Текст книги "Полукровка (ЛП)"
Автор книги: С. И. Вендел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
– Никто другой не смеет угрожать твоей жизни. Только я.
– Только ты, – Орек обхватил ее лицо дрожащими руками. – Только ты.
Лицо Сорчи исказилось, и она упала на него, ее слезы увлажнили ему горло. Орек заключил ее в объятия и зарылся лицом в волосы, его мучительная любовь к ней заглушила его боль.
– Моя пара, моя пара, – напевал он, пока она плакала.
– Больше никогда, – закричала она. – Ты никогда больше не бросишь меня.
– Никогда, – согласился он.
Приподнявшись, Сорча захватила его губы в обжигающем поцелуе, скрепляя им его обещание. Ее вкус разлился по его рту, и он просунул свой язык глубже, изголодавшись по ней. Мурлыканье зародилось в его груди, зверь внутри был неистово рад, что она здесь, с ним.
Когда она отстранилась, ее глаза высохли, хотя теперь она смотрела на него задумчиво. Ореку никогда не нравились ни этот взгляд, ни слова, которые последовали за ним.
– Мне тоже жаль, – прошептала она.
– Тебе не за что извиняться, сердце мое.
– Нет. Я… я позволила себе увлечься своими обязанностями. Я не нашла для тебя места в своей жизни. Но я обещаю, все будет по-другому. Мы переедем в комнату в башне, пока не построим дом и не наполним его всем, что ты захочешь. Мы сделаем все, что ты захочешь, отправимся путешествовать, или поможем Эйслинн, или спасем каждого енота в лесу, мне все равно, просто скажи, что вернешься со мной…
– Тшш, тшш, – успокаивал он, прижимаясь губами к ее коже и пробуя соль свежих слез. – Я иду туда же, куда и ты, моя пара. Ты мой дом, Сорча. Мой клан. Прости, что когда-либо заставлял тебя сомневаться в этом.
Она икнула, всхлипывая, и Орек возненавидел это. Он крепко обнял свою пару, ненавидя то, что довел ее до слез. Его собственные слезы стекали по вискам.
Судьба, я почти потерял ее. Я такой тупой ублюдок.
Он открыл рот, чтобы заверить ее еще раз, но кто-то прочистил горло, привлекая его внимание. Рычание вырвалось из его груди, и Орек оскалился на приближающегося самца и крепко сжал свою пару.
Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что рядом стоят отец Сорчи и лорд Дарроу.
Он неохотно что-то прошептал Сорче на ухо и помог ей сесть. Они вместе встали, чтобы встретить рыцарей, которые уже спешились. Орек обнял Сорчу, прижимая ее поближе к своему невредимому боку.
Точнее, к боку без пореза. Ее тело, прижатое к нему, напомнило о сломанных ребрах, но даже когда они с постоянной пульсацией вонзились в легкие, он мог не обращать на это внимания. Он больше никогда не позволит своей паре уйти от него.
– Дерьмово выглядишь, мой мальчик, – заметил Дарроу. – Но рад, по крайней мере, видеть тебя целым.
– Спасибо вам, – сказал Орек, протягивая руку.
Дарроу пожал ее, за ним последовал Кьяран.
Что-то произошло между ним и Ореком, прежде чем мужчина посмотрел на свою дочь, крепко прижатую к боку Орека.
– Теперь ты член семьи, – сказал Кьяран.
Орек кивнул, не в силах выдавить ни слова из-за комка в горле.
Сорча постучала его по груди, и он наблюдал, как Фальк осторожно приближается к нему в сопровождении Найла и еще одного рыцаря с копьями по бокам.
Старший орк остановился на почтительном расстоянии, когда Орек обнажил клыки. Ему не нравилось, что так много мужчин так близко к его самке, глаза которой все еще были влажными от слез. Он знал, как она ненавидит казаться слабой, и хотел бы спрятать ее подальше.
Фальк смерил его непроницаемым взглядом.
– Ты убил Крула.
– Да. Он угрожал моей паре.
Фальк кивнул.
– По нашим законам, это делает тебя вождем.
