Текст книги "Элантида (СИ)"

Автор книги: Валерия Лихницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)

Талиэн замер, словно пораженный молнией, но через мгновение сложился в благодарственном поклоне, припав к ногам Владыки.

– А, кстати, почему ты ее хотел выдать замуж за Лантанэля? – как ни в чем не бывало, спросил Илидор, внутренне потешаясь над чопорным министром.

– Что? – оглушенно вскинулся Талиэн, еще не до конца придя в себя от потрясения. – А... Лантанэль... он – достойная партия и...

Илидор нахмурился.

– Я, конечно, не сомневаюсь в том, что Лантанэль, безусловно, достоин... Он – предан Верховному Владыке и, кажется, у него неплохой дар... он ученый, если не ошибаюсь? Но я что-то не припомню его выдающихся заслуг. Да и Латифа, вроде, к нему никогда не благоволила...

Талиэн поморщился.

– Латифа еще слишком молода, чтобы сознательно принимать подобные решения и самостоятельно выбирать спутника жизни. Она руководствуется чувствами, не понимая, что для высокородной эльфийки это не главное.

Илидор приподнял бровь, но промолчал, внимательно слушая собеседника. Талиэн, увидев, что Владыка ждет дальнейших объяснений, продолжил, слегка пожав плечами.

– Что касается Лантанэля, то он – высокородный темный эльф, его род древний и прославленный, его предки служили Верховному Владыке в течение многих веков, да и сам он известен своей безграничной верностью и преданностью, а то, что за ним пока нет выдающихся заслуг, то сейчас, мне кажется, об этом судить еще рано – он еще сравнительно молод и, несомненно, в скором времени наверстает упущенное. К тому же, на некоторые его научные проекты Верховный Владыка милостиво обратил свое внимание и даже назвал Лантанэля весьма перспективным молодым эльфом – разве это недостаточная рекомендация?

Илидор слегка усмехнулся.

– Но... она же его не любит.

Талиэн фыркнул, теряя терпение.

– Что значит – не любит? – передернул он плечами. – Она и не обязана его любить, к тому же со временем она может к нему перемениться.

Илидор задумчиво посмотрел вдаль.

– Талиэн... а ты не боишься, что твоя дочь будет несчастна?

Министр закатил глаза.

– Владыка, ты меня удивляешь... Счастье – понятие абстрактное, эфемерное, тем более для молодой девушки, которая, при всех своих достоинствах, не в состоянии думать о будущем. Я же, как любящий отец, подбирая ей спутника жизни, как раз забочусь о счастье своей дочери, которое она осознает, быть может, не сейчас, а много позже, но зато ей не придется ни о чем жалеть.

Илидор опустил голову.

– Не знаю, Талиэн, может, ты и прав, но мне все же кажется...

– Владыка... – заговорил министр, выждав несколько мгновений, и убедившись, что Илидор не собирается заканчивать начатую фразу, – прости, если мои слова причинят тебе боль, и не сочти за упрек, но... у смертных есть поговорка: "обжегшись на молоке, на воду дуешь".

Илидор вздрогнул. Талиэн осторожно продолжал.

– Быть может, я рискую вызвать твой гнев, но все же скажу. Ты не виноват, что помолвка твоего сына повлекла за собой несчастье.

Владыка откинулся на спинку узорчатого кресла.

– Талиэн, ты же ничего не знаешь, – простонал он.

Министр учтиво поклонился.

– Я знаю только то, что Владыка счел нужным мне сообщить, и мне этого достаточно. Но я все же считаю, что нельзя одну пусть даже роковую случайность возводить в ранг правила или закономерности. У каждого в жизни есть то, о чем приходится жалеть, и я со своей стороны хочу оградить свою дочь от ошибок, чтобы ей не пришлось этого делать.

Илидор вздохнул, затем пожал плечами, словно выходя из забытья.

– Ладно, это твое право, тут я тебе не судья. В конце концов, отдавать свою дочь замуж вопреки ее воле не является преступлением, – грустно усмехнулся он. – К тому же, этот наш с тобой разговор не имеет смысла, поскольку теперь ее свадьба все равно не состоится, по крайней мере, уж несколько лет точно придется подождать, пока она не свыкнется со своими новыми обязанностями.

