Текст книги "Сова Аскира (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

– Я думал на имперском, но вы правы, этого не может быть, вероятно, оно было выгравировано на алданском, потому что моя жена получила браслет от своей матери к Дню имени.

– Что ж, – тихо сказал Таркан. – Посмотрите, что я написал! Это имя вашей жены на старом языке. На первый взгляд буквы кажутся похожими, но вот это буква «Б», а не «Д», а это «а» и «ае». Если прочитать это на имперском, да ещё глазами ребёнка, который сам не может правильно читать… тогда…

Прежде чем баронет смог продолжить, старый мастер испустил вздох и рухнул на месте, Таркану ещё кое-как удалось его удержать и не дать упасть на пол.

– Боги! – воскликнул баронет, называя себя идиотом и поспешно подзывая рукой одного из Перьев. – Мастеру Олдину срочно нужен врач, а ещё лучше священник, – обеспокоенно сообщил он Перу. – Но прежде всего место, где он сможет отдохнуть! – Он приложил палец к морщинистой шее старика и с облегчением вздохнул, когда почувствовал пульс, хоть и слабый, но ровный.

К ним подоспели ещё два Пера, и для старика быстро нашлось место. Вскоре также пришёл врач из Перьев и осмотрел мастера.

– Ничего серьёзно, – с улыбкой промолвил фельдшер. – Мастер Олдин стар, но у него есть воля к жизни, которая не позволит ему уйти в ближайшее время. Он, без сомнения, скоро придёт в себя.

Когда врач вышел из комнаты, в которой отдыхал старый мастер, вошёл высокий мужчина с чёрными волосами и строго посмотрел на Таркана.

– Сэр, – сказал он. – Не хотите объяснить, что случилось с моим тестем? – Он нахмурился. – Чего вы так уставились? Я слышал, он как раз разговаривал с вами, когда потерял сознание.

Таркан заставил взять себя в руки и улыбнулся онемевшими губами.

– Это всего лишь обморок, ничего серьёзного, он скоро придёт в себя. Причин беспокоиться нет. Вы Ролкин, верно?

– Мастер Ролкар, гильдейский мастер кузнецов, – снисходительно поправил мужчина. – Я преемник старика, но пока он жив может ещё пользоваться званием. – Мужчина бросил взгляд на старого мастера, затем снова посмотрел на Таркана. – Скажите ему, что я был здесь, но что меня позвали дела. Я передам его дочери, что с ним не случилось ничего серьёзного, просто нужно немного отдохнуть.

– Я передам, – улыбнулся Таркан сведёнными судорогой губами и с пульсом, отдающим в ушах. Молодой мастер коротко кивнул, развернулся и покинул комнату отдыха, в то время как Таркан медленно выдохнул, пытаясь преодолеть шок, в который его вогнал мужчина. Он никогда не сможет забыть этот взгляд одного голубого и одного чёрного глаза.

Чёрные волосы, седые виски, один глаз голубой, другой чёрный как ночь. Кузнец. Человек, ответственный за убийство королевы.

85. Старая морская крепость

Когда Ласка добрался до сторожки старой морской крепости, которая возвышалась на крутом утёсе к югу от порта, он лишь слегка запыхался, хотя от дома куртизанки бежал сюда весь путь. Теперь, когда он стоял перед руинами замка, он позволил себя ненадолго остановиться, чтобы взглянуть на крепость другими глазами. Хотя здесь, на бесплодной скале, почти ничего не росло, но деревья и кусты отвоевали старое здание назад, так как на протяжении столетий ветер надул по углам и краям землю. Только ещё старая оборонительная башня была невредимой, за исключением глубокой трещины с боку. Восточная стена с башнями для катапульт и угол большого зала ещё были различимы, а от других валов, рва и маленькой башни остались лишь плоские холмы, которые были едва заметны под растениями.

И всё же тропинка к старой крепости была хорошо протоптана, для некоторых крепость всё ещё была убежищем на ночь. Также не было ничего необычного в том, что пара влюблённых находила здесь уединение и защиту от любопытных глаз.