Другие орки перешептывались между собой, и Орек не упустил шипения Калдара в отвращении.
Темная, порочная часть Орека заинтересованно подняла голову, в голове крутились мысли о том, каково это – быть вождем. Какой клан он мог бы создать. Его отец, и Крул тоже, выли бы в загробной жизни, узнав, что коротышка-полукровка сидит там, где сидели они, правит тем, чем правили они, преуспевает там, где они потерпели неудачу.
Рука его пары коснулась его груди, прямо над сердцем. Когда она спросила, что было сказано, он повторил это ей на человеческом языке.
Ее глаза расширились, и она слегка кивнула ему. Его сердце замерло от изумления, когда он понял – она будет стоять рядом со мной, парой вождя.
Она сделала бы это ради него.
Осознание этого едва не поставило его на колени так же уверенно, как боевой топор Крула, нацеленный ему в голову.
Судьба, какой женщиной была его пара!
Но даже если бы она сделала это для него, он бы так с ней не поступил.
Клан Каменной Кожи никогда по-настоящему не был его домом. Это было место, где он иногда преклонял голову. Но его никогда там не принимали, никогда не приветствовали. И хотя сидеть во главе, заставляя их наконец слушать то, что он хочет сказать, может удовлетворить порочную его часть, которая выросла из одинокого юнца, задвинутого в тень, это не сделало бы его довольным.
Только его пара смогла сделать это. И за это он был обязан ей всем.
– Клану не нужен вождь полукровка, – сказал Орек.
– Это твое по праву, – сказал Фальк.
– Я не бросал официального вызова.
– Нет, но все равно это случилось. Ты же знаешь, сородич, что детали не важны.
– Возможно. Но я этого не хочу, – еще больше бормотания со стороны горстки оставшихся орков, включая насмешливое фырканье Калдара. Орек действительно позволил своему порочному «я» предаваться темному удовольствию, зная, что он отверг то, чего так сильно хотел Калдар.
– Орек… – прошептала Сорча, возможно, поняв их слова по тону.
Он поцеловал ее в лоб.
– Ты – все, чего я хочу, сердце мое. Мое место с тобой, – обращаясь к Фальку, он сказал: – Клану Каменной кожи нужен хороший лидер, тот, кто не будет править жестокостью. Я назначаю тебя вождем, Фальк.
– Но…
– Ты честно служил клану всю свою жизнь. Ты будешь достойно руководить им.
– Так не делается! – возразил один из орков.
Орек бесстрастно наблюдал за происходящим.
– Ты бы предпочел, чтобы тебя вели полукровка и его пара-человек?
Орк заткнулся, как и предполагал Орек.
Хотя Фальк все еще выглядел обеспокоенным, он медленно кивнул.
– Я согласен. Я сделаю все возможное, чтобы возглавить их.
Дарроу снова откашлялся.
– Теперь он говорит за них? – когда Орек кивнул, Дарроу спросил Фалька: – Ты вообще понимаешь человеческий язык?
Переводя взгляд с лорда на Орека, Фальк покачал головой.
– Переведи меня, мой мальчик? – Орек даже не кивнул, прежде чем Дарроу продолжил: – Нет причин для дальнейшего насилия между нашими народами. Если ты сядешь и спокойно поговоришь со мной, мы сможем прийти к соглашению. Твоему народу нужны припасы. У моего они есть. Я хочу остановить работорговлю здесь, на юге. Я верю, что ты и твои сородичи можете нам помочь.
Фальк слушал, нахмурив брови, пока Орек переводил ему предложение Дарроу. Даже произнося эти слова, он с трудом мог в них поверить.
Фальк долго смотрел на Дарроу, глядя сверху вниз на этого человеческого лорда, предлагающего договориться с кланом орков впервые за… судьба, столетия.
– Он надежный мужчина? – Фальк спросил Орека.
– Да. Он наказал своего собственного сына за причинение вреда моей паре. Они благородные мужчины.
