Текст книги "Дом серебряной змеи (СИ)"

Автор книги: Саша Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

– Невилл, а у тебя-то откуда такие познания?

– Да, так… Интересно было.

– Ты хочешь получить мастерство по гербиологии?

– Хочу, не хочу… Если я не пойду в Аврорат, бабушка меня убьет…

– Не убьет… Во всяком случае, пока не женит и не дождется наследников.

– Спасибо, Гарри. Утешил! С такими условиями сохранения жизни я никогда не женюсь.

– И кто тебя будет спрашивать? Ладно, отвлеклись от основной темы. Невилл, может, тебе дополнительно позаниматься? В спокойной обстановке?

– Мысль интересная, но с кем? Для этого же нужна лаборатория. А учитывая мою «славу», – мальчик хмыкнул, – то никто не захочет…

– Мы можем взяться за тебя, друг Нев!

– А вот с вами, Фред, я сам не рискну. Мне как-то еще жить хочется.

– И чем же вас не устраивает моя кандидатура, мистер Лонгботтом? – призрак Гамлета, то бишь профессор Снейп все-таки решил обозначить свое присутствие.

– П-п-простите, сэ-е-ер.

– Профессор! Зачем же так пугать? Мало нам профессора Квирилла, заикающегося на каждой букве, так еще и Невилл будет такой же!

– Не-е, не-е буд-ду. Лучше свое зелье попробовать, чем всю жизнь заикаться. Ау! Профессор?! – Невилл огромными глазами смотрел на всегда такого замкнутого зельевара, потирая ушибленное место. Остальные ребята тихо подхихикивали, зная, кто понаслышке, кто лично насколько тяжелая рука у профессора Снейпа. – За что?

– Чтобы глупости не болтали! От заикания есть вполне безобидное зелье. Варится всего три часа. В аптеке стоит семь сиклей. Но, если вы начнете заикаться в школе, то вам, в виде исключения, я это зелье сварю бесплатно. А вы за это напишите на «выше ожидаемого» контрольную по зельям.

– Спасибо, сэр.

– Итак. Давайте разберемся. Признаться, я был очень удивлен, когда услышал ваш ответ на вопрос о совместимости компонентов. У меня есть предложение, мистер Лонгботтом.

– Какое, сэр?

– Мы вам сейчас устраиваем отработку, скажем, на неделю со мной. Например, вы разбили фиал с зельем для мистера Поттера. И мне придется его варить заново. А на этой отработке мы с вами попытаемся определить истинный уровень ваших знаний.

– Сэр, вы действительно хотите на меня потратить свое время?

– Мистер Лонгботтом, как правильно заметил мистер Поттер: я не хочу из-за вас попасть в Азкабан. А с каждым взорванным вами котлом этот шанс увеличивается в геометрической прогрессии. Да и потом, это действительно странно. Вот скажите, какое основное свойство у лунного тунца***?

– В нем больше всего необходимых человеку витаминов и жирных кислот, из-за чего его лучше обычного тунца использовать в «Витаминном зелье», сэр.

– А что вы написали в своей домашней работе? Вы издевались?

– Нет, сэр. Просто у меня и у Рона Уизли домашнюю работу проверяет Гермиона Грейнджер. И если работа не написана так, как она считает правильным, то будешь переписывать кучу книг. Причем дословно! Я уже устал с ней бороться. Она же не просто заставляет. Она весь мозг выносит! «Невилл, с чего ты взял, что лунный тунец водится в Индийском океане? Только в Атлантическом и Тихом! Иначе это было бы указано в справочнике «1000 и 1 животное в зельеделии». А в справочнике по морским рыбам как раз таки говорилось об Индийском океане!

– Так дали бы ей этот справочник…

– Он не занесен Министерством в список рекомендованной дополнительной литературы, поэтому ею в качестве пособия для выполнения домашнего задания не воспринимается.

– Тяжелый случай.

– Это еще не тяжелый, сэр… А вот порвать написанную работу потому, что мое мнение в конце не совпало с ее, странным образом совпадающим с основным умозаключением Роберта Келлермана по поводу свойств ягод омелы в зависимости от способа обработки?

– Невилл, а ты не пробовал в отместку порвать ее эссе?

