Текст книги "Полукровка (ЛП)"
Автор книги: С. И. Вендел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
21
Весь тот день Сорча практически плыла, а не шла, в ее голове перепутались все варианты.
Он тоже это чувствует.
Возможно, это было немного зловредно с ее стороны, но то, как озадаченный Орек нервничал остаток дня, постоянно выглядя так, словно у него что-то вертелось на кончике языка, Сорча сочла восхитительным. Несмотря на все нервы и разочарование последних нескольких дней, теперь, когда она знала, что не одинока в своих чувствах, острота ощущений улетучилась.
Впервые за несколько дней она позволила себе просто быть собой, даря ему свои улыбки и прикосновения свободно и без ожиданий. У них было время, трудная часть была позади, и это унесло с собой тревожный груз, который она носила в животе.
Вместо этого его сменило теплое, трепещущее волнение.
Каждое прикосновение их рук, каждый украденный взгляд вызывали у нее мурашки по коже. Они искали простые способы соприкоснуться: ее ладонь на его руке, чтобы указать на что-то, его протянутая рука, чтобы помочь ей перебраться через быстрый ручей, и он даже убрал ее волосы за ухо кончиками пальцев так нежно, что это почти разбило ей сердце.
Предвкушение тихо гудело в ее крови, становясь сильнее по мере того, как солнце двигалось по небу. Сначала она не знала, почему мысль о сегодняшней ночи была такой многообещающей, но когда она посмотрела на Орека, увидела его застенчивую улыбку и то, как он смотрел на нее, как будто он почти не мог поверить, что она стоит здесь рядом с ним, она поняла, что они были на пороге чего-то чудесного.
Все вокруг словно утратило яркость и приобрело легкую сырость, под стать пасмурному небу. Ближе к вечеру воздух стал прохладным, и солнце скрылось гораздо раньше, чем следовало. Над лесом сгустились серые тучи, принося хлесткий ветер, срывающий капюшоны с их голов.
Она взяла руку, которую предложил ей Орек. В другой руке он держал их фонарь, указывая путь, пока они искали укрытие от надвигающейся бури.
Дождь барабанил по их кожаной одежде к тому времени, когда исчезли остатки скудного дневного света. Лицо Орека прорезали мрачные морщины, уши недовольно прижались к голове. Он описал фонарем дугу перед ними, желтый свет упал на волнистую поверхность скалы, которая окружала их ближе к реке.
Холмы начали подниматься накануне, удерживая их в неглубоких долинах между склонами. Река разделилась на десятки маленьких ручьев, словно корни, ищущих новую землю. Они решили следовать по самому большому ответвлению на север, придерживаясь его, пока вокруг них простирались холмы.
На карте они назывались Серыми холмами, и Сорча вспомнила, что слышала о них и о шахтерских поселениях, которые копали глубоко в холмах в поисках богатых залежей железной и медной руды.
Поэтому, когда свет фонаря исчез в темной пасти, расположенной в холме, Сорча не была удивлена. Орек напрягся, когда они стояли перед входом в пещеру, его ноздри раздувались. Она не знала, что он мог учуять сквозь непрекращающийся дождь, но хранила молчание, ожидая, когда он наконец кивнет.
– По крайней мере, там будет сухо, – сказала она.
– Позволь мне пойти первым. Возможно, эта идея пришла в голову не только нам.
Сорча отпустила его руку, и Орек нырнул за край пещеры. Крепко прижимая Дарраха к себе, она последовала за ним в чернильную темноту.
Стук дождя эхом сопровождал их осторожные шаги, но после первых нескольких футов пещера действительно была сухой. При свете фонаря они пробирались все глубже, Ореку приходилось разворачиваться боком, чтобы протиснуться в проход.
Еще через минуту неспешного исследования пещера открылась в более широкое пространство, усеянное сталагмитами, мерцающими на свету. Жилы пронизывали грифельно-серые стены пещеры и завитки узоров, которые, казалось, меняли цвет в зависимости от освещения.
Когда места стало достаточно, чтобы устроиться, они сняли рюкзаки и промокшую верхнюю одежду. Сорча тряхнула кудрями, освобождая их от платка, которым она их повязала, вода забрызгала ее ноги.
