Текст книги "Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ)"
Автор книги: Тильда Лоренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 47 страниц)
Дитрих назидательно заметил, что во время тура Керри успеет насмотреться на своего обоже, а пока можно уделить немного своего внимания родственникам, которые по ней тоже соскучились. Не меньше, чем Эшли.
Долгое время они не решались заговорить о Люси. О том сне, что увидела Керри. А потом разговор сам собой зашел о мистических явлениях природы, и дальше все пошло, как по маслу. Ланц рассказал о своих снах, с мнимой свадьбой. Потом от снов перешел к реальности. Все же с Амандой было не так просто обсуждать эти вопросы. Как бы она не старалась, между ней и Дитрихом существовал определенный барьер. Он не мог рассказать ей обо всем. С Керри было на порядок легче. Она оказалась свидетельницей начала зарождения тех отношений, она же старалась подружиться с Люси, взращивала в той оптимизм. Советовала не обращать внимания на врагов, а уверенно идти вперед. Керри знала многое из того, во что не была посвящена Аманда, оттого и откровенничать с ней Дитрих мог сколько угодно. Зная, что здесь не будет ревности, попыток противопоставить себя с Люси, да и слова подбирать не нужно. Керри всегда его понимала. И сейчас поймет. Все же они родственники и на многие вещи смотрят одинаково.
Керри внимательно слушала, не перебивала. Дитриху нужно было выговориться. Ему не хватало именно такого собеседника, как она, умеющего выслушать всю исповедь от начала и до конца. Не добивающего состраданием, не перебивающего, а вдумчивого, внимательного. Не просто слушающего, а слышащего.
Аманде в разговоре отвелась не ключевая роль. О ней родственники практически не говорили. Керри интересовалась личностью новой девушки Дитриха, но он отмахнулся, сказав, что её своей девушкой пока не считает. Понимает, осознает, что она ему нравится, но до сих пор не может перешагнуть психологический барьер. Не станет для него открытием и тот факт, что своим поведением он Аманду мучает, но пока он не способен дать зеленый свет новым отношениям. Все слишком сложно и запутанно. Керри послушно закивала головой, соглашаясь. Хотя, особых проблем не видела, но с Дитрихом спорить бесполезно. Он не прислушивается к чужому мнению. Если что
то вбил себе в голову, никто не в силах открыть ему глаза. Сам прозреет, когда захочет, а пока все бессмысленно.
Однако Керри не удержалась от вопроса об интимной стороне отношений брата с Амандой. Он не ответил, только посмотрел на сестру тяжелым взглядом. Вопросы отпали сами собой. Ничего у них не было. А, если и было, то нечего совать свой нос в чужие дела. Именно так трактовала взгляд родственника Дарк, и не ошибалась.
В этом плане у Дитриха тоже был психологический барьер. Даже не барьер, а целая крепость, которую можно месяцами осаждать, а результат останется нулевым.
С Гретхен спать было просто и легко. Она сама того хотела, о чем говорила открытым текстом. Может, врала. Но факт остается фактом, никогда не протестовала. Обезличенный секс. С Люси это было, что называется, по любви. Любой, кто попытается оспорить это заявлением, мигом оказался бы занесенным в личный черный список Дитриха.
Керри не спорила, только внимала его словам.
Но что же Аманда? Ответа на этот вопрос Дитрих не знал, хотя задавался им постоянно. Последний их поцелуй состоялся после концерта, и с тех пор никаких проявлений нежности со стороны обоих не наблюдалось. У них было нечто диковинное. Больше, чем дружба, но меньше, чем любовь. Дитрих не позволял себе заходить дальше положенного. Когда понимал, что его тянет к Аманде, усилием воли подавлял в себе эти порывы и снова делал вид, что все прекрасно, все отлично. Они друзья на тысячу лет, и никому из них ничего больше не нужно. Грант на ура справлялась со своей ролью. Не пыталась его целовать, не говорила вновь о своей любви. Могло даже показаться, будто то признание Дитриху привиделось, а на деле, ничего не было. Просто показалось.