Министр встрепенулся, в очередной раз припадая на колено.

– Прости, Владыка, что отвлекаю тебя бессмысленными словами, вместо того, чтобы выразить свою искреннюю благодарность за ту великую честь, коей ты удостоил мою дочь, и весь мой род, преданный тебе всецело.

Илидор устало улыбнулся.

– Да ладно, уже благодарил, – махнул он рукой. – Думаю, она справится, она у тебя умница. А теперь... оставь меня, я хочу немного побыть один. И не забудь, завтра ты мне будешь нужен.

Талиэн изобразил последний на сегодняшний день церемониальный поклон и, получив разрешение Владыки, неслышно удалился. Илидор остался один, наедине с красочным закатом, зеркальным озером, белыми лебедями и... своими тягостными раздумьями и светлыми воспоминаниями, с каким-то мучительным наслаждением предаваясь впервые за столько лет выпущенной на свободу так долго запертой в сердце боли, которая по прошествии времени не стала меньше, как он думал прежде, а напротив, разрослась и пустила жгучие цепкие корни в его мудрой и древней душе.

– И все-таки ты неправ, Талиэн, – проговорил он в пустоту, обращаясь больше к самому себе, чем к своему ушедшему собеседнику, – специалист по пословицам смертных... У людей есть еще одно выражение... Ничто в мире не стоит слезы ребенка... Хотя, что тебе до людей и их мудрости? И что тебе до слез дитя... своего собственного дитя, принесенного в жертву твоим личным амбициям...

Он замолчал, осекшись, до крови кусая губы. В конце концов, какое он имеет право порицать того, кто все же печется о счастье своей дочери, пусть даже таким способом, когда он сам, владыка Илидор уже однажды принес в жертву своего единственного сына? Талиэн сказал, что это была роковая случайность... Пусть так, но... нет в мире случайностей. И он, Илидор, должен был это знать, как ни кто другой. Только слабые полагаются на слепой случай и списывают на него все свои ошибки, особенно те, что приводят к роковым последствиям.

Он глубоко вздохнул. Оставалось надеяться, что хотя бы у этой девочки, выросшей на его глазах, жизнь сложится иначе, и она действительно будет счастлива. И еще... что его сын все-таки вернется домой.

Солнце уже давно опустилось за горизонт, лебеди спрятались в свои узорчатые домики, сделанные и украшенные лучшими мастерами земли Перворожденных, в зеркальной глади озера купалась серебряная луна, а владыка Илидор все сидел в своем любимом подвесном кресле, забыв про документацию, аккуратно сложенную на столике, про королевскую свадьбу, никак не желая возвращаться из страны грез и воспоминаний.

Глава 20.

Я, наконец, поняла, что было хорошего в нашей «горной прогулке». Нет, я не такая закоренелая оптимистка, как Дани, так что отрицать не буду, плохого, конечно, было в ней предостаточно, даже больше, чем хотелось бы, но, справедливости ради, о хорошем тоже забывать не стоит. А оно все же было. Но, по закону подлости, я это поняла, только когда мы оттуда вышли, что очень обидно, поскольку порадоваться этому я даже не успела, а зря – как раз там нам немного позитива ой как не помешало бы!

Я говорю не о внезапно проклюнувшемся даре Корда, уж этому мы нарадовались всласть, поскольку это не только "существенно облегчило нашу жизнь", как сказал Дани, а вообще, сделало наше дальнейшее путешествие под горным хребтом максимально комфортным и практически безопасным, если не считать мелких, я бы даже сказала, эпизодических инцидентов, которые даже не были достойны того, чтобы на них останавливаться, подробно их описывая, поскольку наши ребята воспринимали их как легкую разминку для затекших от долгого и однообразного пути конечностей.