– Мистер Малфой! Я вас не узнаю… Что за предложение, не достойное наследника старинного рода? Мистер Лонгботтом, вас это тоже касается!

– Не знаю… Меня, конечно, с детства не учили всем этим заморочкам «Наследник старинного Рода», но, по-моему, Драко выдал очень хорошую мысль. Раз она считает, что может портить чужие вещи, пусть на себе узнает каково это.

– Мистер Поттер. А вы-то как можете быть таким жестоким? Она же всю ночь будет писать новое эссе!

– Ну… Учитывая, что библиотека ночью не работает, и я никогда не видел, что она делает выписки из книг, а сразу пишет набело, то… Вы в кои-то веки прочитаете именно ее эссе, а не список с особо запылившихся томов.

Профессор с интересом смотрел на это представителя хладнокровных.

«И это называется: «Никто не учил»? Если это на уровне инстинктов – рефлексов… Я даже боюсь совать свой нос в генеалогическое древо Поттеров! Мало ли кто выползет!»

– Поттер, у вас в роду змеев-искусителей не было, случайно?

– Очень смешно, сэр… Мне бы кто еще рассказал, кто у меня в роду был, кроме мамы с папой и тети с дядей. Почему-то только магловских. А магическая родня, видимо, вымерла. Вместе с мамонтами…

– Отчего же? Вон, рядом с вами сидит ваш троюродный племянник – Драко Малфой. И делает вид, что ни разу не рассматривал семейный гобелен.

– Ничего себе! И молчит в тряпочку!

– Поттер! Что за выражения?!

– Простите, сэр. Профессор…

– Что, мистер Поттер? Кстати, как себя чувствуете?

– Уже лучше, сэр. Мадам Помфри сказала, что если вы разрешите, то сегодня можно будет попробовать встать. Все-таки через два дня Хеллоуин, и директор настоятельно хочет, чтобы к этому дню меня выписали.

– А если честно, голова, ноги, спина?

– Болят еще, сэр. Но уже хотя бы чувствую, и страницы в книгах сам могу переворачивать.

– Прогресс есть, и это радует. Пока лежите, а после ужина попробуем встать. Так, молодые люди и дамы, уроки сделали?

– Профессор, Гарри, мы пойдем…

– … завтра еще заглянем.

– Стоять! Мистеры Уизли, куда же вы? У нас только-только начался серьезный разговор… А вы уже уходите…

– Сэр… нам надо…

– … уроки делать…

– Значит так. Все быстро смотались к себе, взяли домашнюю работу на завтра и ко мне. Я буду ждать вас через двадцать минут в кабинете зельеделия. Мистеры Уизли, мистер Лонгботтом, вас это тоже касается.

– Профессор, а у нас завтра нет зелий по расписанию.

– И что? Думаете, я настолько старый, что напрочь забыл школьную программу по остальным предметам?

– Фред, Джордж, если профессор решил проверить ваше задание, то вас не спасет даже профессор МакГонаггал. Несите…

Дождавшись, когда все посетители выйдут, Северус сел на кровать и протянул Гарри очередной фиал.

– Гарри, держи. Это последняя порция корректирующего зелья. Через четверть часа придет мадам Помфри, и мы попросим ее проверить твои очки. Думаю, на диоптрию зрение улучшилось. До нормального уровня еще, конечно, далеко. Но, главное, начать.

– Спасибо, профессор. Как вы себя чувствуете? Простите, но выглядите вы уставшим…

Северус легко потрепал мальчика по голове.

– Спасибо, что волнуешься. Устал, ты прав. Но уже, хотя бы, притихли ярые фанаты квидича.

– Простите, сэр…

– Не понял… За что?!

– Доставил вам кучу проблем: сам лежу в Больничном крыле, куча народа подралась, пытаясь доказать, что я схватил – не схватил снитч. Теперь еще и нового ловца искать…

– Гарри… Какой же ты еще ребенок, честное слово! И где здесь твоя вина? Зелья для больницы я варю галлонами после каждой игры. Так что тут ты вообще ни при чем. Драки? Они опять-таки после каждой игры, независимо от результата. А ловца. Ничего страшного. Сейчас пробуется мистер Розье и мисс Грейс. В следующем году еще хочет попробовать свои силы Драко. Так что, выздоравливай спокойно. Может, получится тебя вывести из команды.

