Текст книги "Украли солнце"

Автор книги: Татьяна Успенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Голос?!

Джулиан обмяк.

И только тут увидел длинные пепельные волосы женщины.

Хотел позвать, а губы спеклись.

А если просто похожа?

Но сердце уже бежит, как в детстве, когда она читает стихи, и он, как в детстве, высвобождается из тела и возносится вверх и попадает в солнечную люльку.

– Садись, смачивай ему губы, слушай пульс, – говорит женщина девочке, в которой Джулиан узнаёт Алину.

А как она попала сюда? Что с Апостолом? – пугается он.

Алина говорит женщине:

– Не волнуйся, всё будет хорошо, я чувствую. – И улыбается ему, и кивает ему, и говорит ему: – С папой пока всё в порядке. Я же учусь здесь! Я к маме пришла!

– Сделай так, пожалуйста, чтобы он был жив, – просит женщина.

– Мы привели к тебе твоего мальчика! – говорит Учитель.

Мать резко поворачивается.

– Мага?!

Глава третья

– Мага?!

Какое-то мгновение она разглядывает его. И приникает к нему. Теперь они вместе плывут в его люльке. Она вернулась к нему, и он снова живёт.

– Он будет жить, мать! – мужской голос.

Мага словно от сна пробуждается, чуть отстраняется, но обеими руками держится за него.

– Спасибо, Жора. Я очень надеюсь на тебя! Ганюшка, пожалуйста, приведи Раю и Оксу. Они не знают о Кареле, волнуются. Мальчик мой, – говорит ему, когда Ганя убегает. – Мой мальчик, – повторяет.

Он долго бежал – рыбкой вперёд и добежал до своей единственной опоры. Он долго не дышал и, наконец, дышит.

– Теперь всё будет хорошо! – словно слышит его Мага.

И он кивает ей: да, теперь всё будет хорошо: наконец, он попал домой.

Она берёт его за руку и ведёт в просторную комнату, где играет тихая музыка, где в разных углах сидят люди, читают, разговаривают. Она садится на скамью.

Он ждёт – сопровождавшие его деликатно отойдут, оставят их с Магой вдвоём, ничуть не бывало: дети, кто сумел, залезли к ней на колени, кто не сумел, устроился у ног, взрослые расселись вокруг. Кому пошептала что-то Мага, кому просто улыбнулась, кого погладила по голове.

Джулиан почувствовал – ноги дрожат. Он сел.

– Как чувствует себя мама? – спрашивает Мага.

– Мы с ней не поверили Гише, что ты жива. – Ему не хотелось при всех говорить о матери, и он отделался несколькими словами, надеясь, что рано или поздно они останутся одни.

– Видишь, Бог спас и меня, и тебя. Теперь давай поможем ему сами: разложим всё по полочкам, может, найдём выход перед завтрашним днём. Допустим, ты вернёшься к Любу. Если Будимиров что задумал, обязательно доведёт дело до конца. Он решил взять тебя наверх и возьмёт. Или убьёт. Я не очень хорошо понимаю, зачем ты ему понадобился. У него есть свои придворные поэты, и твои стихи ему не нужны. Или он хочет через тебя свести с кем-то счёты, или думает, что легко расколет тебя, и ты выдашь всех нас!

Она так и сказала «нас», из чего Джулиан, наконец, понял, что Мага и все те, кто здесь, борются против Будимирова вместе с Апостолом. Это о них Алина сказала – «Нас значительно больше». И только сейчас, наконец, он связал разорванные нити воедино. Алина – дочь Апостола, но она, похоже, и дочь Маги, а значит, его сестра. А Апостол, значит, его дядька. Конечно. И Апостол с первой минуты любил его, вот откуда тёплое «сынок», опека и забота, вот почему в первый вечер Апостол послал Алину сказать ему «здравствуй».

