Текст книги "Заступник"

Автор книги: Питер Бретт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Питер Бретт
Заступник

Часть первая
Тиббетов Ручей
318–319 ПВ (После Возвращения)

Глава 1
Последствия

319 ПВ

И прозвучал великий рог.

Арлен приостановил работу и посмотрел на бледно-лиловое предрассветное небо. По земле все еще стелется туман, в воздухе стоит хорошо знакомый острый запах. Тихий ужас охватил мальчика. Он ждал в утренней тишине, надеясь, что у него всего лишь разыгралось воображение. Ему одиннадцать лет.

Последовала пауза, а затем рог протрубил еще дважды. Один долгий звук и два коротких, означавшие юг и восток. Поселение у леса. У отца есть друзья среди Каттеров.

Открылась дверь дома за спиной Арлена. Вышла мама.

Арлен вернулся к работе. Его не нужно подгонять. Главное – накормить скот и подоить коров, остальное подождет. Он оставил животных в сарае и отпер сеновал. Налил пойло свиньям и побежал за деревянным ведром для молока. Мать уже сидела на корточках возле первой коровы. Арлен схватил свободную табуретку. Работа закипела. В ней ощущался особый ритм – молоко било по дереву, выстукивая мелодию похоронного марша.

Когда они перешли к другой паре стоящих в ряд коров, Арлен увидел отца, с мрачным видом запрягавшего в тележку самую сильную лошадь – пятилетнюю гнедую кобылицу по кличке Мисси.

Что ждет их сегодня?

Вскоре они уже катили в тележке к Поселению у леса. Место, до которого приходится добираться около часа, небезопасно, но им нужен строевой лес. Мать, закутанная в видавшую виды шаль, крепко держала Арлена.

– Я уже большой мальчик, – жаловался он. – Не надо обнимать меня, как маленького. Мне вовсе не страшно. – Арлену не хотелось, чтобы другие дети видели, как он прижимается к матери. Ох и посмеются они над ним!

– Зато я боюсь, – проговорила мать. – Меня-то и нужно держать.

Сразу испытав прилив гордости, Арлен теснее подвинулся к матери. Ей не обмануть его, только она всегда находит нужные слова.

Столб маслянистого дыма сообщил все задолго до того, как они добрались до места назначения. Там жгут мертвых. Костер развели рано, не дождавшись прибытия остальных для молитв.

Значит, мертвецов очень много и нет времени совершать ритуал над каждым, поскольку нужно закончить церемонию до темноты.

От фермы отца Арлена до Поселения у леса более пяти миль. Прибыв туда, они увидели, что все пятнадцать домов сгорели дотла.

– Тоже дрова. – Отец Арлена, сплевывая, указал подбородком на почерневшие обгоревшие деревья, оставшиеся после сезонной вырубки.

Арлен поморщился при мысли о шатком заборе, окружавшем загон для скота. Еще год ему не простоять. И тотчас испытал чувство вины. Ведь это всего лишь дерево.

К остановившейся тележке приблизилась старейшина Поселения, Селия, которую мать всегда называла Селией Бесплодной. Суровая женщина. Высокая, худая, с выдубленной временем кожей. Длинные седые волосы забраны в тугой узел. Шаль носит, словно символ власти. Она не терпит глупостей. Арлен уже не раз попробовал ее палки, однако сегодня присутствие Селии успокаивает мальчика. Подобно отцу, она вселяет чувство надежности. Своих детей у нее нет, но Селия по-матерински относится ко всем детям в Тиббетовом Ручье. Мало кто может сравниться с ней в мудрости, а еще меньше – в упорстве. Под крылом Селии чувствуешь себя в полной безопасности.

– Хорошо, что ты приехал, Джеф, – обратилась Селия к отцу Арлена. – И привез Сильви да юного Арлена, – добавила она, кивнув детям. – Нам очень нужны люди. Даже мальчик может чем-то помочь.

Отец Арлена что-то пробормотал, слезая с тележки.

– Я прихватил инструменты, – сказал он. – Укажи, где нам работать.

Арлен собрал ценные вещи, лежащие в задней части тележки. Изделия из металла весьма редки в Ручье, и отец очень гордится двумя лопатами, киркой и пилой.

