Текст книги "Современный румынский детектив"
Автор книги: Штефан Мариан
Соавторы: ,Дину Бэкэуану
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)
Глава XV
ИЩУТ ДВУХ БЕГЛЫХ
Скупо светила лампада. Пахло маслом, смертью. Силе содрогнулся:
– У тебя не все дома! То ты меня в гроб затащил, теперь в склеп, а следующий раз…
– Отправлю на тот свет!
Вор смеялся, скривив рот, прищурившись. Смех этот настораживал Беглого.
– Чего же ты эдешь?
– Все в свое время, голубь. Пока что сиди за своей партой… – Он заметил, что у Беглого заходили желваки на скулах, и положил ему руку на плечо. – Брось, слушай, шуток, что ли, не понимаешь?
– Не понимаю.
– Кусочник! – Он прицельно плюнул в фотографию на камне: – Привет, мадам Маргарита!
– Кто это?
– Патрет-то, а? Весь гарнизон с ума свела! Чины дрались, аки петухи, один даже пулю себе в лоб пустил…
Силе всмотрелся в нежное лицо с большими ясными глазами и кукольным носиком.
– А на вид – сама чистота… – Дану?
– И немного мечтательная… Такие женщины всю жизнь хранят первый цветок, подаренный любимым.
Вор рассмеялся:
– Теперь я понял, почему ты попал в штангу с бабами!
Всем падлам падла! Ясно? Прикидывалась непорочной девой и дурила мужиков, что твоих младенцев!
– Как?
Вор растянулся на полу, заложив руки за голову.
– В те времена богатеи дневали и ночевали в Синае, морем-то заболели только теперь, в последние годы. Раз – и она приземлилась на курорте. Они всем скопом на нее. А сучка свое дело знает: очи в землю да вздохи" пока не подвернется старикашка с набитой мошной. Она тянет его в горы с рюкзаком, по немецкой моде. У живчика язык на плече, а ни гу – гу, за мужика хочет сойти. К вечеру он готов, забыл, как его зовут. Пьют шампанское, потом начинается цирк: не могу, я девственница. Утром фрайер готов поклясться, что это он ее спортил.
– Господи! А дальше что?
– Шлюха в истерику: в окно выброшусь, жизнь мою загубил! И фонтан слез. К обеду кладет миллион за пазуху…
– Фантастика!
– А через три дня – другой. На том и разбогатела, в газеты попала, здорово ей врезал Зизи Шербан куплетом.
– Маргарита… Как ее дальше?
– Врабие, дочь Жижи Паспарола из Милитарь. Отец ее работал по части покера, что его и доконало. Имей я столько деньжат, сколько домов разбила эта маруха!..
– Да уж…
Беглый опять залюбовался фотографией.
– Глядишь – и не верится, прямо ангел… Век живи, век учись!
– И все равно дураком помрешь! – дополнил вор, зевая. – Поспим часок? Глаза слипаются, не могу больше. Ложись рядом.
– Давай по очереди. Один захрапит – второй его толкает. Представляешь, идет мимо патруль и вдруг слышит храп мертвецов…
– Силен! Даром что дура, а нет – нет да и выдаст что-нибудь путное. Чур, я первый.
Уснул он мгновенно. Силе осмотрел тесное помещение. Лампада спокойно освещала лик Маргариты, заполняя утлы тенями. Вдруг он вскочил в испуге, вспомнив историю студентки, закрытой на ночь в склеп. Дурацкая шутка сокурсников дорого ей стоила: наутро ее нашли седой и абсолютно невменяемой. Ее взгляд был прикован к змее, ползавшей по полу…
Беглый стерег сон вора до самой зари, вздрагивая при каждом шорохе.
Димок заморгал. Сквозь вентиляционные отверстия врывался утренний свет,
– Почему ты не разбудил меня на смену?
– Уж больно ты сладко спал, – ответил Беглый устало. – Давай смываться, Митря, не могу я здесь больше. Вор приоткрыл дверь и внимательно осмотрелся.
– Зеленый!
Когда они выбрались с кладбища, Беглый облегченно вздохнул.
