Текст книги "Чебачок к пиву. История одной мести"

Автор книги: Рим Фиктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

– Какой, Юлиан Юрьевич? У неё же застревание.

– Правильно. Значит надо пойти по пути медленного, неопасного разочаровывания. Я делаю тогда простые замеры, показываю формулу гармонии, говорю, как её трудно достигнуть, что понадобится упорный и долгий тренинг тела и пластики, это займёт не меньше года и будет стоить дорого. Как правило, это маму с дочкой чрезвычайно охлаждает. А есть и такие, что никакими сравнениями и цифрами не проймёшь. Очень редко бывает, что девушка хороша и надо ей помочь. Несколько таких случаев в моей практике было. С замечательным результатом.

– Юлиан Юрьевич, а как Вы силуэты получаете? Они же должны точь-в-точь соответствовать выбранным Вами актрисам и топ-момоделям.

– Дело простое, хотя и трудоёмкое. Ты ведь компьютерным дизайном владеешь, так что сразу смекнёшь. Пойдём покажу.

Арбелин вернулся в кабинет, включил творческий свой компьютер, открыл папки архива тел, нашёл Брижит Бардо.

– Смотри. Вот Брижит Бардо. Хороших фотографий той поры, когда она блистала в культовых фильмах, совсем немного, зато есть одна очень мне нужная – она стоит в рост фронтально. Вот она.

Арбелин открыл файл в фотошопе.

– Видишь, как славно она стоит для вырезки силуэта? Что я делаю дальше? Вырезаю её фигуру, перевожу на чистый прозрачный фон и сохраняю как файл. Дальше ставлю высоту её реального роста – 168 см. Фотошоп автоматом подгоняет пропорции и получается большой файл силуэта. Вычищаю, оставляя только абрис. Иду к знакомым в дизайнерскую рекламную фирму. Я их консультирую по смысловому дизайну. Такие ляпы порой допускают, что хоть в журнал «Крокодил» посылай, был такой сатирический журнал. Однажды даже от позора их спас.

– Расскажите.

– Конструировали они огромные щиты к Дню защитника Отечества, к 23 февраля. Показали мне, я давай хохотать. Они недоумевают. Я их спрашиваю: «Где вы такие танки взяли?» Показывают файлы. Я им и втолковываю: «Это же танки германского вермахта!» Представляешь, что могло получиться? Ветераны Великой Отечественной им устроили бы публичную порку. Так что мы взаимно полезно дружим. Я их от антифасцинации уберегаю. А они мне силуэты бесплатно переводят на плёнку. Вот с Брижит Бардо всё просто, а с Дженнифер Лопез пришлось повозиться. Она в рост да ещё фронтально не то что в обнажённом виде, но даже в бикини не фотографируется. Фотографий её у меня две сотни, а такой, как Брижит Бардо, ни одной. Пришлось подбирать что-то близкое, где на ней одето что-нибудь в обтяжку, это она себе позволяет. Дальше кропотливая работа раздевания, очищения от деталей одежды, накладка других её изображений для коррекции силуэта ног, бёдер, талии. И вот результат, полюбуйся.

Арбелин вывел на экран фотографию актрисы в трико и созданный им силуэт.

– Сравни.

– Как здорово! – пришла в восторг Альфа.

– Для работы над индексом годится. Фигура у неё редкостная.

Альфа пылала от нетерпения.

– А я хочу за экран! Поставьте меня, Юлиан Юрьевич, хочу посмотреть, какая я.

– Не сегодня, Альфа. Я жутко устал… Повремени, прошу тебя.

Не хотелось Арбелину ассоциаций, ещё сутки не прошли, как он обнимал обольстительную шпионку, и смешивать в своём сегодняшнем сознании её образ с образом непорочной Альфы он никак не мог.

Альфа догадалась, о чём подумал Арбелин.

– А чей силуэт мне подойдёт, как Вы думаете? – спросила она.

– Рост у тебя какой?

– Сто шестьдесят шесть.

– Отлично. – Арбелин достал сантиметр, которым вчера измерял Ингу. – Вот тебе сантиметр, измерь талию, грудь и бёдра. Научу, как производить вычисление.

Альфа прилежно измерила: грудь – 90 сантиметров, талия – 57, бедра – 91.

