Текст книги "Охотник (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

  Но она надеялась, что его собственное желание выжить было таким же сильным, как и ее. Он тоже был явно умен, а умный человек в его положении знал бы, что ему придется работать с ней. Ни один из них не мог сделать это самостоятельно. Это было, конечно, если ему не удалось расшифровать диск для себя. Может быть, тогда он попробует что-то другое, без нее. Тогда она будет одна, беззащитная.

  Она глубоко вздохнула, пытаясь мыслить рационально. Она видела его лицо, видела непоколебимую уверенность в себе в его глазах и абсолютное неудовольствие от того, что ему нужна чья-то помощь. Он бы вообще не пришел к ней, если бы у него была хоть малейшая уверенность, что он сможет сделать это один. Она надеялась.

  Ребекка купила шоколадное печенье в магазине на Парадеплац. Это имело отличный эффект плацебо и помогло успокоить ее желудок, прежде чем она направилась с главной площади в менее оживленный переулок. Она небрежно ступила на ступеньки и вежливо улыбнулась швейцару, проталкиваясь через вращающийся вход.

  Он не был похож на обычный банк, и в этом была суть. Вестибюль выглядел бы более уместно в гранд-отеле. Она направилась к справочному столу и сообщила свои данные тщательно ухоженному мужчине за стойкой. Он взял трубку плавным, отработанным движением и прошептал в трубку.

  – С вами сейчас кое-кто будет, мадам.

  'Спасибо.'

  Она ждала в одном из красивых, но неудобных кресел, подперев подбородок ладонью. Она старалась выглядеть торопливой, но не беспокойной. Она не сняла пальто, хотя в банке было тепло.

  Через несколько минут Ребекка заметила стройного мужчину в каменно-коричневом костюме, идущего к ней, и встала, чтобы поприветствовать его. Они поднялись на лифте с деревянными панелями на второй этаж, и она последовала за ним в другую комнату, где Ребекка ввела свой десятизначный номер счета в маленькое ручное устройство.

  Мужчина проверил экран для подтверждения и сказал: «Пожалуйста, сюда».

  Они миновали двух охранников, и у двери в кабинет старшего банкира она отказалась от кофе, ее провели внутрь и снова оставили ждать. Офис был обставлен классической мебелью и спроектирован так, чтобы излучать богатство и власть. Для Ребекки это было старомодно и скучно. Она была современной женщиной насквозь. Заставлять ее ждать тоже становилось утомительно, особенно учитывая, что она сказала им, что придет.

  Прошло пять минут, прежде чем вошел невысокий полноватый мужчина в очках. Он был прекрасно одет в костюм в тонкую полоску, который отчаянно пытался, но безуспешно, замаскировать его талию.

  – Мисс Бернштейн, – сказал он Ребекке. – Как приятно снова тебя видеть.

  Ребекка уже видела его однажды, чуть более трех месяцев назад, когда открывался счет для операционных средств. Казалось, это было целую жизнь назад, но толстяк, казалось, узнал ее. Или, по крайней мере, сделал вид, что узнал ее. Она пожала ему руку; оно было мягким, теплым и слегка влажным.

  – Я тоже рад снова тебя видеть.

  Джоэл Маллиат сел в огромное красное кожаное кресло. Он выглядел нелепо – казался карликом по своим размерам. Ребекка делала вид, что ничего не замечает, как это было во время их первой встречи, и ей было интересно, сколько других клиентов поступили так же.

  Ребекка расстегнула пальто и сняла его, медленно положив на стул, чтобы у Маллиата было время изучить ее спереди и сбоку. На ней был светло-коричневый свитер, который был на один размер меньше и облегал ее, как вторая кожа. Под ней был бюстгальтер пуш-ап с мягкой подкладкой, из-за которого ее грудь казалась на несколько чашек больше. Эффект тесного свитера, распыленного на ее груди, потряс ее, когда она впервые увидела его. Она надеялась, что Маллиат тоже пострадал.

  Возможно, это все еще был мужской мир, но Ребекка знала, что женщины по-прежнему имеют большое преимущество перед противоположным полом. Пусть немного крови потечет на юг, и в их мозгах будет меньше поводов для размышлений.

