Текст книги "Цирк монстров"

Автор книги: Патрик Бовен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Глава 96

Я смотрел на труп Хелен Маккарти, оцепенев от ужаса и отвращения.

Направляясь сюда, я рассчитывал побудить ее отказаться от своих намерений. Потянуть за нужные ниточки, упомянуть о нашем родстве, возможно, даже шантажировать ее результатами экспертизы ДНК. Но уж во всяком случае, не рассчитывал, что придется иметь дело с ней – иными словами, с самим дьяволом, а не с одним из падших ангелов.

И вот теперь дьявол был мертв.

– Пол, дружище! – радостно сказал Кош, танцуя вокруг меня. – Ты все еще здесь? Ладно, поживи еще немножко – мне кажется, у нас тут получился интересный расклад…

– О господи… Зачем вы это сделали?

– А что я такого сделал? – с невинным видом спросил он, небрежно указывая дулом пистолета на мертвое тело. – А… это, что ли? Я ее убил, что тут непонятного! И уж прости мне мой плохой французский – ты что, совсем гребанулся? Хочешь сказать, смерть этой долбаной суки потрясла тебя до глубины души?

Он подскочил к моему креслу и изо всех сил пнул меня носком ботинка по раненой ноге.

– Вставайте, граф! Вас ждут великие дела!

Я взвыл.

Кош с притворной задумчивостью взялся за подбородок.

– Черт, ты думаешь, я и впрямь ушел, когда она меня выперла? Такой послушный мальчик, ага. Всегда слушается бабушку.

Он вздохнул.

– Ну, вообще-то я действительно выходил. Но всего на полминуты, не больше. Просто чтобы прикончить двух охранников и забрать их оружие. А потом вернулся и подслушал за дверью ваш интересный разговор.

Он расхохотался.

– Нет, ну это же надо, Пол! Это же надо! Оказывается, все это дерьмо – из-за тебя! Нет, я не должен был оставлять вас наедине. Вы ведь собирались все разрушить к чертовой матери! Погубить мой замечательный проект!

Я не удержался и застонал от боли.

Кош обернулся ко мне:

– Что такое? Ты никак помираешь?

Перед глазами у меня снова поплыл туман.

– О, черт!.. – воскликнул Кош, оглядываясь по сторонам. – Эй, кто-нибудь, помогите! Наш доктор помирает! Нам срочно нужен другой доктор, чтобы его спасти!.. Ну вот, как всегда – сапожник без сапог…

Его руки бессильно упали вдоль тела.

– О, я совсем забыл!.. Поздно!.. Ведь я же перерезал телефонные провода! Теперь никак нельзя связаться с внешним миром!.. До ближайшего жилья полкилометра… К тому же начинается ураган… Короче говоря, мы здесь абсолютно отрезаны от мира.

Он покачнулся из стороны в сторону, нарочно округлив глаза, словно цирковой клоун.

– Но знаешь что? В этом ведь есть и хорошая сторона! Теперь никто не помешает нам хорошо провести время – нам с тобой, и с моим другом Шоном, и с очаровательным Билли!..

– Я…

– Что? – спросил Кош, приложив руку к уху и склонившись надо мной.

– …тебя не…

– Говори громче! Ничего не слышно!

– …навижу… – выговорил я.

И изо всех сил толкнул его головой в грудь.

Мой череп словно взорвала изнутри адская боль. Кош отлетел к стене. Я поднялся, двигаясь, как сломанная заводная игрушка, и всей тяжестью обрушился на него. Мои колени уперлись ему в грудь. Послышался слабый хруст, затем крик. Кош задергался, пытаясь меня сбросить, но я удержался. Загрохотала падающая мебель, разбилась ваза. Кош обвил правую ногу вокруг моей шеи, запрокидывая мою голову назад. Я ударился затылком обо что-то твердое, и из глаз у меня посыпались искры. Кош вскочил и бросился к пистолету. Я успел схватить его за лодыжку и, стиснув зубы, рванул его на себя. Он завопил. Я вцепился в его брючный ремень и снова швырнул на пол. Мы сцепились и несколько раз перекатились друг через друга. Обоюдные удары сыпались градом. Он рычал, я хрипел. Вдруг я заметил, что пистолет лежит на полу совсем рядом – только руку протянуть…

– Папа! – закричал Билли.

