Текст книги "Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Точно. Отправим нашего парня в дорогу, и пусть люди решают, – добавил Кэл. – Если газетам нечего освещать, пусть рассказывают про это!

Эмрис одобрительно кивал, и Шона, в конце концов, согласилась, сказав:

– Ваше желание – моя команда, сэр. Давайте составим список площадок, и можно начинать.

Она и Гэвин ушли, чтобы готовить первую атаку Джеймса. Проводив их глазами, Эмрис спросил:

– Я видел, тебя почти убедил план Шоны. И что же заставило тебя передумать?

– Я и так долго просидел в замке, – ответил Джеймс. – Если я собираюсь отстаивать свое право короля, надо сражаться реально, а не на страницах газет. Мне больше по нраву настоящий бой.

Эмрис улыбнулся, и морщинки вокруг его глаз немного разгладились.

– Вот теперь ты говоришь, как человек, которого я когда-то знал, – сказал он.

– Еще кофе, Хью? – спросил Дональд, приподняв кофейник.

– Спасибо, Дональд, мне пора бежать. – Лидер оппозиции взглянул на часы. – В два часа обязательно надо быть в офисе. Я председательствую на заседании Комитета по здравоохранению.

– Хорошо. Я постараюсь побыстрее. Хотел рассказать вам о некоторых планах, я несколько недель над этим работал. – Допив кофе, он отставил чашку в сторону. В ресторане почти не оставалось свободных мест, но было тихо, собственно, поэтому Дональд и назначил встречу здесь. – Как вы посмотрите на то, чтобы занять пост премьер-министра?

– Сначала я бы воскликнул «аллилуйя!», а потом спросил, кого нужно для этого убить, – ответил здоровенный валлиец.

Лидер оппозиции Хью Гриффит руководил пестрым набором отдельных групп и маргинальных партий с особыми интересами: старых лейбористов-социалистов; кельтских националистов; ольстерцев, все еще питавших надежду на выход северных графств из состава Ирландской республики, радикальных либерал-демократов; зеленых; бесправных евроскептиков-консерваторов и прочей нежити с политического кладбища.

Твердая рука Гриффита кропотливо превращала этот разоренный муравейник в нечто относительно сплоченное. Во многом благодаря его выдающимся навыкам и серьезному руководству Объединенный Альянс и смог составить серьезную оппозицию правительству Уоринга. За эти годы Гриффит поднаторел в разрядке взрывоопасных ситуаций. Политологи признавали, что рыжий валлиец ухитрялся в одиночку держать свое непослушное стадо; если бы не Хью Гриффит, оппозиция немедленно ухнула бы в болото противоречивых мнений, идей и планов.

– Я создаю новую политическую партию, – сказал ему Дональд, – и мне нужна ваша поддержка.

– Слушаю, – Хью немедленно стал предельно серьезен. Пальто расстегнуто на брюхе, галстук съехал на сторону – ни дать, ни взять коммивояжер в конце рабочего дня.

– Задача моей новой партии – продвижение единой платформы, – начал Дональд.

– И что это за платформа?

– Возрождение монархии, – сказал ему Дональд. – Партия будет называться «Королевской партией реформ». А создается она исключительно для проведения кампании за победу на референдуме об отмене монархии.

Хью покрутил лохматой головой и вынес вердикт: «Самоубийство».

– А вот я так не думаю. – Дональд с уверенным видом взял кофейную чашку, плеснул из кофейника и залпом выпил. – Стране пора остановиться, пока не стало слишком поздно. Думаю, вы удивитесь, узнав, как много людей со мной согласны.

– Вы спятили, Дональд. «Королевская партия реформ», господи! – Хью с сожалением посмотрел на коллегу. – Король по уши в дерьме. Пресса распинает его. Зачем же именно сейчас подставлять шею под нож?

– До референдума около трех недель. Мы должны его выиграть. Это просто. Более того, общественное мнение готово склониться на нашу сторону. Я признавал и признаю, что нам не везло, монархи попадались сплошь паршивые, но с этим новым королем у нас появился шанс, и терять его нация не должна.

