Текст книги "Цирк монстров"

Автор книги: Патрик Бовен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Глава 77

Кэмерон заперся в кабинке туалета, чтобы без помех просмотреть оба документа.

Он тайком взял их в одном из кабинетов полицейского комиссариата.

Первым документом было письмо. Письмо Джорджа Дента, которое тот отправил сыну незадолго до смерти, обнаруженное в почтовом ящике Пола и отправленное в полицию для изучения вместе с другими уликами. Кэмерон стащил его и вот теперь вскрыл. В конверте лежала газетная вырезка, извещавшая о том, что похороны Джорджа Дента состоятся на таком-то кладбище, такого-то числа в таком-то часу.

«Невероятно, – подумал Кэмерон. – Старик даже об этом позаботился, прежде чем покончить с собой!»

Кроме вырезки в конверте оказался листок бумаги с одним-единственным словом, написанным крупными буквами: «ПРОСТИ».

Кэмерон спрятал конверт в карман.

Второй документ оказался гораздо любопытнее – это был результат анализа ДНК, присланный экспертами из Нового Орлеана.

Кэмерон прочитал его дважды, словно для того, чтобы окончательно поверить в написанное. Потом сунул в тот же карман, куда спрятал письмо.

Ему стоило большого труда заполучить оба документа, но теперь предстояла еще более сложная задача – надо было сообщить о них Полу, но Кэмерон не знал как. Свой мобильный телефон Пол отключил сразу после побега – и правильно сделал, иначе его легче было бы вычислить, – но оставался еще мобильник Коша. Можно попробовать этот вариант, хотя тоже рискованно… Кэмерон прислушался, убедился, что, кроме него, в туалете никого нет, и, поколебавшись, набрал номер. Включился автоответчик, и Кэмерон оставил сообщение.

Кто-то распахнул дверь и вошел.

– Где вас носит, черт возьми? – послышался резкий голос Гарнера. – Вас ждет адвокат Алана Смита! Он уже рвет и мечет!

– Иду.

Кэмерон вышел из кабинки и, не обращая внимания на разъяренного начальника, проследовал мимо него к двери туалета, затем вышел из здания морской полиции Неаполя, прошел несколько метров, отделяющих его от набережной, не обращая внимания на порывы ветра и начинающийся дождь, и сел в патрульный гидросамолет.

– Найдите эту чертову собаку, да поживей! – крикнул ему вслед Гарнер. – У вас мало времени, скоро начнется буря!

– Угу, – кивнул Кэмерон. – Найду и вернусь.

Он ни минуты не сомневался, что дело не в собаке. Но Кэмерону было интересно посмотреть, как станут разворачиваться события. Чтобы добиться от Гарнера приказа начать поиски в такую погоду, Кошу, очевидно, пришлось очень сильно на него надавить. Поэтому на болотах можно было и впрямь найти что-то интересное. Что-то… или кого-то.

– Я рад, что мы едем вместе, – сказал Бартон Фуллер, сидящий на соседнем сиденье.

На плечи адвокат набросил непромокаемую накидку с капюшоном, у ног его стояла сумка-холодильник с бутылками минералки и упаковками крекеров. Он улыбался.

– Кажется, вы большой ценитель разных сортов минеральной воды? – спросил он. – Хотите попробовать эту?

– Вы что, решили, что мы едем в скаутский лагерь? – проговорил Кэмерон ворчливым тоном.

– Сожалею, но мой патрон не смог к нам присоединиться, – продолжал Фуллер, не отвечая на вопрос.

– Но это же его собака.

– Ну да. Но у него срочные дела, и из всех, кого он мог бы отправить на ее поиски, у него под рукой оказался только я.

Кэмерон недоверчиво хмыкнул:

– Я уж не знаю, чем он вас так сильно к себе привязал, деньгами или чем-то другим, но запомните одно, Фуллер: если у меня хоть на секунду возникнет подозрение, что вы что-то замышляете, я швырну вас в болото, прямо к аллигаторам.

Фуллер как-то странно посмотрел на него.

– Хорошо, – помедлив, сказал он. – Будем считать, что вы меня предупредили.

– А теперь надвиньте поглубже вот этот гребаный шлем и больше не докучайте мне разговорами, потому что я вас все равно не услышу!

Кэмерон протянул адвокату противошумовой шлем, надел такой же сам и включил мотор. Гидросамолет пулей рванул с места, рассекая водную гладь. Кэмерон смотрел вперед, туда, где серое небо сливалось с темно-зеленой водой. Казалось, весь окружающий пейзаж сейчас разлетится на мелкие осколки, подобно тучам брызг, вздымающихся по обе стороны от крутящихся лопастей.

В душу Кэмерона закралось дурное предчувствие. Он заметил, что и с Фуллером что-то не так – у адвоката был совершенно похоронный вид.

Кэмерон Коул обернулся и взглянул на город своего детства так, словно больше его не увидит. Потом тряхнул головой и снова перевел взгляд на пенящуюся зеленую воду.

