Текст книги "Тень Великого Древа (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 71 страниц)

Леди-во-Тьме наклонила голову и начала:

– Вы правы…

Дальнейших слов болотницы не слышал никто, поскольку Магда разразилась смехом. Она корчилась от хохота, задыхалась, лила слезы из глаз. Адриан глядел с нескрываемой злобой. Магда знала: этой ночью ничего ей не светит, – но остановиться уже не могла.

– Чашник… министр… ах-ха-ха-ха! Облапошил тебя, муженек! Он спер ее – снова!..

* * *

Комната для стратем граничила с малой чайной, потому здесь ожидали высочайшего приема все, кому было назначено.

– Столпились, как на базаре, – сказал с порога лорд Менсон, выпятил грудь и зашагал сквозь людей, расчищая путь для супруги.

Леди Карен вошла следом, слишком погруженная в себя, чтобы замечать кого-либо. Шут пробил ей дорогу к ближайшему креслу, согнал с него министра финансов и бережно усадил ненаглядную. Обернулся к стратемному столу, передвинул пару фишек, расставленных еще совсем недавно рукою Минервы. Подобрал одну – алую искру – и прошествовал меж людей, заглядывая каждому в лицо и наделяя своим комментарием.

Подошел к министру финансов, покачал головой и поцыкал зубом: «Ц-ц-ц». Министр отчего-то стушевался.

Заметил секретаря верховного суда, заржал ему в лицо:

– Ты куда, к Адриану? Так он же мертвый, я убил! Пошел к чертям отсюда.

Менсон продвинулся к креслу, на котором сидела важная священница. Схватил ее руку, вскользь поцеловал, дважды крутанул спираль. Потом осмотрел голову священницы, обнюхал волосы:

– Эй, а где диадема?

Святая мать растерялась, пролепетала что-то. Менсон отмахнулся:

– Ясно, главные старушки не верят, что Адриан надолго. Прислали девчонку помельче…

Потом он вторгся в расположение стайки путевцев: барон Деррил и несколько рыцарей окружали Мориса Лабелина. С серьезнейшей миной шут каждому пожал руку:

– Поздравляю с зятем. Молодцы. Достойно. Мои поздравления. Ловко пролезли. Хвалю.

Барон Хьюго потеснил его, шут отошел, весьма довольный собою. Кивнул супруге: оцени мол, как я их! И вдруг заметил еще не осмеянных людей: группу шаванов на страже у двери.

– Эй, лошадники, вы здесь зачем? Козу подоить? Барана постричь?

– Кто такой? – бросил ганта Бирай.

– А ты кто?

Ганта выхватил нож и упер в живот шута:

– Я спросил: кто такой?

Менсон обрадовался поводу проявить дерзость. Прицелился, плюнул на клинок.

– А я спросил: сам кто?

Барон Деррил вывел ситуацию из тупика:

– Ганта, это шут Менсон. Он нахал, но любим владыкой.

Бирай спрятал нож.

– Так ты шут?.. Ослиное дерьмо – и то смешней тебя.

– И умнее тебя, – парировал Менсон.

Их спор прервала открывшаяся дверь малой чайной.

– Владыка зовет следующего!

– Следующий… – ганта поводил пальцем, вспоминая малознакомые лица. – Ты министр финансов?.. Ага, значит, ты. Войди!

Альберт Виаль поспешил к двери, но Менсон рванул вперед него:

– Владыка, это я! Прими меня!

Шаваны поймали его и отшвырнули, он не унялся:

– Владыка, прими скорей! Тут такая толпа, я помру, пока дождусь!

Из чайной донесся приказ:

– Ганта, впусти его тоже.

Вошли все втроем: шут с женой и министром финансов. Менсон и Адриан обнялись, как старые друзья.

– Ай, владыка, хорош! С возвращением тебя!

– Менсон, жив и здоров! Безумно рад видеть!

Они хлопали друг друга по спинам, повергая в смущение прочих гостей. Приговаривали все, что полагается при доброй встрече после долгой разлуки:

– Что же так долго? Где пропадал? Еле тебя дождался!

– А ты изменился, прямо помолодел!

– Да и ты силенок набрался. Будто даже выше ростом!

– Клянусь Янмэй, славно видеть тебя здесь. Все как в старые времена!

