Текст книги "Дом серебряной змеи (СИ)"

Автор книги: Саша Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

По сообщению экспертов, в детской комнате состоялась короткая дуэль между Лили Поттер и Тем-кого-нельзя-называть, что привело к частичному разрушению наружной стены дома*. И позволяет предположить, что у миссис Поттер была возможность остаться в живых, если бы она не встала на пути к детской кроватке.

Таким образом, на сегодняшний день трагедия в Годриковой Впадине выглядит следующем образом. Поздним вечером хранитель секрета дома Поттеров приводит к ним Того-кого-нельзя-называть. Джеймс Поттер спокойно открывает дверь, не ожидая подвоха. Третье непростительное Того-кого-нельзя-называть достигло хозяина дома около лестницы на второй этаж. Затем Тот-кого-нельзя-называть поднялся по лестнице в детскую комнату и предложил Лили Поттер отойти от детской кровати, но она начала защищать сына. В результате дуэли она погибла. Когда в доме не осталось живых взрослых, Тот-кого-нельзя-называть выпустил Третье Непростительное в годовалого Гарри Джеймса Поттера. Однако, закрывая собой ребенка, Лили Поттер активировала древний ритуал кровной защиты, и заклинание отскочило от Гарри, оставив тому на память только шрам на лбу в виде молнии, и попало в выпустившего его мага, став причиной его смерти.

Похороны Джеймса и Лили Поттеров состоятся в воскресенье 1 ноября 1981 года на кладбище в Годриковой Впадине.»

«Мерлин! За что?! Вот за что все это нам?! Пророчество это… Идиот, бегающий по всей Британии в поиске младенца, родившегося в определенное время. А в результате?.. Лучше не говорить» – Гарри отложил в сторону газету и уставился в окно. Одно дело слышать о том, что твои родители мертвы. И совсем другое… читать об этом… видеть их фотографии…

Переведя дыхание, мальчик открыл следующую газету – «Вестник магического общества».

«Победа ценой траура»

«По данным дежурного аврората в ночь на 1 ноября в Годриковой Впадине был убит Тот-кого-нельзя-называть.

Самый сильный Темный Лорд последних пятидесяти лет вечером 31 октября 1981 года пришел в дом четы Поттеров. Как удалось выяснить корреспондентам „Вестника магического общества“, в январе 1980 года Сивиллой Трелони, правнучкой великой предсказательницы Кассандры Трелони, было произнесено пророчество о ребенке, рожденном с великой силой, способной победить Того-кого-нельзя-называть. Родившийся 31 июля 1980 года Гарри Джеймс Поттер попал под это пророчество. По, пока не проверенным данным, Тот-кого-нельзя-называть трижды предлагал Джеймсу Поттеру присоединиться к террористической группировке „Пожиратели смерти“, однако, безуспешно. Видимо поэтому в Хеллоуинскую ночь Тот-кого-нельзя-называть решил избавиться от угрозы собственному могуществу еще до того, как ребенок войдет в полную магическую силу.

Джеймс и Лили Поттеры были убиты Третьим непростительным. Как показало восстановление событий, перед смертью у Лили Поттер состоялась дуэль с Тем-кого-нельзя-называть, в результате которой она была убита.

Темный Лорд, или Тот-кого-нельзя-называть, умер от Третьего непростительного, выпущенного самим Темным Лордом в Гарри Джеймса Поттера. Таким образом, маленький Гарри Поттер стал первым в мире волшебником, который смог пережить Третье непростительное. На память об этом вечере Гарри Поттеру остался шрам на лбу в виде молнии.

Похороны Джеймса и Лили Поттеров состоятся в воскресенье 1 ноября 1981 года на кладбище в Годриковой впадине.»

«Мда… В принципе все то же самое… Даже фотографии как под копирку», – Гарри сложил газеты, подготовив их к возврату в библиотеку. Остались еще «Придира» и «Новостной котел», но мальчик не был уверен, что там будет написано что-то новое. – «Надо попросить декана сводить меня на могилы родителей. Он наверняка знает, где это».

– Гарри! Гарри!!! – раздался голос Блейза. – Пошли ужинать. Время уже.

– А? Да, Блейз, пошли. Потом обратно?

