Текст книги "Демон-Апостол"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

– Я должен найти его, – внезапно заявил он, объятый страхом за Пони и их будущего ребенка.

– Думаю, он сам вскоре найдет тебя, – криво улыбнулся кентавр.

– Что будем делать? – спросил брат Браумин.

– Идти туда, куда шли, – ответил Смотритель, опережая Элбрайна. Кентавр понял, что Полуночник думает о своей возлюбленной и решает, не стоит ли ему вернуться в Палмарис. А это, по мнению Смотрителя, было бы ужасной ошибкой. – Ты сам сказал мне совсем недавно, что с Пони в Палмарисе эльфы. Они защитят ее не хуже тебя.

Полуночник не был уверен в этом, учитывая явно негативное отношение эльфов к тому, что Пони овладела искусством би'нелле дасада. Может, теперь они вообще не захотят защищать ее? Однако он тут же отбросил эту мысль. Да, тол'алфар многое воспринимают иначе, но они не враги, а союзники, напомнил он себе.

– Неужто ты такого высокого мнения о себе, что воображаешь, будто способен на большее, чем госпожа Дасслеронд, Белли'мар Джуравиль и остальные эльфы, вместе взятые? – гнул свое кентавр.

Эта нелепая мысль лишний раз напомнила Элбрайну об истинном могуществе эльфов.

– Идем дальше, – заявил он, – но все время будем настороже.

– А что будет с этой крошкой? – спросил кентавр, кивнув на Тиел'марави. – Не думаю, что ей по силам продолжать путешествие.

– Я даже не уверен, что она переживет завтрашний день, – вздохнул брат Браумин.

– Подождем, посмотрим, – без колебаний ответил Элбрайн. – А я возьму Дара и отправлюсь на поиски Ни'естиела, – добавил он, не слушая никаких возражений.

– Но не один, – заявил кентавр.

– В одиночку, да еще верхом, я могу передвигаться быстрее, – возразил Полуночник.

– Ну, я от тебя не отстану.

Элбрайн посмотрел на окружающих его друзей. Если Смотритель отправится вместе с ним, остальные останутся без защиты.

– Возьми кентавра, – сказал Кастинагис. – Глупо пытаться справиться с Де'Уннеро в одиночку.

– Епископ очень опасный враг, – добавил Муллахи.

Элбрайн и сам понимал это; недаром Де'Уннеро сумел одолеть двоих тол'алфар.

– Я беспокоюсь за вас, – сказал он.

– Нас все-таки шестеро, – возразил Роджер.

– И нас, монахов, в Санта-Мер-Абель обучали искусству рукопашного боя, – уверенно заявил брат Кастинагис.

Сделав знак кентавру, Элбрайн подошел к Дару, чтобы оседлать его. И тут увидел, что конь весь в поту, а на крупе у него серьезный порез. Наверное, нужно, чтобы он сначала немного передохнул. Перекинув одеяло и седло на спину Смотрителя, Элбрайн взнуздал жеребца и повел в лес. Кентавр следовал за ним.

Спустя два часа они нашли истерзанные останки Ни'естиела, но тигра поблизости не оказалось.

– Ты заплатишь за это, – пробормотал кентавр.

Элбрайн поглядел на окровавленные останки, перевел взгляд на лес и кивнул.

На следующее утро Тиел'марави все еще была не готова отправиться в путь. Тем не менее она выглядела лучше, сумела открыть глаза и рассказать о том, что на них напало существо, временами бывшее тигром, временами человеком, а временами чем-то средним между тем и другим. Она также подтвердила тот факт, что епископ охотится на Полуночника; это следовало из того, что он готов убить любого, кого считал его другом. И потом золотистые глаза Тиел'марави снова закрылись; она лежала такая тихая, такая хрупкая, что, казалось, ей остался всего шаг до смерти.

Упрямо следуя заведенному порядку, Полуночник не стал отказываться от обычного утреннего би'нелле дасада. Нашел полянку на берегу маленького озера, скинул одежду и целиком отдался танцу, который на этот раз дышал такой яростью и жаждой мести, словно каждым своим движением Элбрайн бросал вызов Де'Уннеро. В глубине души он надеялся, что епископ найдет его и выйдет сразиться с ним не на жизнь, а на смерть.