  Они обменялись любезностями в течение нескольких минут, Маллиат отметил все пункты в контрольном списке очаровательного, но заслуживающего доверия банкира. Ребекка не пыталась прерывать фарс и позволила Мальяту прийти к цели визита в свое время.

  – Я уверен, что вы занятая женщина, мисс Бернштейн, – сказал Маллиат. – Так чем же я могу помочь вам сегодня?

  «У меня небольшая проблема с некоторыми транзакциями, и я надеюсь, что вы сможете мне помочь».

  Маллиат выглядел встревоженным. «Проблема с транзакцией?»

  «Ничего из того, что сделал банк. Видите ли, к своему стыду, я, кажется, потерял одну из данных моего клиента. Одна из моих бывших сотрудниц была некомпетентной, и я полагаю, что она случайно удалила некоторые файлы из нашей системы, которые мы не смогли восстановить».

  «К сожалению».

  «Поэтому, – продолжала она, – я поставлена в очень трудное положение. Я больше не могу связаться со своим клиентом – очень важным клиентом. Все, что у меня есть, это номер их счета из средств, помещенных на мой собственный счет».

  – Понятно, – понимающе сказал Маллиат.

  – Итак, мистер Маллиат. Джоэл. Я был бы бесконечно признателен, если бы вы дали мне контактные данные этого номера счета».

  – Мисс Бернстайн, мне очень жаль, но эта информация конфиденциальна, и я бы пошел против своей банковской этики, если бы сообщил вам.

  – Я понимаю вашу позицию, но я не прошу у вас информации, которой у меня еще не было. Еще несколько дней назад эта информация была в моей системе. Вы бы просто рассказали мне то, что я уже знал.

  Малиат сочувственно улыбнулся. – Это не относится к делу. Мне просто не разрешено говорить вам. Я предлагаю вам нанять специалиста по компьютерам, чтобы он восстановил удаленные файлы».

  «Уже есть, но они не увенчались успехом».

  «Я уверен, что ваш клиент в конечном итоге свяжется с вами».

  «Я ожидаю, что, как и многие из клиентов вашего банка, я не веду такой бизнес, при котором между компанией и клиентом существует много общения».

  Она сделала акцент на ключевых словах, чтобы подтекст был очевиден.

  – Не знаю, что на это сказать, – сказал Маллиат.

  – Скажи, что поможешь мне. Крайне важно, чтобы я связался со своим клиентом немедленно.

  «Мне очень жаль, но я просто не могу сделать то, о чем вы просите».

  Тонкий подход не удался, поэтому она сердито встала и подошла к окну, давая Маллиату хороший вид на свою задницу, ноги и трехдюймовые каблуки, которые убивали ее ноги. Она обернулась после того, как он успел посмотреть. Она заметила, что его глаза должны были подняться, чтобы встретиться с ней.

  – Это возмутительно, – сказала она, уперев руки в бока. «Я здесь владелец счета, и я требую знать, кто положил на мой счет сотни тысяч долларов. Если вы не окажете мне эту простую любезность, у меня не будет иного выбора, кроме как закрыть свой счет и передать свой бизнес одному из ваших конкурентов».

  Она видела, как Маллиат сделал быстрый расчет в уме. Ребекка уже знала эту цифру. Менее чем за три месяца на счет поступило почти два миллиона долларов. Такими темпами за год это будет почти восемь миллионов долларов. Слишком много денег, чтобы терять из-за такой незначительной вещи, как имя и адрес.

  Маллиат вздохнул и через минуту кивнул. – Хорошо, – начал он. – Я помогу тебе, но не дам тебе того, что ты хочешь знать.

  – Значит, вы не помогаете, и я больше не буду пользоваться вашими услугами. Я хотел бы вывести все свои средства немедленно. Купюрами в сто евро.

  – Подожди, – быстро сказал Маллиат. «Что, если я дам вам информацию о бухгалтере, который производил платежи от имени владельца счета. Это подойдет?

  Ребекка сдержала улыбку. Это было именно так, как она надеялась.

  – Думаю, придется.

  ГЛАВА 37

  Санкт-Петербург, Россия

  Суббота

  16:58 мск

  Они взяли машину сибиряка. Виктор ехал сзади, сел прямо за пассажирским сиденьем, чтобы наблюдать за водителем. Это была черная BMW восьмидесятых годов со всей отделкой. Внутри пахло затхлым дымом, а обивка была темной и покрытой пятнами.

