Текст книги ""Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

Соавторы: Евгений Покинтелица,Константин Кривцун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 289 (всего у книги 363 страниц)

Джонатан отсалютовал ему стаканом. После зимней распродажи эта фраза была у них в ходу.

– Повезёшь нож? – после недолгого молчания спросил Джонатан.

– Светиться неохота, – качнул головой Фредди. – Да и незачем. Заговорит-то он и без этого.

– Да, – кивнул Джонатан. – Потом придумаем канал и перетащим.

Конечно, украшенный серебром пояс с длинным ножом в таких же ножнах – достаточная экзотика для таможни, могут возникнуть совершенно не нужные осложнения. А дело слишком серьёзное, чтобы его совмещать с такими… любезностями. Фредди допил свой стакан и встал.

– Всё так, Джонни. Двух коней под одним седлом не объезжают.

Джонатан улыбнулся.

– Придумаем, Фредди.

– Не сомневаюсь. Ладно, Джонни. Не зарывайся только.

– Не учи, ковбой.

Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

– Недели, думаю, мне хватит, но клади десять дней. Посиди пока здесь, пригляди за посёлком, то да сё.

– Сказал, не учи. Через неделю буду в Колумбии.

– Ла-адно, – Фредди передразнил его алабамский говор.

Джонатан рассмеялся, залпом допил стакан и встал. Вдвоём они быстро навели порядок, и Фредди ушёл к себе.

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Дни стояли ясные, но холод по утрам уже не радовал, и листва заметно желтела. Осень – она осень и есть.

Жизнь на два дома оказалась суматошной и страшно интересной. Времени ни на что не хватало, но отступать Андрей не собирался. А что комната пустая, так это не смертельно, всё равно он здесь только спит, и то не каждую ночь.

Обычно накануне школы он ночевал у Эркина, делая там уроки. А вот после школы шёл к себе. Всю ванную мелочёвку, включая халат, он купил, белья, и постельного, и нательного тоже, так что таскать в портфеле приходилось только книги и тетради.

И сегодня он с утра сделал уроки – они с Эркином опять в разных сменах, вот и получается неделя так и неделя этак, но менять смену неохота: если б не Василий, он бы ещё долго в учениках ходил. Андрей быстро пообедал, оставил Эркину задел и бегом на работу. Ну, никак ему с братом не пересечься – в три часа ему начинать, а Эркин только заканчивает. Ладно, в субботу точно увидимся.

– Всем привет!

– Здорово, Андрюха!

– Франтишь всё:

Андрей самодовольно ухмыльнулся, вешая в свой шкафчик куртку. Его джинсовые обновки ещё в первый день осмотрели и одобрили, но цена… правда, не осудили: франтить и деньги по ветру пускать ему по возрасту положено.

– Готов?

– На все сто!

– Тогда пошли.

Началась работа – все мысли побоку. Но и это смотря по работе. Всё-таки у него не первые дни, когда всё внове и ни в чём не уверен. Так… уроки сделаны, сложнее, конечно, чем в началке, но пока он тянет без особого напряга… надо бы пельменей купить, мировая штука, бросил в кипяток и лады… сметаны ещё, уксус у него есть… припасов вообще… выше маковки, макароны всякие, крупы, а чего он ещё купит, так это холодильник, уж так его в газете расписали, правда, штука это дорогая, кто спорит, но и удобная, конечно, им, кто в Старом городе, такой выпендрёж ни к чему, погреба да ледники у всех, а те вдобавок и электричества не жрут, а вот им с Эркином такая штука очень даже в масть будет… а ехать за холодильником в Сосняки надо, когда ещё здесь расчухают… так, по субботам школа, а за полдня не обернёшься…

Все эти мысли не мешали ему бегать, подкручивать, держать, задираться и отругиваться, да ещё Василий подстегнул:

– Не спи!

– Так я…

– Вижу, что ты, а о девках после работы думать будешь.

Андрей думал совсем не о девках, но благоразумно не возразил, да и работа пошла не в пример сложнее.

Хозяйство, как Андрей уже давно понял, было большим и весьма разнообразным. Директор брался за любое дело. Здесь чинились и регулировались все машины Загорья и округи, сюда дорожная милиция гнала на проверку и техосмотр все новокупленки. Городская Управа вздумала автобусы купить? Так и стоянка, и обслуживание – всё здесь. Нилыч купил себе молоковоз? Обслужим в лучшем виде. Заводские машины? Хоть грузовики, хоть легковушки – нам не в тягость, вам не в убыток. Да и зачем на машины тратиться, когда на комбинате и машины, и шофёры, милости просим, сдали заявку – и всё вам сделают. Народ повадился за покупками в Сосняки ездить? Так и автобусы, и такси любые. Комбинат потому комбинатом и называется.

