Текст книги "Демон-Апостол"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 39
КОНФЛИКТ МИРОВОЗЗРЕНИЙ

Проникнуть в пещеру можно было, только нырнув в воду, но она оказалась удобной и достаточно большой, чтобы в ней можно было разжечь несколько маленьких костров. Без них всем пришлось бы плохо – плывя сюда, люди промокли до костей; естественно, пострадала и их одежда.

Всю ночь Элбрайн пролежал под одним одеялом с Пони. Поддерживал ее, говорил, как сильно ее любит, старался объяснить, что не сердится за то, что она покинула его, и, конечно, не винит в гибели их ребенка.

И с болью чувствовал, что каждый раз при упоминании ребенка Пони напрягается.

Все в пещере спали урывками, не имея представления, что сейчас, день или ночь. Единственным источником света служили костры, но и те горели еле-еле, поскольку с топливом дело обстояло неважно и взять его было неоткуда. Никто даже примерно не представлял, сколько еще времени придется провести тут.

Элбрайн проснулся первым и лежал, глядя на Пони. Во сне она казалась такой хрупкой – прекрасная молодая женщина, которую он впервые поцеловал на северном склоне Дундалиса в тот злополучный день, когда на деревню напали гоблины, оставив их обоих сиротами. Вспоминал он и то, как впервые увидел ее снова после долгой разлуки, когда она вместе с Эвелином пришла в Дундалис.

Она казалась не менее прекрасной и сейчас, и это поражало его, если учесть все, что ей пришлось пережить за последнее время. Он нежно погладил ее по щеке, и Пони открыла затуманенные сном глаза. Элбрайн придвинулся поближе, собираясь обнять ее, но она внезапно села, и он почувствовал, как напряглось ее тело.

– Успокойся, – мягко сказал он. – На сегодняшний день борьба окончена. Мы незаметно исчезнем…

Она посмотрела на него с таким выражением, точно он предал ее.

– Нет!

– Нам их не победить.

– Может, мне и не нужна победа, – ответила Пони таким холодным тоном, какого Элбрайн никогда не слышал прежде.

Он покачал головой и снова попытался обнять ее. И снова Пони оттолкнула его.

– Я носила ребенка, – сказала она. – Твоего ребенка, нашего ребенка. Маркворт убил его, как прежде моих родителей.

Брат Браумин придвинулся поближе, и только сейчас до Пони и Элбрайна дошло, что у них есть слушатели.

– Пойдем со мной, – предложил Браумин, протягивая Пони руку. – Помолимся вместе. Может быть, это успокоит тебя.

Пони оттолкнула протянутую руку и сердито посмотрела на монаха.

– Маркворт, ваш отец-настоятель, убил мое дитя, мое невинное, еще не родившееся дитя, – резко ответила она.

– Он не мой… – начал было брат Браумин, но пылающая жаждой мести Пони не слушала его.

– Вы не понимаете всей глубины его зла, – продолжала она. – Я уже однажды испытывала подобное ощущение, в недрах горы далеко на севере. Той самой горы, где Маркворт захватил вас в плен. – Элбрайн удивленно посмотрел на нее. – Да. Он несет в себе то же зло, что и Бестесбулзибар. И поэтому так же силен.

– Но сам-то он человек, – возразил брат Браумин.

– Нет, он гораздо больше чем человек! – воскликнула Пони. – Несравненно больше. В свое время Эвелин спустился во тьму горы Аида, чтобы сразиться с демоном дактилем, хотя и не верил, что сможет победить. Точно так же и я должна сразиться с Марквортом еще раз, чтобы отплатить ему за все причиненное мне зло и освободить мир от его мерзкого присутствия.

– Только не сейчас, – продолжал стоять на своем Элбрайн. – Позже, когда он решит, что ему нечего опасаться, когда рядом с ним не будет Де'Уннеро и целого сонма монахов, короля и Бригады Непобедимых.

Пони смотрела на него, не мигая, но ничего не сказала в ответ.

Время шло. Элбрайн не отходил от нее, но больше они не разговаривали. Он никогда не видел ее в такой ярости, даже когда они прошлым летом освободили кентавра и она рвалась вернуться в Санта-Мер-Абель. Что он мог сделать для своей дорогой возлюбленной? Только одно: постараться удерживать подальше от могущественных врагов, которые жаждали добраться до нее.

