Текст книги "Заступник"

Автор книги: Питер Бретт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

«Если бы наедине с демонами оказался ты или твоя мать…» – вспомнил Арлен его слова. Несмотря на все обещания, Джеф Бейлс не захотел вступить в бой с корелингами.

Ночь тянулась очень медленно, было не до сна. Капли дождя непрерывно барабанили по корыту. На Арлена с матерью летели остатки свинячьей еды, прилипшей к внутренней части корыта. Они лежали в холодной грязи, вонявшей дерьмом. Сильви дрожала и бредила. Арлен крепко обнимал ее, согревая своим теплом, которого у него оставалось совсем немного. Его руки и ноги занемели.

Отчаяние охватило мальчика, и он заплакал, уткнувшись в плечо матери. Она стонала и гладила его руку. Этот простой инстинктивный жест матери вдруг успокоил сына. Мигом прошло разочарование, отступила боль.

Он сражался с демоном и остался жив. Он находился во дворе, который заполнили нечистые, и уцелел. Возможно, корелинги бессмертны, однако их можно обхитрить.

Демон камня, напавший на другого корелинга, показал, что нечистые тоже уязвимы.

Только какое значение все это имеет в мире, где люди вроде Джефа не смеют противостоять нечистым даже ради защиты своей семьи? На что им остается надеяться?

Арлен часами глядел в простирающуюся перед ним темноту, однако в воображении видел лишь лицо отца, наблюдающего за ними с крыльца дома, окруженного оберегами.

Перед рассветом дождь ослабел, Арлен поднял корыто и тотчас пожалел об этом, ибо оно хранило тепло.

Большинство корелингов исчезло, как только начало светать, лишь некоторые задержались на фоне фиолетового неба. Мальчик приподнял корыто и встал на ноги, безуспешно стараясь очистить прилипшую к нему слизь и грязь.

Рука не гнулась и болела. Кожа покраснела в тех местах, где ее обожгло пламя демона. «Ночь в грязи хоть в чем-то пошла на пользу», – подумал он, понимая, что ожоги и раны матери были бы еще хуже, не проведи они ночь в холодном свинарнике.

Когда последний демон огня во дворе начал терять свою форму и расплываться, Арлен вышел из свинарника и направился к амбару.

– Арлен, не ходи туда! – услышал он крик. Мальчик поднял взгляд. Джеф наблюдал за ним с крыльца, надежно защищенного оберегами. – Еще не совсем рассвело! Подожди!

Арлен, не обращая внимания на слова отца, подошел к сараю и открыл дверь. Нераспряженная Мисси выглядела крайне расстроенной. Ничего, дотянет до Деревенской Площади.

Когда он вывел лошадь во двор, тяжелая рука легла на его плечо.

– Ты хочешь погибнуть? – вопрошал Джеф. – Послушай меня, сынок!

Арлен высвободил руку, не глядя отцу в глаза.

– Маме нужна помощь Колайн Триг, – заявил он.

– Она жива? – удивился отец, поворачивая голову туда, где в грязи лежала его жена.

– Я отвезу ее в Деревенскую Площадь, – сказал Арлен.

– Мы отвезем ее, – поправил его Джеф.

Он бросился к жене, поднял ее на руки и понес к тележке. Оставив Норин ухаживать за скотиной и искать останки несчастной Марии, они поехали в селение.

Силви исходила потом. Ее ожоги были ничем не сильнее, чем у Арлена, однако глубокие раны, нанесенные когтями демона огня, по-прежнему кровоточили. Тело в этих местах распухло и покраснело.

– Арлен, я… – начал говорить Джеф по дороге, протягивая к сыну трясущуюся руку.

Арлен отстранился и смотрел в сторону. Джеф отпрянул, будто обжегся.

Арлен знал, что отцу стыдно. Именно об этом говорил Реген. Возможно, Джеф даже ненавидит себя, подобно дядюшке Чоли. Только Арлен нисколько ему не сочувствует. Мать дорого заплатила за его трусость.

Остальную часть пути они ехали молча.

Двухэтажный дом Колайн Триг в Деревенской Площади один из самых больших в Ручье. В нем стоят несколько кроватей. Кроме членов семьи, которые живут наверху, на первом этаже обязательно лежит какой-нибудь больной.