– Да, сэр. Конечно.

– Гар-р-ри… Посмотри на меня! – мальчик помотал головой, не отрывая взгляд от корешка книги. Северус тяжело вздохнул и поднял пальцем голову ребенка, вынуждая смотреть в свои глаза. – Запоминай, говорю один раз и раздельно. Ты… ни в чем… не… виноват! Команда… очень… довольна… твоей… игрой! Выгонять… тебя… никто… не… собирается! Но… ты… сам… не… хотел… играть. А… сейчас… и… не… сможешь… Так что… в следующей… игре… будет… другой… ловец. А там видно будет. Ты меня понял?

– Да, сэр.

– Пойми, пожалуйста. Тебя никто не выгоняет из команды. Сейчас нам в любом случае нужна замена. Даже если ты после ужина встанешь, то никаких физических нагрузок месяца три-четыре. А то и более полугода. Какие тебе в этом случае полеты? Давай, ты выздоровеешь, и мы все вместе с командой подумаем, как дальше быть. Согласен?

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. А сейчас ляг поспи: во сне зелье лучше усваивается.

– Я не хочу, рано еще.

– Надо, – Северус встал с его постели, поправил одеяло, подтолкнув его под спину, чтобы ребенок не замерз, и уже развернулся к выходу, когда дверь в Больничное крыло с шумом отворилась, и по залу разнесся зычный голос шестого рыжика.

– Гарри! Мы пришли!

– Рон! Сколько тебе говорить: не кричи в больнице!

– Да ладно тебе! Тут только Гарри.

– Вообще-то, не только, мистер Уизли! И мистер Поттер только что уснул. Так что прошу на выход.

– Но, сэр!

– Профессор, мы пришли к нашему другу. Это не запрещено школьными правилами, сэр.

– Не запрещено, мисс Грейнджер. Но вам было сказано, что мистер Поттер спит, и не надо его будить. Так что десять баллов с Гриффиндора. Идемте, – он резко развернул застывших детей обратно к двери и придал немного ускорения.

Примечание:

* «Мой маленький господин». Только не надо спрашивать о причинах выбора иврита: сами не знаем.

** Авторы напоминают, что это одно и то же растение.

*** Я знаю, что во Вселенной ГП есть Лунный Телец, но может же быть у авторов выверт своей фантазии? Поэтому, пожалуйста, не исправляйте.

Глава 19. Хэллоуин.

Подойдя к двери кабинета зельеделия, близнецы с Невиллом были удивлены, увидев Теодора Нотта.

– А где остальные?

– Или они решили не приходить?

– Все уже здесь. Просто вне уроков сюда можно войти только с преподавателем или с кем-то из слизеринцев.

«Или будучи учеником Мастера, но вам, мистер Нотт, об этом знать не нужно», – подумали близнецы, прекрасно знавшие еще некоторые тайны кабинета.

Проведя ребят в класс, Теодор поспешил к своим друзьям, обсуждавшим эссе по трансфигурации.

– Все в сборе? – неожиданный вопрос заставил всех слегка подпрыгнуть. – Хорошо. Первый курс, сдаем все эссе, затем берете котлы, ингредиенты в шкафу. Варите «Бодроперцовое». Мистер Лонгботтом, вы берете эти карточки и решаете задания. Не спешите и не волнуйтесь: вас никто не ругает и не торопит.

– Совместимость компонентов, сэр?

– Да, у вас с этим явно проблемы. Будем выяснять, какие именно.

– Мистеры Уизли, всю сделанную домашнюю работу вот на этот стол. Сами за дальнюю парту и доделываете, что не сделано. На эту неделю!

– Но, сэр, мы захватили с собой материалы только для заданий на завтра.

– И что? Вы забыли, что вам задали?

– Нет, сэр.

– Пергамент с чернилами в шкафу, книги на стеллаже рядом. Начинайте, – Северус взмахнул палочкой, вызывая Патронуса, – «Мистер Деррек, передайте Патронусу свиток с домашним заданием для третьего курса на эту неделю», – и отправил сияющую лань к адресату.