– Замечательно! Отнимаем всюду по одному сантиметру, ты ведь одета. Получаем 89–56–90. Брижит Бардо! Символ Франции! Талия, правда, у неё ещё тоньше была в молодые годы, 50 сантиметров, и ростом она на два сантиметра повыше.

– Это хорошо?

– Альфа, это изумительно! Смотри, как вычисляется индекс телесной привлекательности. Талию делим на бедра, 56 на 90. Так, так… получается 0, 62. Блеск. Идеальным считается 0,7. А 0,62 – фантастика. Ты не просто статуэтка, ты суперстатуэтка.

– Вот это да! – зарделась Альфа.

– Но это не всё. Для гламурного тела требуется ещё золотое сечение в пропорциях тела и стройные ноги. Представь девицу с талией как у тебя, а ноги короткие и толстые или как у цыплёнка. Жуть! А ещё нужны гибкость и упругость. Пушкину нравилось, что его Натали делала каучук. Знаешь, что такое каучук?

– Первый раз слышу.

– Это такая гибкость, какой славятся акробатки. Мостик умеешь делать?

– Запросто.

– А шпагат?

– Тоже.

– Значит ты каучуковая. Теперь поняла?

– Вроде.

– Пропорции плюс каучуковая пластика. Это и есть то, что называют породой. Породистое тело, то есть образцовое для продолжения рода.

– Сексшпионка такая?

– То-то и оно! Но ты ещё лучше.

– Только хромая…

– Это ты преодолеешь. Запомни: тело, тело и ещё раз тело! Вот где зарыта вся коммуникация и общение. Для всех живых существ на планете. Главный сигнал демонстрирования, презентации себя родного, рекламирования, воздействия, охмурения, соблазнения. Закон актуального фасцинирующего демонстрирования тела и внешнего облика, великий закон биосоциального притяжения. Я вам с Денисом его раскрою во всей красе. Клиническая фасцинетика – твой стержень, но надо освоить всю фасцинацию во всех её проявлениях, а они необозримы. И в первую очередь телесную фасцинацию. С неё всё начинается и на ней базируется, начиная с щекотания пяток и вылизывания кожи, а потом всё выше и выше, до артистизма, а у человека и до творческой захваченности. Всему живому, начиная от вирусов, дано тело, дискретная структура, одетая в оболочку, в «кожух», в корпус. В корпусе и заключена изначальная для всего живого на планете коммуникация и общение. Как покажешь свой кожух, то и будет происходить с тобой как живым существом. Сумеешь оптимально красиво и фасцинативно показать, отлично и жить будешь. Сможешь покрасоваться, как это делает павлин, раскрывая свой роскошный хвост, получишь в награду самку, не сможешь – прощай. От хвоста зависит ни много ни мало передача своих генов в следующее поколение. Оптимизация эволюции, чёрт подери, зависит от хвоста! Сможешь так изменить кожух, что сольёшься с окружением и хищник, готовый тебя сожрать, пролетит, проплывёт или пробежит мимо, спасёшь свою драгоценную жизнь. Не сумеешь мимикрировать – превратишься во вкусный обед. Помнишь, я рассказывал вам с Денисом о способе, каким вирус усыпляет бдительность бактерии и проникает в неё, чтобы превратить в инструмент размножения? Он прилаживает свой кожух, белковую оболочку к потребности бактерии в жратве. На, говорит, жри меня, я твоя любимая пища. Жутчайшее коварство! И оно заложено в кожухе. Поэтому древние греки были сто раз точны, когда сочинили и пели гимн: здоровье – первое благо для всех смертных, второе – быть красивого сложения. Красивое сложенье – это победоносная фасцинация в завоевании лучшего партнёра для продолжения рода и успеха в жизни. Это особенно хорошо знали всегда женщины. Разве не так?

– Да, мы с двух лет начинаем наряжаться и кокетничать.

– Вот именно. Ведь прикид, наряды – это всего лишь продолжение кожуха. Но основное всё же не в прикиде, а в теле. Красавицу хоть в дерюгу одень, она будет звездой. Вот я вчера и сексшпионке на её вопрос о гламуре, прочитал мини-лекцию о гламурном теле, какое было у всех звёздных красавиц в мире. Все великие писатели и художники выводили тело на авансцену в своём творчестве, Толстой, Тургенев, Набоков, Леонардо да Винчи, Поль Валери и многие, многие другие во всём мире. Без тела нет ни живописи, ни литературы. Скучно без тела.

