Текст книги "Полная энциклопедия наших заблуждений"

Автор книги: Сергей Мазуркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 83 страниц)

Сексуальные фантазии

Возлюбленная Госпожа, эротическая фантазия стимулирует эмоции и помогает поднять чувства над мирской суетой. Эротическая фантазия особенно полезна для тех, кто чувствует себя ограниченным и запутанным в мирских обстоятельствах. Заставляя сознание расширяться, эротическая фантазия может поистине стать «транспортным средством» освобождения.

Из диалогов Шивы и Шакти

Широко распространено мнение, что сексуальные фантазии человека выражают его желание участвовать в представляемой ситуации или пережить ее. Однако подобные утверждения не соответствуют действительности.

Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного в институте Мастерса и Джонсон. Оказывается, большинство женщин, которых возбуждают фантазии, отражающие такие необычные виды сексуальной активности, как насилие, кровосмешение, скотоложество или садомазохизм, говорят, что у них нет никакого желания реализовать свои фантазии. Правда, у мужчин все несколько иначе. Примерно две трети участвовавших в исследовании мужчин с такого рода фантазиями заявили, что они хотели бы попробовать реализовать их в подходящих условиях.

Неверны также и представления о том, что сексуальные фантазии замужних женщин во время полового акта с их мужьями свидетельствуют об их сексуальных или психологических проблемах. По мнению ученых, это вполне нормальное явление, и женщинам не стоит испытывать чувство вины по этому поводу. Мастере и Джонсон отмечают: «Наши сексуальные и личностные ценности могут значительно отличаться от тех, которые мы представляем себе в наших фантазиях, точно так же, как истинная идентичность актера может очень сильно отличаться от тех ролей, которые он играет».

Из всех сексуальных фантазий наиболее превратно воспринимаются фантазии на тему насилия. Почему-то считается, что женщины, фантазирующие на эту тему, действительно хотят, чтобы подобное с ними произошло. Однако подобная интерпретация лишена научного основания и является всего-навсего заблуждением. Ученые рассматривают фантазии о насилии как «средство, помогающее некоторым женщинам укрепить уверенность в том, что они сексуально пассивны, а вовсе не активны, т. е. что их сексуальное поведение соответствует нашим культурным стереотипам» (Мастере и Джонсон). Еще один важный момент – фантазии о насилии снимают с «жертвы» личную ответственность за испытываемое от секса удовольствие, что важно для женщин, воспитанных в пуританских традициях, в соответствии с которыми секс и удовольствие – понятия несовместимые. Известный психотерапевт Н.Н. Нарицын отмечает: «Первое, что сразу ассоциируется с фантазией о насилии, – наличие у женщины мазохистских качеств. Однако это самое поверхностное толкование. Одна из основных глубинных причин такой фантазии – закомплексованность в полоролевом поведении. Точнее, имеющийся у женщины бессознательный внутренний запрет на секс. Такая женщина и помыслить не может о том, чтобы проявить какую-то заинтересованность в сексе: мало того, что ей в детстве внушили, что «секс – это грязь», да к тому же еще добавили: мол, приличная женщина никогда не хочет секса, а та, которая проявляет хоть малейшую инициативу в общении с мужчинами, по меньшей мере, последняя шлюха… И самое естественное становится для таких женщин неприличным. Это, увы, бывает сплошь и рядом. Такая женщина мечтает об изнасиловании, а то и бессознательно ищет его, потому что иные пути к сексуальной близости кажутся ей безнравственными. А желание-то никуда не девается и дает о себе знать… Очень часто бессознательно стремятся к изнасилованию замужние женщины, которые не получают необходимого удовлетворения в супружеском сексе. А изменять мужу не хотят или не могут в силу тех же моральных устоев».

Одной из специфических женских сексуальных фантазий является представление об интимной близости с каким-нибудь крупным животным (тигром, медведем и т. п.). Подобные грезы вовсе не означают, что женщина действительно хочет секса со зверем. По мнению психологов, наличие такой фантазии свидетельствует о бессознательных проблемах в общении с мужчинами и прежде всего вне постели. Психотерапевт Н.Н. Нарицын пишет по этому поводу: «Очень может быть, что женщина испытывает в глубине души страх перед всеми мужчинами. Причины такого страха могут быть самые разные, вплоть до событий из раннего детства, не имеющих к сексу никакого отношения. Но, тем не менее, этот страх мешает ей воспринимать мужчину как партнера, а не врага. Вероятно и то, что женщина воспринимает мужчин как грубых самцов.

