Текст книги "Кукольный домик (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17. В пекло

– Энейя, 4-ый день Деток —

Какое-то время она лежала на своей вонючей соломе и не могла заснуть. Её что-то тревожило, и она понять не могла, что. Вроде как ей опасность не угрожает, но, по словам того же Аша, её пытались изнасиловать. Может быть и Аш что-то намеревался сделать. И она не проснулась от их драки! И всё же Аш пока ничего не сделал и среди всех заслуживал наибольшее доверие.

А вдруг он сам подстроил, чтоб героем показаться?

Ну нет, он же даже не рассказал об этом, пока Энейя не принялась допытывать.

Она встала и принялась ставить защитные чары, которые должны были напугать сюда входящего и разбудить её. Ей очень сильно не хотелось это принимать, но без Аша она чувствовала себя уязвимой.

«Я и с ним уязвима. Просто с ним меньше шансов попасть в беду, чем без него», – рассудила она логически и ей полегчало.

Ночью ей кланялись в ноги, а вокруг бегали слуги. Она вдыхала силу и свободу. Она рассматривала кольцо с крыльями бабочки. Она спала на белых простынях при мерном свечении рунной лампы. Она была счастлива.

Она открыла глаза когда едва стало светать. Сквозь щели завывал ветер, на середину комнаты крапал дождь, усиливая ощущение сырости. Энейя поёжилась, плотнее закутываясь в плащ, и спустилась вниз. Четверо работяг всё так же кушали свою еду.

– Присоединяйтесь к нам, госпожа, – проронил вдруг всегда молчавший до этого низушек. – Окажите честь.

Он рукой указал на свободное место.

Энейя остановилась, задумалась и решила присесть.

Народ тут же засуетился, напоминая слуг из её сна. Тут же появилась миска с мясной похлёбкой и деревянная ложка.

– Бесятина, чем богаты, извините ваша госпожачество, – стал оправдываться низушек.

– Бесятина – это плохо, – обронила Энейя и положила руки на стол, формируя заклинание и помогая себе словесно. Заклинание сформировалось и прошло через суп, связываясь с грязью. Магия разрушения – очень сложная и мерзкая, способна разложить демона на мельчайшие составляющие, сейчас нужна была, чтобы выбить из супа всю демоническую грязь.

Она взяла в руки ложку.

– Стойте! – остановил её рыжий. – У меня кое-что есть.

Он достал деревянную баночку, откупорил крышку и посыпал в суп чуть-чуть порошка. Он и себе насыпал, и своим приятелям. Впрочем ядов Энейя не боялась, она могла крайне долго поддерживать работоспособность организма магией, особенно в нужной степени восстановившись.

Взяв ложку, она размешала порошок и попробовала. Мясо ей показалось просто пропитанным вкусом, да и сама вода стала будто густой.

– А что это? – удивилась она.

– Это соль, госпожа, – перенял вежливый стиль общения рыжий и задрал нос.

Его принялись расхваливать за волшебный порошок. С ним еда действительно казалась гораздо вкуснее, хотя вкус самой еды немного терялся. Энейя же, столько обходившись без еды, испытывала истинное удовольствие от горячей похлёбки.

Её тело тоже испытывало это удовольствие и говорило спасибо. Заработал желудок и кишечник, мочевой пузырь принялся наполняться, жидкость разливалась по организму, вытесняя магию, а магия могла направляться туда, где ей действительно место. Может зря она пренебрегает едой?

– Долго вам тут работать? – решила поинтересоваться Энейя.

– Да вот на сегодня работы уже нет, а так долго, госпожа, – кивнул низушек, тот, что без фингала под глазом. Низушек с фингалом старался на неё даже не смотреть. – Кирпичи уже обжарили, но их мало. Начинать сейчас стены доделывать да дырки латать – время потратим. Сегодня за досками пойдём, наверное.

– Я, конечно, ничего не смыслю, – стала вслух рассуждать эльфийка, – но разве кирпичи лучше камня? Они же от первого удара посыплются.

– Так-то госпожа правильно вещает, – согласился низушек. Видать он был здесь за главного в отсутствии белобрысого. То есть теперь он тут главный. – Но есть у лорда Аша колдун, он нам стены заговорит. Он сказал, что кирпич должен быть из той глины, которую он покажет, иначе не получится.

