Текст книги "Охотник (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

  Это заняло около минуты, больше, чем ожидал Виктор, и он поставил им оценку за задержку. Он легко их заметил: сначала один мужчина пытался протиснуться сквозь толпу, отчаянно пытаясь выбраться. Через мгновение второй ворвался в вестибюль из коридора на первом этаже. У первого человека были светлые волосы, его правая рука была засунута в карман черной кожаной куртки, а левая вытянута, он пытался пройти сквозь толпу людей. Другой парень был высоким, коренастым, с темной бородой. Объемная куртка. Он использовал обе руки, чтобы расталкивать людей со своего пути, без претензии на хитрость. Поэтому Виктор пришел к выводу, что блондин стоит выше в пищевой цепочке и, следовательно, гораздо более аппетитен.

  Они подошли друг к другу в центре вестибюля и кратко посовещались. Они бегло осмотрели комнату, быстро заглянув в бар, когда прошли через вестибюль, блондин направился к лестнице, здоровяк к лифту. Учитывая массу людей между ними и Виктором, было понятной ошибкой не заметить его, но это все равно будет стоить им.

  Виктор встал, рассчитал свои движения так, чтобы семья, выходящая из лифта, заслонила его от взгляда большого парня, когда они проходили мимо друг друга, и направилась к двери на лестничную клетку. Виктор был быстр, приближаясь к мужчине в кожаной куртке как раз в тот момент, когда он протискивался.

  Блондин слишком поздно увидел приближающуюся тень. Он попытался вытащить пистолет, но тут же остановился, когда глушитель уперся ему в ребра. Виктор направил его вверх, целясь в сердце. В то же мгновение левая рука Виктора схватила парня за яички и сжала их со всей своей значительной силой.

  Мужчина задохнулся и чуть не упал на пол от внезапной мучительной боли. Виктор толкнул его в дверной проем и прошептал ему на ухо по-французски.

  – Правая рука – вынь из кармана. Оставь пистолет.

  Мужчина повиновался.

  – Сколько вас там? – потребовал Виктор.

  Мужчина изо всех сил пытался удержаться на ногах, старался, чтобы его дыхание было достаточно ровным, чтобы говорить. Он был в ужасе. Виктор не винил его. Ему удалось составить только одно слово.

  'Что?'

  Виктор провел его вверх по первому лестничному пролету, крепче сжимая яйца мужчины, чтобы отогнать любые мысли о том, что он пытается сделать что-то глупое. Вряд ли это было необходимо.

  'Сюда.'

  Они поднялись на следующий пролет и подошли к двери на первом этаже.

  – Туда. Открой это.'

  Мужчина протянул дрожащую руку и повернул ручку. Дверь была полуоткрыта, когда Виктор толкнул его и направился по коридору. Они миновали служанку, спешившую к лестнице. Пожилая женщина с волосами, туго собранными в пучок, ростом едва ли пять футов. Виктор услышал ее вздох – может быть, из-за перекошенного лица мужчины или из-за руки, зажатой у его паха. Виктор держал свою голову позади головы своего пленника, чтобы она не могла видеть его лица.

  Он мог бы убить ее просто из предосторожности, но еще один труп в коридоре доставил бы ему еще больше проблем, и она не виновата, что оказалась там. К тому времени, как она расскажет об этом кому-то важному, его уже давно не будет.

  Они свернули за угол в другой коридор. Было тихо, все гости теперь собрались в вестибюле или на улице снаружи.

  – Откройте дверь, – приказал Виктор.

  Мужчина дрожал, голос его срывался. 'Который из?'

  Виктор выпустил три пули туда, где замок соприкасался с дверной рамой. Одна пуля работала только в кино. 'Вон тот.' Мужчина заколебался, и Виктор усилил давление. 'Открой это. В настоящее время.'

  Он медленно поворачивал ручку, поэтому Виктор толкнул его. Он постучал в дверь, закрытую за собой ногой, и последовал за ней.

  «Бросьте пистолет на кровать».

  Мужчина полез в карман и медленно вытащил пистолет, сжимая его только большим и указательным пальцами. Он бросил его на кровать. Он приземлился в центре. Не плохой бросок учитывая.

