Текст книги "Демон-Апостол"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Но потом она вспомнила о своем ребенке, ребенке Элбрайна. Нет, ничего не остается, как лишь надеяться на то, что Белстер и Дейнси прислушаются к ее совету. Ох, какая же это была глупость – напасть на Маркворта и тем самым поставить под удар всех, кто ей дорог!

По щекам Пони заструились слезы.

Но она упрямо скакала вперед, полная решимости добраться сначала до Кертинеллы, а потом до Дундалиса и оказаться в любящих объятиях Элбрайна. Вместе им не страшен никакой Маркворт.

Вместе.

Внезапно Грейстоун вздрогнул, дико заржал и встал на дыбы, сбросив Пони на раскисшее от грязи поле.

Она покатилась по земле и застонала, инстинктивно прикрывая руками живот. В плече возникла стреляющая боль, а потом на Пони накатила волна такого страха, какого ей не приходилось испытывать никогда прежде. Перевернувшись на спину и постанывая от жгучей боли, она посмотрела на коня. Грейстоун стоял спокойно, свесив голову.

С трудом встав на ноги, Пони протянула здоровую руку к сумке с камнями.

И в тот же миг увидела его, опять в призрачном облике, но с такой ясностью, что можно было различить малейшие детали.

– Убегаешь? – спросил Маркворт. – Какая трусость! Из того, что мне довелось слышать об отважной Джилсепони, можно было сделать вывод, что ты с радостью воспользуешься возможностью сразиться со мной один на один.

– Это не трусость, убийца, – ответила Пони, собрав все свое мужество.

Да, в другое время и в другом месте она действительно с радостью воспользовалась бы возможностью сразиться с ним. Но она дала обещание Джуравилю или, точнее говоря, своему будущему ребенку!

– Ох, она еще и ругается! – с издевкой сказал Маркворт.

К изумлению Пони, призрак начал наливаться силой, все больше напоминая физическое тело, как будто Маркворт, используя этот необычный способ связи, и впрямь оказался тут во плоти!

– Если ты сдашься мне без боя, обещаю тебе быструю смерть, – заявил отец-настоятель. – И милосердную. Но при условии, что ты публично отречешься от еретика Десбриса. – Пони рассмеялась. – В противном случае я добьюсь того же самого, но с помощью пыток, а потом буду убивать тебя медленно и долго, смакуя каждый момент. Но ты будешь рада и такой смерти, потому что к этому времени она станет казаться тебе райской мечтой по сравнению с той жизнью, на которую я тебя обреку.

– С той жизнью, на которую ты обрекаешь всех своих подданных. Как далеко ушел ты от Бога! – воскликнула Пони. – Где тебе понять, кем на самом деле был Эвелин! Ты даже не способен различить исходящий от него свет. Ты не можешь…

Слова застряли у нее в горле – Маркворт схватил ее, не в физическом, а в духовном смысле, но ощущение было не менее сильное, чем если бы он вцепился в нее руками. Стискивая в руке гематит, но не покидая тело, Пони сосредоточилась на духовной реальности. Ее взору открылось удивительное зрелище. Она увидела тень призрака Маркворта, вполне материальную, стоящую прямо перед ней и руками стискивающую ей горло. Ее собственный теневой образ также вскинул черные руки и вцепился в тень Маркворта, отталкивая его с такой силой, что очень скоро обе черные тени сдвинулись на заметное расстояние от тел.

– А ты сильна! – воскликнул Маркворт, и, к удивлению Пони, в его голосе ей послышались довольные нотки. – Жаль, что я не встретился с тобой раньше!

Пони продолжала давить, еще немного оттолкнула его тень и потом поднялась над ней, отжимая вниз. Теперь ее тень, казалось, уплотнилась, стала сильнее и чернее, а тень Маркворта съежилась, потеряла густоту и как будто выцвела, став темно-серой.

Но тут у Маркворта неизвестно откуда взялись новые силы. Он ринулся на Пони, отталкивая ее тень в сторону тела. Она поняла, что, если ему удастся добиться своего, ей конец.

Она сражалась изо всех сил, не позволяя Маркворту сдвинуть себя с места, но оттолкнуть его снова у нее никак не получалось.

