Текст книги "Сова Аскира (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

А этот, к тому же, ещё и привлекал взгляд. Уже только восемь носильщиков выглядели экзотично. Мускулистые и мощные, на первый взгляд они были похожи друг на друга, как две капли воды. Их голые торсы, смазанные маслом, блестели. Грудь, лица и головы мужчин были чисто выбриты, за исключением чёрной косы, которая аккуратно заплетённая и украшенная золотыми кольцами, свисала почти до земли. Даже в разгар зимы, в жуткий мороз, эти мужчины никогда не одевали верхнюю одежду.

На них были чёрные панталоны и что-то вроде шёлковой набедренной повязки, спускающейся почти до колен, на которой красными золотыми и серебряными нитями был вышит прыгающий тигр. Мягкие кожаные сапоги в области крепких икр были обвязаны золотыми шнурками, а подошва сапог разделялась между большим и остальными пальцами. Это были не рабы, а воины, у каждого на бедре по два тонких ножа, почти что коротких меча, вставленных в лакированные, декорированные, деревянные ножны за кушаками, используемые мужчинами в качестве поясов. Стальные, тоже с богатой отделкой кольца и манжеты, украшали мускулистые руки носильщиков и в то же время обеспечивали защиту в бою. Их тёмные глаза угрожали любому, кто осмеливался подойти к паланкину ближе, чем на два шага.

Деревянный каркас паланкина был сделан из великолепного лакированного красного дерева, богато инкрустирован слоновой костью, а кузов прикрыт тончайшим красным шёлком.

Не только он восхищался экзотикой, паланкин, даже для Аскира, был непривычным зрелищем, где, как говорили, не заметили бы даже богов, гуляй они по улицам.

Ласка не был так уверен в своих географических познаниях, но и он знал, что королевство Ксианг находилось далеко на юго-востоке. Мелководье, штормовые моря, пираты Огненных островов и прежде всего опасные воды Осьминогового моря, затрудняли морскую торговлю, поэтому торговый путь в Ксианг пролегал по суше. Говорили, что каждый драгоценный тюк шёлка, который продавали на Мягком рынке за меру золота, многократно превышающую его вес, проделывал четыре тысячи миль через заснеженные горы, горячие пустыни, ведущие через территорию варваров. Если человек был достаточно храбрым, достаточно безумным и готовым отправиться в опасное путешествие, которое продлится годы, то мог бы заработать много денег, присоединившись к торговым караванам в Ксианг.

Со времён Вечного Правителя эта далёкая империя поддерживала великолепное посольство на холме цитадели: экзотическая крепость с высокими зубчатыми стенами и изогнутыми медными крышами, конструкция которых делала их похожими на кожу золотого дракона.

Люди из Ксианга уже сами по себе были необычными. По большей части их лица выглядели причудливо широкими, носы были более плоскими, чем обычно, но прежде всего смущали их глаза, потому что были более узкими с ярко выраженной складкой век. Золотистый цвет кожи и чёрные как смоль волосы казались для них обычными, во всяком случае, Ласка на мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел кого-либо из далёкой империи, у кого не было бы золотистой кожи и чёрных волос. Много слухов ходило об этой далёкой империи. Как говорили, там улицы вымощены золотом, женщины изящны, ласковы и самые красивые в мире. Однако так же говорили, что мужчины решительные бойцы, которые пойдут на всё, чтобы защитить честь своих жён.

В то, что женщины действительно были такими красивыми, как говорили, можно было верить лишь на слово. По крайней мере в Аскире, их ещё никогда не видели на улице. Если одна из них покидала великолепные сады посольства, то только в одном из таких паланкинов, защищённая от неприличных взглядов плотными шёлковыми занавесками. Ласке уже несколько лет натерпелось нанести длительный визит в посольство. Но он не дожил бы до сегодняшнего дня, если бы также не был рассудительным. Каким бы экзотическим не было посольство Ксианга, оно, после цитадели Вечного Правителя, к тому же было самым защищённым местом во всём Аскире.

