Текст книги "Кукольный домик (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Мрака покачал головой.

– Эта жертва никогда не была жертвой и не будет. «Просто» Гарри всегда хищник, даже если тебе кажется, что это ты его загоняешь. Он анализирует всегда, не переставая. Когда кто-то мог бы просто не подумать, он подумает дважды и найдёт решение, сопоставит факты.

– Зачем же тогда было посылать то видение? Пусть даже и замаскированное так, что ни один маг в жизни не сможет понять, что оно не было продиктовано самим миром.

– Прям так ни один?

– Я руководил исследованиями. Одиннадцать человек пришлось убить, чтобы выяснить все свойства кольца. Итог: след мы сымитировали идеально, – Майкл улыбнулся, закидывая в рот кусок побольше.

– Не будь на столько самонадеянным, когда пытаешься обмануть бога обмана, – нахмурился Мрака.

– Ладно, – нахмурился в ответ Майкл. – Предположим… Просто предположим, что он может понять, что сообщение подделано. И Вы это знаете. Знаете, что он может понять. Зачем его слать?

– Я надеюсь, что он не поймёт. В любом случае, вариантов других у меня нет. В случае, если он поймёт всё же, что это обманка, то в астрале мы её адресовали всем слушающим, верно?

Мрака нахмурился сильнее, буравя Майкла взглядом. Глаза ученика забегали.

– Да, верно. Я дважды перепроверил!

– Значит он на нас не выйдет. А кто раскидывается такими сообщениями? Это могут быть те странные личности, которые следят за этим миром и что-то мутят в близлежащем к миру астральном пространстве. Мы ничего не теряем, а мне нужно, чтобы он нашёл книгу. Алан Горкиз уже предупреждён?

– Работаем сейчас над этим. У меня вопрос: как Вы можете быть уверенными, что проймёте Гарри именно некромантией?

Мрака набрал в грудь воздуха только лишь для того, чтоб фыркнуть. А после добавил:

– Я ни в чём не уверен, парень. Но у меня есть план.

Глава 6. Мерзкая тварь

– Микель Эдамотт —

– На пути к Груваалю —

План пришёл в исполнение.

Уже темнело, а он так и не добрался до Грувааля. Вой каких-то тварей заставил его повременить, и тут алхимик хвалил себя за то, что предостерёгся: отпугнуть тварей было чем, а вот сражаться по-настоящему Микель не умел никогда, считая драки уделом тех, кто не умеет решать вопросы цивилизованно.

Кругом был лес и лишь небольшая просека дороги, ещё недавно по самое не хочу занесённая снегом, а сейчас в значительно степени подтаявшая из начавшая покрываться свежей коркой льда. 25-ый день Белой ханты, что же он хотел. Правда, он ожидал, что дороги поплывут уже сейчас, ведь обычно первого числа (а это через 12 дней) дороги достаточно просохшие, чтобы по ним можно было проехать на гружёной телеге.

Лес погружался во мрак, наполняясь лёгким туманом. Сосульки на деревьях первые перестали сопротивляться едва наступающей весне и тихо покапывали на подплавленный снег лишь для того, чтобы замёрзнуть ночью. Сырость, от которой некуда было деться, лезла за шиворот, наполняла влагой лёгкие.

Микель был одет легко: тонкий пуховик, льняные штаны, под ними подштанники, добротные кожаные ботинки, вязаная шапка с того далёкого мира, откуда Микель сюда пришёл. Алхимик не любил тепло одеваться, полагаясь на силу своих эликсиров. Их было ещё в запасе.

Хрусь, хрусь, тресь-хлюп – нога проломила корочку наста и окунулась в лужу. Не глубоко, но неприятно. Микель чертыхнулся, щурясь в полумраке – пора было устроить ночлег.

Он прошёл ещё несколько метров до места, от которого одинаково далеко было до всех деревьев, из горького опыта полагая, что с деревьев на него может капать подтаявшая вода. Прежде всего безопасность: Микель достал из рюкзака большую колбу с пипеткой на конце, снял резиновый колпачок с пипетки и принялся капать по капле через каждый шаг – сознание его принялось полниться тревожными мыслями.

«А что если я зря это всё затеял?»