Спустя еще мгновение Фальк кивнул и человеческим жестом протянул Дарроу руку. Мужчины пожали руки, изменив ход истории клана Каменной Кожи, а вместе с ним и историю Эйреана.
– Тогда я согласен, – сказал Фальк. – Пора нам перестать соскребать жизнь со скал.
37
Сорча лежала рядом со своим полукровкой под звездами, и если она закрывала глаза и не обращала внимания на звуки, доносившиеся из их импровизированного лагеря, она почти могла представить, что это были только она и Орек, снова путешествующие на север.
Но Сорча не хотела закрывать глаза. Каждый раз, когда она пыталась немного отдохнуть после нескольких дней панической погони, ее глаза резко открывались в отчаянном поиске своей пары.
Она нежно провела пальцами по участку груди, который не нужно было перевязывать, нуждаясь в утешении от тепла его кожи.
Тихий вздох шевельнул волосы на ее макушке.
– Засыпай, сердце мое, – прошептал Орек. – Я с тобой.
Его рука обвилась вокруг, притягивая ее невероятно ближе к его хорошей – не такой сильно пострадавшей – стороне. Это был не такой сильный контакт, как хотелось Сорче, но его заставили лечь на спину, и Сорча боялась причинить ему еще большую боль.
Они с отцом осмотрели раны Орека, зашили его, как могли, и наложили на раны припарки и мази, которые тетя Софи дала им в дорогу. Затем они перевязали ему грудь, чтобы ребра не двигались. Ее бедному полукровке предстояло несколько болезненных недель, пока он будет выздоравливать, но она намазала его таким количеством обезболивающих кремов, какое у нее было, и насильно влила ему в горло чашку чая с маковым молоком.
Она не могла выпускать его из виду с тех пор, как было заключено предварительное соглашение между новым вождем орков и лордом Дарроу. Две группы разбили лагерь на берегу реки после того, как орки собрали своих убитых, а люди позаботились о раненых. До утра оставалось всего несколько часов, а затем их пути разойдутся. Кьяран настоял, чтобы Сорча и Орек тем временем немного отдохнули.
Сорча не хотела отдыхать. Лишенная своей пары на несколько дней, даже сон она считала слишком тяжелой разлукой теперь, когда снова нашла его.
Настойчивость, которая заставляла ее идти вперед, которая заставляла ее мчаться сломя голову прямо на стаю огромных орков, все еще не давала ей покоя, заставляя пульс учащенно биться у горла. Вся ее нервная энергия переросла в нечто близкое к панике, даже когда она держала свою пару в объятиях. Нежно.
Ей было немного неловко признаться даже самой себе, что все это беспокойство заставляло ее страстно желать свою пару. Сорча хотела почувствовать его, убедиться, что он жив, и он с ней.
Не в силах сдержаться, она переплела их ноги, прижимаясь вершиной бедер к его бедру. Приглушенный стон сорвался с ее губ, когда она попыталась надавить сильнее. Эта дикая, неистовая потребность хотела выйти наружу, но она знала, что лучше не садиться верхом на свою страдающую, раненую пару посреди лагеря, когда ее братья и отец были в нескольких шагах от них – хотя она, конечно, думала об этом.
Его грудь гулко вибрировала под ее ладонью, и Орек повернул голову, чтобы поцеловать ее волосы. Под одеялами и шкурами его рука скользнула вниз по ее спине, обогнула бедро. Он подразнил ее, касаясь пояса белья, его пальцы проникли внутрь, лаская её бок.
Угол наклона был неподходящим для чего-то большего, чем несколько ищущих прикосновений, но Сорча все равно застонала, когда кончики его пальцев коснулись ее пульсирующего клитора.
– Ты горяча, как огонь, – пророкотал Орек. – Ты горишь для меня, сердце мое? Я нужен тебе?
Сорча подавила жалобный стон.
– Я так сильно скучала по тебе, любовь моя, – она приподнялась, чтобы прижаться лицом к его лицу, требуя его губ в поцелуе, таком же глубоком, как ее любовь и потребность в нем. Она вложила все в этот поцелуй, надеясь хоть немного успокоить свое беспокойство.
