Текст книги "Цирк монстров"

Автор книги: Патрик Бовен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Глава 75

Два человека в одинаковых черных костюмах и черных очках, прибывшие за мной, не сказали мне ни слова – лишь молча надели на мои запястья наручники и посадили в машину. Фэбээровцы были похожи, как братья-близнецы. И очень напоминали клонов агента Смита.

Мой арест получился зрелищным. Первыми на место прибыли копы. Десятка полтора патрульных машин с включенными мигалками и сиренами и даже один полицейский фургон примчались к мотелю «Голубой бриз», вызвав в округе настоящий переполох. Уж не знаю, что сказал им Аарон Альтман, но они оцепили квартал, перегородили движение на Тамайами Трейл и так энергично штурмовали мотель, словно это была пещера, в которой скрывался Усама бен Ладен. Особое удовольствие я получил при виде выражения лица хозяина заведения, когда полицейские вышибали окна и дверь (которую я на всякий случай запер, чтобы задержать громил, о которых упомянул толстяк), а еще более острое – когда они швырнули его на пол лицом вниз, не обращая никакого внимания на перебитую голень. После этого они, не церемонясь, скрутили и меня, одновременно зачитывая мне все положенные законом формулировки и на всякий случай держа пистолеты наготове. Не обошлось и без нескольких весьма ощутимых тычков – скорее всего, потому, что я, как считалось, незадолго до того напал на полицейского. Но тут наконец появилась парочка «агентов Смитов».

Безупречные костюмы, белоснежные рубашки, идеальная обувь. Экипировка – в две тысячи долларов минимум. На каждого, разумеется.

Один из них слегка сдвинул темные очки, взглянул поверх оправы на капитана полиции, ответственного за операцию по моему задержанию, и небрежно сунул ему под нос удостоверение сотрудника ФБР. После чего коротко сообщил примерно следующее: спасибо, мы вам очень благодарны, но теперь этот человек поступает в наше распоряжение.

Коп рявкнул в ответ нечто гораздо менее вежливое.

Тогда «агент Смит номер два» (или какой там у него был порядковый номер?) приложил к его уху мобильный телефон, из которого кто-то рявкнул еще громче. Капитан побледнел, потом, обернувшись к подчиненным, пробормотал: «Уходим», – и те направились к выходу, уводя с собой хозяина мотеля, после того как бесцеремонно подняли его с пола.

А я-то думал, что соперничество между силовыми ведомствами – плод фантазии киносценаристов…

– Куда вы меня повезете? – спросил я, машинально оглядывая царящий вокруг разгром.

Ни один из агентов не удостоил меня ответом.

– Я смогу встретиться с мистером Альтманом?

Молчание.

Мы вышли, сели в машину и поехали по улице, вполне соответствующей своему дивному названию – Али-Баба авеню – и являющейся частью пригорода Опа-Лока, примыкавшего к району Норт-Майами. Мне и раньше доводилось слышать о том, что этот район занимает одно из первых мест в стране по уровню преступности, несмотря на немногочисленность населения – всего каких-то пятнадцать тысяч.

– Скажите, ребята, это правда Опа-Лока? Кажется, террористы, взорвавшие ВТЦ одиннадцатого сентября, тренировались на местном аэродроме. Всего-то в нескольких кварталах от вашей штаб-квартиры…

Один из близнецов взглянул на меня сквозь черные очки, затем повернулся к напарнику.

– Да у нас тут комик, – произнес он.

– Ага. Новый Джерри Льюис.

– Я просто хотел завязать разговор, вот и все…

– Говорит, ему захотелось поболтать.

– Скоро наболтается. Еще и остановиться не сможет.

– Ха! Ха!

– Именно что. Ха! Ха!

Я глубже вжался в сиденье. Нет, правительство точно их клонирует на какой-то секретной базе, вопреки всем международным запретам.

Мы обогнали едущий впереди автомобиль, свернули направо и углубились в квартал частных особняков. Затем остановились перед совершенно непримечательным зданием песочного цвета, стоящим между клиникой пластической хирургии и небольшим отелем.