Деррек, в момент появления грациозной лани, сидел в гостиной, следя за выполнением домашнего задания малышни. Весь третий курс был у него перед глазами, усиленно пыхтя, пытаясь отработать взмах палочки для трансфигурации. Услышав просьбу декана, он усмехнулся: опять кто-то из гриффов нарвался на заботу профессора. Но свиток передал, удивляясь способности конкретно этого Патронуса переносить материальные предметы. Пусть и небольшие.

– Так, мистеры Уизли, – хмыкнул профессор, увидев темы заданий на дом. – Книги по этим вопросам здесь есть, так что не отвертитесь. А я проверю. Время вам два часа, – и ушел к своим бесенятам.

– Мистер Лонгботтом, присоединяйтесь к нам пока что. Сначала проведем опрос по заданиям, затем вернетесь к своим карточкам. И так, – продолжил профессор, когда Невилл сел напротив него, нервно сжимая край мантии, – какое движение лежит в основе заклинания… – и опрос начался.

Невилл с удивлением смотрел, как его однокурсники с другого факультета лихо орудуют ножами, пестиками, цилиндрами и прочим зельеварческим инструментом, не прерываясь ни на минуту, при этом бойко отвечая декану на самые каверзные вопросы. Чары, трансфигурация, зелья, УЗМС, ЗОТИ, история магии, гербология – вопросы шли вперемешку, по всем темам с начала учебного года. Иногда встречались темы и за другие курсы. Через какое-то время он понял, что и сам вполне уверено отвечает на некоторые, да и близнецы подключились балл к ответам со своего места.

– Молодцы, – через какое-то время похвалил ребят профессор, – за каждый правильный ответ я начисляю балл, за каждый не правильный – один бал снимаю. Надеюсь, помните?

– Да, сэр, – ответили змейки, стуча ножами о доски.

– Таким образом, Слизерин – плюс двадцать три балла. Два балла я снимаю с вас, мисс Паркинсон, и с вас, мистер Нотт. Гриффиндор заработал десять баллов. Мистер Лонгботтом, увереннее в следующий раз. Вы могли заработать все семь баллов, а так только пять. Мистеры Уизли, не надо казаться глупее, чем вы есть на самом деле. Это вам не к лицу в данной компании. Так что только пять баллов, а не десять. Все, возвращайтесь к своим задачам. У вас еще больше часа на все про все.

Сам профессор вернулся к проверке письменных работ. Какие-то он откладывал, не черкая, в каких-то что-то отмечал или писал. Закончив с проверкой, он понял, что царапало его слух: отсутствие скрипа пера из угла Лонгботтома: мальчик сидел и разглядывал потолок в кабинете большими пустыми глазами.

– Невилл, – профессор еле удержал мальчика, подскочившего от неожиданности, – успокойся. Ты нервничаешь так, что я твое напряжение почувствовал даже около своего стола. Это не дело. Ты не знаешь, как отвечать?

– Да, сэр. Простите… – он низко наклонил голову, пытаясь скрыть волнение и проступающие слезы.

– Тихо, тихо. Успокоительное тебе давать нельзя: оно снижает концентрацию и реакцию, а это смертельно опасно в кабинете зельеделия. Даже когда сам не стоишь за котлом. Поэтому слушай мой голос и дыши. Просто дыши. Медленный вдох, медленный выдох. Опять медленный вдох, медленный выдох, – профессор встал сзади мальчика, и, не меняя размеренной спокойной интонации, продолжил. – С чем можно смешать печень дракона?

– С растопырником, имбирем, китайской кусачей капустой, алихоцией, скарабеями, чемерицей, лунной розой. С остальными ингредиентами только с осторожностью и мерами безопасности. А с иглами дикобраза лучше вообще не смешивать.

– На самом деле чешуя дракона с иглами дикобраза вполне себе мирно соседствует в зелье от мигрени. Но в остальном, правильно. Но почему вы этого не написали пять минут назад? Невилл, просто опиши свои ощущения, когда ты взял карточки в руки. Мне не нравится сама ситуация в целом, – и с этими словами он демонстративно наложил купол конфиденциальности на них.

– Не знаю, профессор, сэр. Взял карточки, увидел список ингредиентов и обычные вопросы. Даже продумал ответы на них, но стоило только сесть за парту, как сразу же навалилась дикая паника. Хотелось встать и убежать куда-нибудь подальше. Все мысли из головы вылетели.