  Виктор отпустил блондина и швырнул его вперед. Он споткнулся и рухнул на пол. Он лежал скрюченной грудой, почти эмбрион, схватившись за поврежденные яички. Дни его Казановы подошли к концу. Он был моложе остальных троих, ему было самое большее двадцать семь. Его черты были другими, его поведение более сдержанным. Виктор с любопытством посмотрел на него, поняв, что он не совсем подходит к остальным. Посторонний. Или лидер.

  Взгляд мужчины метнулся к его правой ноге, а затем быстро отвел взгляд. В черной кожаной кобуре на голенях, едва видневшейся там, где при падении поднялась правая манжета брюк, лежал черный курносый револьвер. Он увидел, что Виктор видел, как он смотрел и читал ход его мыслей.

  Виктор лишь раз покачал головой.

  Он сделал шаг вперед, навел пистолет на центр лба мужчины. – Сколько вас там?

  'Семь.'

  'Включая тебя?'

  Он кивнул, поморщившись, не в силах говорить какое-то время из-за боли в паху. Не считая здоровяка в лифте, где-то там было еще трое.

  – Сколько машин вы привезли?

  Блондин быстро ответил, выплевывая слово так быстро, как только мог. 'Один.'

  'Только один?'

  – Это фургон.

  «Какая регистрация?»

  – Я… я не знаю.

  Виктор воткнул 5,7 мм в пол между ног. С оставшимися патронами дело обстояло не очень экономно, но времени на долгий допрос у него не было.

  Блондин уставился на прожженную дыру в ковре. 'Клянусь.'

  «Какой он марки?»

  – Не знаю… он синий. Арендная плата.

  Его французский был хорошим, но не беглым, он не был носителем языка.

  Виктор спросил: «Ты знаешь, кто я?»

  Он не сразу ответил. Виктор сделал еще один шаг ближе, и мужчина обрел голос. 'Нет.'

  'Нет?'

  «Просто псевдоним, у нас была фотография…»

  – Откуда ты знаешь, где я остановился?

  «Нам дали название отеля».

  'Когда?'

  'Три дня назад.'

  Затем его акцент щелкнул. Виктор перешел на английский. – Вы американец.

  Он снова заговорил по-английски. 'Да.' Он был с юга, может быть, из Техаса.

  – Кто главный? – спросил Виктор.

  'Я.'

  'Частный сектор?'

  'Да.'

  – Вы следили за мной?

  – Мы пытались, но ты всегда терял нас.

  «Зачем ждать до сих пор, чтобы убить меня?»

  Американец помедлил, прежде чем ответить. «Нам пришлось ждать зеленого сигнала светофора».

  – Который вы получили, когда?

  – О, пять тридцать.

  Виктор мог сказать, что решил сказать правду, возможно, думая, что у него будет шанс, если он ответит честно. Блаженное неведение.

  – Почему вы прислали этих двух парней до того, как я вернулся?

  Блондин снова поморщился. «Я потерял самообладание. Думал, ты не вернешься. Я послал их проверить. Он нахмурился, несмотря на боль. 'Неподходящее время.'

  – Это было не очень умно, – сказал Виктор. – А как насчет флешки?

  «Мы должны были убедиться, что он у вас есть, затем закрепить его и ждать инструкций».

  Глаза Виктора сузились. – На кого ты работаешь?

  Голова мужчины опустилась. Слезы текли по его щекам. 'Пожалуйста…'

  – На кого ты работаешь?

  Он посмотрел на Виктора, увидел в его глазах, что в нем нет ни пощады, ни жалости. Он рыдал.

  – Откуда, черт возьми, мне знать?

  Виктор поверил ему.

  Он дважды выстрелил ему в лицо.

  Он опустился на колени рядом с телом, ища опознавательные знаки, и увидел радио во внутреннем кармане куртки, переключившееся на передачу, свет мерцал. К нижней части его воротника был прикреплен микрофон.

  Заскрипела половица.

  Виктор замер, оглянулся через плечо.

