Текст книги "Краткий конспект истории английской литературы и литературы США"

Автор книги: Сергей Щепотьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Спустя одиннадцать лет Ирвин Шоу сам перенес в нью-йоркской клинике тяжкую и неудачную операцию, и врачи долго боролись за его жизнь. Эти впечатления легли в основу его романа «Допустимые потери» (1982).

«В последнее время, – говорил писатель, – стало весьма модно заниматься психологизмом. Действие, динамика событий, резкие ходы повествования стали чем-то плебейским, вчерашним словом литературы. Я – за действие. Когда человек живет в стремительном ритме, глубже раскрывается его внутреннее существо, и в этом-то настоящий психологизм. Если особенно настаивать, то мою последнюю книгу „Допустимые потери“ можно отнести к этому модному психологизму <...>. Но и там главным было действие».

Никто не стал бы говорить о сходстве авторской манеры Ирвина Шоу с принципами экзистенциалистов, но не напоминает ли приведенное высказывание экзистенциальный принцип пограничной ситуации, о котором мы упоминали выше? А уж экзистенциалистам в психологизме отказывать не приходится...

Во всяком случае, эта цитата, как нам кажется, отвечает на странную оценку, данную Н. Анастасьевым «природе дарования» Ирвина Шоу.

Что касается «явной неудачи», как полагает С. Белов, с «Ночным портье», то – стоит ли называть неудачей блестящий остросюжетный роман, имевший успех у читателей и трактующий пусть не новую, но всегда интересную – в том числе и в плане психологическом – тему внезапно свалившегося на человека богатства? Пожалуй, идею «Ночного портье» хорошо определяют слова самого Шоу, сказанные все в том же последнем интервью:

«Человек по-разному выбирает путь к успеху. Одним кажется, что деньги могут купить все, и они стремятся получить много денег, другим – утеху и забвение может принести постоянная смена партнеров в жизни.

Но человек получает истинное удовлетворение от другого: от честности перед самим собой, порядочности перед окружающими. Отсюда рождается уважение к самому себе».

Ирвин Шоу любил горные лыжи и был почетным председателем ежегодных зимних состязаний молодых лыжников Клостерса. В романе «Вершина холма» (1979) есть и горные лыжи, и затяжные прыжки с парашютом, и полеты на дельтаплане... И сложные взаимоотношения героя, Майкла Сторза, по крайней мере с тремя женщинами. Все это увлекательно не только благодаря динамике действия или «необязательным экскурсам в мир интимных отношений», но и благодаря психологической обрисовке персонажей.

Проблемы гуманизма в отношениях между людьми – предмет внимания Шоу в романе «Хлеб по водам» (1981), название которого почерпнуто из Экклезиаста: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его».

Ирвин Шоу не успел завершить работу над новым романом, действие которого должно было охватывать 1939—1984 гг. Писатель скончался в госпитале швейцарского курорта Давос-Плац от сердечного приступа.

«Смерть оторвала его от людей, которых он так любил, – писал корреспондент „Известий“ В. Кузнецов, – учил видеть подлинные ценности в жизни и предостерегал от опасности новой войны».

ТРУМЭН КАПОТЭ (1924—1984)

родился в Новом Орлеане, а детство провел в Алабаме. Он вошел в литературу как писатель «южной школы», «наследником» Фолкнера и Уоррена, а впоследствии стал, по выражению польского критика Я. Закшевского, «нарушителем мещанского покоя и певцом Нью-Йорка». Начинал он как журналист, писал для телевидения.

ТРУМЭН КАПОТЕ – продолжатель традиций Фолкнера и Уоррена – создал жанр художественной документалистики.

Обратил на себя внимание уже первым своим романом «Другие голоса, другие комнаты» (1948).

«Я писал потому, что это отчасти избавляло меня от одиночества, – говорил впоследствии Капотэ. – Это чувство знакомо многим писателям Юга. Наша изоляция помогала отшлифовывать талант».