Лишь однажды ему удалось заглянуть за высокие стены, по крайней мере, теперь он мог подтвердить, что сады действительно были такими великолепными, как о них говорили. А также слова об изяществе женщин, поскольку он увидел молодую женщину в саду, одетую в роскошные шёлковые одежды и с широким поясом вокруг талии, которая показалась ему достаточно узкой, чтобы обхватить её обеими руками. По крайней мере, женщины не брили свои головы, он ещё хорошо помнил водопад чёрных волос. А ещё Ласка хорошо запомнил ощущение холодной стали, пронзившей его плечо! И это сотворили не охранники, которых ему с большим трудом удалось избежать, это была женщина в саду, которая, похоже, не глядя, бросила в него кинжал!

Ласка всё ещё хранил его – прекрасная работа из полированной стали с гравировкой и рукояткой из чёрного твёрдого дерева, также великолепно сбалансированный. В каком-то смысле таким образом его визит всё-таки оправдал себя. Такой кинжал, сам по себе, стоил уже целое состояние. Теперь он носил его в ножнах между лопатками – это был его личный талисман.

Ласка позволил себе лёгкую улыбку, когда слегка поклонился невидимой сэре в паланкине. То, какие богатства скрывало посольство, теперь интересовало его гораздо меньше, чем миниатюрная фигура, которая с такой точностью чуть не сбросила его с высокой стены посольства… а в паланкине сидела сэра, и это её проницательный взгляд он почувствовал, его инстинкты были слишком хороши, чтобы ошибиться. «Может, это даже та же самая сэра, которую он в своих снах так часто навещал в её великолепном саду», – подумал он с улыбкой.

Грохот тяжёлых колёс телеги заставил Ласку посмотреть вправо. Он увернулся от телеги и столкнулся с торговцем, который снисходительно посмотрев на него, обозвал увальнем, прежде чем с фырканьем уйти.

Почти удивлённо Ласка посмотрел на свою руку, в которой у всех на виду лежал вышитый кожаный кошелёк… он был так сильно погружён в свои мысли, что даже не заметил, как обчистил торговца! «Боги, только не это», – подумал Ласка.

– Эй, вы там! – поспешно окликнул он торговца. – Вы потеряли свой кошелёк!

Торговец вздрогнул и испуганно потянулся к поясу. Что ж, этот кошелёк всё ещё был на месте. Затем его рука метнулась к груди, где он думал, что его золото в безопасности. Словно морж, фыркая, он поспешил вернуться к Ласке, почти что вырвал кошелёк из его руки, чтобы потом разгневанно потопать прочь. «Ни слова благодарности», – подумал Ласка, качая головой. «Какой грубиян!»

Он почувствовал тяжёлую руку на своём плече и обернулся. Там стоял морпех и хмуро глядел на него.

– Разве вы не видели, как он потерял кошелёк? – поспешно спросил Ласка, проклиная свои ловкие руки и старые привычки. – Я только что вернул его! Вы, должно быть, видели это!

– Видел, – прорычал морпех. – Мы понимаем, что ты знаешь, что мы за тобой наблюдали. Не знаю, как ты это сделал, но я точно не рад, что ты выставляешь нас на посмешище!

– Но… – начал Ласка, однако прежде чем успел сказать больше, другой морской пехотинец въехал ему стальным кулаком в живот. Задыхаясь, Ласка упал и заработал от солдата ещё один пинок по рукам.

– Как по мне, я подсунул бы тебе свой кошелёк и арестовал, – угрожающе продолжил другой Морской Змей. – К сожалению, мой кошелёк настолько пуст, что нам никто не поверит… – Он наклонился к Ласке и приставил ему кулак к носу. – Уже достаточно плохо то, что мы никак не можем тебя поймать, но пытаться выставить нас дураками на глазах у всех, советую тебе в будущем подумать об этом дважды! Понял?

Прежде чем Ласка успел ответить, другой солдат схватил своего товарища за руку и потащил прочь.

– Оставь его, он того не стоит, – ещё услышал Ласка. Последний сердитый взгляд, и оба солдата растворились в толпе.

