Текст книги "Свободный среди звезд: пилот (СИ)"

Автор книги: Петр Викулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

   Поданный предмет оказался маленьким наушником, наподобие таких, которые применяются в карманных плеерах. Только без провода. И без плеера. "Вставь себе в ухо и слушай!" – распорядился охранник, видя, что заключённый смотрит на наушник, как баран на новые ворота. Парень подчинился. Из наушника тут же раздался сухой сдержанный голос, всё на том же языке зачитывающий объявление.

   Приветствую тебя в Звёздной Империи Атран, достопочтенный господин! Я приношу свои извинения за то, что тебе пришлось провести столько времени в неподобающем разумному существу условиях, но так было необходимо для твоей собственной безопасности. Не зная языка, было невозможно объяснить тебе суть происходящего, а большое количество ничего не понимающих людей может быть опасно, прежде всего, для самих себя. Именно поэтому вас держат раздельно. Не думай, что тебе придётся всё время сидеть в этой ужасной клетке. Как только мы сможем подготовить более подобающие условия, мы выпустим вас, и вы будете свободны в передвижениях. А за это время тебе необходимо выучить наш язык, чтобы мы смогли понять тебя, когда тебе потребуется попросить нас о помощи.

   И последнее. Мы знаем, господин, что многих из вас захватили обманом на вашей родной планете, перед тем, как продать в рабство. Уверяю тебя, мы ни имеем никакого отношения к тем мерзавцам. Мы освободили тебя, и ты сможешь воспользоваться своей свободой, как только научишься нашему языку и нашим обычаям. А до тех пор тебе придётся ещё некоторое время провести в этой клетке. Я ещё раз приношу свои извинения, но это совершенно необходимо для твоей же безопасности. Уверяю тебя, скоро мы выпустим и тебя, и всех остальных.

   – Что они хотели? – внезапно спросил Павла сидевший в углу скандинав, поднимаясь и подходя вплотную. – О чём ты с ними говорил? Что они тебе давали?

   – Я понимаю их язык. Это из-за тех штук, которые гудели. К которым мы ходили вместе. – Разговор шёл на английском, который юноша и понимал-то в лучшем случае на две трети, а строить фразы самостоятельно удавалось и вовсе только с большим трудом.

   – И что они говорили? – Вот у скандинава проблем с английским не было вовсе. Один из китайцев подобрался поближе. Очевидно, он тоже был знаком с языком Шекспира.

   – Они ходили и спрашивали. Кто понимает их язык. Я сказал, я понимаю. Они дали эту штуку. Это маленький плеер. Как диктофон. Вставляешь в ухо, он работает. Там прокрутили запись. На их языке. Сказали, что мы не пленники. Что нас скоро выпустят. Только нужно подготовить помещение. До тех пор будут держать нас здесь. Для нашей безопасности.

   – Безопасности? Что за бред?!! – возмутился собеседник. – Они не имеют права держать нас здесь, как животных, и подвергать пыткам! Даже у преступников есть права, а ведь мы вовсе не преступники!!!

   – Это они так сказали, – примиряюще поднял руки Павел. – Не я. Я только повторил.

   – Ты русский?!! – перебил его оппонент. Не успел Павел хотя бы кивнуть, тут же продолжил. – Я знаю, ты русский. Нация рабов, ты и сейчас рассуждаешь, как раб! Тебя посадили в клетку, ты и рад! Раньше своему Кей-Джи-Би подчинялись, сейчас решил новых хозяев найти!!!