– А оборотистый мужик.

– Кто, директор? Ну, так ему иначе нельзя.

– Это почему?

– А ты думаешь, он сам от себя? Нее, над ним тоже стоят. А он с процента работает.

– А чего ж мы на окладе?

– Профсоюз постарался. Чтоб если застой там, или что, мы своё всё равно получим.

Твёрдый оклад и премии с прибыли – это он по выпасу и перегону помнит, а ещё «ёлочные» на Рождество… но это так, на жизнь и на гульбу, а на обустройство и обзаведение у него ссуда есть. А холодильник, как ни крути, вещь стоящая.

Под эти мысли и разговоры время докатилось до обеда.

Андрей достал коробку с бутербродами, заварил прямо в кружке чай и сел на своё обычное место. Напротив него расположился Митроха со своим узелком. Подходили и рассаживались остальные. Погода, хозяйственные хлопоты, ещё кой-чего… о работе говорили мало – спокойный день сегодня.

Андрей пил не спеша и, как все, вприкуску, растягивая бутерброд. Ели все спокойно, вместе, но каждый своё. Домашние и покупные пироги, бутерброды, хлеб с крутыми яйцами и зелёным луком. Покосная страда свалена, а огородная не к такому спеху, картошку копать и в дождь можно.

– А сушить где?

– А в риге.

– Завязал с рожью, значит?

– Возни больше, чем выгоды.

– И то.

– Не война сейчас.

Подходили обедавшие во дворе щами и лапшой у торговок, эти только пили чай, растягивая один кусок сахара на две кружки.

– Землю обиходить надо, душу вложить, а не в силах, так отвали.

– Продать?!

– Охренел?!

– Зачем? В аренду сдай. И земля не гуляет, и деньги идут, и руки свободны.

– Если ты такой умный, так чего здесь горбатишься?

– А кто мне на своё дело отвалит?

– Ссуду если в банке брать, так это ж кабала.

– А комитетские беспроцентные не про нас.

– Да уж.

– Вот ты скажи, я ж воевал, кровь проливал, а тут вот за что деньжищи им такие?

Андрей в начале разговора благодушно слушал в пол-уха, но сейчас подобрался. Пока впрямую его не задели, но если что…

Василий допил свой чай и поставил кружку донышком кверху.

– Последнее дело в чужом кармане деньги считать. Андрюха, готов?

– Как штык, – вскочил на ноги Андрей.

Помыть и убрать кружку, убрать коробку и на выход. На всё про всё и двух минут не ушло. Нет, разговоров о ссудах комитетских, что сумасшедшие деньги, и ни за что, и без возврата, он уже наслушался. До стычек пока не доходило. И о тараканах он слышал, но тоже… стороной. Впрямую ни Эркина, ни кого другого из знакомых не задевали, и повода для драки не давали. А в школе их класс вообще – смесь смесью. И на шауни уже друг к дружке присмотрелись. Те, что с завода, к Эркину с полным уважением, а со стройки – их двое всего – так что не трепыхаются. А рабочий день катился своим чередом.

Пару раз его от Василия дёрнули, но оба раза по делу, да и Сидоров – не тот человек, чтобы попусту теребить. И работа не так уж чтобы, обычный осмотр с лёгкой регулировкой, это он уже и знает, и может. И шофёр помогает.

– Твоя, что ли?

– Арендую, – и веско: – С выкупом.

Грузовое такси – спереди легковушка, а сзади крытый грузовичок – новизна, конечно, но извозом многие и подрабатывают, и зарабатывают, так что всё понятно. И что мужик свою «пегашку» чуть ли не вылизывает, и что Василию «благодарность» сулил, лишь бы ему всё получше сделали – тоже всё понятно. Клиент-одиночка – доходная штука, у Василия, да у всех, кто поопытней, своя клиентура, постоянная, и у Тима наверняка есть, но про его клиентов молчат намертво, видно, там ой как непросто.

Как будет вначале, так потом и пойдёт. А, ну, не неприятности, но заминки начались с Сосняков. Пришлось брать такси и светиться на стоянке и у диспетчера. И время. Пока объяснялся с диспетчером, пока отыскали шофёра, знающего по-английски, пока с ним договорился, пока доехали…

Фредди знал, что Загорье не рядом, они с Джонни сразу по карте всё выверили, а там Загорье вообще точкой – посёлком, не городом числилось, устарели карты имперские, хоть и штабные – но уже стемнело, а они только к городу подъехали.