– Почему мы остановились? – спросил я.

– Мы прибыли.

– Прибыли куда?

Вместо ответа один и второй агент слегка покачали головами и вывели меня из машины. Строение было невысоким, с довольно мутными окнами. Ни ограды, ни флага на крыше, ни таблички у входа – ничего. И никакой охраны снаружи. Больше всего здание походило на небольшую фабрику, торгующую собственной продукцией. Например, расходными материалами для копировальной техники.

– Это что, и есть штаб-квартира ФБР?

– Идите прямо, – сказал один из агентов, слегка подталкивая меня в спину.

Мы прошли по дорожке из каменных плит и оказались перед стеклянной дверью, на которой справа внизу я заметил небольшой логотип с надписью: «Федеральное строение». С другой стороны двери нас встретил полицейский. Он снял с меня наручники, затем, словно в аэропорту, заставил меня разуться, вынуть из брюк ремень и выложить на стол все металлические предметы, после чего пропустил через рамку металлодетектора. Да уж, осмотр по всей форме…

– Зачем все эти предосторожности, если я сдался добровольно? – спросил я.

– Это здание – одно из самых важных во всех Соединенных Штатах, – ответил один из агентов. – Оно является потенциальной целью террористов, наркодилеров и просто душевнобольных всех мастей, проживающих в этой части света. Поэтому мы очень внимательны.

– Но поскольку мы еще и вежливы, – добавил его коллега, – мы все же избавили вас от ректального осмотра.

И оба расхохотались.

Нечего сказать, веселое заведение.

Они вернули мне мои вещи и повели меня по длинному светлому коридору. Мы вошли в большую приемную, где сидели две секретарши, вышли оттуда через левую боковую дверь и попали в следующий коридор. По пути я заметил, что в потолок через небольшие промежутки вмонтированы камеры видеонаблюдения – почти такие же, как те, что я видел над игровой площадкой в «Старбургере».

Наконец мы остановились перед двойной дверью.

– Туда вы войдете один, – сообщил мне один из моих сопровождающих.

– А вы разве не…

– Мы не приглашены на этот праздник.

– Какая жалость, – сказал я с ухмылкой. – А я так надеялся, что мы станем друзьями на всю жизнь…

– На вашем месте я бы не лез на рожон, – предупредил второй агент.

– А что там, за этой дверью?

– Львиный ров, – ответил он.

– А если я попытаюсь сбежать?

– Вас попросту пристрелят.

Фэбээровцы втолкнули меня внутрь и захлопнули за мной дверь.

Я машинально потер запястья, еще ноющие после наручников. Передо мной была вполне обычная комната – примерно двадцать квадратных метров, кремовые стены, серое ковровое покрытие и большой стол, окруженный удобными креслами, – но без окон. Если где-то и были установлены видеокамеры, я их не заметил.

За столом, на противоположном конце от меня, сидел человек лет пятидесяти, спортивного вида. Седоватые виски, массивное тело, при этом, кажется, ни капли жира. Взгляд голубых глаз был невероятно пронзительным. Казалось, передо мной – сгусток чистой энергии, облаченный в человеческую плоть.

– Мы называем это место Ямой, – сообщил он. – Ну или Львиным рвом – как вам больше нравится.

– Это комната для общих собраний?

– В каком-то смысле. Это единственное место, куда допускаются люди, не состоящие в ФБР. Политики, журналисты, телевизионщики…

Последовала пауза.

– Ну или те люди, которые, так сказать, повисли в воздухе, – с улыбкой прибавил он. – Например, увольняемые сотрудники. Именно здесь они сдают удостоверения и забирают свои вещи. Поэтому, как вы понимаете, эта комната малопопулярна.

Потом директор местного отделения ФБР знаком пригласил меня садиться.

– Доктор Беккер, – полувопросительно сказал он.

– Директор Альтман.

– Итак, у вас есть сведения, которые вы хотели мне сообщить.

– Да.

– Хотите кофе? Или чаю?

– Кофе, если можно.