Энейя кивнула, хотя ей глина не приглянулась как магическая. Может быть потому, что она не специалист в заговорах? Она поблагодарила за суп и вышла во двор.

Бил мелкий моросящий холодный дождь, небо заволокло серыми низкими тучами, дул противный ветер. Энейя вернулась на второй этаж и оставила там плащ, а сама усилием воли заставила себя выбежать из крепости на тренировку.

Пока она бежала и занималась, она успела немного промокнуть, но не замёрзла. Эльфам особенно холод не страшен, эльфы не болеют людскими болезнями, но холод может спровоцировать спазм рецепторов магических потоков, потому колдуньи вроде неё должны всё же стараться не переохлаждаться. Она возвращалась в крепость и услышала какой-то шум.

Четверо работяг кололи дрова и разводили огонь.

– Вы ж сказали что работа кончилась? – удивилась Энейя и сама сообразила, что к чему. – Где ваш лорд?

– В лес пошёл, кра… госпожа, – отозвался низушек с фингалом.

Эльфийка кивнула, заглянула на второй этаж, забрала плащ и вышла за ворота.

За воротами лежала огромная куча глины, а от неё шли едва различимые следы. Судя по следу и глубине – тварь весит под тонну. Энейя насторожилась и пошла по следам.

Следы уходили за полог леса. Бредя по мокрому лесу под дождём, Энейя куталась в плащ, укрываясь от дождя и холодного ветра. Ноги ступали по мокрому и мёртвому мху, который должен был бы начать разлагаться, но в лесу не было ничего живого. Мох чётко запечатлел следы здоровенных копыт и не нужно было быть следопытом, чтобы знать, куда они ведут.

У Аша тоже копыта. Какая гадость.

Вглубь леса она шла довольно долго. Эльфийский слух доносил какие-то крики, писк и чавкающий звук. Вскоре из-за голых деревьев она увидела здоровенный силуэт, а рядом Аш, его она узнала по ауре.

Энейя вышла на опушку леса, не скрываясь, и застала малоаппетитное зрелище. Здоровенный силуэт оказался грязно-красным лысым чёртом. Здоровенные колонны ног, заканчивающиеся огромными копытами. Длиннющий хвост. Причиндалы между ног отсутствовали, что Энейю слегка озадачило. Массивное тело. Огромные, размером с саму Энейю, рога, венчающие голову. Тупая рожа с маленькими глазками и здоровенной пастью, увенчанной тремя рядами мощных зубов. И лапищи, словно деревья, с когтями, словно копья. За спиной его было деревянное сооружение, а прямо в ноги вбиты стальные колья, по которым можно взобраться.

– Темноликая дора, прошу прощения за неожиданность, – заулыбавшись, пробасил Аш.

Вокруг чёрта бегали бесы и верещали от страха, но далеко не разбегались, прикованные волей Аша. Чёрт носился за ними, сгребал в охапку и закидывал в пасть. Кровь брызгала в разные стороны, куски недоеденных бесов вываливались из его пасти. Тварь издавала звуки, похожие на булькающий смех.

Аш тоже немного преобразился. Он стоял уже не с голым торсом, а в клёпаной кожаной жилетке, с ножом у пояса и двуручным мечом за спиной. Она не видела двуручный меч целиком, только лишь часть лезвия, но даже эта часть была широкой и мощной.

– Предупреждать надо, – буркнула Энейя, а сама была крайне рада его видеть. Её проблемы частично разрешились. – Ты идёшь со мной, будешь проводником до Ишиоха, – заявила она.

– Как скажет моя Темноликая госпожа, имени которой я так и не узнал, – пробасил демон-не-демон.

– Пусть останется Темноликая, – обронила эльфийка. – Почему ты исчез?

«Какая дерзость с моей стороны, заставлять отчитываться лорда демонов. Впрочем почему бы и нет. Границы дозволенного никто не выставлял».

– Поставки глины задерживались, – как ни в чём не бывало принялся отчитываться Аш – прокатило. – Должны были быть ещё позавчера. Я подождал день и отправился по следу. Госпожа вряд ли знакома с чертями. Эти твари редко отличаются интеллектом, – он постучал пальцем себя по лбу, намекая на наличие такового. – Гоб проголодался и сожрал двух моих работников, а потом заблудился. Я нашёл его и вернул, вот так вот.

