Текст книги "Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Он посмотрел на ничего не подозревающую толпу и почувствовал, как в груди начала скапливаться сокрушительная тяжесть. Смерть была здесь.

– Вот, собственно, и все, что я собирался сказать вам прямо сейчас, – неуверенно заключил Джеймс.

Спустившись с ящика, он подошел к тому месту, где стояли Кэл и Дженни. Она увидела его сжатые челюсти и встревожено спросила:

– Что случилось, почему ты не стал говорить дальше?

– Где Рис?

– Ждет с машиной, – быстро ответил Кэл. – Что случилось?

– Есть проблемы.

– Что надо делать? – быстро отреагировал Кэл.

– Позвони Рису с мобильного. Пусть немедленно идет сюда. А сам следуй за мной.

– А Дженни?

– Не беспокойся обо мне, – включилась Дженни. – Я сама о себе позабочусь.

– Дождись Риса, – бросил Джеймс, – а потом идите за мной!

Джеймс еще не договорил, но уже заметил какое-то движение в толпе – как рябь на воде, когда она обтекает препятствие. Мелькнула черная кожа и холодный металлический блеск цепей. Из тесной толпы выскочил громила в черной футболке и джинсах, обутый в тяжелые высокие ботинки со стальными носами. Бритый наголо, сбоку на шее татуировка в виде кинжала. На лбу, как рана, блестела нарисованная красной краской свастика.

За ним теснились другие молодчики; каждый с длиной трубой или куском цепи. Бритые головы и татуированные лица делали их похожими на варваров из другой эпохи.

Эмрис, заметивший перемену настроения Джеймса, шагнул к нему.

– Ты что-то увидел.

– Здесь скинхеды. Они сейчас начнут тут все крушить, – ответил Джеймс. – Вызывайте полицию. – Джеймс хотел было вернуться на ящик, и в этот момент у его ног упал кирпич.

Еще один попал в ящик. Раздался вопль: «Смерть королю!»

Толпа вздрогнула и в тревоге попятилась.

Первый бандит добрался до барьера. Люди отпрянули. Джеймс увидел, как трое скинхедов перелезли через ограждение и шагнули в свободное пространство. Двое полицейских бросились к ним. Однако стоило им приблизиться, как трое незваных гостей внезапно присели на корточки, а двое сзади метнули кирпичи. Один угодил прямо в лицо шедшему впереди полицейскому. Он рухнул на тротуар. Его напарнику кирпич попал в грудь и он тоже рухнул, хватаясь за сердце. Ближайший скинхед набросился на раненого, пиная его ногами и размахивая куском трубы.

– Ты мой, приятель! – прорычал Джеймс и бросился в бой.

– Стой, Джеймс! – отчаянно закричала Дженни, увидев как король бросается на защиту раненого.

Глава 41

Джеймс добрался до раненого полицейского как раз в тот момент, когда нападавший сноровисто пнул полицейского ногой в живот. Отморозок занес ногу, чтобы ударить еще раз, но уже по открытому горлу бобби, и в это время Джеймс подхватил скинхеда сзади за лодыжку и сильно дернул, отбрасывая его вперед. Парень грохнулся на асфальт, словно бетонный столб. Кровь хлынула из носа красным гейзером. Поворочавшись, он попробовал встать, но получил от Джеймса точный удар в основание черепа и затих.

Двое его приятелей кинулись вперед. Первый неуклюже замахнулся, метя обрезком трубы в голову Джеймсу, но тот легко уклонился, перехватил нападавшего за руку в тот момент, когда он вслед за своей трубой сунулся вперед, и резко дернул вниз. Скинхед упал на четвереньки и выпустил трубу.

Джеймс не успел закончить с ним, когда второй скинхед бросился на выручку своему подельнику. Джеймс не стал ждать его первого хода, а встретил на бегу. Нападавший размахивал метровым обрывком ржавой цепи, изрядно ему мешавшей, а в другой руке сжимал кусок толстого свинцового кабеля. Джеймс присел и носком ботинка ударил его в коленную чашечку. Тот вскрикнул от боли, бросил трубу и потянулся к ноге. Его открытый подбородок встретился с коленом Джеймса и рот сам собой захлопнулся с громким звуком.