– Скажи, Митря, правда, что в склепах водятся змеи?
– Навалом! Но они не ядовитые. Профессор с отвращением плюнул:
– Знай, за эту ночь я постарел на десять лет!
– Боишься их, что ли?
– Не то слово! Хорошо, они не выползли, а то я там бы и остался.
– Тоже мне, мужик. Да я ребенком таскал их за пазухой. Сеструха даже проглотила одну…
– Прекрати!
– Не сойти мне с этого места, если. вру! Она спала в саду с открытым ртом, и змея залезла ей в глотку…
– Кончай! Чокнулся, что ли? Я ж могу кишки выблевать!
– Погоди, дай расскажу, как ее вытащили. Беглый ускорил шаг, Димок засеменил следом.
– Привязали ее ногами к балке. А на пол поставили таз с горячим молоком. Змея почуяла и…
Силе позеленел:
– Как двину! Нарочно измываешься? Я же их не выношу! Даже в кино, когда показывают змей, отворачиваюсь.
– Не заливай!
– У каждого свой пунктик, у меня – змеи и мыши…
– Ну, уморил! – Однако Димок тут же вспомнил: – А ты мне плел, будто намылился туда, где не ступала нога человека. Что б ты, братец, делал в пустыне, где гады кишат?
– Больших я не боюсь.
Они сели на скамейку в парке Свободы. Беглый достал сигареты.
– Еще одна ночь миновала.
– Бог милует. – И Димок уточнил: – Пока…
– Что ты предлагаешь?
Челнок курил, глядя в землю. Затем сказал со вздохом:
– Тут нам не жить, дя Силе. Надо двигать в другую сторону. – Куда?
– Где рыба водится, к морю. В Констанце народу что сельдей в бочке: и нашего, и иностранного, – легче уйти, легче затеряться…
Беглый переломил сигарету в пальцах.
– Чертова на тебе кожа, Митря!
– Весь я чертов, до сих пор не расчуял?
– За братцем Тити гоняешь! – Я?!
– На мокрое дело тебя тянет, Димок, не будет тебе покоя, пока не выпустишь кишки младшему Зуграву! Ты сам говорил. Говорил или нет?
Вор сверкнул зубами.
– Другой коленкор!
– Возможно, но как бы тебе не сгореть!
– За кого ты меня имеешь? Дурья твоя башка! Что ж я, сам полезу в полосатую робу? За ним мусора гоняют, высунув язык, а тут я в придачу! – Он вздохнул: – Не боись, он свое получит, да только не время теперь. Уговор-то я помню. Веришь мне али нет?
Беглый улыбнулся тонко:
– Допустим,
– Правильно допускаешь. Как почую жажду крови, свернем кооператив. Лады?
– А вдруг забудешься…
– Ну! Стоит глянуть на твои лопаты. – Вор взял его руку. – Хорош инструмент! Как умно распределил все Всевышний: одних наделил умом, других – лопатами…
– Тебя-то Нижайший всем наделил! Знаешь, сегодня ночью я щупал твою черепушку – рожки искал.
– Чокнутый!
– Иногда я думаю, что ты – это он, тьфу, тьфу! – Силе несколько раз оглядел Челнока с головы до пят, – Ну-ка, Митря, перекрестись!
– Тьфу!
– Давай, давай! Хочу убедиться.
– Ты гляди, а еще ученый человек, профессор! На мыло его! Беглый рассмеялся и покачал головой:
– Пугаешь ты меня, Митря, не знаю, что и думать. В жизни не видал таких глаз, как твои!
Вор вскочил на ноги:
– Опять лезешь?
– Да нет, пошутил. Ты божий человек, Митрий Челнок, он же Димок, божий человек. Пошли в буфет.
Пиво было теплым, рогалики – каменными, стол шатался.
– Будто сговорились! – вздохнул вор. – В случае чего смывайся направо. На вершине холма есть дырка в заборе. Встречаемся на Белу…
– Нет! Ни за что!
– Чего так?
– Где хочешь, но не среди могил. Хватит с меня! Димок рассмеялся:
– Ты прямо как баба! Давай в" Бочке пива", идет?