– Мне нужно проверить еще раз, просто чтобы убедиться, что тут безопасно.
– Я пойду с тобой, – сказала она, расстилая свой промасленный плащ на камне.
– Что-то может быть там, – предупредил он, и лицо его снова стало мрачным.
– Я не хочу оставаться в темноте.
Держа фонарь немного повыше, он протянул ей руку. Сорча с улыбкой взяла ее, и дрожь пробежала по спине, когда она почувствовала, что ее ладонь вложена в его. Устойчивое тепло его руки избавило ее от томительного беспокойства по поводу пребывания в этом темном, промозглом месте.
Вместе они тихо пробрались дальше в пещеру. Даже Даррах хранил молчание, его черные глаза были большими и блестели, когда вглядывались в полумрак пещеры.
По мере того, как они продвигались дальше, Сорча клялась, что вскоре стало теплее. Минеральный привкус дразнил кончик ее языка, а воздух стал тяжелым и влажным.
Обогнув поворот пещеры, они вышли из туннеля в большую комнату, светящуюся неземным голубым светом. Губы Сорчи приоткрылись в благоговейном трепете при виде толстых ковров мха, пульсирующих голубыми искорками света. Они освещали пещеру тусклой голубой дымкой, отражавшейся в зеркальных поверхностях десятков бассейнов.
Черные как смоль, за исключением голубых отблесков, бассейны блестели в тишине, пар поднимался толстыми столбами, собираясь на потолке и стенах в виде капель конденсата. Между бассейнами и светящимся синим мхом вся пещера выглядела так, как будто они ступили в центр жеоды, сплошь острые углы и полупрозрачный цвет.
– Это прекрасно, – пробормотала она.
– Здесь тепло, – Орек сжал ее руку. – Тебе следует согреться после дождя.
– Давай сначала разобьем лагерь, а потом мы оба сможем согреться.
Сорча последовала за ним обратно к рюкзакам. Воздух у бассейнов был слишком влажным для разведения костра, и их промокшая одежда не высыхала. Вместо этого, пока Орек собирал хворост, который смог найти рядом с пещерой, Сорча соорудила импровизированное кострище и развесила сушиться их одежду.
Они так наловчились в обустройстве лагеря, что это не заняло много времени, даже в пещере с дровами, которые трещали и не хотели разгораться. В конце концов, они съели простую еду, разогретую на скромном костре.
Когда Сорча напомнила ему о теплых бассейнах, Орек сказал:
– Ты иди первой.
Но она покачала головой.
– Ты иди. Мне нужно сделать несколько вещей прежде чем помыться.
Он моргнул, глядя на нее, и она моргнула в ответ. Было ли очевидно, что она пыталась избавиться от него на несколько мгновений?
Хотя сон в пещере не был ее самым любимым сценарием, она могла признать, что бассейны с подогревом были приятным сюрпризом, и она была полна решимости работать с тем, что у нее было. Это гудение в крови скопилось у нее между ног, когда они сидели у костра и ели, подкидывая ей идеи.
Видя, что она не сдвинулась с места, Орек, наконец, согласился. Он снял кожаную одежду, сапоги и пояс, аккуратно разложив их со своей стороны костра. Оставшись только в рубашке и брюках, он снова взглянул на нее, прежде чем исчезнуть в глубине пещеры со своей домотканой банной простыней.
Усмехнувшись про себя, Сорча начала перекладывать постели.
– Сегодня я чувствую себя совершенно дьявольски, – прошептала она Дарраху. Щенок зевнул ей в ответ. – Вот и хорошо, иди спать. Все, что произойдет сегодня, не для детских ушей.
Сорча встречала таких жеребцов, как Орек, которым просто требовались терпение и мягкость. И хотя он, безусловно, нуждался в этих вещах, его поцелуй и признания этим утром заставили ее понять то, к чему она была слепа – ему нужна была поддержка.
Она была права, думая, что у него не было опыта общения с женщинами. Он никогда не знал ни удовольствия, ни привязанности, не умел распознать их, даже когда они были прямо у него под носом. И откуда ему это узнать, учитывая, как к нему относился его клан? Зачем ему ожидать того, чего ему никогда раньше не давали?