– А работники? Видимо их нужно шесть, раз ты двоих послал в помощь? – решила уточнить Энейя.

Аш посмотрел на неё так, будто она раскрыла ему глаза.

– Точно, – хлопнул он себя по лбу. – А я-то думаю, что не так-то.

Он почесал затылок, как он обычно делал, когда пытался думать.

– Ну мы всё равно пойдём через Дишту. Найду ещё двоих и пошлю с конвоем, – поднял он вверх указательный палец.

«У меня на этом пальце было кольцо с крыльями феи – символ Альвионы».

– Забирай своёго чёрта и пошли быстрее, – раздражённо поторопила его Энейя. – Я уже вчера должна была выехать.

– О, Темноликая дора, вам понравится путешествие. Гоб, а ну пошли! – рявкнул тифлинг на своего ручного чёрта.

– Гоб жрать! – прорычал чёрт, словив и тут же раздавив одного из бесов.

Аш ослабил волю и бесы принялись разбегаться по лесу, издавая характерный писк.

Гоб проследил их взглядом и ударил кулаком в землю, с криком «Гоб жрать!». Он повернул круглую, сплошь состоящую из складок жира морду с маленькими чёрными глазками в сторону Аша. Энейю он будто не замечал. А после его ноздри раздулись и он с рёвом попёр вперёд. От его шагов сама земля содрогалась.

Аш нахмурился и зашагал навстречу.

Чёрт взмахнул рукой в надежде схватить Аша, но вот тифлинг был, а вот его массивная туша сделала перекат. Чёрт принялся высматривать Аша между ног и сделал шаг назад. Аш показался в поле зрения, прыгнул и вцепился в торчащий из тела железный штырь. По штырям он ловко добрался до груди чёрта и вмазал тому в челюсть, спрыгивая на землю.

Мгновение спустя чёрт схватился за лицо, взвыл и наклонился к Ашу, злобно раззявив пасть, чтобы отцапать своему хозяину голову. Аш ударил в подбородок снизу вверх – челюсть с клацающим звуком захлопнулась.

– Гоб, с-сука, а ну успокойся!

Гоб потрогал лапой челюсть, явно обиженный и униженный.

Энейя в очередной раз удивилась безумству и храбрости тифлинга, с искренним удовольствием наблюдая за подобной демонстрацией сил.

– Гоб гру-усть, – промямлил чёрт.

– Не грусть, а спокойствие, – пробасил в ответ Аш. – Ещё раз такое выкинешь, и я тебя нашенкую, понял?

Гоб отрицательно покачал головой.

Аш вздохнул и потянулся за мечом, который слетел у него с петли когда он делал перекат. Он покрутил головой, нашёл меч, поднял его и показал Гобу. Меч был воистину огромен: в две ладони шириной, размером с Энейю длиной, с длинной ручкой без противовеса. Судя по всему противовес либо потерялся, либо изначально не был предусмотрен.

– Вот эта штука сделает тебе больно.

– Это как? – полез ковыряться в носу чёрт.

– Как кулаком в челюсть, – пояснил Аш.

– А-а…

Аш ещё раз вздохнул и пошёл из леса. Гоб поплёлся следом, не доставая пальца с отрубленным когтем из носа.

– Гоб хотеть жра-ать… – застонал чёрт.

– Гоб всегда хотеть жрать, – резюмировал Аш.

Какое-то время Энейя шла молча, а после сообразила:

– Нам не нужно в Валор, мы можем сразу пойти в столицу.

Аш, который шёл впереди, вновь почесал затылок.

– Ну да, – согласился он. – Гоб, стой!

Чёрт остановился, раздражённо ударил хвостом. Только сейчас Энейя разобрала, что у чёрта на спине. Это была собранная деревянная конструкция, которая напоминала ящик: довольно большой, плотно сбитый, по углам обит стальными листами. Эльфийка ужаснулась, что ей нужно будет лезть туда, но лишь проглотила своё негодование.

«Почему бы не отправиться просто бегом? Было бы едва ли медленнее, а может даже быстрее».

Жаль, она не знала дороги. Да и были ли в этом месте дороги?

– Вас подсадить, Темноликая госпожа? – предложил он, протягивая руку.