Их обоих не устраивало подобное положение вещей, но они старательно убеждали себя, что все идет так, как должно идти. Любая попытка сдвинуть ситуацию с мертвой точки окажется провальной, и они потеряют ту дружбу, что есть у них в данный момент.
Быть может, потеря дружбы – их оптимальный вариант? Они оба временами приходили к такому выводу, но боялись заговорить о расставании. Аманде невыносимо было думать, что однажды она не сможет набрать номер телефона, знакомые цифры, что она могла по памяти назвать даже глубокой ночью, не услышит голос Дитриха, не сможет прикоснуться к нему. Пусть прикосновение – это банальное рукопожатие.
Человек – сам кузнец своего счастья. Любой может не только построить, но и разрушить свою судьбу, или, что не так глобально, привычные отношения, за считанные минуты. Раз они так ничего и не разрушили, значит, им нравится находиться в подвешенном состоянии. Именно так думала Керри, глядя на ситуацию со стороны.
И снова оказывалась права.
Еще она думала, что Дитрих и Аманда нуждаются друг в друге. Но боятся это признать. Дитрих, упрекавший её в трусости, сам недалеко ушел. Сам он тоже решительностью не отличался, когда речь заходила о его личной жизни, а не о ком
то постороннем…
– Не желаете освежиться, леди? – поинтересовался Ланц, направив струю воды в сторону Керри.
Холодные капли попали на кожу, и девушка взвизгнула, выронив попутно журнал.
– Сумасшедший! – выдала первым делом. – Предупреждать надо!
– Тогда весь интерес пропадает, – засмеялся парень. – Да и не говори, что это было отвратительно. В жару приятно освежиться.
Бросив шланг под ближайший куст роз, он решил все же уйти с солнцепека и постоять в тени. Подняв журнал, Дитрих невнимательно его просмотрел и принялся обмахиваться печатным изданием, как веером.
– Я вообще
то читала, – обратилась Керри к брату.
– Вообще
то фотографии рассматривала, – поддел Ланц.
– В любом случае, журнал мне нужен.
– Мне тоже.
– Дитрих, – повысила она голос.
– Все никак на красоту свою не налюбуешься? – усмехнулся он.
– Он хорошо получается на фотографиях.
– Да уж. Не то, что мы.
– Я тоже первым делом об этом подумала.
– А что тут думать? Паркер фотогеничен. Мы – не очень. В этом вся наша проблема. Но, если мне не о чем беспокоиться, то у тебя теперь появился повод для размышлений.
– К чему ты клонишь? – нахмурилась Керри, приспуская очки на кончик носа и глядя на Дитриха удивленно.
Он многозначительно хмыкнул.
– Всё просто. Ты поедешь вместе с ним в турне. Рано или поздно все узнают о том, что ты – его девушка, начнут фотографировать вас вместе. Одна часть поклонников будет говорить, что вы – красивая пара, другая – выискивать все мелочи, к которым можно прицепиться. Девушка звезды – тоже своего рода профессия, так что готовься к испытанию славой. Только не говори мне сейчас, что ни о чем подобном не задумывалась, и я буквально открыл тебе глаза.
– Задумывалась, конечно, – призналась Керри. – Не могла не думать. Один прецедент уже имел место быть.
– Школа?
– Да.
Ответив на этот вопрос, Керри не удержалась и тяжело вздохнула.
– Не любишь вспоминать о школе?
– А кто любит?
– Я, – засмеялся Дитрих.
– С каких пор? – недоверчиво поинтересовалась Дарк.
Сколько она помнила, Дитрих всегда ненавидел это учебное заведение. Оно не казалось ему таким уж необходимым, хотя, насколько Керри знала, к концу года он окончательно погрузился в процесс постижения наук и сумел окончить школу с отличными отметками. Просто золото, а не парень. Такому прилежному ученику в любом высшем учебном заведении будут рады, если он сохранит рвение к учебе и в дальнейшем.
– Просто я тут подумал на досуге, – задумчиво произнес Ланц.
– И о чем же?