– Можно я завтра приду под экран?

– Приходи. И подключайся. Будем вместе искать сопряжения всех параметров в единой формуле. Сложнейшая задача для фасцинетики. Поверить алгеброй гармонию. Но и страшно полезная для телесной коррекции всех профессий, в которых стержнем является публичное демонстрирование тела, от стриптизёрш до актёров.

– Коррекция телесного кожуха. – добавила Альфа со смехом.

***

Арбелин смотрел на повеселевшую Альфу, любуясь её светлым чувственным лицом и лучистыми серозелёными глазами.

Надо, пожалуй, просветить её и насчёт моей особы, решил Арбелин, пусть знает и разумеет, раз биографом стала.

Встал и пошёл на кухню. На кухне снова включил кран.

– Альфа, а теперь послушай, что я тебе расскажу о человеке по имени Арбелин Юлиан Юрьевич. – начал он. – Пригодится для истории и биографии.

Альфа встрепенулась, тон, каким Арбелин заговорил, свидетельствовал о серьёзности того, что она услышит.

– Мне 19 декабря стукнет семьдесят лет. В эти годы многие уже уходят в мир иной. Как эти семьдесят появились, не пойму до сих пор. Вижу цифру и не верю. Но семьдесят, Альфа, и от них никуда не скроешься. Петля жизни стягивается. И я одинок аки перст. Было у меня пять жён. Все ушли.

– Как ушли, куда ушли? – удивлённо смотрела Альфа, не осознав сразу ошеломительной для неё цифры.

– Точнее сказать, все они меня бросили. Это долгий разговор, не буду вдаваться в подробности, всё, слава небесам, вот здесь, – он ткнул в себя в грудь, – перегорело и улеглось. Точь-в-точь по Льву Толстому. Помните начало Анны Карениной? Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Так и со мной случилось, да не один, а пять раз. Удивительно. Взаимность и её отсутствие – вот роковая связка человеческого общения, любви, дружбы и даже смысла жизни. Жизнь каждого из нас – это непрекращающийся сокровенный поиск взаимности. Везёт далеко не всем. Мне не повезло. У поэтессы Григорьевой есть строки: «он так меня любил, но был до отвращения не мил». Вот и я оказывался пять раз не мил. Возможно до отвращения. А Марина Цветаева оставила такие строки: «змеиным укусом кончается женская страсть». Я весь в змеиных укусах, не пойму, как жив остался и инфаркта не схватил. Теперь со мной только фасцинетика, эта меня не бросит. Да она и не жена мне, а дочь. Живу я, как ты видишь, в одиночестве и отшельничестве. Теперь у меня появилась радость – ты и Денис. Я вас обоих полюбил.

– Мы Вас, Юлиан Юрьевич, тоже полюбили. И мы Вами восхищаемся. А про себя знаю абсолютно, что я с Вами навсегда.

– Это радует. И хочется, чтобы наш союз продолжался до самой моей смерти, сколько бы ни осталось мне жить. Но есть ведь и потребности, вот в чём беда. Я, несмотря на мои семьдесят лет, физически ощущаю себя вполне ещё в полёте, а не на излёте. И потому время от времени взыгрывают инстинкты. Ты понимаешь теперь, как они взыгрывают… – он помолчал. – Была у меня приходящая подруга, по сравнению со мной совсем молода, сорока лет. Преподаёт социальную психологию в университете. И всё бы ничего, меня связь с ней устраивала вполне, да она не выдержала, давай убеждать, что влюблена и хочет стать моей женой. А мне этого близко не надо. Сыт по горло. Не хватало ещё один змеиный укус заполучить. Может даже фатальный. Закончилось тем, что она взяла да и вышла замуж за какого-то влюблённого в неё бизнесмена. И прекрасно! Я всё это тебе выкладываю как другу, чтобы ты знала и не нервничала, если кого-то у меня ненароком встретишь. А пока я побуду один, не хочется мне этой бабьей нервотрёпки, сыт по горло. Вот так-то, Альфа. Не весело, но не смертельно. – он мягко посмотрел Альфе в глаза. – Поняла?

Альфа кивнула. Её глаза увлажнились:

– У Вас же теперь сексшпионка. Ей лет двадцать семь-восемь. И чертовски хороша.