Энейя фыркнула и ухватилась за торчащий из ноги штырь. Чёрт взревел, и сердце эльфийка заколотилось, но она быстро полезла по чёрту наверх. В ящике сбоку была дверь, закрытая на щеколду. Она отодвинула щеколду и нырнула внутрь.

Внутри, в ящике на спине у здоровенного чёрта, было темно и холодно. На дне валялась сырая глина. В стенах были проделаны под потолком отверстия, чтобы не задохнуться. Дождь внутрь, правда, не проникал – крыша была то ли просмалена, то ли доски туго подогнаны, то ли щели заделаны той же глиной.

Через мгновение в том же ящике появился Аш и плюхнулся на сырую землю. Энейя осталась стоять – ей было противно садиться в размокшую грязь. Она подобрала плащ с пола и старалась не запачкаться о стены.

– Не больно-то комфортно, – посетовала тёмная эльфийка и стиснула зубы.

Ящик шатнуло так, что ловкая эльфийка едва удержала равновесие. В полумраке она видела хорошо, и заметила хитрую ухмылку тифлинга, который собирался её поймать в случае, если она будет падать. Чёрт отправился в дорогу, сделал второй шаг и ящик шатнуло в другую сторону.

«Всё же лучше, наверное, пешком за этим зверем», – нахмурилась Энейя, а в голову пришло другое. Она направилась к двери на выход.

– Ты куда… Э-а, Вы куда, Темноликая дора? – пробухтел Аш.

– Наверх. А ты можешь тут сидеть, если нравятся гробы, – вырвался из неё гнев.

Аш лишь ухмыльнулся на её несдержанность.

Выскочив наружу и схватившись за стальной прут, она подтянулась, оттолкнулась от толстой и сальной буро-красной спины чёрта, и оказалась на ящике. В лицо ударил холодный ветер с дождём. Она напряглась и прыгнула, стараясь ухватиться за роговую броню на плечах. Рука её соскочила и она с грохотом повалилась на крышу ящика, поскользнулась и шлёпнулась спиной, хватаясь рукой за край.

– Всё в порядке, Темноликая дора? – поинтересовался вежливый демон.

Энейя сжала зубы, встала и прыгнула во второй раз, упираясь сапогом в спину. Уцепившись за роговой наплечник двумя руками, она ударилась лицом о вонючую и грязную спину твари, подумав, что её сейчас вырвет, подтянулась, сделала выход на ровные руки и закинула тело, усаживаясь на плечо. Чёрт занервничал и скосил на неё глаза.

– Всё хорошо, Гоб, – произнесла она и пустила в ход одно из заклинаний усмирения.

Гоб успокоился, отвернулся.

Наплечник был шершавый и жёсткий, приходилось очень много балансировать, чтоб не упасть, но это было лучше, нежели ящик. Энейя жадно жаждала комфорта, потому подгадала момент и запрыгнула чёрту на голову, схватившись за рога. Сложив ноги крестом, она обхватила руками рога и наблюдала, как где-то под ними пролетают верхушки небольших деревьев.

Дороги как таковой не было. Это скорее была просека, не успевшая зарасти деревьями. А раз она не успела тогда зарасти, то и никогда больше не зарастёт, пока территория Штагры не будет отвоёвана. Чёрт своими массивными копытами почти на локоть проваливался в рыхлую пропитанную дождём кашу. Может быть ступать по такой земле лёгкой эльфийке было бы приемлемо, но она всё ещё не представляла, куда они направляются и по какому принципу выбирают дорогу.

Лес, окутанный дымкой дождя, не золотой, как привыкла Энейя, и даже не зелёный, а серый, с бурыми пятнами, мёртвый и сухой, навевал ощущение обречённости. Ни воронья, ни магических тварей, лишь сухие деревья. Всматриваясь в даль Энейя увидела серую воду бегущей маленькой речушки, которая несла хоть какое-то подобие жизни. Там, вдалеке, у подножия этой реки рос дуб, на котором набухали свежие почки – последний сражающийся за жизнь.

У неё было много времени подумать сейчас о том, что она сделала, и что предстоит ей сделать. В особенности о том, что предстоит. Ишиану нельзя рассказывать про Като. А что будет, если она всё же расскажет, что мелкий засранец ведёт игру за спиной у своего господина? Скорее всего этот же мелкий засранец сможет всё переврать, и тут уж так получается, что поверят ему, а не ей. Ведь если она начнёт плести козни, это могут трактовать как диверсию, а её посчитать очень ловкой диверсанткой.

