Текст книги "Казанские "Тандерболты" (ЛП)"

Автор книги: Стюарт Слейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

– Выпьем за американцев, которые погибли сегодня, сражаясь за Родину.

Её голос эхом отозвался в клубе. Русские лётчики-истребители встали и молча осушили стаканы, с силой поставив их на столы и стойку.

– Однажды мы их разобьём от всей души, – объяснил Колдунов. – Но сейчас мы не можем позволить себе пожертвовать даже обычным дешёвым стеклом.

Волга, Ульяновское сужение, бронекатер ПР-73

– Сапёры разгребли для нас проход, – сказал Кеннеди, направляя ПР-73 к просвету в руинах моста. Одно из преимуществ большого количества наших войск на восточном берегу – множество подразделений, которые можно направить на решение срочных задач. Сапёры подготовили нам фарватер, на поддержку выдвинуты два батальона самоходной артиллерии. Жаль, разведвзвод морпехов не удалось привлечь. Кастер даже извинился. Ему очень понравилась идея речного штурма, но у него появились другие приказы.

– Как колбасники собирались здесь пройти? – при свете дня Том нашёл вид обрушенного Ульяновского моста захватывающим. Он даже прихватил с собой фотоаппарат и снял длинный полузатопленный пролёт. – Шнельботы и, пожалуй, БДБ ещё пролезут, так же как и мы, но никак не пароход.

Лейтенант смотрел на проплывающий мимо берег.

– Или пароход останется здесь, пока меньшие суда пойдут дальше, или вообще все высадятся здесь, под Ульяновском. Определённый смысл в этом есть. Мы, по большому счёту, совершенно случайно заняли берег – так сложились обстоятельства. Колбасникам это не нравится. Они хотят думать, что владеют обстановкой. И этот плацдарм должен чертовски их раздражать.

– То есть мы готовимся начать бой, не зная что там происходит, – Том явно был не рад.

– Знаем. Благодаря партизанам и разведчикам ВВС мы хорошо осведомлены, чем занимаются немцы. Так что почему бы нам не справиться?

Кеннеди уже думал над подобными вещами. Считается, что замысел, предполагающий создание единого разведывательно-аналитического центра, должен сработать. Объедините политическую и военную разведку под одной крышей – и каждое направление закроет пробелы, оставленные другими. Только, если это правда, зачем вообще организовывать единое агентство? Если у нас будет несколько специализированных, изучающих ту или иную задачу с собственных точек зрения, разве они не сделают точно так же? Вот только это не даст моему отцу и Доновану той власти, к которой они стремятся. Они хотят управлять принятием решений, основываясь на данных, добытых под их собственным присмотром. Русские уже распознали опасность такого способа. Чёрт побери, у них, вероятно, случилось то же самое. Наверняка Берия нарвался именно на этом.

– Они у нас на радаре, шкипер, – Магуайр прервал размышления лейтенанта спустя несколько секунд после прохождения моста. – Километров пять, плюс-минус. Большая отметка с четырьмя меньшими перед ней и шестью позади. На мой взгляд, пароход, шнельботы спереди и десантные баржи сзади.

– Уверен? – голос Кеннеди, несмотря на то, что он едва расслышал доклад, был весел. – Ну, пора нарушить их планы. Связь с БК-116 и БК-119. "Товарищи, орудия к бою, крепче кулаки. Для нас есть настоящая работа".

Том перевёл сообщение дословно.

– Шкипер совсем обрусел, – расслышал Кеннеди чьё-то замечание.

– Ну ладно. Достаньте самый большой звёздно-полосатый флаг и поднимите его. Нам не нужен беспорядок. То есть, на самом деле, нужен, но не среди здесь. Или между тут?

– Так точно, шкипер!

Тома за считанные секунды прицепил на растяжку радарной мачты огромный флаг. Рев двигателей, выходящих на полную мощность, прорвался сквозь подводный выхлоп, ПР-73 вырвался вперёд. БК-116 и 119 устремились за ним. Потоки дождя ослабевали на глазах, следом улучшалась видимость. Первые два немецких корабля, проглянувших через туман, оказались лёгкими шнельботами[176]176
  Малые торпедные катера, созданные для оснащения вспомогательных крейсеров, подобных «Корморану». Вооружались двумя торпедными аппаратами либо набором мин, и одной автоматической 20-мм пушкой.