– Не будем о ней, Альфа. Это случайное…. Всё это не для биографии, а для тебя я рассказал. Но у тебя, раз ты задумала стать моим биографом, непременно возникнет множество вопросов. Биографий ведь без деталей не бывает. Мы же с тобой уже договорились, что всё будешь обсуждать со мной. Абсолютно всё. Хорошо?

Альфа опять молча кивнула.

– Пять жён – это факт и его в биографии не скроешь. Для обывателя это конфетка. После Фрейда биографы и читатели первым делом в сексуальные щели лезут – нет ли у героя каких-то извращений. Я придумал, как мы можем решить эту задачку. Не описывать же мои с ними отношения! Тут и десять биографий не выдержат, столько было наворочено. Но много было забавного, весёлого. Ведь они все выходили замуж за меня по любви и были молоденькими, девятнадцати-двадцатилетними девственницами, романтичными, живыми, яркими…

– Статуэтками… – не удержалась добавить Альфа.

– То-то и оно! А иначе я и не влюбился бы. Пять-шесть лет и крах. Как рок какой-то. Пять-шесть – и уход. Следующая, спустя три-четыре года, опять девятнадцатилетняя статуэтка, и снова любовь – до угроз повеситься или под трамвай броситься, если я её разлюблю. И вот в те годы, когда любовь пела бесаме мучо, было много весёлого и забавного. В биографии это может быть сквозной нитью на фоне науки и быта. Понимаешь?

– Живой поющей струной.

– Вот! Прекрасно поняла. Я тебе эти забавности буду рассказывать, у меня даже много сохранилось всякой ерунды, вроде вещественных доказательств. Даже их записочки храню, в них много забавного. Одна из жён пришла ко мне на первое наше свидание в кирзовых полусапожках с дырками. А была осень, ноги промокли, представляешь? Я эти полусапожки храню, потом покажу тебе. Хочешь, сразу что-нибудь расскажу, чтобы ты увидела, как это может выглядеть в биографии?

– Да, да, расскажите, Юлиан Юрьевич.

– Н-ну-у…вот хотя бы о второй жене. Библиотека у меня, сама видишь, какая. Тысячи книг. Тогда было поменьше. Она почти ежедневно читала. Увлечённо, с захваченностью! Но только одну книгу – «Трёх мушкетёров». Все шесть лет нашего супружества. Только «Трёх мушкетёров» и ничего больше. И кажется до конца так и не дочитала. Читала-то перед сном.

– Прямо анекдот! – рассмеялась Альфа.

– Вот и запиши. Будет читателю забава. И это же не выдумка, а факт. Только «Трёх мушкетёров» целых шесть лет. Я эту книгу тоже сохранил как память, на ней каракули дочурки. Всю мировую литературу она разделила на две неравные части: «Три мушкетёра» и всё остальное. С книжными вкусами жён мне особенно везло. Четвёртая жена презирала Пушкина, хотя его не читала. За то его люто ненавидела, что он очень женщин любил, а для неё это было высшим из грехов. Что не помешало ей стать отменной блудницей после развода. Она, по моей настоятельной просьбе почитать Булгакова, взяла-таки в руки «Мастера и Маргариту». Дочитала до 35 страницы. Закладка осталась. И конец. С ней я жил пять лет.

– Потрясающе! Тысячи книг, роскошная библиотека и такая глухота!

– Разрешаю использовать.

– Ну, а Ваши-то произведения читали?

– Ноль! Но это извинительно, я же писал научные тексты. Скучнейшее чтиво.

– Но они же такие интересные, Юлиан Юрьевич! Я Ваш сайт всю ночь не отрываясь читала.

– Не сравнивай. Ты – альфа, а они, как я теперь со всей отчётливостью понимаю, были просто прелестные пустышки-омеги.

– Как же Вы могли их любить?

– Романтик я, Альфа. Мечтатель и фетишист.

– Фетишист?

– Это я тоже поздно понял, уже когда фасцинетику изобрёл и эссе написал об Афродите Каллипиге.

Альфа задорно посмотрела на Арбелина

– Фетишист прекрасных ягодиц?