Эта задача заметно осложнилась, когда позже тем же утром в пещеру приплыл один из бехренцев.

– Они прочесывают весь город, – сообщил он, отдуваясь и сплевывая на пол воду. – «Сауди Хасинта» покинула порт, но военные корабли бросились вдогонку, обстреляли ее и приволокли обратно на буксире. Капитан Альюмет и многие другие из наших арестованы.

– Именем кого все это делается, короля или церкви? – спросил Элбрайн.

Темнокожий бехренец посмотрел на него, явно не понимая, какое это имеет значение.

– Корабли из флота короля, – ответил он. – Но и монахи хватают людей на улицах. И еще они… – Он замолчал и бросил сочувственный взгляд на Пони, смысл которого остался непонятен. – Ваш маленький крылатый дружок рассказал нам.

– О чем ты? – сердито спросила Пони.

– О трактире, где ты жила, – продолжал бехренец. – Его сожгли до основания. Монахи до сих пор просеивают пепел.

Пони закрыла глаза, и из ее груди вырвался странный звук – не то рычание, не то стон.

– Что с Белстером? – с тревогой спросил Элбрайн.

– Он спрятался, – ответил бехренец, – вместе с теми, кто там с ним работал. Но и они, и все мы опасаемся, как бы их не схватили.

– Приведите его сюда, – сказал брат Браумин.

– Нельзя, – ответил темнокожий. – Даже для меня было рискованно являться к вам – повсюду монахи и солдаты. Советуем бежать при первой же возможности. Уже схвачено столько народу, что, очень может быть, нашим врагам вскоре станет известно об этих пещерах. Опасайтесь незваных гостей. И не просто обычных, во плоти и крови. Монахи с помощью магии могут посылать свой чезчус… – Он замолчал, подыскивая точный перевод. – Свой дух, да?

– Да, – кивнула Пони. – Они умеют совершать духовные путешествия.

– И проходить сквозь стены! – воскликнул бехренец. – Никто и нигде не может чувствовать себя в безопасности.

– Нужно выбираться отсюда, – заявил брат Кастинагис.

– Но город наверняка закрыт, – возразил брат Делман.

– Все стены патрулируют сотни солдат и монахов, – подтвердил бехренец.

– Остается река, – сказал Полуночник. – Когда стемнеет, мы покинем пещеру и поплывем вниз по течению, в надежде, что далеко к югу от Палмариса сможем выбраться на берег.

– Реку тоже охраняют, – предостерег их бехренец. – Королевские корабли так и снуют туда и обратно.

– Ночью не так-то просто заметить торчащую из воды голову, – ответил Элбрайн. – А что ты будешь делать? Может, останешься с нами? Тебе есть куда бежать?

Темнокожий поклонился, отдавая дань тому, что Элбрайна волнует его судьба.

– Долг повелевает мне быть со своими людьми, – ответил он. – Я пришел только для того, чтобы предостеречь вас. Солнце еще высоко в небе. Да пребудет с вами Чезру.

Даже те, кто отвергал бехренское представление о Чезру как о Боге, оценили смысл этого благословения.

– Расскажи Белстеру о том, как мы собираемся действовать, – попросил Элбрайн бехренца. – И остальным нашим друзьям тоже – маленькому крылатому созданию и юноше… Ну, ты понимаешь, кого я имею в виду.

Бехренец кивнул и нырнул в воду.

Если до его появления в пещере царило уныние, то сейчас общее настроение стало еще хуже. Все отдавали себе отчет в том, что их бегство дорого обойдется жителям Палмариса.

Элбрайн не спускал взгляда с Пони. Она потянулась к сумке с камнями; он хотел было остановить ее, но она так на него посмотрела, что он отдернул руку.

Открыв сумку, Пони высыпала камни на одеяло. Все они оказались здесь – даже магнетит, которым она пыталась убить Маркворта. Как сказал Роджер, все улики они держали вместе.

Она зажала в ладони камень души, но тут Элбрайн не выдержал, с силой ухватил ее за запястье и повернул лицом к себе.

– Куда ты хочешь отправиться? – спросил он.