А значит она для Ишиана никто. Некто, кого Като рекомендовал в ряды демонов. Кто может сослужить службу. И не важно, что она уже предала свою наставницу и весь эльфийский род. Может быть именно в этот момент идёт погребальная служба, в которой хоронят бесславно погибшую императрицу Леиены.

Опечаленная этим фактом, она вдохнула, выдохнула и сосредоточилась на том, чтобы поплотнее закутаться в плащ и не промёрзнуть.

Из ящика за спиной демона раздавался отчётливый храп.

Энейя принялась замечать, как деревья из грязно-зелёных превратились вначале просто в грязные, а после и вовсе потеряли цвет. Небо угасало медленно, день незаметно перешёл в вечер, а теперь дело близилось к ночи. Гоб какое-то время ещё полз сквозь мрак, заметно снизив скорость и периодически вращая своей огромной бошкой, на которой сидела Энейя, но вот стемнело настолько, что лес представлял собой лишь едва заметные тени на почти чёрном небе и Гоб остановился.

Эльфийка соскользнула на шею чёрта, после этого отпустила руки и грохнулась на ящик, чем явно разбудила Аша. С ящика она ловко спрыгнула на бок твари, схватившись за железные штыри и в мгновение ока оказалась на земле, разминая затёкшие конечности.

Аш с грохотом приземлился у ног Гоба, который стоял и чесал задницу. Он выпрямился, хрустнул позвонками на спине, улыбнулся Энейе и побрёл в лес искать дрова для костра. Энейя пошла за ним следом.

Тифлинг возился с дровами. В сыром лесу сложно было развести костёр, поэтому он срубил целое дерево из обрезал сырую часть, оставляя лишь сухую сердцевину. Времени это занимало прилично, и Энейя принялась зевать. Спать её при этом не тянуло – всплывал липкий и сжигающий изнутри страх, что ей вновь приснится Варда. Эльфийка вздохнула, унимая клокочущее сердце, и попыталась переключиться на что-то другое. Первое, что попалось ей на глаза – большие и сильные руки Аша, сгрузившего на себя почти целое дерево. Мысли, связанные с сильными и грубыми руками, ей понравились, но она сразу же загнала их поглубже в своё сознание.

«Ты хочешь перестать злиться и страдать?» – спросила она вдруг сама у себя.

Мечты о Варде причиняли почти физическую боль. Да, она туда попадёт, но сейчас сделать с тем, что ей приходится месить грязь в Безымянном, ничего не может. А значит и думать о Варде ей не стоит. Но Хши видит, как это тяжело ей даётся! Так может лучше думать о грязном тифлинге?

Аш долго возился с огнивом и у него всё никак не удавалось распалить лучины, что он настругал для растопки костра. Энейе надоело и она распалила костёр магией. Дождавшись, пока земля вокруг костра хоть немного подсохнет, она улеглась на мох и, свернувшись калачиком, смотрела на пляшущие языки пламени. Через них она видела, что Аш пристально наблюдает за ней. Через время она погрузилась в полудрёму.

В череде образов на этот раз не было никакого смысла. Была это Варда или нет, она не знала, но ощущение складывалось, что Варда внезапно отошла на второй план, хотя что может быть важнее? Тревога, липкая и гадкая, пробивалась словно проклятье через обереги – просачивалась по капле и тут же растворялась, едва касаясь хозяйку сновидения. Сухие деревья, четырёхрукий громила, лицо с шевелюрой из белого пламени, бугрящиеся мускулы тифлинга на тёмно-красных, как кровь, руках, хвост чёрта… В образах не было Варды, она была где-то глубже, в самом сердце, и это позволило эльфийке погрузиться в некоторое подобие расслабляющего транса.

Сквозь сон эльфийский слух уловил треск веток и раздражённую речь.

– Остроухая не хочет ехать в ящике, представляешь, Гоб? – бухтел Аш полушёпотом.

Гоб не отвечал.

Энейя окончательно проснулась и принялась слушать, не открывая глаз и не меняя темпа дыхания, имитируя глубокий сон. Сейчас она выяснит, что Аш – посланный по следу шпион от Като, чтобы контролировать каждый шаг подозрительной эльфийки и в случае чего зарубить прямо во сне.