– Каюсь, Альфа. Как магнитом притягивают. Неподвластно разуму. Людмила Гурченко очень остроумно как-то сказала: «В какие-то моменты у женщин полностью отключается голова и диктовать поступки начинает другая часть тела». У мужчин то же самое и даже сильнее. Эйнштейн своей падчерице в письме написал, что в человеке верхняя часть думает и планирует, а судьбу определяет низ. Вот меня низ и завораживал так, что я ничего не видел в них, кроме одурманивающих каллипиговых сигналов. Захваченность, сужение сознания. Обманываться был рад. Я вот у той, что Пушкина ненавидела, не обращал внимания даже на её приличный мужской кадык. Уже после развода удивился.

– Кадык у женщины – это же что-то неладное с гормонами...

– Возможно излишние андрогены. У неё и вокруг сосков на груди волоски росли. Весьма оригинально… Как-то помню, её отец начал рассказывать о каких-то отклонениях у неё в детстве, но жена его резко оборвала: «Нечего Юлиану мозги засорять!» Так и не узнал, что с ней было. А может как раз и были какие-то эндокринные неполадки и кадык вырос.

– Вообще-то при заключении брака мужчина и женщина должны друг друга информировать о состоянии здоровья.

– Ну, а я как-то это всегда пропускал… Но всё же не все они такие. Третья была даже поэтесса. Та самая, что в дырявых полусапожках пришла ко мне. Фильм «Собачье сердце» помнила наизусть, поразительно! Я о ней потом расскажу презабавные истории. Кстати только после развода задумался об отклонениях в её психике. Стихи у неё были какие-то кроваво демонические. У неё мать больна шизофренией, а у отца маниакально-депрессивный психоз.

– Ужас! Это же вполне вероятная опасная наследственность!

– Характерец у неё был ещё тот! Но обещала быть истинной мусульманкой.

– Мусульманкой?!

– Это после очередной её атаки, когда я был доведён до белого каления. Умела она это проделывать со мной. К утру опомнилась. А я ей как-то рассказал в шутку совет, который лет десять до женитьбы на ней дал мне один знакомый киргиз. У нас, сказал он, у мусульман, ценится жена здоровая и весёлая. Вот она мне и написала утром: обещаю быть истинной мусульманкой. Хватило её, однако, ненадолго. И ускользнула. Хорошо ещё, что ребёнка не родила.

– Не знаете, что с ней?

– Года через два – звонок в дверь. Открываю – она. Спрашиваю, что случилось? Отвечает: «Поговорить не с кем»… До слёз смеялась над моими шутками. – Арбелин грустно улыбнулся: – Много чего можно вспомнить. Все мои жёны при абсолютных телесных достоинствах имели один существенный психический недостаток – они в меня влюблялись. Но вовремя изживали этот недостаток, нанося мне мстительные змеиные укусы. И при этом ускользали от меня в роскошных норковых шубках. Очень яркий змеиный прикид.

– У них был общий мерзкий недостаток – они не понимали, кто Вы. – сверкнула глазами Альфа и категорично объявила. – Так и напишу.

– Нет, нет! Мы же договорились – только смешное. Без нравственных и интеллектуальных оценок. Вроде бытовых анекдотов.

– Повинуюсь. Хотя жалко.

– Знаешь, если честно, я даже доволен, что остался на старости лет одинок. – Арбелин почесал переносицу, смущённо улыбнулся. – Ребяток только жалко, а то, что все жёны меня бросили, лучше не придумаешь. Никогда в жизни так не трудился, как сейчас, с радостью и остервенением. Круглые сутки. И никто над душой не стоит, истерик не закатывает, всякой ерунды не навязывает. Полная свобода. Теперь только понимаю, почему Пушкин советовал Гоголю: «Живи один». А Дарвин в автобиографии с горечью написал, что учёному не надо бы заводить семью. Ньютон, видимо, это понял ещё в молодости и не женился. И вот ещё что вспомнил! Все они, как одна, при расставании произносили одни и те же слова: «Тебе надо жить одному». Удивительно. Одни и те же фразы. А когда влюблялись, то пожив какое-то время со мной говорили «Ты не от мира сего». Все как одна!

– Просто Вам ужасно не повезло. – хмуро проворчала Альфа.

Арбелин вдруг повеселел:

– Я вот ещё почему доволен своим одиночеством. Представь, все мои жёны-статуэтки превратились в этаких габаритных дам шестидесятого размера. Лучше не видеть!

– Шестидесятого?! – изумилась Альфа. – Это же как… как… – она искала и не находила сравнения.