  Через щель под дверью Виктор мог видеть тень, двигавшуюся по коридору снаружи. Он нырнул вправо, когда здоровяк с темной бородой ворвался в комнату с автоматом в руке, стреляя еще до того, как попал в цель. Это был компактный MP5K с длинным глушителем, его быстрые выстрелы сводились к серии продолжительных приглушенных щелчков.

  Стрелок изменил прицел, следуя по пути Виктора, когда он прыгнул в соседнюю ванную, пули пробили линию аккуратных отверстий в стене позади него. Выброшенные латунные гильзы звенели на ковре у ног убийцы.

  В ванной Виктор вышел из кувырка и присел на корточки, сделав быстрый выстрел вслепую, прежде чем полностью обернулся. Пуля просвистела в открытом дверном проеме, взметнув облачко штукатурки в стену с другой стороны.

  Ванная была не больше шести на четыре фута и представляла собой выложенную плиткой коробку с ванной, раковиной и унитазом. Не было ни оборонительных углов, ни предметов, за которыми можно было бы укрыться. В полностью автоматическом режиме MP5K мог разрядить магазин на тридцать патронов всего за две с четвертью секунды. На таком расстоянии и с таким объемом огня стрелок буквально не мог промахнуться.

  Левой рукой Виктор вытащил из-за пояса «беретту» и направил оба пистолета в дверной проем, по одному в каждой руке. Не очень хорош для точного прицеливания, но ему нужна была дополнительная останавливающая сила, если он собирался сбросить стрелка до того, как тот сможет открыть огонь. Он был крупным парнем, и ни дозвуковые 5,7-мм, ни 9-мм патроны не могли гарантировать его мгновенное уничтожение, если только он не попал в голову, сердце или позвоночник. Но с достаточным количеством пуль не имело бы значения, куда попал Виктор. Он держал Beretta прямо под FN, чтобы он мог выровнять один набор прицелов. Виктор видел, как любители держали два пистолета на расстоянии вытянутой руки, руки на ширине плеч, пытаясь подражать своим любимым звездам боевиков. Они всегда умирали быстро.

  Он услышал, как что-то стукнуло по ковру и звякнуло об использованные 9-миллиметровые гильзы на полу. Через секунду раздался звук перезарядки пистолета, и MP5K снова взвел курок. Он не опустел, но нападавший все равно зарядил полный магазин, пока у него был шанс.

  Виктор остался на корточках, как можно дальше от отверстия. Если его враг был достаточно умен, чтобы перезарядиться до того, как он опустеет, он не был настолько глуп, чтобы ворваться в комнату, когда все, что ему нужно было сделать, это навести пистолет на дверной косяк и сделать несколько выстрелов. Виктор почувствовал, что стрелок ползет вдоль разделяющей стены именно для этого. В своем нынешнем положении Виктор знал, что он мертвец. Он заставил себя сохранять спокойствие.

  Ему нужно было что-то сделать, и быстро.

  Он огляделся, увидел полотенце на вешалке, ряд туалетных принадлежностей над умывальником – зубная паста, пена для бритья, антиперспирант, бритва, лосьон после бритья.

  Его глаза остановились на банке с антиперспирантом.

  Виктор выстрелил еще раз из Five-seveN в дверной проем, чтобы отпугнуть его, а через несколько секунд еще раз, чтобы выиграть время и насторожить стрелка. Он положил «беретту» перед собой, переложил FN в левую руку, встал и схватил банку с антиперспирантом над раковиной.

  Присев на корточки, он выстрелил в дверной проем из Five-seveN, еще дважды, так что оружие щелкнуло, показывая, что у него закончились патроны, давая стрелку все стимулы, необходимые ему, чтобы воспользоваться своим шансом.

  Виктор бросил пустой пистолет, взял антиперспирант в левую руку и взял в правую «беретту». Вскочив на ноги, он швырнул аэрозоль в дверной проем чуть ниже верхней части рамы, когда дуло автомата вылетело из-за угла.

  Виктор трижды выстрелил из «беретты».

  Последняя пуля попала в цель, и аэрозоль взорвался в воздухе.

  Виктор уже бежал, прежде чем услышал крик, метнулся в дверной проем, согнувшись, как раз в тот момент, когда паникующий стрелок открыл огонь.