   Потомок викингов навис над ним, как скала, кулаки сжаты, лицо перекошено. Смотреть на него было страшно. Реально страшно, аж в горле пересохло. Что сказать в ответ, Павел не имел ни малейшего представления, да и не было уверенности, что его выслушают. Причём здесь "Кей-Джи-Би", то есть КГБ, и вообще, с чего это он так взбеленился? Положение спас китаец, знающий английский. Ломано, с ужасным произношением и путая времена глаголов, он всё-таки смог донести до белокурого гиганта мысль, что за драку их могут наказать. А значит, драться не надо. Бросив что-то вроде "Тебе это с рук не сойдёт", скандинав отошёл обратно в свой угол и уселся, отвернувшись от Павла. Китайцы о чём-то тихонько шушукались, собравшись в кружок. Потом тот, который знал английский, подошёл к парню и сел рядом с ним на корточки.

   – Ты говорить, гудящие колпаки были научившие тебя их языку?

   – Возможно, да, – ответил Павел. – Я не вижу другого объяснения, почему я стал понимать их язык.

   – Но они тебе не говорить, что это из-за колпаков?

   – Они вообще не так много мне говорили. Нет, прямо они этого не говорили.

   – Почему тогда мы не понимать их язык? Мы же тоже были надевавшие колпаки?

   – Я не знаю. Возможно, это не сразу действует. Возможно, у меня быстрее. Вчера я понимал только одно слово. Сегодня уже могу разговаривать. Может быть, вы тоже сможете понимать. Я не один такой. Вчера утром девушка приносила еду, она тоже могла с ними разговаривать.

   – Эта девушка – моя племянница. Я понимать тебя. Ты думать, мы тоже будем мочь понимать этих?

   – Я думаю, да.

   Китаец удовлетворённо кивнул, потом вернулся к своим соотечественникам, и они снова принялись вполголоса переговариваться о чём-то.

   На следующий день один охранник подозвал Павла и просунул ему сквозь сетку свёрнутую в рулон брошюрку, смахивающую на рекламный буклет, – такая же цветастая и глянцевая, с обилием картинок. По словам охранника, здесь можно будет прочитать подробнее о том государстве, в котором они оказались. Мол, это стандартная памятка для всех беженцев, прибывающих в Звёздную Империю Атран с территории Агарской Империи. Они тут, правда, не беженцы (опять же по словам охранника), а освобождённые рабы, которых перевозил в замороженном виде один из агарских торговых кораблей, – до того как его поймал на атранской территории патрульный крейсер и не принудил сбросить груз. Однако, с точки зрения закона, что беженец, что освобождённый раб, – одна фигня, так что эта памятка как раз для них.

   А ещё охранник сказал, что скоро прибудут чиновники и дадут всем, кто изъявит такое желание, имперское гражданство. И вот после этого их выпустят, наконец, из этих клеток. Потому что держать гражданина в клетке без приговора суда – противозаконно. В этот момент всех удивил китаец, – тот самый, который вчера разговаривал с Павлом. Он подошёл к охраннику и на чистейшем атранском (местном языке) попросил и ему дать такую же брошюрку. Охранник удивления не выказал, – хотя, поди, разбери в этом шлеме, выказал он удивление, или нет, – и без слов протянул просителю ещё один экземпляр. Их, судя по всему, у охранника было много.

   Читал Павел без каких-либо особенных проблем. Буквы не походили на знаки ни одного известного земного алфавита, но при первом же взгляде на них складывались в осмысленные и понятные слова. Первое, что утверждала полученная памятка на первой же странице: в Атранской империи рабства нет. И не было. И не будет. Написано это было громадными буквами, ярко-зелёной краской, которая к тому же ещё и периодически вспыхивала изумрудным огнём. Судя по всему, рабство являлось больной темой для всех беженцев с агарской территории, если это так выделялось. Этот лозунг иллюстрировался большой, на полстраницы, фотографией вдохновлённых людей, откровенно радующихся чему-то, – очевидно, отсутствию рабства в империи Атран.