«Дыши. Это твоё же заклятие на тебя действует. Тебе всего-то нужно будет пересечь круг.»

«Нет, ну если подумать, то доказательство, тобой найденное, не является в общем виде строгим», – возразила тревога.

«Строгое доказательство невозможно по причине непозноваемости… Так, чего это я перед собой оправдываюсь?»

«А вдруг ты совершаешь ошибку?»

«Заткнись, верь в себя!»

«А вдруг твоё предназначение – самоподдерживающиеся чары через алхимические свойства элементов, а не вот это вот всё?»

Он помотал головой, капая последнюю каплю, и шагнул в круг – тревога мгновенно пропала, сменяясь холодной уверенностью.

Достав из рюкзака тонко выделанную шкурку и постелив её прямо на снег, он уселся, шаря по карманам. Найдя нужную колбочку, он зубами вскрыл пробку, влил в себя безвкусную жидкость, ощущая, как в груди начинает трепетать пламя, а в глазах знакомо темнеет.

Откинувшись на шкурку, он закинул за голову руки, вглядываясь в затянутое пеленой тумана и низких облаков небо. Мысль о том, что он единственный, кто хоть что-то в сложившейся ситуации понимает давала ему сил.

Марсенас де Луиз, так яро поддерживавший Микеля в его идеях занял нейтральную позицию: и вашим, и нашим. Это было ожидаемо, после того как Гарри их всех провёл, сделав барона своей марионеткой. При этом может быть барон и замечал это, но, получив желанное, всеми силами не хотел в это верить. Радовало только то, что уважаемый Марсенас де Луиз не отказывался от борьбы с Хаосом, а предпочёл свои малоэффективные методы эффективному и радикальному подходу величайшего алхимика Аленоя.

Да и друзья Микеля оставили его одного. Каспар завопил, что ему мочиться больно и никуда он не пойдёт. Хюндри бабу нашёл. А Фионко лишь отмену налогов подавай, а так как Микель такого не гарантировал, то получил от ворот поворот. И остался один.

Так даже и лучше, они бы его тормозили в дороге. А к чему спешка? На то были причины, истоки которых лежали в древних преданиях.

История эпохи Триады про Посох Разрушения, приведший в упадок тридцать три мира – лишь одна из них. И если кто-то скажет, что истории на самом деле древние и давно всё поменялось – не стоит им верить. Ведь Алая Империя существует по сей день и довольно молода по меркам Сущего, а началась с того, что обычной смертной по имени Адельгейда вручили Часы, Нож, Мяч и Зонт, и пали к её ногам двадцать миров и тридцать семь богов.

Без помощи Хаоса Гарри не захватил бы Нуриен Юндил. Что же за артефакт у Гарри?

Микель в деталях вспомнил образ чародея: меховой плащ, кожаная куртка, перчатки, кожаные ботинки, необычный, но не магический нож, обычный короткий меч, необычный, но тоже не магический длинный меч… Было ощущение, что Микель что-то упустил, но Артефакт Хаоса всегда был источником силы, а здесь, приходилось признать, источника силы он не чувствовал.

Ему пришла мысль в голову, что, возможно, это не Артефакты Хаоса, что дают ему сил. Может быть Гарри сам по себе сущность Хаоса? Безапелляционное заявление, которое невозможно проверить. Хотя, если исходить из принципов логики, то объяснений ситуации всего две: Артефакты Хаоса или Сущность Хаоса. Раз Артефактов Микель не нашёл, то остаётся…

Сердце Микеля остановилось на время осознания этого страшного факта. Если Артефакты Хаоса могут уничтожать миры и ставить на колени богов, то на что способна воплощённая сущность Хаоса?

– Радя Натис —

– Анатор —

Полумрак царил в комнате. Виной тому были закрытые шторами окна. Мебель из комнаты была убрана и грудилась в соседнем зале, и только лишь деревянный табурет одиноко стоял в углу. Кроме табурета висела люстра, к которой была подвязана верёвка, а на верёвке подвешена женщина.

Женщину открыли, словно шкатулку.