Хью, закаленный в боях ветеран парламентской политики, посмотрел на часы.

– Допустим, вы ставите на нового короля. Сказать по правде, он мне и самому нравится. Но я в этом не участвую. Король там, не король, а я не допущу, чтобы моя партия потерпела еще одно поражение на выборах. Уоринг слаб, еще несколько месяцев, и мы сможем свалить его правительство.

– Вы меня разочаровываете, Хью.

– Сожалею, но это так. Новая партия сейчас не в моих планах. Примите мой совет: забудьте об этой идее. Совсем. – Не дождавшись ответа, лидер оппозиции перегнулся через столик. – Я серьезно, Дональд. Уоринг на грани. На это ушли годы, но мы, наконец, получили шанс. У британской республиканской партии больше нет перевеса. Следующие выборы за нами. И если вы думаете, что я буду стоять сложа руки и смотреть, как кто-то другой разрушает наши шансы, а даже если и вы, скажу все то же: не стоит. Я не позволю. – Он понизил голос и добавил: – Прошу простить за прямоту, но такова ситуация. Дональд, мы действительно близки к победе. На этой неделе у премьера остался перевес всего в четыре голоса! Вы же понимаете, что это значит?

– Да, я слышал о сердечном приступе Норриса, – сказал Дональд. – А кто еще?

– Белкнап, – негромко сказал Гриффит. – Старому прохвосту придется предстать перед комитетом по аудиту по поводу оффшорных кампаний. Уоринг давит на него, чтобы он принял вызов, но мои кроты сообщают, что Белкнап с радостью поменяет судебное расследование на отставку. И случится это еще до конца завтрашнего дня.

– Ну что же, тогда нам будет еще проще… – начал Дональд.

– Нет! Вы полагаете, что справитесь с этим стадом? Черт возьми, нет! – категорически заявил Гриффит. – Все, чего вы добьетесь, это раскола оппозиции, а значит, укрепления позиций Уоринга в тот самый момент, когда он наиболее уязвим. Какой в этом смысл?

– Я надеялся, что вы увидите новые возможности, – сказал Дональд. Он сделал знак метрдотелю, и тот подошел с маленькой деревянной коробкой. Открыв коробку, Дональд протянул ее Хью.

– Сигару? – спросил Дональд. – Прямо из Гаваны.

– Спасибо. – Хью взял сигару, провел ею под носом и глубоко вдохнул запах. Дональд взял сигару себе, метрдотель предложил гильотинку, чтобы обрезать кончик сигары, положил рядом с хрустальной пепельницей спички и отошел.

– Ну, приведите мне хотя бы один аргумент в пользу того, что мы должны выстроиться в очередь и петь хором «Боже, храни короля»?» – спросил Хью, раскуривая сигару и делая глубокую затяжку.

Этого момента как раз и ждал Дональд. Он почувствовал, как сердце забилось быстрее.

– Приведу, – медленно произнес он. – В обмен на поддержку моей новой партии я отдам два места оппозиции.

– Два места? – Брови валлийца взлетели вверх. – Дональд, друг мой, так с этого и надо было начинать!

– Простая арифметика. Отнимите два из столбца Уоринга, добавьте их себе, и что у вас получится?

– Учитывая, что Норрис не игрок, а Белкнап тоже сходит с дистанции, получается интересно, – задумчиво протянул Хью.

– Кажется, у этого интересного в Уайтхолле есть определенное название, – беспечно заметил Дональд.

В глазах Хью Гриффита зажегся огонь. Боевой огонь скорой победоносной битвы.

– Это называется подвешенный парламент. – Он прошептал эти слова так, словно произносил магическую формулу.

– Именно, – подтвердил Дональд, стряхивая пепел с сигары. – Голосование зашло в тупик. Как лидер оппозиции, можете немедленно объявлять вотум доверия. С двумя новыми голосами можете выиграть голосование. Тогда король должен распустить парламент и назначить всеобщие выборы.