– Туда, где этот пес Маркворт, – холодно ответила она.

– И ты готова сделать это, зная, что мы все сидим тут, как в ловушке? – спросил Полуночник. – А если он последует за тобой?

Пони разжала ладонь и уронила камень на одеяло.

– Я только произведу разведку и буду очень осторожна… – начала было она.

И смолкла, увидев, что Элбрайн качает головой, складывая камни в сумку.

Монахи сели в кружок, собираясь молиться, и предложили Пони и Элбрайну присоединиться к ним. Элбрайн с надеждой взглянул на Пони, думая, что молитва могла бы как-то помочь ей, но та лишь покачала головой и отвернулась.

Дождавшись, когда звуки напевного речитатива заполнили пространство пещеры, Элбрайн с обезоруживающей, мягкой улыбкой придвинулся к Пони.

– Я рассказывал тебе о чуде Эвелина? – спросил он.

Она кивнула; еще когда они сидели в заточении, этот рассказ дошел до нее устами монахов.

– Не просто о том, что именно произошло, – продолжал он, – а как именно все произошло. Как там, на плато, ко мне явился дух нашего дорогого друга, принеся с собой мир и покой.

– Где же он был, когда пришел Маркворт? – с кривой усмешкой спросила Пони.

Элбрайн проигнорировал это замечание, напомнив себе, как сильно она страдает. И начал пересказывать историю о нападении гоблинов, обращая внимание на вмешательство Эвелина в особо важные, переломные моменты. Он надеялся, что напоминание о прежних временах поможет Пони успокоиться, пригасит ее эмоции. Насколько проще казалась тогда жизнь, а цели были так ясны и понятны!

Вроде бы получилось, с облегчением подумал Элбрайн. На губах Пони даже промелькнула улыбка. Но тут из воды вынырнул Роджер Не-Запрешь.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул Полуночник и замахал на него руками. – Я же говорил, чтобы ты держался подальше…

– Мы ведь друзья, так? Значит, я не мог не прийти, – возразил Роджер. – Джуравиль говорит, что вы обнаружены, что Маркворту известно об этих пещерах. Прямо сейчас его люди направляются к Мазур-Делавалу!

Все, кто находился в пещере, вскочили на ноги и начали собирать пожитки.

– Уходите! Уходите! – закричал Роджер. – И побыстрее!

– Они будут искать нас на севере, поэтому мы поплывем на юг, – сказал Элбрайн, обращаясь к остальным. – Старайтесь как можно больше оставаться под водой и держаться вдоль берегов. Используйте скалы как укрытие. И смотрите, никакого шума!

Монахи один за другим попрыгали в воду. То же самое сделал и Роджер, предварительно крепко стиснув руку Элбрайна.

– Я люблю тебя, – прошептал Элбрайн, стоя рядом с Пони у края воды.

Удивительно, но на ее лице заиграла теплая улыбка.

– Знаю, – ответила она и скрылась в воде.

Держась за привязанные бехренцами веревки, семеро беглецов без труда добрались до открытой воды – сначала Браумин и Виссенти, затем другие два монаха и Роджер. Пони, однако, вынырнув из воды, не поплыла дальше. Это было удивительное зрелище – сначала из воды показалась ее голова, грудь, а затем и все тело, но она продолжала подниматься, плавно скользя в сторону прибрежного утеса.

Едва вынырнув, Элбрайн тут же все понял. Пони решила в одиночку добраться до Маркворта!

– Пони! – закричал он, но она даже не обернулась.

Элбрайн выбрался на берег и начал лихорадочно одеваться. Монахи и Роджер недоуменно смотрели на него.

– Уходите! Уходите! – закричал Элбрайн. – Спасайтесь!

Однако никто из них не послушался. Он был связан с Пони узами любви, но чувство, которое друзья испытывали к ним обоим, оказалось ничуть не слабее.

Пони опустилась на вершину утеса почти в том же самом месте рядом с изгородью, где в свое время у нее произошла схватка с бехренцами. Она оделась, еще раз просмотрела свои камни и задумалась, что делать дальше. Она была уверена, что Маркворт в Чейзвинд Мэнор, и хорошо представляла себе, как туда добраться. Но в городе творилось что-то невообразимое, и даже отсюда Пони были видны столбы черного дыма, поднимающиеся в вечернем воздухе.