   Фотография сама по себе заслуживала внимания. Во-первых, она была объёмной. Наподобие голограммы, но выполненной на гораздо более высоком уровне, без характерных радужных разводов и нечёткости. Фактически, это смотрелось, как маленькое окошко, за которыми было видно людей. Но только если смотреть на бумажку более-менее прямо, под большим углом изображение смазывалось и исчезало. Во-вторых, это изображение двигалось. И не по циклу, как анимированный рекламный баннер на веб-странице, а скорее наподобие "живых" фотографий в фильмах о Гарри Поттере. То есть, изображённые на картинке люди улыбались, взмахивали руками, переговаривались друг с другом. И всё это с непреходящим выражением безграничного счастья на лице. Забегая вперёд, скажем, что точно так же были оформлены почти все картинки в памятке, разве что размером были существенно меньше.

   Вторая мысль, выраженная на второй странице брошюрки, гласила, что любой разумный, прибывший на территорию Звёздной Империи Атран, имеет право стать её гражданином. И непосредственно после этого он получал неотъемлемые права: право избирать и быть избранным в органы местного самоуправления, право на использование нейросети и обучающих баз данных, право служить в Вооружённых силах и на Флоте, право вступать в профсоюзы, гражданские и политические организации, а также право на защиту своей свободы, чести и достоинства.

   Получали ли какие-то права те беженцы, которые по некой причине не захотели стать гражданами, памятка умалчивала. Позабавил также набор прав, которые выделили создатели брошюры. Даже знакомый лишь понаслышке с Женевской конвенцией Павел сходу выделил отсутствие в списке права на жизнь, а также права на свободу слова и перемещений, к примеру. То ли этих прав не было даже у граждан, то ли авторы памятки не сочли их достойными упоминания. Также совершенно нераскрыта была тема обязанностей, которые получали бывшие беженцы, принимая гражданство.

   Зато уже на третьей странице сообщалось, что кроме обычных граждан, есть ещё и какие-то "полноправные граждане", которыми есть шанс стать у любого обычного гражданина. У которых есть, в частности, право занимать государственные должности, выбирать и быть избранными во властные структуры планетарного и имперского уровней. Стать полноправным гражданином можно было, в частности, после десяти лет службы в армии или на флоте. Собственно, вся третья страница была посвящена агитации новых граждан на вступление в эти структуры. И быстрое приобретение полноценного гражданства сулилось лишь одной из плюшек.

   Служить в армии Павел не желал и быстренько перевернул страницу. На четвёртой и пятой целый разворот посвещался рекламе громадных государственных и полугосударственных корпораций, каждая из которых производила что-то охренительно нужное для Империи и её граждан. И в каждую из них предлагалось немедленно устроиться на работу. Шестая и седьмая страница в таком же тоне зазывала в другие корпорации, помельче, уже полностью коммерческие. На восьмой, последней странице скромно притулилась информация о возможности гражданам поступить в различные имперские учебные заведения, с прилагающимся списком и краткими характеристиками. Заведения были платные. Но имелась возможность взять кредит у государства. Сколько лет потом придётся расплачиваться по этому кредиту, не уточнялось.

   Заканчивалась брошюра жизнеутверждающим лозунгом: "В Звёздной Империи Атран перед вами открыты все дороги!" Параллельно с Павлом свой экземпляр брошюрки изучал и способный к языкам китаец. И не просто изучал: в кругу других китайцев он читал, на ходу переводя на свой родной язык, всю текстовку сплошняком и, тыкая пальцем в картинки, что-то объяснял своим соотечественникам. Викинг (так наш герой решил называть про себя скандинава) участия в веселье не принимал. Но, когда Павел, прочитав памятку, бросил её на пол, немедленно подобрал книжицу и стал внимательно рассматривать иллюстрации. Чуть позже он начал изучать качество бумаги, на которой брошюрка была напечатана, попробовал поскрести ногтем картинки (безуспешно) и оторвать от листа уголок (успешно). Оторванный уголок он взял в рот и пожевал. Сморщился, выплюнул. Текст, судя по всему, оставался для него тайной за семью печатями. Заметив, что Павел за ним наблюдает, Викинг покраснел, отбросил от себя памятку и отвернулся. Павел хотел было заговорить с ним, объясниться, заверить его, что они на одной стороне, и он не меньше его хочет выбраться отсюда. Но передумал.