  Пули промахнулись, пролетев прямо над ним. Мужчина, спотыкаясь, попятился назад, прижавшись к стене, единственное, что удерживало его на ногах. Его пистолет все еще был поднят на уровне плеч, и он в отчаянии выстрелил, бешено стреляя.

  Тонкие осколки блестящего металла торчали из его обожженного лица и глаз. Его волосы были в огне.

  Пистолет щелкнул, и на мгновение стоны мужчины стихли, а дыхание стало быстрым и резким. Он слепо оглядел комнату, все еще поднимая оружие в последней жалкой обороне. В воздухе пахло жареной свининой.

  Виктор выпрямился, направил «беретту» в центр груди стрелявшего и прострелил ему сердце двумя выстрелами.

  ГЛАВА 5

  08:38 по центральноевропейскому времени

  Виктор быстро прошел через отель, держа в руке «беретту», спрятанную под курткой. Пустой FN у него был в кармане. Он прошел по коридорам первого этажа, прокручивая в голове планы отеля, которые запомнил в первую ночь. Он подошел к двери с надписью «Только посох».

  Он мог слышать полицейских где-то на полу, громко разговаривающих, потрясенных. Они должны были быть патрульными первыми на месте происшествия, отвечая на экстренный вызов. Другие придут быстро. Он знал, что если Виктор не уедет в ближайшее время, отель будет опечатан, улица за ним, а затем, возможно, и весь квартал. Виктор хотел уйти задолго до того, как это случилось.

  Он вытащил «беретту» и толкнул дверь на кухню левой рукой, по привычке используя костяшки пальцев, несмотря на силиконовое покрытие кончиков пальцев.

  Внутри было на удивление прохладно. Задняя дверь была заклинена настежь, возможно, из-за массового исхода испуганных гостей и сотрудников. Пронесся освежающий ветерок. Виктор впервые заметил, что вспотел. Работников кухни не было. Все разумно сбежали. Виктор втянул в ноздри запах приготовленного завтрака. Яйца горели в кастрюлях на плите. Хлеб и круассаны, испеченные в печах.

  Он продолжал глубоко дышать, чтобы снизить пульс, и, сжимая «беретту» обеими руками, шел вперед, медленно, осторожно из-за большого открытого пространства и слепых зон, созданных рядами приборов и складских помещений. Он двигал глазами, пока полз к двери, опасаясь, что там были еще трое вооруженных людей, очень даже живые. Он должен был предположить, что они все еще преследуют его, без лидера или нет. Если бы они не отступили, то не оставили бы этот выход без охраны.

  Он подошел ближе, оставаясь рядом со шкафами и рабочими поверхностями в качестве укрытия на случай, если кто-нибудь ворвется из переулка. Приближающаяся сирена манила его идти быстрее, но его осознание текущей опасности гарантировало, что его движения будут медленными и контролируемыми.

  Если еще один стрелок ждет в переулке и прикрывает дверной проем, Виктор должен быть на стороне неожиданности, чтобы иметь шанс выбраться живым. Спешка только облегчит врагу задачу. Сегодня они должны были заработать свои деньги.

  Он сделал еще шаг и остановился.

  Движение.

  Отражение на двери шкафа из нержавеющей стали слева от него. Просто размытое движение, но он понял его значение и обернулся, чтобы увидеть распахнутую дверь кладовой, темноволосую женщину, выбегающую из темноты, ее пистолет быстро приближается к его положению.

  Виктор среагировал быстрее, выстрелив первым, два выстрела попали в центр массы. Удар сбил ее с ног и отбросил назад в соседнюю комнату, из которой она вышла.

  Он быстро преодолел расстояние, увидел ее лежащей на спине, живой, с закрытыми глазами, с двумя маленькими кругами крови вокруг подпалин на блузке. Она задыхалась, одно легкое провалилось. Пистолет был прямо рядом с ней, но она не пыталась добраться до него. Она была слишком напугана.