Теперь Ласка задался вопросом, было ли совпадением то, что камердинер хотел встретиться с ним здесь. Место встречи он назначил перед камином в старом зале, камином настолько большим, что на нём можно было зажарить одновременно двух быков.

Для такого натренированного глаза, как у Ласки, не составило труда даже ночью увидеть царапины на многовековой саже, заметить, что в этом месте нет земли, а ещё меньше времени ушло на то, чтобы найти механизм, который вёл в коридор за камином.

Ночью, перед убийством слуги, было темно, сейчас же солнце только что село. Части Аскира уже находились в тени высоких стен, однако здесь, наверху, было ещё светло.

Ласка мгновение помедлил, затем решительно повернул рычаг, в результате чего раздался громкий скрежет, когда часть каменной стены рядом с камином отодвинулась внутрь. Коридор был не особо широким, едва достигал двух шагов, со стенами из грубо отёсанного камня, и полом, казалось, просто высеченным в скале, на которой была возведена крепость.

В Аскире даже сегодня строили из гладкого камня, без всякой магии, которую якобы когда-то использовал Вечный Правитель, чтобы возводить свои огромные здания.

Водяные мельницы вдоль Аска обслуживали огромные камнерезы, которые могли вырезать из камня имперскую плиту за несколько мгновений: два фута в ширину и высоту, пять футов в длину – размер, который ещё сегодня использовался повсеместно.

Метод строительства тоже не особо изменился, поэтому даже сегодня старые здания не казались ему в самом деле старыми… однако этот неотёсанный камень и крошащийся строительный раствор в коридоре перед ним не вызывали у него хорошего ощущения.

По дороге сюда он украл два факела, теперь он зажёг один из них при помощи огнива, потребовалось некоторое время, чтобы пропитанный смолой материал загорелся. С высоко поднятым факелом Ласка вошёл в коридор. Сделав четыре, пять шагов, он оказался у обвала, которое обнаружил уже три ночи назад. Перед камнями, которые преграждали путь, он увидел остатки старых лагерей, здесь не раз кто-то уже искал безопасное место для ночлега.

Путь через старые шахты, которые они когда-то отыскали с Дезиной к старому имперскому залу, для взрослого был почти непроходим, и ни одна женщина в драгоценном платье не будет под водой протискиваться через расселены, должен существовать другой путь. И макет показал его, коридор, круто уходящий вниз в высеченную скалу. Вопрос был лишь в том, тот ли это коридор.

Ласка внимательно изучил обвал при свете факела, следы на земле и самый большой из камней, преграждающих путь, на вершине груды обломков. Затем он, словно по лестнице, взобрался по двум упавшим валуном и потянул за верхний камень, который повернулся в сторону. Обвал был вовсе не обвалом, а всего лишь маскировкой, возможно, такой же старой, как сам коридор, и его предположение подтвердилось, когда он обнаружил на другой стороне лестницу. Он закрыл за собой выдолбленный камень, прислушался к темноте за пределами света факела, затем храбро пошёл вперёд.

Вскоре он обнаружил узкую лестницу, которая круто уходила в глубину скалы, другой конец которой был тёмной дырой за пределами света факела.

Ступеньки были кривыми и стоптанными, и если ступать невнимательно, можно было легко упасть. Чем дальше он спускался, тем влажнее становилась стена, и когда он добрался до маленького помещения в конце лестницы, с потолка, где образовались десятки сталактитов, даже кое-где капала вода.

Дверь, ведущая дальше, когда-то была прочной: дубовая, укреплённая тяжёлыми железными полосами. Теперь же от неё осталась кучка гниющего дерева и ржавых полос.

На стене был рельеф дракона империи, во многих местах краска уже облупилась, лишь несколько чешуек ещё сияли золотом, а глаз светился зловеще красным светом. Трещина рассекала рельеф от рогатой головы до когтей, которые прижимали к земле змею.

Ласка снова остановился, чтобы прислушаться, и теперь вдалеке услышал звуки, шипение и гогот, скребущий звук и женский голос. Он медленно и осторожно пошёл дальше, и когда увидел вдалеке свет факелов, потушил свой собственный и высвободил талисман из ножен за спиной.