Хью чуть не подавился дымом сигары.

– Вот и все. «Стальная стена» Уоринга рушится, – торжествующе заключил Дональд, – благодарная нация рыдает от счастья, а вас несет на вершины власти прилив перемен.

Гриффит некоторое время разглядывал Дональда с острым интересом.

– И что, вы беретесь убедить короля согласиться на мою кандидатуру? А он не побоится обвинений в пристрастии?

– Король считает, что смена изжившего себя правительства пошла бы на пользу народу, – тут же ответил Дональд. – Я всячески буду этому способствовать. Но если референдум пройдет не в нашу пользу, тогда «Прощай, король» и «Да здравствует президент». Причем навсегда.

– Значит, у вас на уме спасение монархии, – задумчиво протянул Хью.

– Если он не будет к этому времени королем, то как же он распустит парламент? – просто ответил Дональд. – Да, мы спасаем монархию, все остальное сложится, если нам это удастся.

– Есть еще один способ, – предложил Хью, с удовольствием затягиваясь сигарой. – Зачем ждать референдума?

– Вы хотите сказать, что подвешенный парламент мы имеем уже сейчас?

– Именно. Парламент соберется через два дня. Вот тогда и надо все делать.

Дональд задумчиво курил. Он не ожидал такого поворота.

– Послушайте, Дональд, – серьезно заговорил Хью, – ваш план вполне реален. Какую бы кампанию мы сейчас не задумали, на референдум повлиять не удастся. Но если мы победим в голосовании, Уоринг со своей командой не сможет совать нам палки в колеса на каждом шагу. Вы же сами сказали: действовать надо, пока король есть. Вот и надо действовать!

– Не знаю, Хью…

– Хорошо, – сказал лидер оппозиции, наклоняясь над столом, – не для протокола, только между нами. Что нужно сделать, чтобы заставить вас смотреть на вещи с моей точки зрения? Более высокий статус в новом правительстве? Хотите место на передней скамье? Считайте, оно у вас в кармане. [В английском парламенте передняя скамья предназначена для наиболее влиятельных членов правительства.]

– Мне кажется, вы неправильно меня поняли, – Дональд внимательно разглядывал свою сигару. – Личное продвижение меня не интересует. Я хочу отправить правительство Уоринга в ад, ну, так многие этого хотят. Но не за счет монархии. Я хочу провала референдума. Я хочу, чтобы Акт о роспуске был предан забвению.

В ресторан вошел мужчина в темном костюме. Его встретил метрдотель, обменялся с ним парой слов и подошел к столику, за которым сидели парламентарии.

– Извините за беспокойство, джентльмены, – сказал он. – Прибыл водитель мистера Гриффита.

– Благодарю, Рэймонд, – ответил Хью. – Не могли бы вы попросить его подождать? Пару минут… – Подождав, пока метрдотель отойдет, Хью повернулся к Дональду. – Ну? Так что вы говорите?

Дональд пребывал в сомнении. Он получил не все, что хотел, но на первый раз достаточно. А время поджимало.

– Хорошо, – согласился он. – Считайте, что мы заключили сделку.

Валлиец даже не собирался вставать.

– В среду после праздничного перерыва на голосование будет вынесен законопроект, – заговорил он. – Закон об автомагистралях. Предлагается привести номера дорог в соответствие с европейской системой. – Хью Гриффит, похоже, уже видел вдалеке отсветы Святого Грааля, и не собирался сворачивать с пути. – Вот как это будет выглядеть: спикер объявит голосование. Я попрошу своих голосовать против. Как только ваши перебежчики окажутся на борту, я приму их с распростертыми объятиями.

– Вы уверены, что сможете договориться проголосовать против правительственной коалиции? – спросил Дональд.

– Не берите в голову. Я так и сделаю.

Хью Гриффит широко улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Если вы поможете нам скинуть Уоринга, я лично прослежу за тем, чтобы вы победили на референдуме. – Хью поднялся и остановился возле стола. – Ну, идет? – он протянул Дональду руку. – Заключаем сделку?