  Тень Виктора упала на нее, и она подняла голову. Она была удивительно хороша собой, лет двадцати восьми или – девяти, боль в тонких чертах лица, ужас в проницательных глазах. Она смотрела на него умоляющим взглядом, слезы текли по ее щекам, губы, которые он хотел бы поцеловать, двигались, но не издавали ни звука, в ее легких не хватало воздуха, чтобы говорить, умолять. Или сказать ему что-нибудь полезное. Он на секунду задумался, как кто-то вроде нее мог оказаться в этом бизнесе. Но какой бы ни была ее история, она должна была иметь удручающий конец. Ее голова медленно покачивалась из стороны в сторону.

  Дымящаяся гильза отскочила от плитки пола.

  Он искал ее. Как и у других, у нее не было ни кошелька, ни какого-либо удостоверения личности. Они явно были умными операторами, даже если были достаточно глупы, чтобы принять этот контракт. У одного из оставшихся должно было быть что-то, что Виктор мог бы использовать. Он не хотел думать, что они не могут.

  Он выбросил «беретту» и подобрал пистолет мертвой женщины. Это было хорошее оружие, Heckler and Koch USP, компактная версия, 45-го калибра, с коротким коротким глушителем. Он вытащил магазин на восемь патронов, увидел патроны с полым наконечником матчевого класса и вставил магазин обратно. Очевидно, убийца, гордившаяся своим ремеслом. Ну, привык.

  Он схватил пару запасных магазинов из ее куртки, прежде чем выбежать через черный ход в переулок, пригнувшись, глядя то влево, то вправо, окидывая взглядом Гонконг. Ни один. Никто. Он спрятал пистолет за пояс и направился к главной улице, довольный тем, что наконец-то у одного из них нашлось приличное оружие, которое он мог украсть. У убийц может быть очень плохой вкус.

  С мертвой женщиной, из-за которой пятеро упали. Осталось только два.

  Перед входом в отель собралась большая толпа. Гости и сотрудники, потрясенные, благоговейные и напуганные, вместе ищут утешения. Лишь горстка людей знала, что лежит в коридоре на четвертом этаже, но разговоры о крови и телах быстро распространились. Одинокий полицейский изо всех сил пытался вернуть их обратно. На место происшествия спешили пешеходы, чтобы выяснить, что произошло.

  Виктор вышел из переулка и пошел среди толпы, его шаг был быстрым, но не быстрее, чем у кого-либо еще, он двигался в стороны настолько, насколько мог, не желая, чтобы любые возможные снайперы стали легкой мишенью. Вряд ли кто-то решился бы на такой выстрел, но он не стал бы ставить на это свою жизнь. Он увидел синий фургон, припаркованный в пятидесяти ярдах дальше по улице, безымянно сидевший у тротуара у телефонной будки. Задние двери были обращены к нему. Он не мог видеть, был ли кто-нибудь за рулем.

  Если он еще не ушел, то был хороший шанс, что по крайней мере еще один убийца все еще был поблизости. Подойдя ближе, Виктор увидел выхлопные газы, исходящие из фургона. Хорошо бы кто-нибудь за рулем, пока двигатель работает на холостом ходу. В суматохе Виктор знал, что сможет встать прямо рядом с фургоном, прежде чем кто-либо из водителей узнает, что он там. Он пошел, чтобы перейти улицу, его правая нога оторвалась от тротуара, но он не пошел дальше.

  На другой стороне дороги, прямо напротив отеля, коренастый мужчина торопливо спускался по ступенькам перед выбеленным многоквартирным домом. На плече у него висела большая черная спортивная сумка, в которую легко поместятся теннисная ракетка и хоккейная клюшка.

  Или скорострельная винтовка.

  Он остановился как вкопанный, когда увидел, что Виктор смотрит прямо на него. Его реакция идеальна. Оба мужчины стояли совершенно неподвижно, когда вокруг них бушевал хаос. Коренастый мужчина первым вышел из тупика. Он посмотрел налево, туда, где был припаркован фургон. Он и Виктор были равноудалены от него.

  Виктор сделал шаг вперед. Мужчина взял одну назад. Он полез в свою куртку. Виктор сделал то же самое. Полицейская машина выехала на улицу, замигали фары, завыла сирена. Оба мужчины увидели это, и все мысли о том, чтобы вытащить оружие, исчезли.