И действительно, прячась неподалеку, Де'Уннеро наблюдал за его мощными и грациозными движениями. Потихоньку приближаясь, он решал, какую форму принять, тигра или человека. И остановился на последнем, поскольку его тщеславие требовало победы в бою без применения магии; таким образом он рассчитывал доказать, что является лучшим бойцом на свете.

Однако он заметил неподалеку кентавра, тоже наблюдающего за Полуночником. Несмотря на всю свою самоуверенность, сражаться сразу с ними обоими епископ не хотел и неслышно скользнул обратно во тьму леса, но так, чтобы можно было досмотреть танец до конца. Ничего, его время придет. Шамус Килрони уже в пути, и его солдаты обезвредят друзей Полуночника.

И тогда Де'Уннеро докажет, чего он стоит.

ГЛАВА 28
ПОСЛЕДСТВИЯ

– Убирайся с улицы! – закричал солдат на удивленного Белстера О'Комели, вышедшего из трактира, чтобы выбросить мусор из корзины.

Солдат бежал, на ходу вытаскивая оружие, но Белстер уже отступил к двери, беспомощно подняв руки и бросив корзину на улице.

– И не смей выходить снова!

Вздохнув, Белстер пошел в общий зал, где мирно выпивали Дейнси и Меллори. Утром, предчувствуя наплыв посетителей в связи с прибытием отца-настоятеля, Белстер официально нанял Меллори и Прим О'Брайена.

О, ирония судьбы! Все эти приготовления оказались напрасными. Сейчас трактир был пуст, если не считать трех постояльцев, снявших комнаты днем раньше. И никакие клиенты не добрались бы сюда, как бы ни жаждали обсудить последние события.

– Где она? – спросил Белстер, и Дейнси сделала жест в сторону личных помещений.

Он нашел Пони в ее комнате, тихо сидящей в темноте, глядя на единственное окно. Сквозь него доносились окрики солдат и монахов, прогоняющих людей с улиц. После нападения на отца-настоятеля город, казалось, вымер.

– Что же ты наделала, девочка? – Белстер подошел к Пони. – Это была ты… Не вздумай лгать мне! Последний человек, добравшийся до «Друга», рассказал, что отец-настоятель погиб от магического камня и что все монахи поражались, как это кто-то сумел нанести удар так точно и так издалека. И они, и я – все мы понимаем, что убийца очень хорошо владел искусством обращения с магическими камнями. Я знаю только одного такого человека.

– Может, Эвелин Десбрис снес ему голову с плеч, – почти равнодушным тоном сказала Пони, не отводя взгляда от окна.

Это ее безразличие взъярило Белстера. Схватив Пони за плечи, он с силой повернул ее к себе.

– Эвелин мертв! Мы оба знаем это, как и то, у кого теперь его камни. И один из этих камней магнетит, верно? Именно магнетитом убили отца-настоятеля. Ну, и где твой магнетит, девочка? – Прищурившись, Пони перевела на него взгляд голубых глаз; в них ощущалась такая решимость, что Белстер невольно сделал шаг назад. – Пони напала на отца-настоятеля.

– И жалею об этом ничуть не больше чем о том, что принимала участие в уничтожении Бестесбулзибара, – твердо сказала она, хотя скрытый смысл этого заявления был ей неведом.

– Ох, ты сама не понимаешь, что наделала! – запричитал Белстер, отошел от нее и забегал по комнате. – Думаешь, ты оказала услугу нашим друзьям? Себе самой? Выгляни наружу, девочка! Ты видела, чтобы хоть кто-то этим вечером был на улице?

– Это ненадолго, – стояла на своем Пони. – Сейчас монахи и солдаты испуганы, боятся серьезного мятежа, вот и разгоняют всех по домам. Но скоро это пройдет.

– А что насчет бехренцев? Как им придется расплатиться за то, что ты натворила?

– Бехренцы?

– А кого, по-твоему, обвиняют в этом нападении?

Пони насмешливо фыркнула.