– Остроухая назвала наш ящик знаешь как?

Гоб молчал.

– Гроб! – прошипел тифлинг. – Будто мы нежить какая-нибудь, грязные кровопийцы. И чего это я с ней вожусь?

Тишина, лишь треск веток. Аш скрылся в лесу, после его шаги раздались около костра, он что-то раскидал около костра, что-то сунул в огонь: Энейя слышала шипение испаряющейся влаги. Эльфийка снова принялась засыпать, как монолог вдруг продолжился.

– Асия текёт по мне, ты знал, Гоб? И сестру свою готова придушить, хотя трахается с Друштабадом. Если бы хотел, забрал бы её к себе да и всё. Но знаешь что, Гоб? Что-то не хочется, – он фыркнул. – А ты видел какие у остроухой сиськи? Во такие! Правда у Асии такие же.

Тишина, лишь потрескивание дров в костре.

– И жопы у остроухой нет.

Ну да, жопы у Энейи и вправду не было, хотя до этого её подобные заявления не расстраивали.

– Нахер эта остроухая мне вообще сдалась, Гоб?

– У-у, – промычал чёрт.

Тишина сопровождалась скребущими звуками железа о дерево и шелестом листвы. Голос Аша раздался как обычно внезапно.

– Ну вообще нахер она мне и нужна, – он рассмеялся.

Энейя смутилась и даже принялась злиться. Романтичный и вежливый тифлинг просто хотел её поиметь, и судя по всему исключительно с её согласия. Всё становилось намного сложнее от осознания того факта, что она-то, в принципе, и не против.

Эльфийка дремала в ожидании новых реплик Аша до самого утра, однако тот лишь молча что-то делал – готовил подарок. Как к нему относиться после услышанного, Энейя тоже не знала, потому просто злилась, что её путешествие постепенно всё больше и больше усложняется.

Угли костра начали остывать, а ветер время от времени кидал клубы дыма в сторону дремлющей Энейи. Эльфийка приоткрыла глаза – небо становилось всё светлее и светлее. Она стиснула зубы и заставила себя потянуться, разгоняя кровь, хотя так хотелось сжаться калачиком и ещё немного побыть в тепле.

Она села, потянулась ещё раз, зевнула, прогоняя последние остатки сна. Тело немного ныло после неудобной ночи, но бывало и хуже.

Около костра сидел Аш и немного клевал носом. Он не сразу заметил, что Энейя проснулась, и когда заметил принялся тереть глаза.

– Привет. Когда мы будем в?.. – Энейя запнулась, вспоминая название поселения. – В Диште, – нашлась она.

– До обеда, – буркнул Аш и зевнул, прикрывая рот здоровенной жилистой рукой. – Прошу за мной, – мотнул он головой, стараясь прийти в себя после бессонной ночи.

Он встал и пошагал к Гобу, который храпел, прислонившись лбом в дерево.

– Гоб, подъём! – крикнул Аш и Гоб промычал что-то невнятное, но, пошатываясь, встал ровно.

– Гоб жрать хотеть…

– Потерпишь, – буркнул Аш и перевёл своё внимание на Энейю.

Эльфийка ждала подвоха.

– Прошу, Темноликая дора, опробуйте «гроб» ещё раз, – с ударением на слове гроб произнёс он, расплываясь в улыбке-ухмылке, которая напоминала хищный оскал.

Энейя пожала плечами и ухватилась за штырь. Гоб рыкнул, но не шевелился. В точности как в прошлый раз. Видимо нижний штырь упирался в нерв или в сухожилие, от воздействия на которое Гобу было очень больно, потому что от остальных шипов-штырей он молчал.

Ловко добравшись до ящика, который эльфийка окрестила гробом, она отодвинула щеколду и нырнула внутрь.

Всё так же темно и сыро, но ноги тут же ступили на мягкий полог просушенного мха, перемежающегося с кучками полусырых листьев. Она прошла к дальней стене и села. Веточки мёртвого мха были сыроваты, в общем как и листья, но по крайней мере тут было чисто. На стенах больше не было кусками налепленной мокрой глины, лишь остатки сухой.

Аш полез наверх.