Нажав кнопку интерфона, Альтман сказал:

– Жанин, два кофе, пожалуйста.

Затем скрестил руки на груди.

Через пару минут в боковую дверь кабинета вошла женщина средних лет в строгом брючном костюме, неся на небольшом подносе два пластиковых стаканчика с кофе, круглые пластмассовые коробочки со сливками и пакетики с сахаром и сахарозаменителем.

– Спасибо, Жанин, – кивнул Альтман.

Женщина молча кивнула в ответ и удалилась.

– Кажется, ваша жена француженка? – неожиданно спросил Альтман.

– Да.

– Вы знаете о том, что Бюро расследований основал в тысяча девятьсот восьмом году Шарль Бонапарт, внучатый племянник Наполеона?

– Рад это слышать, – пробормотал я.

Альтман положил руки перед собой на стол:

– Я вас слушаю.

Я попытался хотя бы отчасти подавить свою тревогу, сознавая, что нахожусь в присутствии одного из наиболее могущественных представителей силовых ведомств страны.

– У меня есть условия, – произнес я.

– Какие?

– Я хочу, чтобы моей семье обеспечили защиту.

– Хорошо.

– Еще я хочу, чтобы с меня сняли ложное обвинение. Я не избивал женщину, вопреки тому, что пишут в газетах.

– Это не зависит от меня. Дело находится в юрисдикции графства Колье. Я могу вам гарантировать лишь беспристрастный судебный процесс.

Я вздохнул.

– Есть еще инспектор полиции Кэмерон Коул… Он мой друг. Он всего лишь пытался меня защитить. Я бы не хотел, чтобы он потерял работу или был понижен в должности.

– Я посмотрю, что можно будет сделать.

– Этого недостаточно.

– Разумеется.

Аарон Альтман разорвал пакетик с сахаром, вытряхнул содержимое в чашку и размешал пластмассовой ложечкой.

– Доктор Беккер, может быть, мы все же перейдем к конкретной причине вашего визита?

Я покусал губы. Усталость и стресс до такой степени измучили меня, что я был близок к обмороку.

– Хорошо, – кивнул я.

И, немного помолчав, заговорил:

– Это касается одного человека. Его имя Алан Смит. Он также называет себя Кош Чародей. Я уверен, что он стоит во главе преступной организации, которая поставляет детей педофилам. Очень мощной организации. Его компания «Карнавал теней», которая оформляет детские игровые площадки в кафе и устраивает детские праздники, – только ширма. Он и кто-то из его подручных причастны к смерти маленькой девочки в кафе «Старбургер» в мае этого года. Видимо, ее пытались похитить, но что-то сорвалось. А в начале августа был похищен мальчик во время детского праздника в торговом центре. Я думаю, Алан Смит похищает детей, потом снимает порнофильмы с их участием и выкладывает на продажу в Интернет, на подпольные сайты. – Я вынул из кармана флэшку и положил на стол. – Вот здесь один из таких фильмов.

Альтман молча слушал, потягивая кофе маленькими глотками, тогда как я даже не притронулся ко второму стаканчику.

– Но не так давно у Алана Смита возникла проблема, – прибавил я. – Можно сказать, песчинка попала в отлаженный механизм его организации. И эта песчинка – человек по имени Джордж Дент. Он мой отец.

При этих словах Альтман слегка насторожился.

– Я не так уж много знаю о своем отце, – продолжал я, глядя в пол. – Он недавно умер. И… наши отношения всегда были напряженными. Я не знаю, как далеко он зашел в своих расследованиях. Но мне кажется, успел многое выяснить. Он понял, чем на самом деле занимается компания Алана Смита. Он, можно сказать, официально объявил себя его противником. Смит сам сказал мне об этом. Точнее, он говорил, что ему хочет помешать некий Человек С Той Стороны. Я думаю, этим человеком и был мой отец. Он придумал себе прозвище, как делали рыцари на средневековых турнирах…

Сцепив пальцы рук, Альтман положил на них подбородок и спросил:

– И что же вы предлагаете?