Солнце висело уже у самого горизонта, на город опускались сумерки, и все же было еще слишком светло, чтобы рассчитывать прокрасться незамеченной. Однако ждать до темноты она не могла.

Что делать, снова и снова спрашивала себя Пони, перебирая камни. Может, воспользоваться гематитом и найти Маркворта, отправившись в духовное путешествие?

Взглянув вниз, она увидела, что Элбрайн и остальные уже выбрались на берег. Нет, если ее дух полетит к Маркворту, то оставшееся на утесе тело будет слишком уязвимо и для врагов, и для друзей. Пони перевела взгляд на магнетит, с помощью которого она пыталась убить Маркворта и тем самым вынесла себе смертный приговор.

Ей припомнилось, что кентавр рассказывал о другом использовании этого камня, прямо противоположном основному. Примерно то же самое относилось и к алмазу: его прямое назначение сводилось к созданию ослепительного света, но – и в этом Пони убедилась еще в Кертинелле – с его помощью можно было также погрузить все вокруг во тьму.

Зажав в одной руке магнетит, а в другой рубин, змеевик, графит, малахит и гематит, Пони решительно двинулась в путь. Она не старалась укрыться в тени, не пряталась за домами, а шагала открыто и гордо, всем своим видом бросая вызов любой опасности.

Элбрайн и его товарищи, конечно, не могли себе этого позволить. Улицы кишели конными военными, у пирса покачивались больше десяти кораблей с вооруженным до зубов экипажем.

Они быстро перебегали от одного затененного участка к другому. В какой-то момент им встретился Прим О'Брайен, который тут же начал предлагать Элбрайну отвести его и остальных в безопасное место. Однако Полуночник продолжал бежать, и монахи без колебаний последовали за ним.

Вскоре к ним присоединились Белстер, Прим О'Брайен, Мэллори, Дейнси Окоум и множество других. Среди последних были сторонники как Элбрайна и Пони, так и Маркворта, а также совершенно случайные люди; всех их просто увлекла за собой быстро бегущая куда-то толпа.

Как только Пони оказалась в городе, ей на каждом шагу стали попадаться Непобедимые. Она продолжала шагать в прежнем направлении, стараясь не привлекать к себе внимания, что ей, как ни странно, довольно долго удавалось. Впрочем, на самом деле ничего удивительного в этом не было. В городе царил хаос, горели дома, ни в чем не повинных людей вытаскивали на улицы, и множество испуганных горожан метались туда и обратно.

На самом деле Пони увидели и узнали; ее призыв был услышан.

Она сконцентрировалась, призвав на помощь всю свою ненависть.

Однако на этот раз она прибегла к варианту отталкивания и не стала направлять энергию магнетита на какой-то один предмет, как тогда, с зубом Маркворта. Уже чувствовалось, что камень получил от нее достаточно мощный заряд энергии. Однако Пони не представляла себе, насколько он на самом деле велик, вплоть до того момента, когда впереди возникли двое Непобедимых верхом и попытались остановить ее. Они находились на расстоянии около двадцати футов. Внезапно их кони дико заржали, встали на дыбы и заскользили назад! Всадники вытаращили глаза и изо всех сил вцепились в поводья, пытаясь удержать коней, но тщетно.

Тележки продавцов взлетали в воздух, окованные металлом двери распахивались, причем внутрь, даже если до этого они были открыты наружу. В домах послышались удивленные крики женщин – их кастрюли и миски тоже отправились в полет.

Поток энергии нарастал, постепенно вырываясь из-под контроля. Появлялись все новые солдаты, некоторые верхом; их тоже сносило, точно порывом ураганного ветра.

Пони напряглась, думая о своих погибших родителях, о погубленном ребенке. Наклонив голову, она бросилась вперед. Путь был расчищен, крики и всеобщая сумятица остались за спиной.

– Хаос, мой король! Хаос! – закричал солдат, ворвавшись в комнату, где беседовали Дануб и Констанция. Следом за ним появился герцог Калас. – Эта женщина, Джилсепони… Она идет по улицам совершенно открыто, расшвыривая всех, кто оказывается рядом. Никто не понимает, как она это делает!

