Текст книги "Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Мы и винтовки достать не успели, а его уже след простыл. Перевалил холм и исчез. Он несся вниз с умопомрачительной скоростью. До сих пор не возьму в толк, как это наши пони нас не сбросили. Но мы кое-как спустились. Стоим и смотрим на другой склон. Этот холм выше, скалы здесь мощные, мы поднимались очень медленно, но все же добрались до вершины, а он нас там ждет! Ждет!

Позади скальный массив, податься ему некуда, с другой стороны – обрыв. Джеймс мне говорит: «Давай, Кэл. Стреляй первым». Я вскинул винтовку, прицелился и нажал на спуск. Грохнуло так, что в голове отдалось. Я понять не могу, попал или нет. А потом помню только, что олень на меня идет. Рога опустил и идет. И еще раз выстрелить я уже не успеваю. Он как врежется в меня! Пони на дыбы, и в это время олень поддевает лошадь рогами и меня выбрасывает из седла. Лошадь рушится на спину, копыта мелькают возле самой моей головы. Олень отступает и опять бросается в атаку, и целит теперь не в лошадь, а прямо в меня. Ноздри раздуваются, глаза налиты кровью, и я смотрю в лицо собственной смерти. Винтовка куда-то подевалась, искать некогда, потому что копыта стучат уже совсем рядом. Из-под них только камни летят. Огромная голова склоняется надо мной, рога, больше похожие на ножи, летят мне в лицо.

Я, считай, уже труп. Бежать не могу. Кричать не могу. Просто лежу и жду, пока меня проткнут.

А потом… помню руку на плече. Джеймс схватил меня за плечо, и рывком поставил на ноги, а сам встал впереди меня. Олень рядом. Я глаза закрыл. Слышу: выстрел! Дым лезет в нос, щиплет глаза.

Когда я снова посмотрел, олень стоял перед нами на коленях: задние ноги еще дергаются, а передние подломились. Джеймс снова стреляет, и голова оленя заваливается набок. Рога цепляются за землю, и в толстой шее что-то очень громко хрустит. Ну, как корень из земли вырываешь… А потом – тишина.

Калум замолчал. В кабинете, заставленном книгами, стало так тихо, что, казалось, слышно, как книжные червячки грызут страницы фолиантов.

– В тот день Джеймс спас мне жизнь, – сказал он наконец. – Встал между мной и верной смертью. И я не сомневаюсь, что случись что, он сделает это снова. И я бы сделал то же самое для него – в любое время, в любом месте. Просто сделал бы, и не стал размышлять об этом. – Калум энергично кивнул, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я ответил?

Подняв голову, Кэл увидел, что Эмрис сидит с закрытыми глазами. Сначала он решил, что старик заснул, но потом увидел, как быстро шевельнулись тонкие губы, словно старый джентльмен читал про себя литанию.

– Мистер Эмрис? – позвал он. – С вами все в порядке, мистер Эмрис?

Золотистые глаза медленно открылись, и Калум увидел в них странное возбуждение, от которого его почему-то продрал озноб.

– Прости меня, – тихо проговорил седовласый старик. – Я вспомнил другой день давным-давно.

Сложив ладони вместе, он некоторое время сидел, глядя на Калума поверх кончиков пальцев, словно решал в уме сложное уравнение. Калум выдержал его взгляд со стоическим молчанием. Наконец, Эмрис опустил руки и произнес:

– Спасибо, что рассказал мне. Этот рассказ значит больше, чем ты можешь себе представить.

– Для Джеймса я сделаю все, мистер Эмрис, – упрямо повторил Калум. – Клянусь в том.

– Ну вот и хорошо. Значит так, теперь обо всем по порядку. Джеймсу необходимо, чтобы ты все время был рядом, или, по крайней мере, неподалеку. Заверши свои дела. Ты же можешь оставить работу на некоторое время, я полагаю?

– Думаю, да. Сейчас зима, так что особых дел и нет. Разве что две-три охотничьи прогулки на Рождество и Новый год.

– Отмени их, – приказал Эмрис.

– Отменю. Что еще?

– Да. Есть пара деталей, которые нуждаются в объяснении, но это подождет. Достаточно того, чтобы ты оставался свободными в ближайшем будущем.