Если уж на то пошло, это только раздуло пламя ее страсти.
Когда она отстранилась, то обнаружила самодовольную усмешку, играющую на его губах.
– Я действительно нужен тебе, – сказал он, слишком довольный собой.
– Ты ранен.
– Не настолько, чтобы оставить мою прекрасную, жаждущую пару неудовлетворенной.
Сорча извивалась, пытаясь облегчить боль, но она была слаба перед этим мужчиной.
– Отведи меня куда-нибудь.
Его ухмылка стала порочной, и быстрее, чем должен был быть способен такой раненый мужчина, как он, Орек поднялся с постели и притянул ее к себе. Он схватил мех, прежде чем увести ее из лагеря.
Сорча последовала за ним, схватив его ладонь обеими руками. Она поймала взгляд Коннора, прежде чем исчезнуть среди деревьев, и закатила глаза, увидев его ухмылку.
Он просто завидует, что у него нет пары, с которой он мог бы улизнуть.
Ее пульс затрепетал, как птичьи крылья, когда лагерь и его свет исчезли, оставив ее почти слепой, когда она позволила своей паре вести через темные деревья. Он уверенно вел ее, обходя препятствия и предупреждая о камнях, на которых можно подвернуть лодыжку.
Через несколько минут Сорча увидела небольшую поляну среди деревьев. Полная луна заливала ее призрачными лучами голубого света, превращая деревья и их ветви в изящные, почти танцующие фигуры. Сбоку лежала груда валунов, и Орек подвел ее туда, расстелив мех на одном из камней.
Он развернул ее и приподнял за бедра, чтобы усадить.
– Идеально, – пророкотал он, прежде чем завладеть ее губами в одном из тех долгих, затягивающих поцелуев, которые она любила.
Обхватив его лицо руками, Сорча раздвинула ноги, приглашая снова занять его место между ее бедер. Твердый член прижался к ее промежности, и она вздохнула ему в рот.
Судьба, она так сильно хотела его.
Ее поцелуи стали неистовыми, руки отчаянно вцепились в его грудь.
– Я чуть не потеряла тебя, – хрипло пробормотала она, ненавидя эти слова. Ее ищущие руки взялись за член, его жар обжег ладонь.
– Но ты не потеряла, – сказал он между поцелуями в ее шею. – Ты позаботилась об этом. Моя грозная пара-воин.
– Я была в ужасе, – сказала она. – Не хотела тебя потерять.
– Ты не потеряла меня.
Еще один жалобный звук, почти хныканье, вырвался из ее горла, и Орек прикусил ее шею. Большая рука обхватила грудь поверх одежды, затем его сильные пальцы спустили с нее рубашку и корсет. Ее грудь высвободилась, сосок затвердел на холодном зимнем воздухе, но он быстро согрел его ртом, посасывая и проводя кончиком языка по вершине.
– Чье это, чтобы лизать, целовать и боготворить? – прорычал он, покусывая чувствительную нижнюю часть.
– Твое, – простонала она.
– Мое, – согласился Орек. Другой рукой он потянулся к ее приспущенным трусикам, оттягивая их, насколько мог, чтобы освободить место для своих пальцев. Он нашел ее клитор и ласкал его снисходительными движениями, но не так сильно и быстро, как хотелось Сорче.
Он замурлыкал, когда она стала еще более влажной для него, и эта донельзя довольная улыбка снова заиграла на его губах.
– На чьем члене ты будешь скакать своей тугой пиздой? – его средний палец нашел и подразнил ее вход, размазывая смазку по клитору и снова вниз.
– На твоем! – выдохнула она.
– И чье имя ты будешь выкрикивать, когда будешь распадаться на части?
– Орек!
Его рот прижался к ее рту, их зубы клацнули, когда Орек раздвинул ее ноги еще шире. Большая рука накрыла ее руку на его члене, и вместе они провели по всей длине раз, другой, размазывая вытекающую сперму от корня до кончика.
Он пророкотал ей на ухо:
– Смотри, как я погружаюсь в тебя. Смотри, как ты так идеально принимаешь свою пару.