– Не совсем. Ты женой обзавелся…

Радость Адриана померкла. С кисловатой улыбкой он обернулся к Магде:

– Представлю вас. Леди Магда рода Софьи, моя прекрасная невеста. Лорд Менсон рода Янмэй, мой дядя, друг и соратник.

– Я польщена, – сказала Магда с каким-то странным выражением. Кажется, не так давно она хохотала до упаду, а теперь пытается задавить остатки смешинок.

– Так и я! Хе-хе.

Магда смотрелась нелепо рядом с Адрианом, но ее веселье заражало и вызывало симпатию. Менсон охотно поцеловал ей руку.

– Я вижу, ты тоже обзавелся женщиной, – отметил владыка. – Кто она?

Леди Карен ответила сама:

– Менсон обзавелся мною два десятилетия назад. Карен Сесилия Кейтлин рода Елены к услугам вашего величества.

– Лайтхарт?..

Под острым взглядом Адриана Менсон потупился:

– Ну, да, моя супруга… Я думал, она погибла, а оказалось – жива!

– Откуда она взялась?

– Сама меня нашла! Представь, владыка: однажды я вхожу к Минерве – а там…

– Как она попала ко двору?!

– Ваше величество, позвольте мне говорить за себя, – сказала Карен вежливо, но твердо. – По приказу императора Телуриана я находилась на принудительном лечении в клинике для душевнобольных Фарадея-Райли. Весною в обществе двух других заключенных совершила побег. На свободе узнала из «Голоса Короны», что мой супруг жив. Стала разыскивать его и, с помощью Ворона Короны, попала ко двору. Здесь мы и встретились.

– Стало быть, вы – беглая преступница?

Карен помедлила, собираясь с духом. Менсон вступился:

– Владыка, ну будет тебе! Она чудесная, ты только…

Карен оборвала мужа взмахом руки.

– Ваше величество, я не совершала злодеяний и против меня не был вынесен обвинительный приговор. Да, я находилась в заключении, но для него нет юридических оснований.

– Вы, стало быть, невинная жертва моего отца? Владыка Телуриан – самодур и деспот?

– Я не утверждала ни первого, ни второго, ваше величество. Но и преступницей не являюсь.

– Отец отправил вас в лечебницу по ошибке? Это вы хотите сказать?

– Простите, я не могу судить о мотивах человека, ныне покойного.

Последнее слово она выделила интонацией. Самую малость, едва заметно, но все же. В глазах Адриана вспыхнул огонь. Шут поспешно вмешался:

– Владыка, тьма сожри, не веришь Карен – мне поверь! Она ни черта не знала о заговоре. Я все от нее скрыл, Праматерью клянусь!

Адриан помедлил, сглотнул несказанные слова и улыбнулся:

– Садитесь, друзья мои. Леди Магда, налейте гостям чаю. Министр…

Лишь теперь владыка обратил внимание на Альберта Виаля. Тот согнулся в низком поклоне:

– Поздравляю со свадьбой, ваше величество! Долгих лет и крепкой любви!

– Спасибо, встаньте же… Благодарю за верную службу. Вы не сбежали, а остались в моем распоряжении, ценю. Надеюсь, отчет о состоянии казны при вас?

Министр отдал владыке папку, которую прежде держал подмышкой. Она была подозрительно тонкой, Адриан заподозрил подвох наощупь, даже не раскрывая.

– В чем дело, министр?

– Ваше величество, умоляю учесть все обстоятельства и отнестись с пониманием! С казной имеется неприятность. Минерва назначила казначеем Роберта Ориджина, враждебного к вам. Вместе они совершили сговор и позавчера вывезли из Фаунтерры средства. Сорок четыре процента – банковскими переводами, пятьдесят шесть – непосредственно с собой. Взгляните, ваше величество, там описано…

Адриан опустил папку.

– Вывезли средства – в каком размере?

– Ваш… все, ваше величество. Все полностью. Сто процентов.

– И вы позволили?!

– Ваше величество, я не мог ничего. Непосредственно казной ведал Ориджин. Управленческими средствами – он мне не подвластен. А силовыми – тоже нельзя, при нем был целый батальон!

– Значит, Минерва похитила казну, – Адриан побарабанил пальцами по столу. – Ну что ж, коль она так желает… Теперь она – полноценная преступница. Мне ничего не остается, как найти ее и предать суду. Минерва избрала свой путь.