Я говорю о другом. Там, в пещере, когда я успокоилась и все-таки решилась поспать, мне ни единого раза не снился никто из богов этого сумасшедшего мира – ни Этана, ни, самое главное – Гаронд, за что я им была безмерно благодарна. Хотя, если уж на то пошло, благодарить надо как раз не их, а монолитные своды Гномьих гор, не пропускающих никакой чуждой магии. Так что, как ни странно, именно здесь, на каменном полу, в сырой и душной пещере, правда, завернувшись в заветный плащ ведьмака, я, наконец, смогла хорошенько и сладко выспаться.

Но, к сожалению, это счастье я оценила много позже, лишь, когда во время следующей ночлежки на меня было вновь совершено ментальное нападение с целью пресловутого пеленга. Однако не стоит забегать вперед, буду рассказывать все по порядку.

Еще раз убеждаюсь, что все познается в сравнении. Никогда так не радовалась этому миру, как выйдя из темной и бесцветной пещеры. Только сейчас я поняла, как, в самом деле, прекрасно это буйство красок – сочная зелень листвы, лазурная голубизна неба, по которому пробегали мягкие пушистые облака самых причудливых форм! Я уже не говорю о мелких цветочках, рассыпанных по свежей траве маленькими разноцветными огоньками, о ласковом ветре, весело играющем со спутанными волосами и нежно касающемся кожи, изголодавшейся по ни с чем не сравнимому ароматному живительному воздуху.

Все это и многое другое, на которое я раньше не обращала внимания, наполнило мою душу таким искренним восторгом и почти детской радостью, что я сначала даже испугалась за свой рассудок, – все-таки потрясений у меня было достаточно, так что случиться могло всякое, с кем ни бывает... Но потом отогнала эту глупую паническую мысль, как и любые другие, и позволила себе некоторое время порадоваться со спокойной душой, ведь, кто знает, что меня поджидало впереди, и когда еще выпадет повод отпустить сознание и просто наслаждаться моментом.

Надо сказать, такая я была не одна – мои спутники всецело разделяли мои эмоции, Дани даже предложил запомнить этот поистине счастливый день и отмечать его каждый год как праздник Великого Освобождения, что тут же было встречено бурей оваций и нашими горячими заверениями в том, что непременно так оно и будет. Но потом мы все же, немного подумав, решили, что такое замечательное название стоит поберечь для еще более глобального праздника, на тот случай, если нам удастся избавить Элантиду от гнета Инквизиции. Предложение было принято. Дело оставалось за малым – это самое великое освобождение довести до ума, а, если называть вещи своими именами, хотя бы начать, не говоря уже о том, чтобы совершить. А если быть еще честнее, то хотя бы – выжить. Даже без всяких благородных целей.

Однако даже это прагматичное замечание, высказанное, конечно же, мной, – кем же еще! – ничуть не испортило нашего радужного настроения.

Так мы проскакали где-то пару часов – к чести нашей сказать, взяв хороший темп, на который даже не повлияла охватившая наш отряд временная эйфория. Кони наши совершенно не возражали, только радуясь возможности быстрого бега по мягкой траве навстречу свежему ветру, в отличие от медленной неуклюжей поступи по скользким неровным камням в душных коридорах подземелья. Честно говоря, уже через полчаса после нашего "освобождения", с ужасом вспоминая наше блуждание в темноте или сокрытие в узкой расщелине, превращенной Дани в искусственный тоннель, когда местный троглодит, исходящий ядовитой слизью, клацал зубами в полуметре от нас, я вообще не смогла уложить в голове, как мы остались целы, и, что немаловажно, невредимы, да еще и сохранили сравнительно здравый рассудок.

– Слушай, Дани... – неожиданно для самой себя спросила я, – а как же ты жил там, на рудниках?! Да еще столько лет...

Дани, увидев мой ошарашенный вид, звонко захохотал.

– Джен, ну я же не в Старом Забое жил! Там поселок рабочий был, а чудовищ вообще не было! Ну, если не считать тех, что изредка в шахту случайно забредали, да еще некоторых надсмотрщиков – вообще звери!

– Ну, это понятно, – отмахнулась я. – Но вообще, столько лет под землей... да еще и эльф, причем, без магии... Это же чахотка верная...

Дани очень серьезно покачал головой.