[Закрыть]. Первоначально их разработали для действий со вспомогательных крейсеров, но это оказалось непрактичным, и их отправили на Волгу. Здесь они могли работать на мелководьях, в отличие от своих мореходных собратьев. Они маленькие, верно, и оснащены единственной 20-мм пушкой. На них должны были стоять торпедные аппараты, но вместо них установили оборудование для постановки мин. Вот зачем они здесь – чтобы перекрыть проход у моста, засыпав фарватер.

Первым огонь по ним открыл БК-116. У него были два 45-мм орудия в танковых башнях, 37-мм зенитка и два спаренных 14.5-мм пулемёта в башенках на миделе. Сорокапятка стреляла более лёгкими снарядами, чем трёхдюймовка ПР-73 – два килограмма вместо шести – но намного быстрее, к тому же их две. Кроме того, расчёты прикрывала танковая броня. Когда катер начал стрелять в ответ, Кеннеди успел увидеть алые росчерки рикошетов, прежде чем их перебила вспышка орудийного залпа. Два первых снаряда пролетели мимо, но третий попал точно в мостик. Так как единственная скорострелка шнельбота стояла там же, попадание сразу вывело катер из боя. БК-116, немного довернув, чтобы открыть сектор стрельбы для кормовой башни, в два ствола быстро превратил немца в груду пылающего мусора на воде.

Первая кровь за нами, подумал Кеннеди, и так легко. На малых шнельботах просто негде разместить оружие для достойного ответа. Судьбу первого катера стремительно разделил второй – БК-119 разделал его под аккомпанемент 28-мм скорострелок.

– А это ещё что? – Том, услышав завывание снарядов, бросил взгляд на реку и увидел большие всплески от снарядов. – Точно не 88.

Кеннеди высказал простое предположение.

– 150-мм гаубицы, стреляющие по радарному наведению. Кажется, мы нашли, куда вывели орудия из-под Сенгилея.

Волга, южнее Ульяновска, шнельбот S-38

– Наш вспомогательный крейсер стреляет.

Оберлейтенант цур зее Оскар Вупперман подумал, что, учитывая завывание снарядов над головой, комментарий несколько излишен. Речной пароход, идущий сейчас за ними, переоборудовали дальше на юге, куда американские бомбардировщики ещё не долетели, затем перегнали в Мордово. Теперь на нём было четыре 150-мм орудия, две 88-миллиметровых зенитки и две счетверённых 20-мм скорострельных пушки. Три орудия установили перед мостиком, чтобы можно было обстреливать цели вдогон. Вдобавок, непосредственно перед включением в конвой, смонтировали систему радарного управления огнём. Вупперман всерьёз рассчитывал, что теперь ему есть чем удивить американские и русские бронекатера.

– LS-9 и LS-12 докладывают – обширные повреждения. LS-9 тонет, команда покидает борт. LS-12 пытается доползти до западного берега и выброситься.

Так, американцы нанесли нам первые потери. На западном берегу LS-12 не спасётся, на этом участке он за русскими. Я так и знал, что от маленьких катеров толку не будет. Но по крайней мере, они вынудили противника раскрыть силы.

– Приготовиться открыть огонь.

Прямо впереди маневрировали три вражеских бронекатера, стараясь увернуться от первых попаданий. По правому борту S-67 уже выстраивал курс для атаки на самый крупный из них, поднявший здоровенный американский флаг. Два БК поменьше подняли "Серп и молот". Впервые вижу иванов и амеров, сражающихся вместе, но это ненадолго – скоро их союз потонет так же, как и LS-9.

Лёгкий шнельбот уже задрал вверх нос и на глазах погружался. LS-12 полз через реку, выбрасывая из повреждённого корпуса клочковатый чёрный дым. Ближе к восточному берегу S-67 вышел в атаку. Он описал дугу, отказавшись от схватки с американским бронекатером, и выпустил несколько из 20-мм пушек несколько очередей по БК-119. Вупперман видел, как рикошетят снаряды. Конечно, теоретически они могли пробить броню. Но на Волге оказалось, что большие углы наклона и постоянное движение цели делает скорострелки шнельботов почти бессильными. А 37– и 45-мм снаряды бронекатеров не встречали препятствий, поражая деревянные кораблики. S-67 мог попасть в незащищённое место БК-119, но вот как раз времени на это у него не было.