Думается, можно сказать, что главная тема творчества Капотэ – конфликт между мечтой и обыденностью, между чистотой детства и грубой реальностью «взрослого» мира. Эта тема звучит в ранних рассказах писателя, она причудливо преломляется в более позднем, нью-йоркском, рассказе «Мириам», героиня которого шестидесятилетняя одинокая женщина не может избавиться от назойливой и странной гостьи – девочки, носящей то же имя, что и она сама, а потом в ужасе понимает, что этот ребенок – ее прошлое...

Роман «Луговая арфа» (1951) рассказывает о пяти жителях городка, которые решились порвать с будничным существованием и удалились в лес. Это бегство – не развлечение, а жизненный выбор: рутина претит этим разным людям. И, хоть их предприятие терпит поражение, даже стоит жизни мечтательной Долли, другой герой книги Коллин, оказавшись через годы вблизи того райского уголка природы, который служил им убежищем, вспоминает, «что сказала мне Долли о той луговой арфе, которая собирает, запоминает и рассказывает человеческие истории, арфе, в которой звучит бесчисленное множество голосов».

«Завтрак у Тиффани» (1958) – повесть о другой мечтательнице, провинциалке Холли, прозябающей в дешевой нью-йоркской квартире. На карточке, красующейся на ее двери, написано: «Холли Голайтли, путешественница», но путешествия Холли – всего лишь воспоминания и мечты, такая, как наивная мечта позавтракать в фешенебельном кафе Тиффани. Девушка стремится поверить своим мечтам, но слишком часты разочарования... И все-таки главное для нее – ее собственные доброта и честность: «Можно быть кем угодно, – полагает она, – только не трусом, не развратником, не продажной душонкой, не шлюхой. По мне, так лучше рак, чем бесчестное сердце».

Совсем другую разновидность мечтательности доказал писатель в своем самом знаменитом и сильном произведении – романе «Хладнокровно».

В вечернем выпуске «Нью-Йорк таймс» от 15 ноября 1959-го Капотэ прочитал короткую заметку об убийстве в небольшой деревеньке на западе Канзаса: без видимых мотивов была убита целая семья богатого фермера: муж, жена и двое детей-подростков. Через три дня писатель был на месте происшествия. Изучение истории этой трагедии заняло три года, которые Капотэ провел в деревеньке Голкомб. Еще три года писатель обрабатывал материал. В 1965 г. вышел роман, с документальной точностью прослеживающий историю жуткой резни и ставший одним из самых глубоких произведений американской литературы шестидесятых годов.

Двадцатисемилетний механик автомастерской и шофер санитарной машины Дик Гикок хотел разбогатеть и завести свое дело. Тридцатилетний Перри Смит, человек без определенных занятий, – словно вышел из прежних книг Капотэ, как сказал о нем сам писатель. Это своего рода мечтатель, обладавший мягким характером, но... глубоко обиженный на неудавшуюся жизнь, унижения, озлобленный на весь мир. Им движет жажда мести – кому угодно!

Идея убийства принадлежала Гикоку. Но хладнокровно убивать начал Смит. Именно у него в решающую минуту оказались крепче нервы. И с первым выстрелом в нем проснулся зверь.

Жанр романа – художественная документалистика – был впоследствии развит Норманом Мейлером.

Трумэн Капотэ избирался членом Национального Института искусств и литературы и дважды награждался за свои рассказы Премией О. Генри.

ДЖОН ХОЙЕР АПДАЙК (р. 1932)

родился в Пенсильвании. В 1954-м окончил Гарвардский университет. Через четыре года опубликовал сборник стихов, а еще год спустя – первый роман «Ярмарка в богадельне» и сборник рассказов.

ДЖОН АПДАЙК – тонкий и откровенный исследователь любви и поисков счастья.