И тут отец-настоятель засмеялся, глядя ей в лицо.

Когда эльфы добрались до городской стены в том месте, где ее пересекла Пони, там суматошно бегали стражники, обыскивая все вокруг.

Это, однако, не остановило госпожу Дасслеронд. Она сделала знак эльфам, их крылья заработали. Солдаты закричали и бросились в сторону маленьких быстрых созданий. Однако не успели они приблизиться, как эльфы один за другим перепорхнули через стену и растворились в ночи. Солдаты растерянно топтались на месте, боязливо перешептываясь.

Собравшись по ту сторону стены, эльфы во главе со своей госпожой устремились на север.

Внезапно королева эльфов остановилась, непонимающе оглядываясь по сторонам.

– Что случилось? – спросил Белли'мар Джуравиль.

Госпожа затруднялась ответить на этот вопрос. Просто в пространстве возникло некоторое возмущение, как будто что-то магическое только что промчалось мимо них.

Эльфы владеют тремя собственными формами магии. К первой относятся их песни, с помощью которых они могли погрузить человека в сон и на закате частично разогнать туман, затягивающий Эндур'Блоу Иннинес, а с рассветом вернуть его обратно.

Второй вид магии – и самый важный для тол'алфар – связан с растениями. Эльфы прекрасно изучили диетологические, медицинские и другие свойства каждого из них. Они умеют изготавливать целебные мази и даже особый отвар, позволяющий выжить, надолго оставшись без доступа воздуха. Они могут разговаривать с растениями и от них узнавать, что произошло неподалеку от того места, где те росли, и кто тут прошел недавно, друг или враг.

А вот третий вид магии эльфам подарил человек, выдающийся герой, в чьих жилах текла и эльфийская, и человеческая кровь – очень редкое сочетание! Звали его Терранен Диноньел, и после первой великой битвы с Бестесбулзибаром, в которой эльфы сражались бок о бок с людьми, Терранен подарил тол'алфар изумруд, один из самых могущественных магических камней. Этот камень помогал госпоже Дасслеронд лучше чувствовать мир вокруг и все живое в нем, поддерживать феерическую красоту Эндур'Блоу Иннинес и его безопасность. Благодаря ему Дасслеронд могла следить за тем, что происходит на тропах вокруг эльфийской долины, и запутывать их таким образом, что те, кто пытался проникнуть туда, начинали ходить по кругу.

И теперь этот камень сообщил ей, что какое-то создание магическим образом только что пролетело мимо.

Осознав это, она заторопила товарищей: быстрее, быстрее на север!

В их схватке сохранялось равновесие. Пони попыталась разжечь гнев, призывая на помощь воспоминания о разрушенном Дундалисе, о своих убитых родителях, об их захваченных дьявольскими силами телах, которые набросились на нее. На какое-то время это сработало, и ее тень стала сильнее, насыщеннее, заставив Маркворта отступить на шаг.

Но потом волной накатило отчаяние, страх за еще не родившегося ребенка; пришла ужасная мысль о том, что она лишила Элбрайна самого драгоценного на свете – его сына.

Пони попыталась сосредоточиться на страшных воспоминаниях снова, призвать на помощь утихшую было ярость, но было уже слишком поздно. Призрак Маркворта пошел в наступление; у Пони возникло впечатление, будто его тень обрела огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши.

И вот она уже снова в своем теле, а вокруг горла все плотнее сжимаются призрачные руки, по которым струится ледяной холод, высасывающий из нее жизнь.

В глазах у Пони потемнело.

Маркворт решил, что одолел ее! Нет, сейчас он не будет ее убивать – потом, потом, и какое это будет наслаждение! – просто лишит возможности сопротивляться.

Он заставил Пони опуститься на колени. Она потянулась к своей шее руками, физическими, раздирая и царапая ее. Духовные безжизненно повисли по сторонам тени. Нет, ему не удержаться, понял отец-настоятель! Он уничтожит своего самого могущественного врага прямо сейчас, и это будет потрясающе.

Кровь заструилась по шее Пони, теперь она дышала тяжело, с хрипом.