   На девятый день после их пробуждения в этом месте прибыли, наконец, давно обещанные чиновники. Те самые, что должны были принять у беженцев присягу и дать им права гражданина. За день до этого произошло знаменательное событие. Охранники открыли двери всех клеток и позволили всем свободно перемещаться по залу. За его пределы, правда, пока не выпускали. Все бывшие заключённые, или правильно сказать, временно задержанные, к этому времени уже прошли обучение языку, и у подавляющего большинства это проявилось в полном или хотя бы частичном понимании атранской речи. Люди ходили по громадному помещению, искали знакомых.

   Все здесь присутствующие оказались тут схожим образом, – устроились в ту или иную фирму, обещавшую им какую-нибудь высокооплачиваемую работу где-то за границей, – и многие из них отправились в путешествие не в одиночку, а с группой приятелей. Сейчас эти группы, поначалу разбросанные по отдельным клеткам, снова собирались вместе. У некоторых здесь даже нашлись родственники, как, например, у знакомого Павлу китайца с его племянницей, другие поехали вдвоём с супругом, и юноша не раз наблюдал крайне эмоциональные сцены семейного воссоединения. Он тоже встретил пару человек из группы, летевшей вместе с ним в Египет.

   Жилищные условия также существенно улучшились. Прежде всего, им выдали их личные вещи. Точнее, ту одежду, которая была на землянах в тот момент, когда их усыпили работорговцы. У некоторых счастливчиков сохранилось и кое-что помимо этого, – в основном, если вещи были сложены в рюкзаке. У Павла, путешествовавшего с чемоданом, к сожалению, не сохранилось ничего. Даже сотовый выпал из кармана, хотя к чему он теперь? И конверт с деньгами исчез бесследно.

   Выдали также всем по паре смен нижнего белья. Для мужчин это было что-то вроде трусов-семейников и футболки с короткими рукавами, женского белья юноше понаблюдать не довелось, но, по случайно услышанному признанию одной представительницы прекрасного пола, там имелось что-то вроде коротких панталон и обтягивающего топика со встроенными полужесткими чашечками для поддержки груди. Характерно, что каждому достались одеяния строго по размеру.

   Желающим дали также по комплекту верхней одежды, можно было даже выбирать её фасон и цвет из нескольких предложенных вариантов. Павел выбрал себе куртку неброского серого цвета с короткими полами, застёгивающуюся на уже знакомые липучки. Штаны решил не брать, родными джинсами пока обойдётся. А вот с обувью ситуация была тяжёлой, поскольку при погрузке спящих людей в корабль работорговцев обувь у многих потерялась. А может, её снимали специально. Проблема заключалась в том, что всем без исключения предлагали одну единственную модель – высокие тёмно-серые ботинки на толстой рубчатой подошве и с застёжками на всё тех же липучках. Без вариантов. Протесты и даже слёзы некоторых девушек, не желающих "носить это убожество" игнорировались. Вот станете гражданами, заработаете деньги, тогда и покупайте, что вам угодно, следовал неизменный ответ.

   То же самое отвечали по поводу приобретения косметики. Немногие счастливицы, умудрившиеся не утратить свои сумочки с косметичками, мгновенно приобрели невиданную популярность. А ещё вдоль одной из стен выстроили в ряд индивидуальные туалетные кабинки и (о божественное блаженство!) душ. Всякие мелочи вроде мыла, туалетной бумаги и одноразовых полотенец были включены. А девушкам, по слухам, даже тампоны с прокладками выдавали. И в довершение всего, всем презентовали подстилки из чего-то, похожего на вспененную резину, чтобы не спасть больше на голом полу.