Сорча уткнулась лбом в его плечо, голова кружилась от безумной похоти и потребности. Света было мало, но его член блестел вместе с ее смазкой в лунном свете, достаточно, чтобы она увидела, как широкая головка раздвинула ее навстречу его вторжению, когда он проник внутрь.
У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он вводит свою толстую длину в ее тело – это казалось невозможным, она не могла принять больше, но с каждым движением бедер он продвигался немного глубже. Она содрогнулась от ощущения, как он прокладывает себе путь внутрь, ее потребность почувствовать и увидеть стала острой.
Сорча ахнула, когда его бедра, наконец, соприкоснулись с ее, и он вошел в нее по самое основание. Она задрожала, чувствуя себя невероятно наполненной и нуждаясь в движении.
Но ее полуорк зажал ее в объятиях, и у нее не было опоры на камне. Она могла лишь слегка покачать бедрами ему навстречу, но этого было недостаточно. Он удерживал ее, парящую между болью и блаженством, пока его бедра двигались подобно приливу, сокрушительно, но устойчиво. Она взвыла и вцепилась когтями в его плечи, только сейчас вспомнив о его ранах.
Но он зарычал на нее, когда она ослабила хватку.
– Хочу твои когти, – прохрипел он. – Хочу все.
Взяв его голову в свои руки, она притянула его лицо к своему для страстного поцелуя, прикусив его нижнюю губу и царапнув ногтями кожу головы.
Орек задрожал и сильно толкнулся в нее, влажные звуки их тел громко звучали на тихой поляне.
– Ты никогда больше не бросишь меня, – сказала она ему.
– Никогда.
– Если ты уйдешь, я пойду с тобой.
– Да, – он прошипел это слово сквозь оскаленные клыки, набирая скорость. Его бедра врезались в ее, прижимаясь лобковой костью к клитору с каждым движением и заставляя ее видеть звезды.
– Мне не нужен герой. Я просто хочу тебя.
– Моя пара, – прорычал он, а затем его руки оказались у нее на заднице, притягивая ее вниз, чтобы насадить на свой член.
Сорча была разбита вдребезги, ее крик эхом разнесся в ночи. Ее зрение затуманилось, когда чистое наслаждение пронзило ее, обжигающее и чудесное. Ее тело крепко прижималось к нему, и она чувствовала, как его член пульсирует внутри нее, когда он наполнял ее семенем, его бедра отбивали отчаянный ритм.
С ревом Орек надавил на ее клитор, чтобы вызвать у нее новый оргазм, такой долгий и всепоглощающий, что она чуть не утонула в нем.
Он навалился на нее, зарывшись лицом между ее грудей, и Сорча приняла на себя его вес, заключив в объятия.
Они оставались в таком состоянии долгое время, кожа была скользкой от пота, а конечности дрожали от наслаждения. Она погладила его гриву, блестящую иссиня-черным в лунном свете, и подразнила кончики его заостренных ушей.
Беспокойство постепенно улетучивалось, успокаиваясь с каждым тяжелым ударом его сердца, который она чувствовала своей грудью. Она могла бы пролежать так всю оставшуюся жизнь, довольная, сжимая в объятиях все, о чем когда-либо мечтала.
Но она знала, что должна выполнить свои обещания – ему и самой себе. Она должна была стать лучше.
Запустив пальцы в роскошную гриву, Сорча прошептала ему:
– Я говорила серьезно. Мне не нужен герой. Мне не нужны благородные жесты, – возможно, ее родителям всего этого было достаточно, но Сорча хотела чего-то другого от жизни со своим полукровкой. – Мне нужен кто-то, с кем можно засыпать и просыпаться. Каждый день, летом и зимой, в дождь и снег. Возможно, это эгоистично с моей стороны, но это то, чего я хочу.
Орек поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза, его теплое дыхание обдало ее шею и грудь, когда он фыркнул.