– Ну, да. Мы ж решили все собраться и обсудить текущие вопросы. Идем. А то декан точно нас съест.

***

Ужин прошел быстро, и ребята все дружной толпой быстро и практически профессионально смылись в свой любимый кабинет Равенкло.

– Так, раз с нами нет декана, давайте разберемся с тем, что произошло вчера, – открыл «общее собрание» Драко. – Гарри, пока профессор устраивал вам проверку домашнего задания, мы с ребятами пытались понять, что произошло на третьем этаже. И что мог охранять этот монстр. Тео и Панси должны были нарыть еще материала на эту милую собачку. Удалось что-нибудь узнать?

– Точных данных нет, – первым начал Тео, – так что мы с Панси запаслись только различными легендами.

– Есть что-нибудь интересное?

– А как же! Куча всего. Гарри, специально для тебя краткая вчерашняя сводка: Цербер – страж царства мертвых, служит Аиду (богу Царства мертвых), стоит в преддверии Ада и охраняет его вход. Главная его задача следить за тем, чтобы никто не вышел из подземного царства мертвых, ведь из него нет возврата. Считается одним из детей Ехидны с Тифоном, трехглавый пес, на шее которого движутся с грозным шипением змеи, и вместо хвоста у него ядовитая змея. Это по данным древнегреческой мифологии.

– Так вот. Из нового. Есть еще одно описание цербера, видимо, кто-то не то с перепоя, не то с перепуга такое написал… В общем, цербер представляет из себя трехголового пса, у которого на конце змеиного хвоста была голова дракона. Шерсть на спине ему заменяли ядовитые змеи. А вместо слюны из его пасти тек яд.

– Да уж… – ребята аж передернулись от такого описания…

– Не, у «нашего» цербера точно была обычная шерсть… – опешив, сказал Гарри. – Ведь так, Драко?

– Я бы даже сказал, что и хвост обычный.

– Что интересно, возвращаясь к комментарию, в некоторых мифах у цербера было пятьдесят, а то и сто голов.

– По поводу, как обойти. Я нашла следующую легенду. Был в древнейшие времена такой певец Орфей, покоривший своей лютней и чарующим пением сердце прекрасной Эвридики. Его пение завораживало не только людей, но и диких животных, деревья, цветы. Ничто не могло устоять перед переливами голоса и инструмента. Вот и Эвридика не устояла и стала подругой его жизни. Но её кусает змея, и она умирает. От скорби Орфей перестает петь, казалось, музыка покинула его. Но через какое-то время он решается на подвиг: спуститься в Царство мертвых за своей любимой. Увидев перед входом цербера, Орфей не теряется и начинает играть на своей лютне и петь. От дивной музыки страшный пес засыпает, и Орфей спокойно проходит в Царство. Владыка подземного царства уступает мольбам певца и разрешает ему увести обратно в мир живых обожаемую им Эвридику, но с тем условием, что весь путь, пока они опять не окажутся на поверхности земли, он не должен видеть ее лица. Он соглашается. И весь обратный путь старается не смотреть на свою возлюбленную, не объясняя причины. Однако она не дает ему покоя и расспрашивает до тех пор, пока Орфей не нарушает наказ Аида и не оборачивается назад. В тот же миг Эвридика исчезает навсегда. А несчастный, умолкнувший навек Орфей, с разбитым сердцем и разбитой лютней, бродил среди людей, пока на берегах Эброса его не убили вакханки.

– То есть, ты думаешь, что от звуков лютни цербер впадает в спячку?

– От звука любого инструмента. Поэтому их и перестали использовать, как сторожей. Слишком ненадежно.

– А я нашел еще один способ. Троянский принц Эней, сын Венеры, отправился в преисподнюю, чтобы встретиться с отцом Анхисом и посоветоваться с ним, о том, где лучше построить новый город троянцев. Согласно греческой мифологии Эней хотел сразиться с Цербером, взяв меч, он отправился во владения бога мертвых Аида. Но прорицательница Сивилла остановила его, утверждая, что есть и другой способ пройти мимо грозного пса. Чтобы помочь Энею, она приготовила медовые лепешки, которые затем пропитала в вине из снотворной травы. И когда они подошли к воротам преисподней, Сивилла бросила Церберу эти лепешки. Он их съел и заснул. В потустороннем мире Эней повстречал тень отца Анхиса, который предсказал ему великое будущее. Вроде, все.