– А когда я подошел?

– Сначала страх усилился почти до паники, а потом, когда заговорили, стало все проясняться. Даже дышать легче стало.

– Понятно, что ничего не понятно. Невилл, ты комплект Наследника носишь?

– Да, сэр, – слегка удивился гриффиндорец, хотя после спокойного общения и этого «Невилл» от самого гриффиндороненавистного преподавателя чему-то сильно удивляться было сложно. – Полный.

– Полный? Это хорошо. А как давно?

– За несколько дней до того происшествия у нас в гостиной гоблины умудрились передать. На нем была хитрая защита: только я мог ее снять.

– А бояться меня ты начал еще с первого дня…

– Сэр, вы думаете зелья?

– Вряд ли. В принципе, можно провести анализ крови. Лучше, конечно, у гоблинов: точнее и более полный. Но могу и я, хотя бы на самые основные. И… Невилл, я напишу твоей бабушке: у меня есть защищенный канал связи с родителями своих учеников. С леди Августой тоже должен сработать. Узнаю у нее, как ты раньше постигал зельеделие, а заодно предложу проверить твою кровь на зелья, а тебя на ментальные закладки. Если что-то хочешь написать ей, приноси письмо завтра после завтрака.

– Спасибо, сэр! Конечно, принесу.

– А теперь. Я заметил, что ты совершенно не правильно берешь инструменты в руки. И почему у тебя только три ножа? Я бы понял один, поскольку он указан в списке, или набор, как у всех чистокровных. Но три?

Невилл молчал, опустив глаза в пол: он не хотел признаваться. Вся эта ситуация, когда они с одним из самых страшных преподавателей просто сидели и разговаривали, нервировала. Она не вписывалась в его представление, вызывая когнитивный диссонанс и чувство сюрреализма. Да и перекладывать на него свои проблемы не хотелось – все-таки не его декан.

– Невилл, – Северус тяжело вздохнул, вспоминая первый разговор со своей персональной головной болью, – а теперь четко, внятно и ясно ответь на мой вопрос.

– У меня был набор, бабушка перед школой подарила набор моего отца, – он неосознанно поднял глаза к потолку, – но… потом кто-то вытащил из него все инструменты, оставив только эти три ножа, изрядно их затупив. А точить ведь нельзя.

– Насколько я понимаю, леди Августа не в курсе?

– Нет, бабушка меня убьет.

– А палочку такую малопригодную специально подобрали?

– Нет, сэр. Просто другие не подошли вообще.

– Понятно… Я напишу одну идею леди Августе, посмотрим, что она скажет. А пока что… – Северус стремительно ушел в кладовую. Выйдя из нее через пять минут, он держал в руках небольшую корзину. – Знакомься, – из корзины был извлечен продолговатый сверток, – этими инструментами ты будешь пользоваться на уроках. Отдать тебе я их не отдам: боюсь, что тоже утащит кто-то, поэтому перед началом каждой практики буду выдавать, что называется, под расписку. А в конце занятия сдашь вместе с фиалом зелья. Теперь, чтобы не переводить ингредиенты, будешь учиться подготавливать их на обычных продуктах по методике Гарри Поттера, – он поставил корзину на стол и снял полотенце. – У домовиков взял.

Разложив доски и продукты на столе перед гриффиндорцем, профессор зашел за его спину, и, взяв в руки принесенные инструменты, начал показывать основы. Сейчас у профессора было гораздо больше опыта и терпения работы с «проблемными» учениками, поэтому в особо критические моменты, он вместо ругательств, переходил к дыхательной гимнастике, попутно считая до ста в обе стороны. Невилл же, почувствовав, что его реально никто не ругает, уже через полчаса осмелел, и дело пошло на лад. Дождавшись, когда ученик, расслабится, профессор начал задавать каверзные вопросы: в какую сторону мешать зелье при добавлении того или иного вещества; а что будет, если смешать; а если не смешивать – и тому подобное. Сначала Невилл мялся, путался, молчал, а потом отвечал то, что знал или как сам это понимал. Таким образом, за все время отработки они успели разобраться с большей частью непонятного для гриффиндорца.