– Предоставьте мне свободу действий. Я смогу пройти по следу, который оставил Джордж Дент. Я уверен, что узнаю о Смите все то, что узнал мой отец. Вы ведь поддерживаете кандидатуру Хелен Маккарти на предстоящих выборах, а она как раз намеревается вести борьбу с педофилами и сексуальными маньяками – об этом пишут все газеты.

– И?..

– Я выясню все то, что успел выяснить мой отец. Соберу доказательства преступлений Смита. И вы его схватите.

– А вы что будете делать?

– Разыщу свою семью. Все, чего я хочу, – снова увидеть жену и сына.

Альтман кивнул на второй стаканчик, все еще полный:

– Пейте кофе, а то остынет.

Я повиновался.

Альтман вздохнул:

– Послушайте, доктор Беккер, я вас понимаю. У меня самого тоже есть сын, ему шестнадцать, и один Бог знает, на что я оказался бы способен, чтобы его защитить. Но ваша ситуация очень непростая. Существует ордер на ваш арест. Конечно, ваша готовность сотрудничать будет принята судом во внимание. Но, если честно, я не вижу возможности оставить вас на свободе… – Он сделал паузу, потом добавил: – К тому же есть еще одна проблема.

– Какая?

– Все то, о чем вы рассказали, нам уже известно.

Я опешил.

Альтман поднялся с места и прошелся по комнате.

– Человек С Той Стороны – это не псевдоним, который взял себе ваш отец. Я даже подозреваю, что он никогда не слышал этого названия. Потому что это именно название. – Он повернулся ко мне. – Так называлась наша операция.

У меня пересохло в горле.

– Вы что-нибудь знаете о Гарри Гудини? – спросил Альтман.

– Иллюзионисте?

– Да.

– Не так уж много.

– Он умер в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Очень примечательный человек. Его трюки привлекали сотни зрителей. Но вот гораздо меньше людей знают, что он был великим демистификатором. Он потратил очень много времени и сил на разоблачение шарлатанских «спиритуалистических» теорий, а также всякого рода медиумов, ясновидящих и прочей публики. В результате нажил себе много врагов.

– Вот как?

– И еще он снимался в кино. Первый его фильм назывался «Человек с той стороны». Увы, фильм с треском провалился…

– К чему вы клоните?

– К тому, что это название мы выбрали для своей операции не случайно. Мы, подобно Гудини, хотели разоблачить чародея Коша. Гудини против Коша, фокусник против фальшивого мага. То есть это был своеобразный трюк… с нашей стороны. Однако вы правы, помимо названия операции в целом, мы так называли одного конкретного сотрудника. – Альтман остановился. – Хотите с ним встретиться?

– Я?..

– Даю вам зеленый свет.

– Но почему?

– Сейчас поймете.

Альтман сделал мне знак подняться, затем подвел меня к боковой двери, за которой недавно скрылась секретарша.

– Куда мы идем? – спросил я.

– Недалеко. В соседнюю комнату.

Внезапно меня охватило дурное предчувствие.

Альтман открыл дверь.

Мы вошли в секретариат. Жанин сидела за столом вместе с другой женщиной: они собирались пить чай. Судя по их непринужденной манере общения и дружелюбным улыбкам, они были давно знакомы и хорошо относились друг к другу.

– Позвольте представить вам руководителя нашей операции, – произнес Альтман.

У меня перехватило дыхание.

Обе женщины мгновенно замолчали и застыли на своих местах. Затем та, что сидела напротив Жанин, поднялась. На ее лице вместо прежней улыбки читались грусть и даже легкое раскаяние.

Человеком С Той Стороны была Конни Ломбардо.

Глава 76

Аарон Альтман успел подхватить меня и усадить в кресло – иначе я, скорее всего, рухнул бы на пол.

Он не смеялся надо мной. Напротив, выражение его лица было очень серьезным.

– Не могу в это поверить… – пробормотал я, глядя на Конни.

Она молча выдержала мой взгляд.

– Вы работаете на ФБР?

– Да.

– Так вы не медсестра?..