– Ладно…
– А теперь включи сельсовет: как нам выйти из города?
– Тяжело, Митря! Слышал, что сказал Грэдинару?
– Все равно, мы их обдурим!
– Что касается меня, я в гроб больше не полезу, предупреждаю заранее! Ты-то любишь мертвецов…
Вор осклабился.
– Люблю, дядя! По присказке: чем мертвее, тем милее. Лет двенадцать назад прилип было к кладбищу – засекал тех, кто побогаче, и ночью раздевал их донага.
– Могилы грабил?
– А чем плохо? Эти не сердятся, не берутся за нож. Однажды приметил я, что аккордеониста, которого молнией убило, схоронили с любимым инструментом. Откинул я землю, снял крышку, и тут – что ты думаешь – покойник встал во весь рост…
– Ври больше!
– Вот те крест! Он помер не совсем, земля ток отсосала, а тут я подвернулся.
– А ты не помер со страху?
– Что я, Силе Беглый, у которого кишка тонка? Профессор перекрестился:
– Значит, ты спас человека?
– Не совсем. То на то и вышло. Дуралей побежал к родичам. А те как раз за помин его души пили, увидали привидение – и в топоры…
Силе отодвинул кружку, пить расхотелось.
– Да, ты немало повидал, Митря!
– Ого – го! На десять книжек хватит. Ты чего не хаваешь, давай тарелку сюда!
Он жевал с открытым ртом, обсасывая зубы. Беглый отвернулся.
– Ты прав. Тут нам не светит, с ходу попадемся.
– Факт.
– Но и вырваться из города невозможно. Милиция оцепила все выходы, вполне вероятно, привлекли и армию.
– Так что же делать?
– Ума не приложу.
Димок опорожнил кружку и, рыгая, откинулся на спинку стула.
– Вся надежда на беднягу Челнока! Завтра же будешь за чертой города, на просторе. Согласен?
– Каким образом?
– Дай гвоздик, не жмись.
Он курил, положив ногу на ногу, не обращая никакого внимания на собеседника. Беглый сидел как на иголках:
– Говори!
– Ты у меня станешь киноактером, петух!
– Батюшки!
– В десять утра набирают народ для массовок. Нас возьмут, патреты подходящие.
– Особенно твой…
– Какой ни есть, а снимался трижды, один раз даже слова говорил.
– Черт его знает что такое! – Силе смотрел на вора и улыбался. – Ври, да знай меру, Митрий! Сниматься в кино – нелегкое ремесло, надо смеяться и плакать по команде.
– А я что, не могу? Спорим, заплачу по счету "гри"? Внимание, голубь! Раз, два…
Беглый даже рот разинул: глаза вора увлажнились, по щекам покатились крупные слезы. Димок вытер их кулаком и хлопнул Силе по плечу:
– Учись, дура! Силе был поражен.
– Все ясно, ты – сам дьявол! А яу-ка перекрестись!
– Ты опять?!
– Господи, в жизни не видал такого! Димок улыбнулся:
– Да это еще не все.
– Значит, ты плачешь по желанию?
– Конечно!
– Как же тебе удается?
– Другой вопрос, только ты в этих делах не петришь: слезу надо в крови носить, от матери унаследовать. – Он затянулся еще раз и бросил окурок: – Нас обязательно возьмут! Оденут, нацепят бороды и увезут в поле. А доберемся до травки – про – щевайте! Так что расплатись, да поехали.
– По – моему, лучше взять такси, – сказал Беглый, пряча сдачу в карман.
– Конечно, как подобает артистам.
Они поймали такси. Однако у церкви Святой Пятницы вор передумал:
– Стоп! Если они увидят, на чем мы приехали, сразу возьмут в голову. Публика там – одна голытьба.