Судьба неприкаянного и довольно жалкого молодого человека раскрыта в романе «Кролик, беги» (1960) на фоне патриархальной атмосферы маленького городка и мучительного в своей нескладности семейного быта. «Кролик» – Гарри Энгстром – это так называемый человек с улицы. Он вырос в семье типографского рабочего, кое-как учился, женился на дочери богатого торговца автомобилями. А потом вся его стандартная и тусклая жизнь начинает ему казаться тьмой, из которой Кролика начинает непреодолимо манить куда-то. Он бросает погруженную в духовную спячку Дженис, хотя она, его жена, ждет ребенка. Он искренне любит бесцельно живущую Рут, но не в силах заставить себя связать с ней свою судьбу. Кролик мечется по жизни, становится причиной несчастья с его новорожденной дочерью. Вот, кажется, он возвратился в лоно семьи и прощен женой и тестем. Но в финале снова бежит от мещанского благополучия, принципы которого вдалбливали ему с детства... Впрочем, это бегство обречено на неудачу. Через одиннадцать лет Апдайк выпустил вторую книгу романа – «Кролик исцелился», в которой мы видим, насколько стал солиднее герой, но счастливее, увы, не стал. Дженис бросает Кролика и уходит к любовнику. Энгстром сближается с юной Джил, сбежавшей из дому. Привлекает жизненная философия девушки, которая полагает: «То, что люди думают, когда они что-нибудь делают, воплощается в вещах, выходящих из их рук. <...> Человек – это механизм, чтобы обращать вещи в духовность, а духовность – снова в вещи». Девушке тоже импонирует трудолюбие Кролика и его терпимость, уравновешенность. Однако в дом их врывается левачествующий хиппи Скитер, ратующий за свободу от всяческой морали и элементарных приличий. Он мечтает о «винтовке, рождающей власть». По вине этого горе-бунтаря вспыхивает пожар, и в результате дом Энгстрома разрушен, а Джил погибает. Кролик возвращается к нелюбимой и беспутной Дженис, уверенный, однако, в том, что надо продолжать жить ради любой, даже самой туманной, надежды на проблеск во тьме обывательского существования.

Еще через десять лет Апдайк познакомил читателей с третьей частью трилогии о Кролике – «Кролик разбогател». В этой книге его герой владеет уже агентством по продаже и обслуживанию японских автомобилей, основанным его тестем. Сын упрекает Кролика: «Все, о чем ты думаешь, это деньги и вещи». Энгстрому есть о чем беспокоиться: окружающая действительность полна тревог: инфляция, энергетический кризис, безработица. Двенадцатичасовой рабочий день мелкого предпринимателя изнуряет его. Но он умиротворяется домашним покоем, бегает уже только по утрам и вечерам, трусцой, любит природу и людей.

Не напоминает ли эта метаморфоза мятущегося персонажа 60-х годов XX века превращение прототипа твеновского Гекльберри Финна?

На счету Джона Апдайка более десяти романов. Но в нашей стране он памятен, пожалуй, более всего первым переведенным у нас романом «Кентавр» (1963).

Композиция романа многослойна. С одной стороны, в нем рассказана история школьного учителя Колдуэлла. С другой, эти же и параллельно происходящие события раскрыты с точки зрения его пятнадцатилетнего, а потом повзрослевшего сына. В то же время история Колдуэлла переплетается с мифом о жизни и гибели мудрого и благородного кентавра Хирона.

В образе Питера писатель в значительной степени изобразил себя. Образ Кентавра Колдуэлла – ностальгическое воплощение отца Апдайка, преподававшего математику в школе в его родном городе Шиллингтоне. Мировосприятие Питера омрачается болезнью, особенно угнетающей в переходном возрасте. Колдуэлл – талантлив, но неудачлив. Его благородный труд лишен смысла: ученики безразличны к естествознанию, которое он преподает. «Не будучи до конца богом, кентавр Хирон постоянно мучился от своей раздвоенности. Так было и с моим отцом, который, перебравшись из Нью-Джерси в Пенсильванию, долгое время оставался чужаком и никак не мог приладиться к своему окружению», – рассказывал Апдайк в автобиографических заметках.