– Ради Джеймса?

– Да, ради Джеймса, – заверил его Эмрис, – и ради Британии. – В его глазах снова промелькнул странный огонек, и Калуму показалось, что человек рядом с ним смотрит сквозь него – или за его пределы – на что-то очень важное, можно сказать, завораживающее. – Нам предстоят великие дела, – совсем тихо проговорил Эмрис.

Кэл не был уверен, что старик говорил это именно ему.

Глава 9

Джеймс старательно повторял свой путь по коридорам и галереям до кабинета, но в обратном порядке. Один указатель выхода сменялся другим и, наконец, он снова оказался снаружи. Он прошел через парковку во дворе и направился по улице, не глядя по сторонам, не заботясь о том, куда идет. Шагал он быстро, походкой очень озабоченного, взволнованного человека.

Окружающее никак не фиксировалось его сознанием. Мысли продолжали блуждать в запутанном правовом лабиринте, образованном десятками редких архивных записей. Они, словно красные стрелки на карте боевых действий, указывали на один и тот же неизбежный вывод: он не тот, кем себя считал.

– Что же это означает? – спросил он себя.

Он пересек улицу, не обращая внимания на машины, не заметил вход в парк, просто продолжая идти дальше. В голове постепенно успокаивалось, место первых суматошных вопросов все чаще занимал один: почему?

«Почему это происходит? – пытался он понять, – почему со мной?»

Неожиданно Джеймс получил ответ – такой ясный и громкий, будто рядом с ним прозвучал чей-то голос… нет, не чей-то, а очень похожий на голос Эмриса: «Потому что ты и был рожден для этого».

Джеймс так удивился, что застыл на месте как вкопанный и огляделся. Бледный солнечный свет походил на приглушенный оловянный блеск. Ветер стал холоднее, и ниоткуда начал сгущаться странный туман. Перед ним веером расходились четыре или пять дорожек. Людей в парке почти не было. Тропинка, на которой он стоял, была пустынна, поэтому он продолжил шагать, засунув руки в карманы и жалея, что не взял куртку. Стало совсем холодно. Чтобы согреться, Джеймс перешел на бег.

Кожаные подошвы ботинок гулко ударяли по тротуару, каждый шаг отдавался во всем теле. Люди на скамейках в парке смотрели на него с подозрением: еще бы, бежит себе человек по парку, и вовсе не в спортивном костюме, а в обычной одежде. Джеймс не думал о них. Бежать ему нравилось, холодный воздух прекрасно прочищал голову. Во всяком случае, это ощущение было на диво реальным. После всего того, что он услышал в офисе Эмриса, он нуждался в чем-то осязаемом, физическом; пот, холод, колотье в боку и мозоль на пятке прекрасно связывали его с реальностью.

Ритм бега изменил ход его мыслей; неопределенные вопросы, крутившиеся в голове, постепенно обретали формулировки, становились конкретнее. Вместо того, чтобы задавать бессмысленный вопрос «почему?», возник вопрос: что именно меня так расстраивает?

То, что он знал раньше, и то, что показал ему Эмрис, складывалось и обретало новый смысл. Да, в этом смысле присутствовал скандальный оттенок, но это перестало смущать: это случилось давно, все участники событий давно мертвы, остался только он сам. Никого же вчера не волновало его происхождение, так почему оно должно волновать его самого сегодня?

Он думал о судебной тяжбе из-за поместья. Сколько раз за последнее время он хотел, чтобы появилось что-то новое, удивительное? Письмо, завещание, гром среди ясного неба – что угодно, лишь бы повернуть дело в другую сторону, в его сторону. И вот оно случилось, то самое чудо, на которое он втайне надеялся, оно спасет его дом и средства к существованию. Джеймс может унаследовать одно из немногих больших поместий, остававшихся в Англии. Ну и чего расстраиваться? Почему бы не принять новости с удовлетворением, хватать их обеими руками, кричать «Аллилуйя!», как сделал бы любой нормальный человек?