– Виноват… – проблеял министр. – Я должен отметить, ваше величество… С точки зрения закона, она ничего не крала. Еще будучи при императорской власти, Минерва подписала указ о перевозе казны. Перевоз осуществил лично казначей, надлежащим образом отразив его в документах. Казна не похищена, а законным образом перемещена…

– Тьма, но она же пуста!

– Никак нет, ваше величество. Должен заметить, Минерва достигла большого успеха по части финансов. Поступления в бюджет возросли на шестнадцать процентов в сравнении с прошлым годом. Казна в прекрасном состоянии. Просто она… находится не здесь.

До сей поры Менсон слушал вполуха. Стараясь успокоить жену, гладил ее руку и касался губами волос. Но теперь он отвлекся от супруги и усмехнулся:

– Забавно.

– Что ты находишь забавным?

– Ну, помнишь, владыка, где мы брали деньги, когда скитались? Я попрошайничал, ты грабил банки. А Минерва – умничка, все учла наперед! С казной-то в кармане приятно путешествовать…

– Гм, – кашлянул Адриан. – Министр, я понимаю, при дворе совершенно нет средств?

– Абсолютно, ваше величество.

– Когда ожидается ближайшее поступление и в каком размере?

Виаль ответил заискивающим тоном:

– Ваше величество, на этот вопрос должен бы ответить министр налогов и сборов, Морлин-Мей. Он отвечает за регулярность сбора податей. А я только лишь могу довести до вашего ведома, что Франк Морлин-Мей бежал вместе с Минервой. И, насколько мне известно, прихватил учетные книги, печати и старших чиновников налоговой службы.

Адриан поморгал, склонил голову, поскреб столешницу ногтями.

– Верно ли я понимаю: Минерва взяла с собой все инструменты, необходимые для сбора налогов?

– На сто процентов, ваше величество.

– Там, куда она приедет, она сможет заново развернуть работу управления налогов?

– Полагаю, она к тому и стремится, ваше величество.

– А мне здесь понадобится месяц, чтобы восстановить книги и нанять новых чиновников?

– Боюсь, не месяц, ваше величество. Изволите видеть, Минерва увезла печати. Чтобы она не смогла собирать подать, вам нужно аннулировать ее печати и разослать копию указа об аннуляции во все подразделения налоговой службы. Кроме того, изготовить новые печати и довести их до ведома всех инстанций. Это займет, я полагаю, от трех месяцев до полугода.

Менсон не удержался:

– Нет, она правда хороша! Умная девица, я всегда говорил.

Ища поддержки, он толкнул в бок жену. Леди Карен не среагировала, тогда Менсон подмигнул леди Магде. Она ответила искрами веселья в глазах.

Адриан произнес без тени улыбки:

– Вы правы, друзья мои, это смешно. Смешно, что она думает, будто я потрачу полгода на возню с бумагами. О, нет, я просто пошлю за ней войска. Через неделю тут будет и Минерва, и казна, и все печати. Вот тогда… Тьма, кто там еще?!

Ганта Бирай доложил с порога:

– Владыка, я вижу, ты занят, но тут один парень клянется все объяснить. Он этот… главный секретарь, граф Дариан…

Владыка кивнул. Аккуратно подвинув Бирая, вошел первый секретарь имперской канцелярии.

– Ганта, граф Дариан – это ваш вожак из Лошадиных войн. А я – баронет Дориан, дО, Эмбер. Рад знакомству с новым капитаном гвардии.

– Угу, – буркнул Бирай.

Эмбер смело подошел к Адриану. Не в пример министру финансов, он вовсе не робел. Аромат дорогого вина и женского парфюма облаком окружал баронета.

– Милорд, приветствую вас в Фаунтерре и приношу поздравления. Долгих лет любви. Пусть Мириам целует, Софья согревает, а Эмилия примиряет.

Адриан оглянулся, ища у себя за спиной какого-то милорда. Не обнаружив никого, переспросил:

– Вы обращаетесь ко мне, секретарь?

– Адриан Ингрид Элизабет рода Янмэй, лорд Арденский, – отчеканил баронет. – Да, к вам. Не примите за неуважение либо крамольный намек. Как первый имперский секретарь, я по долгу службы обязан выражаться точно.

– Ваше величество, – прошипел Адриан.