– По улицам? – повторил король. – И куда она направляется?

– Через весь город на запад! К вам, мой король!

Калас хотел было вмешаться, но Дануб оборвал его, подняв руку.

– А может быть, в Чейзвинд Мэнор? – задумчиво сказала Констанция.

– Ей нужен Маркворт, – решил король. – Готовьте мою карету.

Констанция попыталась убедить его, что, может быть, лучше спрятаться, пересидеть где-нибудь в безопасном месте. Однако Дануб, как и многие жители Палмариса, чувствовал, что в городе назревает нечто важное, и не хотел оставаться в стороне.

С высокой стены на крыше аббатства Сент-Прешес брат Талюмус смотрел на город, где волнение нарастало с каждым мгновением. На одной из дальних улиц он разглядел решительно шагающую Джилсепони. Двое солдат и монах бросились ей наперерез, но их с невероятной силой отшвырнуло прочь.

Вот это магия, с благоговейным ужасом подумал Талюмус. А ведь это он выпустил на свободу эту невероятную мощь, в ту ночь, когда пришел к магистру Энгрессу и рассказал ему обо всем. Предполагалось, что эта опасная женщина и ее товарищи скроются в горах на севере и никто никогда больше их не увидит. А вон как все обернулось.

Инстинкт подсказал Талюмусу, куда направляется Джилсепони.

Вместе с множеством других монахов он бросился прочь из аббатства, стремясь оказаться как можно дальше от Маркворта.

В темной комнате глубоко в недрах аббатства сидел Джуравиль, дожидаясь, пока вся эта суматоха уляжется. Использовав заброшенный дымоход, он пробрался сюда сразу после того, как отослал Роджера предупредить Элбрайна и остальных о надвигающейся опасности. Пробрался, рассчитывая вырвать из рук монахов Крыло Сокола и Ураган – эльфийское оружие, на которое церковь не имела никакого права.

Как хотелось ему снова увидеться с друзьями, где-нибудь далеко отсюда, на прекрасном северном лугу! Однако то, о чем возбужденно переговаривались пробегающие мимо монахи, наводило на мысль, что вряд ли его мечта исполнится.

Хуже всего было то, что сейчас оставалось лишь сидеть и ждать, пока можно будет убраться отсюда.

На перекрестке недалеко от аббатства брат Талюмус и монахи, которые бежали вместе с ним, столкнулись с другой группой. Это были Де'Уннеро и несколько монахов из Санта-Мер-Абель. Они обыскивали поля за пределами Палмариса в поисках сбежавших пленников, когда им стало ясно, что в городе творится что-то невообразимое.

– Это все та женщина, – объяснил Талюмус, когда Де'Уннеро подбежал к нему.

Аббат оглянулся по сторонам, на всех этих мечущихся, потерявших голову солдат и горожан, и повернул в сторону богатого района Палмариса, туда, где возвышался Чейзвинд Мэнор.

Вскоре к поместью, когда-то принадлежащему любимому барону горожан, а теперь захваченному церковью, устремилась еще одна толпа, на этот раз возглавляемая аббатом Де'Уннеро.

Слишком много солдат, слишком много монахов. Они еще даже не добрались до торгового района, когда на них набросились монахи. По приказу Полуночника маленький отряд раскололся. Брата Кастинагиса схватили почти сразу же, но все же он успел мощными ударами кулаков свалить на землю двух монахов.

Брат Виссенти, окруженный со всех сторон, поднял руки в знак того, что сдается.

Какой-то монах бросился на Полуночника, внезапно присел и круто развернулся, высоко вскинув ногу.

Элбрайн ударил его кулаком в грудь с такой силой, что едва не проломил ее, и свалил на землю.

Откуда-то сбоку вынырнул второй монах и тоже кинулся на Полуночника. Тот обхватил его за туловище и отшвырнул в сторону, перевернув тележку торговца рыбой.

И бросился бежать, с болью осознавая, что друзья остались позади. Только Делман еще какое-то время мчался рядом, но потом и его схватили.

Услышав на улице конский топот и опасаясь, что это солдатский патруль, Полуночник свернул в узкий проулок.

И тут же услышал чей-то призыв. На крыше стоял Роджер и махал ему рукой.