– Бехренцы никогда не владели каменной магией, – ответила она. – Их религия рассматривает магические камни не как дар Божий, а как искушение Овиллара, земного воплощения демона дактиля. Жрецы рассматривают камни как способ избежать трудной и честной работы; по их мнению, камни представляют собой большую опасность, если попадут в руки людей, не заслуживающих того, чтобы владеть ими. Мысль, что бехренцы с помощью магических камней могли напасть на отца-настоятеля, просто…

– Ты меня убедила, – перебил ее Белстер. – Ну, а теперь скажи – после того, как ты это сделала, тебе стало легче?

Пони огорченно покачала головой. Неужели он не понимает? Легче, скажет тоже. Она сделала то, что должна была сделать и чего требовала от нее преданность памяти Чиличанков и Коннора, вот и все.

– Теперь благодаря тебе все мы попали в ужасную переделку, – продолжал Белстер. – Не исключено, что следующим отцом-настоятелем станет этот пес Де'Уннеро, и тогда все королевство окажется в таком же положении, как недавно Палмарис.

– Маркворт добивался усиления влияния церкви, – сказала Пони, качая головой. – Ради этого ему нужен был контроль над Палмарисом. Без него…

– Он убил твоих родителей, – без обиняков заявил Белстер. – И только об этом ты и думала. Может, Маркворт и заслуживает своей участи, но только не надо воображать, будто ты сделала это ради нас. Не надо, я говорю! Теперь нам предстоит жить в аду, и костер разожгла ты!

Он вышел, с силой хлопнув дверью, и Пони вздрогнула всем телом от этого резкого звука. Он ошибается, снова и снова повторяла она себе. Какое-то время, наверное, будет трудно, но это быстро пройдет. Скорее всего, город снова перейдет под контроль государства. Людям так будет спокойнее.

Она должна верить в это, иначе все вообще теряет смысл. Ей не стало легче, нет. Она удовлетворила жажду мести, но от этого не исчезла пустота в сердце, возникшая после смерти Грейвиса, Петтибвы и Греди. И Коннора. Теперь, когда ее замысел осуществился, оставалось лишь надеяться, что печаль пойдет на убыль.

– Это сделала она, – той же ночью сообщил госпоже Дасслеронд и Белли'мару Джуравилю Талларейш Иссиншайн. – С крыши, неподалеку от места, где проезжал отец-настоятель.

– Похоже, ты недооценил ее мастерство управления магическими камнями, – сказала Джуравилю госпожа Дасслеронд, но в ее голосе не чувствовалось одобрения.

– Джилсепони сильно пострадала от рук отца-настоятеля Маркворта, – попытался объяснить Джуравиль, хотя и сам чувствовал, что его слова звучат неубедительно.

Она владела искусством би'нелле дасада, она носила дитя Полуночника – все это должно было заставить ее проявить больше мудрости и осмотрительности. Нельзя было осуществлять лишь личную вендетту, нужно было видеть всю картину расстановки сил добра и зла в мире.

– Она действовала необдуманно, – со свойственной ей прямотой заявила госпожа Дасслеронд, – не учитывая того, как ее поступок отзовется на всем остальном. В том числе и на ребенке, которого она носит. Один этот факт должен был остановить ее.

Джуравиль хотел было снова броситься на защиту Пони, но… вовремя прикусил язык. Значит, она нуждается в защите? И что греха таить – он и сам был не в восторге от того, что эта женщина сделала. Еще одна ошибка в череде других, которые она совершила, начиная с тех пор, как покинула Полуночника, даже не сообщив ему о ребенке. К тому же существовали еще и интересы тол'алфар; несмотря на самые дружеские отношения с Пони, Джуравиль смотрел на мир их глазами и никогда не забывал об их интересах.

– Сейчас церковь Абеля полностью контролирует город, – продолжала госпожа Дасслеронд. – И они, без сомнения, будут руководить каждым шагом короля, ссылаясь на необходимость обеспечить его безопасность. Как в таких условиях я смогу увидеться с Данубом Броком Урсальским? Церковь не должна догадываться о том, что мы здесь. Она сделала глупость, Белли'мар Джуравиль. Это поступок человека, не-эльфа, кем Джилсепони и является.

Ее разочарованный вздох подсказал Джуравилю, как сильно Пони упала в глазах госпожи Дасслеронд; и, значит, ее отношение к Полуночнику тоже отныне изменится. Тем более что он открыл Пони тайну би'нелле дасада.