В этот момент Вупперман увидел то, чего опасался больше всего. ПР-73 вернулся от стрежня и помог своему русскому товарищу. Из S-67 после прямого попадания выплеснулся клубок пламени. Трёхдюймовый снаряд легко пробил деревянную обшивку и разорвался внутри. Снова броня доказала, что для речного боевого корабля она важнее, чем скорость или торпеды. Американский бронекатер пошёл параллельно S-67, стегая его огнём счетверённых пушек и крупнокалиберных пулемётов. Шнельбот покачнулся от ещё одного сильного взрыва и потерял ход. Очевидно, осколки перебили топливные магистрали дизелей. S-67 вспыхнул по всей длине, и экипаж поспешно покинул его.

Каждая беда даёт новую возможность. Вупперман мрачно подумал, что в этом высказывании есть доля истины. ПР-73, вернувшийся, чтобы отбить БК-119, оставил БК-166 без прикрытия. S-38 мог догнать его, подавить огнём и вывести из строя раньше, чем ПР-73 сможет прийти на помощь. Вупперман глянул на 37-мм пушки, упрятанные в гнёзда на скулах. Теперь на S-38 стояли три таких скорострелки, и корабль прибавил огневой мощи. Оберлейтенант ощутил вибрацию от двигателей, разгоняющих шнельбот.

Само собой, на БК-116 знать не знали об этих доработках. Русский бронекатер развернулся, чтобы встретить S-38, и открыл по приближающемуся противнику огонь из носового 45-мм орудия. Шнельбот накренился и выписал дугу, как будто уворачиваясь от попаданий, но на самом деле – открывая себе удобный ракурс. Как только стрелки смогли прицелиться, русский бронекатер оказался под градом 37-мм снарядов. На них его защита не была рассчитана. Орудия БК-116 замолчали, через многочисленные пробоины вдоль ватерлинии хлынула вода. Когда S-38 закончила разворот, бронекатер уже лёг набок и тонул.

Но радоваться Вупперману было некогда. В самый разгар сражения появилось ещё три БК. Один, самый большой, нёс две длинноствольных трехдюймовки и стрелял из них куда-то в туман, покрывающий реку. Оберлейтенант предположил, что на нём стоит собственная система радарного наведения, и он старается накрыть всё ещё невидимый пароход, превращённый во вспомогательный речной крейсер. 150-мм снаряды то и дело вздымали столбы воды в районе боя. Два других бронекатера были похожи на американские, подобные ПР-73, но иного типа, с короткоствольными крупнокалиберными орудиями. Расчёты ловко управлялись с ними, и первые снаряды уже рушились вокруг S-38. Уворачиваясь, шнельбот проскакивал прямо сквозь водяные всплески. К ним присоединился ПР-73, хотя из-за большого расстояния пока мазал.

Но не его трёхдюймовке было суждено поразить S-38. Шнельбот, идущий на полной скорости и постоянно маневрирующий, слишком близко подошёл к новым бронекатерам. На всех трёх стояли счетверённые 28-мм скорострелки, и они накрыли шнельбот перекрёстным огнём. Хрупкие борта разлетались щепками. S-38 потерял управление и скорость – почти все внутренности получили повреждения, а в экипаже многие были ранены. Катер понесло по течению. Самого Вуппермана посекло окалиной от брони мостика. Она выдержала удары 28-мм снарядов, но разрывы выбивали мелкую стальную крошку, которая летела дальше и нанесла куда больше вреда, чем сквозные пробития. Раны были небольшими, но многочисленными, от них оберлейтенант ослабел и едва смог осознать резкий крен. Он решил, что это ещё одно попадание. Но шнельбот вскоре вернулся на ровный киль, а по палубе стремительно затопотали. Вупперман понял, что команда сейчас в большей опасности, чем когда-либо, но мысли ворочались вяло, и он не мог отдать хоть какой-то приказ. Сил не хватило даже на то, чтобы вскрикнуть, когда люк мостика с силой вырвали с места.

Фигура в проёме красовалась сочетанием американского морского хаки и красной гавайской рубашки. Венчала всё это лихо заломленная офицерской флотская фуражка. Один из рулевых, кто ещё был в сознании, попытался выхватить пистолет, но фигура была вооружена "Томпсоном", и рулевой упал раньше, чем дотянулся до кобуры.