Его приятель угрожающе заорал и взмахнул цепью. Замах получился неловкий, Джеймсу не составило труда увернуться и врезать нападавшему кулаком в солнечное сплетение. Воздух резко покинул легкие скинхеда, он задохнулся, а Джеймс перехватил его за горло. Глаза скинхеда вылезли из орбит, он широко разинул рот, пытаясь вдохнуть. Джеймс подержал его еще немного, но ждать было нельзя. К нему спешили еще двое. Так что пришлось сильно толкнуть довольно тяжелое тело им навстречу. Расчет оказался верным. Один скинхед налетел на своего задыхающегося партнера, и свалился, заставив другого изменить направление атаки.

Вот этого другого Джеймс и встретил плечом, пока тот ловил утраченное при развороте равновесие. Нападавший несся вперед, поэтому, налетев на неожиданную преграду, не удержался на ногах и грохнулся задом на асфальт. Джеймс услышал хруст, успел подумать, что это либо копчик, либо позвоночник, и убедился, что хулиган потерял сознание.

Джеймс отступил на шаг, в недоумении ища глазами полицию. Было непонятно, почему бобби так медленно реагируют на ситуацию. Он уже хотел вернуться к раненым констеблям, когда услышал крик: «Сзади!»

Он развернулся, уводя голову от летящей очередной трубы и принял удар плечом. От боли из глаз брызнули слезы. Он упал на бок попытался откатиться. Скинхед издал азартный вопль и прыгнул за ним. Джеймс увидел, как труба взлетела в воздух, и вскинул руки, защищая голову.

Труба уже летела вниз, когда случилась странная вещь. Рука нарушителя спокойствия, казалось, согнулась совсем не туда, куда позволяет анатомия человека, а посреди предплечья появился как будто второй локоть. Труба с глухим стуком упала на землю, а скинхед с удивлением уставился на свою сломанную руку. Пока он ее разглядывал, второй удар заставил его глаза вылезли из орбит от боли; он упал, схватившись за голень, и вместо злобного крика как-то жалобно всхлипнул.

Джеймс опустил руки и увидел Дженни с трубой в руке. Она стояла над головорезом, словно тигрица, карауля движение своей жертвы. Кэл вывернулся у нее из-за спины и опустился на колени, чтобы помочь Джеймсу подняться на ноги.

– Чувак, ты в порядке? Или в больницу? – с тревогой спросил он.

– Да куда же подевались это чертовы стражи порядка? Вечно их нет, когда в них появляется нужда, – проворчал Джеймс, потирая плечо, пульсирующее болью.

Скинхеды, перелезшие через ограждение, в живописных позах спокойно лежали на тротуаре.

– Похоже, больше нет, – с облегчением заметила Дженни.

– Эй, идемте-ка к машине, – сказал Кэл.

– Сначала надо посмотреть, что с ранеными офицерами, – Джеймс подошел к одному из полицейских. Второй явно был без сознания, а этот хотя и трудно, но дышал. Лицо его посерело от боли

– Расслабьтесь, – посоветовал Джеймс, опускаясь рядом на колени. – Сейчас придет помощь.

За ограждением послышались властные крики и толпа раздалась в стороны. Во время драки люди сначала отхлынули, по потом опять обступили место события.

– Сюда! – закричал Кэл, размахивая руками. – Вызовите скорую помощь!

Полицейские расталкивали людей, пробиваясь к месту драки. На ящик забрался Эмрис и пытался успокоить людей. Он призывал толпу дать возможность полиции делать свое дело.

И тут Джеймс услышал рыдания: отчаянные, неудержимые. Инстинктивно он двинулся на звук. Дженни бросилась за ним. – Останься с Кэлом, – сказал он ей.

– Ни за что! – Дженни почти невесомо коснулась его раненого плеча.

В голове Джеймса вспыхнул образ: темноволосая молодая женщина в блестящей кольчуге, с маленьким круглым щитом и копьем в руке. На лбу выступил пот, а на щеке налипла какая-то грязь. Но в глазах горел огонь недавней битвы.

– Ладно, – решил Джеймс. – Держись рядом.