  Виктор запер русского со сломанными ребрами в задней комнате бара, сказав бармену отпустить его через час. Если бы он освободил его раньше, то Виктор вернулся бы, чтобы кастрировать его. По мокрому пятну на джинсах парня Виктор понял, что ему поверили.

  Ехали молча, взгляд сибиряка был прикован к дороге, ведя Виктора через незнакомые ему части города: вдоль улиц тянулись безымянные фабрики, между ними тянулись мертвые участки пустыря, а вдалеке поднимался пар от высоких башен и смешивался с облаками.

  Через тридцать минут машина замедлила ход. По обеим сторонам улицы стояли заброшенные склады, годами пустовавшие и оставленные гнить. Дорога была неровной, с выбоинами, бордюры были полны мусора и черной воды. Глаза Виктора встретились с глазами сибиряка в заднем обзоре.

  'Были здесь.'

  Впереди дорогу разделяли сетчатый забор и ворота. Перед воротами стоял высокий мужчина в каракулевой шапке и курил сигарету. Позади него, через забор, Виктор мог видеть длинные низкие здания, темные от загрязнения.

  Сибиряк остановил машину в пяти метрах от ворот и опустил водительское стекло. Высокий мужчина бросил сигарету и подошел к машине. Он наклонился и заглянул внутрь, присвистнув, когда увидел разбитое лицо сибиряка.

  – Вот дерьмо, Сергей, – сказал он. – Еще один ревнивый муж с ломом? Он уже собирался рассмеяться, когда заметил Виктора сзади. – Кто это, черт возьми?

  Виктор заговорил прежде, чем сибиряк успел ответить. – Просто скажи Норимову, что к нему пришел Василий.

  Под каракулем лицо высокого человека сморщилось в задумчивости. Он отошел от машины и достал сотовый телефон, который смутил бы любого западного подростка. Говоря, он повернулся спиной к машине. После десятисекундного разговора он убрал трубку. Когда он оглянулся на Виктора, в его глазах был страх.

  'Продолжать.'

  Он распахнул ворота, и сибиряк выехал на широкий участок неровного асфальта с лужами грязной воды, смешанной с маслом.

  Машина медленно подъехала к двум большим заводским зданиям. Вдали валялся на боку ржавый корпус вагона поезда. Машина свернула в пролом между двумя зданиями и остановилась. Справа от Виктора была открыта подъемная дверь, ведущая на одну из фабрик.

  Сибиряк указал на дверь. – Там.

  Виктор вылез из машины, делая вид, что не заметил темного силуэта, притаившегося на покатой крыше, или того, кто стоял на заводе позади него. Он намеренно двигался медленно, не делая ничего, что могло бы заставить нервного русского без необходимости разрядить оружие.

  Он подошел к отверстию, держа руки вне карманов, несмотря на холод. Внутри он мог видеть корпуса старых электропоездов, наполовину построенных и ржавых, доминирующих над пространством. Виктор огляделся, представив себе, что во времена Советского Союза построенные здесь автомобили были экспортированы за тысячи миль во все дружественные государства, и что, когда империя рухнула, депо закрылось, работа просто остановилась, чтобы больше никогда не начинаться. .

  Виктор остановился, увидев двух огромных русских, выходящих из тени и направляющихся к нему. В своей толстой одежде и бородах они больше походили на обезьян, чем на людей. Одному на вид было за сорок, в его бороде виднелись тонкие полосы седины. Другой был моложе, его лицо и шея были покрыты шрамами от огня.

  У него был автомат АК-74, более поздний вариант печально известного автомата Калашникова. Он не был направлен на Виктора, но то, как мужчина в шрамах держал его, означало, что его можно было мгновенно привести в боевое положение. Бывшие вооруженные силы.

  У пожилого мужчины в руках не было оружия, но не из-за его ребер появилась неправильная тень под его левой рукой. Русский с АК отступил, а другой подошел к Виктору.

  Он медленно расстегнул пальто и вытянул руки под прямым углом к телу. Русский осмотрел его грубо, но с усталостью в глазах. Он нахмурился, почувствовав Байкал в кармане Виктора. Он вытащил его.