Колайн невысокая женщина с большим носом и отсутствующим подбородком. Ей нет еще и тридцати, но шестеро детей заставили ее изрядно потолстеть. Одежда целительницы пропахла сухими травами, а среди лекарств обязательно будет какой-то горький чай. Обитатели Тиббетова Ручья шутят по поводу этого зелья, однако с благодарностью принимают его при простуде.

Травница взглянула на Сильви и велела Арлену и отцу внести ее в дом. Она не задавала никаких вопросов, что было к лучшему, ибо ни сын, ни отец не знали, что сказать. Знахарка начала обрабатывать раны, выдавливая густой коричневый гной. В воздухе распространился запах гнили. Целительница хорошенько прочистила раны, омыла их водой с добавлением трав, а потом зашила их. Внезапно Джеф позеленел и поднес руку ко рту.

– Убирайся прочь из комнаты! – рявкнула Колайн, указывая Джефу на дверь. После ухода отца она обратилась к сыну: – Тебе тоже плохо? – Арлен покачал головой. Колайн некоторое время пристально смотрела на него, затем одобрительно кивнула. – Ты храбрее отца, – заключила она. – Принеси ступу и пестик. Я научу тебя делать бальзам от ожогов.

Продолжая работать, Колайн объясняла Арлену предназначение бесчисленных банок и мешочков в ее аптечке. Учила смешивать мази, которые мальчик прилагал к ранам матери.

После того как они обработали все ожоги и раны Сильви, Целительница занялась осмотром самого Арлена. Сначала он протестовал, однако Колайн настояла на применении бальзама. И только ощутив прохладу на поверхности рук, Арлен понял, как сильно болят ожоги.

– Она поправится? – спросил мальчик, глядя на мать. Теперь она, кажется, дышала вполне нормально. Вот только кожа вокруг ран приобрела какой-то неестественный цвет, а в воздухе по-прежнему стоял гнилостный запах.

– Не знаю, – отвечала Колайн. Она не любила подслащивать пилюлю и всегда говорила то, что думала. – Никогда еще мне не приходилось видеть таких страшных ран. Обычно если корелинги добираются до людей…

– …они убивают их, – закончил фразу Джеф, стоящий в дверях. – Если бы не Арлен, они убили бы Сильви. – Он вошел в комнату, не поднимая глаз. – Арлен кое-чему научил меня прошлой ночью. Я понял, что страх – наш враг, с которым не могут сравниться даже корелинги.

Джеф положил руки на плечи сына и заглянул ему в глаза.

– Я никогда больше не подведу тебя, – пообещал он.

Арлен кивнул и отвел взгляд. Ему хотелось верить отцу, только он все время видел его, в ужасе замершего на крыльце дома.

Джеф подошел к Сильви и взял ее липкую руку в свою. Женщина время от времени вздрагивала во сне.

– Она умрет?

Травница вздохнула.

– Я умею вправлять кости и принимать новорожденных. Могу прогнать лихорадку и вылечить простуду. Знаю даже, как обработать рану, нанесенную демоном. – Колайн покачала головой. – Однако сейчас мы имеем дело с заразной нечистой болезнью. Я дала ей отвар из трав, дабы уменьшить боль, но вам придется поискать более опытного целителя.

– В Ручье я знаю только тебя, – недоумевал Джеф.

– Есть еще женщина, научившая меня лечебному делу, – пояснила Колайн. – Старая Мэй Фриман. Она живет на окраине Солнечного Пастбища в двух днях езды отсюда. Она одна сможет вылечить такой недуг. Однако вам следует поспешить. Лихорадка быстро берет свое, и если вы станете медлить, даже старая Мэй не поможет.

– Как ее найти? – спросил Джеф.

– Не заблудитесь, – ответила Колайн. – К ее дому ведет одна дорога. Только не сворачивайте на развилке, когда въедете в лес, иначе окажетесь на пути, ведущем в далекий город Милн. Вестник отправился в Пастбище несколько часов назад. Сначала он остановится в Ручье. Если поспешите, то догоните его. У него есть свои собственные, особые обереги. С ним можно безопасно ехать до самого позднего вечера. Тогда ваш путь сократится вдвое.

– Мы найдем Вестника, – проговорил Джеф, – чего бы нам это ни стоило. – Арлен с надеждой уловил уверенные нотки в голосе отца.

