Текст книги "Пропасть, чтобы вернуться (СИ)"

Автор книги: Светлана Дениженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4

Он сидел на берегу и смотрел на воду. Блики, как белые лепестки роз, скользили по ровной глади. Легкий ветерок теребил их, слегка будоражил реку, будто гладил против шерсти ленивого кота. Ива склонилась к самой воде и опустила в нее свои тонкие ветви.

Один. Снова один. Нырнул в новый мир и пока оставался невидимым, но … тревога не покидала душу странника. Куда идти и где искать прибежище, он не знал и ведь почти поверил этой незнакомой женщине-кошке да чуть не угодил в расставленные сети своих врагов.

Отец. Жив ли? Голос. Его голос из сна пока не выходил из головы. Так хотелось верить в то, что родители живы и разыскивают своего малыша. Но он знал горькую правду – их давно уже нет на свете.

Легкий всплеск и круги по воде – вывели его из раздумий.

– Эй, ты кто такой? – раздался звонкий голос откуда-то сверху.

Странник подскочил и вздумал бежать, но вовремя вспомнил, что на нем защита. Его не могли увидеть, а вот услышать – вполне. Поэтому он приказал себе остановиться и замереть на месте. Задрав голову, Тито обнаружил на широкой ветке ивы парнишку где-то своего возраста, с веснушчатым лицом – рыжеволосый и худенький – он с удивлением смотрел мимо, будто сквозь него.

«Значит, не видит. Нужно переждать, пока уйдет», – успокаивал себя странник.

– Ты чего это? Окаменел что ль? Я тебя спрашиваю, статуй белобрысый! Чего застыл-то?!

«Нет, не видит, смотрит ведь в другую сторону», – подумал Тито, и тут на него что-то свалилось и придавило к земле.

– Ну что? Попался! – обрадовался рыжий незнакомец.

– Пусти, – ответил Тито, отчаянно вырываясь из тонких, но цепких рук.

– Вот еще! Тебя отпустишь, так ты же сбежишь! Не пущу!

– Что тебе нужно от меня? На чьей ты стороне?

– Ни на чьей… – растерялся паренек и чуть ослабил хватку, Тито незамедлительно этим воспользовался и, подхватив сумку, поспешил удрать от навязчивого знакомства, да не тут-то было.

Парнишка бежал следом за ним, не отставая ни на шаг.

– Подожди! Не беги так быстро!

– Почему ты преследуешь меня? Ты демон? Призрак или тень?

– Я? Вот еще! Я – Вилл. Да остановись же ты! Давай поговорим.

– И не подумаю разговаривать с тобой – кем бы ты ни был, тварь! – Тито наскоро прочитал заклинание, но в открывшийся проход они вылетели вместе с Виллом.

И покатились по земле, превратившись почти в одно странное существо.

– За тварь ты мне сейчас ответишь! Вот получай! Я тебе покажу, как чистокровных эльфов тварями величать! – щедро осыпал Вилл тумаками Тито.

– Тварь и есть! – отвечал Тито эльфу, уворачиваясь от его кулаков.

– Я эльф! ЭЛЬФ!

– Тогда как ты меня видишь? – спросил Тито, откатившись под пушистый куст сирени.

– Никак! Я видел твое отражение в воде! – выкрикнул Вилл и только тут понял, какую сделал ошибку. – Эй! Не молчи! Ты тут?

Парнишка крутился на месте волчком и робко оглядывался по сторонам. Сейчас они оказались на выступе какой-то скалы и если бы еще немного покатались по ней, то наверняка свалились бы в пропасть.

Тито встал, отряхнулся и подошел к краю обрыва, взглянул вниз и в ужасе отпрянул – от высоты закружилась голова.

– Эй! Где ты? Не оставляй меня… – продолжал звать его Вилл. – Пожалуйста…

Тито хотел уйти отсюда, но что-то заставило его подойти к сжавшемуся у большого камня пареньку и, протянув руку ответить:

– Я здесь.

–

«Ты можешь сама придумать собственную жизнь! Можешь сделать её такой, какой хочешь – светлой или темной. Тебе решать каким будет твой мир и только тебе… но не ошибись. Придуманная жизнь может изменить тебя до неузнаваемости» – слова матери так некстати сейчас жгли её душу. Хельга бежала от хижины тети, не вытирая скользящих по щекам жгучих слезинок. Почему она такая невезучая? Почему её подозревают в том, о чем она даже не помышляла. За что?