Кони были без всадников и выглядели совершенно обезумевшими. Сделав знак Роджеру, Полуночник бросился к одному из них.

– Лучше уж на мне скакать, чем на этой старой кляче! – послышался хорошо знакомый голос.

Обернувшись, Полуночник увидел кентавра, как раз в этот момент скинувшего одеяло, которым он прикрывал человеческую часть туловища.

Смотритель проскакал мимо, и Полуночник вспрыгнул ему на спину.

– В Чейзвинд Мэнор! – закричал он.

– Думаешь, я сам не догадался? – проревел в ответ Смотритель. – Даже эти проклятые кони все поняли!

Огромные металлические ворота Чейзвинд Мэнор были закрыты и скреплены цепями.

Когда Пони оказалась рядом и ее ураганная магия распахнула их, одной из цепей с размаху ударило какого-то несчастного монаха, и Пони содрогнулась.

Навстречу ей вышли трое монахов. Первый сжимал в руке копье с металлическим наконечником, которое, как и следовало ожидать, тут же с силой ударило его в лицо, свалило на землю и отлетело прочь, как будто им выстрелили из мощнейшей баллисты. К несчастью для второго монаха, у него было металлическое кольцо; его тоже отбросило вслед за копьем.

Однако на третьем монахе не было ничего металлического. Но и это не спасло; Пони подняла другую руку, и монах упал, сраженный ударом молнии.

Увидев это, епископ Фрэнсис и аббат Джеховит бросились предупредить отца-настоятеля. Он спокойно сидел на троне в зале для аудиенций.

Они пытались уговорить его бежать.

Маркворт, однако, не меньше Пони жаждал этого поединка и лишь рассмеялся в ответ.

– Не пытайтесь остановить ее, – приказал он. – Знайте, что, когда этот день закончится, власть церкви распространится на весь Хонсе-Бир. А теперь убирайтесь!

Сбитые с толку, испуганные монахи удивленно посмотрели друг на друга и бросились бежать.

Королевская карета в сопровождении отряда Непобедимых промчалась сквозь развороченные ворота почти сразу же после того, как Пони вошла в замок.

– Вон она! – закричал герцог Калас, обращаясь к солдатам. – Задержите ее!

– Нет! – мгновенно отменил приказание герцога король и жестом велел ему сесть рядом. – Давайте посмотрим, как будут разворачиваться события. С самого начала это был личный поединок Маркворта.

Двор между тем заполнялся солдатами, монахами и горожанами.

– Вон, на стене! – закричал один из солдат.

Все взоры обратились в указанном направлении, а там… Огромный кентавр проломил ограждение наверху восьмифутовой стены и рухнул на землю. Сидящего на нем Полуночника отбросило далеко в сторону.

– Ох, больно-то как… – простонал Смотритель, силясь подняться.

Полуночник бросился к нему, но кентавр, увидев быстро приближающихся монахов и солдат, махнул ему рукой.

– Иди к ней! – закричал он.

Элбрайн молниеносно развернулся и едва не столкнулся с солдатом, который бросился на него, высоко подняв над головой меч. Полуночник сделал шаг вперед, вскинул скрещенные руки, нанес солдату сокрушительный удар в лицо и вырвал у него меч. Продолжая то же великолепно рассчитанное, точное движение, свободной рукой он еще раз ударил солдата по лицу и свалил его на землю.

Теперь у Полуночника был меч, и дверь в особняк оказалась в поле зрения. Однако наперерез ему бросилась целая толпа солдат и монахов.

– Дайте ему пройти! – закричал король, поднявшись в карете.

Никто – ни один солдат, ни монах – не осмелился ослушаться его приказа.

– Но только ему! – снова закричал Дануб. – Окружайте особняк и никого больше внутрь не пропускайте!

– Вы рискуете, – заметила Констанция.

Король бросил на нее такой испепеляющий взгляд, какого ни ей, ни герцогу не доводилось видеть никогда прежде.

– Будь проклят этот Маркворт! – воскликнул Дануб. – Может, хоть Полуночник и Пони снесут ему голову!

Констанция широко распахнула глаза, услышав это дерзкое заявление, но Калас лишь улыбнулся и с трудом сдержал себя, чтобы не заключить короля в объятия.