Это заставило ее сердце болеть за него. Она отчаянно хотела подарить ему все эти вещи, но понимала, что для этого потребуется нечто большее, чем несколько взмахов ресницами и многозначительных взглядов.
Сорча обычно позволяла своему партнеру лидировать в привязанности и сексе. Она всегда была так занята своей семьей и работой, что для нее было облегчением быть с кем-то вместе, ни о чем не думать и ничего не решать, просто позволить ему позаботиться о ее нуждах.
Ее первый раз был с парнем, с которым она выросла, и это был первый опыт секса для них обоих. Они, как и ожидалось, неумело справлялись, но в конце концов поняли, как получать удовольствие. Позже Сорча позволила себе флирт с одним из конюхов конюшни и известным бабником. Она знала, что между ними не будет привязанности, но, с другой стороны, ни одна из других женщин, с которыми он спал, тоже не хотела этого от него. Она многое узнала о том, что ей нравилось, за время нескольких интрижек с ним.
За эти годы было и несколько других, более серьезных связей, но ни одна из них не вызывала такого трепета и восторга, как пара поцелуев застенчивого полукровки.
В этом случае она была счастлива позволить себе взять инициативу в свои руки. Предпочла бы, чтобы Орек сделал то же самое. Но теперь она поняла, что он не знал, как. И это было нормально, она могла быть храброй и руководить столько, сколько ему нужно. Он того стоил.
И, если быть честной, мысль о том, что именно она покажет ему все, что может быть между желающими, полными энтузиазма партнерами, вызывала у нее трепет.
Из своих постельных принадлежностей, коллекции одеял и мехов Орека она соорудила для них прекрасное гнездышко, почти вдвое больше того, в котором он обычно спал. И только одно. У нее были виды на своего красивого полукровку, и сегодня вечером ей не откажут.
Поцеловав Дарраха в голову и пожелав ему сладких снов, Сорча расшнуровала корсет и ботинки. Когда на ней тоже остались только рубашка и бриджи, она повернулась к задней части пещеры и сделала ободряющий вдох.
Ты сможешь это сделать, сказала она себе. Он тоже это чувствует.
С воспоминанием о его поцелуе, задержавшемся на ее губах, Сорча направилась в темноту.
На мгновение она притаилась в тени, наслаждаясь видом. Орек выбрал бассейн посередине, один из самых больших в форме полумесяца. Он был достаточно глубоким, что, когда Орек стоял в центре, вода доходила ему до середины груди.
Наклонившись к воде, он потер лицо и уши, не подозревая, что она подошла, чтобы присоединиться к нему.
С колотящимся в горле сердцем Сорча ждала, пока он снова выпрямится, отвлекаясь на темные капли воды, стекающие по толстому столбу его шеи и широким плечам.
Она медленно, обдуманно приближалась к нему, выверяя каждый шаг. Не годится, чтобы ее соблазнение началось с ободранных коленей после неловкого падения.
Она только вышла из тени, когда его голова дернулась в ее сторону. Его руки замерли на лице, и он наблюдал за ее приближением восхищенными глазами. Казалось, что по его широким плечам пробежала рябь, а дыхание участилось.
Сорча остановилась на краю бассейна, теплая вода плескалась у кончиков ее пальцев.
– Что ты делаешь? – прохрипел он, его горло подпрыгнуло при глотании.
– Могу я присоединиться к тебе?
Ее вопрос повис в воздухе тяжелее, чем густой пар, на какую-то мучительную секунду.
Дыхание Орека превратилось в прерывистое шипение.
– Да.
Облизнув губы, что сразу же привлекло его взгляд к ее рту, Сорча зацепила большими пальцами резинку своих свободных трусиков и спустила их вместе с бриджами по бедрам. Она двигалась медленно, наслаждаясь тем, как его пристальный взгляд скользит по ее телу, оставляя после себя мурашки. Он обводил глазами контуры ее ног, все выше и выше, и наблюдал, как она стягивает рубашку через голову.