Похвалить или ещё раз обругать? «Ой и в опасную игру ты играешь…». Она терялась в догадках, а думать нужно было быстро. Похвалить, значит сказать «я твоя». Наругаться означало больше никогда не дождаться подобной поблажки.

Тифлинг запрыгнул в ящик, присаживаясь рядом, и вопросительно взглянул на эльфийку.

– Колется, сыро, мёртво, – начала она грубо и дерзко.

Аш не улыбался, а после этих слов принялся рассматривать пальцы.

– Но я буду ехать тут, – она улыбнулась ему.

Аш смутился, но расплылся в улыбке в ответ. Она уже во второй раз ему улыбнулась, но лучшего поступить сейчас было и нельзя: не сказать «спасибо», при этом принять подарок, но остаться недовольной – держать на коротком поводке.

Она вдруг осознала, что всё ещё улыбается, глядя демону прямо в глаза. Эльфийка заставила себя принять суровое выражение лица и отвела взгляд.

Деревянный ящик кренился из стороны в сторону, шатаясь на каждом шагу чёрта, но внутри было определённо удобнее, нежели на голове рогатой твари. Аш сидел молча, лишь иногда кидая взгляд в сторону своей Темноликой доры, а после и вовсе прислонился рогами к стенке и принялся сопеть с открытым ртом.

Энейя же за это время успела погрузиться в свою рану на плече и продолжала рвать неправильно сросшиеся мышцы, а после правильно их сращивать.

Гоб остановился внезапно резко и Аш, сидящий рядом, потянулся, открывая глаза. Распахнув дверцу, он нырнул наружу. Энейя выпрыгнула следом: в глаза ударил свет от яркого солнца на распогодившемся небе. Эльфийка ловко соскочила с чёрта и с удивлением отметила, что находится на узенькой улочке среди большого скопления каменных домов в два или три этажа.

– Они почти все пустые, – тут же отозвался Аш.

Гоб едва помещался между домами, где двум повозкам уже проблематично было бы разъехаться. Каменная мостовая была грязной и поросла во многих местах травой. Но то было когда-то, сейчас же трава засохла и примялась, прилипнув к камням. Смертных не было видно вообще.

– Сколько у тебя живых в городе, не считая демонов?

– Восемьдесят три, – гордо отозвался Аш, а потом почесал затылок. Он всегда так делал, когда начинал подозревать, что сказал что-то не так. – Восемьдесят один. Два придурка разозлили Гоба и были успешно съедены. Восемьдесят! Ещё один разозлил меня.

Он обернулся.

– Такова жизнь, Темноликая дора. Кого-то едим мы, кто-то нас. Скольких Вы убили в Валоре?

– Тринадцать, – немногословно отозвалась она и почувствовала гордость.

– А скольких съели? – вдруг спросил он. Энейя промолчала. – А вот Гоб ест всех. Вернее он убивает лишь бы жрать. Значит ли это, что Гоб благородней Темноликой?

Эта критика Энейе не понравилась. Её осуждал грязный полудемон.

Она фыркнула и ничего не ответила.

– Где все? – глядя по сторонам спросила вдруг она.

– В яме, – бросил Аш, махнув рукой в неизвестном направлении, а после, глянув на Энейю, уточнил: – Ну место такое, где мы глину копаем.

– Мы? – подняла она бровь.

– Ну я-то, ясно дело, не копаю, – выпячил грудь тифлинг, цокая копытами по мостовой.

Хши великий, у него копыта! И хвост! И рога! Но плечи классные.

Они шли всё теми же улочками, безлюдными, тихими и чистыми. Энейя заглянула через окно внутрь: там были нетронутые вещи, покрытые слоем пыли. Столы и стулья стояли на своих местах. Окна были аккуратно застеклены настоящим стеклом. На полу лежал мохнатый и тёплый ковёр.

Улица закончилась и они вышли к круглой площади, довольно просторной по сравнению с тесной каменной мостовой, по которой они шли до этого. Центр площади увенчивался массивным фонтаном с каменной статуей, изображающей девушку на крылатом коне. Статуя успела пойти зелёным мхом, а воды в фонтане отродясь не было.

Аш указал на большой особняк за фонтаном. Трёхэтажное строение с бесконечными балконами, террасой с резными колоннами и белым мрамором, со входом, украшенным двумя извивающимися драконами, оно выглядело помпезно на фоне маленьких домиков.