Ах, это изумительно! Наивысший экстаз!

Внезапно Маркворт почувствовал чье-то чужое присутствие. Оглянулся по сторонам… Но нет, никого. И потом его охватила бешеная радость. Разглядев наконец заметно выступающий живот Пони, Маркворт понял, чье присутствие он ощущал. Вот где затаился этот маленький дух, этот дух-ребенок…

Тьма клубилась вокруг; казалось, Пони видит мир сквозь длинный, темный туннель. Она не могла дышать и даже не чувствовала собственных пальцев, царапающих шею, хотя умом отдавала себе отчет в том, что делает это. Но даже понимая, что физическому телу не под силу одолеть теневое воздействие, она не хотела сдаваться, не могла не уступить мощному инстинкту выживания, подталкивающему ее продолжать борьбу.

Внезапно хватка призрака ослабела, и Пони ощутила толчок в животе.

Ребенку угрожает опасность, поняла она! Это заставило ее собрать все остатки своей магической энергии в едином мощном броске. Отец-настоятель отлетел прочь.

Земля как будто бросилась ей навстречу, и вот уже Пони лежит на спине, полностью вымотанная, измученная, умирающая. А он снова стоит над ней, глядя сверху вниз.

Победитель.

Он потянулся вниз, как будто собираясь взять ее на руки.

Она не сопротивлялась.

Но потом земля угрожающе задрожала, и призрак Маркворта удивленно оглянулся.

– Проклятые эльфы! – донесся до Пони его крик, и тут же призрачная фигура начала таять.

И потом ее сознание окончательно заволокла тьма.

У госпожи Дасслеронд почти не осталось энергии, чтобы помочь смертельно раненной женщине; все силы королевы эльфов ушли на то, чтобы отшвырнуть дух Маркворта обратно в его физическое тело. Призвав на помощь магию изумруда, ей удалось застать его врасплох. Но до чего же он оказался силен!

Сейчас эльфы во главе с Белли'маром Джуравилем столпились вокруг Пони, пытаясь оказать ей помощь с использованием второго вида эльфийской магии – изготовленных из растений целебных мазей. Некоторые раны, вроде царапин на шее, легко поддавались лечению, но другие – раны души – были слишком глубоки. Когда госпожа Дасслеронд окликнула Джуравиля, чтобы узнать, как идут дела, он, несмотря на все усилия эльфов, вынужден был лишь покачать головой.

– Что с ребенком? – спросила его Дасслеронд.

Джуравиль пожал плечами; он и в самом деле не знал.

– Может, именно ребенок и убивает ее, – заметил он. – Может, у Джилсепони не хватает сил на двоих.

К ним подбежал один из эльфов и сообщил, что северные ворота Палмариса распахнуты настежь и оттуда выходит целая армия монахов и солдат.

Вот тогда-то госпожа Дасслеронд и поняла, что нужно делать.

ГЛАВА 31
СВЯЩЕННОЕ МЕСТО

– Ты сделаешь глупость, если вернешься обратно, – сказал кентавр Шамусу несколько часов спустя.

Все вместе они только что прискакали в лагерь, где мирно отдыхала Тиел'марави. Капитан упрямо твердил, что должен со своими людьми вернуться в Палмарис и открыто выступить против епископа Де'Уннеро в королевском суде.

– Не церковь правит в Хонсе-Бире, – повторял он, но…

В его голосе не чувствовалось былой уверенности. Этот человек и сам понимал, что его битва проиграна. Более того – все, на чем покоился его мир, зашаталось и готово было вот-вот рухнуть.

– Смотритель прав, – вмешался в разговор Элбрайн. – Нам не догнать Де'Уннеро до того, как он вернется в Палмарис, а оказавшись в городе, он сможет собрать вокруг себя слишком большие силы. Нам не одолеть его, по крайней мере там.

– Что же делать? – спросил Шамус. – Король должен узнать о том, что произошло.

– Разве не сам король назначил его епископом? – с кривой улыбкой сказал Смотритель.

– Он не знал… – начал было Шамус, но замолчал, огорченно покачивая головой.

С фактами не поспоришь.