Он расплатился с шофёром – как и договаривались, оба конца – и, когда машина, мелькнув огнями, уехала, оглядел дом. Шестиэтажный, крепкий и основательный, как большинство здешних построек, вполне городской дом. Большинство окон светилось. Ну, будем надеяться, что Эндрю дома, а не у Эркина, для сегодняшнего разговора Эркин никак не нужен.

И тут новая неудача.

– Ищете кого? – прозвучало за спиной по-русски, и сразу, так что Фредди обернуться не успел, по-английски: – Кто вам нужен?

Чуть прищурившись, Фредди оглядел мужчину в армейской форме без знаков различия, но с наградами. Местная полиция? Нет, у тех форма другая. Но тон командно-уверенный, спрашивает по праву. Опять засветка, но другого варианта нет.

– Я ищу Мороза. Эндрю Мороз. Он живёт здесь, – Фредди говорил короткими правильными фразами, чтобы его гарантированно поняли.

– Я знаю его, – кивнул мужчина. – Я – комендант. Сейчас его нет дома.

По-английски комендант говорил правильно и очень чётко, но с заметным акцентом.

– Он на работе или в школе? – так же чётко, чтобы его лучше поняли, спросил Фредди.

Комендант снова оглядел его. Но тут вмешалась проходившая мимо них к подъезду и остановившаяся послушать женщина.

– Ой, вы Андрюшу ищете? – и перешла на английский. – Он во вторую смену сегодня, на работе он.

Фредди благодарно улыбнулся ей, и она, не обращая внимания на нахмурившегося коменданта, смешивая английские и русские слова, рассказала Фредди, как ему пройти на комбинат и спросить в диспетчерской Зою, а уж она вызовет Андрюшу.

– Большое спасибо, – Фредди с максимальными вежливостью и добросердечием, старательно выговаривая русские слова, поблагодарил женщину, попрощался с ней и комендантом и отправился в указанном направлении.

За его спиной комендант выговаривал женщине за болтливость, а та оправдывалась, что война когда ещё кончилась, и как не помочь, когда к тебе по-людски, а ежели парень прямо с работы в загул уйдёт, водится за ним такое, а человек из какой дали, Пограничья, приехал, наверняка ведь по кровному делу, сейчас вон как все родню ищут… Но Фредди этого уже и не расслышал толком, а услышанного не понял.

Всё обошлось, но опять засветка, и солидная. Комендант – это серьёзно. Надо подумать об обосновании для Эндрю, да и для себя самого и обговорить, чтоб без разноголосицы если что. А дорогу, надо признать, объяснили весьма толково, женщины редко хорошо объясняют, хотя если она тоже в автохозяйстве работает, то понятно, похоже, вроде Грымзы, тоже маршрутки выдаёт.

Прохожих было немного, окна в домах гасли. Провинция везде рано засыпает. Порыв холодного ветра заставил его запахнуть плащ. Неужели в России так рано предзимье наступает?

Работали в цеху, и каково там на дворе, было неощутимо и неважно. Андрей втянулся, да и Василий отошёл перекурить, оставив его одного. Хоть и на сущем пустяке, а теперь ухо востро держи, не напортачь ненароком, не подведи наставника. Хозяин машины взволнованно сопел, глядя на его работу, топтался, но молчал.

И тут его позвали.

– Андрюха! Вылазь!

– Какого хрена?! – вынырнул он из-под крышки капота и увидел Зойку-диспетчершу. – Чего тебе приспичило?

– Ох, и грубьян же ты, за что тебя только девки любят.

– Не за язык, понятно, – сразу ответил Андрей.

И цех грохнул дружным одобрительным хохотом, радуясь бесплатному развлечению и почти законной передышке. Зойка – своя баба, и подыграет, и не выдаст.

– Тебя там иностранец спрашивает, – отсмеялась Зоя. – Видный такой мужчина.

– Меня?! – изумился Андрей и тут же, увидев лица остальных, забалагурил: – Вот я мастер какой, из-за границы ко мне едут.

– Иди, балабол, – махнул рукой Сидоров. – Если это по той части, где ты мастер…

– То сей секунд оженят, – подхватила Зоя. – Папаша крутой.

– Так ты, значит, сюда из-за этого рванул? – вылупил глаза Митроха. – Чтоб не жениться?