– Вот видишь, ничего страшного нет.

– Да, сэр. Спасибо, сэр!

– Вечером повтори свойства эвкалипта. На следующем уроке будем варить зелье от кашля, спрошу.

– Хорошо, сэр!

– И, да, мистер Лонгботтом, вы не забыли, что у вас отработка день через день две недели?

– Вы говорили про неделю, сэр.

– Надо же и мне отдыхать? Послезавтра жду вас в это же время. Будем учиться определять компоненты по внешнему виду. Думаю, надо и своих змеек позвать.

– Сэр, а почему не весь первый курс?

– Из Гриффиндора зельями интересуется только мисс Грейнджер, но она много читает, так что не думаю, что ей это нужно. А у Равенкло и Хаффлпаффа такое занятие уже было.

– Тогда причем тут я? Простите, сэр, я ценю ваши занятия лично со мной. Просто интересно. Ведь я не то, что не высказывал интереса, скорее даже изобретал различные способы самоубийства…

– Невилл, вам мистер Поттер правильно сказал: у герболог не может быть плохо с зельями! Это одно из следствий магического равновесия. Поэтому я и вожусь с вами. Если вы хотите стать Мастером гербологом, а вам это по силам, то придется сдавать на подмастерье Зельеварения. Если в конце года сдадите экзамен на «Выше ожидаемого», могу взять к себе в ученики.

– Правда, сэр?!

Северус даже усмехнулся, столько неподдельного восторга было на постоянно испуганном лице.

– Правда, Невилл.

– Но у вас же Гарри в учениках, вроде бы. Зачем вам два ученика сразу?

– Будете четвертым, – он просто пожал плечами, глядя как округляются глаза гриффиндорца. – Только про еще двух рекомендую молчать.

– Конечно, сэр.

– Так, все, забирайте своих друзей, и марш на ужин.

– До свидания, сэр, – Невилл подхватил смеющихся слизеринцев и отправился в заданном направлении.

К этому времени змейки уже успели закончить с зельем, и разлить по флаконам все, что сварили.

– Ребята, – вдруг остановилась Панси.

– Панс, что случилось?

– Да я вот только сейчас поняла, что «Бодроперцовое» мы варили для Больничного крыла! Мадам Помфри вчера просила декана сварить три галлона этого зелья. А он для Гарри что-то готовил и, видимо, не успел.

– Думаешь? Мы же первокурсники…

– Но делали мы именно его, и как раз три галлона. Да и на курсе у нас получаются лучшие зелья. Если, конечно, не брать Гарри в расчет. Вот кому только теоретической базы не хватает для получения Мастера.

– Хотя я вот этого и не понимаю. Какая база может быть, если ты интуит?

– Элементарная. Хоть интуит, хоть нет, но ты все равно должен знать, какие вообще существуют ингредиенты, кто с чем соединяется или наоборот, не дружит. Хотя я сам не понимаю, почему в таком случае ему нельзя учиться по стандартной программе?

– Потому что это бесполезно для него, – фыркнул Блейз, как представитель потомственных отравителей. – Как говорит моя маман: на дракона орать, только нервы портить. Причем, не дракону. Хочешь, не хочешь, но ты заучиваешь основную рецептуру зелий, данную в учебнике. Сколько из нас потом после школы будет стоять у котла? В лучшем случае, сварим дома противоожоговую мазь и Бодроперцовое. И все. И в Министерстве это прекрасно знают. А так же боятся всего на свете. Вот и урезают правильную рецептуру всех зелий. В нашем учебнике дан правильный рецепт только у четырех первых зелий. Остальные работать будут, но не так эффективно, как надо. Заметили, что профессор всегда пишет на доске рецептуру?

– Да, – ответил Невилл, а остальные кивнули, – я еще всегда удивлялся, что профессору делать больше нечего, как учебник переписывать.

– Именно. Только на доске всегда правильный полный вариант. Поэтому, как бы Гермиона не выпрыгивала, но пока она этого не поймет, у нее будет только «Выше ожидаемого». Потому что правильные зелья пока что получаются только у Слизерина.

– Невилл, раз профессор за тебя взялся, ты тоже сможешь варить правильные зелья. Но, думаю, на уроке тебе пока что не надо сразу показывать хороший результат. Поговори с профессором на следующей отработке об этом.