  'Любые другие?' он спросил.

  Виктор покачал головой. Мужчина все равно обыскал его. Если бы было какое-то другое оружие, человек нашел бы его.

  'Сюда.'

  Мужчина повернулся и повел Виктора через фабрику, а парень с автоматом шел за ним в дюжине шагов. В здании было так же холодно и сыро, как и снаружи. В крыше были зияющие дыры, и Виктор осторожно избегал луж, образовавшихся под ними. Двое русских были в ботинках и не хотели идти по почти ледяной воде. Их тяжелые шаги отдавались эхом.

  Дойдя до дальней стороны фабрики, они остановились. Металлическая лестница вела к офисам, выходившим на фабричный этаж. Виктор заметил одного из людей Норимова на крыше одного из поездов, а другой стоял в темноте под конторой. Каждый был вооружен штурмовой винтовкой.

  Человек, который обыскивал Виктора, велел ему подождать и поднялся по металлическим ступеням в офис наверху. Он вышел через минуту, но не спустился. Он занял позицию на лестнице, теперь вооруженный АК, как и другие.

  Пятеро мужчин с штурмовыми винтовками теперь прикрывали Виктора, каждый из которых располагался так, чтобы стрелять, не рискуя задеть одного из своих. При нынешнем положении вещей, если бы они того желали, у Виктора не было шансов.

  Он должен был признать, что они были хороши в том, что они делали.

  Дверь кабинета открылась, и вышел Норимов. У него было не так много волос, когда Виктор видел его в последний раз, а сейчас стало еще меньше. То, что осталось, было обрезано до нескольких миллиметров. Это был высокий мужчина с квадратным лицом, широкими плечами, массивными руками. Он выглядел неуклюжим, но Виктор знал, что размеры Норимова обманчивы. Там было достаточно скорости и ловкости, чтобы преподнести неприятный сюрприз большинству потенциальных агрессоров.

  У него было нейтральное выражение лица, его глаза глубоко посажены, тени под густыми бровями. Когда-то темная борода теперь была в основном седой, аккуратно подстриженной. Он был одет в черный костюм и больше походил на респектабельного бизнесмена, чем на безжалостного предпринимателя и бывшего правительственного агента. Любопытная полуулыбка появилась на лице Норимова, когда его глаза встретились с глазами Виктора, смесь недоверия и осторожности.

  – Василий, – позвал Норимов. – Вы застали меня врасплох.

  У него был мягкий утонченный голос, как и подобало его привилегированному воспитанию.

  Виктор вернул полуулыбку. – Ты же знаешь, я люблю появляться.

  – Да, да. Но когда пять минут назад мне позвонили и сказали, что ты здесь, я не поверил, что это настоящий ты. Я думал, что в следующий раз увижу тебя на другом берегу реки Стикс.

  – Я так понимаю, что вы не рады меня видеть?

  – Ну, – сказал Норимов, улыбаясь еще шире, – я бы так не сказал.

  – Тогда что бы вы сказали?

  – Что ваши методы, возможно, несколько чрезмерны. Не надо было быть таким грубым с Сергеем и Дмитрием.

  «Мне пришлось использовать язык, который они могли понять».

  – Ты пробовал русский?

  «Должно быть, я заржавел».

  – хмыкнул Норимов. «Они просто присматривали за мной, следя за тем, чтобы меня не беспокоили без необходимости. Например, прослушивание телефонных звонков. Он посмеялся. «В эти дни я должен быть более осторожным, чем когда-либо. Если это не мои многочисленные соперники после моей крови, так это вонючие коррумпированные копы. Я не знаю, что хуже.

  – Цена прогресса, – сказал Виктор.

  Норимов кивнул. «Сейчас все более жестоко, чем когда-либо. Ты выглядишь иначе.'

  'Это идея.'

  'Операция?'

  Виктор кивнул.

  Норимов улыбнулся. – Раньше ты был красивее.

  – Я знаю, – согласился Виктор. «В этом была проблема». На мгновение он выдержал взгляд русского. – Ты собираешься спуститься оттуда?

  Норимов положил обе руки на перила. – Я вполне счастлив здесь.