Ласка медленно поднялся, увидел, что на него указывают пальцами и поглядывают с любопытством и лишь отчасти с жалостью. Тот факт, что маленький вор воспользовался возможностью, чтобы отрезать кошелёк одного из зевак, не прибавил Ласки веселья. Он огляделся и не смог нигде обнаружить паланкин. Ласка мог лишь надеяться, что она не слишком отчётливо видела его поражение. При этой мысли он почувствовал себя странно смущённым. Со вздохом Ласка отряхнул с одежды пыль, ещё раз тихо выругался, когда заметил, что его новый камзол порвался, а потом пошёл дальше, делая вид, что всё это его не касается.

«Боги! Как могла с ним случиться такая глупость!»

Сделав два шага, он остановился.

– О, – сказал он, развернулся и вздохнув, пошёл назад… там, в шаге от того месте, где он столкнулся с торговцем, стояла святыня Борона, а рядом коренастый священник в красной мантии своей веры, хмуро смотревший на него.

Ласка перевёл взгляд со священника на статую бога.

– Будет какой-то толк, если я скажу, что это была оплошность? – сокрушённо спросил Ласка.

Священник окинул его взглядом с головы до ног.

– Сэр, это ваша совесть привела вас сюда. Из чего можно сделать вывод, что то, что приключилось с вами, на этот раз, возможно, было несправедливо. Но вы сами признаёте, что случившееся с вами только что, если учесть всю вашу жизнь – обоснованно. – Священник слегка поклонился Ласке. – Мой бог, несомненно, поприветствует, если вы искренне раскаиваетесь в содеянном… но едва ли это так. Иначе вы не стояли бы здесь и не задавали этот вопрос!

– Вы, священники, обучаетесь всему этому в храмовой школе? – недовольно спросил Ласка, роясь в своём кошельке в поисках двух серебряных монет, которые он бросил в чашу для пожертвований.

– Нет, сэр. Но когда простоишь год на этом месте, наблюдая, как люди, при виде бога, вспоминают о своих проступках, автоматически учишься этому. – Священник склонил голову на бок и мимолётно улыбнулся. – Если позволите заметить, с вашей стороны было немного дерзко прямо перед святыней моего господина стащить у человека кошелёк. Что заставляет меня поверить в то, что это действительно была оплошность. – Он посмотрел на кошелёк, который Ласка держал в руках и многозначительно выгнул бровь. – А ещё я думаю, что для такого мастерски выполненного трюка, получившегося нечаянно, нужно очень много тренироваться!

Вздохнув, Ласка положил в чашу ещё две серебряные монеты.

– Сможет ваш бог простить меня, если знает, что сегодня я иду путём праведников?

– Думаю, он вас простил. В конце концов, вы ещё стоите здесь, и вас не увели закованного в цепи!

Ласка мог лишь смотреть на священника и недоверчиво качать головой.

– И почему вы, священники, всегда думаете, что у вас есть ответы на все вопросы?

– Не знаю, сэр, может потому, что вы считаете, будто так и есть?

Ласка озадаченно посмотрел на священника.

Тот улыбнулся, показав сияющие белизной зубы.

– Благодарю вас за пожертвование и благословляю от имени Борона, чтобы добродетель направляла ваши стопы!

Ласка открыл рот, но передумал. Он убрал свой кошелёк и пошёл прочь, качая головой. Пройдя несколько шагов, он тихо рассмеялся. Если память не изменяла ему, то он первый раз в своей жизни получил благословение Борона. «Хм», – весело подумал Ласка. «В конечном счёте, это правда, я иду по пути добродетели… по крайней мере, на данный момент!»

30. Водяная могила

Охотничьи лодки можно было сравнить с ишаками Морских Змей: узкие, плоские лодки с высокими бортами, острым килем, латунным тараном и небольшой баллистой на плоском деревянном сооружении в передней части. Они предназначались для работы в гавани или на мелководье. С тридцатью вёслами, они были быстрее любого известного корабля. И если вражеский корабль когда-нибудь осмелился войти в порт, он был бы подобен медведю, пойманному терьерами.