Они вместе пошли через толпу. Нескольких человек сбили с ног, когда передние ряды шарахнулись от драки. Многие из них все еще лежали на земле, ошеломленные и напуганные, а вокруг них толпились зеваки. Рядом с помятой детской коляской стояла на коленях молодая женщина. Из пореза на щеке у нее сочилась кровь, а на подбородке красовался синяк.

Уже подходя к молодой женщине, Джеймс заметил голову Риса среди людской массы.

– Рис! Сюда! – позвал Джеймс. Встав на колени рядом с женщиной, он спросил:

– Вы можете стоять? Давайте попробуем встать.

Рядом с ними оказался Рис, и вместе они подняли женщину на ноги.

– Так лучше, – Дженни обняла ее за плечи, пытаясь успокоить. – Вы ударились?

Женщина крутила головой. В глазах ее застыл ужас. Схватив Дженни за рукав, она заплакала:

– Мой малыш! Где мой ребенок! Я ее не вижу!

– Мы найдем вашего ребенка, – сказал Джеймс. – Как его зовут?

– Ханна, – всхлипнула женщина, пытаясь взять себя в руки. – Ей три годика. В красной курточке… Пожалуйста, помогите.

Джеймс осмотрелся, но малышки не увидел. Вокруг толпились люди.

– Давай прочешем местность, – сказал он Рису. – Ты иди налево, а я направо.

– У нее желтая шерстяная шапочка, – крикнула мать им вслед.

Поиски осложнялись тем, что многие, узнав Джеймса, стремились подойти, пожать руку или что-то спросить.

– Пропал ребенок, – попытался объяснить Джеймс. – Мы ищем ребенка, пожалуйста, не мешайте, лучше помогите найти ее.

К тому времени, когда они завершили первый круг, он обзавелся шестерыми помощниками, но девочки нигде не было.

– Давай еще раз, – сказал Джеймс Рису. – На этот раз сделаем круг пошире.

– Ваше Величество! – к Джеймсу подскочил полицейский констебль. – Мы заберем вас отсюда. Позвольте проводить вас в безопасное место, сэр.

– Позволю, когда девочка будет в безопасности, – рыкнул на него Джеймс. – Помогите искать.

Через несколько мгновений из толпы послышались крики: «Ханна! Где ты, Ханна?

На втором проходе Джеймс встретил Кэла и быстро объяснил, кого они ищут.

– Эти малыши – такие хитрюги, – проворчал Кэл. – Иногда и не подумаешь, как быстро они улепётывают.

– Раз ты такой специалист, давай, ищи, – рявкнул на него Джеймс, бросив быстрый взгляд на мать, обреченно привалившуюся к плечу Дженни.

Кэл присел на корточки и огляделся на уровне глаз трехлетнего малыша.

– Туда! – решительно заявил он. – Я бы туда пошел, будь я ребенок без присмотра.

Джеймс посмотрел в том направлении, куда указывал его друг и заметил гроздь воздушных шариков шагах в двадцати. Видно, продавец бросил их в давке, и теперь они неторопливо тащились над землей, волоча груз, к которому были привязаны. Кэл и Джеймс направились в ту сторону, обходя репортеров, радующихся скандалу. Они прошли только половину намеченного расстояния, когда впереди мелькнула маленькая фигурка в красной курточке.

– Вон она!

– Ага, попалась, – удовлетворенно выдохнул Кэл.

В этот момент толпа позади отхлынула с каким-то сдавленным выдохом, и Джеймс сразу понял, почему: на сцене появилась еще пятерка скинхедов; все в черных джинсах и кожаных куртках, двое вожаков держали на цепях собак. Остальные держали в руках традиционные биты и обрезки труб.

Джеймс бросил короткий взгляд на собак: мерзкие, плоские головы с круглыми выпученными глазами, толстыми шеями и кривыми ногами. Желудок сжался от отвращения.

– Господи, помоги нам, – пробормотал он. – У них питбули.

– Проклятые звери, – Кэл сплюнул. – Черт бы их всех побрал!

Люди в ужасе разбегались. Многие кричали, отчаянно пытаясь поскорее убраться с пути скинхедов с рычащими псами.

