Текст книги "Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ)"

Эмили в очередной раз обиделась на Паркера. Она хотела побыть вместе с ним, вспомнить, что называется, прошлое, а он сбежал от нее, сославшись на какие

то неотложные дела. Будто она не знает, что никаких дел у него нет. И зачем лукавить? Мог открытым текстом сказать, что не хочет находиться рядом с ней. Намного больнее, обиднее, но зато честно. Не так, как обычно. В последнее время он избегал её общества. И даже не скрывал этого. Всегда мотивировал свои отказы неотложными делами. Она прекрасно понимала: дела – это универсальная отговорка. Когда хочешь избавиться от общества неприятного человека, бросаешь небрежно фразу о своей занятости, а потом идешь на все четыре стороны, куда угодно.

Так Паркер и поступал.

Бланш искренне хотела сделать ему приятное, пригласив на концерт, а он просто отмахнулся от нее. Раньше, наверняка, принял бы предложение. Насколько она помнила, Паркер никогда не был равнодушным к подобной музыке, они и познакомились

то на одном из таких концертов. Эшли тогда искренне восхищался музыкантами, говорил о своей мечте однажды тоже добиться высот на музыкальном поприще, встать в один ряд со звездами, а не толпиться внизу, среди поклонников. Эмили тогда посмеялась. Правда, не вслух. Про себя, чтобы лишний раз не задевать чувства своего знакомого. Девушка не верила в счастливые случайности. А помочь Паркеру стать звездой могла только эта случайность, ничего кроме. Да, он играл на гитаре. Хорошо играл. Но бездари пробьются сами, а талантам нужно помогать. Эту истину девушка усвоила давно. Знала, что произнесена данная фраза не безосновательно. Она имеет под собой реальную основу. Отражение правды жизни.

Сейчас у Эмили на руках имелось два билета, и она не знала, кому отдать второй билет. Поддавшись минутной слабости, собиралась разорвать их, словно это именно билеты были виноваты в том, что ей не с кем пойти. Но потом решительно от этой мысли отмахнулась. Ей ведь нравится эта музыка, так почему бы не пойти туда в гордом одиночестве? Пусть Паркер и дальше сидит дома, или шатается по городу, надеясь не столкнуться с ней лицом к лицу. Пусть продолжает её игнорировать. Она не станет лить слезы. Просто пойдет и развлечется. Оторвется, что называется, от души. И насладится своей любимой музыкой. Запись – это, конечно, хорошо, но живое выступление она никогда не заменит, особенно, если голос исполнителя звучит не хуже, чем в формате mp3. Здесь Эмили была уверена, что не разочаруется, поэтому и собиралась на концерт с воодушевлением. В конечном итоге, она не должна портить себе вечер из

за человека, который совсем её не ценит.

Распрямив и залив волосы лаком, девушка переоделась в короткое черное платье. Надела черные туфли на высоком каблуке. Посмотрела на себя в зеркало и улыбнулось. Впору было озадачить его вопросом, кто на свете всех милее. И зеркало, не колеблясь, ответило бы, что она. Только она, и никто другой.

Выйдя из дома, Эмили некоторое время сомневалась, а потом все же решила рискнуть. В голову пришла мысль: а почему бы не пригласить на концерт соседа Паркера? Судя по всему, он тоже был любителем тяжелой музыки, а не попсовых песенок о неземной любви. Аманда очень удивилась бы, окажись её подозрения о любви к поп

музыке правдой. Но Дитрих как раз к подобной музыке относился скептически. Ничего, кроме кривых ухмылок она у него не вызывала. Только раздражение. Он не понимал, как можно слушать подобную ерунду. Впрочем, маленькие девочки, наверняка, видят в исполнителях своих принцев, вот и слушают их гнусавые голоса, облагороженные слегка компьютерной обработкой, а на деле слова доброго не стоящие.

Потратив время на дорогу к дому, где обитал Ланц, Эмили набрала в легкие воздуха и крикнула изо всех сил:

– Дитрих!