Кош ударил меня кулаком в челюсть, и я рухнул навзничь.

Он с трудом поднялся на ноги, стирая кровь с лица, и подобрал пистолет.

– Папа! – сквозь слезы закричал Билли, бросаясь ко мне.

– Билли… со мной ничего… уходи…

– Папа! – рыдал он, не слушая меня. – Мой друг убежал! Он убежал!

– Убежал? – переспросил Кош. – Кто? Куда?

– Мой новый друг…

Глаза Коша внезапно расширились, и он бросился в соседнюю комнату с пистолетом в руке.

Сквозь красноватую пелену, застилающую глаза, я увидел, как он перегнулся через подоконник распахнутого окна и выругался.

Затем Кош вернулся к нам.

– Ты представляешь, Пол? – заговорил он. – Несмотря на свое жалкое состояние, наш маленький Шон сумел выпрыгнуть в окно второго этажа и удрать. Невероятно, правда? Вот что значит воля к жизни!

Он проверил обойму.

– Подождите… – проговорил я. – Отпустите Билли… я вас прошу… У меня есть к вам одно предложение…

Мой последний козырь…

Только один.

– Это я во всем виноват… Можете сделать со мной что хотите… но отпустите Билли.

Кош улыбнулся:

– О, не беспокойся. Я же не идиот. Разумеется, я сведу счеты только с тобой. Мне нет нужды убивать твоего сына. Мой небольшой бизнес еще в самом начале пути. А в мире так много богатых людей, у которых есть спрос на мои услуги. Они голодны, они скулят от нетерпения. Они так хотят, чтобы кто-нибудь их накормил! Почему бы не подать им Билли на очередной пир? Сейчас я отправлюсь на поиски Шона, а когда вернусь, займусь вами обоими.

Время…

Господи, дай мне выиграть хоть немного времени!..

– Подождите… Последний… вопрос.

Я задал этот вопрос.

Кош мне ответил.

– Это все? – затем спросил он.

– Д-да…

– Прекрасно! – кивнул он.

И выстрелил в меня.

Глава 97

В фильмах персонаж, когда в него стреляют в упор, умирает почти мгновенно. На самом деле это не так.

Исключение составляют разве что те случаи, когда человеку стреляют в голову. Да, тогда все происходит именно так, как вы думаете: вспышка адской боли и мгновенная смерть. Но, как правило, пуля попадает в какое-то другое место, и человеку приходится несколько минут – а то и часов – испытывать величайшие муки, пока его жизненные функции медленно угасают.

Так что «схлопотать пулю» – очень болезненный и очень печальный опыт. Чувствовать, как жизнь медленно утекает сквозь образовавшееся в вашем теле отверстие, – это последнее, что любой из вас мог бы себе пожелать.

Но в конечном счете все зависит от того, чего хочет ваш убийца.

Если он захочет покончить с вами быстро и наверняка, он выстрелит вам в лоб, или в сердце, или в затылок. Но если убийца захочет, чтобы вы помучились, он выстрелит вам в живот или во внутреннюю поверхность бедра. В первом случае пуля пробьет вам кишечник, что приведет к внутреннему кровоизлиянию и острому перитониту. И то и другое вызывает невыносимые физические страдания.

Это очень жестокий способ убийства.

Разумеется, Кош об этом знал.

Поэтому именно его он и выбрал.

Глава 98

Кош Чародей исчез.

Я остался лежать на кровати с балдахином, на которой совсем недавно лежал Шон. Я почти не различал ничего вокруг. Живот пронзала ужасная боль. Почти такую же боль я ощущал в правом бедре. И во всем теле – сотни, тысячи других болей.

Но я был все еще жив. И мой сын тоже.

Я знал, что проживу еще по крайней мере несколько минут. Надо же, это случилось только сегодня… А могло произойти в любой из предыдущих дней – я ведь не подозревал о грозившей мне опасности… Ну что ж, неплохой результат…

Меня охватило неудержимое желание смеяться. Я знал, что это скверный признак.