Странное чувство охватило Арлена, сидящего в задней части тележки, когда они покидали Тиббетов Ручей. Впервые мальчик отправлялся в столь долгое путешествие. Он увидит незнакомое селение! Всего неделю назад такая поездка могла показаться несбыточной мечтой. А теперь он желал лишь одного – чтобы все стало, как прежде.

Пусть ферме не грозит никакая опасность.

Пусть мать выздоровеет.

Он также хотел бы вернуть то время, когда не знал, что его отец трус.

Колайн обещала послать к ним на ферму одного из своих сыновей, дабы тот сообщил Норин, что они задержатся на неделю или даже больше, и помог бы ей по хозяйству в их отсутствие. Конечно, соседи тоже будут помогать Норин, однако утрата близкого человека еще слишком жива в ее памяти, и ей тяжело будет проводить ночи в полном одиночестве.

Травница также дала им приблизительную карту, тщательно свернутую и вложенную в тубус. Бумага в Ручье большая редкость. Арлена карта восхитила, и он часами изучал ее, несмотря на то, что ни он, ни его отец не владели грамотой.

Карта указывала путь к Солнечному Пастбищу и обозначала лежащие по дороге селения, хотя расстояния указывались весьма относительно. Непонятно, сколько времени добираться до ферм, где они могли бы попросить приюта на ночь.

Хорошо пропотевшая мать крепко спала. Иногда она говорила или вскрикивала во сне. Арлен вытирал мать влажной тряпочкой и по наставлению Травницы давал пить крепкий чай. Однако лучше ей не становилось.

Ближе к вечеру подъехали к дому Харла Тэннера, живущего на окраине Ручья. Арлен каждый год видел Харла и его трех дочерей во время летнего праздника солнцестояния, только последние два года они сидели дома, после того как корелинги утащили в преисподнюю жену фермера. И даже трагедия, произошедшая в Поселении, не заставила их сдвинуться с места.

Три четверти посевов на полях Тэннера сожжено демонами; лишь самые ближние к дому участки засеяны и ограждены оберегами. Тощая корова жует жвачку в грязном дворе, а у козы, привязанной возле курятника, можно пересчитать все ребра.

Дом у Тэннеров одноэтажный, сделанный из камней, которые держатся на глине и спрессованной грязи. На самых больших камнях видны выцветшие обереги – на взгляд Арлена, слишком грубые. Крыша неровная, из гнилой соломы торчат два низких столба с магическими знаками. Одна часть дома соединяется с маленьким амбаром, окна которого заделаны досками, а дверь болтается и вот-вот сорвется с петель. На другой стороне двора стоит большой сарай, готовый рухнуть в любую минуту.

– Я никогда раньше не видел ферму Харла, – заметил Джеф.

– Я тоже, – соврал Арлен.

Мало кто из людей, за исключением Вестников, проезжают мимо Поселения у леса, а о тех, кто живет в тех краях, много судачат в Деревенской Площади. Арлен же несколько раз пробирался к ферме Сумасшедшего Тэннера. Самое удаленное от родного дома место, какое он когда-либо посещал. А потом бежал назад со всех ног, чтобы успеть до наступления сумерек.

Однажды, несколько месяцев назад, он едва не задержался в пути. Ему очень хотелось взглянуть на старшую дочь Харла по имени Илейн. Мальчишки говорили, что у нее самая большая грудь в Ручье. Арлен ждал весь день и наконец увидел, как она стремительно выбегает из дома, вся в слезах. Девушка была очень красива, и Арлену хотелось утешить ее, хотя она на восемь лет старше его. Он так и не решился подойти к Илейн, однако наблюдал за ней дольше, чем следовало, и чуть было не поплатился за любопытство, когда солнце начало садиться.

Залаяла собака. На крыльцо вышла девушка и грустно посмотрела на них.

– Нельзя ли у вас переночевать? – спросил Джеф.

– До заката еще несколько часов, – проговорил Арлен, качая головой. – Если к тому времени мы не догоним Регена, то, согласно карте, у развилки, где пересекаются дороги, ведущие к Свободным Городам, есть еще одна ферма.

Джеф взглянул на карту из-за плеча Арлена.

– Это далеко, – сказал он.