Помимо всего прочего, она рассчитывала спровоцировать ревность у Эшли. Если он дома, то сейчас, наверняка, слышит её крик. И понимает, зачем она пришла. На концерт она идет с другим парнем, не с ним. Он сам отказался от своего счастья. Главное, чтобы и Ланц не отказал ей. Иначе настроение будет испорчено окончательно.

Ланц вышел из дома уже при полном параде, будто только того и ждал. Появление Эмили рядом с его домом было неожиданным. На время он даже застыл на месте, пытаясь понять, откуда девушка здесь взялась.

– Ты, – проронил он, наконец.

– Я.

– Зачем пришла?

– Понимаешь, такое дело… Я хотела пригласить тебя на концерт, – с места в карьер выдала она. – Если честно, изначально я собиралась отправиться туда с Паркером, но он сказал, что будет занят, поэтому я подумала и решила пригласить тебя. Ты ведь слушаешь такую музыку? Или я ошиблась в твоих меломанских предпочтениях?

– Да нет, не ошиблась, – хмыкнул Дитрих.

Ему хотелось сказать девушке, что Эшли не просто так отказался от этого приглашения, у него есть на то весомая причина. Но вовремя прикусил язык, представив, как изменится в лице Эмили, когда увидит Паркера на сцене, среди артистов, а не в толпе фанатов.

Скорее всего, это станет весомым ударом по её самооценке.

– Так ты пойдешь со мной? – обрадовалась она.

– Я в любом случае пойду. У меня есть билет, – улыбнулся он. – Но, если не хочешь добираться в одиночестве, то я, конечно, составлю тебе компанию.

– Спасибо, – расцвела в улыбке девушка. – Послушай, можно задать тебе один вопрос?

– Какой?

– Ты случайно не знаешь, где сейчас Паркер? Вроде вы с ним мирно общаетесь, даже друзьями себя называете. Не в курсе, чем он так занят в последнее время?

– У него, действительно, много дел.

– Он что, работу нашел?

– Вроде того, – отделался общей фразой Дитрих.

– Правда? – недоверчиво прищурилась Эмили.

– Да. А что в этом странного?

– Просто сужу по учебе. Так и тянет провести параллель между Эшли – учеником и Эшли – работником. Думаю, работе он тоже особо много внимания не уделяет.

– Зря ты так, – засмеялся Ланц. – К своей работе он со всей ответственностью относится.

– Ты знаешь, кем он работает?

– Давай, я сделаю вид, что не слышал этого вопроса?

– Почему? Нечто компрометирующее что ли?

– Нет, просто не хочу распространяться о чужой жизни. Захочет – сам скажет. Раз держит это в секрете, значит, не хочет, чтобы все его окружение знало, кем он работает.

– Прямо не Паркер, а какой

то мистер X, – закатила глаза Эмили. – Вечно он пытается свое имя тайнами окружить. Загадка международного масштаба.

– Ты так думаешь?

– А ты не согласен со мной?

– Соседство с Эшли накладывает определенный отпечаток. Я знаю о нем кое

что. Не все, но многое. Хотя, мне эти знания совсем ни к чему.

– Поделись со мной.

– Тебе оно нужно?

– Очень.

– Ты, по

прежнему, влюблена в него?

– Да, – честно призналась Бланш. – Моя влюбленность никогда и не проходила. Нет, я понимаю, что в это достаточно сложно поверить. Я не звонила ему, не писала, и вообще знать о себе не давала, но это не потому, что не любила его…

– Это от большой любви, – хмыкнул Дитрих.

– Я просто боялась признаться ему в своих чувствах, – пропустив мимо ушей колкость, ответила она. – Понимаешь, мы с самого начала позиционировали наши отношения, как свободные. У него могли быть другие девушки, у меня – другие парни. Он так решил, а я не стала спорить. Хотя, признаюсь честно, он мне тогда нравился очень сильно. Не просто симпатия, а именно влюбленность. Я знала это, но ему не говорила. В любой момент он мог меня оттолкнуть, и на том наша история закончилась бы. А я не хотела, чтобы она заканчивалась.