– Прошу за мной, Темноликая дора, – величаво произнёс тифлинг и быстро зашагал ко входу.

Кованая калитка была распахнута, замок с неё был сбит вместе с засовами, а одна створка погнулась судя по всему от хорошего удара кузнечным молотом, и не одного. Пройдя по аллее, эльфийка оказалась у больших кованых ворот, в три роста высотой. Аш приложился и потянул за стальное кольцо. Со скрипом и скрежетом створка ворот поддалась. Аш тянул до тех пор, пока не образовался проход, в который смело можно зайти, не боясь зацепить дверь плечами.

Энейя шагнула в полумрак большого здания: высокие потолки, огромные люстры, пыльная атласная ковровая дорожка от входа до самой стены, заканчивающейся двумя лестницами, уводящими на второй и третий этажи. Свет проникал через большие окна и солнечные лучи играли с песчинками пыли, плавающими в пыльном помещении.

– Стражи нет, прислуги тоже. Как-то была у меня в прислуге одна дама, но не сложилось, – заметил Аш, стягивая с себя плащ и кидая его на деревянное кресло. – Располагайтесь, моя госпожа. Чувствуйте себя как дома, а мне нужно отлучиться.

– Когда мы выдвигаемся? – решила она поинтересоваться.

Аш почесал затылок, помялся с ноги на ногу.

– Завтра с рассветом? – неуверенно предложил он, ожидая бури эмоций. – Я знаю, что госпожа спешит попасть в Ишиох, но… – стал оправдываться он, но Энейя его перебила.

– Всё в порядке. Значит завтра утром.

Энейя стянула свой сырой плащ, но не собиралась оставаться прямо здесь. Не смотря на убранства и богато обставленный зал, здесь было так же холодно, как на улице, а ко всему ещё и сыро. Пахло пылью и плесенью. Здесь она находиться не желала, уж лучше в лесу заночевать.

– Пройдёмте наверх, я покажу… как это слово? Апартаменты.

– Ещё раз расскажи мне, где ты так научился говорить? – подняла бровь Энейя, глядя как её обхаживают. Эмоции возникали всякий раз смешанные. Здоровенный плечистый демон говорит так, будто он из её соплеменников. К этому добавлялось то, что соплеменников своих она предала.

– Я помню лишь смутно, но мать моя была просто помешана на эльфийской культуре, – туманно пояснил Аш.

Они с Энейей поднимались наверх на второй этаж, а оттуда на третий.

– Кто я? – задала вдруг вопрос Энейя.

– Итуэнмаэ Темноликая, одна из тех отби… э-э… я хотел сказать бесстрашных маэ, что до безумия доводят Аазидара, Ишиана и ещё парочку придурков из приближённых нашего Верховного Лорда.

– Как встречают гостя итуэнмаэ? – продолжила допрос Энейя.

Аш не растерялся.

– Итуэнмаэ… Вначале впускают в дом, прислуга предлагает сменные вещи, ванну, вино и наложницу или наложника… Стой, моя госпожа намекает, что я неверно принимаю гостей? – вдруг остановился он и принялся чесать затылок.

– Во-первых так не у всех, – заметила тёмная эльфийка. – Во-вторых ты не итуэнмаэ.

В-третьих она не стала говорить, что и так сойдёт.

Они прошли на третий этаж, который состоял из довольно просторный коридоров и набора комнат. Аш вёл её в самый конец коридора, открыл дверь и впустил в маленькую комнатку, которая неплохо прогрелась от крыши. Здесь была дверь, ведущая на балкон. Здесь же была расстеленная кровать с кучей тряпья. Аш засуетился, схватил всё в охапку и ногами вытолкал на коридор.

– Ждите здесь, великая-дора-госпожа, – стал тараторить он.

Энейя лишь улыбнулась, глядя как тифлинг мечется и тащит простыни и одеяла из соседней комнаты. Расправив всё на большой кровати под балдахином, он с надеждой заглянул в глаза эльфийке, словно верный пёс, выпрашивающий косточку.

Эльфийка же ничего не ответила, лишь коротко кивнула, давая знать, что прогиб засчитан.

– На этом прошу откланяться, дора Темноликая, и обещаю навестить Вас позже вечером.