– Хорошо. То есть, есть описание двух непроверенных способов: игра на музыкальном инструменте и медовые лепешки с вином и сон-травой. Что это нам дает?

– Головную боль пока что. А узнает декан, в какую сторону работают наши мозги, так еще по шее получим.

– Гарри, что ты такое говоришь? Декан не тронет нас.

– Конечно. Зачем нас трогать, когда можно назначить кучу отработок, чтобы занять наше «свободное» время. И написать родителям. Вот они-то вам точно всыплют по первое число…

– А почему это только «нам»? – брякнул Тео, заработав пустой взгляд Гарри и два подзатыльника от друзей.

– Панси, ты там сидишь рядом с Тео, передай от меня ему тоже подзатыльник. Буду благодарен.

– Так что будем делать с цербером?

– А что с ним делать? Пусть сидит и дальше. Просто будем знать, что если еще раз кого-то туда занесет…

– То надо вызывать декана сразу! А не лезть в пасть мифическому монстру!

– Хорошо, уточню. Если кто-то окажется перед мордой цербера, сразу начинайте петь.

– Если слова вспомнишь.

– Гарри, кончать фонтанировать оптимизмом! Ладно, вчера еще был вопрос про гриффиндорское трио. Гарри, что ты узнал от Парвати про них?

– Ну, что сказать. Гермиону, мягко говоря, никто не любит. Она уже всех достала своими цитатами из книг и вечным поучительным тоном. Пытается строить весь факультет. В последнее время занялась вплотную Уизли номер шесть и Невиллом. Рон Уизли… хорошо играет в шахматы, но при этом очень ленивый. Даже домашнее задание пытается списать у Гермионы. Жаждет славы и всеобщего восхищения. Желательно, особо не рискуя… Невилл… Тут сложно. Весь факультет уверен, что он такой рохля, по ошибке попавший на Гриффиндор, а не к барсукам. Но вот мне кажется, что он притворяется, чтобы к нему директор не приставал. Интересно, что о них думают на других факультетах?

– По поводу других факультетов, – продолжил Драко, – я расспросил после обеда парочку ребят с Равенкло. Вкратце, если бы Гермиона попала бы к ним, то и там не прижилась: слишком тоталитарна. Рон – лентяй. Все согласны с нашим деканом: что он забыл в школе – непонятно. Невилл – обычный тихоня. Для них – ничего интересного.

– Мнение Хаффлпаффа точно такое же.

– Понятно. Что я еще могу от себя добавить, – чуть помолчав, сказал Гарри. – Думаю, эта информация все равно скоро станет достоянием всей Школы. Один мой дар – целительство, поэтому я сейчас учусь у нашей мадам Помфри. И сегодня у меня была первая практика. Догадайтесь, на ком…

– Гарри, скажи, что на ком-то из грифов!

– Да, именно на них. Вчера в Больничное крыло попали Гермиона, Рон, Невилл и Перси с различными по степени тяжести травмами. А сегодня среди гриффиндорцев пошел слух, что у Грейнджер был стихийный темномагический выброс. По сведениям той же Парвати, вчера профессор МакГонагалл решила применить трудотерапию по методу профессора Снейпа на своих подопечных. Этим первоклашкам досталась каминная зона в своей гостиной. И все бы ничего, но они решили не только почистить камин снаружи, но и внутри. И не додумались ни до чего лучше, чем применить к камину «Мундис каминус». В результате подпитки своей энергией этого заклинания, оно вышло из-под контроля, разнесло всю гостиную и взорвало каминную трубу.

– Мдя… Ума – палата…

– Именно. Так что, предлагаю за ними еще присмотреть. Может, после этого взрыва мозги на место встанут…

– Вряд ли. У Уизли шестого точно не встанут. У него даже сотрясения мозга нет. А на остальных – посмотрим. Ладно, я побежал в гостиную, скоро декан придет. Вы еще тут?

– Да нет, пойдем вместе. А то еще куча вопросов будет от остальных.