– По

моему, лучше получить отказ, чем болтаться в подвешенном состоянии.

– Ты никогда не был девушкой. Тебе не понять.

– Думаешь, парням никто никогда не отказывает?

– Отказывает, не без этого, – согласилась Эмили. – Но вы как

то проще относитесь к любви. Вас отказы не выбивают из колеи.

– Тем не менее, иногда в статистике подростковых самоубийств, совершенных на почве несчастной любви, мужские имена тоже встречаются.

– Бывает, – вздохнула Бланш. – Но все равно их меньше, чем женских.

– Пожалуй, соглашусь, – кивнул Дитрих.

У входа в клуб уже собралась разношерстная толпа. Большинство из них были одеты приблизительно так же, как Эмили. Черная одежда, короткие юбки или шорты, у некоторых еще и в сочетании с чулками, при этом на каждой второй девчонке – кожанка. Встречались, конечно, и те, кто оделся в нечто нейтральное, но на общем фоне они смотрелись немного странно. Ланц, в общем

то, по такому случаю тоже решил одеться в стиле группы, потому ходил весь в черном.

Их было много, очень много. И откуда столько? Ланц никогда бы не подумал, что девушки увлекаются такой мрачной музыкой. Хотя… Есть еще одна причина, по которой девушки могли слушать музыку, в которой воспевалась мрачная романтика. Здесь не было нежности и дурацких рифм вроде: «люблю тебя, хочу тебя, схвачу тебя, получу тебя». Готика, кровь, временами грязь и высмеивание идеалов современной жизни, стеб над укладом жизни современников, над их стремлением в ряды сторонников гламура, который уже успел многим набить оскомину и стать едва ли не синонимом мерзости.

Парней на концерт пришло на порядок меньше. Девушек привлекали, в первую очередь, сами музыканты, а не их музыка. В этом

то и заключалась вся проблема. Дитрих задумался о природе фанатизма, что зачастую граничит с безумием. Понимает ли Паркер, на что идет сейчас, делая выбор в пользу музыкальной карьеры? Да, конечно, он хочет заниматься любимым делом, никто ему этого не запретит, но, тем не менее, вместе со славой на него ляжет колоссальная ответственность, которой не было прежде. Готов ли он к испытанию славой? Иногда его очень трудно пройти, не поймав вирус звездной болезни. Дитрих знал, что он точно не смог бы пройти данное испытание, оттого и не рвался на сцену. Впрочем, ему никто и не предлагал. У Паркера же появился реальный шанс. И Ланц пытался искренне порадоваться успеху своего товарища.

– Обожаю их, – тем временем, призналась Эмили. – Всегда мечтала попасть на их концерт вместе с Эшли. Жаль, что ничего из моей мечты не вышло.

Дитрих усмехнулся. Эмили ошибалась. Все у нее вышло. Только вот теперь они будут с Паркером на разных позициях. Он будет стоять на сцене со своими кумирами, играть вместе с ними, а она восхищаться ими, и им в том числе, наблюдая за всем происходящим из зала.

– А почему?

– Что почему?

– Хотела именно на их концерт с Паркером.

– Ему тоже нравится эта группа.

– Правда?

– Да, – кивнула девушка. – Он давно их слушает. Наверное, и гитару в руки взял потому, что хотел быть похожим на их гитариста. Кстати, говорят, что у них смена состава. Частичная, разумеется. Сегодня они играют с каким

то сессионным музыкантом. Надеюсь, он не испортит всем фанатам настроение, продемонстрировав отвратительные навыки игры.

– Не будь так строга к парню. Мы же еще не слышали, как он играет. Может, он потрясающе себя проявит.

– Хочется верить, – усмехнулась Эмили. – Просто я уже привыкла к прежнему составу, и он мне очень нравился. А новенькие всегда настораживают. Остальные музыканты их обычно выгораживают, заступаются. Вроде того, что не нужно судить их строго, но я придерживаюсь иного мнения. Если не умеешь играть, то и на сцену лезть не стоит.