– Знаешь, о том, что происходит в жизни. И о школе, в том числе. Я понял, что мы вольны любить или не любить то, что происходит в нашей жизни, но есть одно «но». Мы не может отменить того, что с нами уже произошло. Школа тоже есть в жизни каждого из нас. Она может нам нравиться. Мы можем её ненавидеть, но, тем не менее, вычеркнуть её из своей жизни не можем.
– Вычеркнуть из памяти можно все.
– Заставить себя вычеркнуть – сколько угодно, но однажды мы все вспомним. Неприятные воспоминания имеют обыкновение всплывать в памяти в самый неподходящий момент.
– У тебя снова упаднические настроения?
– Нет, все нормально, – последовал незамедлительный ответ.
И в этот момент Дитрих не кривил душой. На самом деле, все было нормально. Он старался не ворошить прошлое, но и в будущее скачок не приближал. С недавних пор он решил жить настоящим. Однажды он уже начал строить планы, результат, увы, ожиданий не оправдал. Дитриху тогда наглядно продемонстрировали, что мечтать он может о чем угодно, но мечты не всегда становятся явью. Желания одного человека явно не достаточно для того, чтобы изменить мир. Или он не тот человек, что заставит Вселенную вращаться вокруг него.
– И все
таки школа – это не самый приятный период в моей жизни.
– В моей тоже.
Керри посмотрела на Дитриха внимательно. Он ответил ей таким же изучающим взглядом. Девушка успела отметить, что в его глазах снова промелькнуло то самое отчуждение, что временами пугало. Не удивительно, если учесть, какие воспоминания были у Дитриха о школе. Здесь и скандалы с директрисой, и постоянные склоки с одноклассниками, как своими, так и Лайтвуд. Правда, мало приятного.
Дитрих научился контролировать свои эмоции. Уже вскоре он мило улыбнулся родственнице, решив, что она все поймет. Керри поняла и тему школы развивать не стала.
– Ты не оставишь от роз тети Лоты ничего. Может, стоит выключить воду?
– Она знала, кого посылала в сад, – усмехнулся Ланц. – Я никогда не говорил, что из меня получится хороший садовник. Меня совсем не вдохновляют работы, связанные с содержанием сада в чистоте и порядке.
– Цветы – это красиво, – улыбнулась Керри.
– Кто бы спорил? Красиво. Но ухаживаю за ними почему
то я, а Лота в который раз нашла себе занятие по душе, и теперь вновь в порыве вдохновения ваяет очередное произведение искусства.
– Снова готовит?
– О, нет! Бери выше.
– Ты меня заинтриговал, – отозвалась Керри. – Говори уже, не хочу в угадайку играть.
– Она шьет, – просветил сестру Дитрих. – Нашла какой
то журнал по кройке, и теперь открыла ателье на дому.
– Тетя творческий человек. Этого у нее не отнять, – вновь улыбнулась Дарк.
Дитрих собирался ответить, но в этот момент его взгляд встретился с взглядом девушки, наблюдавшей за ними уже достаточно долгое время. Поняв, что Дитрих её заметил, Эмили оперлась ладонями на забор, улыбнулась застенчиво старому знакомому.
Их прошлая встреча закончилась не самым приятным образом. Тогда, находясь в ярости, Эмили предпочла уйти по
английски. Не стала ничего объяснять, просто убежала из клуба, чтобы не устроить скандал, и не сорвать выступление. Она могла сделать это – с целью отомстить Эшли, но удержала себя в руках, решив не совершать ошибок, за которые потом будет стыдно.
– Привет, – произнесла Бланш, стараясь не выходить за рамки образа «сама скромность».
– Привет, – ответил Дитрих, не скрывая удивления в голосе. – Не ожидал увидеть тебя здесь, если честно.
Керри обернулась, чтобы посмотреть на собеседницу родственника, и едва не открыла от удивления рот. Как и брат, она не надеялась увидеть здесь Эмили. Честно говоря, обернулась, решив, что у их забора стоит Аманда.
Бывшую девушку Эшли тоже интересно было рассмотреть не мельком, как раньше, а во всей красе.
Керри порадовалась тому, что не сняла очки. Так можно было разглядывать соперницу, сколько душе угодно, но интереса своего не выдавать, что играло Дарк на руку. Она не хотела выставлять на всеобщее обозрение неуверенность в своих силах и комплексы относительно своей внешности.