Он не знал. Он расстроен – несомненно. Он мог принять хитрый обманный план своих родителей; мог принять свою новую личность, поскольку за этим стоит его дом и все, что ему дорого, да, это все очень хорошо. Но есть во всей этой истории и еще нечто, наполнявшее его невыразимым трепетом. Он почувствовал, как пот течет по бокам, и это был холодный пот чистого, неразбавленного страха.

Джеймсу казалось, что сам воздух кишит неуверенностью и угрозой – словно над ним нависла огромная тяжесть, и веревка, на которой она подвешена, вот-вот лопнет.

Должно быть, это страх, заключил он наконец. Разве он повел себя не как испуганный человек? Он почувствовал опасность и первым делом убежал от нее. Но что это было? – спросил он себя. Что в этой ситуации такого, что могло так сильно напугать его?

Джеймс остановился и осмотрелся. Солнце давно перевалило за полдень, тени удлинились. Небо над головой выглядело мрачно-угрожающим, легкий ветерок гонял сухие листья по тропинке, впрочем, теперь это была уже грязная колея среди нескошенной травы. Он вспотел после бега и чувствовал, как его прохватывает озноб. Пора возвращаться. Однако сначала хорошо бы понять, куда его занесло.

Джеймс быстро двинулся по тропинке, вернулся туда, где сошел с тротуара, вышел из парка. Осмотрелся. Видимо, надо добраться до ближайшего перекрестка и взглянуть на указатели. Однако, уже подходя к перекрестку, он заметил краем глаза приближающейся к нему сзади черный «Ягуара». Машина остановилась, Рис выскочил с водительского места и открыл заднюю дверь. Внутри сидели Кэл и Эмрис.

– Мы беспокоились, как бы вы не замерзли, сэр, – озабоченно проговорил Рис. – Садитесь, в машине тепло.

Джеймс кивнул и сел рядом с Эмрисом, который молча протянул ему куртку.

– Спасибо, – поблагодарил Джеймс, засовывая руки в рукава. Машина бесшумно влилась в уличный поток. – Как вы узнали, где меня искать?

– О, у меня чутье на такие вещи, – небрежно махнул рукой Эмрис. Джеймс не понял, шутит он или говорит серьезно.

– Не хочешь перекусить? – спросил Кэл с переднего сиденья. – Мы захватили пару сандвичей. Он помазал бумажным пакетом.

– Спасибо, – сказал Джеймс, взял у друга из рук пакет и поставил рядом с собой на сидение. – Может, потом.

Машина скользила по улицам, и вскоре Джеймсу стало ясно, что они направляются вовсе не к Сент-Джеймсу.

– Куда мы идем?

– Хочу познакомить тебя с одним человеком, – ответил Эмрис, – если не возражаешь, конечно.

– Как скажете.

Машина пересекла город. Никто не вспоминал о наследстве Джеймса и вообще о разговоре в кабинете Эмриса; каждый казался погруженным в собственные мысли. Через некоторое время «Ягуар» свернул на Эрлс-Корт-роуд и направился на юг, пока они, наконец, не миновали стадион «Стэмфорд Бридж». За ним свернули в переулок, застроенный скромными викторианскими таунхаусами. Рис притормозил и аккуратно припарковался перед белым домом в конце улицы.

– Приехали, – объявил Эмрис. Рис открыл заднюю дверь.

Небольшая лужайка перед домом была заботливо ухожена; дом со всех сторон окружал высокий забор с воротами из кованого железа. Ограду венчал ряд стилизованных копий с древками, выкрашенными в блестящий черный цвет, и позолоченными наконечниками. Полированная латунная табличка на стене дома уведомляла, что здесь расположено Королевское общество по охране наследия.

Джеймс как раз изучал надпись, когда к нему подошел Кэл.

– Ну, само собой, – вздохнул Кэл. – Местные фрики. «Мы-изо всех сил-любим-нашего-Тедди» – фыркнул он и вопросительно посмотрел на Эмриса.

– Да, здесь у них такое квазиполитическое гнездо, – нейтральным тоном признал Эмрис. – Офис коалиции «Спасение монархии». После отмены пэрства Общество – самая авторитетная организация среди знати, – сказал он, толкая створку ворот. – Сюда перебрались лучшие сотрудники палаты пэров. Я знаком с одним из них и попросил принять нас. Идем?