Холодно. Так холодно и одиноко, когда никто не понимает, когда некому излить то, что копится изо дня в день в твоей душе и сидит там и ест изнутри.

– Мама. Так хочется тепла и света, – вырвалось. Прижала губы рукой и, привалившись к сосне, Хельга скользнула вниз по стволу, превратилась в кошку. Кошки не плачут.

Она быстро вскарабкалась по тощему шершавому стволу на самый верх и притаилась в пушистых иглах, унимая свою боль раскатистым мурчанием.

Когда-то она была черной кошкой и очень этим гордилась. Служить в свите его высочества являлось почетом, и Хельга с достоинством носила цвет королевства. Она и не предполагала, что когда-нибудь все изменится.

До семи лет Хельга воспитывалась в семье простых жителей темного королевства. Мать – самая обычная, ничем не приметная особа лет сорока в ней души не чаяла, а отец – высокий статный, но совершенно не красивый лицом бакалейщик проявлял к ней заботу и ласку по мере необходимости.

А потом в её жизни появилась тётушка Грейс. В то хмурое утро Хельга помогала отцу – стояла за прилавком и распутывала тесьму на красивейшей темно-синей, бархатной скатерти, которая ну совершенно случайным образом оказалась в косичках. Отец разгадал, чьих было рук это дело, и призвал дочь к ответу.

Ни проронив ни слова за завтраком, он хмуро смотрел на Хельгу, а после – пригласил её в лавку и только там, подведя к скатерти, впервые за утро раскрыл рот:

– Значит так, душа моя, даю тебе времени до обеда – скатерть должна иметь товарный вид, – он провел по Хельгиной голове шершавой ладонью, но девочка сжалась от этой ласки, как нашкодившая кошка, лишь только ушки не прижала от страха.

Нет, Хельгу никогда не наказывали и ни разу не шлепали по мягкому месту, правда, иногда её шалости заслуживали порки, а не только брани, но родители даже ругали девочку крайне редко… просто тон, каким отец с ней говорил – не предвещал ничего доброго. И вот в тот самый момент, когда она распутывала одну из предпоследних косичек – прямо перед ней, как из-под земли появилась высокая старуха.

Она посмотрела на Хельгу слишком внимательно, будто на неведомую зверушку. Девочка на время забыла о своем занятии и тоже вскинула взгляд на странную гостью.

– Так вот ты какая … Хельга Лис?

Девочка смутилась и робко произнесла:

– Да, госпожа, меня так зовут. Вы что-то хотели купить у нас в лавке? Я могу показать товар, если вы хотите…

– Хм… спасибо, милая. Но я зашла сюда не за покупками.

Хельга удивилась, но постеснялась расспрашивать. Она смотрела на гостью с нескрываемым любопытством и восторгом. Казалось, что прямо сейчас перед ней должно непременно произойти какое-то чудо.

Странная старуха прошла вдоль прилавка, задевая его своей пыльной серой юбкой, и остановилась напротив зеркала, поправила выбившиеся из-под шляпы волосы. Потом она, словно нехотя, произнесла:

– Мне бы отца твоего повидать или… мать…

Старуха обернулась и чуть улыбнулась, показывая ровные и белые, будто козье молоко, зубы. Хельга открыла рот от удивления. Не часто такие зубы встретишь даже у детей, а тут у старухи – волшебство, не иначе!

– Покажешь дорогу к дому? – неожиданно спросила гостья.

– Да, конечно! – с готовность ответила Хельга.

Все-таки эта старуха ей показалась не совсем обычной, и девочке очень интересно было узнать: что же той нужно от ее родителей. Да еще Хельге слишком уж хотелось закончить со скатертью и избежать возможного наказания от отца. При гостье он, наверняка, будет добрее, чем с утра. В общем, девочка без особых раздумий согласилась проводить старуху к дому своих родителей.

Они жили на другом конце калиновой улицы. Эти небольшие с неровными стволами кусты были усыпаны красными и черными ягодами. Их вид приводил Хельгу в странное оцепенение – будто замораживалось все внутри. Вот и сейчас она шла по улице, ни жива – ни мертва, лишь с одним желанием – поскорее скрыться во дворе от мерзких ягод, которые, казалось, смеялись над ней.