Возможно, ее детство прошло в женской среде или при участии властного и строгого отца. Во всяком случае, у такой женщины своеобразное отношение к мужчинам: она считает, что раскрывать душу им бесполезно – не поймут, не дано им… И вообще «у них на уме только секс». Такая жена воспринимает сексуальную близость в своей жизни как определенную обязанность.

В любом случае, эта женщина не в состоянии найти с мужчиной общего языка. Поэтому, кстати, мужчина и воспринимается как животное: не оттого, что грубый и сильный, а потому, что с ним совершенно невозможно договориться…»

Что же касается различия мужских и женских сексуальных фантазий, то еще не так давно считалось, что у мужчин эротические фантазии возникают чаще, чем у женщин, и что у женщин они более «спокойные», чем у мужчин. Однако современные исследования показывают, что подобная точка зрения не соответствует действительности. Так, во время исследований сексуальных фантазий студентов Мичиганского университета им давали прослушивать звукозапись нескольких рассказов, из которых одни были грубо-эротическими, другие – романтическими (объяснение в любви без телесной близости), а третьи – эротико-романтическими, включавшими как сексуальные, так и любовные компоненты. Половое возбуждение испытываемых фиксировалось объективно с помощью специальных приборов. Оказалось, что наиболее возбуждающими как для мужчин, так и для женщин являются эротические и эротико-романтические сюжеты; эротические сцены возбуждали женщин даже сильнее, чем мужчин, а чисто романтические, любовные не возбуждали никого. Любопытно, что самыми возбуждающими для обоих полов были сцены, в которых активная роль приписывалась женщине. Одно из объяснений в том, что это нарушает привычный порядок вещей.

Подобные исследования позволяют большинству ведущих специалистов в области сексологии считать, что в настоящее время мужчины и женщины мало различаются по характеру эротических фантазий.

Но все же одно важное отличие есть. Итальянские сексологи (Паола Эболи и другие) анонимно опросили 187 незамужних женщин (от 15 до 25 лет) относительно эротических фантазий. Самыми частыми оказались такие сцены: 1) «мужчина меня ласкает с любовью и нежностью»; 2) «я страстно обнимаю мужчину»; 3) «мужчина возбуждается, лаская меня»; 4) «я постепенно раздеваюсь перед мужчиной»; 5) «мужчина целует мои гениталии»; 6) «романтическая ситуация»; 7) «сцена из эротического фильма»; 8) «я заново переживаю сексуальную близость»; 9) «я сексуально возбуждена тем мужчиной, который пытается меня соблазнить"». Эти темы упомянули свыше 60 % опрошенных, а первые три – более 80 %. Получается, что романтическая атмосфера любви и нежности действует на женщин сильнее, чем чисто сексуальные стимулы типа «я целую гениталии мужчины». Так что, уважаемые мужчины, побольше романтики!

И в конце этой статьи отметим, что сексуальные фантазии, вопреки встречающемуся порой мнению, не являются чем-то противоестественным. Человек, предающийся интимным грезам, вполне нормален. Если же ваши фантазии в чем-то вам мешают, то это повод для обращения к психотерапевту или психоаналитику.

«Семья – ячейка общества»

Эта всем известная фраза в подлиннике звучит несколько иначе. Фридрих Энгельс писал: «Семья – это экономическая ячейка общества». Всего одно слово, а разница довольно существенная.

Сердце

Некоторые люди считают, что величину сердца человека можно определить по величине его кулака: дескать, они совпадают. На самом деле сердце гораздо больше кулака. Если уж мерить кулаками, то размер сердца составит примерно два с половиной кулака. Занимает оно около трети грудной клетки.