Эмили оказалась выше, чем Керри. Высокий рост от природы плюс неизменные каблуки, модельная внешность, а еще некое стремление копировать Паркера. Эмили подстриглась, укладку похожую сделала, губу проколола, да и цветовая гамма в одежде была точь
в
точь, как у Эшли. Последнее, в принципе, можно было списать со счетов. Не факт, что стиль в одежде был навеян общением с Паркером, а все остальное…
– Я и сама не планировала здесь появляться, – призналась Эмили, стараясь смотреть исключительно на Дитриха, а Керри успешно игнорировать.
Пока родственники мило болтали, она успела рассмотреть новую девушку Паркера во всей красе, или же отсутствии оной. Бланш трезво смотрела мир, потому не могла не отметить, что Эшли, на самом деле, променял её не на мисс мира, а на обыкновенную девушку, коих немало не только в Лондоне, но и на всей земле. Милая, симпатичная, но нельзя сказать, что красавица. Может, если её накрасить и приодеть, будет больше очарования, но сейчас похвастать особо нечем. Рост маленький, фигура не сказать, что потрясающая. В общем, стандарт. Будешь идти в толпе, оглядываясь по сторонам, взгляд вряд ли остановится на такой девушке. Если и остановится – надолго не задержится.
– Вы не помирились с Паркером?
– Мы поссорились окончательно, – отмахнулась Эмили, давая понять, что её это совсем не волнует, и вовсе не Эшли причина её появления здесь.
– Правда?
Дитрих мастерски разыграл изумление.
– Он не говорил?
– Нет, мы с ним ничего не обсуждали. Как, впрочем, и тогда.
Эмили вздохнула, уловив тонкий намек в словах Дитриха. Она и сама после поняла, что Паркер и Ланц могли, обсуждая предстоящий концерт, не вспомнить о ней. Тем более, не стали бы обсуждать, потому как у них много других тем для разговоров.
– Тогда некрасиво получилось. Забудем тот неприятный случай?
– Уже забыли, – отозвался Ланц.
Он не стал говорить девушке, что её поведение совершенно его не задевало. Будь они парой, наверняка, неприятный осадок остался бы на душе, а так говорить не о чем. Эмили свободная девушка, имеет полное право поступать, как ей хочется, независимо от постороннего мнения.
– Ты, должно быть, Керри?
Бланш повернулась к сестре Дитриха, окинула её равнодушным взглядом, будто ей совсем нет дела до новой пассии Эшли, улыбнулась добродушно.
– Да.
– Эшли говорил о тебе.
– Часто? – усмехнулась Дарк.
– Очень, – продолжала источать дружелюбие Эмили. – Приятно познакомиться с тобой. Меня зовут Эмили. Я… – девушка на время сделала паузу, словно хотела подобрать слова.
– Бывшая девушка Паркера, – опередил её Дитрих.
Керри и сама поняла, кто перед ней. Намного раньше. Уточнение было лишним.
– Я хотела сказать, что я его подруга, – вздохнула Бланш. – Эх, Дитрих, вечно вы мужчины торопитесь. Всегда и во всем.
Ланц недоуменно вскинул бровь. Керри покачала головой. Оба поняли, что Эмили только что пыталась отпустить шпильку в адрес соперницы, однако, нужного эффекта не достигла.
– Деликатность ни к чему, – пожав плечами, ответил Ланц. – Я никогда не скрывал своей любви к честности в отношениях между людьми. К тому же я не могу назвать тебя подругой Эшли. Единственной его подругой была Люси.
– Ты встал не с той ноги?
Эмили продолжала прикидываться добродушной дурочкой, но Дитриха было не так просто обмануть. Для него подобное поведение было одним из самых сильных раздражителей. Гретхен когда
то тоже искусно изображала заботу о нем. Стоило отвернуться, как девушка выливала на него море грязи.
– Все отлично, – ответил Дитрих. – Я просто не люблю, когда люди стремятся играть на публику.
Эмили проглотила и эту обиду. Не хотелось развязывать войну раньше времени.