– Вот, госпожа… – девочка отворила калитку и пропустила старуху в уютный дворик, который они украшали с матерью клумбами ирисов. Эти цветы очень нравились Хельге своей необычной внешностью. Каждый цветок казался ей если не королем, то уж точно – принцем. Девочка часами могла играть и разговаривать с синими и фиолетовыми величествами, растущими на соседних клумбах. Старуха бросила заинтересованный взгляд на цветы:

– Ты выращиваешь?

– Да…вместе с мамой…

– Хорошие подданные…никому еще не мешали, – произнесла гостья странную фразу и только Хельга хотела переспросить про «подданных», как на крыльце показалась мать – в темном домашнем платье и слегка растрепанной прическе. Она несла корзину с бельем, а за ней неспешно вырос отец, как всегда безупречно одет и строг.

– Грейс?! – произнесли они, чуть ли не в один голос и, переглянувшись, бросились встречать гостью.

– Грейс… не могу поверить… – шептала мать Хельги странно тараща свои и без того не маленькие глаза.

– Госпожа Грейс, проходите в дом, прошу вас… – засуетился отец, – вы без багажа?

– Матильда, Феликс. Я по делу… налегке, – тут гостья сделала многозначительную паузу, супруги Лис снова переглянулись, – и ненадолго.

Хельга разинула рот от удивления – никогда еще она не видела своих родителей такими встревоженными и потерянными, как перед этой … Грейс.

– Идемте в дом, госпожа, – предложил отец и осекся, посмотрел на Хельгу, – но как же быть с…

– Не беспокойтесь, Феликс. Хельга – умная девочка и она не станет встревать во взрослые разговоры, ведь так?

– Да, госпожа, – кивнула Хельга, закрывая рот.

– Подожди меня в саду, – попросила Грейс.

После чего все трое вошли в дом так и оставив хельгино любопытство без лакомства познания. Девочка не заметила, как в один миг очутилась на скамейке, с которой никак не получалось слезть.

В другой раз она бы обязательно убежала, да вот только её ноги стали будто ватные и совсем непослушные – никак не хотели делать то, что им приказывала Хельга.

– Ну, давайте же, шагайте! – командовала она ими шепотом.

Но те и не думали подчиняться ей. Так и пришлось сидеть на скамейке, как кукле – Лое, которую она иногда забывала в саду. Лоя сейчас была рядом и с укором смотрела на свою некогда забывчивую хозяйку.

– Прости меня, Лоя. Я больше никогда-никогда тебя не забуду, – дала обещание Хельга, не зная, что оно никогда не исполнится в её жизни.

Глава 5

Хельга сидела неподвижно на скамейке и ждала, когда кто-то из взрослых появится на крыльце. Но они все не появлялись, а небо и без того серое, вдруг совсем затянулось тучами. И в тот момент когда прогремел первый раскат грома в проеме двери появилась Грейс.

Она шла к девочке летящей походкой, а серый плащ за её спиной развевался, будто крылья огромной птицы. Старуха, в отличие от жителей городка, в котором выросла Хельга, была в серых, словно седых, одеждах. Девочка привыкла, что все вокруг носят темные или черные вещи, поэтому сразу поняла, что госпожа приехала издалека.

Самыми красивыми в городке были черные платья и костюмы у высокопоставленных чиновников – из дорогой ткани: шелка, бархата, атласа…

К чиновникам иногда приходили или приезжали в иссиня-черных каретах очень важные господа. Хельга даже однажды сама видела такого. Они в тот день были с отцом в нотариальной конторе, нужно было подписать какие-то земельные бумаги, когда к воротам, будто вихрь, быстро подъехала такая карета. Из нее появился тот господин. Когда он проходил мимо девочки, она почувствовала от него порыв ледяного ветра. Как будто сквозняк в жаркий день, когда открыты все окна дома настежь, иногда ворвется и выскочит наружу. Один миг и нет его. Девочка поежилась. Отец вывел её на улицу, а потом ничего не объясняя, отвел домой. Мама сказала, что не стоит попадаться на пути таким важным особам.