Сразу за входной дверью они попали в узкий вестибюль, устланный синим ковром. Администратор за стойкой встретила их улыбкой; она говорила по телефону, но сразу закончила разговор, когда перед ней остановились посетители.

– Нас ждет мистер Коллинз, – сообщил ей Эмрис.

– Одну минуту, сэр, сейчас я ему позвоню. Это быстро. – Жизнерадостная чернокожая женщина с искусно заплетенными дредами, перевитыми бисером, говорила ярким сочным голосом, характерным для уроженцев Ямайки. Она произнесла в трубку несколько слов, выслушала ответ и сообщила Эмрису:

– Мистер Коллинз сейчас спустится, сэр.

Кэл взял со столика сувенирный путеводитель «Королевская Британия», а Джеймс изучал стеллаж с выставленными обложками изданий, выпускаемых Обществом: два журнала, посвященных ностальгии по славным дням Империи, глянцевые брошюры, восхваляющие разные аспекты жизни королевских особ, и дорогой на вид том под названием «Королевский альманах» с позолоченным обрезом и в переплете из красной кожи. Ему уже казалось, что он вот-вот поймет замысел Эмриса, когда к ним присоединился худощавый мужчина с редкими волосами песочного цвета. Его костюм явно знавал лучшие времена, но туфли были начищены идеально. В общем, он выглядел в точности как взъерошенный ученый, который выиграл в лотерее пару дорогой обуви.

– Прошу прощения, что задержал вас, – извинился он молодым голосом, не очень-то соответствовавшим легкой старческой сутулости.

– Привет, Коллинз, – с улыбкой откликнулся Эмрис. – Рад тебя видеть. Спасибо, что нашел для нас время. – Он представил Джеймса и Кэла и пояснил им: – Коллинз работал для меня над одним специальным проектом.

– Да, и я рад сообщить, что работа почти завершена, – объявил Коллинз. – Остается еще, правда, пара кусочков мозаики, для которых надо бы найти место, но я уже готов показать, что у меня есть на данный момент.

Коллинз провел их в широкий полукруглый холл, наполовину обшитый панелями из темного дуба. Лестница уходила на верхний этаж и овальную галерею. Поднявшись по ней, посетители попали в длинную комнату с высоким потолком, по обеим стенам здесь стояли застекленные книжные шкафы. За этим помещением находился небольшой конференц-зал с круглым столом в одном конце и большим старым буфетом в другом. Вокруг стола шесть стульев, а на буфете – серебряный кофейный сервиз.

– Вот, здесь нам будет удобно, – сказал Коллинз. – Присаживайтесь. Сейчас я принесу документы.

Он вышел. Кэл обошел комнату и тихонько присвистнул.

– Ты определенно растешь, мой друг, – сказал он Джеймсу.

– Что это за проект? – спросил Джеймс.

– Потерпи. Не хочу портить сюрприз. Скажем так: надеюсь, сейчас мы узнаем нечто весьма поучительное.

Эмрис подошел к столу и выдвинул стул, предлагая Джеймсу садиться. Кэл сел рядом. Солнечный свет из окна напротив буфета заливал комнату бледным зимним светом, отчего Джеймсу показалось, будто он снова оказался в школе.

Вернулся Коллинз, поставил на стол потрепанный портфель и стал доставать какие-то бумаги. Опорожнив вместилище, он начал раскладывать документы стопками.

– Признаюсь, законы о пэрстве – не моя сильная сторона, – начал он, – но у меня хватает подготовки, чтобы ориентироваться в них.

– Для наших целей вполне достаточно, – заверил его Эмрис. Джеймсу он сказал: – Коллинз – один из ведущих экспертов в области наследования титулов у нас в стране.

– История, – сказал Коллинз, разглаживая мятый лист бумаги на столе, – моя настоящая страсть. Я с удовольствием работаю для нашего Альманаха.

– Это что, связано с тем, что я унаследовал титул и собственность в Блэр Морвен? – недоверчиво спросил Джеймс.

Вопрос его был адресован Эмрису, но Коллинз перестал разглаживать бумагу и с любопытством посмотрел на него.