Глава 78

Аарон Альтман куда-то ушел, оставив нас с Конни в том кабинете, который назывался у местных сотрудников Ямой или Львиным рвом, и теперь я понимал почему. Вот уже полчаса я сидел здесь, грызя ногти и пытаясь догадаться, какая участь меня ожидает.

Я смотрел на серый ковер на полу, иногда нервно постукивая пальцами по крышке стола.

– Кстати, неплохо вы смотритесь обритым наголо, – неожиданно сказала Конни. – Совсем как Майкл Скофилд из сериала «Побег из тюрьмы».

– Очень смешно.

– Хотите, принесу вам сэндвич?

– Что, вы еще и официантка? Подвизаетесь на благотворительных ролях?

– Вы на меня все еще сердитесь?

– Не то слово.

Конни откинула голову назад и направила взгляд в потолок.

– Да и потом, ваш сэндвич наверняка будет отравленным, – прибавил я.

Она фыркнула, поудобнее устраиваясь в кресле. Под глазами у нее залегли темные круги – видимо, она мало спала в последнее время. На ней был строгий деловой костюм. Я впервые видел Конни такой. Мне она больше нравилась в джинсах. Костюм придавал ей официально-отстраненный вид. Хотя, наверно, и я в новом облике казался ей чужим.

Конни слегка тряхнула головой, отбросила волосы за спину и снова посмотрела на меня:

– Да, у вас есть право сердиться, Пол. Но все же мне нужно вам кое-что объяснить. Знаете, почему вы сейчас здесь, а не в тесной комнате с зарешеченным окном, и на вас не надета красивая оранжевая униформа?

Я повернулся к ней:

– И почему же?

– Четыре месяца назад у нас еще не было той видеозаписи на флэшке. Кош был для нас фантомом. Вы являлись нашей единственной зацепкой. Проще всего было бы вас арестовать. Поместить вашего сына в приемную семью, допросить вашу жену, ваших друзей и знакомых, ваших пациентов. Могло бы выясниться что-то интересное. Представьте себе, такое часто срабатывает. Мои коллеги в этом поднаторели. Может быть, при таком раскладе мы бы не сорвали джекпот, но множество плохих парней оказались бы за решеткой. Как, например, хозяин мотеля, в котором мы вас нашли.

Конни помолчала, словно восстанавливая в памяти детали прошлых событий.

– Мы живем в сложное время, – снова заговорила она. – Устрашение потенциальных преступников порой дает лучшие результаты, чем суд над преступниками уже состоявшимися. А от нас требуют в первую очередь эффективности. Иногда небольшая операция без всякого риска, сопровождаемая грамотно организованной кампанией в прессе, очень хорошо действует на антиобщественные элементы всякого рода. И уровень преступности заметно снижается. Если бы вас сразу арестовали, это, конечно, вызвало бы всеобщее одобрение. – Она грустно улыбнулась. – Но ваша судьба оказалась бы искалеченной – система перемолола бы вас еще раньше, чем было бы установлено, виновны вы или нет. Поэтому я возражала против вашего ареста и предпочла сама за вами наблюдать с близкого расстояния.

– Очень мило с вашей стороны, – заметил я. – Вы прямо фэбээровская мать Тереза.

– Нет. Но я верю в презумпцию невиновности. И считаю, что дети, ставшие жертвами насилия, не должны становиться разменной монетой в политических играх. За них нужно бороться.

– Аминь, – кивнул я.

Конни нахмурилась:

– Ну хорошо, можете предаваться сарказму. Конечно, это проще, чем попытаться мне помочь.

– Я добровольно сдался ФБР. Что вам еще от меня нужно?

– Ваше доверие. Из-за того, что сейчас на мне этот костюм, а не халат медсестры, я не перестаю быть собой. Это по-прежнему я! И я по-прежнему ваш друг!

– Вы меня постоянно обманывали.

– И что, теперь вы замкнетесь в башне из слоновой кости?

Конни перевела дыхание, потом уж спокойнее продолжила:

– Вы всегда держите людей на расстоянии. Может быть, это профессиональная деформация личности. Может быть, отношения с отцом так на вас сказались. Или вы боитесь страдания – не знаю. Но то, что вы никому не доверяете, – это факт. Даже тем, кто желает вам добра.

Она отвела взгляд, словно из опасения, что я смогу прочитать в нем и более личные эмоции.

– Если эта операция провалится, – прибавила она, – Альтман не ограничится тем, что выставит меня за дверь, а вас отправит за решетку. Он полностью замнет это дело, чтобы сохранить лицо. И тогда партию выиграет Кош. Шон и ваш сын окажутся всего лишь очередными жертвами в его списке, не первыми и не последними. Будут и другие. Кто их защитит?

– Я не меньше вас хочу, чтобы Коша схватили!

– Тогда вы должны довериться мне! Как вы думаете, почему я сижу с вами в этой комнате? Альтман дал мне последний шанс вытащить из вас то, о чем вы до сих пор умалчивали! Потому что он убежден, что вы скрываете от нас что-то. И я тоже так думаю.

Молчание.