– Лучше бы вам приказать команде держать руки при себе, кэп, – голос человека звучал грохочуще. – Мы захватили палубы и технические отделения. У вас нет сил для сопротивления. Мы порядком обстреляли вашу лодку, прежде чем решили что хватит.

Вупперман чувствовал себя униженным и оскорблённым, но ему пришлось признать неизбежное.

– Оберлейтенант цур зее Оскар Вупперман, шнельбот №38. Похоже, иного выбора, кроме сдачи, у меня нет...

– Лейтенант Куинтон МакХейл, ПР-109. Сдача принимается. Управление примет старшина[177]177
  В оригинале стоит gunner's mate 1st class, т.е. помощник стрелка 1-го класса, но это не звание, а квалификация, охватывающая целый ряд возможных должностей унтер-офицерского состава в ВМС и Береговой Охране США. В наших реалиях это старшинская должность.


[Закрыть] Боргнайн и отведёт эту лохань в Старый Май. Эрнест, вспомни призовое право, пока будешь рулить.

Волга, Ульяновское сужение, бронекатер ПР-73

– Хорошо мы их разделали! – ликовал Том. Но у успеха была и другая сторона. БК-116 затонул, БК-119, чтобы не последовать за ним, вылез на отмель у восточного берега. И только у ПР-73 повреждения оказались незначительными. В то же время, затонуло три шнельбота, а четвёртый захватили.

–Не до конца. Это просто свита. Теперь надо заняться пароходом и десантными баржами, а мы сильно растянулись.

Кеннеди выглянул с мостика. После начала боя видимость улучшилась, и ниже пор реке хорошо было видно пароход и несколько БДБ. ПР-57 Дженнингса находился ближе всего, и постреливал по нему из трёхдюймовок. Пока без прямых попаданий, но накрытия уже случались. Напротив, 150-мм орудия, слишком неповоротливые для стрельбы по постоянно маневрирующей цели, напрасно глушили рыбу. Могу поспорить, что пароход вооружили для обстрела берега, а к этой операции привлекли «чтоб был».

– Радио Кауфману и МакХейлу. Приказ – подтянуться к нам, будем вместе атаковать баржи. Дженнингсу – продолжать обрабатывать пароход. Нам ничуть не хочется получить от него случайный снаряд.

Три американских бронекатера быстро выстроились в ряд – ПР-73 в центре, ПР-109 справа и ПР-84 слева. Из-за их спин ПР-57 загонял пароход под западный берег. Кеннеди догадывался, что он вот-вот сядет на мель. И снова русские оказались правы. Малая осадка очень важна для боёв на Волге. Переделка грузовых судов и паромов в канонерки – лишняя трата сил и времени. Даже если на них взгромоздить тяжёлые орудия, маневренность так ограничена, что они не смогут использовать их как следует.

– Шкипер, солнце выходит! – Магуайр указывал вверх. Солнце на самом деле ещё не вышло, но в облаках было яркое пятно. Ливень сменился моросью. Впервые после начала операции Кеннеди видел происходящее на реке своими глазами, а не полагаясь на картинку радиолокации. Его удивило, сколько времени прошло. Солнце ещё не садилось, но до заката оставалось не так уж и долго.

– Всем открыть огонь по ведущей БДБ в правой колонне.

Они шли в две колонны по три, и лейтенант был уверен, что командир десантной группы находится на первой левой барже. Соответственно, с их точки зрения она правая. Трехдюймовка немедленно бахнула, будто расчёт уже всё приготовил, и наводчик держал руку на спуске. ПР-84 выстрелил через долю секунды, и два снаряда легли поперечной вилкой у бортов БДБ.

– Так держать.

Матросы в орудийной выгородке перебрасывались язвительными шуточками, но на темп стрельбы это не влияло. Всплески быстро перешли в накрытия. ПР-109 МакХейла пока не мог вести огонь – на бронекатере стояло старое орудие со стволом в 23 калибра[178]178
  Длина орудийных стволов измеряется в калибрах. 23 калибра трёхдюймовки (76.2 мм) это 1.75 м.