Соски затвердели во влажном воздухе, и, почувствовав себя храброй, Сорча обхватила груди руками. Орек снова зашипел, его плечи напряглись, пока он держался неподвижно. Голод прорезал резкие морщины на его лице, и по мере того, как он, казалось, твердел и напрягался, Сорча чувствовала, что ей становится теплее и спокойнее. Она могла бы опьянеть от того, как Орек смотрел на нее, его взгляд горел, как расплавленное золото.
– Ты хочешь меня? – прошептала она.
Его ноздри раздулись, но он по-прежнему оставался совершенно неподвижным.
– Больше, чем я когда-либо хотел, – резкий, низкий рокот его голоса заставил ее поджать губы.
Сорча осторожно спустилась в бассейн, вставая на цыпочки, теплая вода окружила ее, и она застонала от удовольствия, пока мышцы расслаблялись. Вода доходила ей до подбородка, так что она опустилась ниже, чтобы намочить волосы.
Когда она вынырнула, Орек был именно там, где она его оставила, на расстоянии двух рук от нее, на другой стороне бассейна. Он выглядел таким напряженным, что малейшее прикосновение, казалось, могло разбить его вдребезги.
Сорча неторопливо принимала ванну: вымыла волосы и почистила ногти, отмыла руки и шею. Она слегка поддразнивала, следя за тем, чтобы груди покачивались на поверхности, и особенно уделила им особое внимание. Он наблюдал за всем этим, мышцы его огромной груди рельефно вздымались, когда он сдерживал себя.
Вымывшись и насытившись поддразниваниями, Сорча медленно скользнула по воде к нему. Голодный взгляд наблюдал за тем, как она плыла, рот Орека сжался в тонкую линию, но она не позволила этому беспокоить себя.
Она остановилась, затаив дыхание, глядя в его жестокое, красивое лицо.
– Могу я поцеловать тебя сейчас? – спросила она.
Он дернулся, как от пощечины. Он все еще не потянулся к ней, но кивнул.
Собравшись с духом, Сорча спросила:
– Ты можешь присесть на камни?
Его глаза не отпускали ее, брови были почти угрожающе опущены. Глубокий рокот, почти как мурлыканье, исходил из его груди, когда он опустился на камни. Он раскинул руки над краем бассейна и снова замер. Наблюдая за ней. Ожидая.
Сорча последовала к нему, но поскольку он почти ничего ей не сказал, ей пришлось спросить:
– Могу я прикоснуться к тебе?
Его грудь, казалось, почти сдавилась, когда дыхание вырвалось из него.
– Да, – прорычал он.
– Где угодно?
– Везде.
Она улыбнулась, ее нервы уступили место пьянящему ощущению власти. То, что этот большой, сильный мужчина сдерживал себя, как будто одно неправильное движение могло напугать ее, было волнующим. Увидеть, как напряженно он держался, и понять, что это из-за того, как глубоко, отчаянно он хотел ее… Да, она могла бы с этим смириться.
Она начала с того, что положила руку ему на бедро. Его мышцы напряглись под прикосновением, и она медленно провела рукой по его ноге, придвигаясь ближе. Он с изумлением наблюдал за ней, когда она оседлала его колени, опираясь на мощные бедра.
Сорча, наконец, позволила себе и прижала руки к мясистой части его великолепной груди. У него было немного темных волосков вокруг плоских сосков, но в остальном гладкая зеленая кожа. Его сердце бешено колотилось в груди, и она почувствовала, как оно забилось, когда наклонилась, чтобы поцеловать углубление между его грудными мышцами.
Это сотворило чудеса с ее гордостью.
Она покрывала поцелуями его грудь, наслаждаясь теплым, соленым вкусом. Прикусила нижнюю часть его сильного подбородка, прежде чем ее рот нашел его и скользнул туда с восхитительным притяжением. У нее вырвался стон, когда она уговорила его поиграть с ней в нежную игру, полную покусываний и долгих касаний языком. Когда его рот открылся, позволяя ей проникнуть глубже, она нырнула, показывая ему, какие ей нравятся поцелуи – долгие, одурманивающие, увлекающие.
Он последовал ее примеру, сначала двигаясь неуверенно, но теплая вода и неторопливое соприкосновение их ртов, казалось, наконец позволили ему расслабиться. Пусть и совсем немного. Когда она провела языком по изгибу одного из клыков, она услышала его резкий вдох.