– Каково число потерь? – спросил Джеф.

– Двадцать семь человек, – ответила Селия.

Сильви вскрикнула и закрыла рот руками. На глаза ее навернулись слезы.

Джеф вновь сплюнул.

– Кто-то выжил?

– Несколько человек, – ответила Селия. – Мэйни, – она указала палкой на мальчика который пристально смотрел на погребальный костер, – прибежал к моему дому под покровом темноты.

Сильви от удивления открыла рот. Еще никому не удавалось пробежать такое расстояние ночью.

– Охранные знаки на доме Брайна Каттера продержались почти до самого утра, – продолжала Селия. – Он и его семья все видели. К ним прибежали соседи, спасшиеся от корелингов, и оставались там, пока не загорелась крыша. Они пребывали в горящем доме до последнего, а когда стали трещать балки, рискнули перед самым рассветом выскочить на улицу. Корелинги убили жену Брайна, Мину, и их сына, Поула, однако остальным удалось спастись. Ожоги заживут, и дети со временем поправятся, но взрослые…

Ей не пришлось заканчивать фразу. Спасшиеся от нападения демонов люди вскоре умирали. Не все, но многие. Некоторые кончали с собой, а другие просто сидели, уставившись в одну точку. Они отказывались есть и пить, постепенно сходили на нет. Говорили, что по-настоящему может спастись лишь тот, кто проживет год и один день после нападения.

– Многие пропали без вести, – промолвила Селия без особой надежды в голосе.

– Мы разыщем их, – мрачно заверил ее Джеф, глядя на рухнувшие постройки.

Каттеры строили дома в основном из камня, чтобы защитить от огня. Однако даже камень горит, если обереги не в состоянии сдержать атаку множества демонов.

Джеф присоединился к мужчинам и нескольким сильным женщинам, которые расчищали мусор и отвозили мертвых к погребальному костру. Тела, конечно, надо сжигать. Никто не хочет покоиться в той же земле, откуда ночью восстают демоны. Пастырь Харрал, закатав рукава рясы и обнажив мускулистые руки, клал трупы в костер. Шептал над ними молитвы и рисовал в воздухе охранительные знаки, пока пламя пожирало мертвецов.

Сильви вместе с другими женщинами занимала детей и ухаживала за ранеными под внимательным взором Собирателя лечебных трав Ручья, Колайна Трига. Только никакие травы не могли облегчить страдания спасшихся людей. Брайн Каттер, известный также под именем Брайн Широкоплечий, походил на веселого медведя; он со смехом подбрасывал Арлена вверх, когда мальчик с отцом приезжал за лесом. Теперь Брайн сидел у пепелища своего дома, монотонно бился головой о почерневшую стену, что-то бормотал и ежился, как будто ему холодно.

Арлена и других детей заставили носить воду и сортировать поленницы в поисках пригодных поленьев. В году еще остается несколько теплых месяцев, однако у них не хватит времени нарубить достаточно дров, чтобы пережить зиму. Придется опять жечь навоз, от которого в доме стоит страшная вонь.

Вновь Арленом овладело чувство вины. Он не оказался в погребальном костре и не бьется головой о стену сгоревшего дома, потеряв все свое имущество. Есть несчастья и похуже, чем дом, пропахший навозом.

Время шло, прибывало все больше поселян. Они приходили целыми семьями и приносили еду. Люди приезжали из Рыбацкой Заводи и Деревенской Площади; с Боггинова Холма и Саггинова Болота. Некоторые даже проделали немалый путь от Саутвотча. Селия встречала их всех одного за другим, сообщала печальную новость и давала работу.

Когда количество рабочих рук превысило сотню, люди удвоили усилия. Половина из них копала, а другие собрались возле единственного не до конца сгоревшего дома в поселении, принадлежавшего Брайну Каттеру. Селия увела Брайна, поддерживая спотыкающегося гиганта, а мужчины начали убирать мусор и волочить новые камни. Некоторые вынули охранное снаряжение и стали рисовать обереги. А дети делали крышу из соломы. К ночи дом будет восстановлен.