Сияние красоты

Принято считать, что красота одной женщины усиливает невзрачность другой. Однако это не совсем так. Оказывается, что красота распространяет свое сияние на все, что находится рядом. Психологи провели любопытный эксперимент. Группе мужчин предлагали просмотреть комплекты из трех фотографий. В центре – женщины с обычной внешностью, а по бокам либо красавицы, либо «средние», либо дурнушки. Что интересно, в компании красоток обычные женщины казались мужчинам гораздо симпатичнее и привлекательнее.

Сказки

– Папа, – спрашивает перед сном малыш. – А почему у тебя все сказки начинаются по-разному: «В некотором царстве, в некотором государстве…» или «Жили-были…», а заканчиваются все одинаково: «Хр-р-р».

Из диалогов отцов и детей

Многие ли взрослые задумывались над вопросом: зачем нужны сказки? Обычно детям читают сказки, потому что так принято, потому что это традиция, потому что это нравится детям. Увы, сказки до сих пор считаются детской забавой. Но так ли это? Что же сказки дают ребенку?

Русский философ И. Ильин так ответил на этот вопрос: «Сказка – это ответ все испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души. Здесь русская древность помазует русское младенчество на не испытанную еще трудную жизнь… Не думайте, что сказка есть детская забава, несерьезное дело для умного человека: взрослый-де выдумывает, маленьким сказывает; а маленькие слушают и верят; верят, будто было то, чего не было, будто и вправду такое было, чего и быть не могло. И еще не думайте, что взрослые умны, а дети глупы…»

Итак, сказка – это передача детям народной мудрости, не всегда очевидной для взрослых, но понятной ребенку. Но это справедливо для сказок, которые условно можно назвать живыми. В данном случае отличие «живых» сказок от «мертвых» в том, что они не только и не столько развлекают ребенка, сколько обучают его.

Обычно чем удаленнее сказка от того вида, в котором она сложилась в народе, тем меньше она служит обучению. Писатели часто исправляли сказки, лишая их первоначального глубинного смысла. Например, как пишет Максим Максимов в книге «Не только любовь»: «Шарль Перро «облагораживал» сказки, превращая их в нравоучительные истории с моралью в конце, поскольку у него был «социальный заказчик» – двор французского короля». Редкое исключение – сказки А.С. Пушкина, неисчерпаемый кладезь мудрости».

Но свести необходимость сказок только к обучению было бы, по меньшей мере, несправедливо. У сказок есть множество функций, о которых большинство родителей даже не догадывается. Например, сказки способствуют развитию в ребенке понимания внутреннего мира людей, они есть способ снятия тревоги и воспитания уверенности в себе. Максим Максимов пишет: «… Сказки – необходимый элемент духовной пищи ребенка, погружаясь в сказочный мир, ребенок погружается в глубины своей души, в которой творится хаос.

Блуждая в этом дремучем лесу, знакомясь с разнообразными персонажами своей психики, ребенок осваивает это скрытое от его сознания пространство. И когда он возвращается из путешествия обратно в реальный мир, он чувствует себя более уверенным в своих силах, в том, что сам сможет справиться с самим собой и с теми трудностями, которые подстроит ему жизнь».

Еще одна функция сказок состоит в том, что они могут помочь ребенку преодолеть негативные стороны его формирующейся личности. Н.Л. Кряжева предлагает: «Жадному, эгоистичному ребенку полезно послушать сказку «О рыбаке и рыбке», «О трех жадных медвежатах»; пугливому и робкому – «О трусливом зайце»; шаловливому и доверчивому помогут «Приключения Буратино», капризуле – «Принцесса на горошине», активному и подвижному непоседе – «Кот в сапогах», сказки о храбрых богатырях и рыцарях, посвятивших жизнь подвигам во имя людей и т. д.».