Доброта помогает Колдуэллу переносить унизительное безденежье и издевательства учеников. Доброта связывает и объединяет сына и отца. «Он неразборчив в своей доброте, но и неисчерпаем», – писал об этом персонаже Даниил Гранин. В этом нельзя не согласиться с нашим классиком и современником. Резким контрастом всей его умной статье о книге Апдайка было, однако, утверждение, что «для советского читателя кое-что в романе <...> непривычно, а главное – неприемлемо идейно и этически». Разумеется, то была дань ханжескому времени: «неприемлемы этически» для нас, по Гранину, были все те же «издержки натуралистических подробностей». Впрочем, может быть, советский писатель был вполне искренен в своей оценке этих «издержек». По крайней мере, Даниил Александрович был прав, говоря о нашем «радостном открытии большого писателя».

Апдайк, утверждавший на встрече советских и американских писателей в Нью-Йорке в мае 1978 г., что «любовные переживания составляют основу романа и читателя они интересуют гораздо больше, чем все остальные проблемы жизни человека и общества», о своем романе «Давай поженимся» (1976) сказал в одном из интервью несколько иначе: «Это книга о браке, об очень интимном чувстве, но не о сексуальной сфере, а о состоянии ума и души человека, живущего в определенном общественном кругу».

Семейным и сексуальным конфликтам был посвящен и роман 1968 г. «Супружеские пары», в котором уже наметились черты социальной жизни Америки шестидесятых. Еще один наш маститый прозаик, Г. Бакланов, оценил роман «Давай поженимся» как книгу, в которой «общественный круг, средние слои американского общества, выписан точно, правда – в традициях далекой от нас современной американской беллетристики». Да, то было время, когда считалось – увы, многими даже всерьез! – что секса в СССР нет... Оттого и бесконечно повторяемые в то время тезисы властителей наших дум об эстетической чуждости строк, посвященных сексу. Сейчас эти строки вряд ли стали бы резать глаз. Время меняется. Меняется и наше восприятие произведений искусства. И мы рискуем издавать книги Генри Миллера, и говорить о них всерьез, и давать им положительную оценку...

Тем более можно смело утверждать (впрочем, ваш покорный слуга делал это еще в шестидесятые годы, тотчас по прочтении «Кентавра»), что Джон Апдайк – тонкий психолог, писатель, глубоко проникающий во все сферы жизни изображаемых им персонажей, и откровенность его книг, как и их правдивость, является залогом успеха у читателей.

Во время пребывания в СССР Джон Апдайк сказал: «Как живет человек, который пришел в этот мир, зачем он живет, как ему достойно прожить свою жизнь до конца. Я стараюсь найти новую точку зрения, чтобы осветить эти вопросы – зачем человек жил, зачем он умер».

Проблема места человека на земле занимает писателя и в романе «Ферма» (1965). В центре его внимания здесь тоже и семейные проблемы героя, и его дело. Отчетливо читается в книге и мотив детства, памяти о нем и роли этой памяти в жизни – «этом шумном и ярком празднике, на который я не сумел попасть вовремя».

Он пишет не только на американском, но и на зарубежном материале (роман «Переворот», 1978). Апдайк известен также своими литературно-критическими эссе, пробовал силы и в драматургии.

Роман «Кентавр» был удостоен Национальной книжной премии США.

Обращение к миру детства в романе Джерома СЭЛИНДЖЕРА (р. 1919) «Над пропастью во ржи» (1951) стало поводом для дискуссий критиков как на родине писателя, так и у нас в стране, где роман был опубликован в 1960. Написанная живым разговорным языком книга противопоставляла детству бездушие взрослого общества. Мастером тонкого анализа человеческой психологии зарекомендовал себя Сэлинджер и в большом цикле романов о семье Гласс: «Фрэнни и Зуи» (1961), «Выше стропила, плотники!» (1955), «Сеймур – первое знакомство» (1959).