Джеймс мимоходом отметил, что все это сильно смахивает на спектакль, поставленный неизвестным режиссером. Кэл и Джеймс стояли на одном конце небольшой поляны, а хулиганы со своими питбулями – на другом. Между ними – Ханна. Еще до того, как руки головорезов потянулись к ошейникам собак, Джеймс знал, что произойдет. Люди позади застонали, когда маленькая Ханна увидела собак и направилась прямо к ним.

Питбули тоже заметили малышку и, как только их освободили, бросились к ней. Джеймс помчался вперед еще раньше; Кэл завопил, чтобы отвлечь собак, и побежал следом.

Коротколапые питбули мчались вперед, как низко летящие ядра. Ханна, не понимая опасности, протянула ручки вперед и, спотыкаясь, пошла на нетвердых ногах к замечательным собачкам.

Первая собака издала злобный рык и длинным броском достигла ребенка. Джеймс увидел, как распахнулись челюсти… мерцание белых клыков, готовых рвать…

Неимоверным рывком он преодолел оставшееся расстояние, схватил полу красной курточки. Он рывком вздернул девочку с земли как раз тогда, когда зубы собаки вцепились ей в рукав. Голова животного задралась, когда Джеймс поднял ее добычу, и король воспользовался удачным моментом, чтобы двинуть ногой отвратительную тварь по горлу. Собака рухнула на землю. Изо рта у нее свисали красные клочья.

Вот теперь Хана напугалась и заплакала.

– Лови! – крикнул Джеймс, перебрасывая малышку Кэлу. Девочка пролетела по воздуху и благополучно оказалась в руках Кэла. Обхватив Ханну руками, он развернулся на каблуках.

Послышалось сдавленное рычание, и Джеймс ощутил боль в ноге. Питбуль, лишенный добычи, напал на него. Метил он в пах, но промахнулся и вцепился в верхнюю часть бедра. Сцепив пальцы в замок, Джеймс с силой ударил по толстой шее у основания черепа. Собака взвизгнула и завалилась на бок.

Времени на то, чтобы прикончить тварь, не оставалось. Вторая собака была уже здесь. Она прыгнула прямо на грудь Джеймсу, чуть не сбив его с ног. Он почувствовал, как зубы сквозь ткань пиджака вонзаются в руку.

Боль была жуткая. Но Джеймс успел вспомнить, что питбули никогда не разжимают челюсти, если уж удалось прихватить жертву. Напрягая все силы, Джеймс оторвал собаку от земли. Высвободив вторую руку из рукава, он сдернул пальто через плечо, накрывая им голову собаки.

Ослепленная тварь ослабила хватку. Джеймс сумел освободить вторую руку. Зверь яростно тряс головой, пытаясь сбросить накрывшее его пальто. Джеймс ухватил сопротивляющегося пса и швырнул через поляну только для того, чтобы понять, что теперь ему предстоит разбираться с пятью скинхедами.

Они бросились все сразу. От двоих Джеймсу удалось увернуться, но третий футбольным подкатом сбил его с ног. Он упал, тяжело приземлившись на бедро. В воздухе мелькнул металлический блик, и Джеймс успел отшатнуться, когда цепь ударилась об асфальт перед его глазами.

Бритый хотел снова замахнуться, но Джеймс успел схватить конец цепи. Бандит откинулся назад, пытаясь вырвать цепь из рук Джеймса, но тот держал крепко. Скинхед потянул сильнее… и Джеймс выпустил цепь. Негодяй полетел на спину. Король вскочил на ноги как раз тогда, когда четвертый скинхед попытался ударить его по голове битой.

Джеймс перехватил руку с оружием и двинул нападавшего в пах. Лицо отморозка посинело, и он, сложившись, опустился на колени. Его рвало. Но Джеймс даже не успел заметить этого, потому что на него налетел пятый. Развернувшись, Джеймс успел заметить блеск металла. Нож! Все, что ему удалось, это развернуться боком, и удар пришелся по ребрам вскользь, распоров пиджак и рубашку. Джеймс упал на тротуар рядом с блюющим скинхедом и схватил биту, которую тот выронил.