Арлен таскал бревна вместе с Коби Фишером. Ребята собрали довольно большую поленницу, составляющую, впрочем, лишь малую часть потерянного леса. Коби – высокий плотный мальчик с темными локонами и волосатыми руками. Он пользуется у ребят популярностью, которая, правда, основана на силе. Мало кто выдерживает его оскорбления или побои.

Коби годами издевался над Арленом при полном попустительстве остальных детей. Ферма Джефа стоит на самом северном участке Ручья, так что Арлену большей частью приходится бродить одному в свободное время. И ребята принесли его в жертву грозному Коби.

Всякий раз как Арлен собирался на рыбалку или проходил мимо Рыбацкой Заводи по дороге к Деревенской Площади, об этом каким-то образом сразу становилось известно Коби и его дружкам. Арлена поджидали. Иногда просто дразнили или толкали, однако случалось, что он возвращался домой в синяках и кровоподтеках. Тогда мать ругала Арлена за то, что он ввязывается в драки.

В конце концов Арлен уже больше не мог терпеть издевательств. Он спрятал в их излюбленном месте нападения добрую палку. Как только Коби с дружками напали на него, Арлен бросился бежать, а потом в руках у него внезапно появилось грозное оружие, которым он стал отчаянно размахивать перед врагами.

Первым получил удар Коби. Из его уха хлынула кровь, и он с криком упал в грязь. Виллуму Арлен сломал палец, а Гарт потом целую неделю прихрамывал. После этого события Арлен не приобрел популярности среди сверстников, а отец как следует выпорол его, зато злые мальчишки больше не досаждали. Даже сейчас здоровяк Коби отстраняется и вздрагивает, если Арлен делает резкое движение.

– Там есть выжившие! – внезапно закричал Бил Бейкер, стоя у рухнувшей постройки на краю Поселения. – Они заперты в погребе!

Все тотчас бросают свои дела и бегут к нему. Разбирать мусор придется долго, поэтому мужчины сразу и с большим усердием начинают копать. Вскоре они взламывают погреб и выносят уцелевших людей – грязных и очень испуганных. Три женщины, четверо детей и мужчина.

– Дядя Чоли! – вскричал Арлен.

Тут же прибежала мать и стала обнимать брата, который шатался, словно пьяный.

Арлен нырнул под его руку, чтобы поддержать дядю.

– Чоли, что ты тут делаешь? – обратилась к пострадавшему Сильви.

Он редко покидал свою мастерскую в Деревенской Площади. Мать Арлена тысячу раз рассказывала историю о том, как они с братом держали кузницу до той поры, когда Джеф начал специально то и дело подковывать у них лошадей и заодно ухаживать за ней.

– Приехал сделать предложение Ане Каттер, – пробормотал Чоли, пытаясь расправить слипшиеся от грязи волосы. – Мы почти договорились, когда демоны прошли через охранные знаки… – Ноги его подкосились, и Чоли упал на землю, увлекая за собой Арлена и Сильви. Стоя на коленях в грязи, несчастный горько плакал.

Арлен смотрит на других спасшихся. Среди них нет Аны Каттер. Вот проходят мимо детишки. Он знает их всех, равно как и родителей; прекрасно помнит, как выглядели их дома внутри и снаружи; даже клички принадлежащих им животных знакомы ему. Арлен встречается взглядами с ребятами и видит в их глазах пережитый ужас. Мальчик представляет себя в тесном подземелье. А тем, кто не вместился туда, пришлось предстать перед корелингами.

Вдруг он начинает задыхаться, и Джеф хлопает его по спине, чтобы привести в чувство.

Они доедали холодный обед, когда в дальней стороне Ручья раздался звук рога.

– Дважды за день? – воскликнула Сильви и закрыла рот руками.

– Ба! – проворчала Селия. – Средь бела дня? Пошевели мозгами, девушка!

– Тогда что же?..

Селия оставила вопрос без ответа и пошла к горнисту, чтобы тот дал ответный сигнал. У Кевина Марша рог всегда наготове. В Соггиновом Болоте люди живут на трясине и часто в одиночку сбиваются с дороги. Никто не хочет повстречаться с болотным демоном. Щеки у Кевина надуваются, как у лягушки, когда он начинает дуть в рог.