***

Когда Гарри ушел из Больничного крыла, гриффиндорцы тихо приходили в себя. Мадам Помфри лишь посмеялась, глядя на эти ошарашенные лица, но оставила их в одиночестве.

«А Поттер не такой и высокомерный парень», – думал Перси, отходя от первого шока, – «интересно… Надо будет присмотреться к нему. Родители думали, что Рон подружится с Поттером, и тот часто будет гостить у нас. Хм. А директор говорил, что мальчик ничего до письма из Хогвартса не знал о волшебном мире, а тут такие познания… Что-то здесь не чисто…»

«О, Мерлин! Опять этот Поттер! Теперь он еще и колдомедик! Тьфу на него! И на зельях „Ах, Поттер“, и на трансфигурации „Поттер, продолжайте отрабатывать формулу, совершенствуйте её! У вас явно талант вашего отца!“. А что из себя представляет этот „мистер Поттер“? Так, шарик на ножках! Дутая знаменитость! Если бы не этот шрам, кто бы на него обращал внимания? А так… Во все дырки затычка!» – метался Рон Уизли по кровати.

«А Гарри преподносит все больше и больше сюрпризов», – в свою очередь думал Невилл. – «Значит, ученик колдомедика. Зелья, чары, целительство… Наверняка, еще и ритуалы. А поскольку он Поттер, то, скорее всего, еще и артефакторика… Интересная шкатулка Пандоры… А этот… Рон… он, похоже, даже не понял, чему свидетелем стал. Да и Перси. Но тот хотя бы задумался. Уже хорошо. Интересно, что там наша ходячая энциклопедия пыхтит, как ежик? Книжку отобрали? Так правильно. Если у нее родители врачи, пусть и сто-ма-то-ло-ги, то она должна понимать, чем ей грозит чтение при сотрясении мозга. Вроде бы, профессор Снейп сказал, что у Рона сотрясаться нечему, но, похоже, и у Гермионы тоже идет частичная блокировка мозга. Правильно Персиваль её охарактеризовал: „Такая умная, что просто дура“. Надо будет как-то ее адаптировать в приличное магическое общество. Может, попросить Гарри провести для нас с ней пару ритуалов? Не на крови. А что у нас не на крови? Даже для „Благодарения Магии“ надо кровью круг замкнуть. Ладно, лучше у Гарри спросить».

А в это время у себя в кабинете мадам Помфри укладывала отдохнуть своего первого ученика. Немного покапризничав: попросив у нее подушку, он вырубился практически мгновенно.

«Северус, твой Поттер еще у меня. Практика прошла замечательно. Не волнуйся, у него легкое магическое истощение, но так надо было. Зелья твои выпил, сейчас отдохнет, и я его отпущу», – патронус – утка величественно ушела по назначению.

Названный Поттер только перевернулся во сне, вызвав улыбку у седой женщины. Мадам Помрфри с умилением смотрела на своего спящего ученика. Сегодняшняя практика показала, что она не зря тратит свое время: из мальчика получится замечательный целитель! Поправляя одеяло, она вспоминала отдельные моменты, и как Гарри из них выходил: нежелание Рона Уизли общаться с лечащим стажером, но Поттер, не смотря на это, все равно исцелил его; спокойствие Лонгботтома, недоуменный взгляд Персиваля Уизли… Но больше всего Поппи зацепило поведение Гермионы… Гриффиндорка вела себя слишком вызывающе. Как будто знала все лучше всех… А это ее нежелание расстаться с книгой?! Целый спектакль устроила. Вот смысл? А Гарри – молодец! Сразу придумал, как обеспечить покой такой непослушной пациентке. Мальчик очередной раз перевернулся на диване. Ah, lʼamour, lʼamour… Интересно, куда его эта дорожка выведет? Станет ли он колдомедиком? Или будет разрабатывать новые зелья? Или заклинания для целителей? А может еще что? Главное, он будет знать, что делает!

«Избранный!» – фыркнула мадам Помфри. – «Вы, Альбус, еще не знаете, кем и для чего избран этот мальчик… И, дай Мерлин, чтобы не узнали лет, этак, еще десять, хотя бы… Дайте ему вырасти спокойно! Северус ограждает его как может, но и у него руки связаны против директора… А, может, помочь им обоим? Альбус, вроде, уже лет пятьдесят не проходил медкомиссию? А по Уставу Хогвартса должен проходить раз в три года…. Надо обговорить этот момент с Мастером…» – мадам ухмыльнулась и вызвала домовика с кружкой чая и булочкой с корицей.