– На все твои вопросы отвечу, мой мальчик, не смотри так удивлённо на меня. Но сначала давай решим, как можно спасти тебя. Если исходить из ситуации, что Будимиров, несмотря ни на что, захочет довести свой эксперимент до конца, возвращаться к Любу тебе нельзя. Допустим, ты останешься тут. Тоже несколько вариантов. Можно предположить, он решит, ты погиб. Однако он не дурак, чтобы так решить. Не увидев тебя среди задержанных ночью и мертвецов, догадается – ты жив, он знает: мы нелегко отдаём ему людей, мы за них боремся. Владим превратился бы в соляной столб или истёк дождём, а не ушёл бы, не дождавшись тебя. Правда, сынок?

Владим улыбнулся и прижался лбом к руке Маги.

– Значит, Властитель начал бы искать тебя. В конечном счёте, отступился бы. Он умный – Властитель, знает: если мы прячем, то надёжно.

– Так он знает о твоей стране и о том, что вы под землёй? Почему же тогда он не уничтожит вас?

Мага засмеялась.

– Конечно, знает, что мы есть, иначе куда же деваются люди, исчезают продукты и разные материалы. Но, думаю, он не может предположить масштабов нашей страны и количества живущих здесь. Не может предположить и того, что мы не только живы, но и сумели построить под землёй такое общество, в котором все решения выносятся сообща, каждый востребован и нужен, у каждого есть любимое дело. – Она мягко улыбнулась. – Мы гораздо счастливее его самого, не говоря уж о тех, кто живёт в его государстве. Конечно, не может он предположить и того, что мы сохранили традиции и культуру нашего народа и вырастили поколение свободных и творческих людей. – Она тихо засмеялась, глядя на Учителя. – Посмотри на них: не рабы! И, конечно, не представляет себе, насколько здесь люди защищены от него. Так что здесь он тебя не найдёт.

– Как я понял, ты работаешь вместе с Апостолом?

– Конечно.

– Но, если ты хорошо относишься… – он запнулся, не желая при всех касаться того, что он открыл, – к Апостолу и его друзьям, ты понимаешь: не вернусь я, и Властитель возьмёт их, решив, что спрятали меня они.

Странно, он никогда не говорил себе громких слов об Апостоле и своих друзьях, но в ту минуту, как решил бежать от Гели, они и дядька с Магой, и брат с мамой были с ним, и сейчас все они – с ним! Никогда не был он к ним всем ближе, чем сейчас, и никогда не был так счастлив: вот сколько, оказывается, людей соединено в одно целое!

Мага кивнула.

– Да, это он может. Он способен вместо одного погубить сто! Но если ты вернёшься, есть вероятность, что погибнешь ты!

– Я знаю. Но я должен вернуться. Ты сама меня учила: правильно делать выбор. Я не могу не вернуться.

Мага долго молчит. Только смотрит, и он отдыхает в её взгляде, и расправляется каждая клетка.

– Ну с Богом, иди! – говорит, наконец. И тут же останавливает: – Всё же давай ещё раз хорошенько подумаем: а вдруг выход есть?

– Мне Кора дала список пропавших и умерших.

– Я знаю, она сказала мне, – кивнула Мага. – Но это смешно: через пару дней Будимиров откроет, что его в очередной раз надули, и объявит террор!

– Вот видишь, выхода нет.

– Троша, Ив, как вы думаете, готовы мы сделать то, о чём давно подумываем? – Только теперь Джулиан начинает разглядывать людей. И в их лицах – те же страх и гордость, что в лице Маги. – Можем сделать так, что на площадь не выйдет ни один человек? – спрашивает она.

Он вдруг увидел фотографии лучших трудолюбцев и сам себе ответил: «Никак нельзя. Большая часть народа искренно служит Будимирову».

– Давай соберём парламент, – басом говорит высокий красивый человек. – Обсудим: готовы ли мы дать первый бой Будимирову и при этом сохранить жизни?

– Думаю, пока нет, – вздыхает Назаров.

– И я думаю: не готовы, – соглашается с ним мужчина в рабочей одежде. – Не все ловушки подготовлены, не все запланированные люки действуют. Раньше времени себя обнаружим. Могут погибнуть люди! Но собрать парламент – время пришло.

– Моё мнение: попробовать, – говорит Владим. – Когда мы высадили на площади деревья, он сильно испугался!

– Почему ты так решил? – спросила мать.