– Если сложить таких, как ты, четверых. – засмеялся Арбелин. – Антифасцинация. С ума бы сошёл. Уж лучше жить одному.

– Какой ужас… шестидесятый размер… – повторяла Альфа.

– Ладно, Альфуша, как говорят христиане, бог им судья, если он есть. Сделай вот что, позвони папе, пусть сейчас заглянет минут на десять. Надо посоветоваться, что делать с жучком. Не прятаться же постоянно.

Арбелин задумался.

– Да, и вот ещё что посоветую тебе – заведи дневник и ежедневно его заполняй. Сейчас покажу, какой дневник у меня.

Он включил компьютер и открыл дневник, который вёл уже двадцать лет.

– Видишь, как выглядит? День недели, когда встал, какая погода с утра. Затем всё, что происходило в течение дня, быт, проекты, встречи, идеи. Конец дня – во сколько отвалился ко сну, какова статистика сайта. Веду изо дня в день. За год набирается 100-120 страниц в «ворде». Очень дисциплинирует. И всегда можно посмотреть, когда и что в моей жизни происходило.

Арбелин пробежался по дневнику, нашёл, что искал.

– Вот апрель и день, когда ты вошла в мою квартиру. Я записал: «С небес спустилась звезда Альфа Центавра».

– Хочу посмотреть! – воскликнула Альфа.

– Посмотри.

Арбелин показал страницу, но быстро и убрал, так что Альфа успела прочитать только произнесённую Арбелиным строчку.

– А ещё? – взметнула она умоляющие глаза на Арбелина.

– Больше ни строчки. Это дневник для самого себя. В нём и вся история фасцинетики – день за днём. Он для тебя будет бесценным источником. Вот когда умру, он будет в твоих руках. Все тысячи страниц. Я его тебе завещаю. А сейчас – ни-ни! Заведи свой и записывай ежедневно. Каждый день что-то да будет происходить для фиксирования в истории. Задавай мне вопросы, записывай, что я буду тебе диктовать. И – ни дня без строчки.

– Да, буду как Вы сказали. – тихо произнесла Альфа.

На её глазах выступили слёзы.

***

Отец приехал через полчаса.

Арбелин встретил Истомина тем же жестом, что и Альфу. Затем показал ему жучок.

На кухне спросил:

– Как быть с жучком? Я хочу его оставить, поиграть с полковником, пусть наслаждается. Кое-что я ему подброшу через жучок для размышления. Но при этом сделать надо так, чтобы наши сокровенные разговоры в прослушку не попадали. Это возможно?

– Элементарно, Юлиан Юрьевич. – ответил Истомин. – Я утром привезу Вам меховой приклеивающийся колпачок, когда надо, будете жучок им накрывать. И можно ведь в другую комнату уходить или на лоджию. Как вот сейчас на кухне разговариваем.

– Но тихим голосом? – спросила Альфа.

– Да, не громко.

– Годится. – решил Арбелин. – Какое-то время поиграем в предложенную мне игру. А там посмотрим. Сегодня вот мы с Альфой полковнику спели песни Окуджавы.

– Я бы посоветовал, Юлиан Юрьевич, сменить все окна на непробиваемые евро и лоджию так же застеклить. У моего однокашника фирма по еврозастеклению, сделает в лучшем виде.

– Юлиан Юрьевич, соглашайтесь. – сказала Альфа. – Папа всё это организует.

Арбелин почесал затылок, улыбнулся смущённо:

– Накладно получится.

– Никаких расходов, Юлиан Юрьевич! Это мой вклад в безопасность академии. – сказал Истомин.

– Когда сделаете?

– За три дня.

Так академия обрела броню. Ляушину был поставлен непробиваемый заслон.

***

Вернувшись домой, Альфа первым делом принялась себя ещё раз измерять и делать подсчёты, как показал Учитель. Потом полезла в Интернет смотреть на Брижит Бардо, о которой ничего не знала. Брижит ей очень понравилась и она убедилась, насколько точно определил совпадение их фигур ЮЮ.

Это подняло настроение.

А заснуть долго не могла. За сутки она получила огромной важности урок. Учитель раскрылся ей новой сокровенной и неожиданной стороной, и у неё сжималось сердце от жалости и нежности. И чёрт с ними с этими сексагентами, коль инстинкты взыгрывают! Рассказ Арбелина она записала слово в слово. А в компьютере в папке «биография» создала подпапку «жёны». Пять жён, пять статуэток и забавности жизни гения с пустышками. Это предстояло ей ещё освоить и понять. И описать в весёлом ключе.