На этот раз на вёслах сидело только двадцать человек, а на плоском деревянном сооружении, откуда убрали баллисту, готовились четверо ныряльщиков, щедро смазывая себя свиным жиром. Хоть в городе больше не было снега, но вода в гавани всё ещё была очень холодной.

Наряду с майором Меча Рикин, Сантер тоже решил поехать вместе. Ему нравилось, что не нужно грести, и когда один из Морских Змей укоризненно смотрел на него, он лишь выгибал бровь и ухмылялся.

Так он сидел на одной из свободных скамеек и наблюдал, как маэстра мрачно даёт указания кормчему. К его удивлению лодка поплыла не в середину гавани, а вдоль пирса, пока не достигла района в северно-восточной части гавани, где на тяжёлых уходящих в воду деревянных подпорках, было построено добрых два десятка зданий. Здесь стояли два склада, таверна и старый городской дворец, на котором уже были видны явные следы разрушения.

– Это был эксперимент торгового совета. В жертву были принесены четыре причала, чтобы возвести это здание, и в порту просто не осталось места, – объяснила Рикин маэстре, когда лодка подплыла ближе и заскользила между массивных столбов. – Причалы подобны венам, через которые пульсирует кровь города. Суть в том, что полученная прибыль была ниже ожидаемой. – Майор нахмурилась, когда лодка скользнула в мутную темноту под массивными досками, на которых были возведены здания. – Насколько я знаю, торговый совет намеривается снести эти постройки, когда истечет срок аренды таверны, то есть через три года. Остальные здания уже освободили.

– Здесь, – подняв руку, тихо сказала Дезина. Лодка скользнула немного дальше, затем её остановили при помощи вёсел. Четыре солдата вскочили на ноги и зацепили тяжёлые крюки за разные окружающие столбы, чтобы удержать лодку на месте.

Ныряльщики обвязывали плечи прочными верёвками, в то время как Дезина осматривала доски над их головами.

– Посмотрите, – сказала маэстра, указывая наверх. Там были видны очертания люка. Она обратилась к майору.

– Боюсь, майор Меча, что мы найдём здесь не только Марью, – встревоженно промолвила она.

– Думаю, этот люк принадлежит «Кривой Мачте», – предположила майор.

– Я знаком с этой таверной, – мрачно заметил Сантер. – Один из самых худших притонов в порту… нам часто приходится иметь с ними дело, я сам был там уже, по меньшей мере, три раза, однако не припомню, чтобы там был люк.

– Должно быть, он спрятан, – предположила Дезина, в то время как четверо ныряльщиков почти бесшумно скользнули в холодную воду гавани. – Какая здесь глубина? – спросила она.

– Добрых три, четыре длинны, равных росту человека, – рассеянно ответил штаб-лейтенант, наблюдая, как группы солдат опускают для ныряльщиков верёвку, готовые вытащить своих товарищей из воды в любой момент. Один из моряков медленно считал. Самое позднее верёвки потянут наверх, когда счёт дойдёт до двухсот, уже одна лишь холодная вода вызывала беспокойство. Но это не заняло так много времени. Одна из верёвок по левому борту дёрнулась дважды, а за ней сразу последовала вторая.

– Они что-то нашли, – объяснила Рикин. Одна из верёвок снова дёрнулась, и группа солдат сразу начала поднимать верёвку. Через несколько секунд появилась голова сначала одного ныряльщика, потом другого, а между ними было бледное женское тело в лёгкой одежде. В то же время задёргались верёвки с правого борта, там ныряльщики тоже что-то нашли. Группа солдат и там подала сигнал ныряльщикам всплывать, в то время как их товарищи с левого борта уже поднимали в лодку мёртвое тело и замёрзших ныряльщиков, чтобы немедленно завернуть их в тяжёлые одеяла.

Дезина наклонилась и внимательно изучила тело молодой женщины. Лёгкий ветерок на мгновение приподнял её капюшон, и Сантер увидел, насколько потрясена была маэстра, прежде чем она рассеянно вернула капюшон обратно.