– Билли… пожалуйста… – собрав все силы, произнес я.

Мой сын плакал, не переставая. Прежде я ни разу не видел его в таком состоянии. Я гладил его по лицу, пытаясь успокоить. По радио играла негромкая музыка – возможно, его включили, чтобы хоть как-то развлечь детей… Снаружи завывал ветер. Я представил себе Коша, который летит по воздуху в потоках ветра, как Кощей из русской сказки…

– Билли… послушай меня…

Мелодия, звучавшая по радио, была спокойной и умиротворяющей – это казалось почти чудом среди окружающего безумия. Я узнал песню группы Oasis —«Wonderwall»:

 
Все пути, которые нам открываются, тернисты,
И все путеводные огни ослепляют нас.
Мне столько всего нужно тебе сказать,
Но я не знаю как.
Может быть, именно ты
Спасешь меня?
 

– Билли…

– Я… хо-чу… к ма-а-а-ме! – прорыдал он.

– БИЛЛИ!

Я закричал так громко, что от неожиданности он перестал плакать.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, – продолжал я уже тише.

Мой сын сосредоточенно кивнул.

– У меня к спине приклеена клейкой лентой одна вещь. Она мне нужна, но сам я не смогу до нее добраться. Подними мне рубашку и достань эту вещь, ладно?

– Ладно.

Билли просунул руку мне под рубашку и, нащупав небольшой предмет, приклеенный клейкой лентой между лопаток, потянул его к себе – слишком резко, – и на клейкой ленте осталось несколько моих волосков. При других обстоятельствах я бы, возможно, даже вскрикнул.

Затем он протянул мне мобильник Коша – эту чертову игрушку, с которой все и началось. Отправляясь сюда, я спрятал телефон на себе вот таким образом, мысленно молясь, чтобы в случае чего меня не обыскивали слишком тщательно.

– Спасибо, Билли, – сказал я.

Затем набрал номер.

Вы удивлены?

Есть чему удивиться.

Но кому мне было еще звонить? Полиция разыскивала меня за убийство, ФБР тоже. Мои друзья не могли ничего для меня сделать. Кош с минуты на минуту мог вернуться. Так к кому мне было обратиться за помощью? И о какой именно помощи попросить? Ведь, говоря начистоту, я был уже почти что мертв. Не лучшая ситуация, правда?

Вот и я так думаю.

Но где-то есть мальчик, за которого еще можно побороться. Мальчик по имени Шон, который показал мне, что означает «по-настоящему хотеть выжить». Ребенок, готовый сражаться за свою жизнь до последнего дыхания.

И для того чтобы ему помочь, у меня есть один-единственный союзник.

Вы.

–  Меня зовут Пол Беккер, и я нуждаюсь в вас, – говорю я, поднеся к губам мобильный телефон. – Мы с вами незнакомы, то есть мне так кажется… если только вы не один из моих бывших пациентов. Но вы, может быть, знаете мое имя. Я тот врач, фотографии которого недавно появились во всех газетах…

Мой голос дрожит. Только бы удалось договорить до конца!..

–  Прошу вас, не кладите трубку. Не нужно верить россказням… Я не делал этих отвратительных вещей. Это звучит как полный бред —но вы должны мне верить!..

Делаю глубокий вдох и скороговоркой прибавляю:

– Так вот, мальчик лет десяти гуляет в одиночестве совсем недалеко от вас. Вот в этот самый момент, когда вы слушаете, что я говорю. Ему грозит смертельная опасность. Потому что некто… собирается его убить. Он уже совсем рядом…

Перевожу дыхание.

– Я понимаю, вы не привыкли к такого рода звонкам. Кроме того, мне и самому все это кажется полным безумием. Но если вы ничего не сделаете, если вы меня не дослушаете, этот ребенок умрет. А за ним последуют и другие жертвы. Если только вы не сделаете то, что нужно, чтобы помешать убийце.

Произношу это на одном дыхании, судорожно стиснув телефон и одновременно спрашивая себя, что подумают обо мне люди, когда услышат мое сообщение.

– Все, чего я прошу, это минута вашего времени. Дослушайте меня, а потом решайте сами, что с этим делать.