   К всеобщему сожалению, с питанием вопрос не изменился абсолютно. Та же мерзкая жижа в одноразовых мисках. Только выдали каждому на руки по пять твёрдых плиток предположительно съедобной массы, размером с шоколадку каждая, запечатанных в некий аналог полиэтилена. Сказали, что это сухой паёк. Вкус, по словам попробовавших, просто отвратительный. Как прессованные опилки пополам с остывшей овсяной кашей.

   Забавную историю, кстати, услышали от одного охранника. Оказывается их привезли на пограничную базу Флота, в принципе не приспособленную к приёму больших масс беженцев (а прибыло землян, к слову, аж шесть тысяч), поэтому многое пришлось приспосабливать на ходу.

   Помещение, в котором они находились, к примеру – стояночный ангар для малых космических истребителей. Так надоевшие всем клетки были сварганены в авральном порядке за одну ночь бригадой техников, сами охранники представляли собой специально отобранных добровольцев из состава военной полиции, а приснопамятные параши – на самом деле стандартные контейнеры для сбора и утилизации отработанных технических жидкостей. Тележки же для кормления изготовила другая бригада техников по образцу использовавшихся на гауптвахте. Там же, на гауптвахте, позаимствовали автомат для изготовления одноразовых тарелок. Опостылевшие оранжевые штаны и рубашки, оказывается, выдавали здесь вместо пижам больным, имевшим несчастье угодить в местную больницу. И предполагалось, что вещи эти одноразовые, – поносив один день, полагалось сдавать их на переработку. Землянам же пришлось носить их целую неделю, не снимая, что не прибавляло им радости. Но достаточного запаса одноразовых пижам, чтобы менять их шести тысячам человек каждый день, в наличии просто не было.

   К слову, когда несколько человек не захотели вымыться в душе, когда представилась такая возможность, то их соседи, не желавшие более терпеть "аромат" немытых тел, очень быстро нашли достаточно убедительный способ объяснить грязнулям всю глубину их неправоты. И охранники, обычно мгновенно пресекавшие любой намёк на рукоприкладство, в этот раз спокойно проходили мимо, следя только, чтобы в процессе убеждения не наносилось совсем уж тяжёлых телесных повреждений.

   Вообще, охранники стали гораздо человечнее. Они больше не ходили с наглухо задраенными шлемами, подобно бездушным машинам, охотно вступали в разговоры, помогали землянам советами и даже не думали прикасаться более к висевшим на поясе дубинкам. Создавалось впечатление, что получив возможность общаться с бывшими узниками на понятном языке, полицейские увидели, наконец, в них людей. Некоторые даже пытались флиртовать с наиболее симпатичными девушками. И не всегда безрезультатно.

   Павел старался держаться поближе к Сергею и Михаилу, – двоим взрослым, лет 35-40, мужикам, знакомых ему ещё с Земли. Они летели в том же самолёте, что и он, сидели в соседних креслах. Других людей из той группы он больше не нашёл, а может, просто, встретив, не узнал. Все земляне собрались в одном конце ангара, уже почти полностью очищенного от бывших клеток. Перед ними на небольшой наскоро сделанной трибуне стояла группа людей, одетых в светло-голубые мундиры.

   Это были прибывшие на сегодняшнем транспортном корабле сотрудники иммиграционной службы. Перед трибуной же стояли, выстроившись в ряд, все имеющиеся в наличии охранники, не давая подходить к выступающим чиновникам вплотную. Те отвечали на вопросы собравшихся ещё-не-граждан, отвечали уже третий час. Вначале они вкратце объяснили суть, развернув и дополнив изложенную в памятках информацию.

   На самом деле, альтернатива была проста. Либо ты становишься гражданином по своей доброй воле, либо нет. Если нет, то вместе с остальными отказниками тебя высаживают на одной из недавно колонизированных планет, и далее ты выживаешь так, как сочтёшь нужным. Империи до тебя больше дела нет. Единственно, что на тебе повиснет небольшой должок, – в компенсацию за то, что ты успел съесть и износить здесь. И пока ты этот долг не вернёшь, колонию ты не покинешь. Даже если выплатишь и покинешь, вход на цивилизованные планеты тебе будет закрыт.