– Андрюха, так на свадьбу иль на крестины скидываться?

– А без разницы, – вытирал руки Андрей. – Лишь бы побольше и сразу.

– Да-а, возьмут бычка на верёвочку.

– Зой, неужто отдашь?

– А с женатиком мне же легче, – поддерживала игру Зоя.

– Во, Зойка, хват-баба!

– А ну, губы утри, Зойка я ему…!

– Кому Зойка…

– А Лапушке так Заюшка, – бросил, не оборачиваясь, Андрей уже на выходе.

За его спиной бурно ржали и дразнили покрасневшего Лапина, никак не ждавшего, что его тайна известна.

Андрей перебежал залитый прожекторным светом двор и вошёл в диспетчерскую. Подмигнул Томке – черноволосой и румяной девушке – за пультом связи.

– Привет, цветочек аленький. И кто тут меня ищет?

– А вон стоит! – фыркнула Томка.

У окна высокий мужчина в плаще и явно нерусской… ковбойской?!.. шляпе. Андрей невольно расплылся в улыбке и шагнул к нему, обтирая руки о комбинезон.

– Привет!

Фредди обернулся и кивнул. И, увидев его лицо, Андрей спросил прежним залихватским тоном, но и слова, и интонация уже предназначались Томке и вошедшей в диспетчерскую Зое.

– И чего стряслось? Мотор перегрелся или тормоза отказали? – и тут же повторил фразу по-английски.

Фредди ещё раз кивнул, показывая, что понял и принял игру. Голос его был ровен и пугающе – для знающих и понимающих – спокоен.

– Сколько до конца смены?

Андрей посмотрел на настенные часы.

– Час с небольшим.

– Отпросись.

Андрей кивнул.

– Понял. Жди здесь, – и по-русски весело, для Томы и Зои: – Погулять я завсегда готов.

Фредди понял и тоже улыбнулся внимательно следившим за разговором женщинам.

По дороге в цех Андрей никак не мог придумать, что соврать Сидорову, и пришлось говорить правду. Не всю, конечно, но всей он и сам пока не знает, просто чувствует, что серьёзное дело. Поэтому так и сказал:

– Мне надо уйти. Я потом отработаю.

Сидоров внимательно посмотрел на него.

– Очень надо? – и не дожидаясь ответа: – Раз надо, иди.

– Спасибо, – ответил Андрей и повторил: – Я отработаю.

– Там решим, – отмахнулся Сидоров.

К удивлению Андрея, никто ни о чём его не спросил. Будто догадались… о чём-то, или им сигнал какой-то подали, а он и не заметил, и не понял. Ладно, это потом. В бытовке он быстро вымыл руки, переоделся, запер шкафчик и поспешил в диспетчерскую.

Фредди по-прежнему стоял у окна, и Тома с Зоей разглядывали его, улыбаясь, но как-то неуверенно.

– Я готов, – от порога сказал по-русски Андрей. – Пошли?

– Да, – кивнул Фредди, улыбнулся женщинам и пошёл к двери.

– Андрюша, – Зоя переложила на своём столе график. – Завтра не опоздай.

– Я в школе с утра, – ухмыльнулся Андрей. – Не боись, Зой, всё будет в порядке.

И тут же повторил это по-английски. Для Фредди. И по его мелькнувшей улыбке понял, что дошло.

На улице было уже совсем темно и пустынно по-ночному. Фредди начал сразу.

– Надо поговорить. Идём к тебе.

– Хорошо, – кивнул Андрей. – Пожрать только купим по дороге.

Фредди кивнул. Их голоса далеко разносились по ночной улице, и до магазина они шли молча.

Маленький, но с полным ассортиментом, деревянный магазин в ста метрах от «Холостяжника» работал и днём, и ночью. Андрея здесь уже знали. Как и всех жильцов, что по дороге домой закупались едой и всякой кухонной и прочей обиходной мелочёвкой.

Для Фредди это было лишней засветкой, но одинокий прохожий на ночной улице ещё приметнее, и он зашёл в магазин вместе с Андреем. Поглядев на его покупки, дал расплатиться и подошёл к прилавку. Андрей приготовился переводить, но, к его удивлению, Фредди достаточно ловко управлялся и сам. Бутылка дорогого вина, хорошая водка, всякая деликатесная нарезка.

– Счастливо погулять, – улыбнулась им, сооружая для Фредди пакет, зеленоглазая продавщица, до того веснушчатая, что казалась красной.