– Полагаю, вы обнаружите для себя нечто большее, – сказал он. – Это же не что иное, как…

– Не сразу, – остановил его Эмрис. – Давайте пока сосредоточимся на титуле и собственности.

– О, – фыркнул Коллинз, – это легко. Он вытащил из портфеля толстую коричневую книгу и положил на стол. – Вот летопись шотландской аристократии, датируемая 1610 годом. Она была составлена сразу после того, как Яков I взошел на английский престол. – Он благоговейно положил руку на книгу и, глядя перед собой, как свидетель в зале суда, приносящий клятву на Библии, торжественно произнес: – Елизавета I умерла, не оставив потомства. Перед смертью она объявила короля Шотландии Якова VI своим законным наследником, тем самым объединив Шотландию и Англию под властью единого монарха, так оно и есть по сей день.

– Я просил мистера Коллинза изучить историю титула Блэр Морвен, – быстро перебил Эмрис. – Он установил линию герцогской преемственности до времен короля Якова.

– Нет, гораздо дальше, уверяю вас. У нас тут есть записи, – Коллинз жестом охватил все здание, – отслеживающие различные королевские линии по меньшей мере за двести лет до этого. – Он сиял, как будто это было его личным достижением. – Титул Блэр Морвен – один из старейших в Шотландии, джентльмены. Это не подлежит сомнению.

– Это важно? – спросил Кэл.

Коллинз озадаченно посмотрел на него и перевел взгляд на Эмриса.

– Давай ты просто изложишь все известные факты, – предложил Эмрис. – Когда возникают юридические проблемы, всегда желательно отследить четкую последовательность и непрерывность линии преемственности.

Коллинз покопался в стопке бумаг и выудил из нее один лист.

– Я могу установить линию происхождения. – Он повернулся к Эмрису: – Если вы можете удостоверить личность мистера Стюарта, я могу установить его родословную. А дальше это уже вопрос представления сведений в соответствующие органы. С учетом фактов исход, который вы предсказывали, мистер Эмрис, не заставит себя долго ждать.

Джеймс слушал Коллинза со странным чувством: казалось, что все запутанные юридические споры последних девяти месяцев были для того детской шарадой. Но кое-что продолжало его тревожить.

– И вы можете все это доказать прямо здесь? – осторожно спросил он.

– О, я могу доказать гораздо больше. – Коллинз схватил левой рукой другую бумагу. То, как он смял при этом лист, заставило зрителей вздрогнуть. – Вот! Не желаете ли ознакомиться? – Он сунул лист Джеймсу. – Это краткое изложение моего исследования титула герцога Морвена. Прочтите.

Джеймс ожидал увидеть какой-то юридический документ и был разочарован, когда понял, что это просто рукописный список, содержащий восемь или десять пунктов, которые, по-видимому, были какими-то названиями, а рядом с каждым из них была короткая аннотация. В первом пункте значилось: «Присоединение Коминов, 1798 г. (NLS, стр. 329). Королевское право на герцогский титул оспаривалось. Вызов отклонен. Право поддержано».

Второй пункт походил на первый, только в нем оказалось немного больше смысла:

«Гранты и десятины Далхаузи Абердиншира, 1924 г. (ACL, стр. 524). Признано герцогское освобождение от десятины».

Джеймс ознакомился со всеми пунктами и передал лист Кэлу, чтобы друг тоже мог их просмотреть. Он начинал осознавать обилие доказательств, но по-прежнему хотел объяснений.

– И что это все должно означать? – спросил он.

– Перед вами список ссылок, которые я использовал в своем предварительном исследовании, – объяснил Коллинз. – Названия ресурсов, которые я использовал, первая дата публикации и учреждение, в котором хранится оригинал документа или первое издание. – Он ткнул пальцем в первую строчку. – NLS – это Национальная библиотека Шотландии…

– Понятно, – смущенно покивал Джеймс, просматривая список.

– А ACL – это Центральная библиотека Абердина, – заметил Кэл.

– Именно так! – Коллинз провел пальцем вниз по странице к следующей записи с конца. – А вот то, что нам нужно.