Старуха, приветливо улыбаясь, сказала девочке, что та поживет немного у нее. Освободив Хельгу от заклятия послушания, она взяла её за руку и повела к калитке.

– А моя мама?

– Мама скоро приедет к нам.

– А папа?

– И папа тоже.

Девочка обернулась, но из дома так никто и не вышел, чтобы проводить её.

– А почему они не выходят сейчас?

– О… сейчас… – Грейс наклонилась к Хельге (старуха была очень высокой и шляпой касалась нижней ветки клена, до которой отец девочки не смог бы дотянутся, даже вставая на цыпочки) и заговорческим тоном сообщила, – сейчас они не могут выйти, дорогая моя Хельга. Они готовят подданных для его высочества. А это очень сложное занятие, если что-то пойдет не так…

– А что пойдет не так?

Старуха резко выпрямилась и огляделась по сторонам, потом приложила свой длинный палец к губам и прошептала:

– Тсс! Не будем об этом, дитя моё… Нас могут подслушать, и тогда точно все пойдет не так.

Все это время Грейс крепко держала девочку за руку и потянула за собой, явно торопясь куда-то.

Хельга заметила, что они не сбавляя хода (ей приходилось буквально бежать вприпрыжку за старухой) прошли пихтовую улицу, потом перешли через черемуховую (где черемухи было столько, что запасов ягоды хватало на весь городок) и уже свернули на каштановую. А это означало одно – они шли в сторону городского кладбища.

Не то, чтобы девочка боялась… чего-то там. Просто, родители никогда не разрешали ей и близко подходить к этому месту.

Грейс почувствовала, как намокла ладошка Хельги в её руке и скупо сообщила:

– Недалеко осталось. Не бойся, тут вход.

Вход представлял собой прозрачный купол, очень похожий на колокол или колпак, только большой и уходящий в самое небо. А в нем туман – белый, клубистый и жутко холодный.

Мелкими каплями начался дождь, и девочка задрожала от прохлады. Она была в домашнем платьице, а взять с собой ни зонта, ни плаща не успела.

– Не бойся! – еще раз сказала Грейс. – Можешь зажмуриться, если страшно, только не выпускай мою руку. Мы шагнем и все. Это только кажется, что там холодно. Поняла?

– Да, – кивнула Хельга, и покрепче схватилась за руку старухи – теплую и мягкую, а глаза закрывать не стала. Вот еще! Она же не трусиха какая-нибудь.

Шаг получился почти синхронно, девочка будто окунулась в ледяную прорубь, дыхание на миг перехватило и … они оказались на ярко освещенной поляне. Бабочки, всевозможных цветов – большие, будто голуби, размахивая прозрачными крыльями, кружили над ними и … щебетали.

– Ну, вот мы и дома, – проронила Грейс, выпуская руку девочки, – Да не верещите вы!.. Давайте по порядку!

Только тут Хельга скорее догадалась, чем поняла – это не бабочки, а небольшие человечки с крыльями – феи, которые пытались что-то рассказать, отмахивающейся от них старухе.

Однажды она уже видела таких бабочек-фей на картинке, в кабинете отца. Хельга вытирала пыль на книжных полках – мама попросила помочь, и нечаянно уронила одну из книг на пол, та раскрылась и там… такой красоты девочка не видела еще ни разу. Недовольный возглас отца вывел её из оцепенения, а потом больше никогда ей не разрешали входить в его кабинет и вытирать пыль с книжных полок.

Здесь феи были почти такие же, как на картинках в той книге, только еще и живые.

Девочка смотрела на чудо во все глаза. Она шла следом за Грейс к покосившейся, серой хижине. Робко обернувшись, Хельга не увидела выхода. Или он закрылся или его просто не было. Значит, самой отсюда ей ни за что не убежать.

– Хельга, не отставай! – позвала Грейс, открывая дверь в свое жилище, – Ты, верно, устала и проголодалась с дороги?

Феи тем временем уже закончили отчитываться и, получив новые распоряжения, упорхнули с готовностью незамедлительно их выполнить.

– Нет, госпожа, – ответила Хельга.

– И все-таки я думаю, нам стоит отобедать. Гел, что у нас на обед? – обратилась старуха к кому-то, кто ответил чуть грубоватым голосом с надрывом из хижины:

– Зеленый суп, рагу из молодого барашка, бобы, и свежий брусничный сок, а на десерт – черничное мороженое.