В тот момент, когда Полуночник оказался у дверей, оттуда выскочили Джеховит и Фрэнсис. Фрэнсис попытался было остановить Полуночника, но, как и следовало ожидать, был отброшен далеко в сторону ударом могучего кулака и рухнул на траву.

Старый аббат вскинул руки и сделал шаг в сторону, пропуская Полуночника.

– Какой дипломат! – с кривой улыбкой заметил король Дануб.

Двор Чейзвинд Мэнор заполняла толпа со всех концов города – богатые торговцы и простые крестьяне; растерянные, ничего не понимающие монахи из аббатства Сент-Прешес; и даже бехренцы, требующие освобождения капитана Альюмета.

По приказу герцога солдаты начали теснить толпу, сдерживая ее. Калас понимал, насколько ситуация взрывоопасна, и распорядился, чтобы в случае чего солдаты первым делом защищали короля.

В целом толпа пока вела себя спокойно, хотя крики усилились. Вдруг какой-то человек из числа монахов, прорвав цепь солдат, бросился к особняку.

Солдаты остановили его, не дав добежать до дверей.

– Вы же знаете, кто я такой! – закричал монах.

Они в самом деле узнали бывшего епископа и принялись нервно оглядываться на герцога. Де'Уннеро продолжал возмущаться и запугивать солдат, но герцог лишь покачал головой.

Де'Уннеро повернулся к королевской карете.

– Я требую… – начал было он.

– Ты не вправе ничего требовать от меня, – перебил его король и крикнул, обращаясь к солдатам. – Никого не пускать в дом!

Внезапно Де'Уннеро вырвался и снова бросился к двери. Солдаты кинулись за ним, но он неожиданно свернул, помчался вдоль здания и скрылся за углом.

Герцог Калас послал несколько человек следом, хотя понимал, что опасаться нечего. В Чейзвинд Мэнор было всего два входа, центральный и задний, около которого тоже стояла охрана.

Убедившись, что проникнуть в особняк через двери ему не удастся, Де'Уннеро побежал обратно, но вдруг остановился, глядя на окно, достаточно большое, чтобы сквозь него мог пролезть человек.

Но вот беда – это окно находилось на высоте тридцати футов над землей.

Непобедимые втащили во двор брата Браумина и трех его товарищей. Калас распорядился отвести их в тюрьму, но снова вмешался король Дануб.

– Пусть останутся, – приказал он. – Может быть, сейчас решается их судьба. Пусть смотрят, но не спускайте с них глаз.

На лужайку перед домом незаметно проскользнул Роджер и тут же смешался с толпой. Пошарив взглядом по сторонам, он заметил Смотрителя, судя по всему раненого; по бокам от него возвышались два Непобедимых на лошадях.

Переживая за угодившего в ловушку друга, Роджер тем не менее ничем не мог ему помочь; все, что оставалось юноше, – это стоять и смотреть.

Едва Элбрайн проник в особняк – проблема найти Пони отпала сама собой; на всем пути следования она оставляла позади искореженные металлические детали, взорванные двери, разбитое стекло и стонущих монахов.

Коридор привел его в зал с колоннами, за которым начиналась уходящая вверх широкая лестница. Потом был еще один коридор и за ним третий, богато изукрашенный. В дальнем его конце виднелась покрытая резьбой дверь, и Полуночник мгновенно понял, что Пони скрылась за ней.

И конечно, там же находился Маркворт.

Из-за угла выбежали солдаты, крича, чтобы Де'Уннеро остановился.

Не обращая на них внимания, он превратил нижнюю часть туловища в тигриную, оглянулся на своих преследователей и зарычал. Испуганные солдаты остановились как вкопанные, едва не сбив друг друга с ног.

Де'Уннеро перевел взгляд на окно и пробормотал:

– Не уйдешь.

И прыгнул вверх, поднимаясь все выше, выше… Солдаты изумленно раскрыли рты.

Полуночник помчался по коридору, рассчитывая выбить дверь плечом и ворваться в комнату. Внезапно окно, мимо которого он пробегал, брызнуло осколками и в коридор влетел Де'Уннеро.

Миг – и они уже стояли лицом к лицу.