– Я не играю, – произнесла решительно.
– Я и не переходил на личности. Сказал обобщенно, – подарил ей ядовитую улыбку Ланц.
В этот момент Бланш четко осознала, что Дитрих отнюдь не дружелюбно к ней относится. Раскусил её и знает, что за показной добротой скрывается иное отношение. И улыбки у нее фальшивые, и сама она гениально притворяется, стараясь показать себя с лучшей стороны. Но Дитрих не верит. Он знает о её слабостях, он видит её провалы. Его невозможно ввести в заблуждение. Его не очаровать сладкими улыбками и теплыми словами. А это значит, что он – опасный противник. Лучше с ним не связываться.
Его родственница тоже особым дружелюбием не отличалась. Неудивительно, учитывая тот факт, что перед ней стояла предшественница, некогда занимавшая место рядом с Паркером. Многим женщинам известно, что иногда мужчины возвращаются к своим бывшим. Гарантии, что однажды Эшли не вернется к Эмили, у Керри не было. Потому она настороженно относилась к незваной гостье.
– Просто я тебя не поняла, – продолжала расточать нежные улыбки девушка.
– Прости, если мои слова прозвучали, как оскорбление.
Дитрих был сама вежливость, но от слов его веяло холодом.
– Нет, я не обиделась.
– Отлично. И все
таки, ты так и не ответила на мой самый первый вопрос.
– Какой?
– Как ты здесь оказалась? Хочешь поговорить с Эшли?
– Нет.
– Со мной? – еще сильнее удивился Дитрих.
– Нет.
– С кем же тогда?
– Со мной? – предположила Керри.
С самого начала она допускала, что Эмили здесь по её душу нарисовалась, но не думала, что утверждение окажется верным. Когда Бланш согласно кивнула, Керри отметила реакцию Дитриха на этот ответ. Реакция его настораживала. Он явно без особой радости воспринял возможный разговор между девушками. Говорить ничего не стал, только многозначительно хмыкнул. Понимал, что к хорошему итогу переговоры вряд ли приведут.
– И о чем? – хмуро спросил Ланц.
– Ни о чем, – ответила Эмили.
Она не могла четко сформулировать цель своего визита, ведь речь заранее не заготовила, да и вообще не обдумывала, какие темы будет обсуждать с Керри. Изначально никакого разговора она не планировала. Хотела посмотреть на соперницу и уйти, но редкий человек сумеет совладать со своими эмоциями. Эмили одерживать над ними победу не научилась.
– Смысл тогда разговаривать? – резонно поинтересовался Ланц. – Женская логика, как всегда, блистательна.
– Я не против разговора, – вмешалась в начинающуюся перепалку Керри.
Дитрих посмотрел на девушку с сомнением. Взгляд выражал одну простую мысль: «Ты не понимаешь, куда лезешь? Или понимаешь, но все равно пытаешься геройствовать?». Керри этот взгляд заметила, но комментировать не стала.
Она привыкла решать проблемы по мере их поступления, не откладывая в долгий ящик. Да, раньше ей свойственно было поведение страуса. Зарыться головой в песок, ожидая, когда все само собой решится. Теперь подобная тактика перестала приносить чувство морального удовлетворения.
Дарк никогда не примером для подражания. Как и любой человек, она могла со всей ответственностью заявить, что далеко не идеальна и знает об этом. Временами давали о себе знать трусость и мнительность, бывали случаи, когда Керри считала себя неудачницей, и на фоне этого переживала. Нет людей, которые всегда сдержаны и проходят все без исключения испытания с улыбкой победителя на устах. Керри точно к таковым себя не относила. Она сомневалась во многом из того, что делала, но именно эти душевные метания и служили доказательством того, что она – живой человек, а не робот.
Иногда Керри саму себя раздражала нерешительностью, как в случае с предложением Паркера. Но бывало и такое, что девушка ни на секунду не сомневалась в правильности принятого решения. И разговор с Эмили входил в категорию именно таких поступков. Дарк понимала, что рано или поздно ей все же придется поговорить с бывшей девушкой Эшли. Для себя решила: чем раньше это случится, тем лучше.