Но что Джуравиль мог сделать, по крайней мере сейчас? Пони оказалась пешкой в игре, захватившей всю Корону, а пешки очень часто приносятся в жертву.

Сейчас в «Друге» собрались десять человек. Трое постояльцев, Белстер с четырьмя своими помощниками – Пони тоже вышла в общую комнату, и Прим О'Брайен умудрился добраться до трактира – и еще двое клиентов, каким-то чудом проскользнувших сюда, несмотря на патрули на улицах. Все вздрогнули от страха, когда дверь внезапно распахнулась и в трактир вошли солдаты.

Одна рука Пони потянулась к сумке с камнями, другая нащупывала меч, спрятанный за стойкой. Однако все они почти сразу же расслабились, увидев, что отряд возглавляет Колин Килрони.

– Господин О'Комели, – сказала она, сделав своим спутникам знак сесть за столики. – Налейте-ка нам эля.

– Как прикажете. Белстер кинулся к стойке и принялся наполнять кружку за кружкой, а Дейнси и Меллори относили их к столикам.

Пока он трудился, Колин уговаривала своих товарищей расплатиться, хотя королевские солдаты считали, что это лишнее. По их мнению, хозяин трактира должен быть в восторге уже от того, что ему представился случай послужить солдатам короля.

Махнув на них рукой, Колин подошла к стойке и бросила на нее набитый деньгами кошелек. Белстер начал было возражать, но понял по ее лицу, что она хочет воспользоваться этим предлогом, чтобы по секрету от товарищей что-то сказать ему и стоящей рядом Пони.

– Говорят, отца-настоятеля сразила магия, – прошептала Колин. – Такая сильная, с какой никому из них сталкиваться не приходилось. – Тут она заметила, что Белстер непроизвольно бросил взгляд на Пони. – Значит, это была ты, – с усмешкой сказала Колин. – Ну, неплохой выстрел, по моему разумению…

– Мир теперь станет чище, – решительно заявила Пони. – Жителям Хонсе-Бира и всей Короны станет лучше жить без отца-настоятеля Маркворта.

– Без него? – с иронией спросила Колин.

Улыбка на лице Пони увяла.

– Он жив? – спросил Белстер.

– Жив и здоров, – ответила Колин. – Сначала сопровождающие его монахи подумали, что он умер, но старый пес каким-то чудом продержался до тех пор, пока уже в аббатстве его не принялись исцелять с помощью камней. И они вытащили его, хотя и твердят, что это чудо. Дескать, не иначе как сам Бог не позволил отцу-настоятелю умереть в такое трудное время.

Белстер со стоном тяжело навалился на стойку. Хотя он и сердился на Пони, но в глубине души надеялся, что ее поступок избавит мир от Маркворта.

Пони же, казалось, была полностью опустошена.

– Не может быть, – прошептала она одними губами, как будто ей не хватало дыхания. – Я нанесла ему такой удар! Его голова взорвалась, и никакому камню не под силу собрать эти осколки вместе. Я убила его.

– Хотелось бы, но… Нет, ты не убила его, – ответила Колин и улыбнулась Пони, подбадривая ее. – Ты храбрая девочка, – добавила она с оттенком уважения.

В этот момент к стойке подошел один из королевских солдат, и улыбка Колин увяла.

– Не можете договориться о цене? – спросил он.

– Добряк Белстер угощает нас бесплатно, – ответила Колин. – И спрашивает, как скоро люди смогут ходить по улицам. Без клиентов ему недалеко и разориться.

– Это отцу-настоятелю Маркворту решать, – ответил солдат, – или королю Данубу, если запрет не будет снят до его прибытия.

Он бросил суровый взгляд на Белстера и Пони. У нее перехватило дыхание. Вместе с этим солдатом она воевала под Кертинеллой, и сейчас оставалось лишь надеяться, что маскировка помешает ему узнать ее. Наконец он пошел обратно… оглядываясь, как будто заподозрил что-то.

– Он всегда такой, – объяснила Колин.

– Ты уверена, что отец-настоятель жив? – негромко спросила Пони.

Колин кивнула.