Коридор перед ним уходил вглубь и поворачивал направо, переместившись на добрый шаг вниз и в сторону, но для Ласки было достаточно места, чтобы пройти. Здесь разлом, шириной в добрые четыре ладони, разделил коридор, словно громадный удар топора, и запах морской воды поднимался из щели. Уровень моря был уже недалеко, так что имперский зал тоже должен был быть близко.

Затем он скорее почувствовал, чем увидел в темноте перед собой разбитую медную дверь, криво висевшую на петлях. Орнаменты украшали каменный дверной косяк. Тяжёлая дверь из металла была искривлена и приоткрыта, а щель достаточно большой, чтобы Ласка мог бесшумно протиснуться, не прикасаясь к двери.

Выпрямившись с другой стороны, Ласка попытался разглядеть то, что лежало перед ним в полумраке большого зала.

И это были прежде всего… ящеры. Десятки ящеров, которые в неровном свете двух факелов, совсем плохо освещавшим большой зал, спали на полу свернувшись калачиком, частично в одиночку, частично как крысы в большом клубке. В углу зала, слева от помоста, на котором прежде стоял трон, находилась большая металлическая клетка с ржавой решёткой, но всё ещё прочная. Внутри лежала добрая полудюжина женщин и молодой мужчина. С такого расстояния он не мог сказать точно, но, казалось, они тоже спали.

Ещё хуже была большая куча окровавленных костей, разбитых черепов и останков, лежащих в конце зала, которая рассказывала о судьбе, ожидающей заключённых. Непосредственно рядом с ней внимание Ласки привлекла груда из золотых слитков, высотой почти по пояс, которая чуть не заставила его забыть о причине, ради которой он на самом деле пришёл сюда!

Сокровища с «Летиры Саран»! Должно быть, ящеры подняли золото с корабля. На мгновение он подумал, что можно сделать и купить лишь на один такой слиток, но потом одёрнул себя. Если повезёт…

Ласка медленно и бесшумно скользнул в сторону и нашёл тёмную тень, чтобы спрятаться. Он снова услышал женский голос, который доносился из коридора, ведущего в соседнюю комнату. Видимо не все ящеры спали, один из них как раз вышел из комнаты, направляясь прямо в сторону Ласки и прошёл мимо, едва его не задев… но для вздоха облегчения было ещё слишком рано, потому что ящер остановился и втянул в ноздри воздух, принюхиваясь, как собака.

«Тень и камень», – подумал Ласка. «Тень и камень… меня тут нет, уходи, тупая скотина!» Ласка во второй раз смотрел одному из этих чудищ в глаза. Затем ящер снова принюхался и пошёл дальше.

– Ласка! – внезапно позвал женский голос, и Ласка вздрогнул. Он настолько был сосредоточен на том, чтобы ящер не увидел его, что не заметил молодую женщину, которая теперь стояла в проёме другой комнаты. Ящер, который сделал всего пару шагов вперёд, развернулся и со скрежетом вытащил свой меч. Даже на этом чешуйчатом лице Ласка увидел удивление, когда монстр понял, что эта тень всё-таки была человеком!

Ласка никогда раньше не дрался с ящерами, но даже у этих монстров удар в мягкое горло, вероятно, нанесёт достаточно урона. Он откатился в сторону, увернулся от когтистой лапы, нырнул под удар чудовища и воткнул клинок… ящеру лишь с трудом удалось предотвратить смертельную рану, всё же существо взревело, и везде внезапно зашевелились покрытые чешуёй тела!

«Это всё-таки может стать интересным!» – подумал Ласка с мрачной улыбкой, которая больше была похоже на оскал зубов. Он вытряхнул в руку другой кинжал. Пять шагов до входа в зал, возможно, у него таки получится…

– Ласка, нет! Не причиняй ему вреда! – Из другого горла вырвалось шипение нечеловеческого происхождения, и ящер с поднятым мечом как раз вовремя отпрыгнул, чтобы избежать второй атаки Ласки. Возможно, эти твари и были большими, но двигались настолько медленно, что в нём даже проснулась надежда выбраться отсюда живым.

– Ласка! Прекрати! – крикнула женщина и в следующий момент бросилась на него. – Не причиняй им вреда!