– Да, мистер Гриффит, – решился Дональд, вставая, чтобы пожать протянутую руку. – Так и поступим.

Они обменялись рукопожатием, и Дональд проводил своего гостя в фойе, где его ждал водитель. Гриффит кивком отослал шофера вперед, сказав:

– Иди, Арчи. Я прямо за тобой.

– Хорошо, сэр, – кивнул шофер.

Уже у дверей Хью сказал Дональду:

– Между нами, Дональд. Я пока не уверен, что монархию стоит спасать. Но я точно уживусь с этим Джеймсом Стюартом в качестве короля Британии лучше, чем с Томасом Уорингом в качестве первого президента Британской Республики.

– Не приведи Господь, – кивнул Дональд.

– Я дал слово. Вы обеспечиваете эти два голоса, а я мобилизую всю оппозицию для победы на референдуме. Но делать надо быстро. Нельзя давать Уорингу передышку. Нельзя давать ему время на переформирование.

– Понимаю, – заверил его Дональд, уловив скрытый смысл беспокойства лидера оппозиции. – Я не буду объявлять о создании новой партии до тех пор, пока не завершится голосование.

– Спасибо за прекрасный обед, Дональд.

– Я провожу вас к машине.

– Не стоит. Лучше, чтобы нас не видели вместе до голосования в среду. А уж потом выпьем, отпразднуем победу.

– Договорились.

Дональд стоял в дверях, пока машина не скрылась из виду. Затем, вернувшись внутрь, он быстро направился к телефону, чтобы позвонить Джеймсу и поделиться хорошими новостями.

Глава 36

Встав пораньше, лорд Дональд Роутс приготовился к бою, надев свой лучший костюм – килт, короткая черная куртка с серебряными пуговицами, белая рубашка с рюшами, толстые шерстяные носки и ботинки с высокой шнуровкой. Именно так он и выглядел в день свадьбы – настоящий шотландец из благородных. Поцеловав Кэролайн, он сел в такси и отправился в Вестминстерский дворец. Прибыв на место, он со всеми предосторожностями проинструктировал своих людей. Теперь оставалось только ждать.

Дела заняли время до обеденного перерыва; он приказал прислать бутерброды, намеренно стараясь не показываться на публике, пока в половине третьего не открылось заседание. Еще примерно час он уговаривал себя не нервничать понапрасну. Разбирались обычные дела, в том числе спикер сообщил о смерти Альфреда Норриса и объявил о проведении дополнительных выборов на место выбывшего. Далее в повестке дня значились три частных законопроекта, кое-какие ведомственные вопросы, и когда время приблизилось к четырем, Дональд решил, что больше ждать не может.

Он вошел в зал, поклонился креслу спикера и занял свое обычное место в проходе позади лидера оппозиции. Откинулся на спинку зеленой кожаной скамьи, глубоко вздохнул и постарался не думать – уже в который раз – о том, что сегодня тот самый день, когда им предстоит пробить дыру в знаменитой «Стальной стене» Уоринга.

Пока министр финансов отвечал на технические вопросы о проблемах с финансированием, обнаруженных в ходе недавней проверки ведомства, Дональд бегло осмотрелся. Как и ожидалось, было слишком рано: ни одна из частей парламента не была заполнена полностью. Судя по пустым местам и почти пустым галереям, правительственная фракция была представлена примерно третью своего состава, а оппозиция – не более чем четвертью.

Ну, что ж, сказал он себе, еще рано; успеем вывести войска на позиции. Глянув на повестку, Дональд увидел, что законопроект о соблюдении правил дорожного движения значится последним. Перед ним предстояло рассмотреть еще два пункта. Следующий час парламент посвятил вопросам, волнующим избирателей; тем временем подошли еще несколько депутатов.