– Все, что мы делаем – это учимся тому, что доставляет удовольствие, – заверила она его. – Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, просто скажи.
– Мне понравятся все твои прикосновения, – сказал он с абсолютной уверенностью.
Она не смогла сдержать самодовольной ухмылки.
– Что тебе нравится? Как мне прикасаться к тебе?
– Любым способом, каким захочешь.
Как бы ни льстило ей все и вся, Сорча хотела знать, что ему нравится. До сих пор она игнорировала твердую длину его члена, покачивающегося у него на животе. Она оставила небольшое пространство между ними, но все еще чувствовала, как он пульсирует, и ее промежность отзывалась болью в ответ. Даже находясь под водой с раздвинутыми бедрами, она чувствовала, какой скользкой была для него.
Используя его плечи в качестве опоры, она подалась вперед, так что их груди оказались на одном уровне и между ними оказался его член.
Орек вздрогнул, и член ударился о ее живот.
Сорча ахнула, наконец-то ощутив всю его длину. Возможно, он был меньше обычного орка, но по сравнению с человеком он определенно был большим. Ее разум затуманился мыслями о том, как восхитительно он наполнит ее, как тяжесть его ухода будет почти обжигать, только для того, чтобы снова наполнить. Ее стенки сжались вокруг пустоты, пронзая болью нижнюю часть живота.
Она ерзала у него на коленях, желая трения и давления, и почти забыла о своем плане – медленном соблазнении.
– Что ты представлял, – спросила она хриплым даже для ее собственных ушей голосом, – когда получал удовольствие? Как бы я прикасалась к тебе?
Просунув руку между ними, она слегка провела ногтями вниз по его груди. Она коснулась большим пальцем плоского соска, отчего его член снова дернулся. Сорча наблюдала, как бьется пульс у него на шее, когда скользнула рукой ниже, к его бедру, где исследовала впадины и бугорки на его плоти. Он застыл совершенно неподвижно, даже не дыша, когда ее пальцы пробежались по копне волос, чтобы деликатно очертить длину его члена.
– Ооо, – простонала она, сжимая его в своих руках. Ее пальцы едва соприкоснулись, когда она нежно погладила его, и его жар почти опалил ее ладонь, он был даже теплее, чем вода горячего источника.
– Тебе снилось, что моя рука крепко обхватывает тебя? – прошептала она. – Тебе было интересно, как мои руки будут обхватывать твой большой член?
– Да, – прорычал он.
– Каково это? – прошептала она ему в губы.
Она сжала его у основания, прежде чем скользнуть вверх по длине и вывернуть запястье. Сдавленный звук сорвался с ее губ, и он почти зарычал на нее, обнажив клыки. Она поцеловала каждый из них.
– Идеально, – сказал он, ловя ее губы своими, – идеально.
Сорча застонала, отдаваясь его поцелуям. Она старалась, чтобы ее прикосновения были легкими, но каждое движение ее руки, каждое прикосновение его рта к ее губам разжигали в ней жадность. Она хотела исследовать каждый дюйм его тела, особенно толстый член, который она обхватила руками, но никогда не видела.
Она прижалась грудью к его груди, нуждаясь в большем трении, и провела сосками по его коже. Ее бедра начали двигаться по его бедру, ища давления.
– Орек, почему ты не прикасаешься ко мне? – она не могла сдержать хныканья в голосе, но ее потребность стала слишком острой. Она больше не могла делать это мягко и медленно.
Он судорожно вздохнул, его руки согнулись, но остались на краю бассейна.
– Как только я начну, я не смогу остановиться, – сказал он ей в волосы.
Она зарычала ему в губы и наградила карающим поцелуем.
– Почему я должна хотеть, чтобы ты останавливался?
У Орека было все, чего он только мог пожелать, прямо перед глазами – его женщина, самая красивая, совершенная женщина, когда-либо созданная, у него на коленях, ее голодный рот на его губах и горячее лоно, целующее нижнюю часть его члена – и он не мог в это поверить.
Она дразнила его, подстрекала, обнажалась перед ним, и Орек не мог поверить, что такое совершенное создание, как она, хочет прикоснуться к нему.