– Это рог Вестника, – обращается к Сильви Коран Марш – седобородый глава Соггинова Болота и отец Кевина. – Возможно, он увидел дым. Теперь Кевин сообщает ему о здешнем происшествии.

– Вестник весной? – удивляется Арлен. – Я думал, он прибывает осенью, после сбора урожая. А ведь мы только закончили сев в последнюю луну!

– Прошлой осенью Вестник так и не появился, – говорит Коран, сплевывая обильную коричневую слюну. Он жует корень беззубым ртом. – Мы очень волновались и гадали, не случилось ли чего. Опасались, что Вестник не принесет соли до следующей осени. Или, может быть, корелинги захватили Свободные Города, отрезав нас от остальных селений.

– Корелинги не могут захватить Свободные Города, – заверяет его Арлен.

– Арлен, закрой рот! – шипит Сильви. – Он ведь старейший!

– Пусть мальчик говорит, – успокаивает ее Коран. – Ты когда-нибудь был в Свободном Городе, малыш?

– Нет, – признает Арлен.

– Знаешь кого-нибудь, кто там побывал?

– Нет.

– Так почему строишь из себя знатока? – спрашивает старик. – Только Вестники посещают те места. Они храбры и отправляются ночью в жуткую даль. Кто может сказать, что Свободные Города не такое же место, как Ручей? Если корелинги сумели добраться до нас, они могут достать и тамошних жителей.

– Старик Боров из Свободных Городов, – произносит Арлен.

Руско Боров – самый богатый человек в Ручье. Он владеет большой лавкой, в которой сосредоточена вся торговля в Тиббетовом Ручье.

– Да, – соглашается Коран, – старик Боров говорил мне несколько лет назад, что хватит с него путешествий. Он хотел вернуться, однако не счел нужным рисковать. Вот и спроси у него, спокойнее ли там жизнь, чем здесь у нас.

Арлен не хотел верить словам Корана. В мире должны быть безопасные места. И вновь он представил себя сидящим в погребе и понял, что ночью всех и везде подстерегает опасность.

Вестник прибыл через час. Высокий тридцатилетний мужчина с коротко подстриженными каштановыми волосами и небольшой густой бородкой. На широких плечах кольчуга, поверх нее длинный темный плащ, покрывающий кожаные бриджи и сапоги. У него беговая лошадь с гладкой лоснящейся шерстью. К седлу прикреплена сбруя, а в ней несколько разнообразных копий. Вестник приблизился к ним с мрачным выражением лица, но с высоко и горделиво поднятыми плечами. Бегло осмотрел толпу и, заметив старейшину Поселения, которая отдавала приказания работникам, направил к ней свою лошадь.

Вслед за Вестником в доверху нагруженной тележке, которую тащили два темно-коричневых мула, ехал Жонглер. На нем яркая пестрая одежда, а на скамейке рядом лежит лютня. Волос такого цвета, как у этого человека, Арлен никогда еще не видел. Они напоминают бледную морковь. А кожа у него такая белая, что кажется, будто лучи солнца никогда к ней не прикасались. У него согбенные плечи и вид чрезвычайно изможденный.

Ежегодного Вестника всегда сопровождает Жонглер. Детям и некоторым взрослым он представляется более важной персоной из двоих. Насколько помнит Арлен, это всегда был один и тот же человек. Седовласый, однако проворный и веселый. А теперь приехал молодой и какой-то унылый. Ребятня тотчас бросилась к нему, и Жонглер вмиг оживился. Усталость и разочарование исчезли с его лица, будто их там и не было. Мгновение спустя он соскочил с тележки и под радостные крики детей запустил в воздух цветные шары.

Арлен и некоторые другие забыли о делах и двинулись в сторону вновь приехавших. Селия тут же набросилась на них.

– День не станет длиннее из-за прибытия Вестника! – залаяла она. – А ну сейчас же вернитесь к работе!

Ворча, люди подчинились.

– Арлен, подойди сюда, – позвала его Селия.

Мальчик оторвал взгляд от Жонглера и подошел к ней как раз вместе с Вестником.

– Селия Бесплодная? – спросил Вестник.