Когда министр обороны, строгий и обычно очень тихий член кабинета Уоринга, поднялся, чтобы сделать министерское заявление о правительственных заказах на две новые субмарины, Дональд начал подозревать, что его бомбу обнаружили. Подозрения усилились, когда за пространным министерским заявлением последовали еще два: одно от министра окружающей среды, о намерении правительства запросить финансирование для технико-экономического обоснования коммерческой продажи ветровой энергии на Северных островах, а другое от министра образования, требовавшего пересмотра политики правительства в отношении изменения порядка экзаменов по основным предметам.

Пока Дональд не мог понять, чего добивается Уоринг, применив такую неубедительную тактику. Неужто он действительно надеется отсрочить вынесение законопроекта на рассмотрение? Уоринг должен понимать: оппозиция просто потребовала бы голосования. Дональд оглядел зал, заметил своих людей на задних скамьях правительства и понял: задержка вызвана не попыткой избежать голосования, а только для того, чтобы обнаружить предателей в своих рядах.

Где-то в недрах Уайтхолла, подумал он, в офисе Правительственного Наблюдателя крови должно быть по колено. Дональда только один раз вызывали в офис Наблюдателя от Оппозиции, и то для более-менее дружеской беседы на личные темы. Несмотря на это, он ушел оттуда, твердо веря в силу Лорда-Наблюдателя и свое ничтожное место в британской системе мироздания. Он слышал рассказы о мужчинах, рыдавших и предлагавших своих первенцев, лишь бы унять гнев Наблюдателя. На парламентском небосклоне Наблюдатели занимали место архангелов, которым было поручено божественное возмездие, они чудесным образом внушали к себе почтение и умели добиваться повиновения.

Дональда постепенно охватывал страх. А вдруг его замыслы раскрыты, а его тайные друзья-роялисты изолированы? Для политика с опытом Уоринга не нужны обычные шпионы или кроты, он и так догадается о готовящемся бунте. Когда простой законопроект внезапно становится объектом внимания трех сил, это, конечно сигнал всем членам парламента с правом голоса занять свои места и точно следовать партийной линии. Так что, похоже, Уоринг уже приготовился к столкновению.

Конечно, Дональд надеялся, что нескольких часов, прошедших с момента принятия решения о заговоре, Уорингу никак не хватило бы на поиск предателей и возвращения их на Темную сторону Силы.

В зал продолжали прибывать депутаты. Места постепенно заполнялись; на галереях устраивались журналисты и сочувствующие. Кабинет Уоринга в полном составе занял переднюю скамью сразу за перегородкой Палаты представителей. Сплошь угрюмые лица. Им жарко в своих дорогих костюмах, и вообще они походили на людей, вынужденных топить угольные котлы с помощью детских лопаток. Их вид немного утешил Дональда. Привыкайте, ребята, подумал он, это только начало.

К шести часам в зале и на галереях свободными оставались только стоячие места, а основные должностные лица продолжали прибывать. Пресса, почуявшая кровь, собралась в полном составе; никто не хотел упускать возможный скандал. Дональд тщетно искал своих людей в толпе, и не находил.

В двадцать минут седьмого появился премьер-министр Уоринг с тремя ближайшими советниками. Он уверенно уселся на свое место на передней скамье и обменялся несколькими словами с окружающими. Из всех правительственных депутатов только сам Уоринг не казался несчастным; напротив, он не скрывал раздражения, и был готов к драке.

Появление Уоринга дало правительству сигнал к первой попытке не допустить принятия законопроекта об автомагистралях. Возглавила атаку Министр внутренних дел.

– Мистер Спикер, – сказала Патрисия Шах, – до сведения правительства дошло, что недавнее резкое похолодание в северных округах оставило значительное число пожилых граждан, вынужденных оставаться дома, без надлежащего отопления. Правительство обязано принять чрезвычайное законодательство, чтобы обеспечить увеличение пособий на бытовую энергию для пенсионеров по старости и лиц, получающих пособие по инвалидности. Поэтому, г-н Спикер, я предлагаю приостановить рассмотрение дела об автомагистралях в Палате представителей, чтобы мы могли рассмотреть этот срочный закон, пока еще можно сделать что-то хорошее.