Ласка недоверчиво посмотрел в широко раскрытые глаза Регаты. Ему с трудом удалось высвободиться из её рук, которые вцепились в его камзол. Он отступил к находящейся за спиной стене и теперь стоял с кинжалами в руках, недоверчиво глядя на неё. На неё и ящеров, которые теперь выстроились перед ним полукругом.

– Я им? – недоверчиво спросил Ласка, тупо глядя на Регату.

Приёмная сестра Дезины была покрыта грязью, её волосы были спутаны, платье в нескольких местах порвано, а щека распухла из-за сильного ушиба, но она была жива, выглядела здоровой и прежде всего, была свободной и стояла посреди этих ящеров, не выказывая страха.

– Что, ради богов, здесь происходит? – тяжело дыша, спросил Ласка. Он с трудом поверил своим глазам, когда Регата подала ящерам знак, и они медленно отступили.

– Убери свои кинжалы, тогда я с радостью всё тебе объясню! – потребовала Регата. – Они нам не враги!

– Не враги? – ошеломлённо спросил Ласка. – Вон то говорит о другом! – воскликнул он, с упрёком указывая на груду человеческих останков в углу зала.

– Это не их вина… это также можно назвать ошибкой, – промолвила Регата. – Идём со мной, тебе всё объяснят… только убери кинжалы!

– Ошибкой? – ошеломлённо повторил Ласка. – И это ты называешь ошибкой?

– Это матка, – тихо объяснила Регата, проводив Ласку в соседнюю комнату, где в гнезде из старых тряпок и лохмотьев, на задних лапах сидел ящер, который был больше, чем ящеры в старом имперском зале. Он был бледным, почти ослепительной белизны, с красными глазами, которые сами внимательно рассматривали Ласку. В то время как Ласка пока не осмеливался судить об остроте ума других ящеров, он был уверен, что за этими глазами скрывается бдительный ум, но настолько диковинный, что у Ласки пробежал по спине холодок.

Не зная, чего от него ждут, Ласка вежливо поклонился.

– Скажи ей, что я… э-э рад встречи! – Особенно учитывая тот факт, что она, похоже, не собиралась им закусывать!

Регата улыбнулась.

– Она тебя слышит и понимает, только…

– Добро пожаловать, друг, – зашипел и зарычал ящер, и даже Ласка понял, что ему трудно говорить. Зато едва разборчивые слова покинули рот с рядами острых зубов. Зубы, которые по-прежнему порядком вызывали у Ласки уважение.

Ласка перевёл взгляд с белого ящера на Регату и обратно.

– Не знаю, что случилось бы, выйди они на берег и поприветствуй нас вот так, – наконец сказал Ласка, почёсывая затылок. – Но в целом это было бы более подходящим началом..!

– Будь это её воля, их бы здесь не было, – объяснила Регата. – Эта страна для них слишком холодная. Холод делает их настолько окоченелыми, что они почти не могут двигаться. Они ужасно боятся морских змей и с радостью вернулись бы домой. Только они не могут, потому что не знают, где находится их страна и как туда добраться. Позволь мне объяснить тебе.

– Почему ты говоришь от их имени? Объясни мне сначала это!

Регата тихо засмеялась.

– Я сама не могу в это поверить… я думала, мне конец, когда пришла в себя в той клетке. Вскоре меня выволокли из неё, намереваясь скормить воинам… я кричала и просила о пощаде, держась за живот… и внезапно они отпустили меня и отвели к матке.

– Потому что у тебя болел живот? – бестолково спросил Ласка.

– Потому что я беременна, – улыбнулась Регата.

– Э-э… – удивился Ласка. – Мои поздравления и благословение Астарты тебе и твоему ребёнку… но какое это сейчас имеет значение?

– Стало быть я тоже матка… Как мы определяем, что можем понимать других существ? Что они не животные?

– Ну, это связано с взаимопониманием, – заметил Ласка. – Если они могут говорить, это доказывает достаточную остроту ума и показывает, что они не животные.

– С ними примерно также… однако воины хоть и могут говорить, но не имеют прав, они служат матке. Для К’aaх другие существа не животные в том случае, если у них есть матка, защищающая свой выводок и обладающая способностью говорить! – Она широко улыбнулась. – Матки могут говорить с ними при помощи мыслей.