– Нет, Джен, эльф на руднике – это не чахотка. Это – чума! Причем, для стражников! – он рассмеялся, от души веселясь, глядя на мою нахмурившуюся физиономию. – Особенно, если это такой эльф, как я. Прикинь, им столько лет меня терпеть – вот уж наказание! А они, между прочим, тоже магией не владели!

– Тьфу, блин, Дани! – прыснула я. – Тут человек, понимаешь, в кои веки к нему сострадание проявил, участие здоровое, так он нет, чтобы случаем воспользоваться...

– А я и пользуюсь! – он всхлипнул от смеха. – Когда еще у тебя такое лицо увидишь! – потом немного успокоился и добавил уже серьезным, хоть и неизменно веселым тоном. – Вообще, ты знаешь, привыкнуть можно ко всему. Только стоит ли? – подмигнул он мне. – Вот и я решил, что – нет. Жизнь, в конце концов, нам один раз дается, и уж точно не для того, чтобы ее бездарно тратить. А более бездарного смысла жизни, чем корячиться под ударами всяких уродов, добывая на хрен тебе ненужное непонятно что – вообще придумать трудно. Особенно, если у тебя душа жаждет подвигов и фантазия бурная, да такая, что не то, что у тебя самого – у окружающих крышу сносит. А вообще... я думаю, что мне просто очень повезло.

Я округлила глаза.

– С рождения попасть на рудники, это ты называешь "повезло"?

– Да, еще как... только не на обстоятельства, а на людей.

– Извини, но я что-то не поняла...

– Да все на самом деле просто. Был на рудниках один дядька – Саагр. Стражник. Здоровый, страшный, свирепый, его даже свои все боялись. Но уважали. О нем даже слухи ходили, что он был героем какой-то войны, причем не то генералом, не то еще каким военачальником, но потом что-то такое совершил, за что его хотели казнить, но ввиду прежних заслуг сослали на Шахты. На пожизненное, но стражником. С ним там никто не спорил, на мелкие нарушения с его стороны закрывали глаза, но он особо и не зарывался. Этот человек был сам себе закон. И он... взял меня под свою защиту. – Дани задумчиво улыбнулся и принялся снова набивать трубку. – То из карцера забирал в свою каморку, то подкармливал, то подлечивал, если нужно было. И остальные знали, что если со мной что случится, Саагр с них шкуру спустит.

– И что, не били? – спросил Эльстан.

Дани хмыкнул.

– Ну почему, "не били"? Били, и в карцер бросали, и еды лишали – но это все нормально, заслуженно, да к тому же я зачастую и сам нарывался, так что никто не в обиде. Но... ничего больше дозволенного, если можно так выразиться, со мной не делали, – он стал раскуривать трубку. – Ну не смотри на меня так, высочество, ты все равно не поймешь, а рассказывать тебе о специфике каторжной жизни, тем более, где стражники отбывают срок наравне с заключенными – то есть, живут там безвылазно, разве что в более сносных условиях – у меня сейчас нет никакого желания. Но мне, как я уже сказал, повезло – Саагр меня практически усыновил. У него дочка маленькая была, он мне все про нее рассказывал... Добрый был человек. Это он и рассказал мне о старом Забое... только не думал, видать, что его рассказ пригодится... Да и я не думал. А потом... – Дани глубоко затянулся, – нам сказали, что его перевели в другую тюрьму.

– А на самом деле? – Эльстан даже приподнялся в стременах.

Дани лишь пожал плечами.

– Может, так оно и было... хотя вряд ли. У него было слишком много врагов. Как бы то ни было, мне там оставаться было нельзя. Я и рванул. А как мы сбегали, я вам уже рассказывал.

– А... он действительно был генералом? – после паузы осторожно спросил Эльстан.

– Да нет, конечно, – хмыкнул темный эльф. – Это стражники слух такой пустили, чтоб не так обидно было вытягиваться по струнке перед тем, кто по званию не выше их. Не был, он ни генералом, ни героем войны...

– А кем он был?

Дани отнял от лица трубку, повернулся к Эльстану и пристально взглянул в глаза.

– Человеком. Просто сильным и хорошим человеком.

