, как мне показалось, злясь на себя за то, что так быстро сдался – причем, по причине, самому себе непонятной, а возмущаться снова было бессмысленно и теперь уже неактуально.

Я собралась. Вздохнула. Ага, внимание к себе привлекла, значит надо говорить – дальше держать паузу не имеет смысла.

– Дани, – повернулась я к темному эльфу, – ты все еще хочешь узнать природу моего дара? Думаю, я готова тебе о ней рассказать.

Книга 3.

Глава 1.

В Изумрудных Чертогах было неспокойно. Ночью над лесом пронесся небывалой силы ветер – растрепал кроны вековых деревьев, спутал тонкие ветви кустарников, пригнул к земле стебли растерявших лепестки цветов, а в прозрачную воду знаменитых на весь мир фонтанов, выточенных из мерцающих камней, насыпал песка, набросал сорванных листьев, сломанных маленьких веток, превратив оплот незыблемости, совершенной красоты и неизменного порядка в запыленную и замусоренную жертву неожиданно разгулявшейся стихии. Когда утро все-таки настало, в чем некоторые Перворожденные за ночь не раз успели усомниться, приняв вот уже несколько сотен лет не посещавший Чертоги ураган за знамение, когда тучи, стягивающие всегда чистое и ясное небо, наконец, рассеялись, и удивленное постигшей его участью солнце робко показалось из-за пленившей его завесы, по владениям Илидора пронесся многоголосный стон эльфов. Любопытные солнечные лучи с изощренной жестокостью выуживали из благодатной ночной тьмы, стыдливо прикрывающей обесчещенные леса, следы грубого и грязного насилия и безжалостно выставляли их на всеобщее обозрение, показывая картину чудовищного надругательства в полном свете, воссоздавая ее в мельчайших душераздирающих подробностях.

– Прямо-таки 'душераздирающих'? – недоверчиво усмехнулась женщина, вот уже более получаса терпеливо слушающая рассказ о трагических событиях минувшей ночи, исполненный в духе хорошей, хотя и излишне пафосной театральной постановки.

Высокородный Лантанэль, пытающийся донести до черствого сердца собеседницы боль тонкой эльфийской души, взахлеб рассказывая о небесной каре, которая столь незаслуженно обрушилась на его во всех смыслах замечательный народ, был так потрясен ее варварской реакцией, что задохнулся от возмущения и замолчал, не в силах продолжить сей разговор в достойных выражениях, соответствующих его воспитанию.

– Так что у вас стряслось? – как ни в чем не бывало, продолжала женщина, все также сидя на краю обеденного стола, на что Лантанэль изо всех сил старался не обращать внимания. – Ветки поломало? – Она протянула руку к блюду с приготовленным специально для нее сочным жареным мясом, взяла пальцами крылышко куропатки, потом снова его положила, перебрала еще несколько кусков, потом остановила свой выбор на ножке, поднесла к носу, жадно вдохнула аромат, от наслаждения прикрыв глаза, и только потом, блаженно улыбнувшись, запустила в нее острые зубки, чуть ни мурлыча от удовольствия. – Так у нас в деревне такое постоянно – как ураган пройдет, все крыши чинят. А сколько раз урожай градом било...

– Наэлла, каким градом?! – высокородный страдальчески воздел очи.

– Каким? Вот таким! – показала кулак женщина.

То ли кулак оказался крепче, чем предполагал Лантанэль, то ли жест получился неприличным, то ли эльф, наконец, понял, что над ним просто-напросто издеваются, но нервничать по поводу ее поведения он перестал. По крайней мере, перестал это делать так открыто. Женщина это сразу заметила и ухмыльнулась.

– То-то же, – хмыкнула она. – А то стал совсем как этот, ваш министр, как его?

– Талиэн? – мягко улыбнулся эльф. – Не переживай, мне до него далеко.

– Да? – она приподняла бровь, облизала кончики пальцев, явно любуясь впечатлением, производимым на утонченного эльфа, одним движением соскочила со стола, повисла у него на шее, крепко поцеловала в губы. – Да, ты прав, на Талиэна ты совсем не похож...

– Наэлла! – тут же засверкал глазами он.