Они вошли во двор, полный народа: старики, девицы, сбежавшие с уроков школьники. Киношники оглядывали собравшихся, как заправские лошадники. Под их взглядами стариканы петушились, а девицы охорашивались и старательно чирикали…
Димок входил и выходил в разные двери, как у себя дома. Минут через десять он шепнул Беглому:
– У кого из нас поросячье везенье? Отчаливаем в обед: им позарез нужны три попа, съемочная группа ждет в поле…
Он затащил Беглого в помещение. Длинноволосый мужчина кивнул им, и беглецы в два счета обрели рясы, камилавки и длинные белые бороды.
Вора распирало от счастья. Он благословлял направо и налево, напевая тоненько и гнусаво, как церковники.
Тем временем длинноволосый произвел в попы и веснушчатого парнишку и затолкал всех троих на заднее сиденье" волги". Силе недоуменно спросил:
– Там были старики, им бороды больше подошли бы, почему же взяли нас?
Димок извлек из-под рясы пачку сигарет.
– Там приходится бегать, паря. Куды стариканам! Таких после двух дублей хоть в реанимацию. – Он повернулся к маль – цу: – Курите, батюшка?
Закурили все трое. Машина шла на предельной скорости. На выходе из города шофер остановился, матерясь:
– Опять проверка!
Беглецы вздрогнули. Длинноволосый высунул голову в окошко.
– Киносъемки!
Милиционер выпучил глаза на духовенство, загромоздившее заднее сиденье:
– Ваши документы!
Побледневший Беглый полез было в карман за паспортом, добытым Бурдой. Вор остановил его и сказал сердито:
– Неужели вы не знаете Папаяни, любезный? Голос артиста он скопировал безупречно.
– Будьте здоровы, дорогой Бикэ! А эти господа?
Вор назвал фамилии двух известных артистов, выпалил необыкновенно соленый анекдот и протянул милиционеру руку:
– Дай вам бог здоровья, хотя за это трудно поручиться… Все засмеялись, и машина взяла с места. Длинноволосый
повернулся к Димку:
– Вы подражаете ему бесподобно! Скажите еще что-нибудь! Челнок выдал несколько реплик из популярного фильма,
добавил парочку придуманных на ходу и спросил:
– Кого они ловят, дезертиров?
– А черт их знает! Всю плешь проели!
Вор подмигнул Беглому и откинулся на спинку сиденья, облегченно вздохнув.
На дороге к монастырю Пасэря царило необычайное оживление. Доробанцы и москали теснили турок к небольшому оврагу, расставленные вдоль межей орудия непрерывно палили, штатские кричали, бегая среди юпитеров, кранов и прочих машин. Поднятая лошадиными копытами пыль застилала горизонт.
Глядя на эту суету, Беглый проговорил задумчиво:
– Тяжкий хлеб у этих ребят! Они уселись в тени дерева.
– Это еще ничего. Видел бы ты столпотворение на моем последнем фильме! Вечером они валились замертво, очумевшие, проклявшие все на свете. – Димок повернулся к третьему попу: – Сколько у тебя классов, мальчик?
– Девять.
– Значит, сумеешь принести вон ту флягу с водой. Живо! Парень посмотрел на него нехорошим взглядом, однако пошел.
– Как я его, а?
– Чумной ты, Митря! Когда спросили документы, я думал – все, конец…
– Уже видел себя в полосатой робе!
– Конечно!
Вор снял камилавку, расстегнул воротник рясы и обронил, не глядя на собеседника:
– Не суждено мне услышать доброе слово… Дура только материться и умеет.
– А ты его услышишь? Оно бы тебе уши прожгло, не для тебя это. Помнишь вечера у мадам Анджелеску?
Димок криво улыбнулся, демонстрируя отсутствие зуба:
– М – да! А ну-ка проветри мошну, цела ли? Завтра будем в Констанце, а там дерут безбожно – не успеваешь сотенные вынимать.
Беглый достал пакетик Бурды и пересчитал деньги:
– Двенадцать тысяч,
– Порядок, – сказал вор, глядя на пачку кредиток. – А в конверте что?
– Золотые запонки, обручальное кольцо и перстень.
– Ну-ка, покажь!
При виде перстня глаза вора загорелись. Он повертел его, посмотрел на свет, взвесил на ладони.
– Сколько грамм?
– Двадцать один.