– Я сама его видела, в окружении монахов. Говорит немного невнятно, но на ногах, и в глазах то же безумие, не сомневайся!

– Будь он проклят, – пробормотала Пони, полная ярости и разочарования.

Как такое может быть? Теперь она понимала, что он опаснее, чем она думала. Его следовало убить.

И она пыталась сделать это.

– Камень нашли глубоко в металлической стенке кареты, – рассказал Талларейш, снова вернувшись к госпоже Дасслеронд.

На этот раз она выслушала его одна; Джуравиль неслышной тенью крался по улицам, наблюдая за солдатами, монахами и пытаясь оценить, насколько жестко они зажали в свои тиски Палмарис. Он также собирался поговорить с Пони, если выдастся случай, на что получил благословение госпожи Дасслеронд, хотя она поставила ему жесткие рамки того, о чем он может рассказать Пони.

– Значит, камень прошел через его голову и врезался в стенку кареты, – сказала госпожа. – И он жив?

– Жив. А монахи, которые исцеляли его, сейчас расхаживают по коридорам аббатства, славословя Бога за то, что он совершил это чудо и спас отца-настоятеля.

– Значит, у него была серьезная рана?

– По словам наших разведчиков, никто из монахов не думал, что он выживет, даже когда они начали исцелять его с помощью своих камней, – ответил Талларейш. – Уже началась подготовка к похоронам. Всю нижнюю половину головы ему разнесло. И вдруг спустя всего несколько часов этот человек поднялся, с виду полный сил, лишь чуть-чуть шепелявя и с небольшой припухлостью на нижней челюсти.

Этот образ внезапно восставшего со смертного одра Маркворта неотвязно сопровождал госпожу Дасслеронд и после того, как она отослала Талларейша, попросив его приглядывать за Джуравилем. Оставшись одна, она пробралась в свой укромный уголок на крыше.

Эльфы не используют каменную магию. Тем не менее госпожа Дасслеронд лучше всех остальных тол'алфар представляла себе, какой мощью магические камни обладают. У нее не укладывалось в голове, как Маркворт, самый обычный человек, тем более такой старый, мог остаться в живых после подобного удара. Однако он уцелел и даже чувствовал себя совсем неплохо!

Дасслеронд долго жила на свете, знала историю этого мира, легенды различных рас и народностей. Знала она все и о демоне дактиле. Вот почему то, что случилось с Марквортом, по-настоящему испугало ее.

ГЛАВА 29
ПРИГЛАШЕНИЕ К БИ'НЕЛЛЕ ДАСАДА

– Что, упрямец, снова собираешься в лес? – спросил Смотритель незадолго до рассвета на второй день их вынужденной остановки.

Элбрайн проснулся чуть раньше и уже проверил, в каком состоянии Тиел'марави. Она отдыхала, устроенная со всеми удобствами, но выглядела так, словно вряд ли была готова продолжить путь. Сейчас молодой человек стаскивал с себя одежду.

– Как и всегда, – ответил он. – Танец с мечом помогает мне обрести спокойствие и проясняет мысли перед испытаниями наступающего дня.

– Смотри, как бы тебе не нарваться не испытания во время этого проклятого танца, если епископ болтается где-то поблизости, – предостерег Элбрайна кентавр.

Молодой человек лишь усмехнулся и энергичным шагом покинул лагерь.

– Ты давай за нашими друзьями приглядывай, – кинул он через плечо и скрылся в лесу.

Его путь лежал к поляне на берегу маленького озера. Там Элбрайн снял оставшуюся одежду и остановился в центре поляны, глубоко, ритмично дыша, стараясь прояснить мысли, избавиться от страхов за Тиел'марави и остальных товарищей, за себя самого, за Пони, которая все больше и больше завладевала его мыслями. Уняв душевное волнение, он снова в полной мере стал Полуночником, воспитанным эльфами рейнджером, чутким ко всему тому, что его окружало.

Он чувствовал покрытую тонкой корочкой льда землю под ногами, видел мерцание утреннего солнца на казавшейся стеклянной поверхности озера. И не мог не отметить странность этого зрелища. В обычный год в это время под ногами лежало бы несколько футов снега, а озеро было бы покрыто льдом и тоже завалено снегом. Сейчас же лед сохранился лишь на незначительной части озера; все остальное представляло собой открытую воду.