  – Ты думаешь, я здесь, чтобы убить тебя?

  Внезапное изменение лица Норимова подсказало Виктору, что он думал именно об этом.

  – Я безоружен. – сказал Виктор, расстегивая куртку.

  – Я тебе верю, – сказал Норимов. – Но когда тебя раньше останавливало то, что у тебя не было оружия?

  Виктор кивнул, принимая замечание и двусмысленный комплимент. «Если бы я хотел убить тебя, – объяснил он, – я бы сейчас не стоял перед тобой. Я хочу поговорить.'

  Норимов на мгновение задумался. Виктор не сводил глаз с русского, готовый к любой возможности, готовый к жесту рукой, который подаст охранникам сигнал открыть огонь. Если бы он пришел, он понятия не имел, что он собирался делать. Умереть было бы наиболее вероятным курсом действий.

  – Хорошо, – сказал наконец Норимов. 'Давайте поговорим.'

  ГЛАВА 38

  17:37 мск

  Они находились в офисе над заводским цехом. Он был оборудован картотечными шкафами и полками, как любое законное место работы, а не нервный центр организованной преступной сети. Норимов сидел за простым полированным столом, на котором лежал ноутбук серебристого цвета и стопка бумаг и конвертов. Виктор сел напротив него. Один телохранитель стоял за ним, другой за Норимовым. Прямо за дверью стоял еще один мужчина. Все были открыто вооружены.

  Под такой защитой Норимов казался фактически узником в собственном кабинете, и Виктору стало интересно, как давно это было. Он также задавался вопросом, понимает ли Норимов, что он сокамерник, которого сам же и создал.

  – Прошу прощения за не слишком радушный прием, но вы, я уверен, можете простить мою подозрительность, – начал Норимов. «Когда киллер вызывает вас без предупреждения, лучше ошибиться в сторону осторожности, чем в сторону смерти».

  – Не используй это слово.

  'Какое слово?' – спросил Норимов, казалось, озадаченный. – Ты имеешь в виду наемного убийцу? Я забыл, что тебе это не нравится.

  – Нет.

  На лице Норимова появилась кривая улыбка. – Сколько, три года?

  «Четыре».

  'Долгое время. Ты хорошо постарел.

  «Я принимаю витамины». Взгляд Виктора пробежался по Норимову. – Кажется, ты наедаешься.

  – Да, вполне. Я пополнел в талии и похудел сверху, – засмеялся Норимов, хлопнув себя по щедрому животу. – Это просто защита от холода, клянусь.

  – Как твое плечо?

  Норимов выдохнул воздух через нос. «Ха, это до сих пор вызывает у меня проблемы. Я ездил к специалисту в Москву только в прошлом году. Он сказал мне, что за лопаткой образовалось скопление жидкости. Уверяю вас, он вонзил в меня вот такую большую иглу, чтобы высушить кровь. Норимов жестикулировал, его ладони были на расстоянии добрых двенадцати дюймов друг от друга. – Не лучше. В некоторые недели я принимаю целую бутылку болеутоляющих».

  'Это очень плохо.'

  «Между болью жизни и безболезненностью смерти я с радостью выбираю боль».

  – Красиво сказано.

  'Спасибо.' Норимов наклонил голову. – А ты, Василий, еще пуленепробиваемый?

  Виктор подумал об огромном синяке на груди и крошечной парше в центре. – Я бы не хотел говорить.

  – Не хочешь испытать судьбу?

  'Что-то такое.'

  – указал Норимов. – Вы говорили, что сами вершите свою судьбу.

  'Я все еще делаю.'

  «Неважно, насколько ты хорош, насколько ты быстр…»

  – От пули не убежишь, – закончил Виктор.

  Норимов указал на одного из своих телохранителей. – Принеси нам обоим выпить.

  Телохранитель открыл шкаф и достал бутылку виски и два стакана. Он щедро налил Норимову и Виктору каждому. Норимов крепко, жадно сжал стакан. Его щеки приобрели красный оттенок, под кожей виднелись поврежденные капилляры. Он никогда не пил так много.

  Норимов поднял свой стакан. «Старым союзникам».

  – Старым друзьям, – поправил Виктор.

  Норимов допил свой напиток и одобрительно хмыкнул. Виктор последовал его примеру, но без ворчания.