***

Троих своих пациентов мадам Помфри выпустила к ужину следующего дня: все зажило, как на собаке. Гарри сдержал свое слово и еще раз пришел проведать гриффиндорцев. Принеся немного фруктов, честно выпрошенных у школьных домовиков, очередное домашнее задание с совпадающих предметов, он немного посидел, поболтал с Невиллом и Перси. Ребята пожаловались, как тут скучно, и, что если бы не домашние задание, то хоть волком вой. Невилл еще шепотом добавил, что Гермиона как раз и воет без книг. Своими рассуждениями уже даже Перси мозг вынесла, а он очень терпеливый парень. И они втроем считали часы до ужина, когда их обещали выпустить. Невилл рассмеялся, что он так сильно не мечтал уйти даже с отработки профессора Снейпа. А отработка с Филчем, по сравнению с сутками, проведенными с Гермионой – просто курорт! Мадам Пофри, услышав это, только посмеялась, что у них осталась одна ночь на отдых от сокурсницы: утром в субботу и её выпишут, поскольку все зажило. Сейчас главное, чтобы прошли последствия сотрясения мозга.

Забрав у Невилла и Перси сделанные домашние задания, и пообещав отдать их профессорам на проверку за обедом, чтобы потом не ловить их всех по отдельности, Гарри умчался в Большой зал: и так уже опаздывал минут на десять. Первым делом он подошел к ошалевшим от такого профессорам.

– Господин директор, я прошу прощения, что нарушаю ваш с профессорами обед. Могу я ненадолго потревожить профессоров?

Директор с удивлением рассматривал своего ученика. Обычно Гарри всегда избегал общения с ним, ловко уходя ото всех попыток поговорить в коридорах школы. Вызывать же его к себе Альбус пока не спешил: он не был уверен в том, что Гарри придет один. Скорее всего, с ним будет Северус, а это сейчас лишнее.

– Конечно, мой мальчик. Не думаю, что профессора рассердятся, что их потревожили по важной причине.

Гарри поклонился, и обратился уже к преподавателям, доставая из своей ученической сумки какие-то свитки.

– Уважаемые профессора, я прошу прощения, что потревожил вас, но я сейчас навещал наших пострадавших в Больничном крыле, – мадам Помфри лишь усмехнулась, глядя на отдельно взятые вытянутые лица своих коллег. – Мистер Лонгботтом и мистер Персиваль Уизли просили передать вам выполненные домашние задания. Профессор МакГонагалл, – пара перевязанных лентой свитков аккуратно подлетела к ней и опустилась рядом с тарелкой. – Профессор Снейп, – одиночный пухлый свиток так же осторожно лег рядом с деканом.

– Спасибо, мистер Поттер. Передайте, пожалуйста, старостам, что я жду их сегодня в три часа у себя в кабинете.

– Да, сэр. Передам, сэр. Профессор Спраут, – ей досталось два свитка, – мэм, простите, я не знал, что вы задали Гриффиндору на дом, но рискнул предположить, что их задание не отличалось от нашего. Так что, если Невилл выполнил не то, то это моя вина.

– О, мистер Поттер! Это было очень любезно навестить больных ребят с другого факультета! – умилилась добрая декан барсуков. – Вы были абсолютно правы: задания у всего первого курса одинаковые. Вот со второго курса они будут отличаться. Спасибо.

– Благодарю, мэм. Профессор Квиррелл, – ему достался только один свиток, поскольку на этих днях урока ЗОТИ у пятого курса не было. – Профессор Кеттлберн, – еще два свитка. – Вроде бы все. Еще раз простите за то, что отвлек вас.

– Мистер Поттер, одну минутку, – окликнул его профессор Флитвик, – а для меня мистер Персиваль Уизли ничего не передавал?

– Ой, простите, профессор. Был свиток… Одну минуту… – Гарри зарылся в сумку и через пару минут нашел два свитка, перевязанных самим Перси. – Вот, сэр.