– Нет, Гел. Меню придется изменить: фруктовый суп, ореховый пирог со взбитыми сливками и … шоколадное мороженое, – подмигнула она девочке, – а еще свежей клубники и побыстрее!

– Слушаюсь! – ответил голос с благоговейным трепетом.

Хельга поняла, что госпожа Грейс – очень важная особа, раз ей подчиняются и феи, и невидимый повар. И не просто старуха, а самая настоящая волшебница.

– Да, душа моя, не называй меня госпожой, – старуха прошла вглубь хижины и поманила девочку за собой. – Для тебя я – тетя Грейс, хорошо?

– Да… госпожа, – но встретившись с неодобрительным взглядом волшебницы, Хельга быстро добавила, – да, тетушка Грейс.

– Вот так-то лучше. Прошу к столу.

На большом дубовом столе – уже все было накрыто. Хельга вымыла руки в красивом расписном тазу с ароматной розовой водой и вытерлась мягким полотенцем.

Еда оказалась необыкновенно вкусной. Пирог просто таял на языке, и девочка жмурилась от удовольствия, наслаждаясь лакомством, словно котенок, получивший миску со сливками.

Грейс наблюдала за Хельгой и тихо улыбалась – все пока шло, как надо. Так как и должно было идти.

Глава 6

Не смотря на то, что вчерашний день прошел отлично, утро у Хельги началось слезами. Она и не думала, что так скоро захочет вернуться домой. В гостях у тетушки Грейс, ей очень понравилось. Никогда девочка не чувствовала себя в такой заботе, где невидимый слуга (или слуги) выполняли каждое её желание, едва она успевала произнести его вслух.

Будто принцесса из сказки, Хельга спала на высокой кровати, где под мягким одеялом и на нежной перине ей снились – удивительные, полные волшебства сны. Но после пробуждения девочка поняла, что ей очень – ну, просто очень при очень(!) необходимо мамино ворчание по поводу плохо убранной постели или с вечера не собранных игрушек. У Хельги игрушек было немного, но отчего-то и те, что имелись, она часто забывала в самых неподходящих местах. И по утру они находились неожиданнейшим образом или на пути у отца или под рукой у мамы. А тут еще вспомнилась Лоя вновь оставленная без присмотру на скамье. А ведь вчера был дождь. И, вспоминая грустный вид свой несчастной куклы, Хельга заплакала еще сильнее.

Тетушка Грейс влетела в комнату и обеспокоенно воскликнула:

– Что случилось, дитя моё? Отчего это слезы в моем доме с самого утра?

Но девочка так рыдала, что разобрать что-либо из её слов было невозможно.

– Кто обидел маленькую госпожу? – грозно воскликнула Грейс, – Кто посмел?!

Волшебница села рядом с девочкой и обняла ее. Поглаживая по волосам, рыдающую Хельгу, она шептала ей успокаивающие слова, отчего девочка плакала только еще громче, жалея себя и обижаясь на всё вокруг.

Грейс вскоре поняла, что делает только хуже. Она резко поднялась, отошла к окну, распахнула его, впуская в комнату свежий воздух.

– Я сейчас этому негоднику крылья пообрываю, чтобы знал, как обижать мою девочку. Эй, Гел! Куда ты запропастился, шалопай?!

– Н-ни-надоооо! – заголосила Хельга, понимая, что по её вине достанется Гелу. Жалея невидимого слугу, она соскочила на пол и подбежала к тетушке, на ходу вытирая слезы. – Эт-то не он. М-ме-ня никто не обижал.

– Никто?

– Никто, – шмыгнув, подтвердила девочка.

– Тогда чего же ты ревешь? – Грейс протянула ей свой носовой платок.

– Я… – Хельга замялась и громко высморкалась, – Я домой хочу-уу!

Слезы вновь брызнули из глаз девочки и, не удерживая их, она вновь разревелась. Теперь уже в голос, как годовалый малыш.

– Да… дела… Не знала я, что ты – королева слез, а то бы непременно отправила тебя к морскому королю.

– К-куда? – удивилась Хельга, – К-кому? А где он живет? А они что, правда, бывают? – врожденное любопытство помогло освободиться девочке от слез.