Наружу торчали обломки рёбер с остатками кожи и осколками костей. Лицо её опухло до неузнаваемости, превратилось в месиво раздутых и порванных тканей и крови. В открытой глазнице застыл мёртвый глаз, вторая глазница зияла отвратительной пустотой. Губы срезаны, передние зубы вырваны.

Поза тоже была неестественна: руки связаны за спиной и подтянуты к потолку так, чтобы кости едва не вылетали из плечевых суставов, а до пола колени не доставали буквально сантиметр.

На полу под женщиной месиво было не краше: едкая и удивительно вонючая смесь из внутренних органов, кишок, крови, лимфы и испражнений.

Всю эту мерзость ограждал защитный круг, вычерченный кровью жертвы, с символами по краям, которые не имели абсолютно никакого смысла. Здесь не творилась магия, хотя аэлью, не сведущему в этом, могло показаться иначе.

Радя Натис, морщась от кислой и едкой вони, бросила взгляд на хмурящегося дышащего через рот Кинура де Баниса. Рыцарь, что был с ней, сдерживал рвоту и пытался держаться, но у него плохо получалось. То и дело он сотрясался от спазма и махал рукой перед лицом.

– Восьмая жертва за последние двенадцать дней, – заявил граф. – Двое детей, один мужчина низушек, две низушки женщины, один человеческий мужчина и две человеческие женщины. В разных частях города, в разное время суток.

– И никто ничего не слышал? Да тут пол-Анатора должны были слышать крики, – возмутилась Радя.

– Никто ничего не слышал, – вздохнул Кинур. – Пойдёмте на свежий воздух.

Они вышли на улицу. Яркий свет ударил в глаза, шум улицы казался непривычно громким на фоне гробовой тишины.

– Может быть имела место магия сокрытия звуков? – предположил рыцарь.

Радя сколько ни слушала свои ощущения, но не могла засечь ничего, кроме проявлений боли и страданий.

Она покачала головой. Если магия и была, то высших порядков и спрятанная.

– Какие меры приняты? – поинтересовалась княгиня.

– Выставлена стража на всех основных улицах, – стал перечислять де Банис. – Сформировано четыре патруля….

– Это я уже в прошлый раз слышала, – без злобы перебила Радя. – И это не помогло.

Кинур вздохнул, словно не желая раскрывать все карты.

– Я не уверен, поможет ли это, но мы послали за магом, чтобы он взял след.

Радя кивнула:

– Я надеюсь на удачу.

Граф натянуто улыбнулся в ответ и склонил голову.

Солнце высоко светило над головой, хотя свет его и терялся в дыму печных труб. На улицах было слякотно. Снег, передавленный колёсами телег и сапогами превратился в густую грязную кашу. По мостовым ездили повозки, запряжённые пикусами и лошадьми. Эта часть города жила весьма оживлённо.

Это была лишь десятая часть города.

За последнюю пятерню город пополнился двенадцатью аэльями. Прирост ускорился, скоро начнутся проблемы осведомлённости и следует обратиться к Штольнбах за помощью в распространении информации, а ещё немного увеличить штат рыцарей для внутренней охраны.

Плюс ко всему у них завёлся шпион Ишиана.

Радя брела по городу, едва переставляя ноги, погружённая в тяжёлые думы.

Йен, с которым она проделала такую титаническую работу, впервые в своей долгой жизни она принялась строить что-то стоящее и нашла понимающего, адекватного соратника – умер. Образ самодовольного старикашки стоял у неё перед глазами так, как не запомнился даже её муж, как не помнила она своих четверых детей, даже дона Айштантера она уже не помнила так хорошо, хотя тридцать лет разбирала людей на органы ради забавы, а дон был харизматичным орком. И вот Йен умер от руки забрёдшего в Аннуриен демона. То, что его мог убить Гарри, Радя отметала как невероятное – слишком уж много фактов против этого, даже мотива для убийства нет, особенно после того, как бароном стал де Луиз.

Вместе с лицом Йена всплывало второе лицо: весёлое, жизнерадостное, с искрящимися глазами, с азартом и драйвом – лицо Ворона. Как же он был хорош! При этом во всём. Спокойное и уверенное отношение к жизни, юмор, расчётливость, находчивость. Радя искренне ждала встречи с ним и сейчас кулаки её сжимались от мысли, что она упустила такого мужика. Причём как упустила? Он просто умер, как часто бывало с её любовниками. Однако то были мимолётные встречи.