– Ну не ревнуй, я же совсем его не знаю! – рассмеялась женщина. – И не имею ни малейшего желания знакомиться.

– Но тогда...

– Зачем? Да потому что я обожаю тебя злить! – Лантанэль фыркнул, тут же нарвавшись на новый поцелуй. – Если бы не я, ты б тут совсем раскис в своих Чертогах!

Высокородный подхватил ее на руки, но тут же, на мгновение задумавшись, поставил обратно.

– Наэлла, пойми, то, что здесь случилось – очень серьезно, – простонал он, отстранил ее и подошел к окну.

Она невозмутимо пожала плечами, снова уселась на стол, на ходу подцепив из того же блюда жареное крылышко.

– Не знаю, а вот у нас в деревне...

– Маги Стихий не работают у вас в деревне, вот что! – неожиданно сорвался Лантанэль. – А в Изумрудных Чертогах...

– Да, я знаю, – перебила его Наэлла, – здесь живут обалдеть какие великие Перворожденные, которые, конечно же, все на свете знают и умеют.

– Да не в этом дело! И не в том, что каждый эльф владеет магией от рождения, и даже не в том, что здесь живут профессиональные эльфийские маги, многие из которых уже достигли вершин мастерства...

– А в чем? – в тоне женщины, наконец, промелькнули заинтересованные нотки, даже глаза заблестели.

Лантанэль, напротив, устало вздохнул, утомленный столь бурным эмоциональным выплеском, нервно передернул плечами и тяжело опустился на стул. Наэлла молча пододвинула ему бокал вина, который он тут же опустошил. Потом опустил голову, закрыл глаза руками.

– Дело в том, что Владыка Илидор – не просто Верховный маг Перворожденных, – надтреснутым голосом проговорил он.

– Ну да, он еще ближайший родственник Верховного Владыки? – уточнила женщина, участливо поглаживая эльфа по длинным шелковистым волосам. – Или я что-то путаю?

– Нет, ничего, – грустно улыбнулся Лантанэль. – Только вдобавок ко всему он еще полубог.

– В каком смысле? – приподняла бровь женщина.

– В прямом. Если вообще не бог, по какой-то причине не желающий, чтобы его таковым считали. Он был наместником Элантэ, пока она не пришла в этот мир. А потом почему-то сдал ей все полномочия, оставил себе только эльфов, но от формальной власти отказался, даже на трон претендовать не стал, так что официально ему принадлежат только Изумрудные Чертоги, но он, как и все, подчиняется Верховному Владыке Элионэлю.

– А неофициально – он бог эльфов? – договорила за него Наэлла. – И, как я понимаю, не только в пределах Изумрудных Чертог...

– Ну, не то чтобы... – замялся Лантанэль. – Ты все же несколько преувеличиваешь.

– Но в общих чертах – да? – не сдавалась женщина.

Эльф обреченно кивнул.

– Ты теперь понимаешь, почему здесь все в панике? – глухо проговорил он. – Если с этим не смог справиться Илидор, то... что это было?!

Наэлла задумчиво прошлась по комнате.

– Да, действительно нехорошая ситуация... Стоп!

Лантанэль едва не подскочил на месте.

– А что говорит по этому поводу сам Илидор? – прищурилась женщина.

– Ничего, – развел руками эльф, – он никого не принимает...

– А тогда с чего вы взяли, что проблема в 'неслыханном урагане', а не в самом Илидоре? Если ваш Владыка не смог справиться со стихией, это не обязательно значит, что природа разбушевалась дальше некуда, и уж тем более не то, что подобный разгул стихии был инсценирован подлыми злоумышленниками, а то...

– Ты хочешь сказать, что Илидор не в состоянии сделать то, что под силу любому посредственному магу?! – вскинулся Лантанэль.

– Ну почему – посредственному? – возразила Наэлла. – Если бы все было так просто, то ваши маги справились бы и без него, и всего этого общего сумасшествия не было бы. Возможно, уровень его силы соответствует уровню довольно сильного мага, но уж извини, никак не полубога. Так что, думаю, слухи о его божественности сильно преувеличены.

– Но... – задохнулся от возмущения эльф.