– Называй меня просто Селия, – ответила она недовольно.

Бледные щеки Вестника над бородой залила краска стыда. Он спрыгнул с лошади и низко поклонился.

– Прими мои извинения, госпожа. Я ляпнул, не подумав. Грейг, ваш обычный Вестник, говорил, что так тебя называют.

– Приятно слышать, что Грейг все еще помнит меня по прошествии стольких лет, – заметила Селия без особой радости в голосе.

– Помнил, – поправил ее Вестник. – Он умер.

– Умер? – спросила опечаленная Селия. – Демоны?..

Вестник покачал головой.

– Его забрала простуда, а не корелинги. Я Реген – ваш Вестник на этот год по желанию его вдовы. Гильдия выберет вам нового Вестника к следующей осени.

– Опять придется полтора года ждать нового Вестника, – проворчала Селия, готовая разразиться бранью. – Мы едва пережили зиму, не получив соль осенью. В Милне вы считаете такое положение дел само собой разумеющимся. А наши запасы мяса и рыбы почти полностью испортились, так как мы не смогли их должным образом засолить. А как насчет писем?

– Прости меня, госпожа, – оправдывался Реген. – Ваши селения – вдалеке от большой дороги. В нашей Гильдии после смерти Крейга ощущается нехватка людей. – Он усмехнулся и покачал головой, однако, увидев выражение лица Селии, тотчас помрачнел. – Не обижайся на меня, госпожа. Он был моим другом. Просто… немногие из Вестников имеют крышу над головой, мягкую постель и молодую жену. Тьма поглощает нас еще до того, как мы успеваем обзавестись всем необходимым. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Селия. – У тебя есть жена?

– Конечно, – ответил Реген, – хотя я чаще вижу свою лошадь, чем любимую женщину. – Он засмеялся, смутив Арлена, который считал, что жена должна скучать по мужу.

Селия, казалось, не обратила внимания на слова собеседника.

– А что будет, если ты вообще перестанешь видеть ее? – спросила она. – Что, если вы станете лишь обмениваться с ней весточками? И как ты отнесешься к тому, что твои письма будут задерживаться на целый год? В нашем Поселении есть люди, чьи родственники живут в Свободных Городах. Они не могут вернуться домой, Реген, и общаются с родными лишь посредством писем.

– Полностью согласен с тобой, – промолвил Реген, – однако я сам не принимаю никаких решений. Герцог…

– Ты поговоришь с герцогом по возвращении? – спросила Селия.

Реген улыбнулся:

– Да.

– Написать для тебя послание?

– Думаю, я смогу запомнить твои слова, госпожа.

– Смотри же не забудь.

Реген вновь поклонился, на сей раз еще ниже.

– Прости меня, что прибыл в такой мрачный день, – сказал он, бросая взгляд на погребальный костер.

– Мы не можем по своей прихоти вызвать дождь, заставить дуть ветер или ускорить приход холодов, – проговорила Селия. – Даже корелинги на такое не способны. А жизнь между тем должна продолжаться.

– Жизнь идет своим чередом, – согласился Реген, – но мы с Жонглером могли бы как-то помочь вам; у меня крепкая спина, и я много раз лечил раны, нанесенные корелингами.

– Твой Жонглер уже помогает нам, – заметила Селия, кивая в сторону молодого человека, который пел песни и показывал фокусы. – Он развлекает детвору, а старшие занимаются своим делом. Нам надо поскорее возместить потери. Что до тебя, то у меня будет много работы в течение последующих дней и явно не хватит времени на доставку почты и чтение писем неграмотным.

– Я смогу читать им, однако не столь хорошо знаю ваши селения, чтобы доставлять почту.

– В том нет нужды, – сказала Селия, толкая вперед Арлена. – Арлен отведет тебя к главной лавке в Деревенской Площади. Доставив соль, отдай письма и посылки Руско Борову. Все люди помчатся туда за солью, а Руско – один из немногих в поселении, кто владеет грамотой. Старый мошенник начнет жаловаться и выпрашивать плату, только ты скажи ему, что в трудные времена все должны помогать друг другу. Пусть он раздает письма и читает их неграмотным. В противном случае я и пальцем не пошевелю, когда его вновь захотят вздернуть.