   Впрочем, желающих также могут отвезти в находящуюся по соседству, всего в паре переходов, Агарскую Империю, где их немедленно превратят в рабов. Ну, кто ж знает, может быть, кому-то именно это нужно в жизни, так что они не вправе мешать. Атранская империя всё равно получит своё – ведь новых рабов отдадут не за бесплатно.

   Совсем другое дело, если ты согласился стать гражданином... Тут всё гораздо веселее. Тогда ты получаешь нейросеть. Можно бесплатную базовую модель, такие здесь ставят детям с двенадцатилетнего возраста, можно другую, помощнее, но за деньги. Откуда деньги? Так кредит дадут. Ну, не сразу дадут, конечно. Сначала тебя протестируют, определят степень твоего физического и интеллектуального развития. Определят способность к восприятию тех или иных профессиональных навыков. Спросят, куда ты собрался устроится на работу. И только потом определят максимально возможный в твоём случае размер кредита. Потому что военным, скажем, кредит могут дать побольше. Государство субсидирует.

   Впрочем, можешь не брать кредит. Если найдёшь добренького дядю, который тебе за красивые глаза большую сумму отвалит, то можно на эту сумму купить себе домик, или хотя бы апартаменты в городе-улье, остаток положить на банковский счёт и до конца жизни плевать в потолок. А вот если добренького дяди нет, то нужно устраиваться на работу. Но сначала придётся-таки взять кредит и купить нейросеть помощнее. Потому что нейросеть повышает общий уровень интеллекта, объём обрабатываемой информации и способность к обучению. А это необходимо для успешной карьеры. Если только ты не желаешь остаток жизни проработать старшим помощником младшего крутильщика вентиляторов.

   И даже если не будешь брать кредит, небольшой долг на тебе всё равно есть. Да-да, всё за то же. За то, что ты успел съесть и износить здесь. И учти, если не устроишься работать, то кормить-поить-одевать тебя больше никто не будет, даже в долг. Хоть с голоду сдохнешь, никто и не почешется. Шутка. В освоенных мирах тебе с голоду никто дохнуть не даст. Считается, что бездомные голодные бродяги повышают уровень преступности. Поэтому граждан, не имеющих средств к существованию, в добровольно-принудительном порядке высылают... правильно, на одну из недавно колонизированных планет. И всё отличие от неграждан в данном случае будет в том, что перед высылкой они смогут выбрать название планеты. А вот там эти неудачники уже могут дохнуть с голоду.

   Ну а теперь, всем желающим получить гражданство, – добро пожаловать на борт транспорта. Вас доставят в ближайший центр по приему беженцев, и уже там будут тестировать и всё такое. Медицинское обследование проведём в пути, нужное оборудование мы с собой захватили.

   Ха, они правда думали, что вот так просто, без единого вопроса земляне дружно погрузятся на корабль? Наи-иии-ивны-ыеее...

  Глава 2

   Павлу нравились закаты. По крайней мере, нравились на этой планете под названием Марна, на Земле любоваться этим явлением природы ему как-то не слишком часто доводилось. А тут... Кругом степь и лёгкая пыль, постоянно висящая в воздухе, позволяет заходящему солнцу расцвечивать небо в полотнища изумительной красоты. Сзади послышались лёгкие шаги. Павел их отлично слышал, но намеренно не оборачивался, пока на глаза ему не легли тонкие длинные пальцы.

   – У тебя руки всегда прохладные. Как тебе удаётся? У меня постоянно ладони потеют.

   – Не знаю, у меня всегда так было, – со смехом ответила девушка.