– Простите, нет никаких законных оснований считать вас императором. Я пришел как раз затем, чтобы объяснить. Взгляните…

Эмбер выхватил нечто белое из внутреннего кармана. На поверку это оказался дамский платок с вензельком, секретарь спрятал его и со второй попытки достал требуемое: две бумаги.

– Милорд, прошу ознакомиться с этими документами. Прежде всего, заметьте, что оба подписаны императрицей, скреплены ее личной печатью и заверены в секретариате позавчерашним числом, когда Минерва и фактически, и юридически осуществляла власть над империей Полари. Иными словами, это полновесные указы действующей императрицы. А теперь – к их сути.

Адриан уже впился глазами в бумаги. Ради Менсона и дам секретарь произнес вслух:

– Первым указом производится временный перенос столицы в связи с военной угрозой, нависшей над Фаунтеррой. Местом правления владычицы, вплоть до исчезновения угрозы, назначается Первая Зима, герцогство Ориджин.

Менсон присвистнул, у Магды отвалилась челюсть. Эмбер продолжил не без удовольствия:

– Вторым указом назначается бургомистр города Фаунтерры. После внезапного бегства леди-бургомистра Аланис Альмера данная должность пустовала. Позавчера на нее был назначен лорд Адриан Ингрид Элизабет рода Янмэй. Учитывая, что данный лорд обвиняется в ереси и тирании, труд бургомистра рассматривается как исправительная работа. Протекции поручается осуществить надзор за старанием и прилежанием, которые проявит лорд Адриан. При любом проступке он может быть снят с должности.

Менсон закрыл рот рукой, зажал пальцами нос, уткнулся лицом в плечо жены – но все равно не совладал с собой: смех одолел все преграды. Хохоча, он начал сползать под стол. Тогда и леди Магда, не удержавшись, прыснула от смеха. Баронет Эмбер расцвел, наслаждаясь эффектом. Лишь леди Карен, бледная, как луна, тревожно глядела на Адриана. Он поймал ее взгляд и чуть заметно кивнул: да, миледи, вы правы на мой счет. Потом сказал Бираю:

– Ганта, боюсь, тезка великого вождя слегка перепил на свадьбе. Он не может исполнять своих обязанностей. Для отрезвления бросьте его в пруд.

– Его?.. – уточнил Бирай, тыча пальцем.

– Так точно.

Гурлах и Косматый схватили секретаря.

– Окуните с головой, – приказал Адриан. – Когда вынырнет, первыми словами должны быть: «Его величество Адриан». Скажет что-либо иное – снова под воду.

Эмбера уволокли, владыка повернулся к Менсону. Леди Карен схватила мужа за шею, затрясла, зашептала что-то. Он все не мог унять смех.

– Друг мой, я забыл спросить: где твой колпак?

Менсон утер глаза от слез, отдышался.

– Уфф… Да в комнате, в шкафу. Просто Карен очень любит меня в мундире. Говорит: морской волк! Как тут откажешь?

– Леди Карен, простите меня, но вольности недопустимы. Ваш муж лишен всех чинов, ему нельзя носить этот мундир. Менсон, разденься.

– Э?..

– Догола.

Он чуть не упал со стула:

– Владыка, да ты чего!.. Это ж просто для красоты!..

– Ганта, проследите, чтобы мой друг Менсон разделся донага и так вернулся в свои покои. Оттуда он выйдет только в костюме шута.

Бирай с ухмылкой размял кулаки. Адриан добавил:

– И передайте генералам мой приказ: готовимся к броску на Арден.

Искра – 6

Август 1775г. от Сошествия

Часовня Патрика (Земли Короны)

Поезд остановился, жалобно перестукнув сцепками. Вокруг желтели поля, окаймленные ленточками дорог. Поодаль на востоке бугрилась череда холмов, в ложбине между ними умостился городишко. Нигде не виделось намека на станцию. До Ардена оставалось миль двадцать пути.

– Сохраняйте спокойствие, ваше величество! Сию минуту выясним причину остановки.

Императрица и не думала беспокоиться. Она раскрыла книгу и погрузилась в чтение. Ветерок теребил ее локоны, сквозь открытое окно в вагон проникал сладкий запах полей.

– Виноват, ваше величество, изволите видеть: какая-то поломка. Искра исчезла из проводов, скоро все восстановим!