– Она умерла всего чуть больше колокола назад. Четыре отрезка свечи, не более, – глухо объявила Дезина. Марья была стройной и миниатюрной женщиной, она выглядела на жёсткой скамейке, словно маленький ребёнок. Её глаза были открыты и ещё ясные, и даже в смерти на лице читалось неверие, как будто она не понимала, что с ней произошло. На ней было только лёгкое платье, скорее похожее на ночную рубашку и с ходу причина смерти заметна не была.

– Ради молота Борона, – выругался Сантер, когда и с правой стороны из воды вытащили труп. – Это Карьян!

– Похоже, он нашёл свою сестру, – глухо заметила майор.

Дезина проигнорировала это, потому что, убрав мокрые волосы девушки в сторону, застыла в движении, когда на виске погибшей показались два тёмных пятна.

– Да поможет нам Сольтар, – тихо прошептала Дезина и тяжело опустилась на одну из скамеек. – Прикройте её, – глухо попросила она и заметно сглотнув, наклонилась к мокрому трупу жениха Регаты. На нём тоже было одето только нижнее бельё и видны такие же тёмные отметены на висках и сзади на шее.

Она сама аккуратно накинула на тело одеяло и обратилась к Рикин.

– Возвращаемся в портовый пост, майор Меча. Отправьте посыльного к священникам Борона, Сольтара и Астарты, они нам понадобятся. А что до нас, мы навестим «Кривую Мачту». Я хочу, чтобы всех, кто был там в течение дня, привели для допроса, и чтобы обыскали каждый угол здания над нами.

– Будет сделано, маэстра, – ответила Рикин с каменным лицом. – Карьян и его сестра относились к числу Морских Змей. Убийца пожалеют о содеянном.

– Н… не… т… тол… ко… они, – с трудом произнёс дрожащий от холода ныряльщик. Его губы посинели и, похоже, он никак не мог согреться, хотя товарищи завернули его в толстые одеяла и энергично обтирали. – Т… там… в… вни…зу… ц… целое… к… клад…бище!

– Этого мы и боялись, – ответила Рикин. – Мы найдём преступников.

– Надеюсь, – глухо промолвила Дезина, и Сантер заметил, что она сжала кулаки. Майор тоже пристально посмотрела на Дезину.

– Это ещё не всё, верно? – наконец спросила майор, и Дезина кивнула, неохотно, как показалось Сантеру. – Здесь имела место магия… эти места на висках… существует магия, позволяющая обследовать память жертвы. Лишь в редких случаях допрашиваемый таким образом может пережить эту процедуру. Эти тёмные пятна… посмотрите…

Она подошла к Сантеру сзади и обхватила руками его голову, большие пальцы легли сзади на шею, первые два пальца рук на виски. Кожа её перчаток была прохладной и гладкой, и всё же такое прикосновение было неприятным… она убрала руки, прежде чем он успел запротестовать. Может прикосновение и продлилось всего мгновение, но он всё ещё продолжал его чувствовать и поёжился.

– Что вы от меня скрываете? – тихо спросил Сантер. Даже за капюшоном он чувствовал, что она избегает его взгляда. Затем её плечи распрямились, и она вздёрнула подбородок.

– Мы ищем ещё одну старую легенду, – сказала она. – Если я права, то нам понадобится подкрепление. – Она подняла подбородок и, к удивлению Сантера, откинула капюшон, так что теперь он мог видеть её глаза, которые она направила на него.

– Вы уже раньше слышали о Ночных Ястребах? – спросила она. Он медленно кивнул. – Эта техника пришла от тёмных эльфов, и Ночные Ястребы обучались ей, – объяснила она. – Я не понимаю лишь одного. Мы ищем проклятого, зачем он использовал эту технику, если мог просто оседлать души?

– Мы это выясним, – холодно объявил Сантер, в то время как лодка выскочила из тени, отбрасываемой досками, и на высокой скорости заскользила в сторону портового поста. Она увидела его решительный взгляд и кивнула, снова натягивая капюшон на голову.

– Выясним.