– Помнишь, сначала наступило в городе затишье, а потом чуть не все вооруженные силы были брошены на битву с прутиками! – Владим весело засмеялся. – Я видел перекошенные рожи бойцов. Здорово их накачал Властитель. И сам прибежал на площадь. Наверное, решил, под каждым прутиком – мина, потому что заставил бойцов, прежде чем вырывать прутик, шарить железяками! Людей похватали почём зря!

– Вот видишь, из-за нас пострадали горожане!

– А кто велел им выходить на улицу? Все были предупреждены!

– Можем попробовать! – соглашается с Владимом невысокий глазастый человек, Мага назвала его Ив.

– Я не хочу жертв. Лучше я один! – говорит Джулиан.

– Когда мать встретилась с нами впервые, – улыбается Учитель, – она установила здесь закон жизни, противоположный будимировскому: не жертвовать собой ради счастья будущих поколений, а быть счастливыми при жизни и прежде всего беречь людей! Ну и всегда поступать по справедливости…

– А если по справедливости не получается? – спросил он.

– Может, Ив и Влад правы? Что, если попробовать?

– Кто сказал, что справедливость – это спасать меня?!

Все засмеялись.

– Вы что? – не понял он.

– Речь идёт о спасении всех! – ответили ему.

– Все кровью связаны! Мы с тобой тоже родные. – Ив улыбнулся по-детски. – Ну, хватит философствовать. Джуль, не трать времени, иди с Богом, если не можешь остаться! Да хранит тебя Бог! А мы уж тут подумаем, что делать.

– Я хочу, Мага, чтобы ты царила вместо Властителя, – подавляя восторженное волнение, сказал Джулиан. – И чтобы мы всегда все были связаны кровью, как ты говоришь, Ив.

– Она не царит, – возразил Владим.

– Она не царит, – повторил Учитель. – Она любит нас. Она хранит жизнь. Может, и наступит такой век, когда наша мать будет главой всего государства!

– Ну, хватит, ребятки, – смутилась Мага. – Не дай Бог мне такое! Что ты решаешь, мой мальчик?

– Мы можем поговорить наедине? – всё-таки решился он задать Маге свои вопросы.

Она осторожно сняла с колен детей, осторожно высвободилась из рук и взглядов.

Скоро они очутились в уютной комнате с фотографиями на стенах. Мама, Гиша, сама Мага, все молодые. И большая групповая фотография, на которой в одном из мужчин он узнал себя. Но он никогда с этими людьми не снимался. Вопросительно посмотрел на Магу.

– Твой родной дед, граф Гурский, – говорит она. – Мне Адрюша сказал, он изменил твою внешность, но чтобы так… что – твоё, что – не твоё…

– Кто такой «Адрюша»? – спрашивает, но уже и сам знает. – Апостол – Адрюша? – Она кивает. – Он что, Гурский? – Она кивает. – Но ведь я видел: Адриан Гурский расстрелян вместе с отцом и дедом.

– Где ты видел?

– По-моему, я был в доме, где часто бывает Будимиров. – И он подробно рассказывает о том, что видел.

– Адрюша не расстрелян.

– И мама – его родная сестра? И я…

– И ты, мой мальчик, родной внук замечательного человека. И племянник замечательного человека.

– Алина – дочь твоя и Адрюши?

Мага кивает.

– И твоя сестра.

– А как давно…

– Ты хочешь спросить, как давно мы муж и жена? – Она усаживает его на кровать и рассказывает историю жизни его семьи и историю их отношений с Адрианом.

Он смотрит в её разгорячённое лицо, а когда она замолкает, говорит:

– Теперь я понимаю, почему он покрасил меня и надел мне очки. А можно я спрошу тебя? – Она кивает. – Почему ты уехала с Будимировым? Не сходится. Ты любила Адрюшу, а уехала с убийцей всех его родных. Ты же не настолько глупа, чтобы не понимать: Будимиров измениться не может.