Еще стоя на коленях, он взмахнул битой над головой, заставив бандита отскочить. Когда скинхед снова кинулся, Джеймс отразил удар битой и повел руку дальше, завершив движение сильным ударом по ноге нападавшего. Бандит вскрикнул, выругался и попытался достать Джеймса ударом ножом в лицо. Это было уже проще. Отбив руку с ножом, Джеймс вонзил конец биты в солнечное сплетение бритоголового. А потом еще раз. Убийца упал, задыхаясь.

Джеймс затравленно озирался, когда подоспел Кэл с полудюжиной полицейских. Они набросились на тех, кто и так лежал, уже не представляя опасности. Первые двое, атаки которых в начале так удачно избежал Джеймс, решили смыться. Несколько полицейских бросились в погоню.

– Черт, да где же ты был? – прошипел Джеймс, когда Кэл остановился рядом с ним.

– Мамашу успокаивал, – ответил Кэл, вытирая пот с лица. Он взглянул на извивающегося питбуля, все еще сражавшегося с пальто Джеймса, и сказал: – Похоже, твой четвероногий приятель хочет еще поиграть.

Собака, наконец, стряхнула с себя помеху и с рычанием бросилась в атаку. Кэл спокойно отобрал у Джеймса биту, и отвел руку назад.

– Отойди-ка, – приказал он королю.

Пес прыгнул, и Кэл точно выверенным ударом приложил его по голове. Задние ноги собаки еще готовы были бежать, но передние подогнулись, как сломанное шасси уродливого коричневого самолета. Зверь все еще рвался вперед, волоча разбитую морду по земле. Кэл примерился и нанес еще один удар. Собака перевернулась на спину, всхлипнула и затихла.

Примчался еще один отряд полицейских и окружил короля.

– Теперь наша очередь, Ваше Величество, – сказал сержант, с сомнением глядя на биту в руках Кэла.

– Добро пожаловать на вечеринку, – проворчал Джеймс. – Мы уж подумали, что вы потеряли свои приглашения.

Полицейский вытянулся.

– Извините, сэр. Толпа… Люди мешали. Примите извинения, Ваше Величество. Заверяю, больше такое не повторится.

– Мешали ему… – фыркнул Кэл. Он взял Джеймса под руку. – Пойдем, Джимми, надо тебя чинить.

Кэл в сопровождении двоих констеблей повел короля сквозь собравшуюся толпу. Слетелась стая полицейских машин, завывали сирены, к арке пробивалась машина скорой помощи. Вокруг как-то бестолково слонялись люди; полиция пыталась организовать эвакуацию из парка, но ее в основном игнорировали.

Они добрались до места, где Кэл оставил маленькую Ханну с ее матерью и Дженни. У девочки еще стояли слезы в глазах, но плакать она перестала, заинтересовавшись длинными черными волосами Дженни. Она перебирала пряди и укладывала их в одном ей ведомом порядке.

– Вы спасли жизнь моей дочери, – проговорила мать. Она потянулась и поцеловала Джеймса в щеку. – Спасибо, Ваше Величество. Большое спасибо.

– Я рад, что она в безопасности, – ответил Джеймс, и тут к ним протолкалась съемочная группа.

– Ваше Величество! Извините! – воскликнул репортер. – Вы не сделаете заявление? Пожалуйста!

– Нет уж, – Джеймс устало помотал головой. – Никаких заявлений.

Полиция, стремясь уберечь короля от опасности, оттеснила телевизионщиков.

Джеймс хотел обнять Дженни за плечи, но вспышка боли в боку заставила его остановить движение. Он приложил руку к ребрам и обнаружил, что рубашка пропитана кровью.

– Джеймс! – ахнула Дженни. – Ты ранен.

– Эй, снимайте! Скорее! – заорал телеведущий. – Король ранен. Да подождите вы, – он попытался отмахнуться от полицейских. – Мы просто хотим…

Джеймс отвернулся, а разочарованный репортер сунул микрофон в лицо матери Ханны. Кэл с одной стороны, Дженни с другой – так они и добрались машины скорой помощи. Кэл окликнул медиков, и два ветерана-фельдшера вытянулись по стойке смирно.

Вид короля, которому оказывали медицинскую помощь в связи с ранами, полученными в уличной драке, оказался настолько притягательным, что операторы и прочие писаки слетелись к скорой помощи, как чайки к траулеру, выбирающему невод. Они толкались и выкрикивали вопросы поверх голов друг друга.