Противоречиям научно-технического прогресса посвятил свой роман «Механическое пианино» (1952) Курт ВОННЕГУТ (р. 1922). Писатель полемизирует с верой в науку как средство разрешения всех конфликтов современности и предотвращения социальных катаклизмов. Он считает «техническое» сознание тревожным феноменом послевоенного американского общества и противопоставляет ему трезвый взгляд на духовное и физическое будущее людей («Сирены Титана», 1959). Фантастическую картину гибели планеты в результате безответственности гениальною ученого и вмешательства в его работу политиков создал Воннегут в романе «Колыбель для кошки» (1963). Роман «Бойня номер пять» (1969) изображает трагедию разрушенного американской авиацией Дрездена.

Проза Воннегута иронична, диалог жив и остроумен, сюжет увлекателен. Его гротескное творчество восходит к традиции Свифта.

Сол БЕЛЛОУ родился в 1915 г. в Канаде в семье эмигрантов из России. Он учился в Чикагском университете, а степень бакалавра получил в 1937 г. в университете Северо-Запада, специализировавшись в области антропологии и социологии. Докторскую диссертацию защитил в Висконсине.

Во время Второй мировой войны, прервавшей его сотрудничество с редакцией «Британской энциклопедии» и преподавательскую работу в учительском колледже им. Песталоцци и Фребеля, служил в торговом флоте.

Дебютировал романами «Человек, болтающийся в воздухе» (1944) и «Жертва» (1947).

Широкую известность принес писателю «неоплутовской» роман «Приключения Оджи Марча» (1953).

В следующем году Беллоу получил Национальную премию за книгу «Грабители», вслед за которой вышли «Лови день» (1956), «Хендерсон, король дождя» (1959) и «Герцог» (1964).

Герой романа «Герцог» – профессор, пишущий письма родственникам и политикам, философам и психиатрам, живым и мертвым, чтобы, даже не отсылая их, просто утвердить деятельность своего интеллекта. В финале профессор оставляет свое бессмысленное занятие и замыкается в своем никому не нужном внутреннем мире, в своем заброшенном доме посреди запущенного сада: горький, печальный итог умственной деятельности в чрезмерно деловитом и разобщенном мире.

В 1965-м Беллоу первым из американских писателей получил Международную литературную премию. В этом году им написана драма «Последний анализ» и еще три одноактные пьесы, поставленные в 1966-м на Бродвее.

Во время арабо-израильского конфликта 1967 г. писатель служит военкором журнала «Ньюсдей».

Итоги шестидесятых в какой-то степени подводил роман «Планета м-ра Сэммлера» (1969), утверждавший прочность духовных ценностей отчужденного от мира человека.

После выхода в 1976 г. книги «В Иерусалим и обратно» Солу, Беллоу присуждена Нобелевская премия.

Писатель продолжает работать и регулярно издавать книги (последняя по времени – «Равельштейн», 2000). Он преподавал в университетах Принстона и Чикаго, сотрудничал со многими журналами, является членом Комитета социальной мысли Чикагского университета.

Другой участник Второй мировой войны Гор ВИДАЛ (р. 1925), вошедший в литературу как автор скандального романа «Город и столп» (1948), выступал как обличитель упадка нравов в Америке середины 60-х (роман «Юлиан Отступник»). В 1961—1963 гг. он был советником президента Кеннеди по вопросам культуры, а в 1967-м выпустил роман «Вашингтон, округ Колумбия», ставший бестселлером, в котором без прикрас изображены политические круги государства. Писал исторические и детективные романы, работал в театральной и кинодраматургии.

Участник военных действий на Тихом океане Норман МЕЙЛЕР (р. 1923) сурово и правдиво описал в «Нагих и мертвых» (1948) трагически бессмысленный поход взвода американцев в тыл японской армии, показал, как хаотическая действительность войны пробуждает в человеке животные инстинкты.

Сложное переплетение животной борьбы за выживание как в форме пассивного подчинения, так и бунта за самоутверждение, составлявшее содержание первого романа Мейлера, разнообразно, порой причудливо развивается в последующем творчестве писателя. В эссе «Белый негр» (1957) «философ-психопат» отказывается от любых авторитетов, традиций и дисциплины, чтобы любыми способами обрести освобождение от конформизма, даже «в таинственных безднах убийства и самоубийства, инцеста, оргии и оргазма».