– Возможно, король и в самом деле не знает всей правды об этом человеке, – заметил Элбрайн, стараясь успокоить друга. – И когда он ее узнает, не исключено, что мы сможем вернуться в Палмарис и отдать себя на милость открытого судебного разбирательства. Но до этого еще очень далеко!

– Значит, необходимо рассказать королю всю правду, – сказал Шамус.

– Для этого нужно сначала одолеть Де'Уннеро, – напомнил ему кентавр.

– Вовсе не обязательно, – покачал головой Элбрайн. – У нас есть человек, который именно это и собирается сделать. Хотя я не уверен, что король Дануб прислушается к ее словам. Для него гораздо комфортнее и проще действовать заодно с отцом-настоятелем.

– И?

– И значит, мы как были, так и останемся преступниками, – ответил Элбрайн. – Всю жизнь нам придется провести на севере, глубоко в лесах Тимберленда, сражаясь со всеми, кто придет по наши души от имени церкви или государства.

– Не слишком-то радужная перспектива, – вставил брат Браумин.

Однако огорченным он не выглядел; дело в том, что он и остальные монахи уже давно сделали те же самые выводы, что и Полуночник.

– А о каком человеке ты говорил? – спросил Шамус.

– О Пони, – ответил Элбрайн. – Она в Палмарисе, проводит тайную работу с теми, кого не устраивает деятельность Де'Уннеро. Не стоит недооценивать ее!

– Что же нам теперь делать? Прятаться и ждать? – спросил один из солдат.

– Что касается нас, мы идем на север, в Барбакан.

Это заявление Элбрайна чрезвычайно удивило военных.

– Это я попросил отвести нас туда, – объяснил брат Браумин. – Там, на могиле брата Эвелина, мы рассчитываем обрести умиротворение и цель жизни. Мне было видение, капитан Килрони! Наше место там.

Остальные монахи расплылись в широких улыбках. Элбрайн, Роджер и Смотритель вполне разделяли их радость, но у солдат такая перспектива явно энтузиазма не вызвала.

Шамус сделал своим людям знак сесть на коней.

– Мы должны обсудить все с глазу на глаз, – заявил он. – Это слишком важное решение, чтобы принимать его сгоряча.

И он поскакал прочь во главе отряда. Вскоре они остановились – на виду, но так, что оставшимся не было слышно ни слова.

– Кое-кто из солдат наверняка уговаривает твоего друга-капитана попытаться захватить нас, – заявил кентавр после нескольких минут жарких дебатов среди военных. – Теперь, когда они поняли, что их ждет, предложение Де'Уннеро может показаться им вполне сносным.

– Я доверяю Шамусу, – ответил Полуночник. – Кто-то из них, может, и решит покинуть отряд, но капитан не пойдет против нас и не позволит другим сделать это.

– А я доверяю себе, – сказал кентавр. – Чтобы ты знал, друг мой: если твой капитан пойдет против нас, я прикончу его еще до того, как он успеет выкрикнуть свои команды.

Смотритель натянул тетиву огромного лука, и Полуночник ничуть не сомневался, что одного-единственного выстрела окажется вполне достаточно.

Однако до этого дело не дошло. Вскоре Шамус прискакал обратно и спешился.

– Должен признаться, не все хотят принимать участие в походе, – сказал он, – но что еще им остается? Так что мы идем с вами.

Элбрайн кивнул с мрачным видом, понимая, что смелое решение капитана в какой-то степени осложнило им путь.

– Думаю, утром Тиел'марави уже будет в состоянии отправиться в дорогу. Мы должны все время быть настороже. Кто знает? Может, Де'Уннеро решит вернуться и нанести нам новый удар.

Остаток дня и ночь прошли спокойно. На следующий день Тиел'марави стало заметно лучше; решили, что она сможет принять участие в походе, если двигаться не слишком быстро.

Так и сделали, от всей души надеясь, что погода не подведет.

– Ты не можешь не знать о нас, – произнес спокойный мелодичный голос, и в поле зрения возникла невысокая стройная фигурка.

Король Дануб удивленно открыл рот, стиснул в руке подсвечник – никакого другого оружия под рукой не оказалось – и сделал шаг назад.