Дезина погрузилась в раздумья, пока манёвренная лодка неслась по воде гавани, подгоняемая энергичными ударами вёсел. Она даже не замечала холодного ветра, от которого даже Сантера пробрало в дрожь. С тех пор, как магия снова проснулась после векового сна, не прошло и пяти недель. То, что казалось небольшим ручейком, снова текло стремительным потоком, срывающим всё на своём пути.

Похоже, не только Совья башня снова проснулась, во многих местах старые магические сооружения обретали новую силу, пробуждались старые и забытые вещи, чтобы снова занять своё место в мире. Всё, что она читала, каждая книга или отчёт, хранящиеся в Совей башне, были написаны до того, как иссяк поток миров, и многие из них были посвящены вещам, о которых не было слышно уже веками.

Отвратительный способ, с помощью которого некроманты наращивали свою власть, уже само невыразимое преступление – хищение души, делало их похожими на олицетворение зла. И только чтобы дистанцироваться от этих монстров, Совы выставляли другую магию – свой вид магии – в хорошем свете, придавая этому большое значение. Однако это было не совсем правильно. Магия была всего лишь инструментом, и использовать её во зло или во благо, всегда было в руках тех, кто держал этот инструмент.

Теперь в лодке находилось двое мёртвых, жертв древней магии, которая, возможно, была старше самих людей. Некогда существовала раса эльфов, служившая тёмному богу, – это то, что она узнала в архивах. И магическая форма э’нзира – похищение знаний, возникла у этих тёмных эльфов. Они уже давно исчезли, но несколько столетий назад горстка этих эльфов, отвернувшихся от своего тёмного бога, поступила на службу Вечного Правителя.

Миссия этих эльфов заключалась в том, чтобы обучить кадры, у которых была только одна задача: искать, определять место нахождения и уничтожать некромантов. Отряд из наёмных убийц и шпонов, также обученный тёмным искусствам, тьма, чтобы бороться со тьмой. Такую подготовку проходила небольшая группа элитных солдат империи, их называли Ночными Ястребами. Каждый из них обладал, по крайне мере, некоторым магическим талантом, но их наставники, тёмные эльфы, часто было маэстро, обученные глубоким тайнам эльфов.

В старых писаниях неоднакратно упоминалась одна вещь: когда они были возбуждены или рассерженны, глаза этих эльфов светились красным огнём в темноте.

В самых древних письменных источниках также упоминалось о существе, паразите или симбионте, который наделял своего носителя определёнными магическими способностями… среди прочего, предполагаемая способность растворяться в дыму.

После того, как Вечный Правитель отрёкся от престола, с Ночными Ястребами что-то случилось. Однако никто не знал, что именно. Лишь одно кажется стало ясно: теперь они служили тем, с кем раньше боролись. Возможно, каким-то образом сами стали некромантами.

Её мысли постоянно возвращались к величайшему из Сов, к Бальтазару. В дневнике он написал о своём опасении, что изменённая форма э’нзира может быть использована не только для похищения знаний, но и для похищения духа. Что, быть может, именно в этой древней форме магии было скрыто ядро некромантии. Ночные Ястребы Старой империи обучались этой форме э’нзира, потому что это был более надёжный способ заполучить знания, чем пытки. Возможно, некоторые Совы знали эту форму магии, но если и так, в Совей башне ей не обучали.

Вместе с некромантом, убившем слугу, в имперский город вернулся кошмар из прошлого. Но ныне казалось, что есть ещё один. Только теперь он был против империи, а значит для Дезины не было более заклятого врага, чем он. Ночной Ястреб. Позади неё в лодке лежало доказательство этого.

31. Холодные глаза

Холодные глаза следили за скользящей по воде охотничьей лодкой, уплывающей прочь, затем мужчина отпустил пожелтевшую занавеску. Он залез под камзол и вытащил тяжёлый амулет, лежавший у него на груди. Его пальцы сжались, когда он почувствовал боль, всегда настигавшую его, когда он это делал.

Он всё ещё стоял у заколоченного окна, но в то же время очутился в далёкой комнате в башне. Тонкие шёлковые занавески развевались на лёгком ветерке. Тот, кого он искал, стоял на балконе и смотрел в ночь, держа в руке тонкий огранённый бокал из тончайшего хрусталя. Видимо, он заметил присутствие другого человека и медленно повернулся, сделав глоток вина. Тёмные глаза задумчиво изучали полупрозрачную фигуру перед ним.