– Как? И ты так можешь?

– Нет, – засмеялась Регата, обнажив блестящие белые зубы. – Но, похоже, матка может читать мои мысли, а я могу её слышать!

– И это сделало вас друзьями? – с сомнением спросил Ласка.

– Не совсем, – ухмыльнулась Регата. – Послушай, на самом деле всё очень просто. Воины слушают, что говорит матка. Она видит, чувствует и слышит всё, что они переживают. Она помогает им думать, принимает за них решения. А среди некромантов был один с талантом, позволяющим ему контролировать матку, приказывать ей, что должны делать К’aaх. Его звали Мирам, и Дезина убила его не так давно. Матка показала мне поединок глазами этого некроманта! – Она лучезарно улыбнулась. – У меня всё ещё звенит в ушах от триумфального крика К’aaх, когда его голова слетела с плеч! Понимаешь Ласка? Таким образом К’aaх освободились от некромантов… и уж лучше им здесь больше не появляться! Если мы их ненавидим, то по сравнению с тем, что чувствуют К’aaх, наша ненависть ничто. Матка – священна, дочь великой матери. Даже просто прикоснуться к ней – богохульство, больше, чем всё, что мы могли бы вообразить!

– Дезина убила того некроманта, поэтому ящеры теперь нам больше не враги, а друзья? – недоверчиво спросил Ласка.

Регата лишь кивнула.

Ласка почесал затылок и посмотрел на матку, верхняя губа которой задралась, обнажив острые зубы, длинной с палец, и угрожающе зашипела.

– Она улыбается, – поспешила объяснит Регата, когда Ласка инстинктивно схватился за свой талисман. – Она впечатлена остротой твоего ума, ведь ты понял всё с первого раза!

– Э-э… спасибо, – ответил Ласка, с сомнением посмотрев на матку.

– Она говорит, что не привыкла к тому, что самцы так быстро всё схватывают, – с ухмылкой объяснила Регата. – К тому же она говорит, что при следующей кладке хочет вывести несколько более сообразительных самцов, чтобы выяснить, смогут ли они быть полезными.

– Ага, – сказал Ласка.

– Ещё она говорит, что я должна показать тебе раскопки, тогда ты узнаешь, чего хотят проклятые. Также ты должен передать Дезине, что матка и все её дочери в вечном долгу перед ней.

– Э-э…

– К тому же было бы неплохо, если бы Дезина прислала сюда несколько женщин из Перьев, чтобы обсудить дальнейшие действия, – весело объяснила Регата. – И ещё одно, – продолжила она. – Подобно тому, как этот Мирам контролировал мысли матки, она его тоже чувствовала. Только была неспособна всё понять. Но одно она знает наверняка: проклятые хотят открыть путь из своей страны в нашу… а там уже стоит наготове армия! Это ты тоже должен передать Дезине.

– Сейчас она говорит, чтобы ты не стоял тут тупо, а делал то, что она тебе приказала. Проклятые должны быть растерзаны и разорваны на части, а их кости перемолоты в пыль, чтобы матка могла потом на них помочиться!

– Ну, раз так, тогда я с радостью поспешу! – заметил Ласка и вежливо поклонился перед большим белым ящером с острыми зубами.

86. Срочно ожидаемые

Когда Дезина с Сантером приблизились к Палате Гильдии, им удалось проложить путь сквозь толпу по большей части лишь благодаря высокому штаб-лейтенанту. Почему-то люди уклонялись, когда он подходил. «Возможно из-за того, что создавалось впечатление, будто он не собирается останавливаться», – с улыбкой подумала Дезина.

Когда они подошли к кольцу солдат в латных доспехах, стоявших вокруг Палаты Гильдии, Дезина с облегчением вздохнула. В толпе к ней не раз прикасались, и её голова всё ещё была наполнена впечатлениями из жизни других людей, их надеждами и страхами. Она огляделась и увидела почти неудержимую толпу, которая скрывала свой страх перед событиями последних дней за необузданным весельем, встревоженные лица Быков, постоянно высматривающих какие-нибудь невидимые признаки угрозы, белую Палату Гильдии, которая была ярко освещена фонарями, и крыша которой в лучах заходящего солнца горела красным светом, так что казалось, что светился сама Палата.