  – Это хорошо, – сказал Норимов. «Нечасто мне удается выпить с кем-то, кто меня не боится».

  – Я удивлен, что тебя кто-то боится.

  Норимов рассмеялся. – Да, ну, может быть, не во мне, а в том, что я мог сделать. Все эти черви, которые работают на меня сейчас, никто из них не знает, кем я был десять лет назад или даже пять лет назад. Они думают, что я старый, медлительный. Сомневаюсь, что кто-нибудь помнит, что я когда-то был другим».

  'Я помню.'

  Они долго смотрели друг другу в глаза. Виктор открыл пачку сигарет и вынул одну зубами. Глаза Норимова немного расширились.

  – Я думал, ты уволился.

  Виктор чиркнул спичкой и поднес ко рту. 'Я сделал.'

  'Те вещи-'

  – Я знаю, – сказал Виктор. – Так что не говори этого. Я рубил.

  «Даже Бонд больше не курит».

  Виктор вытер спичку между большим и указательным пальцами и затянулся сигаретой. Он поднял бровь.

  'ВОЗ?'

  Норимов на мгновение усмехнулся. Его зубы были желтыми. «Какой счет у вас сейчас?»

  – Я не веду счет.

  – Раньше.

  Виктор кивнул. Когда-то это казалось важным.

  Русский едко улыбнулся. – Все еще ходишь в церковь исповедоваться в своих грехах?

  Кожа кресла Виктора заскрипела. Он взглянул на свой стакан. – Как долго ты собираешься заставлять меня ждать еще одного?

  Норимов подозвал своего телохранителя, который тут же наполнил стаканы. Они оба сделали глоток. – Итак, как дела с убийствами?

  Он задумался на мгновение. – Мне нужны более надежные работодатели.

  – Я хотел бы иметь возможность нанять вас сам. Но я могу держать рядом с собой четырех хороших людей большую часть года, чего мне стоит нанять вас на одну ночь работы. Когда у вас есть навыки чисел, это не так необходимо.

  Виктор не видел необходимости оспаривать точку зрения. – В любом случае, в последнее время я беру намного больше.

  Норимов громко рассмеялся. – И я уверен, что вы стоите каждой копейки. Если ты планируешь остаться на некоторое время, я уверен, что смогу найти тебе работу.

  – Даже если бы я хотел, я слишком долго отсутствовал.

  'Независимо от того. Твоя репутация все еще жива, а вместе с ней открыты все двери.

  «Я так больше не работаю. Такой позор – не что иное, как постоянное перекрестие прицела».

  – Ты знаешь, где я, если когда-нибудь передумаешь.

  Виктор кивнул и сказал: – А ты, Алек, как поживает честолюбивая империя?

  – Я единственный честный преступник, оставшийся в этом городе. Видишь, что это дает мне?

  Виктор отпил виски. – Как очаровательная Элеонора?

  Лицо Норимова было суровым. – Мертв, – легко сказал он.

  'Что случилось?'

  'Она была больна.'

  'Больной?'

  «Врачи не думали, что это серьезно. К тому времени, как кто-то понял, было уже слишком поздно.

  'Мне жаль это слышать.'

  'Спасибо.'

  – Она была красивой дамой.

  Норимов отвернулся. «Нет, в конце концов, она не была».

  На мгновение повисла тяжелая тишина. Виктор ничего не сказал. Хоть и неудобно, но было бы вульгарно говорить банальности только для того, чтобы сидеть поудобнее.

  Но молчание нарушил Норимов. – Ты все еще берешь все это дерьмо?

  'Уже нет.'

  Русский выдавил из себя улыбку, затем вздохнул, словно опечаленный тем, что свел разговор к неизбежному. – Я предполагаю, что это не светский звонок.

  «Кто-то пытается меня убить».

  Русский улыбнулся. – А не должно ли быть наоборот?

  – Вполне, – согласился Виктор. «У меня появились враги».

  «Я полагаю, что это постоянная опасность в вашей сфере деятельности».

  – Это несколько сложнее. Мне требуется ваша помощь.'

  В выражении лица Норимова было что-то близкое к изумлению. – Тебе нужна моя помощь? Виктор кивнул. – Это должно быть серьезно.