– В противном случае придется предположить, – продолжила Наэлла, – что он не использовал силу сознательно. Итого, у нас два варианта – либо он не смог защитить свою вотчину по причине бессилия, либо просто не захотел – по ему одному известной причине. Ты какой вариант выбираешь?

Лантанэль побледнел.

– Что ты говоришь?! – прошипел он, сверкнув глазами.

– Милый, извини, но я других вариантов не вижу, – совершенно спокойно пожала плечами женщина, словно речь шла о выборе нового платья. – А ты?

Перворожденный вытянулся по струнке, поджал губы, из последних сил стараясь сохранить остатки хладнокровия.

– Наэлла, ты... – его голос дрогнул, но он все же продолжил, – никто не имеет права отзываться о Владыке подобным образом...

Женщина покачала головой, подошла к эльфу и обвила его шею руками.

– Милый, поверишь, мне наплевать на твоего Владыку и на всех твоих эльфов вместе взятых, – он дернулся, пытаясь высвободиться, но она усилила хватку и заговорила, пристально глядя в его глаза. – Есть только один эльф, на которого мне не наплевать – это ты. Я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты тут сходил с ума от бессмысленной паники. Потому и помогаю тебе найти ответы на твои вопросы – а вот нравятся они тебе или нет – другое дело.

Он потупил глаза, грустно вздохнул и крепко обнял ее.

– Но все же... ты не права, – твердо проговорил он.

– С радостью это признаю, – тут же согласилась она. – Как только ты придумаешь версию, хотя бы вполовину уступающую моим в правдоподобии. Кстати, можешь нанести визит своему Владыке – вдруг что-то прояснится?

– Он не принимает, – покачал головой Лантанэль.

Наэлла фыркнула.

– Не принимает! – всплеснула она руками. – А ты скажи, что по очень важному и срочному вопросу. Эх, всему вас учить надо! Все из себя невозможно какие Перворожденные, а к жизни совсем неприспособленные! Добейся у него аудиенции, кому это, в конце концов, надо? Лан, я тебя не узнаю – это что за размазня?

Эльф вспыхнул.

– Только вот обижаться на меня не надо, – мгновенно пресекла попытку любой его реакции Наэлла. – А то, как глазами сверкать, так мы первые по праву рождения, а как дела делать, так в кусты – то есть, извини, в Великие Леса или как там они у вас называются...

– Наэлла, прекрати!

– Злишься? Прекрасно! – Неожиданно обрадовалась женщина. – Сильно разозлился или тебя еще подоводить? Ты только скажи, я с удовольствием.

Тонкие брови Лантанэля беспомощно поползли вверх. Женщина рассмеялась.

– Лан, ну что ты все испортил – такой злой был, свирепый! Я даже залюбовалась. Ладно, не смотри на меня так, я не сошла с ума, просто ты в нормальном состоянии к Владыке не сунешься, а если...

– Наэлла, – устало простонал он, прикрыв глаза, – ну тебе-то какая разница? Пойду я к нему или нет...

– Познакомиться хочу с Владыкой вашим! А то о нем столько разговоров, хоть глазочком бы взглянуть! Лан, ну что ты глупости говоришь? – спросила она мягким, совсем другим голосом, подошла к нему со спины, обняла за плечи. – Я, кажется, ясно выразила свое мнение по поводу всех ваших эльфов вместе с их Чертогами и Владыками. Просто я вижу, что ты места себе не находишь, и не успокоишься, пока все не выяснишь.

Лантанэль нервно вздрогнул, но ничего не ответил. Помолчал немного, потом глубоко вздохнул, перехватил ее руку, лежащую на его плече, коротко поцеловал, встряхнулся, и уже как-то совсем иначе сверкнув глазами, сорвался с места.

– Собирайся, – от его растерянности не осталось и следа.

– Куда?

– Наэлла, не дури. На аудиенцию, куда же еще, – на ходу бросил он.

– Но... Лан, подожди, а я-то тут при чем?

– Не важно. Но будешь задавать много вопросов – передумаю. Так что давай быстро. Наденешь костюм моего пажа.

– А меня не узнают?

Лантанэль резко развернулся, одним движением схватил опешившую женщину, перебросил ее через плечо, понес в комнату.