– Товар первый сорт, дядя, такие буржуи носили! – Он надел перстень на мизинец. – Спасибо, беру.
– А по шее?
Вор нехотя вернул кольцо.
– Разбогатею – куплю его у тебя.
– Мечты, мечты…
Внезапно оба повернули головы – позади стоял веснушчатый паренек. Он спросил, пристально разглядывая вора:
– Сколько у тебя классов, красавчик?
– Четыре, – в тон ему ответил Димок.
– А годочков сколько?
– Сорок четыре.
– В таком разе сумеешь прочесть. – И протянул" Вечерний Бухарест". С первого взгляда беглецы поняли, что к чему: газета поместила их фотографии.
– Не везет вам, парни! Следом за нами проехал Бикэ Папаяни…
Глава XVI
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
– На его месте, ~ сказал инженер, —я
бы сразу разгадал ход. Цель-то была
ясна…
Адвокат хотел было напомнить ему,
что хорошая мысля всегда приходит
опосля, но не стал.
Пассажирский поезд медленно полз, делая частые остановки. Силе с Димком созерцали звезды, лежа на крыше вагона. ~ Которая из них твоя, дура?
– Которая мерцает. Видно, скоро закатится… Вор осклабился:
– Опять ты не в духе! Что тебе еще надо? Мы их обдурили по первому классу. Хорошо, пацан попался из тех, кто с милицией не в ладах.
– Да, Митря, из Бухареста выбрались… Но боюсь, майор Дашку догадается, куда мы двинули, куда послать своих людей.
– А мне до лампочки! Лишь бы добраться до курорта. Напялим на себя заграничную робу, бородки отпустим, прикроем гляделки ставнями, такими, знаешь, величиной с фары, да нажмем на" данке шён"… Не станут же мусора трясти всю немчуру!
– Боюсь, Митря, что бы мы ни придумали, нас засекут в самом скором времени.
– С какой это стати?
– Больно уж ты у меня личность приметная…
– Иди куда подальше! Тыщу лет ментам не разнюхать!
– Дай-то бог, – вздохнул Беглый.
Вор заметил перстень на пальце Силе, и глаза его снова загорелись.
– Спрячь в карман, а то еще уронишь…
Они спрыгнули на ходу недалеко от Констанцы. Димок сразу двинулся к центру:
– Греби за мной, дура! Надо купить два чемодана и какое – никакое шмутье, чтобы не бросаться в глаза. Кто приезжает на море руки в брюки?
Набив чемоданы, они остановили такси.
– Томис – Север, – вальяжно бросил Димок шоферу.
– Ты опять с визитами, Митря? – шепнул Профессор.
– Там фатер – пруд пруди, все сдают. – Димок наклонился к шоферу: – Может, вы нам поможете?
– Сколько собираетесь жить?
– Недели три, может, месяц. Еще не решили.
– Понятно.
Таксист затормозил у бара" Лягушата" и дал короткий гудок. Смуглый кудрявый мужчина поставил на столик недопитый стакан и приковылял к ним на костылях – обе ноги у него были в гипсе. Шофер выгрузил чемоданы.
– Вот вам два квартиранта, господин Жорж.
– Не уезжайте, мы же должны еще договориться, – остановил его Беглый.
Калека широко улыбнулся:
– Договариваются со мной, но сдаю не я, а мама. Тридцать пять леев в сутки.
– Терпимо, – оценил Димок, – покажите комнату.
Они вошли в жилой дом по соседству с баром. Квартира оказалась на первом этаже, комната – с балконом.
– Порядок! – заключил Челнок. – Доктор, выдайте задаток.
Беглый положил пять сотенных купюр на краешек стола. Калека достал ключ.
– Парадное всегда открыто. У меня просьба, – он помялся, – если кто спросит, вы мои двоюродные братья. Понимаете, налог…
– Ясно, – сказал Беглый и протянул ему руку: —Тома Василеску.
– Жорж Стаматиу. Поэт. – И добавил извиняющимся тоном: – Профессия, никому еще не принесшая богатства…
Челнок тоже представился, пробормотав наспех придуманную фамилию, и тут же сменил тему:
– Несчастный случай?