Реген внимательно посмотрел на Селию, возможно, пытаясь понять, не шутит ли она. Однако каменное выражение ее лица говорило об обратном. Он вновь поклонился.

– Поспеши, – велела ему Селия. – Если вы поторопитесь, то вернетесь к тому времени, когда все будут готовы покинуть это место. Если вы с Жонглером не захотите платить Руско за кров, любой из здешних жителей с радостью предоставит вам комнату в своем доме. – Она проводила их и принялась бранить людей, которые прекратили работу и пялились на пришельцев.

– Она всегда такая… неистовая? – обратился Реген к Арлену, когда они подходили к Жонглеру, забавлявшему малышей.

Арлен фыркнул:

– Слышал бы ты, как она разговаривает с седобородыми старцами. Еще повезло, что она не отлупила тебя после того, как ты назвал ее Бесплодной.

– Грейг говорил, что ее все так называют, – оправдывался Реген.

– Верно, – согласился Арлен, – только за глаза, если не хотят схватить корелинга за рога. Все подпрыгивают, когда речь ведет Селия.

Реген ухмыльнулся:

– Она старая дева. В тех местах, где живу я, лишь Матери ждут, что все запрыгают под их команду.

– Какая разница? – спросил Арлен.

Реген пожал плечами.

– Не знаю. Просто так обстоят дела в Милне. Люди движут мир, а Матери заставляют людей плясать под их дудку.

– Здесь все по-другому, – заметил Арлен.

– В небольших селениях все иначе. Ощущается нехватка людей. А вот в Свободных Городах другое дело. Только в Милне женщинам дают право голоса.

– Как-то глупо, – сказал Арлен.

– Да уж, – согласился Реген.

Вестник остановился и передал Арлену поводья.

– Подожди меня здесь, – сказал он и направился к Жонглеру.

Мужчины отошли в сторонку и начали разговаривать. Арлен заметил, как вновь изменилось лицо молодого человека. Сначала оно отражало гнев, затем обиду и, наконец, покорность. Реген же в течение всей беседы сохранял каменное выражение лица.

Не отрывая взгляда от Жонглера, Вестник махнул Арлену, который подвел к ним лошадь.

– …мне плевать на то, что ты устал, – говорил Реген хриплым шепотом. – Эти люди заняты тяжкой работой, а ты неплохо устроился, забавляя тем временем их детей! Изволь-ка потрудиться по-настоящему! – Он выхватил поводья из рук Арлена и кинул Жонглеру.

Арлен смог хорошенько рассмотреть лицо юного шута, выражающее негодование и страх, прежде чем тот заметил его. Как только Жонглер понял, что за ним наблюдают, он тотчас превратился в забавного парня, танцующего с детворой.

Реген и Арлен забрались в тележку, Вестник взял в руки поводья, и они покатили по грязной тропке, ведущей к большой дороге.

– О чем вы спорили? – спросил Арлен.

Вестник пристально посмотрел на него и пожал плечами.

– Кирин впервые так далеко от родного города. Он не робел, когда нас было несколько человек, а ему предоставлялась возможность спать в крытом фургоне. Однако после того как большая часть каравана осталась в Анджире, парень стал до смерти бояться корелингов.

– По нему не скажешь, – усомнился Арлен, оглядываясь назад.

– У этих шутов есть свои личные фокусы, – сказал Реген. – Они могут притворяться совсем не теми, кем являются на самом деле, и на какое-то время убеждают в этом даже самих себя. Кирин прикинулся храбрым. Гильдия проверяла его на пригодность к путешествию, и он выдержал испытание. Только никогда нельзя быть уверенным в том, как в действительности поведут себя люди в дальней дороге.

– Как вы можете путешествовать ночью? – спросил Арлен. – Папа говорит, что нужно бросать на землю охранные знаки.

– Твой отец прав, – кивнул Реген. – Посмотри-ка, что там, в мешке, возле твоих ног.

Арлен достал большую кожаную суму. Там лежала связанная в узлы веревка, на которой крепились лакированные деревянные таблички величиной чуть больше его ладони. Он с удивлением смотрел на вырезанные из дерева разукрашенные обереги.