– Лан! – запоздало возмутилась она.

– Не жалуйся, так, по крайней мере, ты меня останавливать не будешь своими вопросами. Конечно, не узнают. Тут в Чертогах невесть что творится, так что на тебя даже никто не взглянет.

– Обидно-то как, – хмыкнула Наэлла. – Может, мне тогда голой пойти?

– Наэлла!

– Ой, и пошутить нельзя?

– Нет, – высокородный эльф вернул свою ношу в первоначальное положение. – Приехали. Одевайся. Я за тобой зайду. Только...

– Быстро, я помню, – перебила она его.

– Учти, я ждать не буду.

– Не сомневаюсь. Только как сам соберешься, разбуди.

Эльф непонимающе взметнул брови, потом в очередной раз сверкнул глазами, передернул плечами и под звонкий смех Наэллы вылетел из комнаты.

– Значит, не принимает... – тонкие губы министра Талиэна исказила презрительная усмешка. – Что бы это могло значить? – Он ненадолго задумался, но потом небрежно махнул рукой. – Ладно, в любом случае это обсуждается не у парадного входа. Скоро здесь выстроится очередь – сначала Перворожденных, а потом и все потянутся – пешие, конные, с семьями и слугами... народу будет – не протолкнешься... Кстати, Лантанэль, очень хорошо, что ты стал появляться в сопровождении прислуги, это сразу придает тебе солидности... Однако пойдем отсюда – в Сады, например. Там спокойно, тихо, и никто не будет дышать в спину.

– Но... – замялся Лантанэль, – а если Владыка...

– Если Владыка соблаговолит показаться народу, то мы это зрелище не пропустим – я приказал, чтобы меня позвали в первую очередь. Хотя, я думаю, в этом не будет нужды – скорее всего перед публичным выступлением он все-таки обсудит со мной положение дел.

– А что, состоится публичное выступление? – не понял Лантанэль.

– А как же! – фыркнул министр. – Илидору же нужно будет объяснить собравшейся толпе, что все-таки произошло.

Молодой эльф удивленно огляделся по сторонам.

– Толпе? Но кроме нас здесь никого нет...

Талиэн закатил глаза.

– Это сейчас нет! Но скоро будет. Очень скоро. Мальчик мой, учись видеть чуть дальше, чем смотрят твои глаза, иначе так и просидишь всю жизнь в своей лаборатории. Довольно пререканий, идем в Сады.

– Но...

– Что еще?! – Талиэн уже собрался идти, но тут же резко обернулся, Лантанэль, впрочем, успел остановиться, в отличие от пажа, который, споткнувшись, угодил носом в спину молодого ученого, издав какой-то неопределенный звук. Талиэн побелел. – Он что там, смеется?!

– Нет-нет, ни в коем случае, – поспешил его успокоить Лантанэль. – Мальчик никогда ранее не бывал в Чертогах, смущается... боится что-нибудь не так сделать... прогневить...

Брови Талиэна медленно вернулись на место, мало-помалу придавая лицу Перворожденного нормальное выражение.

– Хорошо. Допустим. Что ты хотел спросить? – уже спокойно проговорил он.

– В Сады... а там сейчас безопасно? Я имею в виду, после вчерашнего...

Талиэн гордо вскинул подбородок и почти провозгласил.

– Там будет безопасно всегда, покуда Садами занимается моя дочь.

Мальчик-паж снова смущенно всхлипнул, на что министр милостиво не обратил внимания. Лантанэль учтиво поклонился и последовал за министром в Сады Изумрудных Чертог, охраняемые прекрасной Латифой.

Глава 2.

– Господин, вам что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, ничего.

– А, может быть...

– Нет, Крыся, ничего не надо.

– А я умею...

– Крыся, а молчать ты умеешь? – Кивок. – Умница. А теперь молча выйди из комнаты и закрой за собой дверь.

Огромные обиженные глаза. Капризно надутые губки. Кое-как надетый костюм, – почему-то мужской, – видимо, сестра короля воров Рейнгарда снова пыталась пройти какой-нибудь профессиональный тест, то есть, что-нибудь украсть. Скорее всего, неудачно.