Ворон остался в её сердце навсегда.

Аэльев на дорогах становилось всё меньше и меньше. Шум лишь приглушённо доносился издалека, а город всё не заканчивался. Дома стояли ухоженные, но полностью занесённые снегом. Завернув за угол, Радя потянула за крышку люка, ведущего в канализацию, спрыгнула вниз, запаливая магический огонёк.

В прошлый раз она видела здесь здоровенную крысу размером с человека. Сегодня надеялась не встретиться ни с кем.

В канализации было сухо и чисто – этой частью города никто не пользовался, и стоки оставались нетронутыми. Она быстрым шагом пробиралась сетью лабиринтов, расположившихся под городом, открывая одну решётчатую дверь за другой. Ещё в первый год она обшарила всю канализационную систему и повесила замки везде, где только было возможно. Ключи имелись лишь у неё и частично у Гуверта.

Радя – королева стоков.

Она мысленно улыбнулась.

Спустя две доли она услышала знакомый звук: лязг молотка и перекрикивания грубым басом. Сток уходил дальше, далеко за пределы города, а голоса раздавались над головой, куда вела деревянная лестница. Радя вылезла на поверхность, оказавшись на пороге дома, занесённого снегом. Из трубы валил дым, дорожка от люка до двери была вытоптана, но снег кругом лежал по пояс совершенно нетронутый.

Она постучала в дверь с потрескавшейся краской: тук-тук, тук.

За дверью образовалась тишина.

Она постучала во второй раз: тук-тук, тук.

Дверь со скрипом открылась, на пороге показался щупленький парень с железной вставкой на лбу и повязкой на левый глаз – Алан Горкиз, её инженер-технолог.

– Госпожа Натис, проходите. Чем обязаны?

Она вошла внутрь, где вовсю работали аэльи: три низушка, один кобольд и несколько людей. Они месили в ступах алхимические (а точнее сказать химические) ингредиенты, в стальных сетях что-то обжаривали в печи, нарезали кожаные ремни и вставляли пряжки, вытачивали ручки.

– Привет, Алан, – махнула она рукой парню. – Как у вас дела?

– Заканчивается белый порошок, скоро кому-то придётся опять ехать в Аэглир Лоэй, к Белым Горам, набирать ещё.

– Чего ж ты сразу с проблем-то? – вздохнула Радя и села на табурет рядом с большим столом, на котором был разложен пергамент, исписанный чертежами картечной башни. – Давай, порадуй меня чем-нибудь.

– Сто восемьдесят порций порошка готовы, госпожа, – заявил парень.

– Пороха, а не порошка, – поправила Радя. – Как у Туто дела?

– Он просил передать, что с нарезными стволами какие-то проблемы. Что-то там не так с металлом.

Она вздохнула. Туто не был хорошим оружейником, ему многое приходилось объяснять. Сама Радя тоже хорошим оружейником себя не считала. Её двухзарядный обрез с двумя курками давал прицельную точность хорошо если в тридцать метров, хоть она и приноровилась с ним обращаться. Оснащать такими же обрезами остальных – считай альтернатива оружию ближнего боя, дальнобойными их никак не назовёшь. А ведь они очень далеко ещё до разработки автоматов, которых Гарри с собой привёз несколько ящиков.

Может быть вся эта затея зря?

Она ходила по комнатам, наблюдая, как аэльи в перчатках измельчают калийную селитру, взвешивают всё на обычных чашевых весах, как добавляют серу, измельчают древесный уголь. На скоротечный бой ополчения в человек восемьдесят у неё наберётся, но она очень сомневалась, что такими силами удастся отбить нападение. С её небольшой подпольной армией Кинур был незнаком, резонно полагая, что в его руках сосредоточена вся мощь и сила Аленоя. Формально уже не вся, а только половина, ведь вторая половина была у Гарри.

И всё бы хорошо, но это всё меркло перед неопределённостью сил её противников. Империя Мрака, объединившая под собой с двадцаток таких поселений, как Анатор, и огромнейшие, воистину бесконечные территории. Какой мощью она обладала? Оставалась ли она на уровне мечей и луков, или ушла далеко вперёд под командованием умелого предводителя?