Первый залп хорош, подумал Дональд. Они попали именно туда, где оппозиция традиционно слаба, – в область защиты бедных. То есть они пытаются посеять сомнения среди слабых членов оппозиции и заодно поднять собственный рейтинг среди избирателей. В такой позиции содержался намек: сдайте нам закон об автомагистрях, а мы дадим вам несколько голосов для ваших маргинальных дел.

Уоринг прекрасно понимал, что в лагере Хью Гриффита найдутся те, кому будет трудно сопротивляться такому искушению.

Перчатку поднял сам Хью Гриффит.

– Господин спикер, – глубоким басом пророкотал он, – мы признаем, что увеличение домашнего энергопотребления необходимо, но вряд ли этот так срочно, чтобы останавливать работу парламента по регламенту. Если бы в этом действительно была такая нужда, правительство поставило бы вопрос должным образом в соответствии с действующим указом номер двадцать. Мы хотели бы пойти навстречу правительству в этом вопросе, но я все же прошу г-на Спикера отклонить это предложение и продолжить рассмотрение запланированных дел.

Спикер Палаты представителей Олмстед Карпентер согласился с оппозицией в том, что заявление о проведении экстренных дебатов следовало подать до начала рабочего дня, и решил, что введение предложенного закона на данном этапе представляет собой ненужную задержку.

Правительство не очень ворчало по поводу отклонения его предложения, но быстро внесло еще два с целью потянуть время. Часы тикали, и большой валлиец принялся за работу; умело и терпеливо Хью Гриффит отвечал на каждую хитрость вескими аргументами. Заняло это больше часа, но к половине седьмого ему удалось расчистить путь, и палата перешла к пункту повестки дня.

По предварительной договоренности со сторонниками оппозиции законопроект должен был пройти без сопротивления. Правительство сильно нервничало и принялось возражать на том основании, что из-за позднего часа законопроект не удастся обсудить по полной программе.

– Мистер Спикер! – закричал Чарльз Грэм, лидер Новой консервативной партии и верный подручный Хью Гриффита. – Напоминаю, что этот законопроект уже прошел два чтения. Правительство предлагает нам напрасно тратить время и, соответственно, деньги налогоплательщиков, которые и так достаются им с трудом. Я самым решительным образом возражаю против любой дальнейшей задержки с вынесением этого важного законопроекта на голосование.

Скамьи оппозиции взорвались криками «Слушайте! Так! Голосовать!» Когда удалось восстановить относительный порядок, Спикер Палаты постановил, что нет веских причин откладывать голосование.

– Правительству предлагается внести проект на голосование, – строго потребовал он.

Премьер-министр Уоринг с ледяным спокойствием сидел и медленно кивал, а министр транспорта Майкл Гоуринг занял его место у микрофона.

– Мистер Спикер, – как-то вяло начал он, – я предлагаю провести третье чтение законопроекта.

Затем он зачитал законопроект, написанный на обычном тарабарском юридическом языке, и закончил стандартной рекомендацией принять законопроект в том виде, в котором он изложен, после чего началось третье и последнее обсуждение. Как и ожидалось, настоящих дебатов не получилось. Многим предложение не нравилось, но приходилось считаться с тем, что если его не принять, Британия вряд ли дождется от ЕС денег на дороги.

Никто из членов Парламента не стал просить слова. Чарльз Грэм встал и предложил:

– Господин спикер, предлагаю поставить вопрос на голосование.

По всему Вестминстеру прозвучал звон колокольчика. По этому сигналу все парламентарии должны занять свои места. На каждом месте была установлена клавиатура для голосования. Введя свой персональный идентификационный номер, член парламента должен выбрать одну из двух кнопок: зеленую «за» или красную «против».

Дональд, затаив дыхание, всматривался в лицо клерка палаты, перед которым был установлен электронный счетчик, но так и не мог угадать, что же тот видит. Олмстед Карпентер еще раз призвал голосовать, а потом запросил результат.