– Что

то мне подсказывает, что тебе их новый участник понравится, – стараясь говорить, как можно более отстраненным тоном, произнес Дитрих.

В том, что Паркер в роли гитариста Эмили понравится, он не сомневался. Понимал, что, скорее всего, она застынет на месте, как только увидит Эшли в новом амплуа. Хорошо, если к концу выступления придет в себя, а то ведь эмоции могут захлестнуть с головой. И что тогда с ней делать?

– А я почему

то сомневаюсь.

– Как знать.

Ланц окончательно свернул данную тему. Не хотелось раньше времени открывать все карты. Нужно придержать туз в рукаве, чтобы в последний момент выложить на сукно флэш

рояль. Эмили шок пойдет на пользу.

Толпа фанатов потихоньку начала стекаться ко входу в клуб. Дитрих всегда поражался поведению толпы. Будто в людях просыпается стадный инстинкт, их тянет вперед, они бегут, не разбирая дороги. Только бы попасть внутрь помещения в первых числах, ничего не пропустить, и тем самым только усиливают напряжение. Сметают друг друга с пути, как тряпичных кукол; в такой толпе достаточно сложно устоять на ногах, и не обнаружить себя прижатым к стене, куда могут оттолкнуть особо ярые фанаты, желающие увидеть своих кумиров так, что мозг пеленой заволокло. Даже мыслить разумно не получается.

– Попробуем пробраться поближе к сцене? – поинтересовалась Эмили, цепко ухватив Дитриха за руку.

– Поэтому меня с собой и позвала? В корыстных целях? – усмехнулся он.

– Ну, и это тоже, – призналась она. – Девушке одинокой в толпе гораздо легче затеряться и быть затоптанной, чем девушке, рядом с которой находится парень.

– Понятное дело, – согласился Ланц.

– Так попробуем пробраться?

– Попробуем. Только предупреждаю сразу, здесь ставят ограждения, совсем близко к сцене подойти не получится, и прикоснуться к кому

то из музыкантов тоже.

– Да?

– Да.

– Ты уже бывал в этом клубе?

– Случалось однажды, – соврал Ланц.

На самом деле, ему обо всем поведал Эшли, когда говорил о предстоящем концерте. Он нервничал, это явно прослеживалось по его поведению. Паркер с утра был нервным, дерганным, все время ронял что

то, пытался поднять одно, тут же ронял другое. И так постоянно. Иначе, наверное, и быть не могло. Все

таки его первый концерт. Серьезное испытание, первое появление на публике, которая еще неизвестно, как отреагирует на его появление. Осечек точно не простит. Даже Эмили, которая вроде бы обожает группу, настроена скептически и считает, что новый гитарист может запороть весь концерт.

– Эх, жаль, – вздохнула она. – Но ничего. Даже если потрогать никого не удастся, я хотя бы просто посмотрю на них вблизи.

– Главное, чтобы нас в ограждение не впечатали.

– Не волнуйся, не впечатают.

– Глядя на девушек, полных решимости, я в этом сомневаюсь.

– Плевать на остальных девушек, у тебя есть я, – подмигнула ему Эмили. – А мне всегда везет, так что все будет замечательно.

Она протянула охраннику два билета. Дитриху даже пришлось свой доставать. По всему выходило, что он прошел по билету Эмили.

В большом зале, где должен был проходить концерт, горел приглушенный свет. Эмили активно пробиралась к сцене, не замечая грубых слов, что окружающие произносили в её адрес, когда она ненароком задевала кого

то локтем или же наступала на ногу. Её не волновало мнение посторонних. Она хотела осуществить свою мечту, оказаться, как можно ближе к сцене, и не гнушалась любых методов. При желании, наверное, могла бы и в драку ввязаться с теми, кто откажется пропустить её вперед. Все тот же стадный инстинкт. Все хотят быть ближе к сцене, все хотят увидеть шоу, за которое заплатили деньги, оттого и не станут считаться с желаниями какой

то девчонки.