Едва они вышил из толпы, как к ним уже подоспел солдат из Перьев, одетый в униформу, а не в доспехи, и отдал честь маэстре.

– Маэстра, штаб-лейтенант, рад вас видеть! Орикес и баронет фон Фрайзе срочно вас ожидают! Пожалуйста следуйте за мной!

Сантер и маэстра переглянулись и последовали за Пером на третий этаж круглого строения, где в регистратуре Палаты Гильдии разместились Перья. На чёрных досках, висящих в высоком и широком зале, обычно отмечались цены на зерно или стоимость золота, или мяса. Также там записывали ожидаемое прибытие кораблей или караванов, или содержимое силосов и складов. Сегодня туда были внесены таблицы с охраной или замечания по поводу гостей, которые уже прибыли или ожидались.

Когда вошли Сантер и маэстра, они увидели баронета, беседующего со штаб-полковником Орикесом. Полковник Меча Кельтер в полном вооружении стоял рядом и слушал с напряжённым выражением лица. У двух больших дверей, ведущих в зал, стояло по два Быка в доспехах, у досок несли службу Перья в униформе, они работали сосредоточенно, зная, что всё, что они пишут на досках, уже в следующий момент будет недействительным. Перед дверями на галереи стояло ещё два Пера, которые пытались следить за приглашёнными гостями.

– Вы выдвинули серьёзное обвинение, – как раз говорил Орикес, когда маэстра подошла и прочистила горло.

– И всё же они правдивые, – выдавил баронет. – Но по меньше мере, он убийца своей жены!

– Нет, – возразил Орикес. – Он женился на младшей дочери. В огне погибли Лизанна, старшая дочерь, и её ребёнок. – Он поднял руку, увидев, что баронет собирается что-то сказать, и на мгновение повернулся к Дезине. – Подождите немного, это важно!

– То, что нам нужно сообщить вам – тоже, – ответила Дезина. – Но немного времени у нас ещё есть. Речь идёт о мастере Олдине? – спросила она, поскольку услышала имя старшей дочери мастера.

– Не совсем, – ответил баронет. – Сейчас всё прояснится! – Приветствуя, он коротко поклонился маэстре и кивнул Сантеру, прежде чем снова повернуться к полковнику.

Сантер многозначительно посмотрел на полковника Меча Кельтера и перевёл вопросительный взгляд на Дезину, но она почти незаметно покачала головой.

– Это всё равно остаётся убийством, я в этом уверен! Кто был мужем старшей дочери? – спросил баронет.

– Учёный из Аскира, конструктор и деятель искусств. Он погиб в море, прежде чем родилась внучка.

– Тогда я не понимаю мотива… – промолвил баронет. – Тем не менее я уверен! – Он со странным выражением лица посмотрел на Дезину. – Штаб-полковник, этот человек солгал мастеру Олдину, утверждая, что у ребёнка на руке был браслет. Потому что согласно тому, что я слышал, тот же браслет находился на руке другой девочки, которую в ту же ночь, когда сгорел дом, бросили в воду в порту Аскира!

Дезина резко повернула голову в сторону алданца, который смотрел на неё с мрачным выражением лица.

– Вот, – сказал он, протянув ей листок бумаги. – Что вы видите на бумаге?

– Это моё имя, – удивлённо ответила Дезина, но нахмурилась. – То, как оно написано… что-то мне напоминает.

– Вы рассказали гильдейскому мастеру Олдину, что на вас был браслет, когда вас в порту бросили в воду. На нём было выгравировано ваше имя. – Алданец нежно улыбнулся. – Это стандартный подарок, алданская традиция, браслет на День имени. Но ваше имя необычное. Не знаю, помните ли вы, но может имя на браслете было написано таким образом?

Дезина взяла листок бумаги и подойдя к одному из столов, взяла перо, чтобы написать своё имя под уже написанным. С листком в руках она вернулась и протянула его баронету.

– Вот так я пишу своё имя ещё сегодня, – тихо сказала она. – Это сильно похоже на то, что написали вы. Что, вообще, всё это значит?