– Зачем спешить? Лучше сделать надежно, – возразила Минерва, не отводя глаз от страницы.

Вокруг состава нарастало движение. Лазурная гвардия высыпала в поля и кольцом окружила поезд. Механики рыскали по крышам вагонов, ощупывая провода всякими приспособлениями. Кто-то седлал коней, чтобы скакать куда-то. Из второго поезда, вставшего в трехста ярдах, начали высаживаться кайры.

Владычица безмятежно читала, радуясь совпадению двух обстоятельств: книга попалась интересная, а все вокруг чем-нибудь заняты и не отвлекают. Наконец, причина аварии определилась, начальник поезда лично вошел с докладом:

– Ваше величество, к большому сожалению, случился обрыв проводов. Место пока не установлено, из Ардена пошлют поисковые бригады. Приложим все усилия, чтобы успеть за пару часов!

Минерва оценила расстояние до конца книги:

– Осталось сто страниц, в пару часов никак не уложиться. Нельзя ли ремонтировать провода чуточку дольше?

Начальник поезда просиял:

– Коль вашему величеству так угодно, ремонт может занять и весь день!

Владычица отвлеклась от книги и оценила пейзаж за окном:

– Красивые места. Если задержимся на день, я успею и дочитать, и посетить вон тот милый городок.

– Ваше величество, безопасно ли покидать поезд? Тем более – с нашим грузом!..

– Славные кайры и гвардейцы обеспечат мою безопасность. Уверена, им будет приятно размять ноги. Леди Лейла, передайте мою просьбу командирам.

Фрейлина и начальник поезда отправились воплощать в жизнь волю императрицы. Авангард умчался в городок, чтобы подготовить встречу августейшей гостьи. Другие солдаты строились в полях. Составы быстро пустели. Когда в императорском вагоне осталось всего несколько человек, Минерва подозвала Ворона Короны.

– К услугам вашего величества, – поклонился Марк и заговорщически подмигнул.

– Все исполнено?

– С душой и огоньком! Хворост воспламенился, собака пустила слюну.

– Благодарю вас. Еще одна просьба: приведите ко мне арестанта.

Подручный Ворона по прозвищу Рыжий впустил в купе императрицы седого мужчину с роскошными пушистыми усами. Он согнулся до пояса, звякнув кандалами.

– Садитесь, Инжи. Хочу с вами поговорить.

С нерешительностью он опустился в кресло, поглядел на Миру трусливо и зорко – словно пес, спешащий уловить настрой хозяина. Минерва вздохнула:

– Простите меня, пожалуйста.

– За что, ваше величество?

Она поставила на столик шкатулку, в которой хранила Перчатку Могущества. Откинула крышку, опустила ладонь. Серебро ожило и потекло, блестящею пленкой покрыло девичьи пальцы. Глаза арестанта полезли на лоб.

– Вы – противоречивый человек, Парочка. Кажется, ваше прозвище связано не только с ножами, а и с характером. Ваши недостатки столь же ярки, как достоинства. Жестокий убийца с доброй душою. Законченный негодяй, наделенный блестящим талантом. Сплав золота и, простите, навоза.

Арестант лишь робко ухмыльнулся. Владычица продолжила:

– Я много думала о том, как поступить, и терялась в сомнениях. Я обещала вам свободу, если сможете заговорить с Предметом. Раз не смогли, я не обязана ничего. Беглый каторжник, многократный убийца заслуживает виселицы. Но вы пожертвовали собой ради невинной девочки. Остались в том трактире, чтобы спасти Крошку Джи. Не сделай вы этого, никогда бы не попались Ворону. Я металась между тем, чтобы казнить вас – или простить и одарить. Я не имела права на это. Владычица может позволить себе многое, кроме нерешительности. Потому – прошу прощения.

– Значит, ваше величество сделали выбор?..

Парочка подался вперед, его взгляд обрел остроту.

– Вижу, вы этому рады. Ясная судьба лучше неопределенности?

– Что же вы выбрали? Того?..

Инжи приложил цепь к своему горлу. Мира в ответ показала Перчатку Янмэй.