Безмерно наглой девчонки, стоит отметить.

Когда все зрители оказались в зале, свет погасили окончательно. Это могло означать только одно, сейчас начнется концерт. Зная, что его лица никто в кромешной темноте не разглядит, Дитрих усмехнулся. Они с Эмили подобрались почти вплотную к ограждению, с этой позиции вид на сцену открывался просто шикарный. Не заметить Паркера девушка просто не могла. Дитриху доводилось смотреть в интернете один из прошлых концертов группы. Он видел, где приблизительно стоит в начале концерта гитарист. Эшли, скорее всего, должен был стоять на той же самой позиции.

Несколько минут они простояли в темноте, которая могла бы быть пугающей, если бы не постоянные перешептывания о том, о сем. Соседки его рассуждали о том, что же сегодня будет за концерт, какие именно композиции «Dark Side» исполнят, и насколько фееричным получится действо.

– Они плохо не играют, – произнесла какая

то девушка высоким, тонким голосом.

– Всякое бывает, – хмыкнула её собеседница. – У них же гитарист новый.

– А что за гитарист? Играл раньше где

то?

– Ну, ясно, что не на улице, – хмыкнула все та же язвительная девица. – С улицы его точно не взяли бы.

– Тебе он не нравится? – продолжала допытываться тонкоголосая.

– Да ну… Наверняка, дилетант какой

то, – проворчала вторая.

– В смысле? Правда, ничего не умеет?

– Не знаю я, – повысила тон язва. – Не знаю. Просто слышала что

то вроде «ребенок», вот и говорю то, что услышала. Сама его не видела ни разу, потому клясться, божиться не стану. Да и зачем гадать, если сами сейчас увидим?

– Если он, правда, дилетант, то мне концерт точно не понравится.

– А ты гитариста пришла слушать или вокалиста?

– Совместить приятное с полезным.

Девушки синхронно захихикали. Дитрих особого юмора в этом замечании не увидел.

– Может, отвалите уже от гитариста? – прошипел грубо. – Достали своими визгами на тему смены состава. Если что

то не устраивает, могли бы не приходить.

– Послушай, – начала язвительная девушка недовольным тоном.

Но тут же захлопнула рот, услышав шаги. На сцену поднимались музыканты.

Дитрих даже порадовался тому, насколько пунктуальными они оказались. Никаких опозданий, даже на пару минут не задержались. Все точно по расписанию.

Шаги стихли. Видимо, они все заняли свои места. Теперь оставалось только дождаться… В темноте раздался звон.

«Паркер, мать твою», – пронеслось в голове у Дитриха.

И так было понятно, что Эшли, благополучно добравшись до места, взяв гитару в руки, все же зацепил струну, тем самым заработав себе несколько минусов в репутацию. В подтверждение этой мысли сбоку от Дитриха раздался ехидный смешок, а потом все та же девица, которая собиралась сцепиться с Ланцем в словесной перепалке, произнесла не очень громко, но все же слышно:

– Неумеха.

– Иди и сыграй лучше! – не удержался от едкого замечания Ланц.

– Ты намеренно на скандал нарываешься? – прошипела девушка.

– Нет. Просто бесят те, кто считает себя лучше других. Никто еще не слышал его игры, но все уже заочно его ненавидят, будто это он выгнал прошлого гитариста.

– Дитрих, остынь, – произнесла Эмили.

– Дитрих? – изумленно произнесла скандалистка.

– Тебе еще и имя мое не нравится? – рыкнул он. – Если так, то составь список претензий. После концерта задержись, обсудим все, остановившись на каждом пункте.

– Дитрих, – снова произнесла она, только теперь в голосе было еще больше растерянности.

Ланц хотел ответить очередной колкостью, но тут барабанщик начал отсчет, и Ланц благополучно заткнулся, решив не раздувать скандал до необъятных размеров.