– Ты благородного происхождения, – продолжала госпожа Дасслеронд. – Таким были твой отец, и отец твоего отца, и все прочие предки. Еще в детстве тебе должны были рассказывать о тол'алфар, если только твои родные не выжили из ума.

– Сказки о фейри, – еле слышно пробормотал Дануб.

– И ты знаешь, откуда берется квестел ни'тол, вино, которое вы называете «болотным», – продолжала Дасслеронд. – Возьми себя в руки, король Дануб. Я не могу долго здесь оставаться, а мне нужно многое сказать тебе.

Он был королем Хонсе-Бира, величайшего королевства в мире, и за спиной у него действительно тянулась длинная вереница благородных предков. И все же теперь его буквально трясло при виде крошечного крылатого создания – ожившей сказки, которую он не раз слышал в детстве. Как ни странно, в конце концов именно это обстоятельство помогло ему справиться с собой.

Вскоре госпожа Дасслеронд покинула короля через давно заброшенный дымоход, прочищенный ее разведчиками.

Теперь король знал, что эльфы думают о событиях в Палмарисе; ему также стало известно, что их мнение складывается не в пользу отца-настоятеля и церкви Абеля. Однако перед глазами Дануба все время маячил призрак Маркворта, явившийся ему в ночи, – зрелище, которое сводило на нет немалый опыт, полученный королем за долгие годы обучения и правления.

По знаку госпожи Дасслеронд Белли'мар Джуравиль вручил сумку с камнями Пони Белстеру О'Комели.

– А если она так и не придет в себя? – дрожащими руками взяв сумку, спросил Белстер, с ужасом глядя на Пони.

Та, такая хрупкая с виду, лежала на постели у стены подвала.

– Решай сам, что делать в этом случае, – ответила госпожа Дасслеронд. – Мы вверяем Джилсепони твоей заботе и передаем тебе ее камни. Дальнейшая судьба и того и другого – не проблема тол'алфар.

Джуравиль вздрогнул, услышав эти слова. Решение Дасслеронд, принятое еще там, в полях, где они нашли Пони почти при смерти, казалось ему жестоким. Но что делать? Он вынужден был смириться с этим решением.

– У н-н-нас есть д-д-друзья, – запинаясь сказал Белстер. – Бехренский моряк…

– Меня это не интересует, – холодно оборвала его госпожа Дасслеронд. – Вы, люди, сражаетесь между собой. Ну что же, это ваш выбор. Полагаю, я сделала для этой женщины больше, чем любой из вас заслуживает. Решай сам, что тебе делать с ней. Она ввязалась в схватку с отцом-настоятелем и, по моему мнению, поступила неправильно, хотя я не желаю ей зла.

Не успел Белстер сказать ни слова, как Дасслеронд в сопровождении остальных эльфов покинула подвал трактира. Белстер вслед за ними поднялся по лестнице и, оказавшись наверху, вручил камни испуганной Дейнси. Нервно проводив взглядом удивительных гостей, Дейнси бросилась в подвал, к Пони.

– Я никак не могу повлиять на ваше решение? – сделал последнюю попытку Белстер, обращаясь к госпоже Дасслеронд.

Вереница эльфов остановилась, давая возможность одному из них подойти к открытому окну и переглянуться с разведчиком в проулке. Тот подал знак, что все спокойно.

– Нужно как можно скорее забрать ее отсюда, – ответила Дасслеронд. – Здесь отец-настоятель будет искать ее, и здесь он ее найдет. Спрячьте ее куда-нибудь и уходите сами, вот вам мой совет.

И с этими словами эльфы ушли, оставив Белстера около открытого окна, испуганного и растерянного. Он уже выслал Мэллори и Прима О'Брайена разведать, каким путем можно будет скрыться. Оставалось лишь надеяться, что капитан Альюмет и другие бехренцы примут Пони и всех остальных.

Так Белстер стоял довольно долго, глядя перед собой невидящим взглядом и обдумывая ситуацию.

– Она очнулась, – послышался позади него голос Дейнси. Белстер тут же кинулся к лестнице, но Дейнси остановила его, схватив за руку. – Совсем ненадолго. Но этого ей хватило, чтобы понять: ребенка в животе у нее нет.