– Ну почему же?

– Не понимаю…

Аарон Альтман слегка кивнул секретарше, которая бесшумно вышла. Альтман прислонился к стене и скрестил руки на груди.

Конни глубоко вздохнула и заговорила:

– Я совмещаю одно с другим. Я работала медсестрой в Национальном центре помощи жертвам домашнего насилия, как вам уже говорила. Но также работала некоторое время в ФБР. Два года назад. Я была агентом-консультантом. Я не полноправный агент – например, у меня нет права носить оружие. Я лишь давала консультации сотрудникам, которые пытались выйти на след банды педофилов.

Я смотрел на нее по-прежнему жестким взглядом.

– Вы мне лгали. Все то время, что вы работали в моей клинике, вы ломали комедию.

Конни нахмурилась:

– Ничего подобного! Я четко выполняла свои обязанности, а иногда даже и чужие!

– Ваши обязанности? И в чем же они заключались? Шпионить за мной? ФБР решило, что я член шайки педофилов?

Конни невозмутимо взглянула на меня:

– Это была гипотеза.

– Мой сын исчез! Кош, возможно, похитил мою семью! Вы об этом знали – и продолжали бездействовать?!

– Я не знала, что происходит.

Альтман повернулся к ней:

– Я вас предупреждал, что он отреагирует именно таким образом.

– Вы-то уж помолчите!. – в сердцах сказала она. – Как раз из-за ваших комбинаций он по уши увяз в этой истории!

Директор филиала ФБР разомкнул губы, явно намереваясь дать резкую отповедь своей подчиненной, но в последний момент передумал и решил дождаться окончания разговора.

Конни приблизилась ко мне и слегка сжала мои руки в своих ладонях:

– Я понимаю ваше состояние, Пол. Но и вы должны понять меня. Вначале мы вообще не знали, кто такой Кош Чародей. Нам было известно только это имя. Мы даже не знали, как он выглядит. Теоретически это мог оказаться кто угодно. Вы тоже были одним из подозреваемых, но потом мы вычеркнули вас из списка. В сущности, именно с вашей подачи мы его и вычислили. Вы смогли провести расследование даже более успешно, чем любой из наших сотрудников.

Я недоверчиво переводил взгляд с Конни на Альтмана и обратно:

– Вы что, издеваетесь надо мной? Тоже мне, нашли частного детектива!.. Собственных сил ФБР не хватает, чтобы справиться с этим делом?

– Хватает, конечно, – начал Альтман, – но…

– Ложь! – перебила его Конни. – Пол имеет право об этом знать!

Альтман снова замолчал – можно было подумать, что эта женщина, решившаяся ему нагрубить, вызывала его любопытство и даже, возможно, особое уважение.

– Представьте себе, – продолжала Конни, – вопреки тому, что только что сказал директор Альтман, в ФБР мало людей, способных заниматься расследованиями именно такого рода. Бюро не готовит таких специалистов десятками. Его возможности небезграничны. На самом деле большую часть людей и ресурсов забирает борьба с терроризмом. Если прибавить к этому борьбу с наркотрафиком, организованной преступностью, бандитизмом, коррупцией, то можно убедиться, что дел у ФБР хватает. Что же касается их успешного завершения, оно влечет за собой многие положительные изменения: это и улучшение работы полиции, и спокойствие избирателей, и оздоровление экономики… Все это связано одно с другим. Я знаю, что это прозвучит ужасно, но дела о сексуальном насилии над малолетними не входят в число первоочередных задач ФБР. Тема педофилии вообще невероятно болезненна для всех. Она разрушает семьи и общество в целом, взламывает вековые табу. Не говоря уже о том, что любой неверный шаг, любое неосторожное вмешательство в каждом конкретном случае может иметь тяжелые, долго не исправимые последствия…

– Вы меня растрогали до слез.