Джеймс посмотрел туда, куда он указывал, и прочитал: «Звание Грэма, том. III, 1844 г. (БЛ, с.67). Первородство по официальным правительственным документам против местных церковных записей. Приоритет установлен в отношении некрещеного наследника».

– Возможно, я не все понял, – осторожно произнес Джеймс. Короткий зимний день снаружи быстро угасал в бледно-розово-фиолетовой дымке. Ему вдруг показалось, что если постараться, он услышит отдаленный волчий вой.

Лохматый историк торжественно поднял книгу и продемонстрировал Джеймсу корешок, на котором выцветшей позолотой были оттиснуты слова: «Пэрство Грэма».

– Это, – провозгласил Коллинз, – открывает путь для использования выданного государством свидетельства о рождении для установления правопреемства. – Он открыл книгу и начал быстро перелистывать страницы. – Здесь идет речь о наследстве сына лорда Александра Сифорта, который – по небрежности, слабости или по собственной глупости – так и не крестился. – Коллинз ухмыльнулся. – Во всяком случае, его крещение нигде должным образом не отражено. Поскольку это поместье было большим и богатым, последовало, конечно, встречное требование, – продолжал он, перелистывая страницы, – которому некоторую достоверность придавал тот факт, что в то время по региону прокатилась задокументированная вспышка брюшного тифа, и церковные записи рассматриваемого периода пребывают в некотором беспорядке. Тем не менее дело было возбуждено, и вынесено постановление, устанавливающее прецедент наследования по официальному государственному свидетельству о рождении. – Подняв глаза от книги, он спросил: – Я полагаю, у вас есть свидетельство о рождении?

– Есть, наверное, – ответил Джеймс.

– Большинство людей оформляют свидетельство сразу, – Коллинз пожал плечами, словно не одобряя эту новомодную причуду.

– Коллинз имеет в виду, – вмешался Эмрис, – что действительное свидетельство о рождении – это все, что нам нужно, чтобы подтвердить ваши права на герцогское поместье и титул.

– Ффух! Значит, это, все-таки, правда? – облегченно выдохнул Кэл, и на его лице появилась улыбка. – Джеймс действительно герцог Морвен.

– Более того, мистер Маккей. – Ученый выпрямился и, поклонившись Джеймсу, просто сказал: – Мистер Стюарт – законный король Британии.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 10

Дождевые капли лупили по ветровому стеклу, как мягкие пули, превращая дорогу впереди в серое пятно, ограниченное с обеих сторон длинными полосами тусклой, бесформенной зелени. Джеймсу казалось, что кто-то насыпал ему песка под веки. Поезд опоздал, и теперь они доберутся до Бремара только на рассвете. Кэл сгорбился на пассажирском сиденье, прислонив голову к окну, совершенно безучастный к погоде за окном.

– С тобой все в порядке? – уже в который раз спросил Кэл, когда они садились в линялую синюю машину на стоянке у вокзала.

– Все нормально, – в который раз ответил Джеймс, забираясь за руль.

– Слушай, давай я поведу, – предложил Кэл. – А ты немножко придешь в себя, поспишь, может.

– Я в порядке! – рявкнул Джеймс. Кэл так и стоял возле открытой водительской двери. – Ты будешь садиться? Холодно же!

– Ладно, будь по-твоему, – неохотно согласился Кэл, обошел «Ленд Ровер» и уселся.

– С чего ты вдруг принялся так обо мне заботиться? – спросил Джеймс, запуская двигатель. – Я ценю, конечно, только необходимости не вижу.

– Да разве это забота? – Кэл усмехнулся и хлопнул дверью. Джеймс вырулил со стоянки. Они медленно миновали спящий город и выехали на шоссе.

Удивительно, но Кэл не прерывал молчание в машине, ограничиваясь редкими тревожными взглядами, за что Джеймс был ему благодарен. Он ехал через дождь – глаза на дорогу, руки на руле… а вот разум застрял в Лондоне, бесконечно перебирая события последних двух дней, пытаясь разобраться и упорядочить информацию.

Даже сейчас, когда дворники смахивали капли дождя с лобового стекла, постепенно запотевавшего изнутри, он продолжал слышать невероятные слова, произнесенные Коллинзом, словно он все еще сидел в той комнате; и тревога никак не отпускала его.