Герой романа «Американская мечта» (1965) – модный профессор-интеллектуал, доводя до абсурда экзистенциальный принцип свободы выбора, пускается в головокружительные авантюры – от хождения по парапету на тридцатом этаже до уличных драк и экстравагантных эротических похождений. Этот пессимистический, сходный с позицией С. Беллоу, взгляд Мейлера на судьбу интеллигента во враждебном ему обществе потребления, обращен не только на профессора Роджака, но и на самого автора, который, соглашаясь со своим героем в том, что «слишком поздно спасать страну», похоже, видит в нелепом, парадоксальном бунте единственный способ самоутвердиться.

Мейлер выступает и как автор, и как действующее лицо в документальных рассказах об антивоенном марше на Пентагон «Армии ночи» и о борьбе республиканцев с демократами накануне президентских выборов «Майами-Бич, или Осада Чикаго» (оба – 1968).

Публицистика Мейлера, как и романы в документальном жанре («Каннибалы и христиане», 1966; «Два съезда», 1968; «Пожар на Луне», 1970), отличается репортажным стилем, в ней сочетаются черты памфлета и лиризм.

Спустя десятилетие Мейлер создает документальный роман «Песнь палача» (1979), в котором описано сенсационное дело преступника, приговоренного к пожизненному заключению и добивающегося смертной казни. Из писем, дневников, интервью и воспоминаний воссоздает Мейлер портрет страстной и полной энергии, но заведомо обреченной личности, совершившей несколько убийств. Трагифарсовая концовка романа – казнь преступника, превратившаяся в чудовищное шоу при свете прожекторов, в окружении толпы слетевшихся на сенсационный хэппенинг репортеров, – цинично пародирует драйзеровский эпилог «Американской трагедии», не оставляя в то же время места и своеобразной, но мягкой самоиронии интеллектуала из «Американской мечты».

В 1960 г. был опубликован первый роман

ЭДГАРА ЛОУРЕНСА ДОКТОРОУ (р. 1931)

«Добро пожаловать в Хард-Таймс», получивший высокую оценку Нормана Мейлера. Написанная в жанре вестерна книга поднимала вопросы зла и добра, героизма и трусости. В ней действовали искатели серебра и шлюхи, шериф и бродяга, а также старик Блу, который после внезапного разрушения города почти в одиночку пытается восстановить его. В 1971 Доктороу опубликовал «Книгу Даниэля», в основе которой – рассказ о сфальсифицированном ФБР обвинении Этель и Юлиуса Розенбергов в «атомном шпионстве». В середине десятилетия Доктороу произвел фурор романом «Рэгтайм», описав время зарождения «века джаза», о котором рассказывал Скотт Фицджеральд. Читатель погружается в Америку начала XX века, когда людям казалось, что в бойком ритме рэгтайма зарождается их будущий успех. Стиль Доктороу в этой книге сравнивали с манерой Дос Пасоса.

Э. Л. ДОКГОРОУ в середине 70-х произвел фурор элегантным и сумбурным романом «РЭГТАЙМ» – классикой литературного «ретро».

«Я, – говорил Доктороу, – хочу расширить узкий мир личного опыта».

Иронично, несколько сумбурно и в то же время элегантно ведет писатель рассказ о богатой семье американцев, талантливом чернокожем музыканте, художнике-фотографе, который делает карьеру в зарождающемся кинобизнесе. Наряду с вымышленными персонажами в романе действуют исторические лица: президент Тафт, промышленник Форд, анархистка Эмма Голдмэн, писатель Теодор Драйзер, иллюзионист Гарри Гудини... Мы убеждаемся в современности проблем, насущных для тех, кто жил на заре XX века (расовая и национальная неприязнь, безработица, бездушие чиновников и дельцов). А может быть – и в их живучести до тех пор, пока жив институт государства.