– Ну что ж, спасибо, это ценно – особенно если учесть, сколько сил я потратила на свое расследование… Идем дальше. К счастью, есть такие сотрудники – как, например, директор Альтман, – которые не забывают об этой проблеме и считают ее весьма важной. Они заставляют всю систему перестраиваться в этом направлении, хотя это происходит, на мой взгляд, гораздо медленнее, чем следовало бы. С одной стороны, создаются небольшие специальные группировки внутри ФБР, ориентированные на расследования именно такого рода, с другой – привлекаются специалисты со стороны, вроде меня. А также полицейские стажеры, которых дополнительно обучают в Квантико методам специальных расследований. И мы все вместе принимаемся за работу. Энергичные, мотивированные, не слишком требовательные в плане вознаграждения…

– Грубо говоря, вас просто эксплуатируют, – заключил я.

– Грубо говоря, да, – кивнула Конни. – Особенно в тех случаях, когда политики вроде Хелен Маккарти делают борьбу с педофилами гвоздем своей предвыборной программы. Не обольщайтесь, Пол, – либо так, либо никак. Больше нет никого, кто мог бы делать эту работу. Преступления на сексуальной почве иногда неделями обсуждаются в газетах, но когда случается изнасилование хорошенькой маленькой девочки из богатой семьи, это обычно не вызывает ни у кого интереса. Помните цунами в Индонезии в две тысячи первом году? Говорят, что туда съехались педофилы со всего света и, пользуясь паникой среди населения, похищали детей. Гораздо реже говорят о том, что многие бедные семьи из третьего мира сами продают своих детей – меняют лишний рот в семье на деньги, позволяющие прокормить остальных. У них зачастую нет других способов выжить. Как бы вы с этим предложили бороться?

Конни замолчала, переводя дыхание.

Я тоже молчал. Чувствовал себя оглушенным.

– Но как вы могли заподозрить меня? – наконец все же спросил я.

– Вот из-за этого, – сказала она, вынимая из кармана флэшку, точную копию той, что я нашел в ножке стола. – Вы знаете, что здесь?

– У него точно такая же, – подал голос Альтман. – Я уверен, что он знает.

– Ах вот как?.. – проговорила Конни. И несмело спросила: – Так вы видели… фильм?

– С моим сыном?

Она кивнула.

– Да. Но это не Билли. Кто-то сделал монтаж.

У Конни и у Альтмана вытянулись физиономии.

– Монтаж? – переспросил директор филиала ФБР. – То есть как? Наши эксперты ничего не заметили.

– Я не знаю технических деталей, но ясно одно: на видеозаписи лицо моего сына, а тело – другого ребенка. У этого ребенка множество шрамов, к тому же он слишком худой. На первый взгляд это незаметно, и даже я не сразу обратил на это внимание. Но вы легко сможете это проверить. Найдите Билли, и пусть врач его осмотрит. А потом сравните результаты осмотра с видеозаписью. Тогда и увидите разницу.

– Невероятно… – задумчиво произнес Альтман, качая головой. – Как же наши техники не заметили монтажа?..

– Я же вам говорила! – воскликнула Конни. – У ребенка очень странное выражение лица, если учесть обстоятельства съемки. К тому же, если бы сын Пола подвергся такому обращению, Пол не мог об этом не догадаться. – Она взглянула на меня и с улыбкой прибавила: – Билли для него как свет в окошке.

– И как давно вы за мной наблюдали? – спросил я, обращаясь к Альтману.

– С начала мая, – ответил он. – Эту флэшку прислали в ФБР вместе с анонимным письмом. Автор сообщал ваше имя и адрес и рекомендовал за вами проследить, хотя и не обвинял вас напрямую. Также он сообщал имя Алана Смита и название его компании – «Карнавал теней». Мы не знали, кто же истинный преступник. Автор письма, очевидно, тоже не знал.

У меня было ощущение, что я раз за разом взмываю вверх и лечу вниз на «русских горках».

– Мы предположили, что этим автором был ваш отец, – продолжал Альтман. – Но догадались мы об этом недавно, после того как Конни съездила вместе с вами к Джорджу Денту. До тех пор ФБР вообще не знало о вашем с ним родстве. У вас ведь другая фамилия. В наших досье не содержалось никаких сведений, которые могли бы связать вас с ним.