Кажется, удалось, думаю я, вытирая пот со лба. Теперь мне остается лишь коротко рассказать вам все остальное. Воззвать к вашему уму и смелости.

Убедить вас спасти Шона.

Убедить вас остановить Коша.

Любой ценой.

И я попытаюсь это сделать – как можно яснее, как можно проще. Затем введу номер специального вызова (этот номер назвала мне Конни Ломбардо, когда рассказывала об объявлении локальной телефонной тревоги, и я его запомнил, тем более что он был легким: 1-800) и отправлю свое сообщение всем жителям в округе. Словно потерпевший кораблекрушение, который бросает в море запечатанную бутылку с письмом – свою последнюю надежду.

И все будет кончено.

Я нажму клавишу «отбой», отложу телефон и крепко обниму своего сына. Он больше не плачет. По радио все еще играет музыка. Может так случиться, что вы сейчас слушаете ту же самую мелодию, занимаясь своими обычными повседневными делами.

Спустя несколько секунд все телефоны в радиусе нескольких километров зазвонят.

В том числе и ваш.

Вы возьмете трубку.

Компьютер повторит вам мое сообщение. И вы услышите мой голос. Наконец-то мы с вами друг друга нашли. Пусть наша встреча обернется благом.

Я вам не солгал ни единым словом.

В конечном счете все будет зависеть только от вас.

Эпилог

Я смотрел на солнце в окно больничной палаты. Зрелище было необычное: казалось, лучи постепенно замедляются и наконец замирают на моей простыне, словно золотистые бабочки, чуть подрагивающие крыльями, с которых осыпается пыльца радужных искр.

Ладно, я знаю, что вы думаете: вот что бывает, когда злоупотребляешь морфином.

Но иногда это и в самом деле необходимо. Особенно после того как несколько дней проведешь в коме. Перенесешь пять хирургических операций. И три остановки сердца.

Попросту говоря, несколько раз я умирал.

– Привет, – сказала Конни.

Она сидела в кресле с ноутбуком на коленях и улыбалась мне.

– Опять общаетесь со своей виртуальнойсемьей? – спросил я, улыбаясь в ответ.

Скосив глаза, я увидел экран – веб-страницу с какими-то виртуальными именами. Эти имена и тысячи электронных частиц связывают вас с настоящими живыми людьми во всех концах света. С такими же людьми, как вы и я. Интересными и заурядными, красивыми и не очень, злыми и добрыми. Иногда – настоящими монстрами…

– Как вы? – поинтересовалась Конни.

Хмыкнув, я сказал:

– Бодр и весел.

– Между прочим, и впрямь неплохо выглядите, – заметила Конни. – Учитывая ваше прежнее состояние…

– Я действительно был мертв?

– Да.

– Долго?

– В первый раз – три минуты. Во второй чуть меньше. Но я уж подумала было, что вы спалите дефибриллятор [29]29
  Дефибриллятор – медицинский прибор для реанимации и электроимпульсной терапии острых и хронических нарушений сердечного ритма. – Примеч. пер.


[Закрыть].

– Кто спас мне жизнь?

– Люди, которые услышали ваше телефонное послание. Им удалось вычислить дом Хелен Маккарти, они пришли туда и обнаружили вас. Вы были при смерти, но они сделали вам искусственный массаж сердца. Как говорится, изучайте основы безопасности жизнедеятельности!

– Пожалуйста, свяжитесь поскорее с этими людьми, – попросил я. – Скажите, что я хочу выпить с ними шампанского!

– Не торопитесь. Еще неизвестно, не поврежден ли ваш мозг.

– Вы это говорите из-за моего не слишком радужного настроения? – предположил я.

И вдруг непроизвольно нахмурился, охваченный странным ощущением дежавю.

– Погодите-ка… Вы хотите сказать, что этот разговор у нас с вами уже был?

– Раз двадцать, – со вздохом ответила Конни. – У вас посттравматическая амнезия. Вы даже не представляете, какое ангельское терпение мне пришлось проявить, чтобы выслушивать одни и те же шуточки несколько дней подряд.

Я слегка приподнялся на кровати:

– Как там Билли?

– Хорошо.