– Более того, мистер Маккей, – сказал тогда Коллинз, забавно кланяясь, – мистер Стюарт – законный король Британии.

Джеймс недоверчиво уставился на Коллинза. Кто-то из нас сошел с ума, подумал он. В то первое мгновение Джеймсу и в голову не пришло, что сказанное Коллинзом хотя бы отдаленно похоже на правду. Он взглянул на Кэла, который буквально рот открыл от изумления. Эмрис, явно недовольный тем, что его секрет так просто озвучили, кисло смотрел на помятого историка. Но Коллинзу не терпелось сказать то, что он знал, и на взгляды он не обращал внимания.

– Король, значит, – тупо повторил Джеймс. – Так из-за этого вся суматоха?

Коллинз бросил недоуменный взгляд на Эмриса, а тот нахмурился и встал из-за стола.

– Слушай меня внимательно, Джеймс, – серьезно сказал он. – Я давно собирался тебе рассказать, но не знал, как ты к этому отнесешься.

– Думаете, я соглашусь с этим? – раздраженно спросил Джеймс.

– Думаю, – кивнул Эмрис – Если ты согласишься со своей новой личностью герцога, придется согласиться и с остальным. Однако я хотел дать тебе время свыкнуться с новой ролью. – Он бросил укоризненный взгляд на Коллинза, который, казалось, стал меньше ростом.

– Сначала – герцог, теперь – король, – насмешливо проговорил Джеймс хриплым голосом. – Если так дальше пойдет, к обеду я стану Папой.

– Не смешно, – отрезал Эмрис.

– Да какой уж тут смех! – взъярился Джеймс. – Если вам было что сказать, сказали бы сразу, нечего затевать все эти игры! – Он махнул рукой в сторону Коллинза.

– Никаких игр, – на этот раз возмутился Коллинз. – Уверяю вас, мистер Стюарт, мою работу не сможет оспорить ни один английский суд, да и европейский тоже. Я знаю, о чем говорю.

– Король Британии, – Джеймс покачал головой. – Безумие какое-то.

Кэл, все еще не в силах говорить, смотрел на Джеймса как на инопланетянина, внезапно материализовавшегося посреди комнаты.

– Да, Король Британии, – повторил Коллинз, в его глазах снова горел огонек энтузиазма. – Вижу, что это произвело на вас некоторое впечатление. Да и ничего удивительного. В конце концов, герцог Морвен – один из нескольких законных претендентов на трон. В этом нет и никогда не было ни у кого никаких сомнений.

– Я никогда об этом не слышал. – Джеймс переводил взгляд с одного на другого, не в силах принять то, что ему говорили.

– Вот, позвольте продемонстрировать вам, – Коллинз опять закопался в свой портфель. – С шотландской точки зрения, проблема в том, что линия Стюартов предпочла поддержать не ту церковь. Они хотели оставаться католиками, в то время как Британия требовала для себя протестантов. Католика Якова II изгнали во Францию – то есть неофициально низложили, если хотите, – и его дочь Мария заняла трон вместе со своим мужем-протестантом Вильгельмом III. Им не повезло, они не оставили потомства, тем самым передав корону сестре Марии, Анне. – Он замолчал и облизал губы. – Я понятно объясняю?

– Да любой шотландец впитывает все это с молоком матери, – пробормотал Кэл. – Хотелось бы услышать то, чего мы не знаем.

– Анна – женщина весьма приятная, – продолжал Коллинз, – играла в карты, устраивала чаепития; к сожалению, с материнством ей тоже не повезло. Хотя, казалось бы, тринадцать детей, которых она родила, должно хватить, чтобы закрепить линию наследования надолго. Однако бедняжка Анна пережила всех своих детей. Оказавшись без наследников на ближайшее будущее, парламент занервничал и взял дело в свои довольно неуклюжие руки.

Собравшимся пришлось выслушать длинную вдохновенную лекцию о запутанных вопросах закона о пэрах, некоторым из которых наследовал Джеймс, впрочем, большинство имен он просто пропустил мимо сознания. Довольно скоро все слова Коллинза совершенно перестали до него доходить, смешались в какой-то мутный поток, чему весьма поспособствовал снежный заряд за окном.