Наш утонченный принц вздохнул, кивнул задумчиво.

– Так что я считаю, мне очень повезло, – уже спокойным, ровным тоном продолжил Дани. – Да и вообще, мне со стойкой периодичностью попадаются исключительно хорошие люди, что не может не радовать. А в такой компании я хоть... Тьфу, хотел сказать, хоть гракху в пасть, хоть в подвал Инквизиции, да только я, кажется, везде уже побывал! – Корд фыркнул. – Ну, тогда – хоть на Гаронда!

Я покачала головой. Он рассмеялся.

– Да ладно, забей! – беспечно отмахнулся он, окончательно возвращаясь в свое радужное расположение духа, – Джен, любишь ты из-за всего грузиться, я в следующий раз двадцать раз подумаю, прежде чем тебе что-то рассказывать. Что было – то было, что говорить. Зато сейчас как весело!

– Да уж, обхохочешься, – хмыкнула я.

– Кстати, у меня появилась одна идея... не знаю, развеселит она тебя или нет, но скучать тебе уж точно не придется, – Дани умно поднял вверх указательный палец. – Раз уж мы благополучно выбрались из каменного мешка, с чем всех вас поздравляю, и делать нам пока более нечего, чем тупо и однообразно ехать, как ты поняла, у меня есть предложение, подкупающее своей новизной. Можешь не закатывать глаза, ты поняла правильно. Я о твоем обучении.

– Слушай, гуру, я, между прочим, глаза не закатывала! – возмутилась я его бессовестному поклепу. – Я не против обучения никоим образом, кстати, я еще хотела попросить кого-нибудь из вас, чтобы мне показали хотя бы азы этого вашего боевого искусства... Короче, драться меня научите хоть как-то, чтобы я столбом не стояла, когда вы чудеса ведения боя демонстрируете!

Мои бойцы не сговариваясь, переглянулись, после чего устроили небольшое совещание, в результате которого постановили, что... все-таки большего успеха я смогу добиться, если буду развивать магические способности. Во-первых, бойцов у нас и так достаточно, чего про магов как раз не скажешь, а во-вторых – учиться магии можно и в седле, не останавливаясь на привал, что невозможно при освоении боевого искусства. И, наконец, одним из определяющих моментов оказалось, что для того, чтобы более-менее сносно научиться драться, мне понадобится время, которым мы, к сожалению, не располагаем, а с магией есть хоть какие-то шансы, что дар у меня проснется быстро, и я смогу приносить хотя бы минимальную пользу нашему отряду

Я прищурилась.

– Отмазались, значит? Ладно, гуру, смотрю, ты у нас один попавший остался? – усмехнулась я, глядя на довольного Дани. – Ну, смотри, потом не жалуйся! Можно сказать, сам напросился. Погнали, учитель!

Мы погнали.

Дани, как я поняла, задался целью во что бы то ни стало развить мои ментальные способности. Цель, не спорю, похвальная и даже благородная, но... через пару часов я возненавидела своего учителя всеми фибрами своей души и измученными клетками головного мозга. Когда у меня сначала просто ничего не получалось, это еще было полбеды. Но когда к этому же нулевому результату прибавилась головная боль, я разозлилась не на шутку. Дани, напротив, очень обрадовался, посчитав это добрым знаком.

– Джен, ну как ты не понимаешь, мы все-таки сдвинулись с мертвой точки! – ликовал он.

А я шипела, стискивала зубы, и обещала его убить, как только как следует овладею Менталом и еще чем-нибудь из того, чему он может меня обучить. Он хохотал и в сто какой-то раз заявлял о своей исключительности, справедливо замечая, что мы без такого мага, как он, пропадем.

– Дани, а может, ну его, а? – простонала я. – Ну видно же, что у меня ничего не получается! Я уже полчаса пытаюсь...