Штагра… Ну с ней всё в общем-то понятно – полиномиальный рост сил демонов, сдерживающих своё безумие лишь волей Верховного Лорда. Тут время играло против Аленоя, но при этом ничего Радя сделать с этим не могла, как не мог сделать и Кинур, и Гарри.

Королевство Врана вообще погрязло в делёжке территории само с собой и там, как раз-таки, всё совсем плохо. Клаус и Бри целый год потратили, чтобы скататься туда и обратно, при этом успели в местной темнице посидеть, какого-то барона прирезать, собрать ополчение, поднять восстание – развлекались как могли. В итоге там может быть пара сильных магов, но кроме этого – запустение и упадок.

Ну и ЛеиЕна, которая тревожила Радю больше, нежели Штагра или Империя Мрака. Эльфы не присоединили к себе Аленой только потому, что не захотели. Стены не смогут сдержать небольшой отряд бессмертных, а этот небольшой отряд стоит целой армии.

Впрочем, армия Ради ещё в самом начале пути.

В дверь постучали.

Радя подошла к выходу, дождалась второго сигнала, открыла дверь.

В проходе появился плечистый здоровенный мужик, обливающийся потом.

– Гуверт, входи, – улыбнулась Радя.

Мужик протиснулся в дверь, вкатывая за собой тележку.

– Привет, – пробасил он и принялся доставать мешок за мешком. – Железные шарики, сантиметр в диаметре. Полутрубки медные с диаметром внутреннего отверстия в десять с половиной миллиметров. Конусы металлические и заклёпки диаметром один сантиметр. Металлические ленты в десятую миллиметра толщиной и два сантиметра шириной. Кремний. А тут я даже не знаю что это. Радя, как ты это будешь использовать?

Княгиня открыла последний мешок, в котором были пружинки и спусковые крючки с курками.

– Что-нибудь придумаю. Спасибо, Гуверт. Вот, – она сняла заранее заготовленную сумму денег. То, что ещё с прошлого Праздника Жизни неучтёнкой осело в её карманах. Деньги кочуют в Эрлоэну огромными порциями – плохо, но всё ещё терпимо.

Гуверт мялся с ноги на ногу, поглядывая на пустую тележку.

– У меня пикус мёрзнет, мне идти бы, Радя.

– Да, конечно. Спасибо ещё раз, – бросила Радя, разглядывая отлитые бронзовые механизмы. Через плечо к ней заглянул Алан Горкиз своим большим любопытным глазом. – Туто будет доволен, – сообщила Радя ему и отправилась вслед за Гувертом.

Они шли стоками к краю города. Гуверт освещал себе путь факелом, Радя запалила светлячок – не всю магию ещё позабыла.

– Мы готовимся к войне? – спросил вдруг Гуверт. – Может нам мечи ковать начать?

– Отчего ты считаешь, что огнестрельное оружие не эффективно? – нахмурилась Радя.

– Оттого, что там, откуда я пришёл, использовали мечи и щиты. Переносное поле Шингру и оружие с расщепительной кромкой, – пожал он плечами.

Радя понимала, о чём он говорит.

– Но мы здесь, и это не то, откуда ты пришёл. Чем фехтовать и пытаться перехитрить противника, атакуя меч в меч, лучше пустить пулю в голову. Особенно когда против нас демоны. Понимаешь?

Гуверт ничего не ответил. Долгое время Радя слышала лишь тяжёлое дыхание и шаркающие шаги. Они почти дошли до развилки, где Раде нужно было пойти направо, а Гуверту прямо.

– Как выглядит демон? – вдруг спросил здоровяк.

– Как ты, только шире в плечах и на голову выше.

Гуверт поёжился.

– Не переживай, здоровяк. Обязательного призыва у нас в Аленое нет.

Мужик с огромными плечами, едва не чешущий головой высокий потолок стоков, нахмурился и попытался изобразить улыбку, но после лишь нервно сглотнул. Радя поулыбалась ему, провожая его взглядом, и шёпотом добавила:

– И зря.