Зима действительно из ряда вон, подумал Полуночник; впрочем, сейчас было не время размышлять об этом. Пора начинать двигаться, разогревать кровь, а то от обледенелой травы уже начали стынуть ноги.

И вот он уже полностью погрузился в би'нелле дасада. Движения плавно перетекали одно в другое, и ему не было нужды обдумывать каждое последующее – тело так хорошо изучило танец с мечом, что все получалось само собой, легко и естественно. Повороты и выпады, немыслимые прыжки, заканчивающиеся мягким приземлением, и другие фигуры следовали одна за другой. Рисунок танца ото дня ко дню не оставался неизменным; при том уровне мастерства, которого достиг Полуночник, он постоянно и с удовольствием импровизировал.

Это было поистине прекрасное зрелище, которое лишь еще больше подогревало интерес Де'Уннеро, наблюдающего за ним из кустов. И одновременно это был вызов; епископ понимал, что другого такого достойного противника ему не найти.

– Никакой брони, как я вижу, – заметил Де'Уннеро, выходя на открытое пространство.

На нем была простая коричневая ряса ордена, подпоясанная белой веревкой с вплетенными в нее золотыми нитями, и мягкие сапоги. Один палец украшало кольцо, но больше никаких драгоценностей или магических камней видно не было.

– Как и у тебя, – спокойно ответил Полуночник, не выказывая никаких признаков удивления, поскольку лес уже давно рассказал ему о присутствии этого человека.

По правде говоря, он и пришел-то сюда в надежде встретиться с Де'Уннеро.

– Я никогда не сражаюсь в броне, – заметил Де'Уннеро и медленно двинулся по кругу вправо, в ответ на что Полуночник тоже начал обходить его, но с другой стороны. – Не ношу также кожаного жилета или тяжелых сапог, как у Полуночника. По-моему, это не совсем честно.

– Даже полностью одетый, я не ношу ничего, что могло бы защитить от удара копья, – ответил Полуночник.

– Значит, по-твоему, все честно? – спросил Де'Уннеро.

Он был уверен в победе, но хотел, чтобы все условия были оговорены заранее.

– Честно, честно, – усмехнулся Полуночник, – если не считать того, что ты, кажется, забыл прихватить оружие.

Де'Уннеро засмеялся и воздел руки. Широкие рукава соскользнули вниз, и стала видна одна рука, превратившаяся в тигриную лапу.

– Я свое оружие ношу с собой.

Он был доволен; трансформация прошла без каких бы то ни было затруднений, хотя магический камень был у него не в руке, а в сумке. Да, отец-настоятель Маркворт открыл ему новые горизонты; это был новый, несравненно более высокий уровень мастерства.

– Продолжай в том же духе, – подбодрил его Полуночник. – Прими тот облик, в котором ты убил эльфа, а до этого барона Бильдборо и его свиту.

Де'Уннеро расхохотался и покачал головой. Он хотел сразиться с Полуночником на равных; тигриная лапа вместо руки, как ему казалось, равноценна прекрасному мечу у того в руке.

– Знаешь, зачем я здесь? – спросил он.

– Я знаю одно: твоя церковь всегда найдет оправдание тому, что делает, – ответил Элбрайн.

Де'Уннеро покачал головой.

– Церковь тут ни при чем, Полуночник, – сказал он. – Я пришел к тебе как Маркало Де'Уннеро, а не как епископ Де'Уннеро. Если бы ты сейчас был готов сдаться мне без боя, Маркало Де'Уннеро это не устроило бы, хотя епископу Де'Уннеро не оставалось бы ничего другого, как принять твое предложение. – Элбрайн вскинул голову, не совсем понимая, что кроется за этими словами. – Я хочу, чтобы это был бой между Де'Уннеро и Полуночником.

Теперь рассмеялся Элбрайн, осознав абсурдность такого заявления.

– Выходит, это вопрос гордости, а не твоих искаженных представлений о справедливости. Тебя волнует, кто из нас сильнее как воин.

– Вот именно. Я должен уладить эту проблему.

– А потом?