– В ваших досье? – переспросил я. – А что, у вас было досье на моего отца?

Альтман долго смотрел на меня, прежде чем наконец ответил: – Да.

– Расскажите.

– Не сейчас. Вернемся к нашей операции. Итак, спустя четыре месяца после анонимного письма мы решили начать операцию «Человек с той стороны». Конни Ломбардо устроилась к вам на работу. Конни должна была завоевать ваше доверие и узнать о вас как можно больше. Мы хотели накрыть всю сеть, а не арестовать одного человека. В то же время мы направили к Кошу другого агента, мужчину, который, выдавая себя за клиента-педофила, вошел с ним в контакт. Но потеряли с ним связь. Мы решили, что он разоблачен и, скорее всего, убит. Итог получился неутешительный: месяцы напрасного труда, потеря сотрудника, результатов – ноль…

Он бросил мимолетный взгляд на Конни, которая втянула голову в плечи, затем продолжал:

– Я уже собирался отдать приказ о прекращении операции, как вдруг Алан Смит объявился в вашей клинике – в тот самый пресловутый вечер, неделю назад.

– То есть вы тут ни при чем?..

– Нет. Конни была очень удивлена. И Кош, очевидно, тоже. Должно быть, он подумал, что вы представляете для него угрозу. Именно поэтому он отправил к вам своих подручных.

У меня невольно опустились руки.

– И вы позволили ему это сделать!

– Конни едва не сломалась после эпизода с посылкой. Но я приказал ей продолжать операцию. В конце концов, ничто из случившегося еще не доказывало, что вы невиновны. У вас было много возможностей рассказать ей обо всем, но вы постоянно уклонялись от ее вопросов. Ваше поведение было подозрительным.

– Но теперь вы мне верите?

– Да.

– Почему?

– Потому что вы сами к нам пришли. Вы все потеряли. Все, кроме шанса вернуть свою семью. Это то, что интересует вас в первую очередь.

Я опустил голову, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

Конни села рядом со мной и, слегка коснувшись моей руки, сказала:

– Пол, нам нужна ваша помощь. Вернемся к видеозаписи. Что вам удалось узнать?

Я судорожно сглотнул и рассказал обо всех этапах своего недавнего расследования – от яхты Коша в Неаполе до кафе «Старбургер» в Майами, от одного мотеля к другому, о хозяине «Голубого бриза» и о педофильском интернет-сайте.

Когда закончил, Конни обернулась к своему патрону:

– Вы представляете, что ему довелось пережить?

– Но он взрослый человек, – ответил Альтман. – Таков был его выбор.

Она снова повернулась ко мне:

– Итак, вы узнали только одно: кто такой Кош.

– Психопат, – пробормотал я.

– Более того. Вы когда-нибудь слышали об операции «Лэндслайд»?

– Нет.

– Это известная операция, одна из первых, направленных против педофильских веб-сайтов. В конце девяностых годов, иными словами, в ту эпоху, когда они еще не были столь многочисленными, некоторое их количество было объединено в так называемый виртуальный круг, то есть все эти сайты можно было просматривать подряд, один за другим. С каждого сайта можно было скачивать фотографии детей, переводя деньги с кредитной карточки. На пике своей активности такой круг сайтов приносил полтора миллиона долларов дохода каждый месяц.

Альтман коротко кивнул, подтверждая эту информацию.

– В ходе операции «Лэндслайд» эта сеть была раскрыта, – продолжала Конни, – но на этом дело не закончилось. Все номера кредитных карт были переданы полицейским службам сорока стран мира. В результате были вычислены тысячи компьютеров, задержаны сотни подозреваемых, включая известных людей. Некоторым удалось избежать тюрьмы. Некоторым – нет. Но эта операция положила начало многим другим. Именно с нее началась перестройка сознания полицейских служб во всем мире по отношению к проблеме педофилии, началась настоящая масштабная борьба с этой разновидностью киберпреступности.

– И какая тут связь с Кошем?