Было бы очень хорошо, если бы родители могли по-новому взглянуть на всем известные сказки. Как это сделать, прекрасно показывает Максим Максимов в своей книге «Не только любовь». Он следующим образом интерпретирует известную всем с детства сказку «Три поросенка»:

«Не ешь конфету. У тебя заболит живот. Скоро обед, тогда и будешь ее есть». Но конфета – вот она, ее хочется съесть именно сейчас, немедленно. А что будет потом…

Это очень важно: уметь отказаться от удовольствия сейчас, потерпеть, сделать тяжелую и часто бессмысленную работу, плоды которой скажутся когда-то потом. Это очень трудное искусство, и овладевать им надо всю жизнь…

«Три поросенка» помогают ребенку освоиться с этим искусством. Вначале он отождествляет себя с младшим поросенком: как хорошо валяться в теплой луже, веселиться с друзьями, распевать песенки! А волк – это когда-то потом… Волк съедает маленького поросенка (в изначальном варианте этой сказки волк съедает двух поросят – СМ.),и теперь ребенок «вселяется» в среднего. Этот поросенок уже думает о будущем – он строит домик покрепче. Волк съедает и его, но уже приходится потрудиться. Но вот теперь я уже взрослый, я могу отложить и конфету, и забавы, я строю настоящий каменный дом. Я взрослый поросенок, я сижу в крепком, теплом и уютном доме, в очаге горит огонь и в большом котле греется вода. Я не поддаюсь на хитрости волка, который хочет выманить меня из дома, волк меня не съест. Я сильнее и умнее волка, он попадет ко мне в котел с кипящей водой, и я САМ его съем!

В этой сказке конкретно и осязаемо показан процесс постепенного созревания личности. Три поросенка – это один и тот же поросенок, но на разных ступенях своего развития. Отождествляясь поочередно с каждым поросенком, ребенок не умом, а всем своим существом проживает эти необходимые для него ступеньки. И здесь мы встречаемся еще с одним замечательным свойством волшебной сказки: она требует от ребенка активного участия. Погружаясь в сказочный мир, ребенок живет в нем за своих героев, преодолевает препятствия, умирает и возрождается вновь.

Есть еще один мотив в «Трех поросятах» – это волк, живущий в каждом из нас. Каждому ребенку знакомо это состояние, когда он переполнен неизвестно откуда взявшейся злобой, ненавистью, стремлением сломать, разбить, уничтожить, съесть. Это очень страшно – ты не владеешь самим собой: неизвестно, в какую беду заведет тебя этот волк. И сказка тебе подсказывает: волк – неуправляемая, неконтролируемая агрессия – всегда жестоко наказывается. Приучайся управлять волком в своей душе».

А вот как интересно интерпретирует всем известную сказку знаменитый психоаналитик Эрик Берн:

«…Однажды мать послала Красную Шапочку отнести пирожок бабушке, которая жила за лесом. По дороге девочка встретила волка. Вопрос: какая мать пошлет маленькую девочку в путь через лес, где водятся волки? Почему она не отнесла еду сама или не пошла с дочерью? Если бабушка столь беспомощна, почему мать позволяет ей жить одной в отдаленной хижине? Но если уж девочке обязательно надо было идти, то почему мать не запретила ей останавливаться и заговаривать с волками? Из истории ясно, что Красная Шапочка не была предупреждена о возможной опасности. Ни одна настоящая мать не может быть в действительной жизни столь беспечной, поэтому создается впечатление, будто мать совсем не волновало, что произойдет с дочерью, или она решила от нее избавиться. В то же время, едва ли найдется другая такая же бестолковая маленькая девочка. Как могла она, увидев волчьи глаза, уши, лапы и зубы, все еще думать, что перед ней ее бабушка? Почему не бросилась бежать из дома? И кем же она была, если потом помогала набивать волчий живот камнями! В любом случае, всякая добрая девочка после разговора с волком не стала бы собирать цветочки, а сообразила бы: «Он собирается съесть мою бабушку, надо скорее бежать за помощью».

Даже бабушка и охотник не свободны от подозрений. Если посмотреть на эту историю как на драму с участием реальных людей, причем увидеть каждого со своим собственным сценарием, то мы заметим, как аккуратно… их личности сцеплены друг с другом.

1. Мать, видимо, стремится избавиться от дочери с помощью «несчастного случая», чтобы в конце истории разразиться словами: «Ну разве это не ужасно! Нельзя даже пройти по лесу без того, чтобы какой-нибудь волк…»

2. Волк, вместо того, чтобы питаться кроликами и прочей живностью, явно живет выше своих возможностей. Он мог бы знать, что плохо кончит и сам накличет на себя беду. Он, наверное, читал в юности Ницше (если может говорить и подвязывать чепец, почему бы ему его не читать?). Девиз волка: «Живи с опасностью и умри со славой».