Хозяин угостил их сигаретами, закурил сам и ответил:
– Я попал под машину какого-то итальянца. – Он улыбнулся. – По правде говоря, сам виноват: не обязательно любоваться закатом на самой середине улицы… Маменька заканчивает работу в четыре. Она, будет в восторге.
" Лягушатах" с ними заговорил небольшого роста мужчина с бегающими глазками.
– Вы остановились у господина Стаматиу?
На нем были импортные джинсы, он курил американские сигареты. Димок сразу его раскусил:
– Почем какие?
– По восемнадцать леев" Кент", супер лонг, "Пэл – мелл", "Честерфилд"…
– Еще что?
– Часы" Атлантик" по восемьсот, джинсы, майки…
– Покажи джинсы.
Он привел их к себе домой и открыл набитый барахлом чемодан. Беглецы выбрали самое броское: майки с эмблемой мюнхенского оркестра, джинсы в обтяжку, сандалии на один палец, очки и кепи по последней моде.
Димок сторговался. Беглый достал деньги.
– Скажите, пожалуйста, вам не страшно? А вдруг, мы из милиции?!
Фарцовщик улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого:
– Птицу видно по полету…
– Он зачуял!
– Да что ты!
– Я тебе говорю! Не видел, что ли, как лыбился? Кто здесь живет, огонь и воду прошел, его не проведешь.
– Думаешь, про даст? Вор вздохнул:
– Как бы не купил…
– Не понимаю.
– Начнет играть в" Даешь – или скажу".
– Шантаж?
– Во – во! От здешнего народа чего угодно жди…
Они шли к Мамае. Из небоскребов рекой выливались курортники, замученные изжогой от неизменной колбасы на завтрак, обед и ужин.
Димок положил американские сигареты в задний карман джинсов, так, чтоб видно было, и с понтом волочил свои сандалии вслед Силе.
– Никаких забот, голубь, ты – вылитый немец!
– Откуда у этого фарцовщика столько барахла?
– Думаешь, у него одно барахло? Пари держу: бочонок часов в придачу…
– Откуда?
– С его величества черного рынка. Покупают у моряков загранплавания на пуды, а продают по три – четыре сотни за штуку. – Он рассмеялся: —В нашем квартале был такой – Мирча Нужник. Фамилия его Панаит, а народ прозвал Нужником, потому как чистил уборные. Он, братец ты мой, отчалил по – хорошему в Америку. И каждый год приезжал оттуда с пятью чемоданами заграничного белья, которое расходилось, как горячие пироги. Так я тебя спрашиваю, где он столько брал?
– Покупал оптом.
– Черта с два! Подбирал на улице, ясно? У американцев так заведено: поносил – и выбросил, чтоб не стирать. А Нужник сполоснет да нашим бабам тащит. А тем только и надо: платят втридорога, лишь бы ни у кого такого не было. Покамест не заразились все.
– Да ну?!
– Четко! С топором за Нужником гонялись.
Они вошли в Мамаю. Женщин – пруд пруди. У мозгляка загорелись глаза.
– Поживимся, дя Силе? Глянь, вон те две очень даже ничего…
– Белены, что ли, объелся? Люди майора Дашку в двух шагах, вот – вот на них наткнемся, а у тебя чепуха на уме.
– Кровь во мне играет, а не чепуха.
– Тьфу! Чтоб тебе провалиться!
Ветер сдул с пляжа народ. Лишь самые стойкие противостояли песчаной буре, любуясь морем. Вода жадно кусала берег, приглушенно бормоча. Вор попробовал ее пальцами ноги.
– Аж режет!
– Что ты хочешь? Май месяц, сезон только начался.
Они пошли наугад по берегу. Остановились рядом с немцем с транзистором на брюхе.
Местное радио доводило до сведения слушателей, что объявлен конкурс на самого наблюдательного курортника,
"Два наших репортера – далее следовало подробное описание беглецов – обойдут побережье, переодевшись туристами, продавцами сувениров и тому подобное. Опознавших просим позвонить в редакцию".