[Закрыть]. С ним легче обращаться, чем с обновлённым 50-калиберным, но короткий ствол сильно срез?л дальность и точность. Лучше бы вместо него всунули ещё одну 28-мм установку.

– Попали! – сквозь грохот орудия прорвался торжествующий вопль. Оранжево-красная искра воткнулась точно в БДБ, и десантное судно вспыхнуло.

– ПР-84 заявляет, что это их снаряд, – скривился Том. – А кто-нибудь видел наши попадания?

– Да какая, чёрт возьми, разница, – раздражённо рявкнул Кеннеди, – пока колбасники тонут, не имеет значения, кто попал.

Он направил бинокль на ПР-109. Бронекатера шли по течению, и сейчас речной пароход, загоревшийся от попаданий ПР-57, стоял к ним бортом. А по борту у него было два 88-мм орудия, для которых теперь открылся сектор стрельбы. Они куда лучше подходили для такого боя, чем 150-мм, и сейчас бодро лупили по ПР-109. Кеннеди видел, как в бронекатер воткнулись не менее двух снарядов. Двигательный отсек задымил, скорость упала.

Расчёт 150-мм тут же воспользовался долгожданным шансом. Уж по неподвижной цели они попадать умели. 45-килограммовый снаряд влетел в ПР-109, мощный взрыв скрыл бронекатер за развесистым фонтаном воды и дыма. Когда он опал, на поверхности не было ничего, кроме редких обломков.

Волга, Ульяновское сужение, БДБ-253

– Вот же дерьмище!

Штабсшарфюрер Йоханнес Готтшальк от души выругался, но это ничуть не облегчило его раздражения от действий американцев. Они всё делали нелогично и неразумно. Почти мгновенное уничтожение одного из бронекатеров главным калибром вспомогательного крейсера должно было вынудить остальные отвлечься на его добивание. В это время десантные баржи проскользнули бы дальше и высадили дивизион на Ульяновском плацдарме. Вместо этого они перестали обращать внимание на тяжёлые орудия парохода и накинулись на караван барж.

Задержался только самый большой БК. Он подошёл почти вплотную, так, что мощные пушки не поспевали поворачиваться. Замысловато петляя, он принялся расстреливать пароход из орудия, пулемётов и многочисленных скорострелок. По надстройке и середине корпуса побежало пламя.

С десантными баржами дела обстояли ненамного лучше. Они бронировались от винтовочного и пулемётного огня, но на прямые попадания 28-мм пушек в упор рассчитаны не были. Их снаряды, заметно более мощные, чем у 20-мм зениток, пробивали БДБ прямо в лоб, там, где находился широкий высадочный трап, и ещё успевали несколько раз отрикошетить внутри перед взрывом.

Готтшальк обратил внимание, что трюм БДБ-253 уже превратился в подобие стока со скотобойни. На транспортной палубе на несколько сантиметров плескалась речная вода с красным оттенком. Их 75-мм орудие, старая, короткоствольная пехотная гаубица, молчало. Едва оно выстрелило первый раз, пулемёты обоих бронекатеров развернулись и свирепо расстреляли установку. Орудие просто скрылось в потоке трассеров. Сейчас оно свесилось на борт, безжизненно глядя стволом в серую гладь Волги. Рядом лежали тела расчёта – второго выстрела никто не успел сделать.

И этого Готтшальк тоже не мог понять. Общеизвестно, что лучший способ вывести корабль из строя – поразить мостик или боевую рубку, и уничтожить тех, кто способен управлять им. Как только это будет сделано, цель станет беспомощной и лёгкой добычей. Американцы же стремительно подавляли любую огневую точку на БДБ, и уже только после того, как баржи не могли отвечать, выбирали другие цели.

Четыре года назад штабсшарфюрер был на совещании, где приглашённые морские офицеры объясняли личному составу 502-го штурмового дивизиона суть и важность их задачи. Они рассказали, что эсминцы и корабли береговой обороны уничтожат любые силы вторжения раньше, чем они пройдут половину пути через Ла-Манш. А тогда у немецкого военно-морского флота ещё не было даже БДБ. Войска переправлялись бы на наспех переделанных речных баржах с надставленным бортом. Флотские мрачно заметили, что эсминцам не потребуется даже стрелять – достаточно пройти поближе и захлестнуть волной. Поэтому крайне важно захватить подходящие аэродромы в южной Англии, перед тем как начнётся морская фаза операции. Затем на эти аэродромы высадится десант, и атакует порты, чтобы корабли КВМФ не смогли выйти.