Хотя нет, костюм кое-где вымазан землей – похожей на ту, что в тоннеле, ведущем в Хорран... Неужто она туда лазала? Этого только еще не хватало! Да, надо будет сказать ее брату, чтоб приглядывал за не в меру ретивой сестренкой, пока эта искательница приключений дров не наломала.

В серых блюдцах заблестели слезы.

– Почему вы все время ко мне относитесь, как...

– Ты еще здесь?

Вздернула подбородок, резко развернулась, вылетела из комнаты, хлопнула дверью. Ой, Крыся, откуда ж ты такая взялась? Тебя только не хватало для полного счастья старому потрепанному воину.

Фаэнор усмехнулся своим мыслям, покачал головой и подошел к окну. Славный город Рейнгард... Очень красивый город. И очень красивый замок. Никогда бы не подумал, что придется сюда возвращаться – особенно после того, как его здесь встретили в прошлый раз. Он машинально прикоснулся рукой к тому месту, где еще совсем недавно была рана, полученная им от стражника Архимагистр Лотара – здесь, в замке Рейнгард. От этой раны сейчас, благодаря прекрасной целительнице Линаре, не осталось и следа... Даже шрама не было.

Впрочем, Лотара сейчас здесь тоже не было. И Фаэнору Тринни, командующему личного войска Магистра Светлой Гильдии Ариона и боевому товарищу графа Вальдоса Рейнгарда, отныне в этом замке ничто не угрожало. Так, по крайней мере, сказал граф Вальдос. А ему, как понял Фаэнор после битвы под Хорраном, из которой вообще никто не рассчитывал выбраться живым, можно верить.

Тринни провел рукой по изумительной красоты витражам, вспоминая, как одно из таких чудесных окон высадил, сбегая от стражников, и подумал, как все переменчиво в мире. Впрочем, это, как раз и к лучшему. Еще недавно его душу пожирало отчаяние, боль и ненависть, жизнь не имела смысла, он был близок к сумасшествию... А сейчас все совсем иначе. Там, под Хорраном, он снова почувствовал, что такое воинский пыл и ликование победителя, выигравшего совершенно немыслимую битву. Впервые за столько лет, он не звал смерть от вражеского меча, а дрался за жизнь. Он ощутил вкус смерти и вкус жизни и понял, что второе ему нравится гораздо больше. Он даже, – чего уж совсем от себя не ожидал, – начал любоваться лучами солнца, отражающимися в витражах! Дожили...

И пусть его повелитель Арион признан мятежным магом, пусть Вальдос Рейнгард пригласил их в свой замок, наверняка зная, что Лотар, прознав об этом, конечно же, придет в ярость и, скорее всего, им всем придется за это поплатиться – сейчас все это не имело никакого значения. Никогда еще Фаэнор не был настолько уверен в правильности своего пути. Благодаря своим новым знакомым, он начал жить. И теперь, если будет нужно, он будет сражаться на их стороне до последней капли крови – хоть с Лотаром, хоть с самим Гарондом. Фаэнор Тринни умеет быть благодарным.

И он со всей ответственностью пойдет по дороге, выбранной Светлым Магистром. Тем более что им, кажется, по пути...

Фаэнор упал на мягкие перины. Да, а он еще восхищался, какая мягкая кровать была в гостиничном номере – с этой роскошной комнатой в замке, которую отвел для него граф Вальдос, вообще мало, что может сравниться! Впервые за столько лет он заснул без кошмаров, мучивших его душу, и без сновидений вообще – спокойным сном, здорового, но уставшего человека.

– О боги! Какая же я дура! Гракха мне в задницу и хагурру под одеяло!

– А я вместо хагурры никак не сгожусь? А то, может, не будем нарушать традиции?

– Да погоди, тут такое!

– Кто бы сомневался... Шере, что случилось?

– Что случилось?! Джерд, милый, любимый, твоя жена – редкостная дура, нет, она – непроходимая идиотка!

– Не скажу, что твои слова меня сильно удивили, но... мне все же интересно, почему эта светлая мысль тебя осенила именно сейчас?