– В детстве я хотела быть похожей на него: сильной, бесстрашной, всегда на грани риска. – Она рассказывает о крепостях, деревьях, реке, пещерах. – Уж очень резко он отличался от всех остальных! Но потом увидела Адрюшу, и всё. С Буром уехала, чтобы попробовать спасти…

– Страну, Адрюшу, маму… – Он тяжело вздохнул. – Принесла себя в жертву. Ты хорошо выучила его урок: захотела всегда быть на грани риска. А ведь твоя гибель могла бы погубить жизни и Адрюши, и Гиши, и мамы. Я уж не говорю о себе, что ты сделала со мной, исчезнув из моей жизни: завела в дремучий лес и бросила одного. И Алины не было бы. Это же случайность, что так сложилось.

– Закономерность, – тихо сказала она.

– Надо подумать. Может быть, ты и права. – Он встал, поцеловал её в лоб.

– Теперь ты решил оказаться на грани риска. Теперь ты хочешь принести себя в жертву.

Он засмеялся.

– Вспомни, моя Мага, о пьесе папы. Вспомни, чей я сын, внук и племянник.

– Ты всегда боялся смерти… – тихо сказала она.

– В церкви я явственно слышал слово «сынок». Кто тебе сказал, что смерть есть? Спасибо, что, наконец, открыла мне все тайны, но лучше бы сделала это раньше, я бы ни секунды не сомневался в своём назначении…

– Не все, – тихо сказала она. – Не смотри на меня так. Ещё не все.

– Говори.

Она встаёт, тоненькая, хрупкая. Поднято к нему светлое лицо.

– Будимиров – твой родной дядька. Он – сын графа. Он брат Адрюши и мамы.

Джулиан не воскликнул «что?!», не рухнул без сил на кровать. Поползли друг к другу ощущения таинственной связанности с ним, любопытства и ненависти… На потолке в доме Гели было лицо знакомое потому, что это был его родной дядька! Конечно, глаза Апостола, то есть Адрюши, и – его собственные. И тот взгляд, которым он смотрел на его Магу. Просто властитель, просто убийца так не смотрит. Что-то не случилось и в его жизни. Теперь понятно, почему Мага уехала с ним. Может, она и смогла бы очистить его кровь любовью?!

– Ты не удивлён? Ты знал это?

– Чувствовал. Тот взгляд… на тебя… он способен любить. – Она кивнула. – Ну, я пошёл. Спасибо. Постарайся сделать так, чтобы Карел остался жив, – сказал неожиданно для себя.

Он ощущал, как раздвигается, распахивается во все стороны его душа, и каждый человек, с которым свела его судьба, и мама, и Гиша, и Адрюша, и сестрёнка Алина, и главное – брат… располагаются в нём. И каждого из них много в нём, и он теперь отвечает за каждого. Впервые нет в нём страха смерти, и нет его самого, потому что в нём все они, и только он спасёт их.

– Я ждал, когда ты закончишь говорить с мамой! – кинулся ему в ноги голубоглазый мальчик. – Возьми меня с собой, если ты мой папа. Хочу быть всегда с тобой! Меня зовут Васенька.

Джулиан подхватил мальчика на руки, прижал к себе.

– Слушай меня внимательно, Васенька. Сегодня я тебя взять никак не могу, но если получится так, как мы все хотим, я приду к тебе обязательно, и мы с тобой никогда больше не расстанемся. – С Василием на руках он шёл за Владимом. И рядом шли люди. Это они – привычные спутники его «путешествий» по городу, бесстрашные, полные любви изгои, вытолкнутые Будимировым из жизни под землю! Сказано было всё, что можно, и люди шли молча. Оказывается, необходимо, чтобы всегда рядом были любящие и понимающие тебя люди. И если, сбегая от Гели, он дрожал, как заяц, то теперь чувствовал себя сильным и впервые взрослым: он выбрал свою судьбу. Не ту, что его мама. Из графини в крестьянку превратилась, потеряла себя. Он такого не хочет. Он попробует спасти брата и Адрюшу: выйдет на площадь и лицом к лицу встретится с Будимировым. Если же не сможет остановить его и останется жить, уведёт за собой под землю к своей Маге всех, кого сможет увести!

Вот и лестница из счастливого города. Назаров, Владим, Ив, Учитель, Троша… глаза в глаза… он уже знает их имена.

– Спасибо, – говорит он. И осторожно передаёт Учителю Васеньку. – Я приду к тебе, – говорит, глядя в голубые сияющие глаза. – У тебя есть отец.