– Я приняла во внимание решающий довод. Как видите, теперь я способна говорить с Предметами. Эту силу получила благодаря вам. Вы отдали меня в подвал Мартина Шейланда – именно там, тем или иным способом, в мои жилы попала первокровь. Да, вы не стремились к этому, так вышло случайно. Но и убить меня вы не хотели. Просто верно служили своему господину, в результате чего я чуть не погибла, зато обрела первокровь. И теперь поняла, что игра стоила свеч. Вот это окупает мои мучения.

Одним движением пальца она подняла Парочку в воздух, заставила повиснуть в футе над сиденьем.

– Эй, эй, деточка, полегче! Нельзя так с пожилым человеком!

Мира улыбнулась:

– Вот, сразу бы так. Почтенные титулы в ваших устах звучат нелепо. Словом, прекращайте лебезить: вы свободны.

– Как птица в полете!..

Она опустила его на кресло.

– Агент Рыжий, будьте добры, снимите кандалы. Подайте мне бумаги.

Щелкнул замок, цепи упали с рук и ног арестанта. Мира отдала ему конверт.

– Здесь все, что потребуется: императорское помилование, вексель на круглую сумму, адрес пансиона, где находится Крошка Джи, и мое поручительство в вопросе удочерения. Любой суд признает ее вашим ребенком, если только пожелаете.

На глаза Парочке навернулись слезы. Мира погрозила серебристым пальцем:

– Вот этого не нужно! Вы мне нравитесь дерзким. Раскиснете – разлюблю.

Инжи мигом исправился:

– Умница детка, моя школа!

– Вексель приятно удивит вас. Большая часть денег, конечно, за науку и заботу. А малая доплата – за одну услугу, которую, надеюсь, вы мне окажете.

– Кого? – С готовностью уточнил Инжи.

– Услугу иного рода. Расскажите о Пауле. Так ли он страшен, как говорят?

– Ах, Пауль… – Парочка насупил брови. – Это серьезный человек, да уж. Отпетый головорез, любого прикончит и глазом не моргнет. Банки берет на раз-два, утром захотел – вечером взял. Дилижансы грабил, курьеров приходовал. А однажды устроил налет на дамский пансион, увел полсотни птичек и продал на юг. Чтобы перевезти их, даже захватил корабль…

Мира внимательно глядела на Парочку. Тот усмехнулся:

– Ладно, тебя не обманешь. Не знаю я никакого Пауля.

– Как вы можете не знать?!

– Да, видишь, размяк на графской службе. Потом с Крошкой скитался, у тебя вот в застенках куковал. Отстал от времени, растерял знакомства…

– Но Пауль – не новый человек! Жаль, что вы его не знаете… – Мира вздохнула. –   Видите ли, Инжи, мои императорские дела сильно разладились. Орда шаванов вторглась из Альмеры, причем с Перстами Вильгельма в руках. Адриан воскрес и тоже идет на столицу. Генералы переметнулись к нему, всей моей королевской рати осталось только два состава… Но один умный паренек утверждает, что все – мелочи в сравнении с узником Уэймара. Пауль – главная беда, остальное – пустяки.

Инжи встрепенулся:

– Так Пауль – это узник Уэймара?! Он служит графу Шейланду.

– Вспомнили его?

– Да нет же. Я был с парнями Мартина, а у Виттора – своя бригада, он ее нам не показывал. Не больно-то доверял младшему брату, секретничал как мог. Так что сам я этих графских парней почти не встречал. Но вот про узника слыхал кое-что.

– Что именно?

Инжи огладил усы.

– Мартин, бывало, говорил о нем. Никогда не звал по имени, только «узник», или – «этот». Надо сказать, детка, граф Виттор Шейланд – трус, каких мало: конь заржет – он обмочится. А вот Мартин – жилкой-то покрепче, дерзкий, удалой. Но двух человек он боялся до дрожи: братову птичку – леди Иону, а еще больше – узника. Про этого мог говорить только спьяну и в темноте. Шептал, дескать, службу Пауля граф Виттор купил жуткой ценою, даже сказать нельзя. Душу продал Темному Идо, чтобы узник ему покорился. Но даже так – нет гарантий. Не ровен час, предаст Виттора узник. Мартин брату много раз говорил: выгони его или убей, но брат – ни в какую. Узник графу Виттору пообещал что-то очень сладкое: то ли неуязвимость, то ли вечную жизнь. Потому-то Мартин затеял свои опыты, от которых и ты немножко пострадала. Он хотел сам открыть секрет неуязвимости – чтобы Виттору отпала нужда в узнике.