Подошел Эмрис. Посмотрел на короля, покачал головой и поинтересовался:

– В больницу поедешь?

– Не раньше, чем закончу свое выступление. – Джеймс выглянул из машины скорой помощи. – Нельзя же лишать своих фанатов зрелища.

– Тогда иди, – Эмрис с сомнением оглядел его. – Ладно. Тебя перевяжут. Авось продержишься. Рис присмотрит за машиной. Заканчивай поскорее, здесь и другие раненые есть.

Какой-то ушлый репортер все-таки пробрался вперед, протягивая микрофон.

– Заявление, Ваше Величество! – закричал он, когда полиция начала отталкивать его. – Сделайте заявление!

Между операторами возникла потасовка за лучшее место. Атмосфера сборища вовсе не собиралась успокаиваться. Подходили все новые люди, посмотреть, что происходит. Джеймс оставался в фургоне медиков, так что камеры переключились на Кэла и Дженни. Фотографы просили ее улыбнуться; другие выкрикивали вопросы.

– Вы подружка короля? Вы боялись за свою жизнь? О чем вы подумали, когда увидели, как король упал? Вы думали, что его убьют?

– Кэл, – сказал Эмрис, – давай-ка закроем двери и дадим королевской чете побыть одним. – Он подсадил Дженни в машину скорой помощи, а медик тем временем снял рубашку с Джеймса, чтобы обработать ножевую рану. Кэл захлопнул дверцы и встал возле них с суровым видом.

Рану Джеймса прочистили, наложили заживляющую мазь и перевязали, обмотав бинтами весь живот. Обработали укус на бедре и запястье, сделали укол от столбняка и взяли клятвенное обещание чуть что немедленно обратиться к врачам.

Джеймс поблагодарил их и постучал в дверь, чтобы Кэл выпустил его. Под полицейским эскортом – пятнадцать офицеров со щитами и дубинками наизготовку – они вернулись на трибуну, где их встретил офицер, отвечающий за полицейское сопровождение мероприятия.

– Ваше Величество, при всем уважении, я думаю, что для всех будет лучше, если вы ничего не станете говорить, – сказал он. – Мы хотим эвакуировать народ из парка, сэр.

– Вы правильно беспокоитесь, сержант, – ответил Джеймс. – Но беспорядки произошли именно чтобы заставить меня замолчать. Если я не закончу, выходит, скинхеды и те, кто их нанял, добились своего. Вряд ли такое стоит допускать в Ораторском уголке, не так ли?

Полицейский нахмурился, явно недовольный такой логикой. Случившееся изрядно пошатнуло его уверенность в том, что полиция в состоянии обеспечить порядок в Гайд-парке.

– Но, сэр, здесь же люди, мы не можем… – начал он.

– Король прав, – решительно заявила Дженни. – Если этот раунд останется за ними, вы позволите кучке головорезов диктовать условия. А кому это надо?

– Нет, мисс, разумеется, никому не надо. – Офицер уступил. – Во всяком случае, не моим людям. – Обратившись к полицейским, он сказал: – Все слышали короля? Посмотрим, как оно пойдет на этот раз. Не оплошайте, ладно?

Джеймс вылез из фургона и прошел к ящику. Его встретили аплодисментами. Он начал рассказывать, что произошло.

– Друзья мои, – обратился он к народу, – вы сами только что убедились, что на свете есть силы, которые не любят добра, не испытывают сострадания. Это в обычае сил тьмы. Там нет ни милосердия, ни справедливости, и они, эти силы, не успокоятся, пока добродетели не утонут в ночи. Всякий раз, когда вы видите что-либо хорошее или достойное, адепты зла сначала стремятся это разрушить; а если им не удается, пытаются уничтожить любого, кто отстаивает добродетель и право. Мы видели все это сегодня здесь своими глазами.

Но я говорю вам, что пока я король, у тех, кто думает лишь о ненависти и разрушении, есть враг, который не отступит. Приспешники зла призвали из небытия короля, который примет вызов. Я не откажусь от сражения. Я не сдамся силам тьмы.