– Я буду ждать! – Мальчик выскальзывает из рук Учителя.

– Мы попробуем остановить жителей, – говорит Ив.

Джулиан качает головой.

– Но ведь их убьют, если они ослушаются. И мать знает это. Зачем же она…

– Это, конечно, но можно сделать так, что их не окажется дома… Мать, видимо, об этом подумала…

– Не может не оказаться всех.

– Честно говоря, дело рискованное, могут быть жертвы. – Учитель тяжело вздохнул. – Но мать так хочет спасти тебя и Апостола! И, в общем, многое готово к встрече с Властителем. Правда, мы пока не в состоянии принять всех.

– Их сгонят, как скот, – сказал Владим.

– Да, если они не пойдут, их заставят, – сразу несколько голосов.

– Пожалуйста, ради меня не надо жертв, – преодолевая жгущее его чувство благодарности и родства, говорит он. – Я сам постараюсь… сделаю всё, что смогу…

– Может, что-нибудь да придумаем?! – Учитель неожиданно порывисто обнимает Джулиана. – Называй наши имена, не сомневайся. Это – большая честь для нас! А для них мы – мёртвые. Кое-кого из нас вывезли из домов, с площадей в гробах, кое-кого из нас зарыли!

– Правда, – подтверждает Владим.

– А мы живы! – смеётся Учитель. – Только это тайна нашего города. Если кто-нибудь нас предаст, мы все погибнем. Пока Бог миловал! Если тебя это может спасти, называй нас. Но, думаю, они тебе не поверят.

– А как моя Мага оказалась под землёй? Я не успел спросить.

– О, это длинная история! – сказал старик. – Она спасла Апостола от смерти. А потом меня. – Он замолчал. И жевал губами, точно продолжая говорить.

– И ты привёл её сюда? – спросил Джулиан.

– Ну да. Я привёл. Вернее, она меня доволокла сюда. А здесь стала матерью для всех и создала этот город.

– Вместе с вами.

Старик засмеялся.

– Ну да.

– Спасибо вам за всё. – Джулиан перебрал взглядом лица по одному и взялся за перила лестницы.

– Дядя, приходи к нам ещё!

– Почитаешь ещё про коней?

– Папа, я жду тебя!

– А у тебя есть конь?

– Ты обещал поиграть с нами! – Под детские голоса Джулиан ступил на первую ступеньку. Спросил:

– А как же вы охраняете ваш город?

– Когда мы строили его, проложили много туннелей, все они ведут далеко за город! – объяснил Троша.

– Зачем?

Ребята звонко засмеялись и принялись объяснять, что убить человека нельзя, а вывести его по туннелю к Храму – можно.

– К какому Храму? Как и кто попадает в эти туннели?

– Бойцы Властителя.

– Через люки, – заговорили чуть не хором.

– Зачем?

– У нас на всём протяжении есть посты. Бойцов разоружают, переодевают и отправляют дальше.

– Куда? – спросил Джулиан, хотя хорошо запомнил – к Храму. – Что дальше случается с этими людьми?

Грохнул смех. Такой беспечный, что Джулиан невольно и сам засмеялся.

– Храм тоже под землёй? – спросил нерешительно.

– Нет. В глухом лесу.

Наперебой принялись объяснять: человек попадает к старцам, они дают ему знания истории гуманизма и истории жестокости, основ нравственности, закона Божьего. Учат ремёслам, добывать себе пищу и растить хлеб. Кто хочет, остаётся у старцев и посвящает свою жизнь Богу. Кто-то уходит на поселение.

– А если захочет вернуться в войска Властителя? – спросил Джулиан.

– Не может. Он не найдёт выхода из этого леса.

– А если захочет убить старцев?

– Не может. Во-первых, старцев много, и вовсе не все они – старцы! Во-вторых, у него нет оружия, а взять негде.

– Почему же вы не живёте в том лесу, на природе?

– А кто спасёт страну?! Мы готовимся к решительному дню, – улыбнулся Ив.

– Может быть, он придёт завтра, – улыбнулся Троша. – Твоя задача, Джулиан, заставить Властителя сойти с трибуны, а мы уж будем наготове.