– Мама не может ждать, – упорствовал Арлен. – Сегодня мы не доедем до места назначения, но каждый час в пути приближает нас к желаемому лекарству.

Джеф оглянулся на потную Сильви, затем обратил взгляд к солнцу и кивнул. Они помахали руками стоящей на крыльце девушке и не стали останавливаться в доме.

В последующие часы они покрыли немалое расстояние, однако так и не догнали Вестника. Фермы им также больше не попадались. Джеф посмотрел на оранжевое небо.

– До темноты менее двух часов, – заключил он. – Надо поворачивать назад. Если поспешим, то успеем добраться до Харла.

– За следующим поворотом должна быть ферма, – возражал Арлен. – Мы обязательно найдем место для ночлега.

– Откуда ты знаешь? – спросил Джеф и сплюнул на землю. – На карте ничего толком не разберешь. Хватит спорить. Поворачиваем, пока не поздно.

Арлен продолжал упорствовать.

– Тогда мы потеряем полдня, не говоря уже о ночи. Мама может тем временем умереть!

Джеф посмотрел на жену – закутанная одеялами, она прерывисто дышала. Потом взглянул на растущие тени.

– Если мы не найдем убежища до наступления сумерек, – проговорил он, – мы все умрем.

Арлен покачал головой.

– Мы могли бы… могли бы нарисовать обереги на земле вокруг тележки, – промолвил он наконец.

– А если налетит ветер и сотрет их? – спросил отец. – Что тогда?

– За следующим холмом обязательно должна быть ферма! – настаивал Арлен.

– Она может находиться и в двадцати милях. Многие дома сожжены нечистыми. Кто знает, что здесь случилось с тех пор, как составили эту карту?

– Ты хочешь сказать, что мы не можем рискнуть во имя жизни мамы? – негодовал Арлен.

– Только не надо меня упрекать! – вскричал отец. – Я любил ее всю жизнь! Мне лучше знать, что она за человек! Но я не хочу рисковать жизнями всех троих! Еще одну ночь Сильви протянет. Никуда не денется!

С этими словами он натянул поводья, остановил тележку и развернул ее. Сильно стеганул Мисси по бокам, и животное, напуганное приближением темноты, живо поскакало назад по дороге.

Едва сдерживая себя от гнева, Арлен повернулся к матери. Ее подкидывало и бросало в разные стороны, когда колеса попадали на камни и в рытвины, а она совсем не реагировала на бешеную тряску. Что бы ни говорил отец, Арлен знал, что шансы на ее выздоровление сократились вдвое.

* * *

Солнце почти село, когда они подъехали к одиноко стоящей ферме. Казалось, страх овладел и Джефом, который вовсю гнал лошадь, и Мисси, бегущей во весь опор. Арлен пересел в заднюю часть тележки, чтобы поддерживать мать в моменты сильной тряски. Он крепко прижимал ее к себе, принимая на себя все удары.

Да нет, не все; он чувствовал, что швы, наложенные Колайн, расходятся, и из ран вновь начинает сочиться гной. Если ее не убьет демоническая лихорадка, мать может умереть в результате сумасшедшей скачки.

Джеф подъехал к самому крыльцу и закричал:

– Харл! Нам нужно укрыться в твоем доме!

Они еще не успели вылезти из тележки, как дверь распахнулась. На крыльцо вышел человек в поношенной робе и с длинными вилами в руках. Харл худой, но жилистый и крепкий, словно вяленое мясо. За ним шла Илейн, крепкая девушка, держа наготове металлическую лопату. В последний раз, когда Арлен видел ее, она плакала и дрожала от ужаса; теперь никаких признаков страха в ее глазах не было. Не обращая внимания на длинные тени, ползущие по земле, Илейн подошла к тележке.

Харл кивнул, наблюдая за тем, как Джеф выносит Сильви.

– Неси ее в дом, – велел он, и Джеф поспешно подчинился, осторожно пересекая обереги.

– Открой дверь большого сарая! – приказал хозяин Илейн. – В маленьком тележка не поместится.

Илейн подняла юбки и побежала к амбару. Харл повернулся к Арлену:

– Заезжай с сарай, мальчик! Да побыстрее!

Арлен сделал то, что ему велели.

– Нет времени распрягать лошадь, – решил фермер. – Придется ей потерпеть.