  Убийца снова взглянул на фургон, возможно, в надежде на помощь. Когда он понял, что это не так, он развернулся и бросился обратно вверх по ступенькам к многоквартирному дому.

  Виктор ускорил шаг, но, чтобы не привлекать внимания, бежать не мог. Он добрался до противоположного тротуара как раз вовремя, чтобы увидеть, как за его добычей захлопнулась дверь. Он сделал два шага за раз. Он попробовал ручку двери, но она была заперта наглухо. Он не мог рисковать выбить его ногой или прострелить замок, пока на улицу выходит больше полиции.

  Виктор спустился по ступенькам и посмотрел вверх и вниз по улице, ища способ обойти заднюю часть здания. В двадцати ярдах вправо был переулок. Виктор поспешил к ней.

  Как только он скрылся из виду, он бросился бежать, выйдя из дальнего конца на заднюю улицу с 45-м в руке. Ни следа коренастого мужчины. Если бы он уже вышел из здания, Виктор мог бы видеть его сейчас. Это означало, что он остался на месте. Виктор был удивлен. Убийца предпочел ждать и сражаться.

  Виктор не собирался его разочаровывать.

  Замок на задней двери был хорошим, и Виктору потребовалось бы почти тридцать секунд, чтобы взломать его, будь он толстым. Пули 45 калибра не разнесли его на куски. Он загрузил полный журнал и шагнул в широкий, скудно обставленный коридор, пол которого был покрыт красочной мозаикой. Внутри было три двери, две с номерами. Большая лестница господствовала над пространством.

  Виктор подошел к нему, выставив перед собой пистолет в двуручном боевом захвате. Его гостиничный номер находился на четвертом этаже, и, значит, именно с пятого коренастый мужчина закрывал окно Виктора. Та комната была знакомой, безопасной. Если бы человек куда-то убежал, он бы пошел туда.

  Виктор делал шаги один за другим, медленно, тихо, всегда глядя вверх, готовый на случай, если убийца поджидает его из засады. Он добрался до второго этажа, просканировал лестничную площадку и начал подниматься по следующему лестничному пролету.

  Он остановился на несколько секунд на третьем этаже, чтобы прислушаться. Когда он ничего не услышал, он направился к четвертому. С пятого этажа он услышал, как открылась дверь, потом женский голос, несколько удивленный, но дружелюбный, услужливый.

  – Puis-je vous aider? Я могу вам помочь?

  Затем щелк-щелк, за которым последовал глухой удар, когда тело упало на пол. Виктор сделал свой ход, взбежав по лестнице, пока убийца на мгновение отвлекся. Он увидел коренастого мужчину, когда тот отворачивался от своей добычи, стоя наверху лестницы.

  Виктор выстрелил на ходу, угол неудачный, и дупло выбило кусок из перил. Убийца инстинктивно отшатнулся, и когда еще две пули пробили дыры в потолке над ним, четвертая попала в черную железную решетку под перилами и высекла вспышку ярких искр. Мужчина сделал несколько выстрелов из собственного пистолета, стреляя вслепую, и бросился из поля зрения Виктора. Он появился снова ненадолго, стреляя на ходу, Виктор стрелял в ответ, ни один из мужчин не попал.

  Виктор пригнулся, прежде чем достиг вершины лестницы, и заглянул сквозь железную решетку. Он увидел тело, распростертое в дверях ее квартиры. Седовласая женщина в плаще лежала мертвая, ее единственное преступление заключалось в том, что она вежливо спросила, не может ли она помочь незнакомцу, ожидающему у лестницы. Доброе дело было само по себе наградой.

  Другая из двух дверей этажа была полуоткрыта, убийцы нигде не было видно. Виктор прокрался на последние несколько шагов. Он посмотрел на первую полуоткрытую дверь. Она вела в квартиру, где убийца первоначально занял позицию, место, куда он, несомненно, отступил. Вот только Виктор сомневался.