Мальчик тотчас понял, что перед ним целый охранный круг, которым можно обложить всю тележку.

– Никогда не видел ничего подобного, – признался Арлен.

– Делать их нелегко, – сообщил ему Реген. – Вестники долго учатся такому искусству. Ни ветер, ни дождь не в силах уничтожить эти охранные знаки. Только они совсем не такие, что берегут стены и двери домов. Ты когда-нибудь видел корелинга вблизи, мальчик? – спросил он и пристально посмотрел на Арлена. – Наблюдал за тем, как он готовится к нападению, а тебе некуда бежать и нечем от него защититься? – Реген покачал головой. – Возможно, я слишком строг с Кирином. Он успешно прошел проверку. Путешествовать в ночи – совсем другое дело. Некоторые люди не выдерживают, боятся, что сухой лист упадет на оберег, и тогда… – Он зашипел, протянул к мальчику когтеобразную кисть руки и засмеялся, когда тот отскочил.

Арлен гладил гладкие, лакированные обереги, ощущая их силу. Маленькие таблички прикреплены по всей длине веревки. Он насчитал более сорока.

– Разве демоны ветра не облетят такой большой круг? Папа ставит столбы, чтобы они не могли приземлиться в поле.

Вестник с удивлением посмотрел на него.

– Твой отец попусту тратит время, – объяснил он. – Демоны ветра крепкие летуны, однако им требуется большая площадка, чтобы разогнаться, подпрыгнуть и взлететь. В полях, где растет пшеница или рожь, нет места для разгона, поэтому они не очень-то стремятся спускаться на них, если только не видят там нечто слишком соблазнительное. Например, маленького мальчика, забывшего про опасность и заснувшего в поле.

Он посмотрел на Арлена так, как порой смотрел на него Джеф, когда предупреждал о смертельной опасности.

– Демонам ветра также необходимы дугообразные повороты, – продолжал Реген, – и у некоторых из них размах крыла шире, чем охранный круг. Проникновение внутрь круга не исключено, только я такого никогда не видел. Но коли это случится… – Он махнул рукой в сторону длинного толстого копья, лежащего рядом.

– Разве можно убить корелинга копьем?

– Скорее всего нет, – ответил Реген, – однако я слышал, что их можно оглушить, приколов к оберегу. – Он усмехнулся: – Надеюсь, мне никогда не придется выяснять это на практике.

Арлен смотрел на него широко открытыми глазами.

Реген взглянул на мальчика и сразу посерьезнел.

– У Вестников опасная работа, – заключил он.

Арлен долго не отводил от него взгляда.

– Хотелось бы повидать Свободные Города, – наконец проговорил он. – Расскажи мне всю правду про Форт-Милн.

– Это самый богатый и красивый город в мире, – отвечал Реген и, подняв рукав кольчуги, показал татуировку на предплечье в виде города, расположенного между двумя горами. – Шахты герцога полны солью, металлом и углем. Дома у нас очень хорошо защищены оберегами. Когда солнце светит на стены города, они сияют краше самих гор.

– Никогда не видел гор, – признался Арлен, с благоговением прикасаясь пальцем к татуировке. – Папа говорит, что они вроде больших холмов.

– Видишь тот холм? – спросил Реген, показывая на север от дороги.

Арлен кивнул.

– Боггинов Холм. Оттуда виден весь Ручей.

– Знаешь цифру «сто», Арлен?

Мальчик кивнул:

– Десять пар рук.

– Так вот, даже самая маленькая гора больше сотни твоих Боггиновых Холмов, если их поставить один на другой. А в Милне горы довольно высокие.

Глаза Арлена расширились, когда он пытался представить себе такую высоту.

– Они, наверное, касаются самого неба…

– Некоторые из них выше небес, – хвастал Реген. – С их вершин можно видеть облака.

– Я хотел бы когда-нибудь увидеть горы, – вздохнул Арлен.

– Как подрастешь, вступай в Гильдию Вестников, – посоветовал Реген.

Арлен покачал головой.

– Папа называет людей, которые покидают родные края, дезертирами, – сказал он. – И плюется при этом.