На следующий день Альфа стояла у Арбелина за экраном в бикини-стринге и воочию видела своё совпадение с силуэтом Брижит Бардо.

– Талия только у меня толще. – пробурчала она, надув губы.

– Совпала с символом Франции и секс-идолом Европы и ещё недовольна! –рассмеялся Арбелин. – У тебя всё идеально. Радуйся и живи сто лет в таком вот виде.

– Надо срочно выправлять ногу.

– Так ты ведь уже почти не прихрамываешь.

– Всё, начинаю специальные упражнения на растяжку! Обленилась.

– Вот видишь, даже ты сразу же вышла на коррекцию! Мы с тобой этот способ отшлифуем до абсолютной точности. Тело в жизни не всё, но без красивого здорового тела всё остальное как-то меркнет. Я трудно себе представляю, как живут толстяки. По 30-40 килограммов на себе носят дополнительно, а потом стонут, что суставы болят.

– Знаете, какую я обнаружила мужскую шутку в Интернете? Мужчина говорит другу: «У неё такая прекрасная душа и остальные части тела».

– Да, для мужчины тело женщины – абсолютный фасцинирующий индикатор. Это отлично понимал Лев Толстой. В «Крейцеровой сонате» написал, что женщины очень хорошо знают, что самая возвышенная, поэтическая любовь зависит не от нравственных достоинств, а от физических, и что все кавалеры врут о высоких чувствах – им нужно только тело. Поэтому женщины из кожи вон лезут, только бы телесно соблазнительно выглядеть: пускают в ход оголение рук, плеч, грудей, обтягивание выставленного зада, джерси, камешки, разные нашлепки… Цинично сказано, а по сути точно.

– А живи Лев Толстой сейчас, то добавил бы, что женщины пускают в ход обнажение пупков, мини-юбки, накачивание силиконом грудей и губ, шлифовку ботоксом морщин, эротическую татуировку. – вставила Альфа.

– Вот-вот! И это же не для потехи делается, цель-то самая что ни на есть прозаическая – загнать намеченного мужика в капкан. А он обманываться рад. Эволюция так устроила для мужского соблазна, ничего не поделаешь. Вложила в женское тело мощнейшую сексуальную фасцинацию. Недаром тонкий ценитель женщин пророк Мухаммед придумал для мусульман скрывать от мужских взоров женское тело с головы до пят.

– Так-то оно так. Но при этом женщины сплошь и рядом жиреют, как поросята! – добавила Альфа довольно едко.

– Так попробуй-ка устоять, когда центр удовольствия приказывает: «Жри и наслаждайся!» – сказал Арбелин. – Я давно приметил, что почти все женщины то и дело достают из своих сумочек шоколадные конфетки.

– Кроме меня! – засмеялась Альфа.

– Вот поэтому у тебя и талия 56 сантиметров!

Часть семнадцатая

СТРЕССЫ ГАРГАЛИНА И ОЗОРСТВО АРБЕЛИНА

***

Через десять дней после покушения Денис был на ногах и сел за руль «Нивы». Машина была хороша и слушалась так, будто ждала настоящего своего хозяина. Со столовой в колледже Денис распрощался. Денег теперь хватало на всё и он принял решение целиком погрузиться в учёбу и кулинарные эксперименты, лишь изредка отвлекаясь на пингвинчика и на интересные заказы по кулинарному обслуживанию.

И надо было завершить проект школьного питания. Август, срок сдачи проекта, подходил к концу.

Кукуев же, дождавшись, когда Денис встанет на ноги, повёз академию обмыть договор в «Три кита» – лучший ресторан Бурга, входивший в его корпорацию..

Когда подъехали к ресторану и вышли из внедорожника, Кукуев обратился к водителю:

– Федя, запомни эти лица. Всюду, где их увидишь, смотри, нет ли близко какой опасности и чуть чего – сигналь мне. – Арбелину с ребятами он пояснил: – У Феди зрительная память как у фотоаппарата.

На следующий день все в Бурге, кто отслеживает жизнь Романа Кукуева, Дениса, Альфы и Арбелина, обладали информацией об их тесной дружбе.

***

Сделал об этом донесение и Ляушин.