Тогда эсэсовцы насмешливо отмахнулись от моряков, заметив, что они ничерта не знают об их боевой выучке. Они полагали, будто смогут отбиться от британских эсминцев сами. И сейчас на Волге Готтшальк видел, насколько неправы они были. На бортах БДБ установили пулемёты, но 7.92-мм пули просто отскакивали от бронекатеров, а те в ответ выдавали настоящий шквал огня, и все стрелковый точки мгновенно замолкали. Десантные баржи стали беспомощными жертвами, стаей рыб, вокруг которой всё ближе кружат акулы. Обезоруженные баржи пытались уйти от погони, но у них не хватало ни скорости, ни маневренности.

– Герр штабсшарфюрер, нам нужно немедленно уходить к берегу. Иначе мы нахлебаемся воды посреди Волги и утонем. Тогда погибнут все ваши люди, ещё оставшиеся в живых. Мы к югу от плацдарма, занятого иванами, и западный берег здесь наш.

Готтшальк собирался прочитать моряку доходчивую лекцию о храбрости, однако... БДБ-253 медленно, но верно тонула. Его люди, все как один превосходные пловцы, были увешаны оружием и снаряжением, и с середины Волги никто из них добраться до берега не смог бы. Кроме того, он понимал, что капитан, беспокоясь за всех кто на борту, в первую очередь беспокоился за собственный экипаж. Между делом Готтшальк заметил – бронекатера перестали обстреливать баржи на проходе, легли в дрейф и принялись сосредоточенно топить их по очереди. У БДБ-253 оставался небольшой зазор времени, чтобы вырваться из западни.

– Герр капитан, я думаю, ни одно место в России не может действительно называться нашим. Правьте к берегу, будем высаживаться. Мы сопроводим вас и команду до ближайшей базы.

Двигатели вздрогнули, толкая десантную баржу к западному берегу.

И снова амеры меня победили, злился на себя Готтшальк, переживая горечь третьего поражения.

Волга, Ульяновское сужение, бронекатер ПР-73

– Наши минометчики спрашивают, можно ли им попрактиковаться в стрельбе на выбросившейся на берег барже? А то им скучно и одиноко.

Голос Тома был шутливым, несмотря на мрачное выражение лица ниже повязки на оцарапанном осколком лбу. В основном ПР-73 насобирал обычных мелких повреждений от пулемётов и 20-мм пушек, и несколько ранений среди команды. Самым худшим оказался разрыв 75-мм снаряда в воде рядом с бортом. Осколки пробили броню и вызвали течь, но отделение боевой живучести как раз её занималось. Расчёт миномёта, скорее всего, помогал им, но Кеннеди вполне понимал желание пострелять по настоящей цели. Лежащая на прибрежной мели БДБ – самая что ни на есть настоящая цель, и у нас есть новый тяжёлый миномёт.

– Добро. Я вижу, флаг ещё не спущен, значит можно добивать. Расчёт трёхдюймовки уходит помогать заделывать пробоины, а миномётчики тренируются. Разворотим баржу окончательно, чтобы не встречаться с ней потом.

– Значит, не встретимся. Пли!

Тяжелый хлопок 107-мм миномёта раздался всего через мгновение. Выстрел лёг с изрядным перелётом, на опушке леса позади пляжа. Следующий улетел после некоторой паузы. Уверен, у расчёта лежала мина наготове, но для снаряжения следующей требуется время и участие остальных. Когда стрельба возобновилась, разрывы упрямо возникали вокруг БДБ, отчего некоторые члены экипажа разочарованно вздохнули. Конечно, течение реки и наше собственное движение не добавляют точности, но их влияние не так велико, как кажется. Русские явно сняли эту модель с производства не только из-за малой дальности. Укороченный ствол и уменьшенный заряд приводят к избыточному рассеиванию. Для нас это, наверное, неважно, мы всё равно будем использовать его для освещения. По барже промазали, но хотя бы перепугали тех, кто высадился.