– О! Спасибо, мистер Поттер. Это очень важная работа, и я рад, что мистер Уизли её закончил в срок.

– Мистер Поттер, – тут же окликнула его Минерва, – а почему нет свитков от мистера Рона Уизли и мисс Грейнджер?

– Насчет мистера Рона Уизли ничего не могу сказать, мэм. Мне он ничего не передавал, хотя домашнее задание он знал. А вот у мисс Грейнджер строгий режим: вчера пришлось наложить непроницаемую и не снимаемую повязку ей на глаза, поскольку она читала какой-то справочник. А с ее сотрясением мозга – это верная потеря зрения, самое большее, через полгода.

Увидя скептический взгляд старой подруги, Поппи вмешалась:

– Это еще оптимистичный прогноз, Минерва. Учитывая толщину справочника и размер шрифта, я бы сказала: три-четыре месяца.

– Хорошо, я поняла. Спасибо, мистер Поттер.

– Приятного аппетита, профессора, – Гарри вежливо поклонился, но только от декана он услышал:

– Приятного аппетита, мистер Поттер.

***

В три часа, как по будильнику, прозвучал стук в дверь кабинета декана Слизерина.

– Добрый день, сэр. Вы нас звали?

– Да, мистер Миллс, мисс Рэмси, проходите.

Дождавшись, когда ученики рассядутся, Северус продолжил:

– Итак, господа старосты, что мы имеем на этой неделе?

– На конец недели все нормально, сэр, – спокойно ответил Дэвид. – Первый курс показывает отличные результаты. И пусть они не всегда зарабатывают баллы, а иногда их даже тратят, но домашние задания выполняют вовремя и в полном объеме. Материал усваивают, мы проверяли. Со вторым курсом тоже все в порядке. На третьем есть пара учеников с долгами по Трансфигурации и по Чарам. На четвертом – по УЗМС и ЗОТИ. Пятым и седьмым сложнее всех из-за экзаменов, но и тут до паники пока далеко: все занимаются, учат, помогают младшим. Так что все под контролем, сэр.

– А вы что можете добавить, мисс Рэмси?

– Меня настораживает количество тренировок квиддичной команды. Маркус совсем ребят загонял: дождь – не дождь, уроки – не уроки… Почти каждый день на поле. Многие даже в долги по домашней работе залезли.

– Да в том-то и дело, что не многие, мисс Рэмси, а все, вся команда! И крупно! По три-четыре предмета у каждого. И не только домашние задания, но и контрольные! На семь человек десять не выполненных контрольных! Это как называется? Вы – старосты! Почему вы сразу же не остановили мистера Флинта, как узнали о первых долгах команды? Почему я должен следить за их тренировками и лично проверять всю домашнюю работу? Вы думаете, мне нечем заняться?

– Но, профессор! Вы считаете, что нам нечем заняться? Флинт взрослый человек, старше нас! Даже уже совершеннолетний. Почему он сам не может решить: сколько надо проводить тренировок перед матчем?!

– Потому, мисс, что он – фанатик квиддича. Более того, мисс, у него появилась реальная возможность перед уходом из Хогвартса выиграть Кубок Школы по квиддичу. А это, как ни странно, тоже довольно хорошая рекомендация при поиске работы. Это показывает, что человек умеет не только организовывать работу коллектива, но и выдавать положительный результат. Даже если он не свяжет свою жизнь с игрой, все равно он сделает все невозможное, чтобы выиграть Кубок. И если его не останавливать, то вся команда до конца сезона будет жить на летном поле. А вот пресечение таких действий как раз таки ваша обязанность, как старост. Если не получается достучаться до мозга и вызвать адекватные реакции, надо сразу обращаться ко мне! Чтобы я от вас узнавал о таких проблемах, а не выслушивал в учительской, что по поводу успеваемости моих подопечных думают другие профессора! Хорошо, пусть мистер Флинт старше вас и не обращает внимания на ваши замечания. Но первокурсник! Его-то вы как просмотрели?! У него долгов было больше, чем уроков на неделе!

– Про него мы знали.

– И?

– Сэр, Вы же знаете, что Поттер практически сразу начал закрывать долги?

– Да.