  'Это.'

  'Так что я могу сделать?'

  – Я хочу, чтобы вы навели для меня кое-какие справки.

  – Я перестал работать на них раньше, чем ты. Я-'

  – Но вы все еще связаны с организацией, не так ли?

  Норимов рассеянно кивнул, действие казалось почти бессознательным.

  – Хорошо, – сказал Виктор.

  'Что тебе нужно?'

  Виктор полез в пальто. Он делал это так медленно, чтобы двое телохранителей не могли спутать это действие с чем-то другим. Виктор вытащил руку из-под пальто. В его пальцах была флешка.

  'На этом файл. Мне нужно, чтобы его шифрование было взломано.

  Виктор положил его на стол, а Норимов взял его и внимательно рассмотрел.

  'Где ты это взял?' он спросил.

  – От бывшего делового знакомого.

  Норимов понимающе поднял бровь. 'Скажи мне, что случилось.'

  «В понедельник я заключил контракт в Париже, частью которого было восстановление и доставка этой карты памяти. Когда я вернулся в свой отель, меня уже ждала команда убийц. Я хотел бы знать, кто их послал.

  Виктор счел благоразумным опустить тот факт, что этот кто-то оказался тем же самым человеком, который его нанял и который также работал на ЦРУ.

  'Париж? Я читал об этом, но никогда бы не догадался, что это ты. Ты не из тех, кто делает заголовки.

  «На этот раз это было неизбежно».

  Норимов наклонился вперед. «Говорят, восемь человек были застрелены в том отеле. Все вы?'

  – Я убил только семерых, – поправил Виктор. – Еще один заранее. Еще с тех пор.

  – Я думал, ты не в счет.

  Виктор какое-то время смотрел на него. «Некоторые привычки труднее сломать, чем другие».

  Норимов покачал головой. – Ну, ты все равно не потерял хватку.

  Виктор проигнорировал это замечание. «Тот, кто пытался убить меня, хотел этот диск. На данный момент это все, что мне нужно продолжать. Если информация об этой штуке стоит убийства, то мне нужно знать, что это такое.

  – И что это даст?

  – Может быть, это поможет выследить моих врагов. Может быть нет.'

  – Но почему ты хочешь? Ты никогда раньше не заботился о мести.

  – Меня сейчас не волнует месть, – сказал Виктор. – И никогда не буду.

  'Почему?'

  – Потому что они нашли меня.

  Норимов выдержал его взгляд и кивнул. «Я все еще знаю людей в организации, компьютерщиков, которые могут помочь».

  'Спасибо.'

  – Но то, о чем вы спрашиваете, весьма нерегулярно. Люди будут подозревать, будут задавать вопросы».

  – Тогда подкупите их. Я покрою любые расходы.

  Норимов внимательно посмотрел на него. – Им все еще нужна твоя голова, помнишь?

  – Я вряд ли забуду.

  – И вы готовы пойти на этот риск?

  – Я здесь, не так ли?

  Русский на мгновение взвесил ответ. «Я всегда думал, что для человека, который так заботится о том, чтобы остаться в живых, вы иногда ведете себя так, как будто у вас есть желание умереть».

  Виктор позаботился о том, чтобы ничего не показать на его лице.

  Норимов провел рукой по бороде. – Меня уже спрашивали о тебе раньше, знаешь? Генерал, кажется, его звали Банаров, умер. Самоубийство. Выстрелил себе в голову из собственного пистолета. Они подумали, что это ты, и сказали, что могут разместить тебя в деревне на той неделе.

  – Что ты им сказал?

  – Что я не видел тебя много лет.

  – Они тебе поверили?

  'Кто знает? Следователь меня не любил, могу вам сказать, что зря. Анисковач его звали. Я взял за правило помнить об этом. Думаю, восходящая звезда. У него был такой взгляд, высокомерный, но умный. На самом деле он напомнил мне тебя. Норимов коротко улыбнулся. «Он привез с собой список трупов длиной с мой член, хотел знать, кого из них ты мог убить».

  – И ты сказал?

  – Что ты мог убить их всех, насколько я знал, но я сказал ему, что слышал, что ты мертв, так что даже для тебя это было бы сложной задачей. Именно тогда он показал мне вашу фотографию, сказал, что это было недавно.