Белстер вздрогнул от сочувствия к Пони, совсем юной женщине, успевшей за свою короткую жизнь пережить так много трагедий.

– Она сказала, что Маркворт убил его, – продолжала Дейнси. – Сказала, что там, на поле, ее будто ужалило что-то. Она поняла, что этот подлец нанес ей удар. И поклялась, что прикончит его.

Белстер покачал головой, вздохнул и вытер слезы. Бедная Пони, с душой, разодранной на части, во власти гнева и ненависти.

– А потом она заплакала и снова потеряла сознание. Наверное, просто была не в силах выносить такую боль, – сказала Дейнси.

– Это хорошо, что она очнулась, – сказал Белстер. Дейнси положила руки ему на плечи, пытаясь успокоить.

– Она могла вообще не выжить. Ей плохо, Белстер, очень плохо. Пожалуйста, не забывай об этом.

Белстер испустил еще один долгий вздох.

В трактир вошел явно очень расстроенный Хизкомб Мэллори.

– Их слишком много, – сказал Смотритель, и это был едва ли не первый случай, когда Элбрайн уловил в его голосе нотки тревоги. – Я-то думал, что проклятые твари постараются убежать подальше отсюда, где столько их погибло во время взрыва.

– Они и убежали, а потом вернулись в отчаянной надежде, что их предводитель жив, – ответил Полуночник.

– И, похоже, никуда больше не собираются уходить, – сказал кентавр.

Элбрайн непроизвольно перевел взгляд на юг.

– Мы зашли слишком далеко, чтобы сейчас отступить, – решительно заявил брат Браумин и посмотрел на гребень горы, возвышающийся над чашей Барбакана. – Даже епископ Де'Уннеро не смог остановить нас; мало того, его солдаты отправились с нами!

Это правда, подумал Полуночник. Последние несколько дней дались им очень нелегко. Пробираясь по горам, они боролись с холодными ветрами, утопали в глубоком снегу и вот теперь остановились у перевала, того самого, который Элбрайн и остальные уже преодолевали, когда в прошлый раз шли к горе Аида. С того места, где они сейчас стояли, открывался вид на развороченную, имеющую форму чаши долину, где когда-то раскинула лагерь гигантская армия демона дактиля. Местность производила удручающее впечатление; казалось, погибло все живое. Даже снежный покров не скрадывал картину серой пустоты и всепоглощающего разрушения, которому подверглась гора Аида. Впрочем, Браумина это зрелище скорее радовало; он полагал, что монстры побоятся приближаться сюда. А иначе как бы исполнилась его мечта – превращение могилы Эвелина в святилище, новый символ нового ордена?

Однако в первую же ночь, проведенную на гребне горы, они заметили далекие огни. Смотритель тут же отправился на разведку и принес удручающее известие.

Элбрайн перевел взгляд на кентавра, ожидая, что тот поможет ему принять решение. Душа Полуночника по-прежнему рвалась на юг, в Палмарис. Де'Уннеро уже, наверное, вернулся в город; а что, если ему станет известно, что и Пони там?

Пони и их еще не родившийся ребенок.

И все же Элбрайн пришел сюда, в далекий Барбакан. Его подгоняло отчаянное стремление монахов и совет Оракула. С тех пор как он в первый раз увидел в зеркале воздетую к небу руку Эвелина, этот образ повторялся при каждом свидании с дядей Мазером. Что пытается втолковать ему Оракул? Элбрайну страстно хотелось наконец получить ответ на этот вопрос.

– Можно добраться до места без боя, – предложил кентавр. – На этой стороне горы не так уж много гоблинов.

– А что, тут только гоблины? – спросил Полуночник.

– Я видел лишь этих мерзких тварей, – ответил Смотритель. – Прячутся в пещерах и щелях вдоль северного и западного отрогов Барбакана.

Элбрайн обежал взглядом раскинувшуюся внизу панораму. Даже отсюда, с такого расстояния, место, где находилась могила Эвелина, притягивало взор. Элбрайн, конечно, не мог разглядеть детали, но удивительный образ и без того ярко запечатлелся в его сознании.