Грейс улыбнулась одними уголками губ и, взяв Хельгу за руку, тихо сказала:

– Успокоилась? Ну, вот и хорошо. Я все тебе расскажу, но не сейчас, а когда ты приведешь себя в порядок и выйдешь к завтраку. Негоже будущей владычице морской, разгуливать по дому в ночной рубахе, и смущать таким видом моих верных слуг.

За завтраком Хельга совсем уже успокоилась. Она поедала румяные блины с малиновым вареньем и запивала их теплыми сливками (из красивой расписной чашки) с явным удовольствием и хорошим аппетитом. Тетушка рассказывала ей одну небылицу за другой, сама же едва притрагивалась к еде.

– Дитя мое, хочешь погулять в саду? – поинтересовалась она через некоторое время, заметив, что девочка уже наелась.

– Да, тетушка.

– Вот и славно. Идем, – волшебница, будто порыв ветра, встала из-за стола и, сдержанно поблагодарив Гела, выскользнула за дверь.

Хельга едва успела за ней и догнала тетю уже у ворот возле высокого забора, за которым и располагался сад.

На заднем дворе неприметного дома волшебницы, он казался слишком ярким, будто нарисованным на сером холсте сочными красками невероятно талантливого художника. Но пчелы и шмели, что кружили вокруг, собирая ароматный нектар, подсказали девочке, что сад настоящий.

Голова у Хельги закружилась от нахлынувшего вдруг великолепия. Каких только здесь не было цветов: тюльпаны и лилии, розы и пионы, белые гвоздики и орхидеи (ухоженные и благоухающие), а еще тут были высокие цветы со множеством соцветий, выстроенных друг над другом, словно кольца в цепи, держащей колодезное ведро.

Хельга часто сопровождала мать к колодцу, когда они ходили за водой и даже сама крутила колесо, на которое заворачивается цепь, поднимая полнехонькое ведро с вкусной и очень холодной водой. В водопроводе текла совсем другая.

– Это гладиолусы, – произнесла Грейс, заметив заинтересованность Хельги. – Из них появляются самые расторопные слуги. Ты их видела вчера.

– Феи?

– Нет, не совсем. Феи – это равные нам – волшебницы. А тех, кого видела ты, называют – «Эф-ми» – служками. Ты потом поймешь. Не сейчас.

– А у нас в саду с мамой… там тоже будут Э. эф…ми, да?

– Может быть да, а может быть, и нет. Многое зависит от ухода. Если вы придерживались цикла, о котором, думаю, Матильда знает, то … все может быть, – подмигнула волшебница, – Хочешь еще что-то узнать?

– Вы говорили о подданных, что они… что мама и папа меня не провожают потому что…

– Хельга, ты уже большая девочка и я расскажу тебе все, но не сразу. Есть моменты в жизни, когда взрослые что-то не говорят своим детям… или не договаривают. Я солгала. Они не вышли тебя проводить по другой причине.

– Как?! Значит, вы… Вы… – Хельга пыталась найти нужные слова, но они почему-то не находились, а обида душила сильнее туго повязанного шарфа.

– Не торопись обижаться, дитя мое. Вначале выслушай. История будет долгой. Присядем?

Тут же появилось два мягких кресла.

– Нет! Я не хочу! Я не буду вас слушать! Вы обманщица! Я к маме хочу!! Домой!

Хельга закричала и сорвалась с места, побежала из сада, но не тут-то было. Её подхватило кресло почти у выхода из царства цветов, и принесло обратно к Грейс.

– Не хочу вас слушать! Вы злая! Отпустите меня! Немедленно! К маме!

– Ты можешь – убежать от меня. Можешь – не слушать … но правду не изменить. Не лучше ли все-таки её узнать?

Хельга хотела возразить, но поняла, что не может раскрыть рта. Губы как будто склеили. И убежать – не получается, кресло поймало её и крепко держит – не вырваться!

– Ты и так уже достаточно сказала. Пришла моя очередь говорить, а твоя – слушать. Я хочу, чтобы ты знала, я не враг тебе. Напротив. Ты должна быть мне благодарна. Ведь это я нашла для тебя подходящих воспитателей. Ты, наверное, заметила, что оказалась немного в другом мире? Так? Так вот без твоего согласия наш переход бы не получился. Никого нельзя привезти силой в страну Грез. Только по желанию. Матильда слишком привязалась к тебе и могла все испортить. Она не твоя мать, так же как и Феликс тебе не отец.