– А потом, вырвав из твоей груди сердце и съев его, я разберусь с твоими друзьями. Первым я убью кентавра, потом этого маленького, трусливого человечка. И уж после дойдет очередь и до монахов. Может быть, я предложу им сдаться, вернуться в аббатство и предстать перед судом по обвинению в ереси, в глупой надежде на милосердие отца-настоятеля Маркворта. А может быть, сам убью их и оторву им головы. Эти трофеи удовлетворят моего господина.

Полуночник остановился, Де'Уннеро сделал то же самое.

– У тебя есть Бог, которому ты должен помолиться? – спросил епископ.

– Танец – моя молитва, – ответил Полуночник. – Молитва о том, чтобы Бог был милостив к душам тех, кого я вынужден буду убить.

Епископ взвыл и бросился в атаку, понимая, что должен приблизиться к Полуночнику до того, как тот успеет пустить в ход меч.

Элбрайн, однако, тоже понимал это. Поразившись проворству и быстроте противника, он резко увернулся, продолжая держать меч перед собой и тем самым ставя Де'Уннеро перед выбором: либо свернуть, либо оказаться насаженным на сверкающее лезвие.

Однако Де'Уннеро поступил иначе. Оказавшись перед самым кончиком меча, он неожиданно присел, а потом подпрыгнул высоко в воздух, перескочив над лезвием меча, и ногой с силой ударил Элбрайна в плечо.

И вот они снова стоят друг перед другом, на этот раз без единого слова, просто сверля соперника полными ненависти взглядами.

Полуночник обдумывал, как ему поступить: сделать обманный маневр, вынудив Де'Уннеро наступать, либо броситься в атаку самому. Тот, однако, решил все за него, неожиданно прыгнув вперед и тем самым заставив Полуночника уклониться вправо, развернулся вокруг себя и выставил перед собой тигриную лапу, целясь противнику в голову.

Сверкающее лезвие взлетело вверх и нанесло мощный удар по тому месту, где тигриная лапа соединялась с запястьем человеческой руки, но когти успели процарапать Полуночнику плечо. Не обращая внимания на боль, епископ снова рванулся вперед, заставив Элбрайна отступить.

Внезапно Полуночник уронил на землю меч и нанес пораженному Де'Уннеро мощный удар кулаком в подбородок, от которого у того подогнулись колени. Стараясь удержаться на ногах, епископ обхватил Полуночника рукой с тигриной лапой, вцепился когтями в его тело, другой рукой пытаясь блокировать сыпавшиеся на него удары.

Боль обожгла спину Полуночника как огнем. Он понимал, что, если оставит противнику пространство для маневра, тот просто разорвет ему спину. Не давая Де'Уннеро опомниться, он нанес ему мощный удар под ребра, а потом снова по подбородку. Голова епископа резко дернулась набок. Спине стало немного легче, и Полуночник просунул руку под тигриную лапу, крепко удерживая ее, продолжая осыпать Де'Уннеро ударами и стараясь свести бой к сражению на кулаках.

Так он надеялся. Однако Де'Уннеро и в самом деле был самым выдающимся воином, когда-либо вышедшим из стен Санта-Мер-Абель. Недаром именно ему поручали натаскивать Карающих Братьев, ни один из которых даже близко не мог сравниться с мастерством своего наставника. В первые мгновения Полуночник сумел ошеломить его, но Де'Уннеро быстро справился с собой и, в свою очередь, обрушил на противника серию резких, молниеносных ударов. Они пришлись по подбородку Полуночника, для чего тому пришлось проявить исключительную ловкость, поскольку он понимал: Де'Уннеро пытается добраться до его горла, и, если это произойдет, сражение будет окончено.

И все же Элбрайн уже ощущал во рту вкус крови. Изменив тактику, он с силой вцепился пальцами в лицо Де'Уннеро и стиснул его со всей силой. Тот перестал осыпать Полуночника ударами и застонал, как будто задыхаясь под давлением мощных пальцев.

Элбрайн подумал, что бой подходит к концу, и впереди замаячила победа. По-прежнему удерживая на расстоянии тигриную лапу, он продолжал железной хваткой стискивать пальцы правой руки, вгрызаясь ими в плоть лица Де'Уннеро с такой силой, что, казалось, голова того вот-вот взорвется.