– Мы про его «хвосты» узнали после не выполненной контрольной. Понаблюдав за ним дня три, узнали, что после тренировок почти до отбоя он сидел в библиотеке, выполняя домашнее задание. Когда она закрывалась, он еще часа два-три сидел в гостиной с книгами. Сами понимаете, узнать, что задают первокурсникам для старших курсов – не проблема. И ребята начали приносить ему книги из библиотеки, чтобы он не тратил время еще и на дорогу. А он научил нас копировать редкие старые фолианты. Так что проблемы с его успеваемостью постепенно решились.

Северус зло смотрел на своих подопечных.

– Мистер Миллс, мисс Рэмси, почему вы мне этого не рассказали?! Почему?! Вы! Скрыли!!! От!!! Меня!!! Такие проблемы на факультете?!

Старосты виновато смотрели в пол, боясь поднять взгляд на разгневанного декана, не совсем понимая, что именно вывело из себя профессора. Ведь они следили за факультетом, старались контролировать учебу и жизнь слизеринцев. А сейчас их обвиняют, фактически, в бездействии и невыполнении своих обязанностей.

– Значит, так. Обо всех, подчеркиваю, обо всех таких событиях докладывать мне сразу! Не дожидаясь еженедельных таких собраний. Мисс Рэмси, что вас беспокоит?

– Профессор, сэр… Я не уверена… Но…

– Что, «но»… мисс?

– Профессор, я хотела бы попросить вас обратить внимание на мистера Баркли с четвертого курса. Последние две недели он ходит какой-то потерянный что ли… Под глазами темные круги, склера глаз красно-желтая. Вроде бы простая нехватка сна, но мне, почему-то, кажется, что там все гораздо серьезнее. И, поскольку, у него проблем с учебой нет, писем в последние две недели не приходило, родители ему пишут раз в месяц, то я склоняюсь к проблемам со здоровьем. К мадам Помфри мы с Дэвидом его водили, и она ничего не нашла.

– Хорошо, после ужина я зайду в гостиную. Проследите, что бы мы встретились с ним. Мистер Миллс, вы что вспомнили?

– Лично меня стала беспокоить группа первокурсников: мистеры Малфой, Нотт, Забини, Кребб, Гойл, Поттер и мисс Паркинсон и Гринграсс. Во-первых, мистеры Малфой и Поттер умудрились попасть в Запретный коридор на третьем этаже. После этого вся эта компания стала еще чаще пропадать из гостиной. Они фактически приходят только ночевать и за учебниками.

– Дэвид, вот тут ты не совсем прав. Я постоянно вижу кого-то или в классной комнате, или в читальном зале библиотеке. Да, иногда их нет ни там, ни там… Но успеваемость у них хорошая, кроме Поттера, но и тот исправился. А то, что они где-то ходят… Правил они не нарушают. До отбоя все появляются в гостиной. Драк не провоцируют. Даже ходят на дополнительные занятия. Да даже, если они исследуют замок, то я только рада этому! Они все-таки дети! Первый год в замке! Ты себя вспомни! Сколько раз тебя староста вылавливал из заброшенных коридоров и классов? Вот то-то! Так что оставь ребят в покое. Тем более, по-моему, профессор в курсе, если не всех, то большей части их передвижений. Ведь так, сэр?

– Да, мисс. В этом вы правы. Большую часть их передвижений я знаю. Но, мистер Миллс, благодарю за наблюдательность. И продолжайте обращать внимание на них. Все-таки они дети: мало ли куда решат влезть. Или им помогут влезть, как в Запретный коридор. Еще что-то вас беспокоит?

– Пожалуй, нет, сэр.

– Хорошо. В таком случае, мистер Миллс, оставьте нас минут на десять наедине с мисс Рэмси.

– Да, сэр. С вашего позволения я подожду в классе зельеварения. Обещаю, ничего не трогать, – мальчик улыбнулся и вышел из класса. Декан часто проводил беседы с каждым из них наедине, справедливо считая, что некоторые вопросы не для женских или мужских ушей.