– Хорошо, Дафна. Спасибо. А он часто вот так проверяет домашнее задание?

– Да, когда у него время есть. Перед первым матчем по квиддичу, когда команда нахватала «хвостов», он каждый день с ними сидел. А там сам понимаешь, все семь курсов были представлены, а не наш первый и третий.

– А вы с зельями ему часто помогаете?

– Мы – нет. В основном этим Гарри занимается, заодно нарабатывает базу и руку набивает. Но сейчас на профессоре нагрузки гораздо больше, чем на любом другом преподавателе здесь, и Гарри болеет, вот он и взял нас в помощники.

***

После ужина Северус, как и обещал, вернулся в Больничное крыло. Гарри уже тоже поел, и теперь пытался отбиться от Гермионы и Рона.

– Гарри, ну, что же ты! Я тебе три дня назад принес книгу про квиддич, а ты ее даже не открыл!

– Рон, пойми: я тебе очень благодарен, но мне было некогда. Ты же видишь, сколько дней я здесь уже лежу. И не факт, что через два дня меня выпишут. Все зависит от вердикта мадам Помфри. Мне надо делать домашнюю работу и разбираться с пропущенным материалом.

– Гарри, директор сказал, что ты выйдешь как раз к праздничному пиру. Так что зря ты так волнуешься.

– Герми, откуда у директора такая уверенность в этом? Он проводил диагностику? Или сам назначал мне лечение? Или вы просто уверены, что я такой симулянт? А ничего, что я еще после травмы ни разу не вставал с постели? И мне просто страшно остаться без опоры?

– Гарри! Что ты такое говоришь? Ты же герой! А герои ничего и никого не боятся!

– Рон! Ничего и никого не боятся только трупы! Поскольку им уже все равно, поверь… герой… А живой человек всегда чего-то боится.

– Рон, такая боязнь называется психологической травмой, и это достаточно распространенное состояние.

– Слушай, а если ты еще ни разу не вставал, то как же… ну… после еды или сна? Ну… естественные потребности… Что, прямо под себя? Или… нет… фу-у! Я бы со стыда умер, если бы ко мне кто-то полез с этой… уткой… Бе-е-е!

– Рон… ты иногда такое говоришь… что у меня уши в трубочку сворачиваются… Мы же маги! У нас есть всевозможные чары! В том числе и целительские. И, в частности, для ухаживания за больными, которые знает не только мадам Помфри, но и я. Так что не волнуйся, с этим проблем нет.

– И все-таки ты мог найти время для книги про квиддич! Она такая интересная! Не то, что эти… учебники!

– И чем, по-твоему, мне в конце года на экзаменах поможет «Квиддич сквозь века»? Не провалить чары? Или, может быть, там описываются основы трансфигурации? Думаю, максимум там можно найти отличие той или иной древесины, используемой для метел.

– Зануда! Такой же, как и все эти слизни!

– Так я и сам с их факультета. Рон, прости, но я не понимаю, что ты тут делаешь, когда так яро ненавидишь Слизерин.

– А то, что ты должен был быть на Гриффиндоре! Сколько тебе говорить, что это самый лучший факультет! Самых храбрых, смелых, дружных!

– Извини, но видел я некоторых представителей вашего славного факультета… Не смелые, а наглые, когда их много. Не дружные, а любители напасть толпой. Не храбрые, а профессионалы выезжать на чужом горбу.

– Это ты наслушался этих выкормышей недобитых!

– Вот, опять оскорбил всех, не задумываясь. А что они тебе плохого сделали?

– Они Пожиратели! Они убивали!

– Что, именно они, ученики Слизерина? Вот прям первые слова у них всех были «Авада Кедавра»? И без палочки. А родители их, видимо, брали с собой в рейды, поскольку сами они бы ползли туда ну о-о-очень долго.

– Их родители…

– Вот… А дети-то тут причем? Они у тебя кого-то убили?

– Да, моих дядей.

– И кто?

– Не известно. Просто убили. Авроры сказали, что Пожиратели.