– Твой отец не понимает, о чем говорит, – возмутился Реген. – Плюй не плюй, ничего не изменится. Без Вестников падут даже Свободные Города.

– Я думал, что Свободным Городам не грозит никакая опасность.

– На самом деле все поселения подвержены опасности, Арлен. В Милне очень много людей, и он легче мирится с высокой смертностью, чем такие местечки, как Тиббетов Ручей, только и в наших краях корелинги ежегодно пожинают кровавый урожай.

– Сколько людей живет в Милне? – спросил Арлен. – У нас тут девять сотен, и в Солнечном Пастбище почти столько же.

– В Милне обитает более тридцати тысяч, – с гордостью сообщил Реген.

Арлен в замешательстве посмотрел на него.

– В тысяче десять сотен, – объяснил Вестник.

Арлен задумался, потом покачал головой:

– В мире не может быть столько людей.

– Бывает и больше, – заверил его Реген. – Перед теми, кто не боится тьмы, открывается очень широкий мир.

Тележка час с лишним тряслась по разбитой дороге, пока не доехала до Деревенской Площади – центральной усадьбы Ручья. Здесь стоят несколько дюжин деревянных домов тех, кто не работает в поле, не выращивает рис, не рыбачит и не рубит лес. Сюда люди приходят, чтобы найти портного и пекаря, кузнеца и бочара, а также других мастеровых.

В центре находится площадь, где собираются обитатели всех окрестных поселений, и стоит самая большая постройка в Ручье – универсальный магазин. В нем есть просторный открытый зал, в котором стоят столы и имеется стойка, а в задней части расположено еще большее помещение – клеть. Внизу погреб, где хранятся самые ценные вещи.

На кухне хозяйничают дочери Борова, Дейзи и Кэтрин. На две кредитки можно купить очень сытный обед, однако Сильви считает старика обманщиком, ибо две кредитки стоит запас зерна на целую неделю. И все же многие неженатые мужчины согласны платить такую цену, и не только из-за еды. Дейзи простушка, а Кэтрин толстушка, только дядя Чоли говорит, что те, кто женится на них, будут обеспечены на всю жизнь.

Жители Ручья приносят Борову свои товары, будь то зерно, мясо или мех, гончарные изделия или ткани, мебель или различные инструменты. Торговец все принимает, считает предметы и дает клиентам кредитки, чтобы они могли купить что-то в магазине.

Потом товар стоит гораздо дороже того, что заплатил за него Боров. Даже Арлен в состоянии прикинуть прибыль, получаемую хитрым стариком. Бывает, люди спорят с хозяином относительно цены, однако тот никогда не уступает. Почти все ненавидят скрягу, тем не менее нуждаются в нем и скорее готовы почистить его пальто или открыть перед ним дверь, чем сплюнуть, когда он проходит мимо.

Обитатели Ручья работают, пока светит солнце, с трудом сводя концы с концами, а вот у дочерей Борова толстые щеки, округлые животы и на них всегда чистая одежда. Арлен же вынужден кутаться в тряпье, когда мать стирает его робу.

Реген и Арлен привязали мулов у входа в магазин и вошли внутрь. Зал пуст. Обычно в пивной спертый воздух, пахнет жирным беконом, однако сегодня из кухни не доносятся запахи готовящейся еды.

Арлен обогнал Вестника и подбежал к стойке. Руско хранит там небольшой бронзовый колокольчик, который привез из Свободных Городов. Арлену он очень нравится. Мальчик звонит в него и улыбается, услышав чистый звук.

Кто-то хлопает его по спине. Из-за занавесок на другой стороне стойки выходит Руско. Большой и еще крепкий, с прямой спиной в свои шестьдесят. Вот только брюшко у него довольно солидное, да седые волосы, зачесанные назад, открывают морщинистый лоб. На Руско светлые брюки, чистая белая хлопковая рубашка с закатанными рукавами, обнажающими крепкие руки, а на ногах кожаные башмаки. На белом фартуке, как обычно, ни пятнышка.

– Арлен Бейлс, – говорит он, радушно улыбаясь. – Ты приехал поиграть с колокольчиком, или у тебя ко мне серьезное дело?