В заключение он сказал, что в последние дни перед референдумом намеревается донести свое видение будущего Британии до народа. Он просил слушателей подумать над тем, что он сказал, и если они согласны с ним, пусть поддержат его.

– Британия один раз сумела стать великой, сумеет и второй. Присоединяйтесь ко мне в бою. Вместе мы сможем сделать Британию страной, которой ей и надлежит быть по праву. Мы сможем превратить грёзу об Авалоне в реальность.

Глава 42

В ту ночь премьер-министр Уоринг вместе с несколькими миллионами других зрителей сидели, как завороженные, перед «Шестичасовым репортажем» и смотрели, как молодой король вырывает маленького ребенка из пасти хищных псов, а затем сражается не только со свирепыми питбулями, но и с бандой неонацистских отморозков.

Нападение, без сомнения было тщательно спланировано и отрепетировано, однако цели не достигло. Скорее, наоборот. Скандал сделал монарха центром внимания; импровизированное появление в «Ораторском уголке» гарантировало присутствие многочисленных представителей СМИ; нападение, столь внезапное, жестокое и бессмысленное, мгновенно сделало его героем.

Беда, с точки зрения Уоринга, заключалась в том, что это не было игрой. Трубы и цепи были настоящими, собаки пугающе реальными, как и мужество, которое противостояло им. С точки зрения средств массовой информации, это была неопровержимая демонстрация личной честности короля, бесспорный аргумент в пользу его характера.

На следующий день воскресные газеты поместили великолепные полноцветные фотографии короля с крошечной Ханой на руках, закрывающего ребенка собой от злобного питбуля. Почти каждая первая полоса превозносила Короля в громких заголовках. Несколько опытных папарацци запечатлели момент, когда король перебросил малышку в руки Кэла, тем самым придав Калуму Маккею ореол второстепенного героя драмы.

«Сан», до сих пор стойкий недоброжелатель монарха, опубликовала семистраничный фотоотчет о нападении, которое, впрочем. почему-то называлось «бунтом толпы», с диаграммами и поминутной хронологией. Две страницы были посвящены роли таинственной подруги короля; на главном фото Дженнифер утешает испуганную Ханну, их лица рядом, слезы все еще блестят на личике ребенка, крошечная ручка перебирает длинные черные волосы Дженни. Этот кадр разом заставил нацию полюбить доселе неизвестную женщину. Никакие гламурные портреты, которые так нравились членам королевской семьи, не дал бы подобного эффекта.

«Обсервер» постарался не отстать и вышел с аршинным заголовком: «АРТУР ЖИВ!» Под ним безоружный король сражался с бандой скинхедов, размахивающих цепями и обрезками труб. Репортер-очевидец с торжественной искренностью заявлял: «В нашем храбром новом короле возрожден древний британский дух рыцарства». Заканчивал он свою статью словами: «Дух Артура снова живет!»

Ролики о нападения повторялись в новостных программах следующие нескольких дней. Когда бы Уоринг не включил телевизор, перед ним оказывалась очередная сцена из Гайд-парка. Казалось, что каждый мужчина, женщина, ребенок или турист в пределах мили от этого места имел видеокамеру, без конца шли нечеткие, смазанные, с плохим светом кадры, на которых Добрый король Джеймс учит жизни плохих парней во славу Великобритании. В очевидцы попала чуть ли не половина Лондона, и они щедро делились своими впечатлениями. Другая половина названивала в редакции ток-шоу на радио, чтобы подробно обсудить инцидент.

А в довершение к этому король не унимался и продолжал навязывать людям свое абсурдное и примитивистское видение. В понедельник утром он оказался на вокзале и непринужденно болтал с пассажирами, агитируя их поддержать монархию на референдуме; тем же днем его видели в Сити, он говорил с бизнесменами и служащими в пабах, кафе и ресторанах, где общался с высокопоставленными чиновниками; а вечером он обрабатывал население бедных жилых комплексов Тауэр-Хамлетса и Ист-Энда.

Во вторник король появился в Бирмингеме, попал в прямой утренний эфир и под камеру поговорил с восточными торговцами на рынках, владельцами магазинов и таксистами. К полудню вторника он оказался в Манчестере, где посетил две больницы, три школы и кампус Манчестерского технологического университета. Вечер застал его в Ливерпуле. Там он пообщался с молодежью, алкашами и полицией.