После перечисления премий объявление повторили на четырех языках.
Силе глянул на Челнока. У того душа ушла в пятки.
– Это еще что, дя Силе?
– Мобилизовали все побережье.
– Ясно! Как же быть?
– Сидеть дома…
– И вязать чулок, да? А что скажет хозяин, ты подумал? Приехали, мол, на море, а загорают при свете электролампочки.
– М – да… Сунуть ему, чтоб держал язык за зубами?
– Так продаст! Прав Дашку: беглых никто не любит… Пока суд да дело, пошли к тентам, брюхо урчит. Там чехи в очереди, по – ихнему не вещали.
Димок мрачнел с каждой минутой, глаза его источали яд. Беглый спросил недоуменно:
– Не понял, за каким чертом…
– Объявили конкурс? – Да.
– Чего зря пугать народ? После восьми вечера никто не высунул бы носа на улицу, зная, что поблизости шляется парочка беглых с перьями наготове. А народ, как ни говори, отпускной.
– Точно! Как я не догадался?
– Хреново… – вздохнул Димок. – Кому не лень начнут высматривать… – Он щелкнул пальцами. – А мы переведем стрелку! Впредь будем ходить в одиночку.
– Каждый на свой страх и риск? Истинно глаголешь, Митря!
Вор покачал головой:
– Хочешь избавиться от меня, голубь. Спишь и видишь!
– Что ты! Я просто хотел как лучше. Будем держаться вместе – нас быстро засекут, вот какая песня…
– Другая, братец! – сказал вор, косо посмотрев на него: – Смотри, как бы я тебе ее однажды не спел!
– Да ты тронулся!
– Все может быть. Кати к тентам. Будем следить друг за
другом, дошло? – Нет.
– Один идет впереди, второй – за ним и смотрит в оба. В
случае чего – атас!
– Понял.
– Слава богу. Так что ступай вперед, а я хвостом. Потом поменяемся.
Вор оказался прав: в заведении было полно чехов. Димок знаками объяснился с буфетчиком и подошел к Силе.
– Внимание, дуралей, через туалет попадаешь к лиману. Они ели, всматриваясь в толпу посетителей.
Вдруг глаза вора сузились – он засек чернявого иностранца, вылезающего из машины.
– Есть бог на свете! – сказал Димок. – Иди сюда, дорогой, давно тебя жду! – Он повернулся к Беглому. – Знаешь, кто это?
– Тити Зуграву?
– Нет. Итальянец! Фрателло, помнишь? Обчистил нас на
шоссе.
Силе беспокойно задвигался:
– Ну его к богу в рай, Митря! Только этого цирка нам не
хватает!
– У – у–у! – простонал вор. – Помру, если не положу!
– Митря!
Вор поднялся, потирая руки.
– Сядь на место! – сказал Беглый и схватил его за локоть. Димок высвободился.
– Душу отведу.
– Не глупи!
'– Пущай попадусь, но его не упущу! Обожди меня тут. Он помешкал, потом выложил нож:
– На игрушку, обойдусь ходулями!
Беглый изо всех сил отговаривал его. Напрасно. Димок пулей выскочил из-под тента.
Итальянец залил ведро воды в радиатор и уже собирался сесть за руль, но тут увидел Димка.
– Бонджорно, амико! – сказал Челнок, приближаясь. Мошенник отступил на несколько шагов и бросился наутек, по – заячьи петляя между тентами. Вор– за ним. На глазах Силе они скрылись в камышах.
Димок быстро настиг противника. Итальянец обернулся, раскинув руки, готовый к прыжку. Они замерли, сверля друг друга глазами. Димок молниеносно оценил обстановку: сзади болото, кругом камыши. Он сказал с дьявольской улыбкой:
– Как тебя звать, неаполитанец?
– Жикэ Оанча. Доволен? Жикэ Оанча, он же Восемь Жизней, академик по воровской части.
– Порядок, братец, семь я тебе оставлю. Пока суд да дело, выкладывай мошну, не годится тащить ее за собой на тот свет: нечистый отнимет и изуродует в придачу.