  – Куда?

  – Я не мог сказать. Не волнуйся, это была твоя хорошая сторона. Он ухмыльнулся. – Анисковач хотел, чтобы ты был Банаровым; остальные не имели значения. Он просто пытался выследить вас по одной из ваших других работ.

  – Он сказал тебе это?

  – Ему не нужно было.

  Виктор кивнул.

  – Так, – начал Норимов, – это вы убили Банарова?

  Выражение лица Виктора оставалось пустым. – Не помню.

  Лицо Норимова было серьезным. – Но они есть, Василий.

  «Тогда я позабочусь о том, чтобы не оживить их воспоминания».

  – И ты думал обо мне во всем этом? Они не любят меня таким, какой он есть. Как ты думаешь, что они сделают, если узнают, что я помог тебе?

  – Когда я просил тебя об услуге?

  'Никогда.' Норимов помолчал. Прежде чем заговорить, он долго смотрел на Виктора. 'Вы изменились.'

  «Я похудел».

  – Нет, не это.

  'Я старше.' Ему не нравилось это говорить.

  Русский покачал головой. – Это что-то другое.

  Виктор перестал ерзать на стуле.

  «Я знаю одно, – сказал Норимов, – что такие люди, как мы, не меняются. Мы адаптируемся».

  'Необходимость.'

  «Помнишь, я говорил тебе, что делает тебя особенным?» Он не стал ждать ответа Виктора. «Такие люди, как ты, как и я, либо берут в себя то, чего нет у других, и заставляют это работать на нас, либо остаемся в стороне и позволяем этому уничтожить нас».

  – Я все еще верю в это.

  «Если я сделаю это для вас, то мы даже за Чечню».

  – Естественно, – без колебаний согласился Виктор.

  Норимов медленно кивнул. «Я сделаю все, что смогу».

  'Спасибо.'

  – Не упоминай об этом.

  – Вам понадобится копия диска.

  Норимов улыбнулся. – Почему ты мне не доверяешь?

  'Нет.'

  Улыбка Норимова исчезла, и он пристально посмотрел на Виктора.

  Виктор посмотрел в ответ.

  Норимов первым отвел взгляд и вставил флешку в компьютер. «Позволит ли мне скопировать содержимое?»

  «Зашифрована информация на диске, а не сама флешка».

  Норимову потребовались секунды, чтобы скопировать данные на свой компьютер. Когда передача закончилась, он вытащил оригинал из ноутбука и вернул его Виктору.

  'Все сделано. Скопирую на диск и передам своим контактам. Я потом удалю его со своего ноутбука, не волнуйся».

  – Я не беспокоюсь, – сказал Виктор. – И будет безопаснее, если мы не встретимся здесь. Вместо этого где-то занято, где-то публично.

  Лицо Норимова засияло. – Как в старые времена?

  – Совсем как в старые добрые времена.

  – Как вы хотите это сделать?

  – Я позвоню в ваш бар, дам им время и место, чтобы вы могли встретиться со мной. Как много времени это займет?'

  Норимов долго поглаживал бороду. Он отвернулся. «Если люди, которых я знаю, могут это сделать, это не займет у них много времени». Он оглянулся. В его глазах было что-то такое, чего Виктор не мог прочесть. – Самое большее сорок восемь часов.

  Виктор допил свой напиток и встал.

  – Тогда увидимся в понедельник.

  ГЛАВА 39

  Центральное разведывательное управление, Вирджиния, США

  Воскресенье

  06:05 по восточному поясному времени

  Выражение лица Чемберса было суровым. Она элегантно восседала на своем стуле, слегка наклонившись вперед, локти на столе. «Я знаю, что сейчас воскресенье, и я знаю, что еще рано, но я уверен, что все понимают серьезность того, что мы делаем. Кто-то, кого мы очень не хотим видеть лучше вооруженным, может возвращать эти ракеты, пока мы говорим. Это выходит за рамки превосходства в вооружении; речь идет о глобальной безопасности. Если эта технология попадет не в те руки, наша способность защищать свои интересы, а также наши возможности по поддержанию мира будут критически снижены. Я не думаю, что кто-то за этим столом хочет, чтобы это произошло».