Аманда, стоявшая рядом, почувствовала себя глупее некуда. В темноте вместе с одной из своих знакомых, она сумела пробраться в первый ряд. И вроде все было нормально до тех пор, пока она не сцепилась с соседом из

за нового гитариста «Dark Side». Еще в самом начале перепалки ей показалось, что голос оппонента знаком. Потом Аманда решила, что никто из её знакомых такую музыку не слушает. Большинство из них помешано на музыке, прославляющей сомнительные ценности гламурного общества, так что вероятность встретить здесь знакомых виделась ничтожно малой. Как оказалось, данную версию девушка зря со счетов списала. Стоило только услышать имя Дитрих, как она тут же поняла, с кем именно схлестнулась.

А еще успела отметить, что Ланц на мероприятии появился вместе с девушкой. Спутница окликнула его, и Дитрих тут же прекратил перепалку. Сделал вид, что рядом с ним никого нет, и это не он первым начал скандал.

– Странно как

то, – произнесла тем временем Эмили, полностью перетягивая одеяло на себя. Дитрих теперь внимательно слушал её, а не Аманду.

– Что именно?

– Твое стремление защитить нового участника группы.

– И что в этом такого удивительного? Все мы с чего

то начинаем, и не всё у нас получается с первого раза, – заметил Дитрих.

– И все

таки…

– Можешь считать, что делаю я это просто по дружбе, – хмыкнул Ланц.

– А? – удивленно выдала Эмили.

И в этот момент грянула музыка, буквально оглушающая с первых аккордов. А еще над сценой зажегся яркий свет, ненадолго осветив каждого из музыкантов.

В этот раз музыканты отказались от яркого грима. В клубе было жарко, макияж мог растечься в считанные минуты.

Ланц удивлялся, как девушки, затянутые в кожу, не теряют сознание от духоты. Их набилось внутрь, как селедок в бочки, и все тянулись к сцене, будто там сейчас находился смысл их жизни. Пусть и только на определенный отрезок времени.

Свет снова приглушили. Теперь в зале царил полумрак, однако, и столь скудного освещения было достаточно для того, чтобы рассмотреть нового гитариста, стоявшего напротив Эмили и Дитриха, почти у самого края сцены. В плане одежды он немногим отличался от всех тех фанатов, что толпились в зале. Тоже весь в черном, но это совсем не удивляло. Для Паркера было само собой разумеющимся одеваться в таком стиле. Черные штаны в облипку, цепочки на боку, черная же рубашка, волосы ему растрепали и уложили в произвольном порядке, часть из них спадала на лицо, лезла в глаза, и при этом пахла лаком. Паркеру хотелось заскрежетать зубами, но он старательно делал вид, что у него все замечательно, а мелкие пакости совсем не мешают ему спокойно играть.

Бланш старательно присматривалась к нему, отмечая, что есть что

то знакомое в человеке, стоящем на сцене. Взгляд её остановился на лице гитариста, и она с удивлением смотрела на него, чувствуя, как замирает в груди сердце…

Осознание сверкнуло у нее в мыслях, как вспышка молнии.

– Паркер! Боже мой, это же Эшли! – воскликнула она так, что зал на время замолчал.

Гул возбужденных фанатов затих. Они понятия не имели, кто такой Эшли Паркер, но по всему выходило, что он и есть главная загадка шоу. Человек, вставший на замену любимого и обожаемого ими гитариста. Неизвестный парень. Или известный?

Аманда тоже застыла на время, пораженная этим открытием. Она сразу же догадалась, о чем, точнее, о ком говорит спутница Ланца. А еще во время кратковременного освещения зала успела разглядеть девушку. Грант помнила её. Именно эта девушка стояла тогда в коридоре с Паркером. Это она сейчас таращила глаза, изумленная новостью о новом занятии Эшли. Видимо, не такая уж близкая дружба была у нее с Паркером. Не то, что у Дитриха. Для Аманды больше не было загадкой, отчего он так огрызался в ответ, когда она начала поливать грязью нового участника «Dark Side». Всего лишь дружеская солидарность дала о себе знать. Он заступался не за безымянного, неизвестного ему человека, а за своего знакомого, друга. Быть может, раньше у них и были конфликты, но сейчас от них не осталось и следа.