– Простите, что я говорю вам это так неуклюже, но вы внучка мастера Олдина, – ответил баронет. – И это мастер Ролкар убил вашу мать и бросил вас в воду в порту, чтобы утопить.

– Но почему? – ошеломлённо спросила Дезина. – Зачем ему это?

– На этот вопрос могу ответить я, – неожиданно произнёс полковник Меча Кельтер, про которого Дезина уже почти забыла. – Я знал Лизанну. Она была золотых дел мастером и вместе со своим мужем проектировала куранты, небесные часы и другие чудесные конструкции. Она была золотым дел мастером и кузнецом, изготавливающим грубые и изящные вещи. Все знали, что она станет преемником мастера Олдина, когда он постареет. Если бы она была жива, Ролкар никогда не стал бы гильдейским мастером самой могущественной гильдии имперского города, должность, которая открывает ему почти все двери.

Никогда раньше Кельтер не смотрел на неё так дружелюбно.

– Я должен извиниться перед вами, – сказал он. – Просто невозможно, чтобы в вас текла плохая кровь, если вы внучка мастера Олдина!

– Я не понимаю, – в замешательстве промолвила Дезина. – Не могу в это поверить. Я имею в виду… мы с мастером Олдином говорили об этом… и мы оба были бы благодарны богам, но мастер Ролкар сказал…

– Он солгал, – уверенно заявил баронет. – К тому же Дженкс дал описание человека, лидера культа Белого Пламени, который убил нашу королеву. И это описание подходит к мастеру Ролкару, как ни к кому другому. Между тем я также слышал о нём ещё кое-что… его и куртизанку Аселу часто видели вместе.

– В этом нет ничего необычного, – заметил Кельтер. – Она обворожительная женщина, и любой мужчина может гордиться тем, что получил её благосклонность, даже если всего на короткое время. Очевидно, он ещё ничего не знал о том, что куртизанка была одной из проклятых.

– Вы тоже знали эту сэру, верно? – спросил Сантер, в то время как Дезина всё ещё стояла так, будто с ней приключился удар.

Полковник Меча кивнул, но, казалось, сделал это нерешительно.

– Чтобы видеть её, я отдавал большую часть своей зарплаты, но она стоит каждой копейки, которую я платил, настоящая мастерица страсти, благословлённая Астартой.

– Насчёт Астары вот уж точно нет, – уверенно произнесла Дезина. – Скажите, вы когда-нибудь говорили с ней о служебных делах?

Глаза полковника расширились, и он резко выпрямился.

– Я знаю, что был с вами несправедлив, маэстра, но это заходит уже за все рамки! Только уже за эти слова я бросил бы вызов любому другому!

Дезина странно посмотрела на него.

– Почему вы так призирали меня, полковник Меча?

– Я потерял того, кого любил, из-за убийц в порту, – сухо ответил полковник Меча. – Мне было трудно вынести тот факт, что одна из этих портовых крыс теперь сидит в башне Сов, и её осыпают почестями.

– Я всё ещё портовая крыса, – заметила Дезина. – Почему моё происхождение должно что-то изменить?

– Потому что это не ваша вина! – выпалил полковник Меча. – Это всё меняет!

– Большинство детей в порту тоже не виноваты.

– Любой из них может чего-то добиться, путь для них открыт. Им не нужно убивать и воровать, они могут присоединиться к войскам или научиться ремеслу! – возразил полковник Меча, сжав руки в кулаки. – Необязательно нападать ночью на молодых женщин и перерезать им глотки! – Ненависть, которую испытывал этот человек, была словно волна, нахлынувшая на Дезину. Она невольно отступила на шаг.

– Простите, – почти со стыдом сказал полковник Меча, когда заметил её реакцию. – Вы мне никогда не нравились, но я всё равно старался делать свою работу. Вы были и остаётесь Совой, и моя клятва обязывает меня. Только… мне не обязательно любить вас!

– Ну хорошо, время поджимает, мы спокойно поговорим с вами об этом в другой раз. Но сейчас… У вас есть этому объяснение? – спросила Дезина и, вытащив пачку бумаг из своей мантии, протянула полковнику Меча, который взглянув на них, побледнел.