– Стало быть, узник вдохновил Мартина? Упомянул средство для бессмертия, и тот решил найти рецепт?

– Вроде того. Мартин считал, что все дело в крови. Говорил: нужна смесь сильных кровей – крепких парней, юных девиц, родовитых дворян, самого узника… Смешать это как-нибудь, и выйдет средство. Но Мартин не знал, сколько нужно того и сего. И кровь узника едва мог добыть. Скоблил по щепотке с пыточных инструментов да со стен камеры, где Пауля держали…

– Какая мерзость, – не вытерпела Мира. – Довольно о крови. Что-то еще вспомните?

– Однажды, детка… Только однажды и только мне Мартин сказал такое, что хоть Ульяне молись. Проговорился он, что узник – нездешний. Прибыл откуда-то: наверное, из идова царства. И Мартин в детстве видел кое-что – он не смог описать, сильно страшно было. Даже слегка тронулся умом, когда увидал. Но одно помнит ясно: узник – не человек, а демон в людском обличье.

Мира изменилась в лице, и Инжи хлопнул ее по плечу:

– Ты только не робей, детка! Узник же к тебе не имеет вопросов. Он с графом Виттором на севере куролесит. А коль придет сюда – тоже ничего, придумаем что-нибудь.

– Придумаем?.. – уточнила Минерва.

– Ну, на покой мне еще рано. А у тебя, вижу, не идут дела – вот и возьми меня советником, или кем-то вроде. Помогу тебе все уладить. Если не выйдет – хотя бы научу сбежать…

* * *

Однажды боги решили создать самое умильное место на свете. Немного подумав, они сотворили устеленную пуховым пледом корзинку, в которой дремлют шестеро котят. Потом боги подумали еще – и создали городок Часовня Патрика.

Он идеально вписан в ложбинку меж двух холмов. На левом холме цветет яблочный сад, на правом – вишневый. Въезд в городок преграждает ров с кувшинками и белыми гусями. За рвом стоит стена, сложенная из светлого камня, так густо усыпанная башенками, что напоминает пряничный замок. Над стеной виднеются крыши домов: все до одной островерхие, снабженные флюгерами или жестяными фигурками, показывающими, чье это жилище. Самая высокая, словно королева крыш, поднимается башня ратуши, увенчанная блестящим циферблатом в виде солнца. Рука об руку с королевой гордо высится король: шестигранный шпиль, покрытый мозаикой. Это свод той часовни, что дала имя всему городку. Сама-то церквушка невелика, но шпиль красив, как павлиний хвост. Говорят, ему завидуют даже в Ардене.

С первого взгляда на Часовню Патрика императрица поняла, насколько устала от всего большого. Огромная Фаунтерра, гигантский дворец, могучие враги, великие события… Крошечный городок с мозаиками, башенками и гусями пролился бальзамом на ее душу. Вдобавок Минерве доложили, что на узкой улочке за церковью имеется кофейня с одним-единственным маленьким столиком. Ее величество пришла в полный восторг, и, вероятно, восхищалась бы всю дорогу до кофейни, если б происшествие не отвлекло ее мыслей. Привратник на въезде в город остолбенел от изумления: императрица, Несущая Мир, собственной персоной, боги святые!.. Он, поди, грохнулся бы наземь, если б не упирался в брусчатку древком алебарды. Владычица уже уехала довольно далеко, когда привратник избавился от паралича и кинулся вдогонку:

– Ваше величество, постойте! У меня письмо!.. Для вашего величества!..

{ Лазурные гвардейцы приняли у него конверт и передали Минерве. Она осведомилась:

– От кого?

– Не могу знать. В прошлый вторник кто-то обронил у ворот. Я заметил, но поздно. Гляжу: лежит кошелек, в нем глория, конвертик и записка. Я к переписчику: «Что там говорится? Может, сказано, кто потерял?» Он прочел: «Дирк, возьми монету себе за труды, а письмо отдай владычице, когда она приедет». А Дирк – это же я, вот и взял монету. Что вы приедете – я не верил, но письмо на всякий случай сохранил. И вот нынче смотрю: святые боги!..

Мира открыла конверт. На листе бумаги красовалось стратемное поле и один ход алой искры.