Традиции Н. Мейлера в области военной прозы продолжил ДЖЕЙМС ДЖОНС (р. 1921), в своем романе «Отсюда и в вечность» (1951) создавший горькую картину жизни американской армии. Действие книги происходит на Гавайских островах, перед нападением японцев на Перл-Харбор. Это история солдата, который не может приспособиться к грубой армейской действительности и обречен на гибель. Описание военной каторжной тюрьмы стало мощным протестом против милитаризма. После романа «Иные возвращаются бегом» (1957), посвященного ощущениям вернувшихся домой фронтовиков, которым холодно и одиноко среди окружающего мещанства, Джонс опубликовал роман «Шеренга» (1962), в мрачных тонах изобразив одну из операций Второй мировой войны.

Обличением американской военщины стали и произведения журналистов Флетчера НИБЕЛА и Чарлза БЕЙЛИ: в 1960-м они опубликовали книгу об американской бомбардировке Хиросимы, а через три года – политический роман-утопию «Семь дней в мае». В адрес президента Кеннеди часто бросали обвинения в «предательстве» и «сговоре с „красными“». В романе, действие которого отнесено к 1974 г., речь идет о ратификации договора о ядерном разоружении, который подписан руководителями правительств СССР и США. Действиями американского президента возмущены американские «бешеные». Они разворачивают пропагандистскую кампанию, авторитет президента падает, а «бешеные» тем временем готовят государственный переворот, во главе которого стоит генерал Скотт. Перипетии борьбы президента с заговорщиками составляют фабулу романа. История заговора остается в строжайшей тайне даже после его ликвидации. В эпилоге дается интервью президента, в котором он полностью отрицает всякую возможность причастности смещенного генерала к антиконституционным действиям.

Роман Нибела и Бейли лег в основу знаменитого фильма Джона Франкенхаймера под тем же названием (1964).

Примечательно, что авторы книги правильно предсказали срок потепления в отношениях между двумя великими государствами: именно к 1974-му правительства активно заговорили о политике разрядки. Однако даже сегодня, когда это потепление вышло на новый виток, роман Нибела и Бейли является предостережением, к которому следует прислушаться...

Цепь политических убийств – от Папы Римского до президента США – изобразил в своем романе «Четвертый К»

МАРИО ПЬЮЗО (1920—1999).

Уроженец манхэттенского «Вест-Сайда», он рассказывал, как его мать, чтобы прокормить себя и детей, торговала краденой одеждой, Пьюзо принимал участие во Второй мировой войне, а после окончил нью-йоркскую Новую школу социологических исследований и Колумбийский университет.

В начале шестидесятых он опубликовал первые романы: «Счастливый пилигрим», где изобразил семью бедных итальянских эмигрантов – подобную той, в которой родился он сам, и «Темная арена», действие которого происходит в Берлине сорок пятого года. В 1969-м к писателю пришла громкая слава: вышел в свет его роман «Крестный отец».

Тему организованной преступности раскрыл в американской литературе еще в 1943 г, Айра Уолферт своим романом «Банда Тэккера». Рассказывая об итальянской преступной организации в США, книга Марио Пьюзо представляет собою сложный сплав традиционной семейной саги, напряженного сюжета, драматических, порой трагических, образов, известного лиризма, но и обличительного пафоса в описании жуткого мира мафии, опутавшей своими щупальцами все слои общества.

Глава мафиозного клана – Вито Корлеоне. Автор знакомит читателя с его долгой жизнью. Это образ и пугающий, и отталкивающий, а в чем-то и не лишенный определенного обаяния, в трагических поворотах его судьбы мы даже готовы посочувствовать ему.

Младший сын Вито, Майкл, казалось бы, стремится оторваться от семьи, и это причиняет боль отцу, которому после гибели старшего сына некому передать свое «дело». Но вот в конце романа Майкл выполняет волю покойного отца, и к нему обращаются почтительно: «Дон Майкл»...

Этот финал вселяет тревогу за судьбы связанных с мафией людей – от дальних ее «подопечных» до близких членов семьи – как в широком, принятом у мафиози, смысле, так и в самом прямом.