– Ну, давай руку, – сказал Джулиану Владим. – Пора. У нас сегодня ещё много дел.

Владим вывел его к самому дому.

– Жив?!

Долго стояли они с Любимом обнявшись, без слов, точно не виделись год, а не всего один день.

А потом пили чай. Коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал Джулиан о своих похождениях, и о Маге, и о неожиданно раскрытой тайне их семьи, а Любим – об успешно проведённой операции в столовой, о беспокойстве за него. Только после этого, измотанные до крайности, рухнули спать.

Будимиров не подаёт никаких признаков жизни. Варианта два. Он уверен, поймал зверя в капкан, если Геля действовала по его приказу! И, пока она спит, Джулиану ничто не угрожает. Роберто не мог дать слабые таблетки! Если же Геля действовала по собственной инициативе, зачем Будимирову убивать его накануне площади? В любом случае, есть несколько часов, чтобы прийти в себя. Сейчас – спать, только спать.

Глава четвёртая

Не успев уснуть, проснулся.

Кто притаился в комнате?

«Спокойно, – сердито сказал себе. – Если бы это был Будимиров, меня давно уже не было бы в живых!»

Родной дядька?!

Убийца.

Не простит бегства от Гели.

Чушь. Почему мужик не может убежать от бабы, которую не хочет? Вполне понятное действие. Поймёт. Убежала же от него его любимая, и он ничего не смог сделать. Кто знает, может, ещё и посмеётся вместе с ним над нелепой ситуацией!

Так или иначе, завтра площадь.

Чувствует он: живым ему с неё не уйти. Ясно же, это не просто бегство от женщины, это бегство от него – Будимирова, от верхнего этажа.

«И на жизнь и на смерть каждого – воля Божья», – как-то сказала мама. – «И приложится к народу своему». Так говорила мама: «приложится», «к народу».

Лишь сегодня он почувствовал, что значит быть с народом. Его родные деды прожили жизнь для людей. Теперь у него – большая семья, теперь он отвечает за людей. «Сынок!» – звучит не в храме, в его комнате. Завтра ему помогут его деды. А для вечности совсем не важно: умереть годом раньше или позже. Он встретится со своими дедами.

Жалко, конечно, что должен умереть молодым, но как решит Бог!

В комнате не Будимиров, – понимает он. – И сейчас, в эту минуту, его не убьют.

Кто же в комнате?

Не враг. Нет. И Джулиан спрашивает:

– Кто здесь?

Может, Степь? Приехала к нему и терпеливо ждёт, когда он проснётся.

– Кто здесь? – повторяет он.

Встаёт, идёт к выключателю. Ослеплённый, сначала ничего не видит. Конечно, никакой Степи нет. А под креслом – щенок. Увидев Джулиана, вылезает и прижимается к его голой ноге. Через ногу начинает подниматься выше и выше тепло. Джулиан берёт щенка на руки и, как Васеньку, крепко прижимает к себе.

Откуда ты взялся? Любим принёс тебя? Кора? Кора говорила, в городе животных нет. Из подземелья принесла ему?

– Кто ты? Как попал ко мне?

Голубыми, такими же, как у Васеньки, глазами щенок смотрит на него. А потом сладко зевает, разевает нежно-розовую пасть с полукружиями белых зубов. А потом лижет ему лицо. И странно: то, что Джулиан понял сегодня, укрепляется в нём новым чувством, и чувство это – уверенность в правильности выбранного им пути, глубокий покой и радость. И почему-то перед ним возникает лицо его сестрёнки Алины: с семейными, как он понимает, глазами. Звучит её голос: «Ты, наконец, пришёл к нам. Здравствуй! Папа и мама любят тебя. А значит, и я люблю».

– Кто бы ты ни был, – благодарно говорит щенку Джулиан, – и кто бы ни принёс тебя, хорошо, что ты со мной! Здравствуй! С тобой я выйду на площадь, и весь твой солнечный город будет со мной! Спасибо тому, кто подарил мне тебя!

Вместе со щенком он лёг в постель и сразу уснул.

А проснулся от голоса брата: «К тебе пришли».