– Мисс Рэмси, сегодня я попросил вас остаться не из-за вопросов с женской половиной факультета. Хотя мне не нравится поведение некоторых шестикурсниц… Да, мисс, я вижу вы правильно догадались. Это мисс Мэнсон, мисс Кэйрнс, мисс Лелси и мисс Гордон. Но в этот раз, поскольку они не реагируют на ваши замечания и мои. к-х-мм… беседы… я написал Главам их Родов. В конце концов, это их зона ответственности. Все данные на них я передал, так что к вам у них нет никаких претензий. Но, возвращаясь, в этот раз я хотел с вами поговорить на другую тему. Что вы мне можете сказать о завтрашнем дне, касательно факультета?

Меган ненадолго задумалась. Какие события могут произойти на их факультете завтра? Дуэллинг и занятия по фехтованию? Так это у них каждую неделю… Значит, что-то другое…

«Так, Мегги, соберись… Уроки все те же самые, как и всегда. Значит, вопрос связан не с ними. До квиддича еще неделя… Что еще? Проведение коллективного ритуала? Так это на Самайн … Зачем он выгнал Дэвида? Ведь „женские“ вопросы не поднимались… Дэвид… Хм… Дэвид… А ведь у него завтра день рождения… Сколько ему? Хм… А ему как раз пятнадцать… Первое совершеннолетие волшебника. И отправиться домой для празднования он не может: это каникул только ждать… А у профессора глаза смеются. В этом году у него глаза блестят все чаще и чаще… Неужели из-за этих бесенят с первого курса? Что ж. Можно позадавать наводящие вопросы».

Северус с интересом смотрел на старосту. Пусть их всех с малых лет учили держать лицо, но для него они все были раскрытыми книгами. И сейчас он видел, как староста пришла в своих логических цепочках к каким-то выводам.

– Сэр, можно пару наводящих вопросов?

– Конечно, мисс.

– Это событие не связано с уроками, а связано с одним из учеников нашего факультета?

– Да, мисс.

– Смею предположить, что оно напрямую связано с Дэвидом Миллси, раз он не присутствует на этой беседе.

– Вы правы, мисс. Вы можете еще что-то добавить?

– Думаю, это связано с его пятнадцатилетием.

– Мне нравится ход ваших мыслей, мисс Рэмси. Это, конечно, не первое пятнадцатилетие на нашем факультете, но первое у старосты за последние пятнадцать лет. Так что я предлагаю его отметить. Я завтра отменю тренировку команды по квиддичу, и отвлеку мистера Миллса. Точнее, займу на полдня. Ваша задача в следующем…

***

В субботу Гермиона вернулась в гостиную своего факультета. Стоило только появиться ей в дверном проеме, как со всех сторон полетели шуточки.

– О, главная подрывательница пришла!

– Тебя уже выписали?

– Грейнджер, что следующее ты взорвешь?

– Ты только нас предупреди, когда решишься на еще один эксперимент!

– Да, а то так и умереть не долго!

– Именно, чары творить – это тебе не книжки читать!

– Тут не только мозг нужен, но еще и руки должны расти из нужного места!

– Ой. Вы, конечно же, самые главные эксперты! – фыркнула в ответ девочка. – Настолько умные и знающие, что опять замусорили гостиную. Вот как? Как за два дня можно было так захламить помещение, в котором вы же сами и живете?

– Грейнджер, выключи зануду!

– Без тебя тут так спокойно было!

– А теперь пришла…

– И опять никакой жизни с тобой нет!

– Бедный твой муж будущий… Не представляю, кем надо быть, чтобы польстится на такое…

– И не представляй, Лаванда. Это только у тебя мысли о замужестве! А я свободная, самодостаточная волшебница! Мне надо учиться! Я буду работать в Министерстве на ответственной должности и помогать магам! Я не собираюсь тратить свою жизнь на вечное затворничество в четырех стенах, и посвящать себя только обслуживанию мужа и детей. У меня есть куча других интересов, – Гермиона так пылко пыталась «достучаться» до сознания одноклассницы, что не заметила откровенно насмешливых и резко отрицательных взглядов большинства его! И всего добиваюсь своей головой!

– Конечно. Ей гораздо удобнее бить камин и кресла. Вы еще забыли других учеников… И, мисс Грейнджер, двадцать баллов с Гриффиндора за неуважение и неделя отработок с Филчем, как только это разрешит мадам Помфри.