Лейтенант оглядел реку. ПР-109 и оба русских бронекатера затонули. ПР-57 был значительно повреждён двумя попаданиями 88-мм, а по его надстройке прошлась счетверённая 20-мм пушка. ПР-84 получил 75-мм в миномётную выгородку, и вся середина корабля почернела от копоти сгоревших зарядов. Но всё-таки перед ним открывалось лучшее зрелище на Волге с момента начала войны. На север шёл немецкий шнельбот, над собственным флагом которого гордо развевались "Звёзды и полосы". Его радио, видимо, тоже вышло из строя, и он сигналил ратьером.

– Сообщение для коммодора. Это, кстати, ты, Джек. Капитан Боргнайн просит помощи. Он говорит, у "МакХейла" поломка в двигателях. Дизеля отказали, и в Старую Майну его придётся тащить на привязи.

Кеннеди услышал радостные вопли, сопровождавшие название захваченного шнельбота.

– 57-й слишком сильно повреждён. Передай Боргнайну, что их возьмёт на буксир 84-й. Мы единственный бронекатер, сохранивший боеготовность, и нам нужна свобода действий. И примите наши соболезнования в связи с утратой капитана МакХейла.

– Никак нет, Джек. Есть морзянка фонарём, с песчаной отмели по правому борту. Там сидит экипаж БК-119 и нескольких уцелевших со 109-го. Если мы их оставим, колбасники наверняка накроют отмель из орудий.

– Ответь, что мы их подберём.

– Это может быть опасно, шкип. Мы не можем подойти достаточно близко. Там много раненых, они не доплывут.

Кеннеди посмотрел на песчаную отмель, едва проглядывающую из воды.

– Верно. Это сделаем мы. Я сплаваю туда с тросом. Мы натянем его между палубой и вон тем пнём посередине. Те, у кого есть силы, помогут раненым и ослабевшим.

Том собирался сказать что-то, но Кеннеди поднял руку.

– Ничего не говори. Все мы знаем, что я самый сильный пловец среди нас, и годы дуракаваляния на Лонг-Айленде кое-что да значат. Давайте мне конец, и я поплыл.

Лейтенант нырнул в Волгу, сразу прочувствовав холод воды, пронзающий его до костей. Он действительно был превосходным пловцом, и мощными гребками быстро преодолел течение. Но спину сразу начало крутить, и ощущение песка под пальцами ног стало облегчением. Оставшиеся в живых собрались вокруг него – два американца и десяток русских, один из которых молча протянул ему фляжку с водкой. Кеннеди сделал глоток, чувствуя, как по телу разливается тепло и из позвоночника уходит ноющая боль.

– Товарищи, сейчас каждый из вас по тросу переберётся на бронекатер. У кого сохранились силы, помогают раненым.

Оба американца получили ожоги и осколочные ранения. Да и половина русских выглядела не лучше.

– Капитан МакХейл не выбрался?

– Нет, сэр. Он был на мостике, когда в нас попал снаряд.

– Очень плохо. Без капитана вам обоим пока придётся присматривать друг за другом. Всё, пора уходить.

Немного в стороне ПР-73 подрабатывал моторами, удерживаясь против течения. Оно было не очень сильным, но неравномерным, а мелкие плавучие водовороты отклоняли бронекатер в разные стороны. Поэтому трос то натягивался, то провисал, затрудняя движение по нему даже для здоровых людей. Среди раненых были или потерявшие сознание, или просто неспособные самостоятельно двигаться. Их волокли на себе. Первая группа, двое и один раненый, быстро оказались в воде снова. Лейтенант нырнул обратно и помог им добраться до борта, где на сетях уже висели несколько человек из команды ПР-73. Они приняли спасённых, а Кеннеди уплыл на помощь другому русскому матросу. Несмотря осколочные ранения ног, он решил самостоятельно добраться до бронекатера. Резкий рывок троса сбросил его руки, и он ушёл в воду. Лейтенант вытащил его, подхватил за шею и подмышку, как делают спасатели на море. Затем толчками ног доставил к сетям и передал наверх.