А упражнение, между тем, было очень простое – как сказал Дани. Сначала мне было поручено научиться чувствовать поток маны, но оказалось, что мои представления об этом настолько абстрактны и далеки от оригинала, что мы приступили к другому упражнению. Дани передавал мне свои мысли, а я должна была ему отвечать. Сначала просто, мысленно отвечая и внимательно прислушиваясь к ощущениям, когда он считывает мои мысли, а потом – по идее – нащупывая тонкую эфемерную нить, связывающую наши сознания, пытаться передать ему. Но пока я никакой нити не чувствовала, а от голоса Дани, звучавшего у меня в черепной коробке, уже хотелось лезть на стену.

– Полчаса?! – прыснул Дани, слава богу, вслух. – Вот когда я учился, мой Мастер меня трое суток мучил – это только в первый сеанс. Без сна и отдыха, между прочим. Зато по окончании урока я смог довольно связно передать ему целую фразу в ответ. Даже с эмоциями.

– Представляю, что это была за фраза! – рассмеялся Витольд.

Дани улыбнулся с неожиданным смущением.

– Да так... ничего особенного... Хотя Мастер очень удивился.

Все захохотали. Эльф попытался надуться, но у него как всегда, ничего не вышло. Тогда он сделал очень важный вид и милостиво разрешил:

– Ладно, Джен. Сделаем небольшой перерыв. Но ты, это, особенно не расслабляйся! Потом будем учиться предметы двигать.

– Дани, иди нафиг!

– Почему-то я знал, что ты так ответишь, – обворожительно улыбнулся темный эльф. – Хорошо, телекинезом займемся на привале, уговорила.

Я закатила глаза. Нет, если честно, я не была против учебы, наоборот, я на самом деле хотела учиться. И дело было даже не в том, что я хотела получить моментальный результат – я прекрасно понимала, что всему свое время и глупо считать, что к завтрашнему дню я научусь двигать горы или еще что-нибудь в этом духе.

Меня смущало другое. В моем обучении не было никакой системы. Дани это объяснил тем, что такой природы магии, как у меня, он еще нигде не встречал, и поэтому будет пробовать развивать мои способности по смешанной методике, как он сам сказал, "дергать с разных концов, а там – посмотрим, что вперед торкнет". Такая методика у меня, честно говоря, особого доверия не вызывала, да и у моего учителя – тоже, но выбора у нас не было.

– Дани, а ты сам-то как учился? – поинтересовалась я.

– Как? – пожал он плечами. – Да так... как все, наверное. Только быстро. Мастер говорил, что я способный.

– Если я правильно поняла, – улыбнулась я, – твоим Мастером был Каравалорн? Или я ошибаюсь?

– А как ты догадалась? – искренне удивился темный эльф.

– Знаешь, иногда, чтобы сопоставить пару фактов, совсем не нужно владеть магией... – загадочно протянула я. – А если честно, просто предположила. Ты так часто произносил имя Каравалорна, что...

– Между прочим, если бы ты побольше пообщалась с черными магами, – возразил Дани, – ты бы заметила, что они, практически, все через раз произносят имя Каравалорна. Даже если видели его всего пару раз, и то на экзаменах. А вот учеников у него не так уж много.

– Зато самые перспективные, да? – улыбнулась я. – Не думаю, чтобы он прошел мимо такого необычного неофита. Эльф – черный маг, да еще и некромант, с бешеными магическими способностями – и не его ученик!

Дани насупился.

– Ты что хочешь сказать?

– Не дуйся, я ничего плохого не имею в виду, – сжалилась я. – Я просто думаю, что, услышав о тебе, им сначала двигало здоровое любопытство, потом – такое же здоровое самолюбие, и ничего тут такого нет, я его прекрасно понимаю. Да и отдавать такого стихийно развивающегося ученика кому попало – это ж смерть не только Гильдии, а всему миру! Кто тебя знает, чего ты учудишь с такими колоссальными возможностями? За таким нужен глаз да глаз. Хотя я более чем уверена, что он, пообщавшись с тобой лично, конечно же, не смог устоять перед твоим обаянием! Я, правда, вашего Каравалорна ни разу не видела, но готова поспорить, что все было именно так, – улыбнулась я.

Дани облегченно вздохнул. У меня брови поползли вверх.