Девочка отчаянно замотала головой, протестуя. Мысленно она кричала во весь голос: «Нет! Не Верю! Мама и папа – мои! Только мои!»

– Не веришь мне? – старуха вздохнула. – Лисы твои опекуны-воспитатели. Первый срок твоего взросления закончен вчера, поэтому я пришла за тобой. Лисы знали о том, что я заберу тебя, вчера мы разорвали с ними соглашение. Ты не первая их воспитанница, Хельга. Из опеки Лисов вышло около дюжины волшебников и волшебниц.

«Нет! Нет, я не верю!» – снова мысленно возразила Хельга.

– Теперь пришла очередь поведать о том, кто ты. И я, и ты – мы из одного рода. Самого древнего из всех, что есть в темном и светлом королевствах.

Пока Грейс рассказывала, Хельга с удивлением поняла, что больше не хочет никуда убегать. Напротив, она с интересом прислушивалась к словам волшебницы.

– Мы деймы, – продолжала Грейс, – самые близкие к Демиургам, создателям миров. Когда кто-нибудь погибает в нашем роду, то вместо ушедшего, приходит дитя – беззащитное, нуждающееся в заботе и любви. Так появилась ты. В моем доме. По обычаям, ребенок деймов должен воспитываться в семье, где есть и отец и мать, до возраста первого взросления. Значимое время для деймов.

Тебе же семь лет?

Хельга кивнула и зло посмотрела на Грейс. Ох, как бы она хотела сейчас прижаться к маме и услышать недовольный возглас отца (даже ему она бы очень обрадовалась), а еще – играть в саду, как прежде, с любимыми цветами и Лоей. И никогда-никогда не встречаться с этой вредной старухой.

– Сердишься? Я тебя понимаю. Я бы тоже сердилась на твоем месте. Да еще как! Но такова жизнь, девочка, и с этим ничего не поделаешь. Я живу одна, поэтому нашла тех, кто мог заменить тебе родителей. И они довольно-таки неплохо справлялись со своими обязанностями, я часто навещала тебя, когда ты была еще совсем маленькой. Может быть, ты помнишь сову? Серую Кеп? Это была я, поэтому и знаю, что жилось тебе у Лисов хорошо.

Опять не веришь?

Хельга отвернулась, не желая признавать только что услышанную историю за правду.

– Тогда, смотри!

В одно мгновение перед девочкой вместо волшебницы оказалась сова. Покрутив круглой головой, она взмахнула крыльями и переместилась на подлокотник кресла, в котором сидела Хельга.

«Кеп!» – узнала девочка любимицу, которую так часто видела и возле дома, и в саду, и на подоконнике в комнате. Без всяких сомнений это была именно она. Кеп защелкала клювом и взлетела с кресла, покружила над Хельгой и тихо опустилась перед ней уже знакомой волшебницей.

– А так веришь?

Хельга беззвучно заплакала. Ей пришлось поверить в самое ужасное на свете – у нее больше не было семьи.

– Ну, вот! Ты плачешь? Но почему на этот раз?

– Я… я теперь совсем одна… – губы опять были послушны. – Мне страшно! Так страшно!

Грейс присела возле Хельги, обняла за худенькие плечи, погладила её по спутанным волосам.

– Тише, тише, душа моя… успокойся! Дай-ка, я причешу тебя и мы еще немного побеседуем.

Волшебница достала широкий костяной гребень и принялась распутывать локоны пушистых, мягких волос девочки. Она пыталась не причинять боль, а Хельга постепенно успокаивалась от ласковых прикасаний гребня.

– Нет, дитя. Ты вовсе не одна. Я познакомлю тебя с родней, позже. Нас много. Ты еще удивишься тому, какая у тебя большая семья. И… я тоже всегда буду рядом, да и не только я.

– А я тоже стану волшебницей? – всхлипнула девочка и посмотрела на Грейс уже без злости, а с любопытством и доверием.

– Ты уже носишь в себе волшебство. Только нужно помочь ему окрепнуть. Для этого каждый дейм обязан учиться в школе.

– И я?