– Я давно пообещал себе, что ни в чем тебе не откажу. Ты получишь от меня все, что захочешь, мое сердце. Я хочу твою эгоистичность, твою нужду и твое желание, – и он стащил ее с камней, чтобы положить мех на землю и снять с нее юбку. Когда она была обнажена ниже бедер, он лег спиной на мех и потянул ее за собой, устраивая ее на себе так, как хотел.
– Я всегда хотел только тебя, Сорча. Моя жизнь принадлежит тебе, – его большая ладонь согревала ее ногу холодной ночью, пробегая вверх и вниз по ее боку и заднице, в то время как другая его рука ослабляла корсет. – Я хочу обнимать тебя, когда мы засыпаем, и будить каждое утро своим языком в твоем влагалище.
С жалобным стоном Сорча стянула корсет и склонилась над ним, захватывая его губы своими. Мягко покачивая бедрами, она дразнила нижнюю часть его члена своей промежностью, истекающей их смазкой.
Однако, когда она снова потянулась поцеловать его, он поймал ее щеку своей большой рукой, нежно проведя большим пальцем по ее губам.
– Я никогда не хотел оставаться вдали, – прохрипел он. – Я всегда намеревался вернуться к тебе. Там, где мое место.
За это он получил поцелуй, и оставшийся ужас немного утих.
– Мы не обязаны вечно оставаться в доме моих родителей. На самом деле… Я думаю, нам следует построить свой собственный, – она откинулась назад, не в силах выдержать его пристальный взгляд, когда изливала свою правду, выводя рисунок на его теплой коже придавал ей смелости. – Теперь я вижу, что не могу… я не должна возвращаться к тому, как все было. Я люблю свою семью, но я должна жить своей собственной жизнью. И эта жизнь с тобой. Я хочу построить что-то новое. С тобой.
Эти слова сладко зазвенели в ушах Орека, и он заключил свою пару в объятия, притягивая ее к своей груди для сокрушительного объятия. Она протестующе вскрикнула, напомнив ему о его травмах. И да, его грудь стонала и болела, но это было ничто по сравнению с радостью от того, что она была рядом, что ее вес на нем доказывал, что он не просто жив, он будет жить. Ради этой прекрасной женщины.
Когда она начала извиваться в его объятиях, он, наконец, отпустил ее. Когда она приподнялась над ним, целуя его член своим теплым влагалищем, Орек восхитился красотой, раскинувшейся перед ним.
Освещенные лунным светом, ее кудри развевались вокруг головы подобно короне, растрепанные после их занятий любовью. Ее щеки порозовели, а глаза заблестели, когда она улыбнулась ему сверху вниз. Эти руки, сильные и мозолистые от многолетней работы, были такими, такими нежными, когда она проводила ими по нему размашистыми, требовательными поглаживаниями.
Она склонилась над ним, чтобы поцеловать в лоб, ее свободная рубашка дразнила его живот, а груди бились о его грудь. Он запустил руку в зияющий вырез рубашки, чтобы провести тыльной стороной пальцев по ее груди, чем заслужил еще один из ее восхитительных стонов.
Коснувшись губами его губ, она прошлась поцелуями по его лицу, шее, груди. Он заворчал, когда ее груди выскользнули из его хватки и получил дразнящий укус за свой собственный плоский сосок. Она была довольна тем, что облизывала, пробовала на вкус и дразнила каждый дюйм его тела, поэтому Орек лег на спину и позволил ей поступать по-своему, как и подобает хорошей паре.
Каждый поцелуй сопровождался обещанием, что по возвращению они займут большую комнату в башне на третьем этаже. У них будет своя большая кровать, где они будут спать, трахаться и обнимать друг друга долгими холодными зимними ночами. Они построят дом, свое собственное маленькое убежище, куда не пустят братьев и сестер. И они вместе исследуют этот мир и сделают для него что-то хорошее.
Ее язык блуждал по всей длине его члена, заставляя Орека морщиться от болезненного удовольствия. Судьба, его тело и так слишком много пережило сегодня вечером, но будь он проклят, если прикажет ей остановиться. Она засосала его внутрь, вращая этим сводящим с ума языком, и Орек протяжно и с чувством застонал в ночи, как поверженный хищник.