– А Клэр?

– Она выкарабкалась. Физически, по крайней мере. Но все эти испытания глубоко ее потрясли. Я рассказала ей всю историю с начала до конца, но она в своем нынешнем душевном состоянии еще не готова с вами встретиться. Она дождалась, пока вы выйдете из комы, а потом на время уехала к своим родным.

– Во Францию?

– Да. Сожалею, Пол. Но ей действительно нужно время, чтобы прийти в себя.

Я вздохнул:

– Ну, в любом случае, спасибо, что вы с ней поговорили… А что с Шоном?

– Этого вы тоже не помните?

– Я не уверен… Лучше расскажите еще раз.

– Он жив и здоров. На самом деле ваше послание получило большое количество людей, и очень многие из них вышли из дома, несмотря на ураган. Они и увидели Коша, который преследовал мальчика с пистолетом в руке. Они попытались его задержать, но он бешено отбивался и хохотал как безумный. Потом Кош вскочил на крышу автомобиля, сбросил одежду и начал что-то выкрикивать, заглушая шум бури. И при этом стрелял во все стороны, не целясь… В конце концов прибыли полицейские и застрелили его самого…

Я откинулся на подушку и закрыл глаза.

Только бы все это было правдой! Только бы не оказалось галлюцинацией, вызванной морфином – или, еще хуже, последним хаотичным бредом умирающего мозга.

– Все хорошо, – тихо произнесла Конни, беря меня за руку. – Кошмар кончился, Пол. Осталось только вылечиться и вернуться к прежней жизни.

– И меня больше не ждет тюрьма по выходе из больницы?

– Нет. С вас сняты все обвинения.

– А что Альтман?

– Ему сейчас своих забот хватает – прежде всего, ему нужно сохранить свой пост. После скандала с Хелен Маккарти головы полетят, как кегли в боулинге. К счастью, разразился ураган, и Альтман на своем посту оказался незаменимым.

– Ураган?

– Да, «Катрина», – ответила Конни. – Вопреки заверениям наших руководителей, ураган нанес огромный ущерб всему побережью, особенно Новому Орлеану.

Помолчав, она прибавила:

– Я ухожу из ФБР. Возвращаюсь к своей прежней работе. Я отвезла Шона в Майами к матери – кстати, они оба с нетерпением вас ждут. А завтра отправляюсь в Луизиану. Больницы сейчас переполнены, рабочих рук не хватает…

– Вы вернетесь сюда? – спросил я, не отрывая взгляд от простыни, которой был укрыт.

– Не знаю…

Конни в свою очередь опустила глаза и спросила:

– А вы поедете к вашей жене?

– Не знаю.

Время словно застыло. С каждой секундой молчания все больше углублялась пропасть между нами.

Наконец Конни выключила свой ноутбук.

– Ну что ж, – сказала она, – мне было очень приятно работать с вами, Пол.

И отвернулась, чтобы скрыть слезы.

– До встречи, – сказал я, чувствуя, как сжимается сердце.

Она торопливо поцеловала меня в щеку и направилась к двери.

– Если вы когда-нибудь вернетесь в свою клинику и вам понадобится медсестра, свяжитесь со мной, – негромко произнесла она, обернувшись с порога. – В конце концов, никогда не знаешь заранее…

Последний прощальный жест – и Конни Ломбардо исчезла из моей жизни.

Я провел в больнице еще целую вечность. Потом за мной приехал Кэмерон.

Он вел машину очень осторожно, поскольку любая, даже самая слабая тряска причиняла сильную боль нам обоим. На дорогах было свободно, в открытые окна врывался свежий воздух, пахнущий морем. Об урагане «Катрина» уже ничто не напоминало: тротуары были чистыми, газоны – аккуратно подстриженными. В парке за школой, где учился Билли, дети катались на скейтбордах. Я заметил, что, глядя на них, Кэмерон улыбнулся – наверняка вспомнил, что и мы здесь тренировались много лет назад.

Казалось бы, все располагало к покою и безмятежности. Но я не ощущал ничего подобного. Нужно было окончательно кое-что прояснить.