– Угу… Раз никого не посадили и вам об этом не сказали, значит просто списали нераскрытое преступление на местных козлов отпущения. Дескать, что вы хотите. Они были против захватчиков власти, а значит, те им отомстили. Дело закрыто и сдано в архив. Рон… я смотрел газеты за тот период. Тогда если не задерживали преступника на месте преступления, и это грозило стать, как говорят маглы, «висяком», то просто всё списывали на Пожирателей. Да и к Пожирателям относили любого, кто на них косо посмотрит. В некоторых делах была настолько слабая доказательная база, что людей обвиняли в пособничестве только из-за того, что тот наступил на любимую мозоль обвинителю в школьные годы. И все!

– Родители врать не будут!

– Родители могут не договаривать, считая, что вы в силу возраста не поймете.

– Гарри! Что ты такое говоришь?! Посадить в Азкабан только за взгляд! Это же нарушение всяких прав человека! Этого не может быть! Ведь есть всякие конвенции по правам человека!

– Герми, газеты лежат в нашей библиотеке в свободном доступе. Прочти сама. И вообще, я не понимаю вашей позиции. Орете на меня так, как будто я стоял с ними в одном ряду. Хотя я-то, в отличие от вас, точно пострадал от действия этой группировки. И, тем не менее, к самим детям, да и к их родителям, у меня претензий нет! Она есть только к двум магам. И разговаривать на этот счет я буду напрямую с ними.

– Гарри, ты не понимаешь…

– Герми, это ты не понимаешь!.. – стекла в Больничном крыле подозрительно зазвенели, грозясь покинуть насиженные места.

– Мисс Грейнджер, мистер Уизли… И почему я не удивлен? – Северус поспешил обозначить свое присутствие, пока этих мелких гриффиндорцев не размазало по стенке, ибо у его змейки опыт уже имелся. – Быстро встали, попрощались и ушли!

– Сэр, вы не можете запретить нам навещать нашего друга в Больничном крыле! Это разрешено Уставом!

– Мисс Грейнджер, этот же Устав дает мне право, как преподавателю Школы, выгнать из любого помещения любого ученика, особенно, если он или она создает угрозу жизни и здоровья других учеников, в том числе и морально-магического здоровья. Так что попрощались и ушли!

– Сэр, до отбоя еще далеко, и мы остаемся. В конце концов, я еще не проверила домашнее задание у Гарри.

– Мисс Грейнджер, что из моих слов вам не понятно? И на каком основании вы проверяете работы других учеников? – бархатный голос приобрел спокойные тихие обертоны, которые, как знали все на Слизерине, выражают крайнюю степень раздражения. – Вы – Мастер, профессор, преподаватель этой школы? Вы просто заносчивая девица без минимального понятия уважения и этикета! Вон отсюда.

– Сэр!

– Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за не понимание человеческой речи и две недели отработок с мистером Филчем, начиная с сегодняшнего дня! – и он, взяв за плечи упертых учеников, развернул их лицом к выходу, и с силой задал направление.

Дождавшись, пока за гриффиндорцами закроется дверь, профессор наложил на нее кучу заклинаний, чтобы им не мешали и повернулся к своему подопечному.

– Как ты себя чувствуешь, Гарри?

– Спасибо, сэр. Уже лучше.

– Успокоительное дать?

– Не надо, сэр. Я уже взял себя в руки.

– Хорошо. Прости, но я слышал ваш разговор. Это правда, что ты боишься встать с постели?

– Не столько боюсь, сколько опасаюсь остаться без опоры, сэр.

– Давай попробуем все-таки. Без опоры ты точно не останешься, поскольку я буду тебя придерживать, но разминать мышцы надо. Для начала мы пойдем до стула. Но! Не сразу. Сейчас ты ложишься на постель и сгибаешь ноги в коленях. Стопы подними. Выше… Не надо на меня смотреть такими шальными глазами. Только не говори, что никогда не делал зарядку. Нет? И на физкультуре ты таким тоже не занимался? А чем тогда? Только бегали? Бывает… – он ненадолго задумался, потом взмахнул палочкой, расширяя больничную койку. – Гарри, тебе никто не говорил, что, когда ты очень сильно удивлен, твои глаза напоминают светофор, с горящим зеленым?

– Смешно вам…

– Выглядит действительно смешно. Не обижайся, детеныш, двигайся лучше к тому краю.