Марио Пьюзо так объяснял журналистам феномен притягательной силы мафии: «Коль скоро Америка игнорировала самые элементарные нужды эмигрантов, они игнорировали Америку и, чтобы выжить, применяли систему, изученную в своей родной стране». Большинство эпизодов романа почерпнуты из жизни.

Четыре года Пьюзо рылся в архивах газет, изучал дела о преступлениях, слушал записи допросов и читал о деятельности мафии. Многое рассказала ему мать. Он узнал не только о преступлениях, но также о своеобычном кодексе чести, святом для мафии, ее патриархальном, даже мещанском укладе. Мафия подкупает своих сторонников показной поддержкой, заботой о справедливости. А потом – как плату за свою доброту – просит от них сначала небольшой услуги, а там и серьезных действий, чаще всего – противоправных.

Рассказанная в романе история певца Джонни Фонтэйна основана на фактах из жизни популярного Фрэнка Синатры, который был в дружбе со знаменитыми мафиози Дакки Лючано, Фрэнком Кастелло и Джо Коломбо, помогавшими ему содержать в Лас-Вегасе несколько отелей и игорных домов. Известен характерный для этих отношений эпизод: когда Синатра развелся с первой женой Нэнси Барбато и собирался жениться на красавице Аве Гарднер, он получил от мафиози предостерегающую телеграмму, призывавшую его соблюсти верность жене и детям. Синатра не послушался. Но факт свидетельствует о стремлении мафии руководить личной жизнью своих друзей. Однако этим она не ограничивается: Пьюзо рассказывал в одном из интервью о влиянии мафии на политику и судопроизводство – по его подсчетам, американская мафия тратит на эти цели около миллиарда долларов в год.

Главный персонаж книги имеет несколько прототипов, но в основном списан с известного мафиозо Джо Коломбо, «крестного отца» одной из пяти крупнейших семей нью-йоркской организации «Коза ностра».

Как ни удивительно, роман «Крестный отец» был благосклонно принят мафией. И, приступая к работе над экранизацией книги с режиссером Ф. Ф. Копполой, Пьюзо завязал с мафиози более близкие отношения, так что его вполне можно считать авторитетом в этом вопросе. Кинематографистами было выполнено условие, поставленное главарями организации: не произносить в фильме слов «мафия» и «Коза ностра».

В 1978 г. Марио Пьюзо опубликовал роман «Дураки умирают», в котором с присущим писателю мастерством описан «золотой треугольник американской коррупции – Нью-Йорк, Голливуд, Лас-Вегас» («Нью-Йорк таймс Бук ревью»). Книга погружает читателя в мир алчности и предательства. В ней, так же, как и в «Крестном отце», есть поразительно живые характеры. Это поистине сильный и смелый рассказ о власти, жестокости и любви.

А в 1984 г. вышел в свет «Сицилиец» – роман, в котором Пьюзо возвращается к теме итальянской мафии. Здесь подробно рассказана подлинная история бандита Сальваторе Джулиано, хотя среди действующих лиц мы вновь встречаемся с Майклом Корлеоне.

Если в «Крестном отце» зло скрывалось за завесой внешнего благочестия, то в «Сицилийце» оно открыто заявило о себе. Писатель показал тонкую грань, отделяющую борца за свободу от террориста. Образы романа опять доказали мастерство Пьюзо-психолога и рассказчика.

Роман был перенесен на экран режиссером Майклом Чимино в 1987 г.

Сверстник Марио Пьюзо, обучавшийся в тех же учебных заведениях, Джек КЕРУАК (1922—1969), считается одним из столпов литературы разбитого поколения – битников (англ. «beatnik», от «beat generation»). Он и примкнувшие к нему – как писатели, так и другие представители молодежи 50-х годов, провозгласили основными принципами своего существования добровольную бедность, отказ от стремления к успеху, бродячий образ жизни. Многие из них сами вели подобную беспорядочную жизнь. Джаз, буддизм – скорее всего, поверхностно понятый, поиск «божественного озарения», эксцентрическая одежда «под бродяг», алкоголь, наркотики, полублатной жаргон, вызывающее поведение – вот составляющие их существования.