Кэмерон снял солнцезащитные очки и, взглянув на меня, сказал:

– Ты с самого начала пути не произнес ни слова. С тобой все в порядке?

– Да, – кивнул я.

– Надеюсь, ты помнишь, что тебя уже не обвиняют в убийстве?

– Память ко мне вернулась, Кэм. Мы ведь об этом уже говорили.

– Ну что ж, тем лучше, – со вздохом сказал Кэмерон.

Помолчав, он прибавил:

– А вот у меня все не слава богу… Гарнер хочет получить мою шкуру в качестве трофея. С тех пор как он узнал, что Фуллер скоропостижно скончался от инфаркта, после того как рассказал мне все о своих махинациях, ищейки из службы внутренних расследований никак не оставят меня в покое.

Я промолчал.

– Я вот думаю: может, мне сменить работу? – продолжал Кэмерон. – Мне предлагают участвовать в реалити-шоу «Глаз Каина». Мои дети ничего не смотрят, кроме таких вот шоу. Как думаешь, соглашаться?

– Не знаю.

Мы выехали на Пятую улицу, по обе стороны которой тянулись старинные особняки, памятные мне с детства.

– Куда ты меня везешь, Кэм? – спросил я.

– О, это сюрприз! – отозвался он с довольным видом. – Тебе понравится!

– Хм… Это зависит…

– От чего?

Я повернулся к нему.

Потом осторожно вынул из кармана красный мобильник и положил перед ним на приборную панель.

– От того, что за сюрприз, – договорил я.

Он посмотрел на лежавший перед ним маленький хрупкий предмет. И отвел глаза.

– Я думаю, лучше тебе остановить машину, – сказал я.

Кэмерон повиновался, разом побледнев.

Я рассеянно скользнул взглядом по террасе кафе, где, несмотря на ранний час, уже завтракали несколько посетителей. И заговорил:

– Когда я разговаривал с Кошем в последний раз, я задал ему вопрос. Знаешь какой?

Кэмерон ничего не ответил.

– Я спросил, был ли у него мобильник красного цвета, – продолжал я. – Кош слегка удивился, но все же ответил…

Я снова повернулся к своему другу.

– Он сказал: «Нет, никогда».

Я приставил указательный палец к груди Кэмерона.

– То есть вот этот телефон, в котором было три фотографии, никогда не принадлежал человеку, называвшему себя Кош Чародей.

– Я… я могу все объяснить.

– Ах вот как? И что именно? То, как ты нарочно забыл этот телефон у меня в клинике той ночью, когда привез туда Коша?

Кэмерон машинально стиснул кулаки. На лбу у него выступили капли пота.

– Или ты хочешь объяснить, каким образом ты устроил именно так, чтобы я нашел этот телефон за пару минут до того, как ты мне на него позвонил?

Он открыл было рот, но я не дал ему произнести ни слова.

– Устройство для искажения голоса – полезная штука, правда? Ты сделал все для того, чтобы поставить меня на уши, не так ли? И тебе это удалось. Отлично сработано! Ты добился того, чтобы вовлечь меня и Коша в поединок друг с другом. В моем случае ты использовал этот мобильник. А в его случае?

– Отправил ему по электронной почте твою фотографию, – нехотя ответил Кэм. – Ту, где ты стоишь перед клиникой. Просто фотографию, без всяких пояснений. Чтобы привлечь его внимание…

Он глубже вжался в сиденье.

– Я не жду, что ты меня простишь, – тихо прибавил он. – Я понимаю, что ты никогда не сможешь… Но по крайней мере, я объясню тебе, как было дело.

– Очень надеюсь. Мне не терпится это услышать.

Кэмерон собрался с силами и заговорил:

– Когда твой отец случайно наткнулся на фотографию женщины в костюме Бабы-яги, сначала он подумал, что это его бывшая жена, Ева Немкова… Ты уже убедился на собственном опыте в том, что она – настоящий монстр… Твой отец был настолько потрясен, что решил сам обо всем разузнать. Вот так он и вышел на след компании, торгующей детьми. Это его ужаснуло, но не так сильно, как видеозапись с Билли. Когда он ее увидел, он был буквально уничтожен.

– Он тебе об этом рассказал?