Из кулака" итальянца" выскочило лезвие стилета. Он вытянул руку:
– Бери!
Улыбка вора стала шире. Он отступил на шаг и внезапно выбросил вперед правую ногу. Перо мошенника полетело в воду.
– Переходи на лопаты, Оанча, я тоже без пера.
Восемь Жизней накинулся на него с кулаками. Димок запрыгал влево – вправо, уходя от ударов. Он заложил руки в карманы и скверно улыбался:
– Работай, петух, старайся! Та – а–к!
Промашки довели Оанчу до бешенства. Вор лишь увертывался да подначивал:
– Смелей, фрателло! Давай апперкот! Слабо! Штанга! Ты и с бабами так же – с плиты на печку? Мимо!
Жикэ Оанча выдохся. Димок поджал левую ногу и молниеносно огрел ею" итальянца" по затылку. Второй удар пришелся в нижнюю челюсть брюнета.
Восемь Жизней, застонав, рухнул.
Когда подоспел Силе, Димок, руки в брюки, молотил ногами тело мошенника.
– Митря!
Вор продолжал свое дело, не обращая на него внимания. Беглый подхватил его под мышки и оттащил в сторону.
– Хватит, он же откинет копыта! Измочаленный Оанча попытался встать на колено.
– Давай деньги! – шепнул ему вор, вырвавшись из тисков Беглого.
Восемь Жизней вывернул карманы. Они были пусты.
– Убей меня бог, если я не пушу его голым в Африку! покачал головой Димок. – Машина чья, амико?
– М – м–моя…
– Брось заливать, а то начну сначала! У кого угнал?
– У одного… нашего… сезонщика.
– А номер?
– Сам сделал.
– Порядок! Давай ключи!
Жикэ Оанча платком вытер кровь с лица.
– Они в машине.
Челнок собрался уйти, но передумал:
– Слушай, петух, отмой водой патрет и отправляйся домой на троллейбусе. "Фиат" конфискуется.
– Далеко не уедешь, Челнок!
Вор вздрогнул. Он посмотрел на Профессора, затем на мошенника, часто моргая:
– Ты меня знаешь?
– Далеко не уедете, парни, – продолжал Оанча, – сегодня утром вас описали с головы до ног в радиопередаче. Недавно проехали" черные вороны"…
– Куда? – озабоченно спросил Беглый.
– В сторону" Таверны пиратов".
– Врешь!
– Чтоб мне не уйти отсюда!
Восемь Жизней взял сигарету из пачки Беглого и прикурил у Димка без следа обиды.
– Тут вам хана, братцы, с ходу сцапают!
– Ты обо мне не заботься! Давай пошел!
– Машина – мой хлеб. Челнок! На одиннадцатом номере я ни на что не годен.
– Другую угонишь,
– Не то поёшь, братва знает номер, если увидят за рулем другого, тебе не уйти.
– А ты им скажи.
– Как? Все в деле: кто в Эфории, кто в Мангалии, ничего не попишешь – сезон начался.
Димок посмотрел на Силе в нерешительности. Беглый положил ему руку на плечо.
– Брось, черт его знает, в какую передрягу попадем, – Хорошо, Оанча, – сказал вор, растирая подошвой окурок, – но запомни: у меня школа Коливару и Таке Крика, продашь – не жить тебе на свете.
– Крест на пузе, дя Челнок!
Они направились к машине втроем. Восемь Жизней открыл дверцу.
– Куда вас отвезти?
– В Констанцу.
По дороге Оанча достал бутылку виски.
– Наживка для фрайеров… Тогда, на шоссе, я не знал, что вы беглые.
– Зато теперь знаешь.
Бутылка пошла по кругу. Восемь Жизней сунул руку под сиденье и вытащил пачку кредиток.
– Вот тебе, дя Челнок…
– Молодец! – прервал его вор поспешно, косясь на Беглого.
Мошенник резко затормозил:
– Атас!
На перекрестке стояли два милиционера.
– Порядок, – сказал вор, вылезая из машины. – Если потребуешься, как тебя найти?
– В казино. Удачи, ребята!