  Не издав ни звука, он осторожно перешагнул через площадку, избегая блестящей лужи крови, и прижался к стене. Он направился к открытой двери, ведущей в квартиру мертвой женщины. Виктор почти улыбнулся. Он не собирался попадаться на самую старую уловку в книге.

  Добравшись до дверного косяка, он посмотрел на другую квартиру, ту, где должен был находиться коренастый мужчина, оценивая угол, чтобы определить, где должен быть кто-то в квартире мертвой женщины, чтобы должным образом прикрыть другой дверной проем.

  Виктор присел; положил левую руку на косяк двери; и, используя его как рычаг, влетел в комнату. Он сразу же увидел убийцу, пригнувшегося, прислоненного к перегородке, с пистолетом, направленным на дверь его старой квартиры. Глаза мужчины расширились от удивления.

  Виктор выстрелил дважды, одна пуля промахнулась, но вторая задела голову цели над ухом, вызвав небольшую струйку крови. Убийце удалось выстрелить в ответ, прежде чем он снова спрятался в укрытие. Пуля попала в дверной косяк в нескольких сантиметрах от лица Виктора, вонзив ему в щеку пучок длинных деревянных осколков. Он не вздрогнул.

  Виктор в мгновение ока вскочил на ноги, быстро изменив позу, двинулся в центр комнаты, зная, что надо двигаться дальше, что оставаться на месте только легче нападавшему.

  Наемный убийца нырнул за угол и сделал два быстрых выстрела в направлении дверного проема, пули пронеслись через открытое пространство, где секунду назад была голова Виктора. Он продвигался дальше в комнату, делая угол между собой и его врагом все более и более острым. Если убийца захочет его увидеть, ему придется высунуть голову из-за угла. Когда он это сделал, Виктор собирался взорвать его. Но он не попался на удочку.

  Прошло пять секунд, и Виктор представил, как коренастый мужчина движется по квартире, чтобы отстать от него. Из гостиной было еще два выхода, слишком далеко друг от друга, чтобы наблюдать за ними обоими одновременно.

  Виктор бросился к выходу из столовой, высунулся из-за угла. Убийца ушел. В противоположном конце была открытая дверь, через которую Виктор мог видеть кухню. Он молча прошел на кухню и заглянул внутрь. Пустой. Была только еще одна дверь. Виктор поспешил к нему, заметив крошечные темные пятна крови на белом кафельном полу.

  Выглянув в дверной проем, он увидел убийцу. Он присел в коридоре, прижавшись спиной к стене, с пистолетом в обеих руках, собираясь наклониться к гостиной и выстрелить Виктору в спину. По крайней мере, так он думал.

  Он сделал несколько глубоких вдохов, набираясь храбрости. Он остановился на середине вдоха. Может быть, он увидел темную фигуру боковым зрением, может быть, какое-то шестое чувство предупредило его. Он извернулся, чтобы выстрелить, и Виктор выстрелил ему в грудь. Он сполз вниз по стене, все еще живой, с пистолетом в руке. На его лице запечатлелось выражение изумления, как будто он не мог понять, что в него стреляли. В воздухе висел красный туман.

  Слайд вернулся на. 45, поэтому Виктор выпустил пустой магазин и вставил запасной, потянул затвор, чтобы загрузить пулю в патронник, и выстрелил в убийцу еще дважды.

  Виктор проверил тело, взял наушник и передатчик, но больше ничего не нашел. Он направился в другую квартиру этажа. В коридоре он нашел черную спортивную сумку; расстегнув его, он обнаружил винтовку SIG556 ER с оптическим прицелом и чем-то вроде самодельного глушителя. В боковом кармане он нашел квитанцию из химчистки и электронный ключ от двери. Он взял оба. В квитанции было написано: Гостиница Абриал.

  Теперь у него было что-то.

  Он прошел в гостиную и открыл окно. Высунувшись, он увидел синий фургон, все еще припаркованный у тротуара на улице внизу.

  Треск статики. В наушнике раздался голос. Француз был разбит, напряжен. Еще один иностранец. Те, кто мог говорить по-французски, вероятно, использовали его как общий язык. Может быть, это было требованием в форме заявки.

  «R e pondez quelqu'un, quiconque».