Клерк повернулся к креслу Спикера и громко произнес:

– Господин Спикер, голосование проведено и подсчитано. Результат таков: «за» – триста сорок пять, «против» – триста сорок пять.

Тишина провисела над залом только мгновение, а потом взорвалась триумфальным ревом и скорбными стонами. Спикер колотил своим молотком, призывая собравшихся к порядку. Однако хоть какого-то подобия приличий добиться удалось далеко не сразу. Карпентер зычным голосом повторил результаты голосования и добавил:

– Достопочтенные члены парламента, напоминаю, что решающий голос принадлежит Спикеру, э-э, то есть мне. – Он сделал паузу, возможно, обдумывая эффект своих следующих слов. – Итак, я подаю голос «против». Таким образом, настоящий законопроект отклонен со счетом «триста сорок шесть» против «трехсот сорока пяти».

В зале разыгрался настоящий шторм. Усилия Спикера по восстановлению порядка остались без внимания.

Дональд откинулся на спинку стула. Стену из стали удалось пробить!

На стороне правительства Уоринг и его кабинет окаменели. А вот Хью Гриффит наоборот мгновенно вскочил на ноги и потребовал предоставить ему слово. Раскатистый голос Хью легко перекрыл радостный гомон его коллег по оппозиции.

Спикеру, наконец, удалось призвать зал к порядку, и первым делом он удовлетворил просьбу лидера оппозиции.

– Господин Спикер! В свете только что проведенного голосования, – гремел Гриффит, – у меня создалось впечатление, что правительство, находящееся у власти, утратило способность проводить свои законы. Поэтому, как лидер оппозиции, я прошу заявить, что палата не доверяет правительству Его Величества.

Зал снова взревел, каждый старался высказать свою точку зрения громче всех. Спикеру потребовалось пять минут, чтобы сделать уровень шума приемлемым для лидера оппозиции.

Однако как только Спикер замолчал, вскочил Уоринг. Он произнес короткую страстную речь, сводившуюся к призывам сплотиться вокруг его партии, угрозами в адрес тех, кто не поддержал своего лидера. А потом он неожиданно замолчал и сел, уступая слово своим врагам.

Люди не поняли, что это было. Возможно, демонстрация уверенности; с другой стороны, стремясь не допустить полномасштабного восстания, премьер предпочел закрыть дебаты до того, как колеблющиеся успеют все обдумать, после чего простое отступничество вполне способно превратиться в паническое бегство.

Снова поднялся сильный шум, а когда он, наконец, стих, Спикер Карпентер сказал:

– Х-м, будем считать, что предложение достопочтенного члена правительства было обсуждено с удивительной краткостью. Если у оппозиции нет возражений, я дам возможность задать вопрос следующему выступающему.

– Мистер, Спикер, – вставая, сказал Чарльз Грэм. Пришла пора ему сыграть свою роль. – Я предлагаю поставить вопрос о вотуме доверия правительству прямо сейчас.

На этот раз суматоха, вызванная этим предложением, поднялась такая, что молоток Спикера оказался бесполезен. Спикер подумал, и приказал клерку ударить в большой парламентский колокол. И все равно до голосования дело дошло только минут через десять. И вот настал момент истины: коды введены, голоса поданы.

Дональду ничего не оставалось делать, кроме как взять себя в руки и ожидать оглашения результатов. Сквозь стук колотящегося сердца он едва расслышал слова:

– …триста сорок пять… против триста сорок два. Уважаемые члены палаты, предложение принимается.

Сначала Дональд не поверил услышанному. Счет не сходился. Проголосовало меньше парламентариев, чем в прошлый раз. Но когда Спикер повторил цифры, Дональд понял: трое депутатов от правительства – трое сторонников Уоринга – воздержались. Вотум недоверия принят. [В случае выражение правительству недоверия у премьер-министра есть 14 дней на то, что бы восстановить доверие. Также кабинет министров может уйти в отставку, после чего суверен может назначить нового премьер-министра, готового обеспечить своему кабинету поддержку большинства нижней палаты. В случае, если по истечении 14 дней правительство не получило вотум доверия – парламент распускается и назначаются досрочные выборы, по итогам которых формируется новый состав правительства.]