Епископ пытался вырваться, но Полуночник оказался сильнее.

Он уже почти праздновал победу, как вдруг…

Внезапная резкая боль ожгла ему запястье, как раз под ладонью; это Де'Уннеро кончиком большого пальца надавил на болевую точку в этой области. К изумлению и ужасу Полуночника, указательный палец и мизинец у него ослабели, Де'Уннеро вырвался из хватки и с силой оттолкнул его.

Чисто инстинктивно Элбрайн выставил вперед голову, и Де'Уннеро сделал то же самое; хорошо еще, что они не ударились лоб в лоб, но все равно обоим досталось крепко, хотя епископу больше. Он, правда, быстро пришел в себя и вскинул колено, целясь Полуночнику в пах, но тот увернулся, и удар пришелся в бедро. В результате Элбрайн потерял равновесие, и, когда Де'Уннеро внезапно отпрянул назад и упал на землю, Полуночник последовал за ним. Сцепившись, они покатились по некрутому склону прямо в озеро и рухнули в ледяную воду.

Вода вокруг них вспенилась и окрасилась кровью; оба были слишком ошеломлены этим падением, чтобы продолжать борьбу.

Наконец Полуночник, отплевываясь и хватая ртом воздух, вынырнул на поверхность, ожидая увидеть рядом с собой Де'Уннеро. Однако вместо этого его взору предстали идущие по поляне кентавр и Роджер. Заметив Элбрайна, они припустили бегом.

– Теперь ты танцуешь в воде? – спросил Смотритель, помогая своему окровавленному, ошеломленному другу выбраться из холодной воды.

Элбрайн дрожал, кровь ручьями стекала по его телу. Одного взгляда на ужасные царапины на его спине, так похожие на те, которые они видели у Тиел'марави, оказалось достаточно, чтобы кентавр и Роджер поняли, что здесь только что произошло. Смотритель тут же схватил огромный лук и натянул тетиву.

– Он-н-н в вод-д-де, – стуча зубами, сказал Элбрайн.

Роджер скинул плащ и обернул им Полуночника.

– Это тебя епископ Де'Уннеро ранил? – недоверчиво спросил он.

– Где этот дурак? – воскликнул кентавр. – Ты убил его? Или хотя бы ранил достаточно сильно, чтобы он утонул?

Элбрайн пожал плечами и пробежал взглядом по поверхности озера.

Ответ на все вопросы кентавра последовал немедленно: голова Де'Уннеро показалась над водой в самом центре озера. Он тут же поплыл прочь, потом нырнул, и посланная кентавром стрела лишь взбороздила поверхность воды, не причинив епископу вреда.

– Ну, сейчас он должен будет выбраться на берег, – сказал Смотритель после второго выстрела, столь же безрезультатного, как первый, – и тогда я получу свой шанс!

Не успел он закончить, как епископ превратился в огромного дикого кота, выпрыгнул из озера и скрылся в лесу столь молниеносно, что Смотритель даже не успел выстрелить.

– По крайней мере, он убегает, – заметил Роджер.

Элбрайн покачал головой. Нет, этот человек не убегал. Этот человек, настолько сильный и опасный, что мог бы одолеть их всех, отнюдь не сдался и не считал свою миссию оконченной.

– Мы можем позже поймать его, – предложил Роджер.

– Крошка-эльфийка все еще не в состоянии продолжить путь, – напомнил ему Смотритель.

– Как бы мы ни решили действовать, во всех случаях лучше нам держаться вместе, – сказал Полуночник.

Подойдя к лежащей на земле одежде, он быстро натянул ее. Все трое заторопились в лагерь и по дороге встретили Дара, которого мысленно вызвал Элбрайн.

Тиел'марави чувствовала себя лучше, но передвигаться самостоятельно все еще была не в состоянии. Они решили понести ее, но без спешки и тряски. Полуночнику не хотелось оставаться на месте, когда Де'Уннеро бродит поблизости. Можно не сомневаться, он найдет способ нанести им удар. Они тронулись в путь, но двигались медленно и за день прошли всего три мили. Элбрайн на Даре все время прочесывали окрестности, в надежде снова встретиться с Де'Уннеро.