Неофициальная свита короля из теле– и фотокорреспондентов старалась не отставать. Они освещали каждый шаг монарха и сетовали лишь на то, что король передвигается, казалось бы, совершенно хаотично. Это вызвало многочисленные спекуляции почти профессиональных экспертов и стало увлекательной игрой для зрителей и слушателей. Все пытались угадать, где Король появится в следующий раз и что он скажет.

Наступила среда, и любопытная нация проснулась с желанием узнать, где на этот раз оказался король. А оказался он в Ньюкасле, где выступил на собрании профсоюза дальнобойщиков. Разумеется, оно было записано и продемонстрировано по телевизору по всей Англии, Уэльсу и Шотландии. Люди отправлялись на работу, переживая слова короля, волнующие, вызывающие и вселяющие надежду. К обеду он был уже в торговом центре Гейтсхеда, в окружении продавцов и покупателей, позируя с посетителями фуд-корта. Затем монарх отправился в Мидлсбро, выпил чаю с бутербродами в доме престарелых и поужинал за кулисами с актерами гастролирующей труппы Английской национальной оперы в Дареме. Беспокойный день закончился в Глазго, в ночном приюте для бездомных, где король подробно рассказал о своем видении будущего Британии, в котором все приюты по всей стране закроются не из-за отсутствия финансирования, а за отсутствием нужды.

Уоринг наблюдал за всем этим с тупой, жгучей ненавистью, нараставшей час за часом, по мере того, как неутомимая пресса безжалостно сообщала о каждом шаге короля в течение дня. Он наблюдал, как новый харизматичный монарх постепенно меняет общественное мнение, как растет популярность короля, а его собственный рейтинг неумолимо стремится к нулю. Экс-премьер-министр чувствовал себя отчаявшимся человеком на опасно кренящейся палубе, осознающим, что ничего не может сделать, чтобы выправить тонущий корабль.

В четверг король вернулся в Лондон на похороны своего друга и сторонника Дональда Роутса, и Уоринг вздохнул с облегчением. По крайней мере, присутствие на похоронах несколько замедлит медиа-триумф, и на этот раз проклятый король не окажется в центре внимания. Уорингу тоже придется посетить службу в качестве парламентского коллеги бывшего депутата. Он намеревался максимально использовать ситуацию и попросил пресс-секретаря подготовить речь, гарантированно соблазнительную для СМИ и призывающую заблудших сторонников вернуться в его лагерь. Такой шанс восстановить руины своего рухнувшего правительства упускать было никак нельзя.

Панихида по Дональду Роутсу проходила в церкви Святой Маргариты – серой каменной церкви, притаившейся в тени могучего Вестминстерского аббатства. Уорингу, как действующему члену парламента, оказали столько внимания, сколько позволял прецедент. Присутствовали все его коллеги по Комитету за отмену монархии. Бывший премьер-министр и его соратники по кабинету, а также Хью Гриффит и другие лидеры оппозиционной партии получили избранные места на хорах; прочие депутаты с задних скамей парламента заняли места в соответствии с иерархией, в точности как в зале парламента. Присутствовали с десяток друзей и многочисленные родственники. Церковь быстро переполнилась, люди стояли. Репортеров в церковь не пустили, и они смешались с толпой, собравшейся на площади, изрядно осложнившей движение транспорта по территории аббатства и вокруг него.

Кэролайн и Изабель, мрачные и суровые, в черных траурных шляпах с вуалями, сидели в первом ряду на стульях, поставленных по обе стороны от гроба. Здесь же расположились близкие друзья и ближайшие родственники Роутса – его младший брат Александр, а также несколько деловых партнеров и соседей Дональда. Дженнифер и Калум сидели в четвертом ряду позади семьи и друзей; Эмрис, Рис и Гэвин встали у стены позади скорбящих. Джеймс в качестве оратора сидел на возвышении рядом с архиепископом Кентерберийским, который сам вызвался произнести проповедь. По просьбе Кэролайн Джеймс подготовил простую короткую речь. Службу вел священник прихода Дональда.