– Мы подумали, что Кош мог обеспечивать техническую поддержку сайтов, которые были раскрыты в ходе операции «Лэндслайд». Владельцев сайтов задержали, но тот, кто отвечал за техническую сторону дела, так и не был пойман. Кош хорошо разбирается в компьютерной технике и еще лучше умеет защищать свои тылы. Он работает один. Свободный художник, в некотором роде. Те, кто изучал его поведение, пытаясь составить психологический портрет, говорят, что его единственная мотивация – нарушать общепринятые правила. Это законченный социопат.

– Но если вы считаете, что он настолько опасен, почему бы не принять более серьезные меры к его задержанию?

– Потому что у нас на него ничего нет, – вместо Конни ответил Альтман. – Кош – просто имя, фантом, мираж. Некая призрачная субстанция, границы которой мы пытаемся определить. Алан Смит чист как стеклышко, его компания «Карнавал теней» до сих пор не была замечена ни в какой противозаконной деятельности. Мы не вправе задействовать дополнительные ресурсы, если речь идет об обычном администраторе порносайта, какие бы замечательные теории не выдвигала мисс Ломбардо.

Конни демонстративно закатила глаза под лоб.

– Иными словами, патрон не хочет рисковать своей задницей накануне губернаторских выборов, – сказала она.

– Ломбардо!

– Простите, господин директор, я просто попыталась кратко сформулировать суть вашего ответа. – Конни снова повернулась ко мне: – Итак, ФБР предпочитает осторожничать, задействует небольшие группировки – иными словами, играет по маленькой, в надежде сорвать большой куш. Но дело в том, что, если я права, пора вводить в бой, как минимум, легкую кавалерию.

– Правы в чем? – спросил я.

– Я думаю так же, как и вы, Пол. Сайт для Коша – не главное. Через этот сайт он всего лишь продает порноролики. Это своего рода каталог.

– Каталог?

– Да, каталог продаж. Я думаю, все дети, которые участвовали в съемках выложенных на сайте фильмов, – объекты продажи. Кош ими торгует. В прямом смысле. То есть продает не только фильмы, но и живой товар.

– Что?.. Но ведь фильм с Билли тоже был на этом сайте!

– Вы все поняли. Такова и была моя замечательная теория, по выражению директора Альтмана, с которым я ею и поделилась. На мой взгляд, «Карнавал теней» нашел средство быстро снимать сотни таких фильмов и наводнять ими виртуальные педофильские сообщества. Они тоже есть в Сети – организованы точно так же, как и все прочие интернет-комьюнити, о которых я вам раньше говорила и даже показывала на своем компьютере, как это выглядит. Разве что эти люди интересуются не криминальным чтивом или цветоводством, а развлечениями, самым невинным из которых является виртуальный вуайеризм. Но есть среди них и такие, которые мечтают кромсать живых детей на части…

– Но это же полное безумие!..

– И кое-кто не ограничивается одними лишь мечтами. К чему стремятся все мечтатели? Воплотить свои мечты в реальность. К счастью, многих останавливает страх наказания. Даже орально-генитальный контакт с малолетним ребенком может привести к тридцати годам тюрьмы, не говоря уже о более серьезных вещах. И даже секс-туризм в другие страны сопряжен с огромным риском. И вот тут-то и появляется Кош. – Конни села, словно ей трудно было договорить, оставаясь на ногах. – Я думаю, что большую часть своих денег он зарабатывает не продажей фильмов. Он сам подбирает себе клиентуру среди очень богатых людей и предлагает им любого ребенка на выбор, в любой обстановке – без всякого риска для них. Это как заказать банкет в ресторане – фирма обо всем позаботится.

Альтман кивнул:

– Да, теория мисс Ломбардо заключается в том, что Кош – это, так сказать, преступник нового типа. Монстр, какого еще не видел свет. Он предлагает педофилам не массовый секс-туризм, а эксклюзивное ВИП-обслуживание, причем с доставкой на дом. Он выставляет на продажу сотни детей не где-нибудь в Таиланде, а прямо здесь, на территории нашей страны.