Бедняга скрежетал зубами от злобы, что не может вот так запросто, как его «клиенты», прошагать в ресторан, занять столик и насладиться ресторанной роскошью. Денег на такие подвиги Гаргалин не отпускал, а потому пришлось причалить на своём «мерседесе» в поле видимости входа в ресторан и поджидать, когда тёплая компания изволит выйти. Дождался. И был удивлён, что олигарх отвёз троицу к Арбелину.

У дома Арбелина Ляушин вновь погрузился в ожидание. «Опель» Альфы и «Нива» Дениса стояли во дворе, поскольку собрал их и увёз в ресторан Кукуев на своём внедорожнике. В час ночи Скелет с нимфой вышли, сели в свои тачки и уехали.

А Ляушин в прескверном настроении отчалил домой к своей хромоногой великанше. В эту ночь он напился вдрызг и с донесением явился к Гаргалину только к обеду.

К тому, что троица посетила вместе с Кукуевым ресторан, Гаргалин отнёсся равнодушно. Это был всего лишь дополнительный штрих к уже зафиксированной информации об их тесной связи, секрет которой предстояло разгадать.

Он вызвал Никшанова.

– Как насчёт телефонных разговоров? Всё зафиксировал? Есть что-нибудь интересное?

Никшанов поморщился:

– Сплошь о погоде. Но последнее время какие-то у них короткие фразы и только. Типа «надо», «в двенадцать», «занят», «завтра». Похоже, они перешли на какой-то свой код.

– С заграницей переговоры были?

– Два звонка. Из Штатов и Израиля. Пустые разговоры. О фасцинетике ни единого слова. О погоде.

Гаргалин недоумевал и сомневался, слежка пока что не давала никаких особых зацепок, чтобы подозревать Арбелина в черных помыслах. Всё было чисто, как и договаривались. Распорядился продолжать:

– Потерпим. Если что-нибудь не то замышляет, где-то да проколется.

***

А прокололся Ляушин.

Гений подозрительности мечтал о том, как в один момент определит опасность и двумя ударами выведет из строя злоумышленника. Такие картины ему снились ещё с конвойных времён.

И вот момент исполнения мечты настал! Следуя как банный лист за Арбелиным, идущим в своём утреннем прогулочно-исследовательском моционе по мусоркам, Ляушин чуть замешкался, а когда догнал креатина, выйдя из-за угла дома к очередной мусорке, увидел криминальную картину: какой-то жутко потрёпанный и грязный мужик наставил на Арбелина пистолет. Ляушин мгновенно оценил смертельную опасность, почудилось ему, что этот мужик – переодетый террорист, и в долю секунды в молниеносном броске ударом ноги вышиб пистолет из руки террориста, ударом по шее свалил его, тут же мгновенно перехватил руку, крутанул и мужик превратился в мешок с дерьмом. Но что это! В саквояже, стоявшем у ног бомжа, мелькнул ещё один пистолет. Нет ли там и гранаты?

Ляушин вспотел.

– Да что выделаете! – крикнул опешивший Арбелин. – Что Вы делаете!

– Скажи спасибо, что жив. – зло бросил ему Ляушин. И стал вызывать по мобильнику спецназ. – Сейчас мы с ним, – он кивнул головой на лежачего у его ног и нечленораздельно мычащего террориста, – разберёмся.

Примчался уазик и из него выскочили трое спецназовцев. Бездыханного террориста кинули на заднее сидение. Гордый Ляушин прихватил саквояж и револьвер с пистолетом. Арбелина взяли с собой как свидетеля и потерпевшего. Ляушин был уверен, что переодетый бомжем некий агент или заказной убийца собирался Арбелина пристрелить. Арбелин твердил: «Да не виноват он, это же в мусорном баке».

Ляушин его вразумлял:

– Специально так подстроено.

Выяснилось все в отделе милиции. Террорист оказался бомжем. Он пришел в себя и спутано рассказал, что заглянул в мусорный бак, увидел саквояж, открыл его и обнаружил два пистолета. Арбелин же разъяснил более чётко, что тот, кого Ляушин принял за террориста или бог знает ещё за кого, обыкновенный бомж, его знакомый, что когда он, Арбелин, подошёл к мусорке, тот доставал саквояж, а потом вынул из него пистолет и показал его, при этом пошутил, направив дулом в него.