– Да, это он. Но зачем так кричать? – поинтересовался Ланц.

Его сначала оглушила музыка, теперь Эмили со своим проявлением переполнявших её эмоций.

– Ты знал? – спросила она, понизив голос.

– Допустим.

– Знал или нет?

– Знал.

– А почему мне не сказал?

– Не хотелось портить сюрприз.

– И он мне тоже ничего не сказал. Чувствую себя дурой. Самой настоящей дурой, – негодовала Эмили. – Пригласить человека на концерт, где он сам и будет играть… Что может быть глупее? Долго смеялись над моим промахом?

– Вообще о тебе не говорили, – честно ответил Дитрих.

– Так я и поверила, – прошипела Эмили, потеряв свое былое очарование.

Место прекрасной дамы заняла уродливая кикимора. Гнев никогда не красил девушку.

– Твое право, – пожал плечами Ланц.

Ему хотелось слушать концерт, а не истерические вопли под ухом.

Поведение Эмили осталось для него загадкой. Девушка, не желая больше оставаться здесь, в месте, где, как ей казалось, её унизили, развернулась и направилась к выходу. Вновь принялась расталкивать толпу. Опять в её адрес летели не самые приятные слова, но она их успешно игнорировала. В душе сейчас клокотал вулкан, готовый к извержению. Ей хотелось закричать в голос, или сказать Дитриху что

то гадкое, но она сдержалась. Уход с концерта был самым разумным решением из всех возможных.

– Твоя девушка тебя бросила? – хмыкнула Аманда язвительно, в очередной раз привлекая к себе внимание Ланца.

Только сейчас он проявил интерес к собеседнице, и понял, с кем сцепился ранее.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он немного зло.

Нервы начинали сдавать.

– Наслаждаюсь концертом любимой группы. Правда, никак не ожидала увидеть в её составе Паркера, но не могу не отметить: играет он прилично. Честь ему и хвала. Он прекрасен и совсем не дилетант. Общий вид не портит, но временами заглушает к чертям всех остальных музыкантов. Видимо, еще не привык к тому, что в группе должно быть равноправие, и ему не следует выделяться на фоне остальных. Спишем все на волнение и стремление доказать фанатам, что он стоит чего

то. В этом случае ему простительно такое желание выделиться на фоне других музыкантов.

– То есть, ты его признаешь?

– Не стану отрицать, привыкла к прежнему составу, но и этот хорош. – Аманда замолчала, а потом все же не удержалась и повторила свой самый первый вопрос: – Твоя девушка тебя бросила? Все так печально?

– Эмили не моя девушка, – отозвался Ланц, продолжая смотреть на сцену, а не на собеседницу. – Мы просто вместе пришли на концерт. Она предлагала Паркеру, он отказался. Странно, правда?

Аманда усмехнулась.

– Забавно. Он не сказал ей, что играет с «Dark Side»?

– Нет.

– Почему?

– Лучше спросить у него самого. Я не знаю.

– Вряд ли он мне ответит. Мы с ним никогда близко не общались, да и желания такого у меня не возникало.

Оба замолчали. Ланц смотрел на сцену, наблюдал за действиями Паркера. Пытался оценить его игру, хотя, не особо в этом разбирался. Он смотрел на шоу с позиции любителя, а не профессионала, потому и изъянов не замечал. Игра Эшли органично вплеталась в общую игру. Судя по всему, контракт был у него в кармане.

Аманду колотило от страха только в самом начале. Но Дитрих поступил мудро. Не стал припоминать ей ошибки, о поцелуе даже не заикнулся. Сейчас девушка и сама понимала, что поступок её был глупым. Абсолютно по всем статьям. Она не должна была делать этого ни тогда, ни сейчас.

– Слушай, а он мне нравится, – обратилась к ней подруга.