А впрочем вряд ли хорошего бойца на дорогах Аленоя легко сыскать. С обязательного призыва толку не будет – кругом одни плаксивые барышни.

– Микель Эдамотт —

– Треклятые псины, – ныл Микель, вытирая подмокшую спину.

Из-за воя непонятных тварей вчера он не успел в Грувааль до темна. Сейчас ему было мокро и холодно от подтаявшего снега. Вокруг витала влага и сырость, из-за тумана сложно было ориентироваться, а солнце только-только показалось из-за горизонта. Ну и шкурка намокла, а от шкурки намок он сам.

Тучи уплыли куда-то и наконец выглянуло солнце, сверкая в капельках росы на деревьях, подкрашивая туман в жёлтый, как масло.

Чертыхнувшись в который раз, Микель услышал урчание в своём животе. Достав бурдюк с водой, он отхлебнул, чувствуя, как холодная вода льётся в пустой желудок. Он задрожал и достал из кармана согревающий эликсир.

– Прощай еда? – посмотрел он на эликсир и засунул его обратно в карман.

Утробные звуки из недр брюха Микеля повторились. Он достал кусок высушенного мяса вяка и критично на него взглянул.

– Прощай тепло?

Выбор был тяжким.

Закинув за спину походную сумку, он зашлёпал по плывущему лесу. Хотел, чтоб всё подтаяло – получай! Вода струилась отовсюду, капала на голову с деревьев, ручейками лилась между ног. Коварная корка тонкого льда вполне могла скрывать под собой лужу, в которой запросто можно было промочить ноги.

Микель прошагал под стоны желудка и колотящиеся зубы не больше пары долей (минут 20) и решил, что если он ничего не поест, силы его окончательно покинут. Он жадно вгрызся в кусок сухого подсоленного мяса и в тот же миг нога его провалилась в лужу.

От негодования он даже остановился на мгновение, не спеша доставать промокший ботинок из лужи. Хотелось кричать. Вокруг лес, почему бы и нет? Но Микель напомнил себе, что он цивилизованный человек, а не какое-то дикое животное, и вместо крика просто вздохнул, утирая пот со лба.

Чавкая мокрым ботинком, он шёл, не сбавляя темп, всё ещё напоминая, зачем он это делает. От мысли, что прямо под его носом спит, ожидая своего часа, могучий противник, который в состоянии своими действиями уничтожить этот мир, становилось не по себе. А ведь даже Марсенас ничего не понимает! И госпожа Натис явно не в курсе. Кинур де Банис разве что догадывается.

Однако же раз Микель в курсе опасности Хаоса, то должен быть и ещё кто-то. И этих кого-то он ожидал обнаружить на своём пути к Анатору. Таких же мудрых и рассудительных, как он сам. Тех, кого он возглавит в этой нелёгкой борьбе, либо тех, кто поможет Микелю добраться до истины.

Страдать пришлось недолго и вскоре он добрался до деревни. Ещё не доходя до лесной опушки его перепугал стражник, приставленный Гарри охранять деревню, но стоило только представиться и Микеля пропустили – Гарри всё ещё не знал о его планах, иначе обязательно помешал бы.

Деревня жила своей жизнью и алхимика поглотила даже не заметив. Люди и низушки сновали туда сюда, таскали брёвна, рубили и строгали; суетились и играли в мокрые снежки дети, безумно повизгивая. Обычная жизнь в обычной деревне, которую Микель никогда не понимал – слишком людно, слишком шумно. От двух вздохов криков у Микеля принялась болеть голова и хотелось обратно в лес к воющим тварям – те хоть воют далеко, а не в самые уши.

Долго блуждая по улицам в поисках постоялого двора Микель с ужасом понял, что такового в округе попросту не имеется, а есть «Пустая улица» с необжитыми домиками, которые нужно топить. Выложив почти два Йена за дрова, он долго приводил себя в порядок, окончательно натёр ногу мокрым ботинком, замёрз, мылся в почти холодной воде, топил печь до одури, но так и не смог вывести всю сырость, устал до чёртиков, но всегда напоминал, зачем он это делает – чтобы остаться в живых и спасти Аленой.