Уже вторую ночь кряду Мисси приходилось переносить неудобства. «Распрягут ли ее когда-нибудь вообще?» – подумал Арлен.

Харл и Илейн быстро закрыли дверь амбара и проверили охранные знаки.

– Чего ты ждешь? – прорычал мужчина, обращаясь к Арлену. – Беги в дом! В любую минуту могут появиться корелинги!

Не успел он произнести эти слова, как демоны начали восставать из земли. Харл и Арлен со всех ног кинулись к дому. А веретенообразные, когтистые и рогатые твари уже воплощались тут и там.

Люди, как могли, уклонялись от восстающих повсюду смертельных врагов. Страх подгонял и придавал проворства. Первыми воплотились и погнались за ними гибкие демоны огня. Арлен и Илейн продолжали бежать, а Харл остановился и бросил вилы в стаю нечистых.

Оружие поразило корелинга прямо в грудь, отбросив его на поспешавших за ним дружков. Однако даже у маленького демона огня шкура такая толстая, что ее не пробить вилами. Тварь схватила инструмент и брызнула на него пламенем. Деревянная ручка загорелась.

Корелинг не пострадал, однако бросок задержал преследователей. Мерзкие создания продолжали погоню, но Харл уже оказался на крыльце, возле которого нечистые резко остановились, сбившись у линии оберегов, словно перед ними возникла кирпичная стена. Магические знаки ярко вспыхивали и отбрасывали демонов назад. Харл вбежал в дом, запер дверь на засов и прижался к ней спиной.

– Слава Создателю! – проговорил он, задыхаясь.

В доме Харла тепло, воздух спертый, пахнет плесенью и нечистотами. Тростниковые половики на полу впитывают в себя часть воды, которая проникает через соломенную крышу. Только они очень несвежие. В доме живут две собаки и несколько кошек, принуждая жильцов передвигаться с осторожностью. В печи висит каменный горшок, от которого исходит кислый запах тушеного мяса. Заплатанная занавеска в углу отделяет общую комнату.

Арлен, как может, перебинтовывает раны Сильви, а Илейн и ее сестра Бени укладывают женщину в своей комнате, в то время как самая младшая дочь Харла, Ренна, ставит на стол две треснувшие чаши – для Арлена и его отца.

В помещении всего три комнаты. Одну занимает хозяин, в другой живут дочери, а третья является общей, где они готовят пищу, едят и работают. Она находится за рваной занавеской. Защищенная оберегами дверь ведет в небольшой сарай.

– Ренна, возьми Арлена и проверьте охранные знаки, – говорит Илейн. – А мы с Бени приготовим ужин, пока мужчины разговаривают.

Ренна кивает, берет Арлена за руку и ведет его за собой. Ей около десяти лет, она почти ровесница Арлена и могла бы быть хорошенькой, если бы не грязь на лице. На ней простая поношенная и аккуратно заштопанная ночная рубашка. Каштановые волосы завязаны сзади какой-то тряпочкой. Несмотря на это, множество локонов выбиваются и падают на круглое лицо.

– Вот этот оберег испорчен, – замечает она, указывая на охранный знак на подоконнике. – Наверное, кошка на него наступила. – Девочка вынимает из ящика уголек и проводит линию в том месте, где она была стерта.

– Не поможет, – говорит Арлен. – Линии уже не гладкие и обереги ослабли. Надо нарисовать все заново.

– Мне не разрешают рисовать магические знаки, – шепчет Ренна. – Если они портятся, я должна сообщать об этом отцу или Илейн.

– Я могу нарисовать оберег, – предлагает мальчик и берет в руки уголек. Он тщательно стирает старый символ и уверенно рисует новый. Закончив, отходит от окна и проверяет другие знаки, некоторые заменяя.

Харл обращает внимание на ребят, начинает нервничать и пытается встать из-за стола, однако Джеф его удерживает.

Арлен любуется своей работой.

– Даже демоны камня теперь не пройдут в дом, – с гордостью замечает он. Потом поворачивается и видит, что Ренна смотрит на него. – В чем дело?

– Ты подрос с тех пор, как я тебя не видела, – говорит девочка, глядя в пол и смущенно улыбаясь.

– Ну, прошло уже два года, – отвечает Арлен, не зная, что еще ей сказать.