– Спасибо, Манечка, – улыбнулся Андрей.

Улыбнулся и Фредди: это уже не столько засветка, сколько обоснование. Можно и нужно подыграть. И не следующий вопрос продавщицы ответил он.

– Встречу празднуете?

– Да. Хорошую встречу.

Когда они вышли из магазина, Андрей хмыкнул:

– А ты здорово по-русски навострился.

– Приходится, – нехотя ответил Фредди.

Возле дома было так же пустынно. Окон в «Холостяжнике» совсем мало светилось. Кто на дневной – уже спят, а с вечерней ещё не пришли.

Молча вошли в подъезд и поднялись на четвёртый этаж. Фредди отметил про себя, что на каждой площадке шесть квартир, лифта нет, окна на лестнице для просмотра неудобны – слишком высоко – и «случайного» падения из окна быть не может, да и выбросить проблематично. С улицы подстрелить очень сложно, и изнутри – тоже. Квартира двадцать три, окна должны выходить на сторону входа, уже легче.

– Эркин знает, что ты приехал? – спросил Андрей, когда они вошли в квартиру.

– У меня дело к тебе, а не к нему.

– Понял, – кивнул Андрей. – Раздевайся, проходи. На кухне будем сидеть.

Фредди огляделся. Оклеенная обоями «под дерево» прихожая с большой удобной вешалкой-шкафом и высоким зеркалом, красивый фонарь под потолком. И обилие дверей. Это… проход в кухню, это… похоже, кладовка, там… ванная, уборная, комната…

Двигался, открывал и закрывал двери Фредди бесшумно, но, когда он вошёл в кухню, Андрей, колдуя у плиты, ухмыльнулся.

– Всё осмотрел? – и, не дожидаясь ответа. – Ещё лоджия здесь. Комнату я не делал ещё, а кладовку видел? Как я верстак приспособил, а?

Говорил он весело и легко, не нуждаясь в ответных репликах.

– Ванную Эркин делал. Классно, да? И полы он натирал. Как он, так никто не умеет. Я только в прихожей обои сменил, а там не трогал. Всё равно, думаю, за мебелью видно не будет. А вот кухню, ванную, кладовку – это всё сразу единым духом, чтоб уже жить начать. Пельмени будешь? – и пауза, показавшая, что тут надо ответить.

– А что это? – спокойно поинтересовался Фредди.

Он уже нашёл тарелки и раскладывал на столе свои покупки.

– Вкуснота и варятся быстро.

– Значит, буду, – усмехнулся Фредди. – У тебя что для водки?

– Вон в коробке. Подарили полный набор, – рассмеялся Андрей. – А я их и не доставал ещё.

Фредди увидел на полу у окна пёструю коробку. Открыл. Маленькие стаканчики, рюмки и бокалы. Так… для водки, надо полагать, для вина, неважно какого, и воды. И всего по шесть. Стекло, но под хрусталь. Не так уж плохо.

– И от кого такой подарок?

– Не знаю.

Андрей отошёл от плиты и присвистнул, увидев накрытый стол.

– Однако! Как на королевском ужине. Неужто так запомнил?

– Я курсы кончал, – усмехнулся Фредди.

Оба были подчёркнуто спокойны и неторопливы: разговор предстоял серьёзный и тратить силы на пустяки неразумно.

– А эти… твои где?

– Закипит, и засыплю. Их горячими едят.

– Ладно. Что ж ты, подарки берёшь и, кто дарит, не знаешь?

– А, так это у меня беженское новоселье было. Ну, приходят друзья, там с работы, знакомые, приносят всякого на обзаведение, квартиру обустраивают, вон, люстры, шторы повесили, шкафы, ну, чтоб жить можно было начать. А потом гуляем.

– Понял. И что, – с интересом спросил Фредди, – это в России так заведено?

– Во всей России, – пожал плечами Андрей, – не знаю. А у нас да, – и рассмеялся. – Понимаешь, новоселье – это когда хозяин созывает гостей и угощает всех. Есть ещё, по-русски, помочь называется, не знаю, как по-английски, это когда тоже друзья, нет, лучше, кореша, собираются, ну, там построить что или с покосом помочь.

– Понятно, – кивнул Фредди. – В Аризоне так же заведено издавна.

– Ну вот. А беженское новоселье – это и помощь, и прописка, и гульба. Всё сразу. Я вселялся когда, так весь дом гулял. Мы ж все, не все, но полдома точно от Комитета, беженцы, репатрианты.