На следующий день борьба с Гарри сменилась борьбой с кишечником. Не найдя туалета, он уселся на ведро в сарае, чувствуя себя до бесконечности униженным. Разбитый, сонный, с осипшим голосом и слезящимися глазами, он едва нашёл место, где перекусить. Там же умудрился продать пару своих эликсиров, заработал целых четырнадцать Йенинов за меньше чем полчасти! После этого настроение его значительно улучшилось и хотелось насладиться моментом, но алхимик напомнил себе, что он здесь с важной миссией и отправился к тому, кто мог (по его соображениям) стать подспорьем в нелёгкой борьбе с Хаосом.

Табурет был жёсткий и без спинки. Глаза слипались от сытого живота и тёплой тёмной комнаты. Мысли путались. Как только он ступил на порог этого дома и увидел страшную старуху, он передумал, и решил, что не нужны ему такие союзники, но отступать было поздно – бабка Софья была готова к разговору.

Натоплено в домике было будто в бане: сухой перегретый воздух вкупе с ароматами сущащихся трав заставляли нос и глаза слезиться, горло першило. Полумрак, даже днём, не добавлял радушной атмосферы.

Микель смотрел на жёлтые зубы, на безумные покрасневшие глаза, на седые волосы и морщины глубиной с демонический разлом. С огрубевшей кожей руки её были сложены в замок, большие пальцы с кривыми ногтями стучали друг о дружку. Ведьма смотрела пристальным взглядом и всё никак не могла взять в толк, чего Микель сюда явился.

– Давай, дорогой, ещё раз. Что-то болит? Простудился? (То-то, смотрю, нос течёт) Амулет от острого дождя нужен? Проклял кто? Будущее узнать? – На все вопросы Микель отрицательно качал головой. – Ну так и чего ты сюда припёрся?

– Вы же… Ты же… – Микель не мог найти нужную форму обращения. С одной стороны старуха младше его, жившего уже третью сотню, а с другой же она выглядела как уважающая себя женщина, и обидеть её не хотелось бы. – С миром беда.

Она уставилась на него стеклянным взглядом. Микель понять не мог, это она так слушает, либо же она просто умерла от старости.

– С миром беда, – повторил он. – Абсолют не находится в равновесии и прямо сюда выплюнул жуткую тварь из Хаоса. У меня есть доказательство, в рюкзаке, – покосился Микель на стоящий у входа походный рюкзак. – Вы понимаете?

Софья воскресла, на лице залегло три глубочайших морщины, а само лицо стало напоминать изюм.

– Хавос? Где был хавос? – похлопала глазами Софья.

– Хаос как противоположность Упорядоченности согласно определению, предоставленному в Дуалистической Теории Творений Йонханга и Модо, – отчитался Микель.

Софья похлопала глазами снова.

– Больно ты умный, дорогой мой, – стуча большими пальцами друг о дружку и наклонившись слегка вперёд протянула старуха. – Голову себе забил всякой ерундой и маешься. Детей тебе нужно своих заиметь, и жену нормальную.

Микель поморщился. Он всегда считал, что путь мага и учёного лежит в воздержании от плотских радостей обычного люда, ведь эти радости притупляют ясность ума. Алхимик решил совершить вторую попытку.

– Возможно, Вы меня неправильно поняли. В АнНуриен Юндил, совсем недалеко отсюда, либо самостоятельно воплотился… воплотилась тварь Хаоса, либо у этого самого некто есть Артефакт Хаоса.

– И у кого? – к удивлению Микеля спросила она.

Ему принялось казаться, что она вообще ничего не понимает.

– У Гарри. Либо это и есть Гарри.

– Пф!

Тишина.

– Что значит «пф»? – напрягся Микель.

Бабка постучала пальцами друг о дружку.

– Сильный колдун этот Гарри, но колдунство своё по месту правильно применяет, – одобрила она Гарри. «И откуда такие сведения?». – Бывал тут он уже, люди говорят. Пятерню назад, может дольше, – стала вспоминать она.

– Как пятерню? – посчитал в уме Микель. – Он просто так к вам портал поставил?