– И ты. Но помни, волшебство наберет силу только при прилежном учении. Иначе, тебе придется вернуться к опекунам и быть их дочерью – обычной горожанкой темного королевства.

– Я не хочу больше к ним! – обиженно заявила Хельга. – Я буду стараться.

– Умница! – похвалила её Грейс и убрала гребень в глубокий карман юбки. Прическа была закончена, и теперь волосы девочки были собраны в две симпатичные косички, которые очень ей шли.

Волшебница любовалась племянницей, а она о чем-то напряженно думала, и оттого её брови собрались домиком, а взгляд устремился вдаль.

– Что с тобой, дитя мое? – в душу Грейс забралась тревога. – О чем ты так переживаешь?

– Ни о чем, – вздохнула Хельга и вернулась в мир Грез. – Только, тетушка Грейс… я совсем-совсем не чувствую в себе никакого волшебства.

– Ах, вот оно что! Идем. Я кое-что тебе покажу, – успокоилась волшебница, девочка начинала ей верить.

Они поднялись с кресел и те моментально исчезли, словно их и не было.

Покинув сад, тетя и племянница обогнули дом, и вышли к высокому могучему дубу. Дерево было величавым и по виду очень-очень древним. В развесистой шапке-кроне щебетали птицы. Но лишь только Грейс что-то прошептала на неизвестном Хельге языке, те замолчали и вспорхнули все вместе, разом, заслонив все небо, как темная туча.

– Ну, теперь нам никто не помешает, – довольно промолвила старуха, провожая взглядом шумную ватагу птиц, – Идем!

Они подошли к дереву почти вплотную. Грейс дотронулась рукой до гладкого ствола и обернулась на Хельгу:

– Смотри.

Перед девочкой вдоль по стволу дуба выросло зеркало в полный её рост. Она увидела свое отражение. Оно было довольно непримечательным – две каштановые косички, два темно-карих глаза из-под черных бровей глядели на Хельгу насторожено и удивленно, круглое личико, тонкие губы и вздернутый нос – ничего особенного.

– Смотри внимательнее, – посоветовала Грейс и отошла от девочки чуть в сторону. Теперь она вообще не отражалась в дубовом зеркале, Хельга видела в нем только себя.

И тут девочка заметила жмущегося к её ногам темно-серого в черную полоску котенка.

– Ой! Какой ты хорошенький! – она посмотрела под ноги, но возле них – никого.

В зеркале – был, а у ног – нет.

– Это твое волшебство, видишь? Оно у тебя есть. Только ему нужно немного подрасти.

– А почему… – девочка растеряно глядела то под ноги, то на отражение.

– Его можно увидеть только в этом зеркале, – поспешила с ответом Грейс, – Кто там?

– Котенок. Взгляните, какой миленький! – воскликнула Хельга.

Она подбежала к волшебнице и, поймав за руку, потянула её за собой к дубу.

– Я не могу! – вырвалась Грейс. – Мне нельзя смотреть в твое зеркало.

– Но почему?!

– У каждого дейма может быть только свое зеркало, в чужое заглядывать – нельзя. Никогда.

После её слов зеркало Хельги улетучилось, рассеялось, как дым.

– Жалко! – загрустила девочка и провела рукой по теплому стволу дуба.

Волшебница поманила Хельгу пальцем и наклонилась к ней, разжала кулак, а там, на ладони, подставляя бок солнцу, лежала маленькая ракушка.

– Держи. Это твое зеркало. Когда будешь одна и захочешь полюбоваться на себя, оно примет прежние размеры.

– Спасибо… – прошептала ошеломленная девочка, прижимая раковинку к груди.

– Теперь ты знаешь, что не одна, – продолжила Грейс, возвращаясь к дому. – Котенка нужно вырастить и только, когда тебе исполнится тринадцать – вы встретитесь с ним с глазу на глаз. Это будет окончание второго срока твоего взросления. Если твое волшебство будет иметь силу – ты сможешь жить в мире Грез. Если нет – вернешься в дом Лисов, и мы составим с ними новое соглашение, уже неразрывное.

– Я буду стараться, – повторила Хельга обещание.

– Ну и хорошо! – Грейс обняла девочку, прижала легонько к себе, – Сейчас мы пообедаем и займемся твоим багажом.