Его неверие и неопытность свинцовыми гирями висели на теле, делая его неподвижным. Оно горело от удовольствия, от потребности в ней, но он сидел неподвижно, бесполезный.
А затем она зарычала ему в губы. Почему я должна хотеть, чтобы ты останавливался?
Он был мужчиной, который давно перестал искать хорошее, поскольку ему никогда ничего не предлагали. Но когда это сунули ему под нос, он не смог удержаться и схватил ее.
Если у меня когда-нибудь и будет что-то хорошее, пусть это будет она.
Сердце Орека бешено колотилось, как будто могло вырваться из груди, чтобы добраться до нее. С таким же успехом это могло быть правдой, оно уже принадлежало ей.
Зарычав, он освободился от груза и страхов и приказал своему разуму заткнуться.
Он взял в большие ладони ее идеальную, упругую попку и погрузил пальцы в податливую плоть, крепко прижав ее к себе, притягивая ее груди к своей груди, а ее влагалище к своему члену.
– Да! – Сорча застонала, запрокинув голову.
Он увидел ее восторженный взгляд, и что-то встало на место внутри него.
Она хочет меня.
Это было последнее, о чем он подумал.
Орек наконец-то поддался инстинкту: неудовлетворенная брачная связь жаждала завершения.
Его бедра дернулись вверх, ища ее тепла и притягательной бархатистой мягкости. Он был прав, она была мягче, чем он мог себе представить, и горячее, обжигающая, как печь. Это было прекрасно, он хотел, чтобы она сожгла его, выжгла изнутри.
Удерживая ее, он потянул ее вверх и вниз по своему члену, пока его бедра двигались под ней. Ее пальцы впились в плоть его плеч, удерживая, пока вода выплескивалась из бассейна от его неистовых толчков. Эти великолепные, тяжелые груди покачивались перед ним, и он зарылся лицом между ними, упиваясь ее ароматом. Он лизнул дорожку между ними и почувствовал, как она вздрогнула.
Одна рука схватилась за его голову, ее ногти царапали кожу на голове, и Орек зарычал, проведя клыками по изгибу груди.
В пояснице у него усилилось давление, и ему пришлось крепко зажмуриться.
Он был слишком близок, слишком отчаян, чтобы продержаться долго. Окруженный ее теплом и ароматом, Орек с ревом высвободился в светящейся голубой пещере, его удовольствие эхом отражалось от стен. Отголоски стихли задолго до того, как Орек получил удовольствие, каждое прикосновение кожи Сорчи к его вытягивало из него все больше сил, больше удовольствия. Больше, чем он мог постичь. Больше, чем он когда-либо надеялся.
Со вздохом его конечности расслабились, а хватка на ней ослабла. Он массировал ее плоть, в такт довольному биению своего сердца.
Жалобный звук вырвался из ее горла, и Орек поднял взгляд от того места, где его зеленый большой палец выводил узоры на ее боку, чтобы увидеть, как ее лицо исказилось от неудовлетворенного желания.
У него скрутило внутренности.
Она не достигла пика.
Горькая неудача обожгла ему язык, но прежде чем он успел что-либо сказать, Сорча взяла его руку в свою и поднесла к своей груди. Она наполнила ей его ладонь, и он застонал, почувствовав, как затвердевший камешек соска впился в ладонь.
– Покажи мне, что тебе нужно, – потребовал он.
Сорча застонала, убирая локоны за плечо и откидываясь назад. Ее спина выгнулась, полностью заполняя грудью его руку мягкой плотью и прижимая горящее влагалище к его полутвердой длине.
– Скажи мне, что ты представляешь себе, – ответила она, ее хриплые слова стрелой долетели прямо до его члена.
Орек похотливо замурлыкал, когда его рука размяла ее грудь. Он потрогал большим пальцем ее сосок, перекатывая его подушечкой.
Действительно ли она хотела знать все те порочные, развратные вещи, которые он представлял, как будет делать с ней?
– Хочешь, я расскажу, как я думал о том, чтобы разложить тебя на своих мехах и не отпускать до утра?
– Да! – вскрикнула она, прижимаясь своими бедрами к его.