– Этого не может быть! Боги, откуда они у вас?

– Из ящика для документов сэры Аселы. Первое было составлено почти три года назад, два раза в неделю вы рассказывали этой женщине все секреты, к которым у вас был доступ, – с горечью промолвила Дезина. – Вы ничего не утаили… эта женщина была проинформирована лучше, чем большинство полковников имперского города! Как командир Пятого легиона, именно вы должны следить за безопасностью имперского города, а вы предали всех нас!

– Нет! – в отчаянии воскликнул полковник, недоверчиво глядя на документы в руке. – Я не предавал! Я бы никогда не нарушил клятву!

– И он говорит правду и ничего кроме правды, Орикес, – поведала маэстра штаб-полковнику Перьев, который внимательно следил за происходящим. – Он ничего об этом не знает, у него нет не малейшего воспоминания, ни малейшего сомнения! Очевидно, что это был он, и всё же он этого не делал. Даже Барон подтвердил бы его невиновность.

– Но как…? – испуганно спросил полковник Меча.

– Сэра Асела – проклятая, – объяснила Дезина полковнику. – Должно быть, она использовала талант, чтобы без вашего ведома выведывать у вас секреты.

– Боги, – простонал полковник Меча и побледнел. – Вот змея! А мне даже казалось, что я влюблён в эту женщину!

– Принимая во внимание отчёты в ящике для документов, вы такой не один. Были и другие, кто выложили всё, что знал, – утешила его Дезина. Она сама ещё была потрясена тем, что только что открыл ей баронет, но время поджимало. С этим можно будет разобраться позже, если им удастся сорвать план проклятых. Вкратце она описала полковнику то, что они обнаружили. – Под нашими ногами где-то должен находиться вход в волчий храм, – закончила рассказ маэстра. – Возможно, в подвале Палаты Гильдии. Нам нужен управляющий, который обслуживает Палату Гильдии. Может быть он знает, где искать.

Орикес медленно кивнул; он побледнел так же, как Таркан и полковник Меча, когда осознал, какая опасность им угрожает.

– В полночь, когда приглашённые гости займут места, – повторил полковник Перьев. – Вы правы, Дезина, именно в этот момент случится то, что планируют проклятые. Мы не можем допустить, чтобы приглашённым гостям угрожала опасность. Боги! – выдохнул он. – Здесь присутствуют почти все послы, а ещё торговцы и мастера не только из Аскира, но и других королевств и стран, с которыми мы ведём торговлю!

– У меня есть по этому поводу предложение, – сказала с порога девушка-бард Тарида. На ней было элегантное и в то же время чрезвычайно смелое платье красного и золотого оттенков, цветов Аскира, и её облик снова потряс Таркана до глубины души. И всё же где-то в уголке его разума возник вопрос, почему она не мёрзнет! Теперь, когда солнце село, стало прохладно, почти холодно, один только тонкий шёлк вряд ли мог согреть молодую женщину.

– Любое предложение приветствуется, – сказал штаб-полковник Орикес, одновременно вопросительно глядя на Дезину.

– Она почти обо всём осведомлена, – объяснила маэстра, быстро улыбнувшись девушке-барду. – Она друг, к тому же, можно сказать, что она старый союзник имперского города.

Штаб-полковник вопросительно выгнул бровь, в то время как Таркан удивлённо посмотрел на Дезину, но маэстра больше ничего не добавила, а только улыбнулась.

– Гильдия бардов установила на улице палатку, размером почти с зал, – объяснила Тарида. – Можно поднять брезент по бокам, чтобы празднующие фестиваль люди на площади, смогли взглянуть на могущественных особ империи, когда они соберутся там, где все смогут их увидеть, вместо того, чтобы прятаться за высокими стенами от граждан города, которых они представляют. Жест, демонтирующий единство, который, возможно, сможет рассеять страхи многих людей. Потому что там на улице невозможно услышать разговор, в котором не упоминались бы слова «проклятый» и «ящеры»! – Она мрачно улыбнулась. – Вдобавок я смогла бы сделать так, чтобы мой голос разнёсся по всей площади, и все смогли его услышать!