– Да, но не сразу. В тот момент он задался вопросом, как с его внуком могло случиться нечто подобное без ведома родителей. Разумеется, он первым делом заподозрил именно их, точнее – тебя. Сейчас, когда я оглядываюсь на те события, я понимаю, как он рассуждал: он думал что ты со временем превратился в безжалостного психопата, такого же, как твоя биологическая мать…

Я вспомнил слова Джорджа: «Смерть разлита в воздухе, она следует за тобой, куда бы ты ни пошел. Она передается от отца к сыну, как проклятие…»

Я стиснул зубы. Но, по крайней мере, теперь я мог понять Джорджа – разве я сам не подозревал его в самом худшем?

– Джордж Дент прислал в ФБР анонимное письмо, – продолжал Кэмерон, – но это ни к чему не привело. По крайней мере, никаких видимых результатов не было. Он не знал, что Конни Ломбардо поручено следить за тобой. Он очень боялся за внука, но плохо представлял себе, что делать дальше. О том, чтобы пойти в полицию, не могло быть и речи. Уже успев пообщаться с полицейскими, он им не доверял. Тогда он решил зайти с другой стороны. И обратился к Клэр.

Две молодые женщины, проходя по тротуару мимо нашей машины, улыбнулись нам. Но лицо Кэмерона осталось бесстрастным. Его пальцы по-прежнему крепко сжимали руль.

– Твоя жена очень удивилась, когда он ей позвонил, но все же согласилась с ним встретиться. Джордж попросил ее сохранять эти встречи в тайне от тебя – под тем предлогом, что ты ему запретил приближаться к твоей семье. Клэр и на это согласилась. Он очень осторожно расспрашивал ее о вашей семейной жизни, стараясь, чтобы она ни о чем не заподозрила. Примерно в это же время исчез Шон.

– В начале августа?..

– Да. События стали ускоряться, и угроза, исходящая от торговцев детьми, превратилась для твоего отца в навязчивую идею. Он был убежден, что Билли грозит беда. Вот тогда он и обратился ко мне.

– Он тебе все рассказал?

– Ну, поначалу только самое необходимое. Он рассказал про Коша, затем передал мне флэшку с видеозаписью и тремя фотографиями и попросил за тобой проследить. Я расхохотался ему в лицо и назвал параноиком. Но он не отставал. «Мой внук в опасности, – сказал он мне, – и я не могу доверять никому, кроме тебя. Ты знаешь Пола лучше, чем любой другой. Так что, ты поможешь мне или нет?» Он был убежден, что ты скрываешь свою истинную натуру.

– А ты-то сам что подумал?

– Я не знал, что думать. Доказательства у него были вроде бы серьезные. К тому же ты много лет прожил вдали от Неаполя. Ну, кто решится утверждать, что знает своего друга на все сто процентов? Да еще и Джордж вцепился в меня как клещ. Наконец я уступил и принялся за работу. И вскоре понял, что в самом деле происходит что-то неладное. Коша защищали люди, занимающие самые высокие посты. Гарнер не хотел, чтобы я занялся этим делом вплотную. Твой отец явно что-то скрывал. И ты вел себя весьма странно.

Я хмыкнул.

– Сам знаешь, я ведь не бог весть какой интеллектуал, – продолжал Кэмерон. – Для меня важнее не рассуждения, а действия. Меня бесили все эти загадки, эти новые и новые двери, открывающиеся передо мной… Я решил разворошить муравейник. Способ был только один: столкнуть тебя с Кошем. Заставить вас обоих зашевелиться, а самому за вами наблюдать. До того момента, пока один из вас не сделает ошибку.

– Несмотря на то, что я был ни при чем!

– Может, и не был. Но в случае с Кошем это оказалась верная тактика. Если бы не я, твой сын рано или поздно оказался бы у него в руках.

Я глубоко вздохнул:

– Это ты передал моей жене флэшку?

Кэмерон некоторое время помолчал, словно подыскивая нужные слова.