Когда они заканчивают работу, Харл зовет дочь. Они тихо разговаривают между собой. Арлен замечает, что девочка поглядывает на него, но не слышит, о чем у них идет речь.

Плотный ужин состоит из неизвестного Арлену тушеного мяса с пастернаком и кукурузой. Во время еды гости рассказывают хозяевам свою историю.

– Вам надо было сразу ехать к нам, – говорит Харл, выслушав рассказ. – Мы много раз обращались к старой Мэй Фриман. До нее от нас ближе, чем до Деревенской Площади, где живет Триг. Если вы за два часа сумели вернуться к нам, подгоняя лошадь кнутом, то скоро доберетесь до фермы Мака Пасча. От него всего час езды до старой Мэй. Если бы вы хорошенько гнали кобылу, то попали бы к ней уже сегодня вечером.

Арлен с грохотом опускает ложку на стол. Все сразу поворачиваются в его сторону, а он ни на кого не обращает внимания, сосредоточенно глядя на отца.

Джеф, не в силах выдержать этого взгляда, отводит глаза.

– Откуда мы знали? – грустно бормочет он.

Илейн касается его плеча.

– Не вините себя за осторожность, – утешает она его. Потом с укором смотрит на Арлена. – Ты все поймешь, когда повзрослеешь.

Мальчик резко встает из-за стола и, громко топая, удаляется прочь. Заходит за занавеску и, съежившись, садится у окна, наблюдая за демонами через щель в ставнях. Они вновь и вновь пытаются проникнуть через обереги, однако Арлен чувствует здесь себя не охраняемым, а заключенным.

– Отведите Арлена в амбар и поиграйте там, – приказал после ужина Харл младшим дочерям. – Илейн уберет посуду, а мужчинам надо поговорить.

Бени и Ренна одновременно встали и выбежали за занавески. Арлен не испытывал особенного желания играть, однако девочки не дали ему вымолвить и слова. Они просто потащили его к сараю.

Бени зажгла треснувший фонарь, слабо осветивший помещение. У Харла две старые коровы, четыре козы, свинья с восемью поросятами и шесть кур. Все голодные и тощие. Даже у свиней видны ребра. Тем не менее скотина худо-бедно кормит Харла и девочек.

Амбар очень ветхий. Половина ставней сломано, сено на полу прогнило. Козы проели стену в стойле и таскают коровий корм. Жидкая грязь, помои и фекалии перемешались и превратились в навоз.

Ренна провела Арлена по стойлам.

– Папа не любит давать клички животным, так что мы держим их имена в тайне. Это Хуфи. – Она показала на корову. – У нее молоко кислит, хотя отцу нравится. Рядом с ней Граучи. Она лягается, если ее сильно дергают за соски. Коз зовут…

– Арлена не интересует скотина, – отчитала Бени сестру.

Она схватила его за руку и потащила прочь. Бени выше сестры и старше, однако мальчику кажется, что Ренна более симпатичная. Они залезли на сеновал и упали на чистое сено.

– Давайте играть в обереги. – Бени вынула из кармана маленький кожаный кошелек и кинула на пол четыре деревянные кости. Они расписаны символами: огонь, камень, вода, ветер, дерево и охранный знак. Есть много разных способов игры, но по всем правилам надо выбросить три оберега, прежде чем катать другие кости.

Они начинают игру. У Ренны и Бени свои собственные правила, многие из которых, по мнению Арлена, помогают им выигрывать.

– Если выпадают два оберега подряд, они означают три охранных знака, – объявляет Бени после того, как у нее ложатся кости. – Мы выиграли.

Арлен не согласен, однако не видит смысла спорить.

– Так как выигрыш наш, ты должен делать, что мы тебе скажем, – заявляет Бени.

– Не буду.

– Будешь! – настаивает Бени.

Арлен вновь чувствует, что спор ни к чему не приведет.

– Что мне нужно делать? – подозрительно спрашивает он.

– Заставь его играть в поцелуи, – говорит Ренна и хлопает в ладоши.

Бени хлопает сестру по голове.

– Знаю, глупышка.

– Что это за игра? – спрашивает Арлен и, кажется, уже знает ответ на свой вопрос.

– О, ты увидишь, – отвечает Бени, и обе девочки смеются. – Это взрослая игра. Папа иногда играет в нее с Илейн. Тренировка перед брачной жизнью.