Скамьи оппозиции взорвались ликованием. Депутаты подбрасывали в воздух бумаги, танцевали, обнимались и целовались друг с другом. Уоринг и его кабинет сидели в оцепенении, словно жертвы крушения поезда, с изумлением глядя на ликующих оппонентов.

Со временем восторг поутих настолько, чтобы можно было услышать Спикера.

– Предложения должным образом отмечены, – голос Олмстеда Карпентера звучал как глас Божий. – На основании результатов голосования заключаю, что правительство Его Величества больше не в состоянии выполнять свои функции. Поэтому настоящим я объявляю о приостановлении деятельности парламента до тех пор, пока он не будет вновь созван Его Величеством Королем. – Возвышаясь над своим креслом, больше похожим на трон, он добавил: – Таким образом заседание Палаты объявляю закрытым. – Он повернулся и покинул зал.

Дональд тихо произнес благодарственную молитву, затем встал и спустился по ступенькам, чтобы поздравить Хью Гриффита с их совместной победой.

– Это ваша идея, Дональд, – сказал Хью, крепко хлопнув его по спине. – Отличная работа. Можете отпраздновать сегодня вечером.

– Обязательно! Вы придете?

– Нет уж, не буду отбирать у вас лавры победителя, – ответил Хью, его красное лицо при этом сияло от радости. – Присоединяйтесь к нам, мы собираемся выпить в баре «Commons». Обсудим выборы.

В этот момент лидера оппозиции отстранили расходившиеся парламентарии, и Дональд отправился искать своих людей, чтобы, во-первых, успокоить их, а во-вторых, поговорить о делах новой партии. Ему действительно удалось совершить подвиг – помочь свергнуть действующее правительство, и он беспокоился, что теперь его сторонники могут чувствовать себя растерянными.

Он нашел двух экс-депутатов правительства и быстро вывел их из зала в коридор, подальше от враждебно настроенных коллег. Он поблагодарил людей за поддержку, выразил восхищение их мужеством, и заверил, что членство в новой партии наверняка уменьшит остроту критики, которую они получат от босса партии бывшей.

– Вы поступили правильно, – ободрил он их. – Я объявляю о создании Королевской партии реформ. Очень хочу видеть вас в наших рядах.

Оппозиция в полном составе отправилась отмечать победу, а Дональд провел первых членов своей новой партии по длинному коридору к выходу из Палаты Общин. Остановившись перед дверями, он выдохнул и спросил спутников:

– Ну что, готовы?

На выходе из здания их окружила толпа репортеров. Началась первая спонтанная пресс-конференция Дональда за все годы его работы в правительстве.

– Лорд Роутс! Заявление, лорд Роутс! – кричали со всех сторон, но кричали уважительно, чего раньше и в помине не было. А потом кто-то из задних рядов выкрикнул: – Лорд Роутс, вы брюки надеть забыли!

– Если не возражаете, – сказал он, обращаясь к яркому свету телевизионных софитов, – я подготовил объявление, которое хотел бы зачитать, а потом я отвечу на ваши вопросы. – Достав листок из кармана, он начал читать: – Для меня большая честь и удовольствие заявить о создании новой политической партии, Королевской партии реформ. Я приглашаю в ее члены всех, кто желает помочь сохранить блага конституционной монархии для нас самих, для наших детей и наших потомков.

Посыпались вопросы. Дональд не стал обращать на них внимания и продолжал: – Как создатель Королевской партии реформ, я заявляю, что нашей главной целью мы ставим поражение на референдуме по Акту о роспуске монархии. Эта кампания начинается здесь и сейчас, и я сердечно приглашаю всех единомышленников присоединиться к нам в нашей борьбе. – Он поднял взгляд от листа бумаги. – Мои коллеги и я благодарим вас за внимание.