– За такие деньги можно и подольше гулять, – усмехнулся Фредди. – Сколько получил.

– Ты про ссуду комитетскую, что ли? Ну, так сколько всем. Как и положено. На человека и столько же на семью. А я как одиночка шёл.

Фредди кивком одобрил, что Андрей не назвал точной суммы, но слегка подколол.

– С такими деньгами и рабочим в цеху. Чего ж так?

– Ты ж тоже на контракте, хоть и побольше имеешь.

– Хорош, – одобрил удар Фредди.

Андрей самодовольно ухмыльнулся.

– Давай начнём. Как вода поспеет, брошу, и по второй успеем, а третью уже с пельменями, пойдёт?

– Тебе виднее, – кивнул Фредди. – Их с водкой, что ли, надо?

– Ну да, пельмень без водки не тот вкус имеет.

– Понятно.

Оглядев ещё раз стол, Андрей достал из шкафчика под окном три туеска.

– К водке, Фредди, вот что идёт. Огурцы, грибы и капуста ещё. Вот увидишь.

– Видел, – усмехнулся Фредди. – И пробовал.

– Это где? – удивился Андрей, оборачиваясь к нему.

Он сидел на корточках у открытого шкафчика. Фредди сверху вниз посмотрел на него.

– В барах местных.

– Трактирах, что ли?

– Да.

Наконец сели за стол.

– Ты хозяин, – Фредди кивком показал на бутылки. – Разливай.

– Ну, лью по-русски, а пьёшь, как хочешь.

Андрей открыл бутылку водки, налил полные стопки.

– Ну, за встречу.

– Давай, – согласился Фредди. – Будь.

– Буду.

Андрей быстрым броском выплеснул содержимое стопки в рот и взял огурец. Фредди привычно отпил глоток и тоже заел огурцом. За огурцами последовали грибы, ломтики жирного мяса и рыбы с хлебом, капуста.

– Ну, – заев водку, улыбнулся Андрей, – есть дело, разговор или просто гуляем?

– А сам как думаешь?

– Ну, разговор, думаю, по делу, а с делом проблем нету…

– Это как? – не дал ему договорить Фредди.

– А просто. Ты мне даёшь кликуху, хазу или где ещё я его найду, и сваливаешь. А остальное – моё дело.

– Думаешь?

– Не боись, всё сделаю чисто. А у тебя алиби будет… железное.

– За моё алиби я с тобой ещё посчитаюсь, – глухо сказал Фредди. – Всё сказал?

Андрей пожал плечами и встал, подошёл к плите. Разорвал коробку и всыпал в клокочущую воду белые твёрдые пельмени. Коробку сбросил в ведро для мусора. Взял вторую коробку, её вскрыл уже спокойно, высыпал в кастрюлю содержимое, снял с крючка ложку на длинной ручке, перемешал, повесил ложку обратно, выбросил коробку и вернулся к столу. Взял бутылку и налил себе водки, опять полную, посмотрел на стопку Фредди, снова пожал плечами и поставил бутылку, сел на своё место.

Фредди молча ждал.

– Насчёт гульбы теперь: – Андрей улыбнулся. – Вот этого не знаю. Что празднуем, Фредди? Или поминаем кого?

– Да, – твёрдо ответил Фредди.

– Другое дело, – Андрей взял стопку. – Так как? Жалко хорошего человека или туда сволочи и дорога?

– Ты мочил, тебе и решать, – усмехнулся Фредди.

– Я?! – изумился Андрей и тут же рассмеялся. – У меня таких, замоченных, знаешь, сколько набралось? За восемь-то лет. И не запомнишь всех. Так за кого, Фредди?

– Джимми Найфа помнишь? – твёрдо спросил Фредди.

Ни рука, державшая полную стопку, ни мускул на лице Андрея не дрогнули, светлые серо-голубые глаза смотрели на Фредди спокойно и очень внимательно.

– Джимми Найф? – переспросил Андрей. – Не помню такого. Он когда залетел?

– Он не был в лагере, – терпеливо ответил Фредди. – А из Уорринга его выкупили через два года после меня.

– А-а, – понимающе протянул Андрей. – Так это кореш твой?

Фредди медленно поставил на стол стопку и сжал кулак. Андрей по-прежнему смотрел на него.

– Нет, – наконец сказал Фредди очень спокойным тоном. – Он не был моим другом.

– Тогда туда ему и дорога! – Андрей опять забросил себе в рот водку, взял ломоть чёрного хлеба и стал вдумчиво сооружать многослойный бутерброд.