– Фелтор? Что привело вас сюда? Надеюсь, вы принесли хорошие вести?

– Нет, господин. Появились… проблемы.

Тонкая бровь вопросительно выгнулась.

– Проблемы? Вы же знаете, я ненавижу, когда это произносят. Проблемы какого рода?

– Сова нашла место в гавани, господин.

Рука, которая собиралась поднести бокал к изящно изогнутым губам, застыла, стекло лопнуло в тонкой руке, сжавшейся в кулак. Затем ладонь раскрылась, почти небрежно он вытащил другой рукой застрявший там осколок, задумчиво наблюдая, как закрывается рана.

– В Аскире больше нет Сов, – заметил он.

– Но всё-таки это так. Она последовала за формой поиска. Несмотря на воду, несмотря на печать, которая должна была предотвратить это…

– Она? – тонкие черты лица немного расслабились. – Это не мужчина?

– Нет, господин. Это молодая женщина. Она уже давно живёт в башне, изучает старые тексты. Я вам о ней докладывал. Только теперь она, должно быть, сдала экзамен и облачилась в синюю мантию. Она не представляет опасности, но смогла найти то место…

– Это было небрежно с вашей стороны.

– Да, господин.

– Хм, – задумчиво сказал молодой человек. – Сова? Всего через пять недель? Как она смогла избежать фанал?

– Не знаю, господин. Это…

– Фелтор?

– Да, господин.

– Вопрос был не к тебе.

– Да, господин. Простите, господин.

Одно мгновение молодой человек молчал, затем подошёл к буфету и наполнил новый, не менее драгоценный бокал, сладким вином и выпил. На его безупречном лбу появилась морщинка, затем снова исчезла.

– Корабль прибыл? – в конце концов спросил он.

– Да, господин.

– Что ж, – сказал он и слегка улыбнулся. – Тогда это место нам больше не нужно. Вряд ли из-за него что-то изменится. Остальное всё готово?

– Да, господин.

– Посмотрим, насколько хороша эта Сова, потреплем ей пёрышки, не так ли, Фелтор?

– Да, господин.

– Хорошо. Можете удалиться… и Фелтор? Убедитесь в том, что она не подберётся к вам близко… и найдите для наших друзей какое-нибудь занятие. Они ненавидят с такой страстью, дайте им цель для их ослепления!

– Как угодно, господин.

Полупрозрачная фигура низко поклонилась и исчезла, чтобы тяжело дыша, упасть на колени вдалеке. Расстояние было слишком большим, и сила, которая потребовалась для этого Фелтору, была огромной.

– Проклятая Сова, – простонал он, с трудом выпрямляясь. Он прислонился к стене, ожидая, пока боль не оставит его. Он огляделся, ещё раз критически осмотрел воздействие своей силы и только потом позволили себе холодную улыбку. Его плащ заколыхался, казалось, будто он превратился в дым и пропал.

Снова тьма шевельнулась, но вернулся не Фелтор, из тени вышла другая фигура с накинутым на лицо капюшоном.

– Кошка и мышка попались и в мешке оказались, – повторил Бальтазар стих из детского стишка и весело улыбнулся. – Кто же будет смеяться последним? Хотите потрепать ей пёрышки, да?

Он огляделся и почти с восхищением кивнул, когда увидел кровавые руны, тонкими следами ведущие к дверям и окнам. Заметит ли она их вовремя? Он протянул руку и нарушил одну из тонких силовых линий, втянув её в себя. Он размеренным шагом последовал за рисунком рун до заколоченной входной двери, устраняя одну руну за другой. Он медленно вернулся в большую комнату, которую другой человек только что покинул, и изучил кровавые руны там.

– Что-то всё-таки нужно оставить ей… – задумчиво пробормотал он, подходя к косяку, чтобы осмотреть комнату оттуда. – Только как она сможет это решить? Она ещё не умеет… – Он огляделся и обнаружил люк в конце коридора, затем улыбнулся. – Она – Сова. Так что увидит. – На мгновение показалось, что улыбка хочет остаться, в то время как тень уже пропала.