– Еще я видел следы великанов, – продолжал кентавр, – но, похоже, их совсем немного. И никаких признаков проклятых поври.

– Это хорошо, – кивнул Полуночник.

Как и все, кому приходилось иметь дело с коварными и удивительно выносливыми карликами, он не имел ни малейшего желания снова встречаться с ними.

– Получается, что мы сможем добраться туда, – с просветлевшим лицом сказал брат Браумин.

– Но что мы будем делать, когда окажемся на месте? – спросил Полуночник. – Чтобы провести хотя бы одну ночь на развороченной вершине Аиды, нужно развести костер. Огонь тут же заметят наши «соседи», как бы мы ни укрывали его.

– Там есть пещеры, – ответил Браумин, не желая сдаваться, когда до желанной цели уже было рукой подать.

– Спасибо, что напомнил об этом, – с кривой улыбкой заметил кентавр.

– И все же… – гнул свое Браумин.

– Если там есть пещеры, то в них наверняка прячутся гоблины или кое-кто похуже, – прервал его Элбрайн.

Брат Браумин испустил тяжкий вздох и отвернулся.

– Мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться, – вмешался в разговор брат Кастинагис.

– Я пойду на гору Аида, чтобы взглянуть на могилу брата Эвелина, даже если мне придется добираться туда в одиночку, – сказал обычно застенчивый брат Муллахи. – Я готов отдать жизнь, чтобы только увидеть это священное место.

Это решительное заявление, заставшее всех врасплох, прозвучало музыкой для ушей остальных монахов, за исключением, может быть, брата Виссенти. Бедняга так нервничал с момента возвращения кентавра, что весь дрожал.

– И мы тоже пойдем, – вмешался в разговор Шамус Килрони. – По крайней мере некоторые из нас. А остальные останутся здесь сторожить коней.

Элбрайн посмотрел на кентавра, рассчитывая услышать его веское слово, но тот лишь пожал плечами. Судя по всему, его устраивало любое решение.

– Если Смотритель говорит, что можно добраться до места без боя, мне кажется, мы должны рискнуть, – сказал наконец Полуночник. – Мы и впрямь проделали слишком долгий путь. Я тоже, как и брат Муллахи, хочу посетить могилу моего дорогого друга.

В этот момент на тропе показался Роджер.

– Вниз по склону нет ни одного гоблина, – сообщил он. – Путь в долину открыт.

Они тут же тронулись в путь – кентавр и Элбрайн, Роджер и монахи, Шамус Килрони и дюжина солдат. Тиел'марави все еще была слишком слаба, и ее поручили заботам оставшихся солдат. На их попечение оставили также Дара и других коней.

Спускаться вниз было легко, ветер уже сдул снег с тропинок, только кое-где лежал лед. К полудню они были в долине и двинулись вдоль того же самого черного отрога, что и во время первого похода к логову демона. Сейчас здесь было гораздо теплее. Скорее всего, из-за остаточного жара медленно охлаждающегося камня, хотя со времени взрыва прошло уже много месяцев. Хотя, может быть, с беспокойством подумал Элбрайн, внутри горы все еще клокочет расплавленная лава.

– Раскинем лагерь на южном склоне, – решил он. – Здесь много пещер, в которых можно укрыться и от ветра, и от глаз гоблинов.

Вскоре они нашли подходящее место, разожгли костер и мирно проспали рядом с ним всю ночь. Проснулись рано, с волнением предвкушая то, что принесет им новый день, и вскоре отправились в путь вдоль обрушенного, изломанного склона горы. Однако очень скоро надежды сменились страхом. Из пещеры чуть пониже по склону внезапно хлынули гоблины – целая орда! – тыча в их сторону пальцами и завывая. За считанные секунды у подножия горы собралось множество этих уродливых тварей, отрезая путешественникам путь к бегству.

– Их слишком много, чтобы ввязываться в бой, – сказал Полуночник Шамусу, который тут же начал расставлять людей на оборонительные позиции. – Идите дальше, мы с кентавром задержим их.