Фредди дал ему закончить и съесть бутерброд.

– Выпил? – Андрей кивнул. – Закусил? – новый кивок. – А теперь рассказывай.

– О чём? – Андрей встал и подошёл к плите. – Я ж говорю, быстро варятся. Тебе как их? Как положено или по-нашенски?

Терпение Фредди было неистощимым.

– И какая разница?

– Ну, по-нашенски – это с бульоном, чтоб и первое, и второе сразу.

– Делай, как себе, – решил Фредди.

Андрей кивнул и достал две глубокие тарелки. Щедро навалил пельменей, залил дымящейся перламутрово блестящей от жира жидкостью, поставил на стол.

– Вот, сметану клади, масло, уксус. Или всё сразу.

Фредди критически оглядел свою тарелку и последовал совету. Всё равно он из Эндрю всё выжмет, не за тем ехал в такую даль, чтобы набить щенку морду и уехать ни с чем. Ковбоя не переупрямить.

Андрей разрумянился то ли от еды, то ли от водки. Третью он не налил, и Фредди не напоминал ему. Надрызгаться в хлам, чтобы свалиться и не отвечать – это в Аризоне испокон веку прокручивали. С пьяного спросу нет и веры его словам тоже. Но с ним этот фокус не пройдёт. Дав Андрею выхлебать полтарелки, он упрямо повторил:

– Рассказывай.

– О чём? – с тем же упрямством спросил Андрей.

– Как Найфа мочил?

– И всё:

– Хорошо. Как попал к нему, раз. Как мочил, два. Как ушёл, три.

– Не много будет? – поинтересовался Андрей, заедая пельмени бутербродом из ветчины с сыром.

Фредди кивнул.

– Тебя когда ранило?

– В Хэллоуин, тридцать первого октября.

– Правильно. А в комендатуру в Гатрингсе когда вошёл?

– Промах, – ухмыльнулся Андрей. – Не в Гатрингсе, в Дарроуби. Первого марта. В восемь ноль три.

– Тоже правильно. Вот и расскажи, день за днём. Понял?

– Понял, – кивнул Андрей, глаза его блестели. – Так ведь нечего рассказывать. Понимаешь, меня как шарахнуло, так я и вырубился. А очухался когда, так смотрю, весна, солнце светит, птички поют, а я перед комендатурой стою. Я и вошёл. А у них на стене календарь и часы. Я и запомнил. Дату и время. И всё, Фредди. Ничего я больше не помню. Хоть что мне шей.

– Шить тебе не надо. Своего навалом.

– Тоже верно, – покладисто кивнул Андрей. – Только оно всё недоказуемое. А оставить в подозрении… так на это и начхать можно.

– Дурак! – не выдержал наконец Фредди.

Андрей заржал.

– А я и не отказываюсь! – и тут же серьёзно: – Не хочу я говорить. И не буду. Понял? Ничего ты не докажешь. Никто не докажет!

– Так доказательства, значит, нужны? – Фредди усмехнулся. – Ты ж наследил… больше некуда. И ещё… смотри.

К удивлению Андрея, он отодвинул тарелку, достал из кармана спичечный коробок и стал выкладывать на стол спички.

– Один труп… второй труп… этот на спинке… этот так же… тут мочила стоял сзади, и здесь он другого места не нашёл… тут задушили, тут горло перерезали… тут камушки с рыжьём в нутряке оставили, тут двести кусков сверху положили… тут посыпано, и тут так же… здесь перец с табаком смешали, и тут смесь разных перцев… этот не трепыхнулся, лёг, как стоял, только зубы оскалил, и этот слезами облился и лёг… Ну как? Хватит?

– И долго ты до этой херни додумывался? – насмешливо спросил Андрей.

– Не зарывайся, – предостерёг его Фредди. – Ты не шестёрка, но моя масть выше. И врать не буду, я тоже не чухнулся, пока мне также не выложили. И добавили: – Фредди достал ещё две спички. – Это по-лагерному, и это тоже. И ещё… Может, хватит?

– Это, – Андрей показал на второй ряд, – как я понимаю, Найф. А это, – он занёс руку над вторым рядом, – кто?

– Крыса. Забыл Мышеловку?

– Фью-ю! – пренебрежительно присвистнул Андрей. – Так не сходится тогда. Там я чист, контрразведка подтвердила. Значит, и здесь не я.

– Тебя там Джонни отмазал. И меня с Эркином, кстати, тоже. И особо мочилу не искали. Крыса-то вне закона был.