Шереила высвободилась из объятий мужа, а потом вообще выпрыгнула из постели, и принялась с совершенно безумным видом носиться по комнате. Джердалин приподнялся на локте, с интересом наблюдая за перемещениями своей супруги, понимая, что пока она не пришла в себя, спрашивать ее о чем-либо бесполезно, так же, как и пытаться остановить, и единственное, что он может сейчас сделать – это принять по возможности удобную позу, для того, чтобы молча любоваться своей беснующейся женой – причем, видимо, долго, пока она не сообразит, как исправить какую-то грандиозную ошибку, о которой она, судя по всему, только что вспомнила. Впрочем, Джерд не возражал и против такого расклада – Шереила всегда была красивой женщиной, по комнате она металась совершенно обнаженной, не кутаясь ни в какие простыни, а Джерд слишком давно не видел свою жену – даже не успел на нее как следует наглядеться.

– А я еще Рейнгарда раздолбаем называла! – продолжала причитать Шереила, пропустив мимо ушей реплику мужа. – Мастер меня убьет!

– За раздолбайство? Вряд ли. Если он начнет за это всех убивать, ему в Гильдии одному будет скучно, пусто и одиноко.

– Джерд, ты ничего не понимаешь! – наконец, повернулась к нему Шере.

– Ну, разумеется, не понимаю! – рассмеялся маг. – Именно поэтому я на тебе и женился – чтобы в моей жизни было хоть что-то, чего я понять никогда не смогу – знаешь, должны быть какие-то запредельные тайны, стимулирующие воображение...

– Джерд!

Женщина всплеснула руками, метнула в мужа негодующий взгляд, но все же начала успокаиваться, даже села на край кровати, чем маг тут же воспользовался – пододвинувшись к ней, обхватил за талию.

– Ну?

– Я его потеряла... – с совершенно траурным видом сообщила Шереила.

– Кого, Мастера? Тогда тем более не убьет.

Женщина швырнула в него подушкой.

– Джерд! Я серьезно!

– Я теперь тоже – в смысле серьезно. Мне уже интересно узнать, о ком ты так переживаешь, что даже из супружеской постели выпрыгиваешь, как ужаленная, – маг очень постарался сделать возмущенный вид, но получилось у него плохо – выражение блаженства не хотело покидать его лицо ни под каким предлогом. – Я, как твой законный муж...

– Тебе, кстати, как моему законному мужу, Мастер уже выразил свои соболезнования – за то, что я тебе такая досталась, – грустно усмехнулась Шере. – А потеряла я мальчика, которого мне Мастер доверил...

– Кого? – Джердалин округлил глаза и тут же зарылся в брошенную ему подушку.

– Прекрати ржать, что я теперь Мастеру скажу?

Джерд всхлипнул.

– Он мне его для обучения дал, а я...

– Тебе? Мальчика? Доверил? – простонал некромант.

– Джерд! – чуть не плача от обиды, воскликнула Шере, но на ее мужа это не подействовало, и она для верности звонко шлепнула его по своей любимой части тела пониже спины, выглянувшей из-под одеяла. Это не помогло. – Между прочим, там очень опасно, – попыталась она воззвать к его совести. – Инквизиция может нагрянуть. А он меня ждет...

– Он тебя еще и ждет? – некромант сделал над собой нечеловеческое усилие, и поднял на нее совершенно серьезные глаза.

– Ну да, он же не знает, что я его потеряла...

Джерд пискнул и уткнулся в перину, накрываясь подушкой с головой.

Шереила вздохнула и активно принялась стягивать одеяло с мужа, бьющегося в новом приступе смеха.

– Мы с ним проезжали мимо таверны, около Эвенкара, а тут Рейнгард со своим зовом... Я скомандовала мальчишке, чтоб он шуровал в таверну и там меня ждал. Ну, он и пошуровал, – Шере начала заматываться в отвоеванное одеяло. – А потом я шагнула на зов сквозь завесу проклятия, как ты меня учил – а там орочья деревня. И пошло-поехало... Сначала Рейнгарда откачивали, потом проклятие пытались снять, потом хагурра... здорово мы ее, кстати, грохнули, профессионально, – с гордостью добавила она. – А потом появился Дани... ты его, кстати, знать должен – темный эльф, Магистр нашей Гильдии, некромант – и отправил нас всех в Рейнгард.