Следующие двое были американцами, уцелевшими после взрыва ПР-109. Они вцепились в трос и едва двигались, опасаясь оторваться. Когда Кеннеди добрался до них, они почти потеряли сознание. Он заставил их забросить на трос локти и просто потащил к борту. На помощь ему приплыли ещё двое, совместными силами они доставили американских матросов на палубу. Лейтенант снова уплыл, чтобы вытащить ещё одного русского. Спасательная операция уже привлекла внимание немцев. Вокруг ПР-73 поднялись всплески от пуль и снарядов полевой артиллерии. Бронекатер прикрывал от попаданий тех, кто ещё в воде, но вскоре фрицы подтянут тяжёлое вооружении и пристреляются. Вопрос времени. Кеннеди уже с трудом держался на воде, но понимание, что их вот-вот накроют, добавило ему сил. Вскоре он услышал завывание крупнокалиберных снарядов, но от усталости даже не осознал, что это американские 105-мм, и летят они с востока на запад.

Затем до него дошло – отмель опустела. Все оставшиеся в живых были эвакуированы, ни одного не потеряли. Оставалось всего одно. Кеннеди отвязал конец от так к месту оказавшегося пня. Он слышал, что русские никогда не оставляли за собой ничего, что могло бы пригодиться фашистам, и был полон решимости последовать их примеру. Он обвязался тросом, намотал излишек на себя и поплыл к бронекатеру, понимая, что исчерпал почти все запасы сил. Но вода рядом с ним текла подозрительно быстро. Усилие на тросе подсказало ему, почему – ПР-73 буксировал его вверх по течению. Трёхдюймовка стреляла по западному берегу, а русские матросы прямо на ходу, напевая "Дубинушку", тянули трос, подтаскивая лейтенанта к борту. Их руки протянулись вниз, выдернули его на палубу, кто-то вновь протянул фляжку водки. От нескольких добрых глотков отпустило задубевшую спину.

Когда его уносили под палубу, он внезапно почувствовал гордость от того, что его признали настоящим волжским речником.

Колосовка[179]179
  Деревня в Елабужском районе Татарстана.


[Закрыть], штаб 40-го бомбардировочного крыла

– Кто знает, зачем нас собрали? – сержант-канонир Кастер оглядел своих людей. – Речники звали на подмогу, но пришёл приказ явиться сюда.

– Если что, нам скажите, – в другом углу приёмной сидели Уинт и Кидд из аэродромной команды. Они, не тратя попусту времени, разбирались в схемах компоновки штурмовика A-20, и уже придумали способ, как быстро вытащить экипаж со стороны бортов. Недавно они начали передавать свой опыт другим служащим БАО.

– А ты, парень?

Вопрос был адресован молодому матросу. Он даже сидел по стойке смирно, крепко сжимая в руках шапку.

– Извините, сержант, я тоже не знаю. Я думал, что меня вызвали для назначения на один из бронекатеров.

– Господа, пожалуйста, сюда, – лейтенант, появившийся из кабинета генерала Бейкера, обратился к ним заметно теплее, чем обычно водилось за офицерами на его должности. Но опытный и послуживший солдат сразу почуял бы за таким тоном подвох. – Генерал готов вас принять.

Все, кто ждал в приёмной, зашли в зал для совещаний, намного более роскошный и лучше обставленный, чем привычные им. Прямо на столе сидел генерал Айра Икер, рядом с ним, в кожаном кресле, женщина, русский офицер.

– Господа, я Айра Икер, генерал, в настоящее время командир Восьмой авиагруппы. Это майор Татьяна Павлова, партизан. Вероятно, вы уже слышали, но мы недавно получили подтверждение того, о чём довольно давно подозревали. Колбасники убивают наших сбитых лётчиков всегда и всюду, где только находят. Кроме того, у нас теперь есть свидетельства, что их истребители заимели привычку убивать наших пилотов, покинувших подбитый самолёт. Мы поставили этот вопрос перед Красным Крестом, в Женеве, и они связались с немцами. Суть ответа такова: они считают экипажи наших бомбардировщиков и всех, кто им так или иначе помогает, воздушными бандитами. Преступниками, заслуживающими казни.

Икер подождал, пока уляжется возмущённый гул.

– Хватит. Красный Крест неспособен, или не желает что-либо сделать с этим вопиющим злоупотреблением международным правом. Так что мы можем рассчитывать только на собственные силы. На самом высшем уровне было решено создать службу, предназначенную для поиска и спасения экипажей сбитых самолётов. Само собой разумеется, что для этого необходимо работать вместе с партизанами. Майор Павлова будет обеспечивать связь с отрядами.