Когда она насытилась поддразниваниями, она забралась на него, чтобы воспользоваться для своего удовольствия его членом, истекающим и пульсирующим из-за его пары. Она опускалась на него с мучительной медлительностью, прикусив зубами припухшую нижнюю губу. Орек ровно держал ее бедра, когда ее тело опустилось на этот последний дюйм, доставляя ему удовольствие.
Мурлыканье, которое принадлежало ей и только ей, усилилось в его груди, отдаваясь стуком в израненных ребрах, но ему было все равно. Сорча ахнула, когда он завибрировал в ней, и Орек прижал большой палец к ее клитору, удерживая его в плену.
Ее бедра резко опустились, а затем она закачала бедрами и пронзительно закричала. Орек обхватил ладонями ее шикарный зад, погружая пальцы в сочную плоть, чтобы опускать ее все сильнее, сильнее, пока они не соприкасались со шлепком при каждом ударе.
Тело Орека натянулось, как тетива лука, и он взорвался. Обнажив клыки на луну, он вонзался в свою пару снизу, снова и снова врываясь внутрь, пока ее тело сотрясалось в освобождении. Она выкрикивала его имя, наполняя его уши и сердце.
– Моя пара! – взревел он в ночь, зверю внутри было нужно, чтобы мир услышал это.
Сорча замурлыкала, удовлетворенная и обмякшая. Он помог ей опуститься на бок, где крепко прижал к себе и укрыл, как мог. Даже когда ее дыхание стало медленнее и ровнее, она покрывала поцелуями его шею и щеку.
– Я так рада, что нашла тебя, – пробормотала она невнятным и сонным голосом.
– И теперь ты никогда от меня не избавишься.
– Обещаешь?
– Я обещаю.
Орек проснулся замерзшим, окоченевшим и испытывающим боль – и это был лучший день в его жизни. Он начал его, как и обещал, с того, что его язык лизнул теплое влагалище своей пары. Она медленно просыпалась, ее пальцы лениво запутались в его гриве, пока он добивался оргазма от своей сонной пары. Затем он поместил свой член туда, где раньше был его рот, заявляя на нее права постоянными, мощными толчками, которые погрузили его глубоко в нее, именно туда, где он хотел быть.
Он начал с того, что намеревался прожить эту жизнь с ней, и каждой его частичке, темной, порочной и уязвимой, было приятно отправлять свою пару навстречу новому дню с довольной улыбкой на губах.
Они присоединились к группе людей, игнорируя многозначительные и ухмыляющиеся взгляды ее братьев, когда собирали свои вещи и готовились к путешествию домой.
Фальк подошел, чтобы еще раз пожать руку лорду Дарроу и еще раз поблагодарить Орека.
– Я рад за тебя, – сказал мужчина постарше. – Сохрани свой клан в безопасности, а свою женщину – довольной.
– Всегда.
Орек пожал руку Фалька, а затем выжившие орки повернули на юг, к горам.
– Что он сказал? – спросила его любопытная пара.
Он прижал ее к себе.
– Просто напомнил, как мне повезло.
Орек поцеловал румянец на ее щеках, затем довольную улыбку на губах.
Он позволил ей тащить себя вперед, присоединяясь к колонне рыцарей, направляющихся в Дарроуленд. Она шла рядом с ним, держа одну руку в его руке, а другой ведя за поводья забинтованную Фиору.
В конце концов группа опередила их, когда зимнее солнце выглянуло из-за облаков, но Орек не возражал. Он наслаждался свежим зимним воздухом, ароматом леса и, больше всего, своей парой, идущей рядом с ним.
Он потянул ее к себе, наклонился и завладел ее губами в поцелуе, который пробрал его до костей. Ее дразнящему языку не потребовалось много времени, чтобы вовлечь его собственный в нежный танец жара и обещания.
Судьба, эта женщина!
– Я люблю тебя, – пробормотала она.
– Моя пара, – он прижал ее руку к своей груди, где билось сердце, которое принадлежало ей полностью, безвозвратно. – Ты – мое все.