– Парталь ваш не парталь, тут не знаю, но Кирнисам я помочь не могла, уже Кима хоронить собиралась, а он малыш совсем ещё. А тут Камилла, она мать Кима, прибежала ко мне за бинтами из ихтуса, будто у меня их целый сарай. Рассказала такое, что я вначале не поверила, а потом подумала и подумала, а почему бы и не поверить?

Она первый раз за время беседы разомкнула руки, чтоб пожать плечами.

Появился, значит, в деревне, вылечил ребёнка. И всё – герой? Микель, между прочим, исследовал Замок Древней и почти разработал самоподдерживающиеся чары! Это что, не считается?

А если рассуждать логически, то тут прослеживается скрытый мотив.

– Это он специально, чтоб в доверие втереться, – заявил тут же Микель.

– И зачем? – снова фыркнула Софья.

– Он сущность Хаоса, а Хаос в своих целях непостижим, – теперь уже была очередь Микеля пожимать плечами.

– Хавос не хавос, а доброе дело он сделал, за то он молодец. А ты что хочешь? Раз он хавос, то его убить нужно?

Микель коротко кивнул, улыбнувшись, что Софья всё поняла.

– А доказательства, что он хавос есть?

Алхимик обрадовался, аж подпрыгнул на табуретке, помчался за рюкзаком, выудил бумагу.

– Тупая деревенщина, – бурчал алхимик, бредя по дороге и пиная интенсивно таящую ледышку. – Доказательство значит ей не понравилось. И про строгость не слышала, и про логические выводы. Мол, никого не убил, и ладно. А что он нарушил Законы Порядка, то её не волнует!

Микель засопел, со злостью втягивая воздух полной грудью.

– Сейчас не убил, а как убьёт поздно будет.

– Радя Натис —

Уже убил восьмерых. Уже. Теперь всё, что она может, это предотвратить девятую смерть. А между тем у неё самой не получится бегать по всему городу с обрезом в руках и расследовать убийства лично.

Днём она успела сходить к Труме, убедиться, что у него готовится выступление для широкой публики на тему соблюдения законов. Дальше сидела у него и выслушивала отдельные жалобы отдельных личностей на своих отдельных соседей или на сложившуюся отдельно ситуацию, хотя периодически возвращалась ко всем жертвам и мыслям об убийце. После кушала в трактире вместе с Трумой и Эдмундом, взяла овощи, не могла смотреть на мясо. Хоть еда есть еда, но не сейчас. Рыцарь молчал больше обычного и выглядел бледным – видимо ему поручили расследовать недавние смерти. И лишь после долгого разговора с местным кузнецом, договорившись на заказ на двадцать кольчужных рубах, она отправилась домой.

Едва переставляя ноги, она пыталась понять, как скинуть тот ком напряжения, что у неё был внутри. Она вовлеклась больше обычного, стала сама плести интриги, стала воспринимать мир своим домом, Аленой тоже стал для неё родным местом, где каждая жизнь важна и нужна. А ведь она может начертить звезду и свалить из этого места в любой момент, шагнуть на тропу и оказаться где угодно, подальше отсюда. Продолжить свой вечный поход. Найти себе другого Ворона, снова обзавестись детишками.

Она вспоминала свою жизнь в любящей семье и ей становилось тошно. Она не хотела повторения.

Она не хотела ничего, что было «подальше отсюда». Она хотела быть здесь.

Но это было сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.

В городе есть бордель, который организовала низушек, каждый день бреющая ноги и делающая себе накладные острые уши. Она называет себя «мадам Маэ», а место своё «Хохотушки эльфочки». Радя прекрасно знала, что её услугами может воспользоваться и она сама, и всё что было в борделе, останется в борделе. Иногда она туда заглядывала, но сейчас ей от такого способа разрядки становилось тошно.

Выйти в поле и кого-нибудь подстрелить своим обрезом? Рисковать жизнью на охоте, получить драйв? Нет, у неё ноги еле шевелятся, меся снежную кашу.

А вот нагретая ванна на втором этаже – отличная идея.

Радя перепроверила запасы огненного порошка у себя за пазухой – ещё на два раза, потом нужно будет идти к этому, как его… Она постоянно забывала имя этого наглого мудака, который делал ей алхимическую пыль для быстрого разогрева воды.