– Хочешь знать, как я мечтаю сосать эти идеальные груди каждый раз, когда ты наклоняешься передо мной?
Сдавленный звук вырвался у нее, когда она завертела бедрами, набирая скорость.
– Вот почему я это делала.
Ее слова почти заставили его задуматься – почему она это делала – но он был слишком восхищен видом того, как она получает удовольствие, используя его для этого.
Судьба, она действительно хотела знать? Хотела услышать?
Он ни в чем не мог ей отказать.
– Каждую ночь, лежа рядом с тобой в том сарае, все, чего я хотел, это подмять тебя под себя и сорвать одежду. Я хотел попировать тобой.
Она дернула бедрами, прижимаясь к нему. Орек обхватил ладонью другую грудь, пощипывая розовые, набухшие соски. Она ахнула, когда он провел по ним своими мозолями, и восхитительное трение заставило ее пульсировать так сильно, что он тоже почувствовал это.
Дыша почти так же быстро, как и она, Орек пророкотал:
– Каждый раз, когда ты рядом со мной, я хочу схватить тебя, уложить, раздвинуть твои ноги и овладеть тобой. Я хочу заставить тебя выкрикивать мое имя, пока я погружаю член в твою теплую пизду. Я хочу видеть, как ты распадаешься на части, когда я трахаю тебя снова и…
Задыхаясь, Сорча схватила его за запястья и заскулила, прижимаясь промежностью к его бедрам, содрогаясь от наслаждения.
Орек с благоговением наблюдал, как она переживает оргазм, стиснув зубы и запрокинув голову. Желание прикусить сухожилия на изящном изгибе ее горла было сильным, но он не смел пошевелиться, не смел нарушить гребаное совершенство оргазма Сорчи. Он позволил ей использовать себя для удовольствия, как и подобает хорошему партнеру.
Он подхватил ее на руки, как только Сорча достигла вершины и обмякла в его объятиях. Его член снова затвердел, но он мог не обращать на это внимания. Все, что имело значение, – это мягкий вес его женщины на нем.
Вода в бассейне отстоялась, и Орек был доволен тем, что держит свою женщину. Он прослеживал за узорами на ее коже, изучая ее форму, каждую впадинку, изгиб и выпуклость. Ему нравилась мягкость ее бедер, все еще прижатых к нему и слегка подрагивающих, и то, что под этой мягкостью скрывалась сердцевина из крепких мышц и костей. Ему нравился изгиб ее позвоночника и выпуклости щедрого зада, слегка веснушчатого, как и ее грудь. И ему очень понравился вид его больших зеленых рук, протянутых к персиковым округлостям.
Орек поцеловал ее в лоб, пробуя на вкус каждую веснушку, пока ее пальцы рисовали ленивые круги на его коже.
У него было представление о том, каково это – растворяться в ошеломляющем удовольствии. Чего он не знал, так это удовлетворения от того, что приходит после. Обнимать Сорчу, чувствовать, что ей комфортно, и она доверяет… Это было бесценно.
Как и осознание того, что он помог ей распасться на части одними лишь словами и рукой – в это почти невозможно было поверить. Но он хотел. Снова. Еще. Он хотел доставить ей удовольствие всеми возможными способами, всем, что у него было.
Он получил это однажды и нуждался в большем.
Как только я начну, я не смогу остановиться, предупредил он ее. Такова природа брачных уз – хотеть всего и отдавать все взамен. Это был край, с которого он опасался свалиться, но теперь он бросился с обрыва сломя голову.
– Могу я увидеть тебя? – спросил он.
– Я прямо здесь, – пробормотала она ему в грудь.
Сердце, бьющееся прямо под ее щекой, сжалось при виде Сорчи, сонной и удовлетворенной, лежащей на нем. Зверь внутри, обычно рычащий и агрессивный, был спокоен, довольный тем, что его самке удобно и безопасно в его объятиях.
– Всю тебя.
Сорча подняла голову и положила подбородок ему на грудь. Ее глаза все еще были полуприкрыты и мечтательны, но он не упустил заинтересованный блеск.
На ее лице медленно расплылась улыбка.
– Нам нужно немного больше света.