– А Найф что, не в розыске? СБ нет, прикрывать его некому.

– СБ нет, так и говорить о ней нечего, а…

– Ладно, – перебил Андрей. – Ладно, ты мне не пахан, так что я тебя тоже спрошу. Ответишь правду, будет разговор. Соврёшь – сяду в несознанку, и хрен ты что с меня получишь.

– Ты мне условий не ставь, – посоветовал Фредди. – Я нервничать начинаю. Но спрашивай.

– Как вы на неё вышли? Раз.

– Стоп. На кого на неё?

– А откуда ты ещё знаешь, когда меня ранило и когда я когти оборвал?

– Первого ноября тебя уже никто не видел, и Эркину в ту же ночь девчонка рассказала.

– Ладно. А про комендатуру?

Фредди усмехнулся.

– Ты ж сам и проболтался. Ну, в Сосняках. Что приехал в начале мая и что в Атланте два месяца просидел. А просчитать нетрудно. Съел?

– Допустим, – кивнул Андрей. – Теперь кто это такой умный? – он показал на спички. – И с чего он тебе это показывать стал?

– Про Бульдога слышал? – ответил вопросом Фредди. Андрей настороженно кивнул. – Вот он. А с чего? – Фредди вытащил ещё шесть спичек. – Смотри, чем он закончил, – и, выкладывая спички, заговорил уже с новой, незнакомой Андрею интонацией, явно кому-то подражая: – Здесь у тебя алиби, Ковбой, и здесь алиби. Здесь твои пастухи были, значит, и здесь они же, здесь тебе было выгодно, значит, и здесь для тебя делали, – и уже своим голосом: – И последний вопрос, – и опять тем же чужим. – Где лагерник, Ковбой.

– Ни хрена себе! – Андрей оттолкнулся от стола и встал, прошёлся по кухне.

Фредди молча следил за ним.

– Это что ж, – Андрей встал рядом с ним, разглядывая два ряда по двенадцать спичек. – Он эту сволоту на тебя вешает? Ты ж стрелок, и алиби у тебя.

– Ну, алиби у меня, – Фредди показал на второй ряд, – хреновое. Где мы с Джонни в ту ночь были, ты ж его под двадцать восьмое завалил, так? – Андрей кивнул. – Ну вот, а где мы были, лучше никому не знать. А что я – стрелок… так он меня организатором пускает. По совокупности.

– Хреново.

Андрей сел к столу и стал доедать пельмени. Поднял от тарелки глаза.

– Не понравились?

Фредди покачал головой.

– Почему? Нормальная еда.

Взял ложку и пододвинул к себе тарелку, смешав ряды спичек.

– Слушай, – вдруг спросил Андрей. – А чего он сам до сих пор живой, раз такой умный?

– У дурака и вопросы дурацкие, – хмыкнул Фредди. – Жабу замочишь, пиши пропало. До суда не доживёшь.

– Найф же рискнул.

– А ты думаешь, чего тебя как Неуловимого Джо ищут?

– Неуловимый Джо? – переспросил Андрей. – Это кто?

– Неужто не слышал? – удивился Фредди. – Вся ж Аризона знает.

– Я там не был.

– Ну, слушай. Был такой ковбой, Неуловимый Джо. Никто его поймать не мог. А почему? А потому, что он на хрен никому не был нужен.

Андрей с удовольствием заржал. Улыбнулся и Фредди, говоривший до этого очень серьёзно.

– Ладно, – отсмеялся Андрей. – С этим ясно. Но пока я здесь, к тебе они ничего не привесят. И третий вопрос. Зачем это тебе?

Фредди кивнул.

– И на это отвечу. Сколько пачек было?

– Три.

– Все по сто?

Андрей покачал головой.

– Нет, третья десять кусков.

Фредди кивнул.

– Похоже на задаток. Кто наши головы у Найфа покупал?

– Я их не видел.

– Мне всё надо знать. Тебе – мелочи, тьфу, пустяк, а мне – наводка. День за днём расскажи. Всё. До мелочи. Некогда мне тебя вопросами мотать.

Андрей, тяжело оттолкнулся от стола, встал, взял опустевшие тарелки и сложил их в мойку. Пустил воду, но тут же выключил и обернулся к Фредди.

– Не надо, Фредди, – попросил он. – Не надо. Ведь… ведь ты допросишься, что я и впрямь всё тебе расскажу. Не надо, Фредди, несказанного не знаешь.

– Та-ак, – протянул Фредди. – И чего же такого я знать не должен?