– Что-то вроде игры в обещания? – осторожно спрашивает Арлен.

– Нет, глупый. Вот как это делается. – Она обнимает Арлена и прижимает свой рот к его рту.

Арлен никогда еще ни с кем не целовался. Девочка открывает рот, и он делает то же самое. Они стукаются зубами и отстраняются друг от друга.

– Ого! – вскрикивает Арлен.

– Ты слишком крепко целуешься, Бени, – говорит Ренна. – Теперь моя очередь.

Поцелуй Ренны действительно гораздо нежнее. Арлену нравится. Похоже на остывающий жар в печи.

– Ну вот, – говорит Ренна, когда они размыкают губы. – Вот так это делается.

– Ночью мы будем спать вместе, – говорит Бени, – и еще попрактикуемся.

– Спасибо, что уступили кровать моей маме, – обращается к ним Арлен.

– Ничего, – отвечает Ренна. – Мы все спали на одной кровати до смерти мамы. А теперь Илейн спит с папой.

– Почему?

– Нам не разрешают об этом говорить, – шикает Бени.

Ренна, не обращая на сестру внимания, понижает голос:

– Илейн говорит, после смерти матери папа заявил, что ее долг – доставлять ему удовольствие, которое дает мужу жена.

– Она должна готовить еду и шить одежду? – спрашивает Арлен.

– Нет, они играют в игру наподобие поцелуев, – объясняет Бени. – Она тянет его за штаны. – Если ты покажешь нам свою штучку, мы тебя научим.

– Я вам ее не покажу! – говорит Арлен, отстраняясь от девочек.

– Но почему? – удивляется Ренна. – Бени показала Ласику Боггину свою, и теперь он постоянно хочет играть в эту игру.

– Папа и отец Ласика говорят, что мы обещаны друг другу, – хвастает Бени. – Так что все в порядке. Ты обещан Ренне и можешь спокойно показать ей свою штучку.

Ренна кусает палец и отворачивается, однако краем глаза смотрит на мальчика.

– Неправда! – возражает Арлен. – Я никому не обещан!

– А как ты считаешь, о чем беседуют старшие в доме, дурачок? – спрашивает Бени.

– Не об этом! – упорствует Арлен.

– Иди послушай! – предлагает Бени.

Арлен бросает взгляд на девочек, затем спускается по лестнице и потихоньку проникает в дом. Слышит голоса, стоя за занавеской, и подкрадывается ближе.

– Мне сразу понравился Ласик, – говорит Харл, – но Ферман хочет, чтобы он заготавливал корм скоту на следующий год. Без еще одной пары рук нам тяжело выживать, особенно после того, как куры перестали нести яйца, а у одной коровы скисло молоко.

– Мы заберем Ренну на обратном пути от Мэй, – обещает Джеф.

– Ты хочешь сообщить им, что они обещаны друг другу? – спрашивает Харл.

Арлен затаивает дыхание.

– У меня нет причины скрывать это, – отвечает Джеф.

Харл согласно ухмыляется.

– Думаю, следует подождать до утра. Скажешь, когда будете в пути. Мальчики иногда устраивают сцены, услышав о таком решении взрослых. Да и девочки расстраиваются.

– Ты прав, – соглашается Джеф.

Арлен готов заплакать.

– Знаю, – говорит Харл. – Доверяй человеку, у которого есть дочери; они противоречат всему, чему учат их взрослые, не так ли, Илейн? – Слышится шлепок, и девушка взвизгивает. – Тем не менее, – продолжает Харл, – нет большой беды в том, если они поплачут пару часиков.

Последовало долгое молчание, и Арлен начал передвигаться к двери амбара.

– Я иду спать, – пробурчал Харл. Арлен замер. – Сильви проведет ночь в твоей кровати, Илейн, – продолжал он, – а ты можешь лечь со мной, после того как почистишь посуду и уложишь девочек.

Арлен спрятался за скамьей и оставался там, пока Харл ходил в уборную, а потом отправился в свою комнату. Мальчик уже собирался перебраться назад в амбар, когда заговорила Илейн.

– Я тоже хочу уехать, – выпалила она, как только дверь за отцом закрылась.

– Что? – спросил Джеф.

Арлен видел их ноги под занавеской. Илейн обошла стол и села рядом с отцом.