32. «Кривая мачта»

Когда лодка достигла мола портового поста и причалила, Дезина уже услышала крик Регаты, упавшей на колени на набережной и горько заплакавшей. Дезина первая покинула лодку, за ней следовал Сантер, лицо которого напоминало каменную маску, а потом майор, которая начала отдавать приказы ещё прежде, чем ступила на твёрдую почву.

Дезина притянула к себе приёмную сестру, которая безудержно рыдала. Вмести они наблюдали, как солдаты выносят из лодки мёртвых. И Карьяна и его сестру отнесли внутрь гарнизона и положили в лазарете. Обе женщины вместе последовали за ними. Регата медленно отстранилась от своей сводной сестры и вошла в маленькую комнату, Дезина последовала за ней. Один из солдат хотел заставить Регату уйти, но когда Дезина покачала головой, он отступил. Ещё один жест маэстры опустошил комнату, за исключением Регаты, Сантера, стоящего у двери, и самой Дезины.

Регата подошла к мёртвому Карьяну и нежно провела пальцами по мокрым волосам, наклонилась и поцеловала его в холодный лоб. Затем выпрямилась и укоризненно посмотрела на Дезину мокрыми от слёз глазами.

– Почему ты его не спасла? – выдохнула она. – Ты – Сова. Ты должна была его спасти!

– Регата… – мягко ответила Дезина. – Он уже был мёртв, когда ты пришла ко мне. Марья тоже… они оба умерил примерно четыре отрезка свечи назад. Похоже, он нашёл её… но не смог спасти.

Регата бестолково посмотрела на неё.

– Но у него же было сегодня первое дежурство? Он хотел лечь спать… я сказала ему, что пойду к тебе!

– Мне очень жаль, – промолвила Дезина, взяв сестру за руки. – Обещаю, мы найдем убийцу!

На мгновение Регата так сильно сжала руки сестры, что Дезина почти испугалась за свои кости. Но затем отпустила и, подойдя к телу своего жениха, взяла его за холодную руку.

– Я знаю тебя, – сказала она Дезине, пока слёзы продолжали течь по её щекам. – Ты всегда держишь свои обещания… но скажи… какая мне от этого польза? Ты уже когда-нибудь была влюблена, сестра? Можешь понять, что я сейчас чувствую? Как моё собственное сердце вот-вот разорвётся на части?

Дезина слегка покачала головой.

– Не могу, – тихо ответила она и сделала шаг в сторону Регаты, но та предупреждающе подняла руку.

– Нет, не надо, – сказала Регата. – Ты не смогла его спасти, и теперь никто не сможет утешить меня. Даже если ты меня любишь, у тебя не получится, потому что ты меня не понимаешь. Сделай то, что можешь: сверши суд над его убийцей.

Она встала на колени рядом с телом, прижалась щекой к его холодной руке и склонила голову, только плечи её вздрагивали…

Дезина почувствовала руку Сантера на своей руке, которая легонько потянула её в сторону двери. Он закрыл дверь позади них и посмотрел на Дезину.

– Как вы? – тихо спросил он. – Вы выглядите измученной.

– Как вы можете об этом судить? – с горечью спросила Дезина. – Вы можете видеть сквозь мой капюшон?

– Это не так уж и сложно… – ответил штаб-лейтенант. – Чем дольше я вас знаю, тем становится проще. – Теперь уже он взял её за руки, на которых были одеты перчатки. – Вы можете довериться мне, маэстра.

– Я знаю это, Сантер, – ответила она с усталой улыбкой. Он посмотрел поверх её плеча, и она обернулась, чтобы увидеть майора Меча Рикин, которая была теперь во всём вооружении.

– Мы готовы, маэстра, – сообщила майор Дезине. – Меченосец и две охотничьи лодки оцепят этот район со стороны воды. Четыре отделения стоят наготове, чтобы обеспечить охрану района и начать обыск.