Десятью минутами позже ее величество вошла в часовню. Здесь было тихо и приятно, как зимой под одеялом. Пахло ладаном, плясали огоньки в лампадках, красочные лучи из витражных окон ласкали лики святых. Малочисленные прихожане попадали на колени перед императрицей. Она осенила их спиралью, попросила встать и продолжать молитву, и простить ее за вторжение. Святой отец выбежал ей навстречу, чуть не запутавшись в собственной рясе.

– Отче, ради Янмэй, извините, что всполошила всех! Мне только нужно спросить у вас: нет ли для меня письма?

Священник погнал служку в подсобное помещение, а сам сбивчиво поведал, что да, как ни странно, есть! Третьего дня после утренней службы в дароносице обнаружилось целое богатство: поверх обычных медяков и агаток лежало два золотых! А кроме того, конверт с надписью: «Молюсь о том, чтобы это дошло до ведома императрицы». Святой отец вскрыл конверт полагая, что щедрый даритель желает быть упомянутым в молитве. Так часто делается: боги слышат слова священника, а после могут вложить их в умы сильных мира сего. Потому святой отец собрался вознести молитву Янмэй и передать ей просьбу дарителя… но просьбы-то не оказалось! В конверте лежала схема поля для стратем, красным кружком была выделена фишка монеты.

Минуту подумав, ее величество спросила:

– Отче, скажите, где в вашем городе базар?

Ответ озадачил ее: базар был закрыт, работал только в субботу, да и находился не там, где монета на схеме. Императрица доверилась конверту и пошла туда, куда звала выделенная фишка.

Улочка упиралась в крутую часть холма. Тупичок занимали три дома, два из них – совершенно жилые, увешанные бельем и пахнущие рыбным супом. В третьем располагалась малюсенькая лавчонка, помеченная рисунком чайника и гордо подписанная: «Заморский товар!» Владычица вошла, звякнул колокольчик. На звук выбежала девчушка, выпалила на одном вдохе:

– Здравствуйте-сударыня-вам-чаю?-сию-минуту-папеньку-зову.

И бросилась было за отцом, как вдруг обернулась:

– Миледи, вы не здешняя, да?..

– Приезжая.

– Из Ардена? Графиня?

– Из Фаунтерры.

– Раз из Фаунтерры, значит…

Тут она заметила Вечный Эфес на поясе Минервы. Прищурилась, мысленно сличила с рисунком на золотых монетах.

– Ой!.. Ваше величество!

Девчушка исполнила реверанс – так, как представляла по сказкам. Мира улыбнулась:

– Не нужно утруждать себя. Я лишь зашла спросить: нет ли у вас для меня письма?

– У нас?.. Нет, ваше величество. Я у папеньки спрошу…

Но она не спешила за папенькой: искала повода остаться и еще поглазеть на императрицу.

– Впрочем, если б такое дело, папенька бы мне сказал! Я думаю, у него нет письма. Точно, нет! Смотрите, ваше величество: у нас все важное – в этом ящике. Открываааем – прошу!

Там оказалось несколько бумаг, счеты, зеркальце, перо с чернильницей, флакончик парфюма и жук внутри стекляшки. Действительно, никакого письма. Минерва нахмурилась:

– Не позовешь ли все-таки папеньку?.. Или нет, скажи другое: может, кто-то упоминал меня на словах?

Девчушка хлопнула в ладоши:

– Да, точно, ваше величество! На словах – было! Знаете эту кофейню, которая за шпилем? Там на прошлой неделе нанялся паренек. Умный очень – наверное, студент! Это он придумал поставить столик прямо на улице – всем понравилось. А позавчера пришел к нам сюда и купил фунт лучшего кофе. У нас только фунт и был, самого лучшего! И вот студент сказал: «Это к приезду ее величества. Пожалует императрица – и мы будем готовы».

Минерва уточнила:

– Где, ты говоришь, находится кофейня?.. }

Узкая улочка спускалась вниз, к Ханаю. Мостовая слегка встопорщилась от дождей, ее хотелось пригладить, как шерсть на собачьем загривке. Домики стояли террасами, одной стеной почти зарывшись в землю, а другой опираясь на высокий каменный фундамент, поросший мхом. Искомое заведение оказалось пекарней с булочками. Но у нее имелось крылечко, на которое в аккурат помещался пресловутый столик. Он и давал заведению право называть себя кофейней.