– Возьми меня с собой, – просила она. – Пожалуйста. Бени будет хорошо здесь с Ласиком, а мне надо покинуть ферму.

– Почему? – недоумевал Джеф. – У вас тут хватает еды на троих.

– Дело не в этом, – сказала Илейн. – Не важно, почему я хочу уехать. Я скажу папе, что иду в поле, когда вы приедете за Ренной, а сама побегу к дороге и встречу вас там. Когда отец поймет, куда я делась, наступит ночь. Он не будет догонять меня.

– Не уверен…

– Ваша ферма далеко отсюда, – умоляла Илейн. Арлен видел, как она положила руку на колено отца. – Я умею хорошо работать и не стану вам обузой.

– Я не могу вот так похитить тебя у Харла, – произнес Джеф. – Не хочу с ним ссориться.

Илейн сплюнула.

– Старый негодяй дал тебе понять, будто я иду спать к нему из-за Сильви, – сказала она, понизив голос. – Только он бьет меня, если я не ложусь с ним каждую ночь, после того как Ренна и Бени засыпают.

Джеф надолго умолк.

– Понятно, – заговорил он наконец. Сжал руки в кулаки и начал вставать.

– Пожалуйста, не надо, – просила его Илейн. – Ты его не знаешь. Он может убить тебя.

– Что ж мне, наблюдать такое бесчестие и ничего не предпринимать? – спросил Джеф.

Арлен не понимал, из-за чего они поднимают шум. Что в том такого, если Илейн спит в комнате Харла?

Мальчик видел, как девушка села еще ближе к отцу.

– Тебе потребуется помощь, чтобы ухаживать за Сильви. А если ей будет суждено умереть… – она наклонилась и положила руку на бедро Джефа, – …я могла бы стать твоей женой. Твоя ферма наполнится детьми, – пообещала она.

Джеф застонал.

Арлена тошнило, его лицо горело. Он глотнул воздух, ощущая привкус желчи во рту. Ему хотелось рассказать об их планах Харлу. Этот человек дрался с корелингом за свою дочь, чего Джеф никогда бы не сделал. Мальчик не без удовольствия представил себе, как Харл бьет его отца.

Джеф некоторое время колебался, потом оттолкнул Илейн.

– Нет. Завтра мы доставим Сильви к Травнице, и она поправится.

– Возьмите же меня с собой, – умоляла Илейн, упав на колени.

– Я… подумаю, – ответил отец.

В этот момент Бени и Ренна выбежали из амбара. Арлен быстро встал, прикинувшись, что вошел вместе с ними. Илейн поспешила подняться с колен.

Уложив девочек и выдав Арлену с Джефом грязные одеяла в большой комнате, Илейн тяжело вздохнула и отправилась к отцу. Вскоре оттуда донеслось тихое бормотание Харла, сопровождаемое приглушенными вскриками Илейн. Притворяясь, будто ничего не слышит, мальчик взглянул на Джефа, который кусал кулак.

Утром Арлен встал еще до восхода, когда все в доме спали. За несколько минут до появления солнца он открыл дверь и нетерпеливо уставился на оставшихся во дворе корелингов. Стоя за охранными знаками, они шипели и протягивали к нему когтистые лапы. После того как исчез последний демон, мальчик вышел из дома и пошел к большому сараю, чтобы накормить Мисси и лошадей Харла. Кобыла пребывала в дурном расположении духа и даже укусила его.

– Еще один день, – обратился к ней Арлен, надевая Мисси на голову мешок с кормом.

Когда он вернулся, отец вовсю храпел. Арлен постучал в стену комнаты, где спали Бени и Ренна. Бени отодвинула занавеску, и мальчик тотчас заметил выражение беспокойства на лицах обеих сестер.

– Она не просыпается, – чуть слышно проговорила Ренна, стоя на коленях рядом с матерью Арлена. – Я знала, что вы хотели уехать с рассветом, и начала трясти ее… – Девочка со слезами на глазах махнула рукой в сторону кровати. – Она такая бледная.

Арлен бросился к матери и взял ее руку. Пальцы холодные и липкие, а лоб прямо горит. Дыхание прерывистое, вокруг распространяется запах гнили. Все бинты пропитались коричневой слизью.

– Папа! – крикнул Арлен.

Через минуту появился Джеф вместе с Илейн и Харлом.