Текст книги "Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки"
Автор книги: Татьяна Гилберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Признаваясь во всём, девушка испытала на себе всю гамму чувств. Сомнения не давали ей покоя. Она внутренне всё ещё бунтовала против своей влюбленности. Приняла её, но не радовалась своим чувствам. Казалось, они забирают все силы, выматывают все нервы. Алексия сама превратилась в обнаженный нерв. Малейшая неприятность могла выбить из колеи, а возвратиться в привычный ритм оказалось довольно сложно.
Она сидела на маминой кровати и монотонно одну за другой приоткрывала завесы тайны. Сначала приподнимала один уголок, за ним второй. Так, по очереди сорвала весь покров. После признания почувствовала не облегчение, а опустошение. Но и тогда не смогла заплакать. Комок застрял у горла, так и не обратившись слезами...
Она прижималась к матери, как в далеком детстве. Тихая, спокойная речь матери стала чем-то вроде успокоительного средства. Алексия чувствовала себя защищенной и очень хотела верить, что всё, сказанное Викторией, однажды станет правдой. Всё будет хорошо, а невзгоды останутся в прошлом. Пройдёт совсем немного времени, и она забудет все свои переживания, страдания, проблемы. Проснется ранним утром и поймет, что нет причины для грусти.
Со времен признания прошло порядочное количество времени. Ничего не менялось, вера угасала.
Что такого в этой любви, временами думала она. Ничего особенно. Совсем ничего. Не стоит сосредотачиваться на ней, делать целью своей жизни, не стоит размениваться по мелочам. Пора вспомнить главное правило каждого уважающего себя циника и, наконец, начать жить по правилам, которые диктует современное общество. Чувства нужны, но лишь в разумных пределах. Не стоит бросаться в любовь, как в омут с головой. Высок риск так и не подняться в дальнейшем на поверхность, оставшись под черной гладью. Та любовь, что есть у нее сейчас – самое рациональное решение проблемы, самый актуальный подход. Все хорошо. Есть взаимопонимание, есть взаимоуважение, есть любовь со стороны одного человека, симпатия, пусть и не очень сильная, со стороны другого. Но в этом стоит искать свои положительные стороны. Пусть нет взрыва эмоций и переживаний, вихря чувств, нет противостояния и некой борьбы за лидерство. Тем не менее, есть подобие дружбы. Разве не доказано на практике, что именно браки между людьми, долго шедшими друг к другу, тратившими достаточное количество времени на узнавание и притирку, самые прочные? Доказано и неоднократно. Но думать об этом Алексии не хотелось. Она видела подобные браки с иного ракурса. Они казались ей скучными. Если даже на начальном этапе она не может заставить себя быть приветливой, а временами – нежной, что будет потом? Обижать человека не хочется, но и продолжать отношения, подобные тем, что есть сейчас, невозможно. Она не выдержит. Сбежит первая. Будет искать свой океан страстей, в который прыгнет, не задумываясь о последствиях, потому что её история любви не может быть чинной и благообразной. Не может и всё тут.
"Когда я впервые встретила вашего отца, я сразу поняла, что это – мой человек. Он был добрым, нежным, обходительным. Превозносил меня, считая самой прекрасной женщиной на земле. Я влюбилась в него без памяти...". Кто угодно может рассказать такую историю своим детям, но только не Алексия. Она как раз ничего подобного представить не могла. Её история должна быть другой. Должна быть, но её нет...
Алексия забралась с ногами на подоконник. Сделала большой глоток кофе из кружки. Подула на стекло и принялась пальцем рисовать на нем узоры.
Ещё только середина ноября, а уже так холодно. Тем не менее, школу никто не отменял, и каждое утро приходится выбираться из теплой постели ради посещения учебного заведения.
Люди по-разному реагируют на перемену погоды. У нее настроение опускается ниже плинтуса, а Миранда уже мечтает о грядущем Рождестве. Продумывает подарки для своих друзей и близких. Алексия об этом даже не задумывалась. Ощущение праздника прошло мимо и, судя по всему, в будущем в гости не нагрянет. Скорее всего, даже рождественские праздники не смогут улучшить ей настроение. Как и все остальные дни пролетят, окутанные дымкой равнодушия.
Это чувство казалось Алексии глупым, а моментами – неприятным. Семнадцать лет прожить, не размениваясь по мелочам, не страдая, не ставя перед собой цели найти себе вторую половинку, а в итоге скатиться до банальности. Влюбиться и страдать от неразделенной любви.
Дисплей на телефоне замерцал. Кому-то в столь поздний час захотелось поговорить с Алексией. Она неохотно слезла с подоконника, взяла телефон и, не глядя на дисплей, нажала клавишу приема вызова.
– Уже довольно поздно. Надеюсь, я не разбудил тебя, – послышался из трубки знакомый голос. – Если разбудил, то извини.
– Нет, всё нормально, – ответила девушка, присаживаясь на пол, рядом с кроватью. – Ты хотел о чём-то поговорить? Для поздних звонков обычно бывают особые причины. У тебя такая есть?
– Есть. Я хотел услышать твой голос.
– И только?
– Думаешь, это не веская причина?
– Для человека, который старательно играет в подобие семейной жизни, нет. Тебе нужно придумать что-то неординарное. Не опускайся до пошлых комплиментов, которые каждая девушка хотя бы раз в жизни, да слышала.
– Не сомневаюсь в том, что ты слышала подобные комплименты неоднократно.
– А я не сомневаюсь, что всем своим девушкам ты говорил нечто подобное.
– Говорил, было дело.
– Тогда придумай для меня что-то особенное, – Алексия усмехнулась.
Стянула с кровати подушку, подложила её под голову, легла на пол и теперь смотрела в потолок. Свет в комнате не горел. Девушка прикрыла глаза, полностью сосредоточившись на голосе, звучавшем из телефонной трубки.
– Например?
– Что-нибудь, на твоё усмотрение.
– Все слова банальны, по сути своей, – произнес Локруа.
Он в этот момент стоял у окна в своей комнате, смотрел на улицу, освещенную тусклым светом фонарей, и пытался хоть как-то поддержать нить умирающего в начальной стадии разговора. Локруа многое хотел сказать, но мысли не желали облекаться в словесную форму. Стоило только открыть рот, как все прежние, красивые, высокопарные фразы оказались забыты. Нерешительность стала неприятным открытием для Патрика. Ему казалось, что он не пасует в ситуациях, подобных этой, сейчас же вел себя, как наивный первоклассник, не знающий, как можно завести разговор с понравившейся девочкой. Оттого в ход идут методы проверенные временем, но не всеми понимаемые с первого раза. Дернуть за косичку, показать язык. Он говорит замыленные комплименты, от которых самого передергивает. Но неизменно радует, что Алексия не обрывает звонок, а отвечает на его реплики, какими бы дешевыми и низкопробными они не были.
– И всё-таки, почему ты звонишь? – вернулась к исходному вопросу Хейворт.
– Чтобы поговорить.
– Или немного помолчать вдвоём.
Локруа улыбнулся.
– Тоже неплохая перспектива. Сегодня я понял одну вещь... – Патрик замолчал.
Думать об этом было просто, а сказать в разы сложнее. Кроме того, Алексия могла не поверить, и отчасти быть правой. Поводов для сомнений оказалось предостаточно.
– Какую?
– Что?
– Какую вещь? – повторила она свой вопрос.
– Быть может, не будем обсуждать это по телефону?
– Когда же мы сможем обсудить наболевшее?
– Завтра, после тренировки. Найдется минутка?
– После тренировки? – задумчиво протянула Алексия.
– Да.
– Всё-таки хочешь вернуть мне напульсник?
– Нет. Он стал моим талисманом, – ответил Локруа. – С ним я не расстанусь.
Алексия невольно улыбнулась.
– Тогда я в замешательстве.
– Тем лучше. Завтра для тебя будет сюрприз.
– Хороший?
– Честно говоря, не знаю. Но надеюсь, что да.
– А ответный сюрприз готовить нужно? И если надо, то какой?
"Подари мне себя", – подумал Патрик, но в ответ сказал совсем другое.
– Ничего не нужно. Я буду рад твоему согласию прийти.
– Разве я согласилась? – усмехнулась девушка.
– Ещё нет, но, надеюсь, не откажешься.
– Не откажусь. Странно только, что ты делаешь сюрпризы другим девушкам, когда рядом с тобой есть Изабелл. Загадка. Но она меня не пугает.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
– Спокойной ночи, Алекс.
– И тебе, Локруа.
Одновременно они нажали "отбой". Алексия прижала телефон к груди, закинула вторую руку за голову и думала, какой сюрприз может преподнести ей Патрик. Ещё раз разыграть у нее на глазах сцену из своей "семейной жизни"? Понял, что она видела их в тот раз, и решил посмеяться? Нет, вряд ли он это сделает. Предположение нелепое, но больше ничего в голову не приходило.
– Глупо мечтать, – проворчала Хейворт. – Живи настоящим и не загадывай на будущее.
* * *
– И ты всерьез намерена дождаться назначенной встречи? – спросил Брент недовольным тоном. – Будь я на твоем месте, я бы слал его в далекие дали.
– Ты не на её месте, – вмешалась Миранда.
Клейтон недовольно посмотрел на свою девушку. Она вновь бросилась защищать Локруа, хотя совсем недавно готова была его собственными руками задушить. Сейчас же вновь начала выдвигать гипотезы, что парень запутался, ему нужно помочь, а не отталкивать. Восхитительная в своей нелепости женская логика, умноженная на тактику великодушия и всепрощения, Брента злила. Он не понимал, как можно унижаться перед другим человеком, неоднократно продемонстрировавшим себя не с лучшей стороны.
Локруа, конечно, красивый. Это даже его враги признают и оспорить не могут. Но красота, пожалуй, единственное его достоинство. С другой стороны, красотой открывался и список недостатков Патрика. Зная о том, как падки на порочную красоту девушки, он умело этим пользовался. Очаровывая всех не из-за искренних симпатий, а для того, чтобы потешить свое самолюбие, записать очередную победу в блокнотик, поставить галочку напротив имени. А после позабыть о легких достижениях. Локруа так развлекался, а девушки принимали его слова за чистую монету. Вот и Алексия, считавшаяся образцом здравомыслия, сдает позиции.
Брент недоумевал, какие общие темы для разговоров могут обнаружиться у этих двоих? С самого начала, как только Локруа появился в их классе, с Хейворт начали твориться странные вещи. Она стала вести себя иначе. Как дура. Как влюбленная дура. Она старательно отрицала эти перемены, тем не менее, Брент видел, что одноклассница меняется. Однозначно охарактеризовать эти перемены у него не получалось. Вроде бы ничего страшного в этой влюбленности нет, но в тоже время не оставляет ощущение, что Алексия из-за своей влюбленности страдает. Чувства не приносят ей радости. А, если так, зачем любить? Лучше жить без состояния влюбленности, зато счастливо.
– Слава Богу.
– Послушай, Брент...
– Уверен на двести пятьдесят процентов, что сейчас ты попросишь меня не лезть в чужую жизнь со своими советами, – скучающим тоном произнес Клейтон. – Скажешь, что я завидую или просто предвзято отношусь к Локруа. На самом деле, это не так. Пора бы тебе понять, что дело не в том, как я к нему отношусь. Дело в том, что в силу некоторых обстоятельств я мыслю, как он, а потому заранее предупреждаю, ничего хорошего не ждите. Наверняка, Алексия строит планы на будущее, видит себя рядом с ним. И хорошо, если в своих мечтах ещё не дошла до парочки рыжеволосых детишек. На самом деле, ей лучше остаться с Фредом. Здесь больше шансов на успех, а Локруа – синоним разочарования. Не только для нее, для всех девушек, рассчитывающих на перспективу "жили счастливо, умерли в один день".
– И что же это за обстоятельства? – нахмурилась Миранда.
– Я мужчина, как и он, – ответил Брент. – А мышление мужчин кардинально отличается от женского.
– Чем это? – Блейк сложила руки на груди.
Разговор явно не пришелся ей по душе.
– О чём ты думаешь, когда видишь на улице симпатичного молодого человека?
– О том, что это симпатичный молодой человек, – встряла в разговор Хейворт.
– Поддерживаю, – хмыкнула Миранда. – Я думаю примерно так.
– М-да, – протянул Клейтон. – Рассчитывал я на несколько иной ответ, но все же поясню. Девушки не умеют относиться к разным событиям своей жизни поверхностно. И придают значение тому, о чем парни забывают уже на следующий день. Одного взгляда иногда достаточно, чтобы вы надолго потеряли покой и сон, дополнили это событие своими домыслами и на основании этого мысленно едва ли не целый роман написали. Ах, эта первая встреча. Ах, первый поцелуй. Все романтично, здорово, но нежизнеспособно. Парни редко думают о таких мелочах. Парни, подобные Локруа, о них вообще не думают, потому что в их жизни было сто, а, может, тысяча первых поцелуев, первых взглядов и прочего. Они пресыщены женским вниманием, и это внимание успело основательно их утомить. Ему достаточно взмахнуть рукой, чтобы к нему сбежалась толпа восторженных поклонниц. И он сам будет выбирать из этой толпы ту, кто ему приглянулся на данный момент. Когда надоест одна, появится другая. Он привык к разнообразию, и одна девушка не сможет надолго привлечь его внимание. Впрочем, скажу несколько иначе. Привлечь сможет, а вот удержать – вряд ли. Сейчас он решил приблизить к своей персоне Алексию, но боюсь, что долго их отношения не продлятся.
– Разве мы говорили об отношениях? – удивилась Хейворт. – Я сказала, что он назначил мне встречу. Именно встречу, а не свидание.
– А мне кажется, свидание, – произнесла Миранда.
Она, как всегда, не отступала от извечной веры в лучшее. Романтичная натура давала о себе знать, временами переходя в наивность.
– Надеюсь, ты поступишь правильно, – сказал Брент, положив руку на плечо Алексии. – Всё-таки, как человека, я тебя высоко ценю и не хочу, чтобы в один не самый прекрасный момент ты оказалась в одиночестве и с разбитым сердцем.
– Да не свидание это! – вспылила Алексия. – Это просто разговор будет. Наверное, – добавила менее уверенно. – Я не уверена, но думаю, что всё-таки разговор. С Изабелл-то у Патрика всё серьёзно, и он её любит. Зря она за ним в школу что ли таскается?
– Потому и таскается, что не уверена в нем, – подытожил Брент. – Типичная женская тактика. Ходить по пятам, постоянно напоминать о своем существовании, чтобы не забыл и не переметнулся к другой юбке.
– Когда ты только успел набраться житейской мудрости в этом вопросе? – иронично осведомилась Миранда.
– У меня было достаточно времени, – фыркнул Брент.
– Ребята, не ссорьтесь, – вмешалась Алексия.
Блейк с Клейтоном переглянулись и одновременно выдали:
– Мы и не думали.
Хейворт многозначительно хмыкнула. Интересные у них отношения, ничего не скажешь. Все время порываются наговорить друг другу гадостей, спорят, ищут поводы для придирок, но, на самом деле, не думают о ссорах. Всё само собой получается, спонтанно. Живо и искренне. По-настоящему, и этим всё сказано.
А Локруа? Есть ли в нем хоть что-то искреннее?
Она сама неоднократно подмечала, что Патрик говорит окружающим то, чего от него ожидают, скрывая от посторонних своё собственное мнение. Пытается быть хорошим для всех, но никто не видит его настоящего. Не знает о его пороках, слабостях, мечтах и ценностях в жизни. О нём вообще никто ничего не знает. Никто не видел его настоящего. Никто не знает его настоящего. Вполне могло сложиться так, что для Изабелл сделано исключение. И только она знает, каков, на самом деле, Патрик Локруа. Но вряд ли она станет откровенничать с его поклонницами.
Глава 9. Сегодня начнется наша любовь.
– Ты всё-таки пришла, – не спросил, а, скорее, резюмировал он.
Подпрыгнув, забросил мяч в кольцо. Губы Алексии тронула слабая улыбка.
– Пришла. Ты рассчитывал на другой результат?
– Нет. Я надеялся, что ты придешь, но твои друзья...
Он замолчал на время, давая Алексии возможность самой придумать окончание фразы. Девушка расстегнула куртку, бросила её прямо на пол, рядом же бросила сумку.
– Поиграем? – предложила немного скучающим тоном.
– А ты умеешь?
– Нет. Но ты же меня научишь?
– Не вопрос, – усмехнулся Локруа.
– Вот и отлично. А насчет моих друзей, могу сказать вот что. Я прислушиваюсь к их мнению, но оно не играет решающей роли в принятии решений. Полагаюсь я, прежде всего, на себя, и только потом на других.
Патрик бросил Алексии мяч. Девушка легко поймала его, приноровилась и бросила в корзину. Мяч прошел вскользь по ободку корзины. Патрик перехватил его, несколько раз ударил мячом об пол, прицелился и бросил. Мяч угодил точно в корзину. Алексия не удержалась и показала Патрику язык. Локруа засмеялся. Этот жест показался ему одновременно детским и в то же время трогательным. Алексия вела себя, как маленькая девочка, но это поведение не казалось глупым, чужеродным. В данном случае, все было достаточно органично. Не возникало желания как-то упрекнуть девушку, сказать, что нужно быть серьёзнее.
– Ты всегда такой меткий?
– Практически.
– Повезло. Я ненавижу волейбол и баскетбол. Для меня они, как наказание. И меткостью не обладаю. Чаще бью мимо, чем в цель.
– Правда?
– Да. У меня не очень хорошие воспоминания. В прошлом году мне попали мячом по голове. Ощущения те ещё, скажу тебе. Тошнило постоянно, голова кружилась, я ещё умудрилась, падая, ногу подвернуть. Губу разбила... В общем, воспоминания не самые радужные.
– Девочка-катастрофа, – вздохнул Локруа. – Простейший вид спорта, а у тебя с ним такие ассоциации!
– Эй, я не виновата, – засмеялась Алексия. – Всё получилось случайно. Брент подавал, а я сорвалась с места, вот и попала под раздачу.
– Хочешь, я научу тебя забрасывать мяч в корзину?
– Научишь? – прищурилась Хейворт.
– Научу.
– И ничего взамен не попросишь?
– А можно?
– Нет.
– Тогда не попрошу. Сегодня будем играть по твоим правилам.
– Это и есть твой сюрприз?
– Нет.
– Я заинтригована. Даже не знаю, чего ожидать.
Алексия подошла к Патрику ближе. Теперь можно было смотреть собеседнику в глаза, ловить малейшие перемены в его настроении, а ещё любоваться его улыбкой. Но последний пункт относился уже к секретам Алексии. Девушка не планировала признаваться в своих слабостях. Пусть Локруа думает, что она не особенно заинтересована в разговоре. Просто хочет казаться воспитанной, потому и не подвела: пришла в назначенное время в назначенное место. И, кроме того, нужно подтверждать статус друга, а не врага.
– На самом деле, особого сюрприза нет.
Локруа нервничал, произнося эти слова. Нисколько не удивился, реши Алексия развернуться и покинуть спортивный зал. Но она посмотрела на Патрика удивленно, положила ладонь ему на плечо, словно пыталась подбодрить, и произнесла немного насмешливо:
– Отличное начало. Продолжай, – дополнила свое высказывание ехидной ухмылкой.
– Может, сначала я научу тебя играть?
– Играть, или только забрасывать в корзину?
– Забрасывать.
– Давай, – согласилась девушка. От былого ехидства в голосе ничего не осталось. – Что нужно делать?
– Встань у линии.
Алексия послушно выполнила требование одноклассника.
– И немного расслабься. Не нужно стоять так, будто кол проглотила.
– Ты умеешь подбодрить, – пробормотала себе под нос Алексия.
Но расслабиться попыталась. Напряжение, на самом деле, чувствовалось в каждом её жесте. Хейворт никак не могла заставить себя быть чуточку раскованнее.
За время ожидания, пока длилась тренировка, она неоднократно порывалась уйти домой, оставив Локруа с носом. В ушах то и дело звучал голос Брента, настоятельно советовавший обмануть Патрика. Пообещать разговор, а потом со спокойной совестью отправиться домой. В конце концов, не она первая начала эту игру. Первый ход остался за Патриком. Даже несколько первых ходов. Миранда, Лайла, Изабелл. Впрочем, последняя выпадала из строя увлечений-однодневок. Алексия чувствовала разницу между Изабелл и той же Лайлой. Старк была необременительным развлечением. Ей ничего не обещали, не признавались в любви. Максимум, сказали пару комплиментов, возможно, даже поцеловали один или два раза, но никакой взаимной тяги, никакого магнетизма, проявления притяжения друг к другу у них не было. Это и со стороны оказалось заметно. Удивительно, что Лайла сама ни о чем не догадалась. Возможно, находилась под влиянием чрезмерного очарования, не позволявшего взглянуть на происходящее трезво. Обыкновенные грёзы влюбленной девушки, мечтающей о счастье.
Хейворт, влюбившись, постаралась не терять рассудительность, по-прежнему, анализировала всё происходящее. Для нее рассудительность была, скорее минусом, чем плюсом. Она могла бы закрыть глаза на многие неурядицы, отбросив свою склонность к излишнему анализу, а в данной ситуации ничего не получалась. Размышления оказались своеобразным камнем преткновения, источником страданий. Разум и сердце постоянно воевали между собой. Сердце призывало к борьбе за счастье, а разум протестовал. "Тебе не нужные лишние проблемы", – неизменно говорил он, и Алексия вынуждена была согласиться. Она не умеет бороться. Не хочет этого делать, потому что знает, каким будет результат. С детских лет она запомнила фразу, гласившую, что на чужом несчастье своё счастье построить невозможно. Фраза накрепко врезалась в память, осталась там навсегда. Алексия понимала, что это не просто слова.
Да, несомненно, она может поставить все на карту, рискнуть. В какой-то момент подойти к Локруа, сказать ему о своих чувствах, начать путано объясняться. Со стороны это, наверное, будет выглядеть нелепо и даже смешно. "Не знаю, как так получилось, но пойми, это зависит не от меня... Чувства не поддаются объяснению, нельзя заставить себя влюбиться по заказу, нельзя заставить себя по щелчку пальцев разлюбить". Все, действительно, так. Нельзя. Потому она не сможет заставить себя отказаться от чувств к Локруа. Не сможет заставить его отказаться от Изабелл, полюбив её, Алексию. Да и не стоит этого делать. Все равно ничем хорошим история не обернется. Ведь есть одно крепкое, проверенное временем чувство. Люди только-только вновь обрели друг друга. Они счастливы, готовы ради своих чувств горы свернуть. Третий в любви – всегда лишний. И на этот раз роль лишнего досталась ей. К тому же, не она ли недавно пыталась внушить Патрику мысль, что он должен быть с той, кого любит? Никто не виноват в том, что любит Локруа Изабелл.
Можно сколько угодно завидовать, заливать подушку слезами, возмущаться несправедливостью жизни. Только вот результат останется нулевым. Патрик, как любил, свою девушку, так и будет любить. Он и временных пассий себе подбирал определенного типажа. Все светловолосые, светлоглазые. Будь Алексия представительницей подобного типажа, ей вполне могла улыбнуться удача. Раньше. Не сейчас. В настоящее время вакансия закрыта, рынок невест распущен. Локруа нашел ту, кого давно искал.
Погруженная в свои размышления, Хейворт благополучно пропустила момент, когда Патрик оказался сзади. В реальность вернуться помогло лишь его прикосновение. Локруа наглеть не стал, положил ладони ей на плечи. Вроде бы ничего необычного в этом прикосновении не было. Все стандартно. Неоднократно люди прикасались к плечу Алексии, но никогда прежде не испытывал она настолько противоречивую смесь чувств. Девушка могла охарактеризовать свое состояние, как неоднозначное. Целый ворох мыслей требовал постоянного к себе внимания. Их было так много, что и целой жизни Алексии оказалось бы мало, сосредоточься она на каждой.
– Начнем? – спросила она, стараясь не выдать себя с головой.
Голос не задрожал, более или менее ей удалось выполнить поставленную задачу.
– Начнем, – откликнулся Патрик.
Хейворт прилежно выполняла все его указания, стараясь как можно больше времени уделять, непосредственно, занятиям, и как можно меньше своему наставнику. Впрочем, несмотря на все свои старания, она время от времени украдкой смотрела на Патрика, восхищаясь его действиями. Он показывал, что надо делать, все детально объяснял, был с головой поглощен процессом. Теперь Алексия понимала восхищение многих школьников его манерой игры. Ею невозможно было не любоваться. Ни с чем несравнимый стиль. Грация, смешанная с напористостью, решительность, воля к победе, сила и ловкость. На его игру Алексия, казалось, могла часами смотреть. И теперь немного жалела, что пропустила соревнования. Было бы интересно посмотреть на Локруа во время своеобразных военных действий. Какой он с противниками? Такой же, как и сейчас? Играючи обходит их, или же применяет агрессию?
– Попробуешь? – спросил парень, беря с лавочки полотенце и вытирая пот со лба.
– Давай.
Патрик бросил мяч, тот покатился к ногам Алексии, стоявшей у стены. Девушка взяла мяч, подошла к линии, прицелилась и попыталась забросить мяч в корзину. Но снова потерпела неудачу. Правда, останавливаться на этом Хейворт не собиралась, решив, что хотя бы один раз она сегодня забросит мяч в корзину. Локруа наблюдал за попытками одноклассницы добиться успехов на баскетбольном поле с живейшим интересом. Странно, но её промахи Патрика не злили. Не хотелось сейчас же вскочить с места и накричать на девушку, что она просто ленится, не желает принимать к сведению его уроки. А, может, нарочно пытается разозлить. Локруа всё, что делала Алексия, казалось довольно милым, и её своеобразная игра не выбивалась из общего строя. Её Патрик тоже характеризовал с помощью слова "мило". И, в принципе, готов был раз за разом объяснять Алексии, что именно нужно делать, чтобы без труда забрасывать в корзину мячи.
– Ты видел? Видел? Я забросила! – радостно выпалила Алексия. – У меня получилось! Правда, всего один раз, – добавила менее радостным тоном.
Локруа ничего не видел, позорно пропустил этот момент, витая в облаках.
– Умница. Я знал, что всё у тебя получится, – произнес он, покидая место на трибуне. – Хочешь закрепить результат?
– Конечно.
– Тогда давай забросим его вместе?
– Легко. Только потом не приписывай всю славу себе. Договорились?
– Договорились, – засмеялся Патрик.
Алексия улыбнулась ему в ответ.
Но вновь поспешила отвести взгляд. Встала на линию, крепко сжимая мяч в руках.
Она постаралась не оглядываться назад, но приближавшиеся шаги сами оповещали о том, что Локруа подходит ближе. Это несколько нервировало. Хейворт вновь почувствовала себя беззащитной, а подобное состояние раздражало невероятно. Алексия ненавидела уязвимости. Недаром же её прозвали ледяной принцессой. Она всегда такой была. Пребывала в твердой уверенности, что и в дальнейшем ничего не изменится. А сейчас у нее появилась некая ахиллесова пята. Патрик. Точнее, чувства к нему. Сердце ледяной принцессы таяло. И это стало для нее поводом задуматься. Стоит ли оно того? Быть может, не нужно рисковать? Разумный выход только один. Избавиться от идиллических мечтаний, посмотреть на мир предельно предвзято, не питать надежд и выйти из ситуации победительницей. Не мучаясь в дальнейшем такой сложной проблемой, как попытка склеить разбитое сердце, подарив себе ещё один шанс на любовь, но с другим человеком, более достойным, нежели этот кандидат.
Алексия глубоко вдохнула и выдохнула. Раз, два, три. Говорят, чтобы успокоиться, нужно несколько раз вдохнуть и выдохнуть. Сосредоточиться на мелочах. Сейчас Алексия старательно этим и занималась, стараясь не обращать внимания на близость стоявшего совсем рядом Патрика, избегать его прикосновений, игнорировать их. Но, несмотря на уговоры, игнорировать одноклассника не получалось. Он так близко... Протяни руку, и вот оно – счастье. Достаточно только повернуться, и окажешься лицом к лицу с тем, кто это счастье собой являет. Но Хейворт, разумеется, ничего подобного не сделала. Она продолжала стоять спиной к Патрику. Когда его ладонь коснулась её ладони, невольно вздрогнула.
– Неужели ты меня боишься? – хмыкнул Патрик.
– А, если так?
– Нет, на самом деле, боишься?
– Я тебя опасаюсь.
– И почему?
Голос его звучал немного хрипло. Но Алексия старательно убеждала себя в том, что ей это только кажется. Обычный голос. Такой же, как всегда. Нет в нем нарочитой хрипотцы, придающей особое очарование. Это просто игра воображения. Только игра. И ничего больше.
– Ты опасный тип, Локруа. Неудивительно, что я тебя избегаю.
– О, как много нового я о себе узнаю.
– Ты не знал этого раньше?
– Нет. Сегодня слышу впервые, – шепотом произнес он.
Рядом с Алексией он вел себя так неосознанно. Произвольно получалось. Не нужно было подстраиваться под обстоятельства, надевать маски, играть роли, которые не отражали его истинную сущность, а лишь демонстрировали окружающим желаемое.
С Хейворт было легко и сложно одновременно. Рядом с ней Патрик мог не играть. Он жил. По-настоящему. Так, как раньше, до встречи с Изабелл. Была жажда жизни. Локруа смеялся, радовался, огорчался, переживал, любил и ненавидел. Искренне, а не надуманно.
– Не волнуйся так, – прошептал он. – Мяч никуда не убежит. Корзина, тем более. Прицеливайся и бросай.
Одна его ладонь продолжала лежать на плече Алексии, вторая скользнула на талию. Хейворт закусила губу от напряжения. Прицелилась и всё-таки бросила. Мяч полетел в корзину, на долю секунды задержался на ободке. Алексия топнула ногой от досады, не зная, кого в данной ситуации винить. Себя за то, что отвлеклась, позволила голосу коварного соблазнителя завладеть сознанием. Или же того самого коварного соблазнителя, заставившего на время позабыть об основном занятии.
И в тот же миг мяч скользнул в корзину. Девушке удалось закрепить свой успех. Она собиралась повернуться к Патрику лицом, сказать, что теперь они могут поговорить о деле, ради которого все затеяно, но почувствовала, как Локруа зарылся носом ей в волосы. И тихо-тихо, так, что Хейворт едва расслышала, сказал:
– Молодец.
Пару минут они так и стояли, обнявшись. Правда, объятия эти были довольно целомудренными. Локруа руки не распускал, целовать Алексию не пытался. Вел себя примерно. Со стороны даже могло показаться, что они родственники. Есть нежность, понимание, забота друг о друге, а вот особого влечения не наблюдается. Но это все только видимость. Хейворт не могла приказать себе моментально расстаться с иллюзиями по поводу этих отношений. Она очень сильно переживала. Сердце колотилось, как птица в клетке, мечтающая о свободе. И руки неожиданно похолодели.
Следовало тотчас же оттолкнуть Локруа, но не было сил это сделать. Чем дольше Алексия находилась рядом с этим человеком, тем отчетливее она понимала: можно сколько угодно бежать от других людей, но невозможно убежать от себя. Всё время она именно этим и занимается. Нужно, наконец, позволить себе чуть больше свободы, чем прежде. Перестать хандрить и взяться с энтузиазмом за строительство новой, счастливой жизни, от которого отделяет совсем немного. Один шаг. Одно прикосновение. Один взгляд. Три слова.
Ровно три слова она и произнесла. Но совсем не те, которые готовы были в любой момент слететь с языка.
– Я всё знаю.
– Что именно?