– Уверена? – недоверчиво поинтересовался Дитрих.
– Конечно, – кивнула Керри.
Отложив в сторону недоеденное яблоко, она спрыгнула на землю, надела сланцы и направилась к забору, чувствуя испытывающий взгляд, направленный в спину. Дитрих явно был против разговора, но вмешиваться не стал. Глупо будет смотреться парень, сующий нос в женский разговор.
Ланц прекрасно понимал, о чем могут разговаривать девушки. Разумеется, у них есть одна общая тема. Эшли. И только Эшли. Это как раз и настораживало. Мало ли, что взбрело в голову Эмили?
Дитрих по
прежнему к представительницам слабого пола относился настороженно. Они его не пугали, но, в большинстве своем, даже слабых симпатий не порождали. Изворотливость, коварство, хитрость, никому не нужная жеманность стойко вызывали у него отвращение, а не симпатию. Впрочем, это не касалось таких понятий, как кокетство в рамках допустимого.
Керри заранее попыталась настроиться, что разговор, возможно, выйдет на повышенных тонах. Она не была настолько наивна или даже глупа, чтобы поверить в возможность лояльного отношения к ней со стороны Эмили.
– Прогуляемся? – предложила она Бланш.
– Давай, – легко согласилась Эмили. – Признаться, я не рассчитывала на гостеприимство и приглашение на чашечку чая.
Данное заявление Керри никак комментировать не стала.
Да, они с Дитрихом никогда особым гостеприимством не отличались. Но довольно странно приглашать в дом ту, кто относится к тебе не очень хорошо. И это, мягко выражаясь.
Керри от природы была довольно наблюдательна, потому не могла не отметить, что Эмили её не жалует. Закономерное отношение, если сказать откровенно. Было бы странно, запиши её Бланш в лучшие подруги.
– Я так понимаю, ты хочешь поговорить о Паркере?
– Не совсем, – уклончиво ответила Эмили.
– О чем тогда?
– По правде сказать, я и не собиралась с тобой разговаривать, – призналась Бланш. – Хотелось посмотреть, как выглядит новая пассия Эшли. Если бы Дитрих со мной не заговорил, я бы отправилась домой. Но, раз выпала возможность с тобой поболтать, почему бы нет?
Неуверенность собеседника в большинстве случаев ощущается достаточно ярко. Для Эмили сомнения Керри не остались незамеченными. Родственница Дитриха явно переживала, сравнивая себя с ней.
Больше всего переживала Дарк из
за роста. Сколько себя помнила, она хотела подрасти, стать выше хотя бы на пару дюймов. Но счастье на её улицу не заглянуло, рост оставался на прежней отметке.
Сегодня Керри о каблуках, прибавлявших ей заветные дюймы к росту, не позаботилась. Рядом с Эмили она чувствовала себя лилипутом, что уверенности не придавало. Да и вообще неуютно было находиться рядом с Бланш. Чисто психологический дискомфорт, ничем не обоснованный.
– Можно поболтать, – согласилась Дарк. – Правда, не знаю, о чем.
– Об Эшли, например. У него сейчас переломный момент в жизни. Он находится в паре шагов от славы. Остаться прежним, когда на тебя направлено много внимания, довольно сложно. Ты готова к тому, что Паркер может измениться. И не обязательно, в лучшую сторону?
– Я размышляла над этим, – призналась Керри. – Но я склонна смотреть в будущее с оптимизмом, не думая о возможных проблемах.
– Наивно, – фыркнула Эмили.
– Быть наивной – не всегда плохо.
– Плохо.
– Кто тебе сказал?
– Перед тобой живой пример, – ответила Бланш. – Я тоже долгое время наивно полагала, что Эшли хороший, добрый, верный парень. А потом все получилось так, как получилось. Меня просто бросили, не объясняя причин. Нет, причины мне известны, но все равно неприятно ощущать себя брошенкой.
– Разве у вас были постоянные отношения?
– А разве нет? – усмехнулась Эмили.
– Я слышала иную версию.
– И какую же?
– О том, что у вас были свободные отношения.