– Я попытался поделиться с ней своими подозрениями, – наконец ответил он, – но она отказывалась что-либо понимать. Она не хотела верить, что ты причастен к торговле детьми. Я и сам не был в этом уверен. Поэтому и отдал ей флэшку. В качестве наглядного доказательства. Чтобы она сама во всем убедилась…

– И она пришла в ужас…

– Да. Мой план снова сработал. После того как она увидела запись, она сбежала от тебя вместе с Билли. Благодаря тому, что скрылись, они оказались недосягаемыми для Коша… и для тебя. В тот момент я еще не знал, насколько ты для них опасен. Когда я начал понимать, было уже поздно. Но я сделал все что мог, чтобы защитить тебя и их…

Он замолчал, словно осознав, что любые оправдания бесполезны.

– Последний вопрос, – сказал я. – После того как Джорди Лански проник в мой дом, он бесследно исчез. Это ты его убил?

– Нет.

– А ты знаешь, кто это сделал?

– Да.

– Вот как! И кто же?

– Твой отец.

Я выдержал и этот удар. Одним больше, одним меньше…

– После того как ты ему позвонил, Джордж решил приехать к тебе и объясниться с тобой лично. Но он все никак не решался этого сделать – просто бродил вокруг твоего дома. Вот так он и увидел Джорди, который явился, когда в доме никого не было. Джордж понял, что этот человек представляет опасность для твоей семьи, и убил его не раздумывая.

– А куда он дел труп?

– Спрятал на складе клоунских костюмов у себя под домом. Конни чуть было не наткнулась на тело, когда приехала к Джорджу вместе с тобой.

Все эти открытия совершенно оглушили меня. Я был не в силах больше ни о чем спрашивать. Мы оба погрузились в молчание.

– У меня для тебя сюрприз, не забыл? – наконец с грустью спросил мой друг.

Я вышел из машины, не говоря ни слова, и направился к старому деревянному пирсу, на котором мы с Кэмероном провели немало времени в детстве, – тому самому, под которым, как говорили старожилы, бьется сердце Неаполя.

– Твой отец боялся, Пол, – тихо сказал Кэмерон, приблизившись ко мне. – Ты должен его понять. Он устал. И больше не мог выдерживать такого давления. Когда вы с Конни приехали к нему, он понял, что скоро до него доберутся – либо ФБР, либо Хелен Маккарти. Как ты понимаешь, он этого совсем не хотел. Он всегда ценил личную свободу превыше всего.

– До такой степени, что предпочел самоубийство?

– Ему уже доводилось исчезать, много лет назад. Он решил, что сможет это повторить. Он просто хотел убежать от своей судьбы. Это ведь так по-человечески… Ты же сам не раз отступал перед проблемами, правда?

Кэмерон остановился. В нескольких метрах впереди я увидел своего сына, сидящего на краю пирса с удочкой, которая по меньшей мере раза в три превышала его рост. Сосредоточенно нахмурившись, он следил за поплавком.

На Билли были шорты с покемонами, которые я купил ему в прошлом году. Я заметил, что сейчас они уже стали ему коротковаты.

Удивительно – вы закрываете глаза, и несколько лет проходят перед вами всего за несколько секунд…

Я молча сел рядом со своим отцом.

На коленях он держал большую жестяную коробку, единственную вещь, которую он сохранил из прошлой жизни.

Я взял коробку у него из рук и открыл ее. Она была полна старых любительских фотографий, еще черно-белых.

И на всех был я.

Я возле школы, в компании мисс Скорбин. Я в супермаркете, протягиваю руку к полке за какими-то сладостями… Я в лодке – очевидно, напротив отца, который собирается прочитать мне стихи… Я вот на этом самом пирсе, с удочкой в руках… кажется, это мой десятый день рождения…

Теперь я наконец понимал, что отец всегда любил меня, пусть даже издалека.

Молчаливый. Надежный. Хранящий от бед.

Мой отец.

Слезы заструились по моим щекам. К горлу подступил ком, и я не мог произнести ни слова. Да и не знал, что сказать, как поступить. Я понятия не имел, что нам всем предстоит в будущем.

Поэтому я просто положил голову ему на плечо, и мы вместе стали молча смотреть, как Билли ловит рыбу.

Три силуэта на фоне спокойной, почти неподвижной морской глади.

Два отца.

Два сына.

Так странно… и так просто.