   Павел обернулся и положил ей руки на талию. Жанна, длинноволосая стройная шатенка чуть ниже юноши ростом, пыталась смотреть серьёзно, но в её глазах так и играли бесенята. Она всегда такая, сколько он её знал. Странно было здесь, на чужой планете, встретить девушку, с которой судьба случайно свела тебя в одной группе универа, – на один год, потом она вытащила в жизни счастливый билет и перевелась в другой ВУЗ, и не куда-нибудь, а в МГУ. Между ними не было ничего тогда, на Земле она его даже не замечала особо, да и сейчас дальше вот такого робкого объятья дело почему-то не шло. Но всё равно, даже это мимолётное знакомство очень много значило сейчас, когда больше ни одного близкого кругом и родной дом невесть где.

   – Надумала, куда пойдёшь? – решился, наконец, спросить он.

   – Да, – кивнула девушка, но дальше развивать тему не стала. Павел расспрашивать не стал. Не хочет говорить, не надо.

   – А я всё не могу определиться, – признался юноша.

   – Ты давай шевелись уже! – нахмурилась Жанна. – Говорят, кто не определится в ближайшие несколько дней, загребут военные. И не просто так, а в десант. А там у них средняя смертность при каждой высадке в тридцать процентов. У тебя сколько тесты дали?

   – Сто три процента общий уровень, девяносто пять память, сто двадцать пять скорость обучения. И ещё какой-то нереальный результат по скорости физической реакции, чуть ли не двести процентов от нормы.

   – Тогда тебе прямая дорога в пилоты-истребители!

   У самой Жанны тестирование выявило коэффициент интеллекта в сто тридцать процентов от условного среднего уровня. Её даже поселили отдельно от остальных землян, вместе с ещё десятком таких же умников.

   – Не хочу быть пилотом-истребителем, – вздохнул Павел. – Я вообще воевать не люблю.

   – Твои проблемы. У нас вот один паренёк в шахтёры хочет пойти. Вполне мирная профессия.

   – Шахтёр, п-фф... Болтаться неделями в пустоте, дробить астероиды на руду, а выручки на грош. Читал об этом в сети.

   – А ты что хотел? Раз-два, и ты богач?

   – Пусть не богач. Но что б, по крайней мере, жизнь интересно прошла. Вот этот парень лет через пятьдесят накопает руды, купит себе домик на планетке вроде этой, он уже старик, и что ему вспоминать? Как он всю жизнь в астероидном поясе болтался, да раз в пару недель напивался в баре на станции?

   – Шахтёры неплохо зарабатывают, по сравнению с остальными, – Жанна нервно дёрнула плечами и, сбросив его руки, отошла в сторону. – Ты сам чего хочешь? У тебя-то хоть есть мечта какая-нибудь в жизни?

   – Мечта у меня есть, – буркнул Павел, обхватывая руками плечи. Холодало, однако. Надо было куртку захватить.

   Мечта у него была. Ещё с детства. С тех самых пор, как он, будучи школьником, поиграл в «Elite» на своём «Спектруме». С тех пор, как он часами сидел за штурвалом виртуального космического корабля в «X: Beyond the Frontier», а потом и в последователях этой великой игры. Павел был болен космосом. Нет, парень не желал, как настоящие космонавты на Земле, преодолевать гравитационный барьер своей родной планеты на огнедышащей консервной банке с гептилом и азотной кислотой, терпеть перегрузки, кувыркаться в невесомости, выполняя задуманные умными дядями на Земле эксперименты, а потом снова терпеть перегрузки, молясь о том, чтобы теплозащита спускаемого аппарата случайно не дала сбой.

   Он мечтал парить в пилотном кресле собственного корабля, подобно герою его любимых игр, чтобы только открытый космос кругом и свобода. Свобода лететь, куда захочешь. Хоть на соседнюю планету, хоть в другую звёздную систему. Только ты, корабль и холодные звёзды вокруг. Вот только признаться в этой мечте Павел почему-то не мог, по крайней мере, Жанне. Девушка некоторое время постояла, ожидая его ответа, но, поняв, что продолжать разговор парень не собирается, развернулась и ушла. В последнюю секунду он ещё хотел остановить её, окликнуть, убедить... В чём убедить? Павел не знал. И так ничего и не сделал.