Эмили вздохнула.
– Да, все верно. Так и было. Я долгое время не могла признаться себе в том, что Паркер для меня нечто большее, чем первое увлечение. Понимаешь, я не из тех людей, что влюбляются безоговорочно, и сразу же сами эту любовь принимают. Мне нравится оставаться независимой от других людей. Растворяться в своем любимом человеке я не умею, да и не думаю, что ему это нужно. Девушки частенько забывают о потребностях своих парней. Думают, что тем нужно постоянное, пристальное внимание. Навязывают свое общество, вешаются на шею, буквально душат своей любовью, – Бланш выразительно посмотрела на свою собеседницу.
Она старательно пыталась спровоцировать Керри на скандал. Просто так. Ради развлечения. Есть особы, получающие удовольствие от того, что другие люди, находясь рядом, злятся. Вот Эмили в данный момент хотелось как раз такой реакции от Керри дождаться. Посмотреть, способна ли девчонка на проявление столь сильных эмоций, как гнев и раздражение. Дарк по первому впечатлению казалась тихоней, не способной постоять за себя. Такая не сможет достойно ответить в словесной пикировке. Больше шансов, что разревется, да побежит искать утешения у брата или у Паркера. Второе сомнительно, потому как Эшли, кажется, в данный момент дома не было.
– Быть может, – согласилась Керри. – А то, что излишнее внимание утомляет, для меня не секрет, если честно.
– И ты никогда не задумывалась о том, что можешь надоесть Паркеру?
– Как ситуация, описанная тобой, относится ко мне и Эшли?
– А разве не ты повисла у него на шее?
– Нет.
– Разумеется, – засмеялась Эмили. – Не ты. А кто тогда? Он?
– Мы вообще не так познакомились.
– А как?
– Не важно, – отмахнулась Керри.
История их знакомства с Эшли никакого отношения к теме разговора не имела, и распространяться о ней, казалось проявлением дурного тона, а не уважительного отношения к личной жизни обоих. Да, Дитрих тоже знал обо всем. Но в нем Керри была уверена на сто процентов. Он не станет болтать на каждом углу о том, при каких обстоятельствах Паркер познакомился с ней.
– Страшные секреты юности?
Керри предпочла отмолчаться. Она не любила обсуждать свою личную жизнь с другими людьми. Что говорить о посторонних, если она и с родственниками старалась эту тему не затрагивать? Девушка стеснялась заговаривать о том, к чему имела самое непосредственное отношение. О посторонних людях говорила запросто, о себе – никогда.
– Нет никаких секретов. Просто не хочу откровенничать.
– Для молчания всегда есть причины, – ответила Эмили.
Голос её звучал так, будто она с неразумным ребенком разговаривает. Керри в её глазах как раз таким ребенком и была. Себя Эмили считала взрослой, не по годам мудрой. Но людям свойственно переоценивать свои способности.
– Возможно, – вновь не стала спорить Дарк.
– Ты всегда во всем соглашаешься? – прищурилась Эмили. – Тебе не кажется, что это глупо, на все отвечать согласием?
– Естественно, нет, – последовал ответ. – Я не считаю нужным спорить относительно того, с чем я солидарна. Да, ты права. Для молчания есть причины, но оглашать их тебе я не собираюсь. Разговаривать – желания особого нет, так что…
Керри развернулась в противоположную сторону, давая понять, что собирается вернуться домой. Но в тот самый момент почувствовала, как цепкие пальцы ухватили её за запястье. А голос, мгновенно превратившийся из сочного сопрано в шипение, подобное змеиному, произнес:
– Стой. Я еще не закончила.
*
– Больно? – сочувствующим тоном поинтересовался Эшли, подавая девушке пакет со льдом.
Керри кивнула, прикладывая пакет к разбитой губе.
Дитрих, наблюдавший за этой сценой, недовольно фыркнул, приковав к себе внимание обоих.
– Что? – спросил Паркер.
– Глупые вопросы задаешь, дорогой друг, – ответил Ланц, глядя на сестру осуждающим взглядом.