3. Бабушка живет одна и держит дверь незапертой. Она, наверное, надеется на что-то интересное, чего не могло бы произойти, если бы она жила со своими родственниками. Может быть, поэтому она не хочет жить с ними или по соседству. Бабушка кажется достаточно молодой женщиной – ведь у нее совсем юная внучка. Так почему бы ей не искать приключений?

4. Охотник, очевидно, это тот спаситель, которому нравится наказывать побежденного соперника с помощью милой маленькой особы. Перед нами явно подростковый сценарий.

5. Красная Шапочка сообщает волку, где он может ее снова встретить, и даже залезает к нему в постель. Она явно играет с волком. И эта игра заканчивается для нее удачно.

В этой сказке каждый герой стремится к действию почти любой ценой. Если брать результат таким, каков он есть на самом деле, то все в целом – интрига, в сети которой попался несчастный волк: его заставили вообразить себя ловкачом, способным одурачить кого угодно, использовав девочку в качестве приманки. Тогда мораль сюжета, может быть, не в том, что маленьким девочкам надо держаться подальше от леса, где водятся волки, а в том, что волкам следует держаться подальше от девочек, которые выглядят наивно, и от их бабушек. Короче говоря: волку нельзя гулять в лесу одному. При этом возникает еще интересный вопрос: что делала мать, отправив дочь к бабушке на целый день?

Если читатель увидит в этом анализе цинизм, то советуем представить себе Красную Шапочку в действительной жизни. Решающий ответ заключается в вопросе: кем станет Красная Шапочка с такой матерью и с таким опытом в будущем, когда вырастет?»

Не менее интересна интерпретация Н.Л. Кряжевой также с детства всем известной сказки «Курочка Ряба». Вот что она пишет в книге «Эмоциональное развитие детей»: «Для 1–1,5-годовалого малыша смысл сказки пока еще совершенно не ясен. Однако ее плавность, чуть-чуть знакомые слова «дед», «баба», «мышка», «курочка» делают сказку для малыша приятной, успокаивающей перед сном, убаюкивающей. А вот 2-годовалому ребенку уже знакомы слова «бил», «плачет», «упало», «разбилось». Внутренний негативный смысл этих слов, связанный уже с личным опытом малыша, делает сказку подсознательно тревожной, неосознанно напрягающей эмоциональное восприятие ребенка. Обратите внимание, с каким грустным выражением лица 2—2,5-летний ребенок выслушивает эту сказку. И даже, казалось бы, оптимистичное обещание курочки снести другое яичко не радует ребенка… А теперь давайте разберемся, в чем же на самом деле смысл этой древней, по-настоящему мудрой и эмоционально насыщенной сказки.

Во-первых, эта сказка была предназначена взрослым и, являясь частью богатого русского народного взрослого фольклора, в первоначальном варианте звучит и толкуется немного иначе. В Древней Руси даже дети знали и понимали ее символический смысл. Золотое яйцо – символ смерти – получали старые люди, когда им приходило время умирать. Пестрая курица – посредник между небом и землей – обозначала возможность выборов и перемен. И поэтому те, кому удавалось разбить золотое яйцо, оставались жить, а простое яичко – символ новой жизни. Сказка как бы успокаивала взрослых, давала им возможность не горевать из-за неизбежной старости, символизируя победу жизни над смертью, продолжение ее в детях».

Практически в любой неадаптированной (то есть сохранившей первоначальный вид) сказке можно найти ее глубинный смысл и понять, что она может дать детям (и не только детям).

Следует отметить и тот факт, что левое полушарие мозга созревает у ребенка позже, чем правое. Его работа базируется на деятельности правого полушария, которое является своеобразным собирателем образов и символов. Но добыть их можно лишь во время непосредственных контактов с другими людьми, в играх и, что особенно интересно применительно к теме этой главы, – при чтении сказок. Увы, в наш век технического прогресса родители и педагоги не всегда осознают важность знакомства ребенка со страной фантазии. Психолог Т. Везель считает, что: «Не фантазирующий пятилетний ребенок, не рисующий что-то свое, особое, гораздо более тревожен, чем не знающий основ грамоты».