– Врешь, не уйдешь, – промурлыкал Де'Уннеро.

С самодовольным видом он сидел в огромном кресле – воплощение всего самого злого, присущего человеческому роду; всего, что Пони так ненавидела.

– Ловко же ты сбежала из аббатства, – похвалил ее Маркворт. – За это магистр Энгресс поплатился своей жизнью.

– Ты убиваешь всех, кто не согласен с тобой, – ответила она.

– Таков мой долг. – Он резко наклонился вперед. – Потому что я знаю, что прав, глупая женщина! Со мной говорит сам Бог.

– Нет, Бестесбулзибар! – воскликнула Пони и бесстрашно ринулась в бой.

Подняла руку с гематитом и, движимая ненавистью, погрузилась в магию камня.

Однако дух Маркворта уже поджидал ее. Страстная эмоциональная волна позволила ей отшвырнуть его обратно к физическому телу; и тем не менее это была временная победа.

Маркворт, черпая силу у демона, не подпустил ее к себе.

Полуночник знал, насколько опасен Де'Уннеро; понимал, что им предстоит долгая борьба, во время которой ему придется добиваться преимущества буквально по капле. Прошлая схватка убедила его в том, что их силы с Де'Уннеро равны… ну, почти равны; а раз так, это должна быть борьба стратегий, а не состязание на скорость.

Шажок за шажком, шажок за шажком; и каждый из них чуть-чуть больше предыдущего.

Но разве реально было вести такую затяжную борьбу сейчас, когда резная дверь в конце коридора манила Элбрайна, потому что за ней Пони встретилась лицом к лицу с Марквортом, своим злейшим врагом, который причинил ей столько зла? Разве мог Элбрайн ждать?

Он обрушился на Де'Уннеро всей своей мощью, хотя его единственным оружием был отнятый у охранника меч.

Де'Уннеро не остался в долгу; спустя мгновение Полуночник уже вынужден был увертываться и прижиматься к стене, чтобы сохранить равновесие; и, увы, удары пока не причинили его противнику ни малейшего вреда.

– Он там пытает ее, – поддразнил Полуночника Де'Уннеро, не подпуская его к двери.

Тот, однако, не клюнул на эту наживку. Слишком хорошо он отдавал себе отчет в том, что Пони лучше не будет, если он упадет тут замертво. Превратив одну руку в тигриную лапу, Де'Уннеро угрожающе замахивался ею, но Полуночника это не остановило.

Теперь он рвался вперед, а его противник осторожно отступал, не давая кончику меча задеть себя.

Так продолжалось некоторое время; они боролись с переменным успехом, то один наступал, то другой, не давая противнику возможности нанести решающий удар.

Но потом из дальней комнаты послышался крик Пони.

Улыбнувшись, Де'Уннеро перевел взгляд на дверь.

Полуночник тут же воспользовался этим и бросился в наступление.

Де'Уннеро, однако, мгновенно опомнился и ринулся ему навстречу, поднырнул под меч и лапой ударил Полуночника по ногам, свалив его на пол.

Тот перекатился на спину и вскинул меч, заставив Де'Уннеро внезапно остановиться. Еще один кувырок в сторону – и Полуночник пружинисто вскочил на ноги, сделал два быстрых шага вперед и нанес Де'Уннеро удар в плечо. Если бы в его руке был знаменитый, выкованный эльфами Ураган, лезвие проткнуло бы мышцы насквозь и раздробило бы кость. Однако этот меч лишь оставил небольшую зарубку.

Тем не менее монах пошатнулся и отступил, зажимая человеческое предплечье тигриной лапой.

Полуночник снова бросился в атаку. Одного он не учел: истинной мощи задних тигриных лап. Де'Уннеро отступил и прыгнул. Выбил у Полуночника меч и с невероятной силой прижал его руки к бокам.

Смертельно опасное «объятие», поскольку на тигриной лапе были кинжально-острые когти.

Полуночник почувствовал, как они впиваются ему в спину. Он понимал, что, приложив все усилия, может вырваться, но отдавал себе отчет и в том, что в процессе этого тигриные когти просто разорвут ему спину! Он попытался просунуть ладонь под стискивающие его руки, чтобы ослабить хватку.