Уж с его стороны она сочувствия точно не дождалась бы. Дитрих с самого начала знал, что ничем хорошим разговор девушек не закончится. И оказался прав. Стоило только отпустить ситуацию, как они обе ринулись в драку. Вообще
то начала первая Эмили. Влепила Керри пощечину, без особой на то причины. Просто хотела выпустить пар, не сдержалась. Дарк не стала подставлять вторую щеку, ответив такой же пощечиной. Несмотря на то, что габаритами особыми не отличалась, Керри примерной девочкой не была. Постоянные перепалки с Куртом и Гретхен заставили её отказаться от амплуа серой мыши и, наконец, начать вести себя по обстоятельствам, не дожидаясь помощи со стороны. Хорошо сидеть, сложа руки, когда знаешь, что за тебя обязательно заступятся. Но когда помощи ждать не откуда такое поведение вызывает лишь чувство жалости и брезгливость. Люди
тряпки никогда не пользовались уважением. Керри прекрасно это понимала, потому отошла от амплуа человека, не имеющего стального стержня внутри.
– Почему глупые? – удивленно спросила Керри.
– Молчать, – процедил Дитрих.
– Не затыкай мне рот.
– А то что? – насупился родственник. – На меня с кулаками кинешься? Или Паркера натравишь? Думаю, он твою просьбу не выполнит, ему сейчас фасад портить не стоит, иначе на него юные девы не поведутся. Учитывая то, что они составляют большую часть его аудитории… Выводы делай сама.
– Ты мог бы ей посочувствовать, – произнес Паркер, для которого известие о драке стало чем
то вроде грома среди ясного неба.
– Ты бы мог держать своих баб на коротком поводке, а то обе бешеные, и обе не знают, куда себя деть.
– У меня всего одна, как ты выразился, баба. И это твоя сестра, – прошипел Эшли, стараясь держать себя в руках.
Несмотря на то, что Дитрих уже достаточно долгое время считался другом Паркера, бывали случаи, когда дружба находилась под угрозой. И виной тому были нелестные высказывания Ланца. Он не умел вовремя прикусывать язык, потому продолжал дерзить. У него это всегда прекрасно получалось, вот и сейчас шпилька достигла Эшли.
Дитрих сделал вид, что замечание Паркера не услышал. Все негодование было направлено в сторону Керри. Ведь знала, на что шла. Так зачем согласилась? Или, действительно, думала, что разговор с Эмили будет проходить в дружественном тоне? Бланш будет счастлива увидеть соперницу, тут же обнимет её и скажет: «Живите в согласии, дорогие мои»? Конечно, нет. Керри, может, и наивна, но не настолько. Она прекрасно знает, какими бывают влюбленные девушки. Или не влюбленные, но отчаянно не желающие отпускать объект своей страсти.
– Просто поговорить вы, конечно, не могли, – продолжать капать ядом Дитрих. – Обязательно нужно было устроить показательные выступления с воплями, криками и вырыванием волос на голове соперницы.
– Не я это начала, – отчеканила Керри.
Губа саднила немилосердно. Радовало лишь то, что и Эмили в этой драке пришлось не сладко.
– Ты.
– Нет.
– А я говорю, что ты. Неужели не могла сказать, что не хочешь разговаривать с ней? «Я не против разговора», – передразнил девушку Ланц. – Вот и поговорили.
– Это лучше, чем недосказанность, – вмешался в разговор Эшли.
– Тебе
то приятно, наверное. Из
за тебя все
таки сцепились.
– Мне неприятно.
– Ну, хоть совесть у тебя есть, – радостно подвел итог Дитрих.
– Ты делаешь странные выводы, – заметила Керри.
– В чем странность?
– Какая взаимосвязь между совестью Эшли и отсутствием у него радости от моей драки с Эмили?
– Своим ответом он тебя на дальнейшие подвиги не провоцирует, – пояснил Дитрих.
Он задумчиво посмотрел в окно, прикидывая, стоит ли выходить на улицу в такую жару или лучше переждать в доме. Долго не сомневался. Решил, что можно прогуляться. Все равно дома ему делать нечего.
Надев кепку, он вышел в коридор, где его и остановил голос Керри:
