Текст книги "Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки"
Автор книги: Татьяна Гилберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
– Сколько угодно, – Элизабет неопределенно махнула в сторону кухни.
– Здорово. Пойду, налью себе чашечку.
– Патрик...
– Да?
– Я могу задать тебе откровенный вопрос?
– Насколько откровенный?
Положив выбранные книги на стол, Патрик скрылся за дверью. На кухне он придирчиво рассматривал чашки, гадая, какую выбрать. Вновь старался отвлечься от дурных мыслей, а согласно советам психологов, часто мелькавших на телеэкранах, этому способствует сосредоточенность на бытовых мелочах и полная отдача себя в добровольное рабство работе. Локруа весь субботний день провел за учебниками, выполнил все задания, и в итоге воскресенье никакой работы для него не осталось. Пришлось взять на заметку второй совет и заниматься домашним хозяйством.
– Очень.
– Можно попробовать, – отвлеченно ответил, наливая кофе в чашку.
Тетя не ответила. Видимо, ждала его возвращения в гостиную, чтобы говорить тет-а-тет, а не кричать на весь дом.
– Задавай свой вопрос, – произнес со вздохом, появившись на пороге гостиной.
Внутрь заходить не стал, остановившись стоять в дверном проеме. Он сжимал в ладонях чашку с горячим кофе, наслаждался его запахом и искренне верил, что тетино любопытство не загубит оставшиеся крохи очарования этого утра. Только бы не взяла на заметку тактику его матери и не принялась за организацию воспитательного процесса, основанного исключительно на чтении лекций о вреде общения с социально-опасными объектами, к коим относятся все люди, оказавшиеся ниже в обществе, чем сами Локруа.
– Чью красную шляпку я обнаружила у нас в доме? – поинтересовалась Элизабет.
Патрик только-только собирался сделать глоток кофе, поднес чашку ко рту, как тетя озвучила свою мысль. Глотни Локруа напитка, сейчас все содержимое чашки оказалось бы на полу, а он сам – поперхнулся. Шляпка... Точно. Как он сам не вспомнил об этом элементе гардероба Алексии? Хотя, неудивительно. Пока она ходила по дому в своем костюме, отсутствие шляпы бросалось в глаза, а вот потом казалось органичным. Алексия уехала в вещах Элизабет, пообещав позднее их вернуть, предварительно выстирав. Платье она увезла с собой в пакете, а вот шляпу, очевидно, забыла.
– Шляпку?
Прозвучало несколько глупо. Патрик всё с первого раза услышал, сейчас просто хотел потянуть время, прикидывая, что придумала себе тетя, какие картины у нее в сознании возникли, и во что их разговор выльется.
– Да.
– И где ты её нашла?
– Здесь. Совершенно случайно обнаружила. Швырнула ключи на столик, а они по столешнице проехались и за кресло упали. Я полезла доставать и наткнулась на шляпку. Симпатичная такая, красно-белая.
– И где она теперь?
– Отнесла в гардеробную. Ты же знаешь, что у меня там отдел есть как раз для таких вещей-потеряшек. Вечно кто-то что-то забывает. То зонтики, то перчатки, то вот шляпы. И, главное, потом хочешь вернуть, а кому – не знаешь. Но все равно приходится хранить. Вдруг хозяин однажды объявится. Ты знаешь хозяйку шляпки?
– Знаю, – кивнул парень. – Помнишь, на прошлой неделе у меня была вечеринка? Одна из гостий забыла.
– А... Ясно, – явно разочарованно протянула Элизабет.
Признаться, она рассчитывала на другой ответ. Ей приятнее было думать, что аксессуар принадлежит подружке её племянника. Пусть и временной, но все же подружке. Когда рядом с ним находились девушки, Лиз чувствовала себя гораздо спокойнее, чем в моменты вынужденного одиночества, на которое Патрик себя добровольно обрекал. Пока рядом с ним находилась очередная юная леди, он практически не говорил об Изабелл. Не забывал её, просто отодвигал мысли о ней на приличное расстояние, считая, по меньшей мере, неприличным жаловаться другим девушкам на неудачный опыт первой любви.
– Вернуть надо, – сказал Патрик.
Развернулся и направился в гардеробную, оставив Элизабет в одиночестве. Она тяжело вздохнула.
По дороге Патрик зашел на кухню, вылил кофе в раковину, ополоснул чашку и на автомате уже поставил её в шкаф. Мысли об Алексии вытеснили из его сознания мысли об Изабелл. В них тоже оказалось мало приятного, но, тем не менее, следовало сказать им спасибо. Алексия, пусть и угнетала, но всё же меньше.
Дружбы не получилось. Договор они заключили, руки пожали, а в итоге получили несколько иной результат. Не тот, к которому стремились. Общение не стало интенсивным, оно вообще перестало существовать. Они здоровались в школе, обменивались прощальными фразами, но это все оказалось настолько обобщенным и обезличенным общением, что Патрик заскучал по прежним временам, когда они с Алексией не упускали возможности подколоть друг друга. Насколько насыщенной по накалу страстей оказалась первая неделя, настолько обезличенной обещала быть вторая. К слову, ожидания она оправдала. Все, действительно, прошло чинно, благородно, без каких-то острых ситуаций, требующих вмешательства посторонних. Уроки шли своим чередом, одноклассники продолжали проявлять внимание к Патрику, правда, уже не так активно, как раньше. Верные поклонники остались на месте, праздные зеваки ушли в тень, ожидая новых событий в школьной жизни.
Одна, довольно симпатичная девушка, имени которой Локруа, к сожалению, так и не смог запомнить, то ли Лайла, то ли Лайза особенно настойчиво предлагала ему свою компанию, сменив на этом посту Миранду, возвратившуюся в круг своих верных друзей. Патрик не отказывал то ли Лайле, то ли Лайзе, но интереса живого к ней не проявлял. В кинофильме под названием жизнь она была незначительным кадром, не имевшим никакого значения. Ещё на горизонте нарисовался некто Фред, настойчиво зазывавший Патрика в баскетбольную секцию. Вроде как в одиночестве ему лень ходить, а, когда в команде есть хоть один знакомый человек, все становится в разы интереснее, да и сработаться со знакомым проще. Локруа обещал подумать, но пока так и не принял решения. Склонялся к положительному ответу, но не из-за обозначенных выше факторов, а потому, что хотел как можно меньше времени оставить себе на размышления о прошлой жизни. Меланхолии предаваться – легко, найти выход из депрессивного состояния – намного тяжелее, но Патрик не искал легких путей. Он решил принять вызов судьбы, собраться с силами и однажды научиться жить без Изабелл.
Её предательство надолго выбило парня из колеи, сейчас нужно было приложить все силы, чтобы начать жизнь заново.
Перебирая в памяти все события прошедшей недели, Патрик поднялся по лестнице, прошел по коридору и свернул направо. Там располагалась гардеробная комната Элизабет. Вещей у женщины водилось немало, потому для них и выделили отдельную комнату.
Тем не менее, на поиски шляпки не пришлось тратить много времени. Она лежала на виду, сразу же бросалась в глаза своей яркостью. Патрик взял предмет гардероба с полки, повертел его в руках, а после поднес к лицу. Шляпка тоже пахла фиалками, и этот запах способствовал возвращению Локруа к событиям недельной давности. Патрик, не придумав ничего лучше, присел на пол, держа шляпу Алексии на расстоянии вытянутой руки. В душе появились странные чувства...
Парень никак не мог понять, почему у них с одноклассницей не получается общаться на дружеской ноте? Или скандалы, или окончательное равнодушие. Третьего не дано. Они, конечно, назвали это дружбой, но на дружбу их нынешнее состояние не похоже. Дружба обычно проявляется иначе, не в молчании, по большей части, и редких кивках головой – время от времени. Если кто-то считает такие отношения дружбой, то у Патрика друзей целое море, хватит на несколько мегаполисов.
Алексия могла стать для него незаменимым другом, хотя бы по причине схожей картины личной жизни. Патрик понимал её потому, что сам находился в похожей ситуации. Первая точка соприкосновения была найдена еще несколько недель назад. И его, и её история любви не имели будущего, были обречены, в итоге разочаровали обоих. Можно было на фоне этого сблизиться, поддерживать друг друга, но они этого не делали. Алексия из принципа не желала выносить свою проблему на всеобщее обозрение, потому даже с лучшей подругой не стала откровенничать. Что уж говорить о постороннем человеке, появившемся в её жизни так внезапно? Да еще и при знакомстве позволившем себе несколько не самых джентльменских замечаний? Алексия не зря негодовала тогда. Могла ударить Патрика, и пощечина оказалась бы вполне заслуженной. Сейчас, в прошествии определенного количества времени, Локруа осознал это особенно четко.
Он старательно играл тогда роль плохого парня, развязного мальчишки, не привыкшего к отказам. Этакий классический, эталонный красавец, к ногам которого девушки падают пачками, по собственному желанию. Алексия образом, может, не прониклась, но имиджу поверила. Роль, как всегда, оказалась сыграна на ура. А в последствии неоднократно повторена на бис. Алексия продолжала верить.
Не то, чтобы Патрику подобное поведение не было свойственно. Совсем нет. Если он отлично справлялся с заданным амплуа, по всему выходило, что оно является неотъемлемой частью его натуры. Просто дерзить и вызывать девушек на скандалы, провоцируя их с помощью пошловатых фраз, не входило у Патрика в привычку. Чаще он придерживался других методов, был самым обыкновенным парнем без мадагаскарских тараканов в голове.
С чего начал оттачивать на Алексии свое мастерство коварного соблазнителя, так до сих пор и не решил. Вариантов причин для совершения глупых поступков можно подобрать множество при попытке проанализировать ситуацию от начала и до конца. Вот и Патрик нашел их. Немало. Но сильнее выделялось желание стереть презрительную ухмылку с лица девчонки. Она так смотрела на него в ресторане, что даже не по себе стало. Естественно! Она ведь подумала, что Локруа в столь юном возрасте промышляет не самым благородным занятием, грубо говоря, выставляет свое внимание и любовь на продажу, а женщины в возрасте с удовольствием пользуются его услугами. Девушка несказанно удивилась, узнав об истинном положении дел, и сползшая с лица самодовольная улыбка стала для Патрика лучшим подарком, вроде долгожданного сюрприза от Санта-Клауса, которых так часто ждут в детстве малыши, написавшие доброму старику свои письма с просьбами. Увы, желания исполняются редко. Но, когда исполняются – это настоящее счастье. Его желание в тот момент исполнилось на все сто процентов.
Сейчас у Локруа была новая мечта, не желавшая трансформироваться в реальность. Его мечта не была эксклюзивной, особенной и чем-то выделяющейся на фоне мечтаний других людей. Как многие другие люди, он мечтал о счастье, о друзьях, об отсутствии неприятных сюрпризов со стороны судьбы, как это случилось уже однажды. Мечтал ли Патрик о любви? Сложный вопрос. Он не знал ответа на этот вопрос. Точнее, знал, но сам своего же ответа и опасался. Да, он хотел, чтобы Изабелл его полюбила, но только её любовь могла в очередной раз оказаться фальшивой, как раньше... Фальшивая любовь отбивала все уважение к чувству в целом, ставила его ценность под сомнение, вызывала лишь отторжение и недоумение. Зачем? Зачем это всё понадобилось? Ответ и так очевиден. Ещё одна ипостась любви. Страсть. Огромное, необузданное желание получить в свое распоряжение несколько бумажек с водяными знаками. Иногда Патрика одолевало любопытство, до ужаса хотелось узнать, во сколько оценили его любовь, за сколько продали, но мать так и не ответила на его вопрос. Отец оказался не в курсе интриг, ответа от него ждать бесполезно. Тетушка тоже была знакома с ситуацией лишь в общих чертах. Изабелл в письме особо не откровенничала, обмолвилась о деньгах, но точную сумму не указала.
Патрик внимательно посмотрел на шляпку. Постоянное проведение параллелей между Изабелл и Алексией его самого начинало раздражать, но почему-то он не умел отделять одну от другой. Думал об одной, и тут же мысли о другой появлялись, словно эти две девушки были связаны между собой. Глупо, совсем не обоснованно, тем не менее, такие мысли стали частыми гостями Патрика.
Элизабет заглянула в гардеробную, обнаружила племянника сидящим на полу со шляпой в руках и не упустила случая полюбопытствовать:
– Скажи, а кто эта девочка?
Патрик даже раздумывать не стал, выпалил почти мгновенно:
– Просто одноклассница.
– Ясно.
Элизабет не стала навязывать племяннику своё общество, прикрыла дверь, чтобы не мешать и снова спустилась вниз, намереваясь уединиться в кабинете и сесть за работу. Ответ племянника её несколько озадачил. Просто одноклассница, сказал он. Но прозвучало это так быстро, что у Элизабет моментально зародились сомнения. Видимо, не просто.
Глава 6. Очарование порока.
Этот визит стал громом среди ясного неба, сумел надолго выбить из колеи, заставил вновь и вновь мысленно возвращаться к разговору, прокручивая в памяти все более или менее значимые его детали. Ощущения оказались не из приятных, что, впрочем, ожидаемо. Иного развития событий Натали Локруа не ожидала. Знала, что все будет именно так, потому заранее приготовилась. Но не зря говорят, сколько не готовься, столкнувшись лицом к лицу с неприятностями, все равно на время растеряешься. Разница в том, что разным людям нужно разное количество времени для приведения в порядок расшалившихся нервов. Натали требовалось не так уж и много. Она давно определила свою роль в данной ситуации, понимала, что мужу, в большей степени, на происходящее наплевать, всем приходится заправлять ей. И она никогда не сдаст своих позиций, будет драться до конца, не позволит этой девчонке вмешаться в жизнь семьи Локруа, не позволит ей в очередной раз обвести Патрика вокруг пальца, привязать к себе, сделав его послушной марионеткой в своих руках. Она уже пыталась это сделать, но не смогла довести начатое до конца, Натали вмешалась, нашла болевые точки, на которые умело и надавила. Слабость Изабелл была видна с одного раза, никакой загадки – все на поверхности. Больше всего на свете она любит деньги, экстаз и неконтролируемое желание вызывают у нее исключительно деньги, ничего кроме денег. Патрика она никогда не любила, парень шел приложением к ним, нечто вроде неплохого бонуса.
Натали всегда настороженно относилась к увлечению сына. Как и любая мать, она хотела для своего ребенка счастья. Патрик неоднократно говорил, что его счастье рядом с Изабелл, но Натали не желала мириться с таким положение вещей. В отличие от сына, не замечавшего недостатков своей пассии, она видела девчонку насквозь, её черную, прогнившую насквозь душу, её планы на будущее, в которых не было места чувствам и переживаниям. Изабелл мечтала о роскошной жизни и ради нее была готова пойти на что угодно. В том числе и на жизнь с парнем, не вызывавшим у нее ничего, кроме отвращения и презрения. В глубине души Изабелл Патрика ненавидела. За то, что ему довелось родиться в такой семье, за то, что с детства он ни в чем не нуждался, за то, что не может дать достойный отпор своим родителям, смиренно выслушивает оскорбления в её адрес, но ни разу честь любимой девушки не попытался защитить. Зачем ей такая любовь? Правильно, не нужна!
Ради нее Патрик начал вести себя вызывающе, ради нее он позабыл об аристократизме, который Натали пыталась привить ему с самого рождения. Начал стремительно падать в пропасть. Его прогулки по ночам, пачки дешевых сигарет, обнаруживаемые время от времени в карманах, пятна от дешевой губной помады на воротничках рубашек, бранные словечки, проскальзывающие в его речи. Натали не могла спокойно смотреть на то, что творилось в жизни сына. К счастью, Изабелл быстро устала от Патрика, выскочила замуж и на время пропала из его жизни. Второй раз она появилась, когда Натали окончательно успокоилась. Никак не ожидала встретить наглую девчонку снова, но Изабелл ворвалась в их жизнь стремительно, как ураган, сметающий все на своем пути. И снова Патрик потерял голову, поддался очарованию порока. Понимал, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Его, как магнитом притягивало в порочной девчонке.
Натали, узнав о возобновлении отношений, не придумала ничего лучше, чем вызвать Изабелл на откровенный разговор. Общение вышло эмоциональным, на повышенных тонах, Изабелл была уверена, что весь мир вращается исключительно вокруг нее, поверила в свои силы, считала себя хозяйкой положения. Натали сначала не знала, как к ней подступиться, потом поняла, что это все лишь показная бравада и на деле Изабелл лишь старается замаскировать свою неуверенность за маской прожженной жизнью суки. На деле она не хуже и не лучше того образа, что примеряет на себя. Она – другая. И эта другая чувствует себя неуютно рядом с Натали. С Патриком ей намного легче справиться, а вот перед его матерью пасует, потому что понимает – перед ней сильный соперник, который в любой момент может, не задумываясь, столкнуть в пропасть. И этот поступок сойдет ей с рук. Иными словами, вступать в открытое противостояние с мадам Локруа Изабелл не решилась. Но Натали не собиралась угрожать, обещая превратить её жизнь в ад на земле. Она просто предложила денег, и Изабелл согласилась. Ведь именно деньги и заставили её вновь вернуться, разыгрывая нежную любовь к Патрику.
В своем письме Изабелл слегка приукрасила действительность, написав, что с самого начала работала по указанию матери Патрика. Натали это высказывание возмутило сильнее всего. Вину целиком и полностью пытались сбросить на нее. Это придумала она, а бедная и несчастная Изабелл просто выполнила её просьбу. Поразмыслив логически, можно было прийти к одному простому, но оттого не менее ценному выводу. Будь у Изабелл настоящие чувства, она не променяла бы их на деньги. Не польстилась бы на предложение, любовь для нее оказалась бы превыше всего. Любви и не было, если только в воображении влюбленного школьника.
Он обвинял мать во всех своих бедах, а она пыталась доказать, что без Изабелл жизнь не закончится. Она станет только лучше, если Патрик перестанет думать о своих неудачах, муссировать их, постоянно размышлять и неизменно возвращаться в мыслях ко дню расставания. Жизнь человека устроена мудро. Каждому дается шанс повернуть все в лучшую сторону, каждому дается выбор. Одни хватаются за представленный шанс, другие продолжают двигаться по накатанному пути. Они не желают смотреть в глаза действительности, отчаянно хватаются за прошлое, считая, что все лучшее у них позади, а удача навсегда отвернулась. Печально, но Патрик оказался из породы таких людей. Натали такой расклад, естественно, по душе не пришелся. Она сама была по жизни бойцом, того же хотела от сына. А Патрик в присутствии Изабелл терялся. Натали недоумевала, что тому способствовало. Она никогда не пыталась анализировать, что именно привлекает мужчин в других женщинах, но ясно осознавала одну простую истину: Изабелл – обычная, посредственная, примитивная. В ней нет искорки, в ней нет изящества, даже собственного стиля, и того нет. Множество девушек в Париже намного ярче, красивее, начитаннее и изысканнее в манерах. Но на них внимание Патрика не задерживался. Его тянуло к воплощению порока и дурных манер.
После второго появления Изабелл в жизни сына, Натали начала настороженно относиться к этой девушке, допуская, что однажды история может повториться сначала. Деньги закончатся, и Изабелл прибегнет к стандартному способу. Вернется в жизнь Патрика, начнет плести вокруг него интриги, завлекая в свою паутину, и, возможно, в этот раз уже ничего не удастся сделать. Чем старше Патрик становится, тем непримиримее его характер. Патрик отчаянно стремится к самостоятельности во всем, а особенно в принятии важных решений. По молодости они принимаются сгоряча, без предварительного обдумывания, а у Патрика не такой большой жизненный опыт. Он может натворить ошибок, а после – жалеть обо всем, но изменить что-то будет поздно.
Тогда-то и принято было волевое решение отправить Патрика в Англию, подальше от источника проблем. Там будет новое окружение, новая школа, новые знакомства, новые увлечения. А главное – не будет Изабелл. Можно расслабиться, жить спокойно. На определенный срок проблема потеряет свою актуальность, и в это время можно найти выход из положения. Нечто вроде тайм-аута для восстановления сил. Отъезд Патрика позволил Натали вздохнуть с облегчением. Пока сын будет жить в Лондоне, под присмотром тети, он не сможет встретиться с Изабелл. Эта девчонка однозначно не бросится за ним вдогонку. Более того, она даже не узнает, где Патрик находится в данный момент. Номер телефона он сменил, адрес Натали не скажет, а денег у Изабелл отродясь не водилось. Она умела их спускать в мгновение ока. Запросы были слишком высоки, хотелось красивой жизни, но получалось лишь жалкое её подобие.
Сегодняшняя встреча окончательно убедила Натали в том, что Изабелл – неподходящая партия для Патрика. Единственное, что она сможет сделать – сломать ему жизнь, играючи. За то время, что Натали её не видела, девушка практически не изменилась. Все так же отлично терялась в толпе, сливаясь с серой массой. Она назначила встречу в кафе, довольно дешевом, где подавали отвратительный кофе с пластмассовым послевкусием и пирожные, похожие на лист картона. Мадам Локруа чувствовала себя здесь странно. Она не вписывалась в обстановку. Её кружевные перчатки, кипенно-белый костюм и шляпка с вуалью выдавали в ней человека из высшего общества, которого неизвестным ветром занесло в не самый благополучный район. Изабелл пришла на встречу без опоздания, ровно в назначенное время. Неизменный шейный платок, очки, кепка, обычные джинсы и футболка. Наброшенная на плечи ветровка. Всё чисто и опрятно. Кажется, девчонка начала следить за собой. Даже немного косметики в ход пустила. Пудру и блеск для губ. В целом, выглядела намного лучше, чем раньше.
Она больше не пила, но зато курила в два раза больше. Практически не выпускала из рук сигарету. Говорила не очень охотно, о жизни почти не рассказывала, больше выпытывала информации о Патрике. Чем он живет, с кем встречается и встречается ли? Натали выдавала информацию микроскопическими дозами, в итоге сказала, что Патрик уехал из Франции и больше не вернется. Он решил покончить с прошлым, и в первую очередь с воспоминаниями об Изабелл. Девушка, услышав это, только хмыкнула, ничего говорить не стала. Знала, что скандалами ничего не добьется.
Известие об отъезде Патрика сделало свое дело. Окончательно добило надежды на лучшую жизнь. Говорят, что надежда умирает последней. Теперь у Изабелл ничего не осталось. Она вспомнила о человеке, который ею дорожил, слишком поздно, а до этого дважды предала. Все чаще закрадывалась ей в голову мысль, что жить, по сути, незачем. Некоторые женщины находят смысл жизни в детях. Изабелл и здесь пролетела. Ни детей, ни любящего человека рядом. Никого. Она снова один на один с недружелюбным миром.
А Натали, меж тем, продолжала беспокоиться за судьбу сына. Её не впечатлил рассказ Изабелл, она не увидела там раскаяния. Понимала, что люди, подобные Изабелл, не меняются. Они остаются такими на всю жизнь: циничные, расчетливые, каждый свой шаг продумывающие. Даже улыбки на их лицах появляются тогда, когда люди делают для них что-то. Это даже не благодарность, а демонстрация снисходительного отношения.
Разговор по телефону с Элизабет опасения только подтвердил. Родственница поведала о недавнем признании Патрика. Он по-прежнему, неравнодушен к Изабелл. Если она его позовет, Патрик побежит к ней, как преданная собачонка. Временами любовь лишает рассудка, заставляет людей совершать глупые ошибки, бежать по раскаленным углям и битому стеклу, не обращая на обожженные или кровоточащие ноги, не замечая боли. И только потом, когда отношения, построенные после преодоления разного рода препятствий, рушатся, человек задается вполне обоснованным вопросом: для чего нужны были жертвы? Есть ли вариант, что оба могли обойтись без лишних страданий, разойтись на ранней стадии, не мучить друг друга, не заламывать руки, не спорить до хрипоты. Просто, тихо и мирно разойтись, оставив в памяти лишь приятные моменты. Однако человек предпочитает все проверять на собственном опыте, рискнуть, проиграть, а после корить себя за содеянное. Такова его несовершенная природа.
* * *
Изабелл сидела на лавочке в парке, сжимая в пальцах тлеющую сигарету. Подожгла её, но так и не закурила. Из состояния оцепенения выпала лишь в тот момент, когда сигарета, дотлев до фильтра, обожгла пальцы. Девушка бросила окурок на землю, потерла его носком кеда и снова погрузилась в свои размышления, таившие в себе лишь отчаяние и разочарование в бездарно прошедшем дне. Все надежды, возложенные на него, рухнули в одночасье. Изабелл рассчитывала встретиться с матерью Патрика, поговорить с ней задушевно, попытаться убедить в ошибочности прошлых действий, изобразить раскаяние, но игра оказалась напрасной. Младший Локруа уехал. Разумеется, конечную точку маршрута Натали не назвала, предоставив Изабелл свободу выбора. Какой город выберет, там может и искать. Каким образом выбрать город? Метод научного тыка никто не отменял. Если это, действительно, такая сильная любовь, Изабелл сможет найти Патрика, сможет доказать ему серьезность своих намерений. Вот только он будет дураком, если снова купиться на ту же приманку, что и раньше.
Натали собеседнице не верила. И правильно делала, между прочим. Искренности в рассказах Изабелл не было. Она хотела казаться примерной девочкой, рассказывала жалобные истории, на деле не испытывая раскаяния. Ей просто хотелось красивой жизни. И первым делом Изабелл вспомнила о Патрике. Все так же безнадежно влюбленном, готовом простить ей любой проступок.
С годами внешность его менялась. Смазливое очарование школьника сменялось мужественностью взрослого парня, вот только чувства его законсервировались на одной стадии. Изабелл сама понять не могла, чем так привлекла внимание Патрика, но, безусловно, этим гордилась. Вместе с гордостью, конечно, присутствовала некая доля отвращения к влюбленному парнишке, слишком прилипчивым он был, но имелся один аргумент в защиту Патрика. Весомый аргумент. Его благосостояние, за которое Изабелл могла простить все, даже излишнюю сладость в отношениях.
Общение с ним напоминало нечто вроде десерта, в то время как отношения с другими парнями походили на острые блюда, обильно приправленные специями. Нечто вроде блюд китайской кухни. Такие же, не очень качественные, в наскоро склеенных упаковках без особой сервировки. Можно даже руками есть, никто слова поперек не скажет, потому что привычное дело. С Патриком все было иначе. Столовое серебро, изысканный фарфор, свечи, накрахмаленный салфетки и минимальные, красиво оформленные порции на этих самых тарелках изысканного фарфора. До знакомства с ним Изабелл имела дело с людьми, похожими на нее. Теми, кого принято называть трудными подростками. Локруа оказался едва ли не представителем аристократии. Учился в частной школе, обедал в ресторанах и не задумывался о том, какая жизнь царит за пределами его мира – мира богатых, а временами и знаменитых. И совсем-совсем ничего не смыслил в отношениях. Кажется, при всей своей внешней привлекательности, он так и болтался до встречи с Изабелл в одиночестве, не подцепив себе подружку. Удивительно, но факт.
Их первый поцелуй был робким и нерешительным. Патрику его действия тогда казались дерзостью, а Изабелл втайне посмеивалась над романтиком. Его действия и поцелуем-то можно было назвать с большой натяжкой. Он просто клюнул её в губы своими губами и тут же отстранился, почти мгновенно. У их первого настоящего поцелуя был привкус шоколада и сигарет. Они, как всегда, бродили вдвоем по улицам, ели шоколадные батончики, купленные в супермаркете, а после, сидя в парке на скамейке, курили. И после Изабелл сама предложила Патрику научить его целоваться. Программа минимум, заключенная в обучении курению уже к тому времени оказалась благополучно усвоена учеником, а вот его поцелуи оставляли желать лучшего. Первое время Изабелл делала вид, что её все устраивает, после решилась взять инициативу в свои руки. Естественно, Патрик сначала удивился, а после почти без промедлений согласился. И там состоялся их первый поцелуй. Локруа оставался верен себе. Тогда отчего-то засмущался, но в дальнейшем втянулся.
Патрик был хорошим собеседником, надежным хранителем чужих секретов, иногда даже дельным советчиком. Многие девушки с руками бы его оторвали, но Изабелл... Она не могла точно определить, по каким критериям выбирает людей для общения. Просто к одним сразу же вспыхивала искренняя симпатия, к другим отношение оставалось неизменно равнодушным, третьи вызывали приступы злости, зависти или ненависти. Вот Патрик находился где-то между второй и третьей категорией. Не лежала к нему душа, совсем. Да, забавно наблюдать за его попытками играть во взрослую жизнь, но иногда и самые смешные шутки устаревают, перестают приносить удовольствие, а потом, услышав её в сотый раз, человек понять не может, над чем раньше веселился. Шутка примитивна и совершенно обезличена, таких миллионы и миллиарды. Вот с такой шуткой и ассоциировался у Изабелл её ухажер. Сначала забавно, потом – отвратительно. Да, в самом начале он сумел удивить девушку, поймав её на месте преступления, но это же не повод поддерживать постоянное общение. Окажись он шантажистом, требующим денег за молчание, общение вполне оправдано. Но при таком раскладе... Изабелл недоумевала, действия подростка ставили её в тупик. Она отталкивала его, а он, как шарик пинг-понга, оттолкнувшись от поверхности стола, вновь возвращался к ней. Позже ситуация лишь усугубилась, начался период признаний в любви. Надоевшие игрушки принято выбрасывать или отдавать тем, кто в них нуждается сильнее, Изабелл пыталась отдать Патрика другим девушкам. В переносном смысле, разумеется, не в прямом. Убеждала, что он ещё встретит на своем пути множество очаровательных девушек, которые будут счастливы рядом, а ей он не нужен. Патрик оставался при своем мнении. Делал вид, что ничего не слышит, не замечает пренебрежительных нот в её голосе. Как репейник прицепился, не оторвать.
Второй виток их истории тоже сопровождался чем-то подобным. Но Изабелл уже привыкла, не раздражалась так сильно. Принимала чувства Локруа, как должное, изредка подбрасывая в костер несколько тонких веточек-признаний. Говорила ему о своей, несуществующей, любви. Патрик верил. Хотя, стоит отметить, расставание длиной в полгода кое-что в парне изменило. Он стал закаленнее, жестче, временами расчетливее и циничнее. Не тот очаровательный малыш, не знающий грязи и наивно верящий в торжество справедливости. Совсем не тот. Патрик отлично поддерживал тот образ, но уже начал формироваться, как личность. В характере появились зачатки стали.