Коллинз извлекал из портфеля один лист за другим, доставал какие-то машинописные заметки, цитировал на память малопонятные документы, и глаза Джеймса постепенно стекленели. Ученый монархист говорил об Союзном договоре 1706 года, объединившем Шотландию и Англию, и Акте об урегулировании, который запрещал католикам когда-либо снова занимать престол Британии.

– Вы же не католик, мистер Стюарт? – неожиданно спросил он, и у Джеймса возникло сильное искушение немедленно поменять вероисповедание, лишь бы прекратить этот водопад исторических фактов, прецедентов и многочисленных капризов парламента.

Они услышали о Старом Претенденте и Молодом Претенденте; о Софии, курфюрсте Ганновера, и ее властном сыне Георге I, которые боролись с парламентом изо всех сил, открыто презирали британцев, отказывались выучить хотя бы несколько слов по-английски и посещали страну только в случае крайней необходимости. На какое-то время Джеймсу показалось, что он снова вернулся в начальную школу, корпеет над учебником в классе миссис Арбакл, повторяя имена давно умерших королей и королев, пытаясь никого не забыть.

Коллинз рассказывал о папистских заговорах и признаниях на смертном одре, не упустил и кое-какие любовные связи, перечислил многочисленных королевских бастардов; говорил об англиканах и непокорных, роялистах и республиканцах, круглоголовых и кавалерах, ганноверцах, Стюартах, Виндзорах, Тюдорах, ланкастерцах и йоркширцах.

Под конец Джеймс совсем осоловел; все это, наверное, излагалось в заплесневелых старых учебниках истории, но из того, что он услышал, никак не следовало, что он имеет к этому отношение. Наконец, он встал. Джеймс просто устал. У него болела голова, он хотел есть, наконец, он хотел домой.

– Давай, Кэл, пошли отсюда.

Коллинз, паривший на седьмом небе, замолчал.

– Но мы же еще не затронули нерешенный вопрос о женском первородстве, – сказал он, обиженно моргая.

– Боюсь, этот вопрос вам придется освещать без нас, – сказал Джеймс. – Мы едем домой.

Кэл уже надел куртку и открывал дверь.

Эмрис тоже встал.

– Хорошо. Оставим это до поры. Такой объем материала враз не освоишь. Завтра продолжим.

– Как хотите, – сказал ему Джеймс. – Мы с Кэлом в это время будем в поезде.

Эмрис с тревогой посмотрел на Джеймса.

– Не сдавайся, Джеймс. Пусть оно впитается как следует.

– Я не собираюсь сдаваться, – резко ответил Джеймс, – я просто ухожу. С меня довольно. Я возвращаюсь домой, вот и все. Мистер Коллинз, – он протянул руку историку с выражением дисциплинированного студента, – благодарю вас за очень интересный день.

Рис высадил их возле дома Кензи, и Эмрис снова попросил Джеймса не торопясь все осмыслить.

– Выпей и расслабься. У тебя был трудный день. Мы заедем за вами завтра утром.

Джеймс пожелал им спокойной ночи и быстро пошел к двери. Оказавшись внутри, он прошел прямо в свою комнату и набрал номер Дженни.

Он ждал довольно долго и, наконец, ему ответили. Трубку взяла женщина. Она еще продолжала разговор с кем-то, и сначала Джеймс даже не узнал голос.

– Добрый вечер, – сказал он, – могу я поговорить с Дженни?

– Джеймс? – раздалось в ответ, – это ты? – от ее теплого голоса Джеймсу сразу стало полегче. – Тебя очень плохо слышно. Что случилось?

– Ничего особенного. Все нормально. Просто такой день выпал, – он глубоко вздохнул, – ты бы не поверила.

– А где ты сейчас?

– В Лондоне. И Кэл со мной. Завтра постараемся быть дома. Ну, если получится.

– А, да, я поняла. – Однако по тону Джеймс понял, что Дженни озадачена его звонком, вернее, не может взять в толк, зачем он звонит. – Ладно. Раз вы там вдвоем, вам не скучно. Или все-таки что-то не так?