  На заднем плане он мог слышать полицейскую сирену, рядом с динамиком. Последний мужчина был снаружи. Потом снова раздался голос. Та же просьба о контакте. Снова полицейская сирена на заднем фоне, затем из динамика пронесся гул мотора. Виктор смотрел, как полицейский мотоцикл медленно проезжает мимо синего фургона, прежде чем остановиться прямо перед отелем.

  Он достал винтовку из сумки и выдвинул складной приклад. Левой рукой он немного повернул регулятор частоты радио, чтобы добавить помех. Он поднял рацию и нажал кнопку «Отправить», говоря по-французски, с намеренно выключенным акцентом, построением предложений как можно проще, чтобы парень понял.

  – Нас осталось только двое, – испуганно сказал он. – Он убил всех остальных.

  Он отпустил кнопку, давая шанс ответить кому бы то ни было. Вернувшийся голос был тонким, отчаянным.

  'Где ты?'

  «В отеле».

  'Цель?'

  Виктор начал прикручивать глушитель на место.

  «Направляемся к главному выходу. Он ранен. Я выстрелил в него.

  Он убедился, что глушитель затянут, и прикрепил оптический прицел.

  – Если поторопишься, сможешь поймать его, когда он выйдет. Он не вооружен. Торопиться.'

  Он проверил увеличение прицела, убедился, что пуля в патроннике, и снял предохранитель. Виктор положил рацию, сел на подоконник и убрал винтовку с глаз долой.

  Дверь со стороны водителя открылась, и на бордюр выскочил мужчина. Он был крепко сложен, ростом выше шести футов, с короткими волосами, в свободной джинсовой куртке. Он быстро прошел вдоль внешней стороны фургона и обогнул заднюю часть, глядя в сторону отеля через улицу. Он выхватил пистолет и спрятал его под куртку, сосредоточив внимание на входе в отель. Он был в хорошем укрытии, между фургоном и телефонной будкой. Виктор наблюдал за ним, предугадывая его движения. Человек двигался хорошо, мастерство очевидно. Они должны были использовать его внутри.

  Долгое время он оставался совершенно неподвижным, наблюдая и ожидая. Через минуту его поза напряглась, и он оглядывался из стороны в сторону, изучая толпу глазами. Он отступил назад, из укрытия, обернулся, посмотрел вверх.

  Прямо на Виктора.

  В оптический прицел Виктор увидел, как глаза мужчины на мгновение расширились, прежде чем из его затылка вырвалась корона крови. Он исчез из поля зрения, оставив половину содержимого своего черепа медленно скользить по задним окнам фургона.

  ГЛАВА 6

  08:45 по центральноевропейскому времени

  Виктор вышел из многоквартирного дома через парадную дверь. На улице толпа значительно увеличилась. Он насчитал полдюжины полицейских, но никто из них не обращал на него ни малейшего внимания. Дальше по улице Виктор мог видеть красное пятно на кузове фургона, но тело было спрятано между припаркованными машинами. Все были слишком заняты, чтобы это заметить.

  Зная, что у него мало времени, Виктор поспешил по тротуару, огибая пешеходов, которые стояли, глазея на суматоху. Болезненность публики всегда поражала его. Он сократил расстояние до фургона, взглянув вниз и увидев труп, лежащий кучей между фургоном и припаркованным за ним седаном. Никто не смотрел, но не стоило рисковать и проверять карманы трупа.

  Он открыл дверь у бордюра и забрался на водительское сиденье. Внутри пахло затхлостью – запах слишком большого количества людей в замкнутом пространстве в течение длительного времени. На приборной панели стоял картонный поднос с шестью пустыми кофейными чашками. В кабине больше ничего не было, поэтому он открыл бардачок. Внутри был плотный конверт с его досье, к счастью, кратким. Это был лист бумаги с перечислением его данных – раса: европеоид, рост: шесть-один/два, вес: сто восемьдесят фунтов, волосы: черные, глаза: карие – и короткий абзац о том, что он был наемным убийцей и опасная цель. В верхней части листа было нацарапано от руки название его отеля, номер его комнаты и его нынешний псевдоним – Ричард Бишоп.