– Ну, спасибо, что ты и про меня не забыл, – проворчал Смотритель, когда Шамус и остальные скрылись из виду и толпа гоблинов начала приближаться к нему и Элбрайну.

– Должен же я на ком-то скакать, если придется прорываться, – весело ответил Элбрайн.

Они знали, чем рискуют, отправляясь сюда; и теперь, похоже, время расплаты пришло. Однако с того самого дня, как Элбрайн покинул Эндур'Блоу Иннинес, он все время жил рискуя. Такова судьба рейнджера, и он принял ее как единственно для себя возможную. Было больно, конечно, думать о том, что он никогда не увидит Пони и их малыша, но он гнал от себя эти мысли. Он был воином телом и душой. Элбрайн – нет, Полуночник! – решил, что он устроит гоблинам такую бойню, которую они не скоро забудут!

Ближайшие твари находились уже примерно в пятидесяти ярдах. Элбрайн вскинул Крыло Сокола и пригвоздил одного из гоблинов к склону горы. Это слегка замедлило их приближение. Все – и гоблины, и сам Элбрайн, и кентавр – понимали, что на этот раз людям не победить, несмотря на все их мужество.

Теперь стрелы сыпались одна за другой; и множество гоблинов погибло. Но несметное количество продолжало наступать. Вскоре Элбрайн и кентавр вынуждены были занять позицию на узком участке тропы, чтобы к ним нельзя было подобраться сзади, и сменили луки на меч и дубину.

У их ног вырастали огромные груды гоблинов.

Мелькнула даже мысль, что, может быть, им удастся спастись, если они сумеют убить столько гоблинов, что остальные испугаются и убегут. Но потом прямо рядом с Элбрайном и кентавром сверху рухнул огромный кусок скалы, едва не снеся Полуночнику голову.

Кто-то из гоблинов нашел в склоне горы туннель и пробрался наверх. Стало окончательно ясно, что все кончено.

– Беги! – закричал кентавр и ринулся в самую гущу нападающих.

Полуночник повернулся и бросился вверх по тропе, перепрыгивая через камни и вскрикивая, когда их острые края царапали ноги, но не забывая держать наготове лук. Там и тут со скал спрыгивали гоблины и падали, сраженные стрелами. Один монстр плюхнулся с выступа на то место, где они совсем недавно стояли с кентавром, однако сам выступ при этом обломился и полетел вниз, в долину.

Завернув за поворот, Полуночник столкнулся с горсткой поджидающих его гоблинов.

Браумин Херд первым увидел место упокоения Эвелина Десбриса. И хотя он знал, что монстры совсем близко и что, очень может быть, ему не пережить этот день, при виде воздетой к небу руки его охватил священный трепет.

Все девятнадцать человек молча столпились вокруг мумифицированной руки. Даже Роджер и солдаты не жалели, что оказались здесь. Пока все складывалось не так уж плохо, но снизу доносились звуки сражения, и все понимали, что скоро, очень скоро монстры могут добраться и до них.

Внезапная атака Смотрителя принесла, конечно, кое-какие плоды – двое гоблинов рухнули замертво, множество их получили раны и бросились наутек, – но в целом ничего не изменила. Гоблины быстро сориентировались и снова начали окружать его со всех сторон.

В отчаянии он прыгал и лягался, нанося удары копытами. Однако и гоблины сражались как бешеные. Один из них нанес ему удар мечом по задней ноге, оставив на ней глубокий кровоточащий порез. Тем не менее кентавр попытался вырваться из кольца, бросился бежать – и получил удар копьем сначала по крупу, а потом в спину. Хуже того, сброшенный сверху камень сильно оцарапал ему голову и плечо. Ничего не видя залитым кровью глазом, он скакал, слыша позади истошные вопли гоблинов. Какая ирония, думал он, умереть в этих истерзанных взрывом горах, которые однажды уже едва не стали его могилой.

Гоблины были уверены, что застали Полуночника врасплох. Двое, стоящие ближе остальных, бросились на него с дикими, кровожадными воплями.

Однако не так-то просто застать врасплох рейнджера. Одним движением руки он снял тетиву с лука, превратив его тем самым в посох, и начал отбиваться острым кончиком.