– Ты что, правда решил, что твой учитель тобой только из самолюбия занимался?! – опешила я. Он покраснел. – Дани, скажи честно, ты что – дурак?! Ты себя в зеркало видел? Да и вообще... Удивляюсь, как учителя Гильдии, хотя бы пять минут с тобой пообщавшись, не перегрызлись за право обучать такого неофита!

– Так, ладно, всё, закрыли тему, – смущенно пробурчал Дани, – я уже понял, что самый замечательный и вообще – просто зайка, можете меня больше не хвалить.

– Ну слава богу! – обрадовано воскликнула я. – А то у меня уже челюсть свело – слова хорошие говорить.

– Джен, – застонал Дани, – ну что ж ты за человек! Витольд, как ты с ней только общаешься?

– А тебе что, завидно? – довольно ухмыльнулся ведьмак.

– Ну да, в принципе, есть такая тема, – признался Дани.

– Вот как раз эту тему я хотела бы закрыть, – пресекла я их спор.

Зверь тут же зацокал копытами, фыркая на своих предполагаемых "соперников". Не конь мне достался, а мавр какой-то!

– Господа, в самом деле, – подал голос Эльстан, – не стоит говорить о том, что Джен слышать неприятно. К тому же, это очень раздражает ее благородного коня.

– Эльстан, я что-то не поняла, ты за меня заступаешься или за это чудовище? – я приподняла бровь.

Однако он только недоуменно пожал плечами.

– За вас обоих, – совершенно искренне ответил эльф. – А что?

– Да нет, в принципе, ничего, – махнула я рукой.

Действительно, ничего. Нужно принимать во внимание особенности рас и не обращать внимания на их причуды. Даже столько лет проведя в подвижничестве, скитаясь по городам и весям, общаясь с людьми, орками, ведьмаками... – а с недавних пор еще и с некромантами и гостями из иного мира, – став нашим другом, повидав много такого, что иному взращенному в его несравненных Изумрудных Чертогах эльфу и не снилось, Эльстан все равно оставался настоящим Перворожденным. А каким еще мог быть сын Илидора и племянник Элионеля?

– Джен, что-то не так? – забеспокоился Эльстан, заметив мой пристальный, наблюдающий взгляд.

– Да нет, извини, – я мягко улыбнулась, – просто любуюсь. Кто бы мог подумать, что первый, кого я возьму в попутчики, окажется настоящим чистокровным эльфом! А вот в моем мире их вообще нет...

– Ну, это, я думаю, – покачал головой Эльстан, – небольшая потеря для вашего мира. Скорее всего, у вас есть многое, чего нет у нас. А насчет чистокровных, как ты сказала... Джен, вот сразу видно, что ты из другого мира. Эльф не может быть нечистокровным. По своей природе.

– Это еще почему? – резко осадил коня Дани.

Эльстан удивленно взмахнул ресницами.

– Но... это же естественно... Кровь эльфа не смешивается ни с какой другой, даже если родители будут из разных эльфийских рас. Моя мать, например, принадлежала к темным эльфам, а отец – к светлым. Однако в моей крови нет ни капли темной крови. Хотя я с таким же успехом мог родиться и темным, но никак не "смешанным". Если же ребенок рождается у эльфа с человеком, то рождается либо эльф, либо – что чаще – человек. Но никаких таких "полукровок" не существует в природе. А эльф, даже рожденный в человеческой семье... да хоть в гномьей, будет таким же полноценным, желанным для своего народа. Эльфы появляются на свет очень редко, и рождение эльфа – большой праздник для всех Перворожденных.

Дани нервно рассмеялся.

– То-то я смотрю, у меня папочка обрадовался...

– Твой отец – преступник, – отрезал сын Илидора, и тут же добавил холодным, безапелляционным тоном. – Он заслуживает смерти.

Дани передернул плечами, не ожидая такой однозначной реакции от своего боевого товарища.

– Да ладно, всякое бывает... – смущенно проговорил он.

– Нет, не бывает, – не на шутку завелся Эльстан. – И не должно быть!

– Так, стоп, – осадил его Дани, – я понял, и не будет. Как только мы покончим с Гарондом, займемся за моего батю. Но не раньше. Потерпишь, Твое Высочество?