   Проблема была в том, что на положенный ему, в случае выбора профессии "Пилот гражданских судов малого и среднего тоннажа", кредит на сумму в восемнадцать тысяч можно было купить малый транспортный корабль с трюмом на тысячу кубов и без межзвёздного привода, причём подержанный. Или средненькой мощности нейросеть модификации "Пилот 3М", которая бы позволила ему с этой лоханкой управляться. Или же на эти деньги можно было записаться на курс обучения пилотскому ремеслу, без которого он не смог бы использовать даже малую толику возможностей нейросети.

   Вот только нужно ему было всё это сразу. А столько денег никто Павлу давать не собирался. Тем не менее, Жанна была права. Нужно было решаться. И оставалось прибегнуть к старому испытанному методу – решать проблемы по очереди, не задумываясь о способах решения каждой последующей, пока не придёт для неё время. Первое, что ему нужно – это хорошая нейросеть. Её, в принципе, можно будет впоследствии заменить на более мощную, но в инфосети, местном аналоге Интернета, все дружно утверждали: чем более продвинутую ты поставишь с самого начала, тем лучше. Мозг привыкает работать с лучшим, адаптируется, к тому же с хорошей сетью ты быстрее соображаешь, больше запоминаешь, быстрее учишься, в общем, растёшь с большей скоростью. Чем раньше начнёшь, тем лучше.

   А курс обучения, теоретически, можно пройти и самому, нужно только где-то достать набор баз данных, содержащих мнемограммы с нужными знаниями и навыками, а также программу для их самостоятельно освоения. С действием подобных баз данных Павел был уже знаком, – с помощью одной такой он выучил местный язык. Тогда ему записали эту базу прямо в мозг, используя мнемоиндуктор. В тот раз это заняло пять минут. А при наличии нейросети можно было бы записать базу практически мгновенно, и не одну. Единственное, что для нормального использования записанной базы её сначала требовалось освоить: мысленно обратиться к каждой содержащейся в базе мнемограмме и осознать её содержимое. Это требовало времени, зато потом полученные знания останутся с ним на всю жизнь.

   Хотя лучше бы, конечно, это делать под руководством опытных инструкторов. Изучение баз – большая нагрузка на нервную систему, возможны стрессы и даже осложнения в виде различного рода психических отклонений. К тому же на платных курсах устраивают практические занятия, да и просто инструкторы могут своим жизненным опытом поделиться, этого ни в каких базах не найдёшь. Но что ж поделаешь, денег на курсы пока нет. Придётся вертеться. Что касается корабля... С кораблём решим позже. В конце концов, имея нейросеть и навыки, можно было наняться пилотом на чужой корабль. Это было не то, о чём он мечтал, но зато хоть жить будет на что. Кредит-то как не крути, отдавать придётся. И ещё, у него будут звёзды...

   Решившись, Павел быстрым шагов пошёл в центральное здание Центра. Полностью это называлось «Центр по приёму беженцев» и представляло собой комплекс зданий, затерянных посреди степи. Выйти за пределы этого комплекса можно было свободно, но без флаера добираться до ближайшего населённого пункта пришлось бы не меньше пары сотен километров пешком. А на флаеры пускали только за деньги, которых у подопечных Центра не было. Своего рода карантин. В центральном здании Павел быстро отыскал нужную дверь. К счастью, соответствующий сотрудник ещё не ушёл со своего рабочего места. Войдя в кабинет, парень обратился к сидящему перед терминалом мужчине.

   – Я выбрал свою будущую профессию.

   – Что ж, это радует, гражданин. Какую же?

   – Я хочу стать пилотом малых и средних гражданских судов, – выпалил Павел на одном дыхании.