Эльстан прикусил губу.

– Послушайте, я серьезно...

– Тем лучше, – кивнул Дани. – Значит, справедливость в ставке Перворожденных будет восстановлена. И, можешь мне поверить, они еще удивятся твоей мгновенной реакции, даже если ты за них возьмешься лет через триста. А вот с Гарондом медлить нельзя.

Сын Илидора поджал губы, но все же кивнул.

– Вы правы. Простите мне мою горячность, просто...

– Понятно, за Родину обидно, – по-доброму усмехнулся Дани. – Не переживай, в семье не без урода. К тому же, может, его уже кто-нибудь грохнул давно, а ты тут сердце рвешь. Расслабься, Твое Высочество.

Эльстан вздохнул.

– Я рад, что ты не судишь обо всех эльфах по... – он запнулся.

Дани махнул рукой.

– Не парься. Теперь нет. Это все равно, что Джен судила бы о них по мне! Представляешь, какое у нее было бы впечатление! А так – нет, у нас есть ты, вот по тебе мы и будем судить... Ты же принц, как никак, так что отдувайся теперь за соотечественников.

Эльстан печально покачал головой.

– Увы, из меня тоже не получится хорошего примера... Вот если бы вы знали моего отца...

– Узнаем еще, не переживай! – заверила я Эльстана. – если так пойдет дальше, мы, по-моему, везде отметиться успеем.

Эльстан неожиданно побледнел.

– Погодите... мой отец тоже, скорее всего, приглашен на свадьбу... Если он встретится с Клементиной...

– Спокойно, никто ни с кем не встретится, – загасила я панику Эльстана. – мы всех успеем предупредить. Дани, ты как?

– Абсолютно согласен, – уверенно кивнул темный эльф.

– Вот и ладненько. Ну вас нафиг, Дани, давай лучше дальше учиться!

– Отличный вывод! – рассмеялся мой гуру.

Но радовался он недолго. У меня по-прежнему ничего не получалось, и мои надежды стать хотя бы более-менее сносным магом таяли на глазах. Честно говоря, я вообще не понимала, с чего они взяли, что у меня были какие-либо способности. Я почему-то вспомнила, что во многих фантастических романах, герой, попадая в другой мир, с легкостью овладевает магией и концу повествования становится непобедимым волшебником... Хотя мне все же грех жаловаться. Мне посчастливилось встретить и каким-то необъяснимым образом привлечь в свой отряд потрясающих ребят, из которых каждый достоин самой лучшей похвалы, на зависть любому книжному герою. Так что, судьба, видимо, решила, что мне и так повезло больше, чем достаточно, и наличие магической силы мне не обязательно – это был бы уже перебор.

Я уже хотела сказать об этом Дани, как вдруг...

– Милая, ну не может быть! Наконец-то ты объявилась! А я тебя уж было, совсем потерял! Думал, ты провалилась сквозь землю...

Не знаю, как это выглядело со стороны – вероятно, все решили, что я просто задумалась. Первый раз за все это время меня посетили не во время сна. Зверь встревожено заржал.

– Джен! – услышала я голос Дани... тоже, кстати, в моей голове.

– Вы что, все охренели, что ли?! – возмутилась я, приходя в себя. – Устроили там дом советов! Еще друзей позовите!

– Тихо, тихо, – забеспокоился Дани. – Ты нормально себя чувствуешь?

Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я кивнула.

– Извини, что накричала... просто так неожиданно было... днем еще...

– Да ладно, я сам офигел... – хмыкнул Дани. – Спасибо твоей лошади...

Зверь чуть не встал на дыбы.

– Ну, коню, – поправился эльф, – не суть важно. Слушай, а может, ты просто заснула в седле?

– Что?! – я зашипела от возмущения.

– А что, ничего страшного, со мной тоже такое случалось. – Он захлопал ресницами. – Только не говорите, что никто никогда не спал на уроках!

Я прикусила губу. А что, если он прав? Я так старалась сконцентрироваться, что вполне могла и задремать... По крайней мере, это хотя бы все объясняло. А если нет?