Я опустил голову:

– Если я расскажу вам все, то как мне после этого с вами торговаться? Я хочу увидеть моего сына. Получить шанс объясниться с Клэр. – Я с трудом сдерживал дрожь в голосе. – Я… я так больше не могу… Я хочу начать свою жизнь сначала…

У меня перехватило горло, и я замолчал.

Конни поднялась и, слегка сжав мои руки в своих ладонях, сказала:

– Я знаю, Пол. Но из этого все равно ничего не выйдет. Альтман не такой человек. Он не торгуется. Если он убедится, что вы что-то скрываете, он будет беспощаден.

– У меня есть хоть маленький шанс выбраться отсюда?

– Я не знаю.

– Но вы выступите на суде в мою пользу?

– Обещаю вам.

– Хорошо… – медленно произнес я.

Затем высвободил руки, встал и в свою очередь прошелся по комнате.

– У меня есть некоторые подозрения, – сказал я, – но нет никаких доказательств. Видео с моим сыном – монтаж. Но это значит, что у Коша было видео с каким-то другим ребенком, тело которого смонтировали с головой Билли. Я задумался над тем, как это было осуществлено…

Я повернулся к Конни. Она внимательно слушала.

– Я заметил, что площадки для игр, которые оформляет «Карнавал теней», все выдержаны только в зеленых тонах. Это показалось мне странным – ведь у большинства таких площадок разноцветное оформление. И также заметил, что над ними установлены камеры видеонаблюдения. Я не специалист, но, насколько мне известно, некоторые режиссеры снимали разные сцены своих фильмов на синем или зеленом фоне, а потом с помощью монтажа вписывали актеров в те или иные декорации. Так, например, было в «Звездных войнах». Я видел документальный фильм о том, как это делалось: Харрисона Форда снимали на зеленом фоне, а затем путем монтажа помещали его в интерьер «Звезды смерти».

У Конни даже рот приоткрылся от удивления.

– То есть вы хотите сказать… что дети играли на этих площадках, их снимала видеокамера, а потом Кош брал эти записи и путем технических трюков делал из них фильмы для педофилов?

– А вы что об этом думаете? – вместо ответа спросил я. – Такое возможно?

Конни медленно кивнула:

– Да… Это, конечно, полное безумие, но теоретически такое можно сделать. Тем более что видеозапись теперь не осуществляется на пленку, как раньше, а передается сразу на компьютер, стоящий где-то в офисе кафе и, скорее всего, подключенный к Интернету. А скопировать видеозапись через Интернет – дело техники. Кош мог запустить «Троянского коня»…

– Что это?

– Шпионская программа. Она позволяет подключаться к чужому компьютеру на расстоянии. В данном случае речь идет только о том, чтобы скопировать видеозаписи, а это не так сложно. У обычного компьютера, стоящего в кафе, наверняка невысокая степень защиты. Хакер легко может ее взломать.

– Ну хорошо, – сказал я. – Предположим, моя гипотеза верна. Должен сказать, что эмоции детей, когда те играют, могут меняться мгновенно: радость, гнев, слезы – все это очень ярко выражено. Целая палитра эмоций и, соответственно, выражений лица. Очевидно, Кош нашел средство снимать на основе этих записей десятки видеофильмов в короткие сроки. В сущности, ему даже не нужно было похищать или мучить детей для того, чтобы заниматься своей выгодной интернет-торговлей. Достаточно было собрать все детские изображения с видеозаписей на игровых площадках, потом взять из собственного архива какие-нибудь откровенно педофильские видеозаписи – не обязательно сделанные собственноручно, просто скачанные с каких-то сайтов несколько лет назад, – поменять лица, немного обработать получившуюся запись – и выставлять на продажу готовый порноролик. Да эти ролики можно было печь как пирожки! Поэтому Кош стал торговцем номер один в этой области, причем в рекордно короткие сроки. У него образовалась громадная клиентура со всего света.

Конни побледнела:

– Вы понимаете, что это означает? Что все эти дети – потенциальный товар, не только виртуальный, но и реальный! Все дети, побывавшие на праздниках, устроенных «Карнавалом теней», подвергаются опасности быть похищенными!

– Да, – сказал я. – Если какому-то богатому извращенцу особенно приглянется кто-то из детей и он окажется в состоянии заплатить за удовольствие, Кош сумеет раздобыть ему эту игрушку. Он проследит за ребенком, выяснит, в каких местах тот бывает, в том числе и в каких кафе, как часто, кто его обычно сопровождает и так далее. И в конце концов похитит его во время какого-нибудь детского праздника – как это и произошло с Шоном. Но и это еще не все.

– Вот как?

– Мне кажется, я знаю, кто будет его следующей жертвой.

Конни взглянула на меня расширенными от изумления глазами.

Я рассказал ей в подробностях о визите во владения Коша и о том, что обнаружил на причале у яхты.

– Ящики, выгруженные с яхты на причал, были помечены буквой «Ш». А на тех, что были приготовлены к погрузке, стояла буква «М».

– То есть имя следующей жертвы начинается на «М»?

– Да. Когда Кош напал на меня с ножом в моей собственной машине, напоследок он сказал: «Я должен тебя покинуть, поскольку мне предстоит свидание с одной юной особой». Тогда я не обратил на эти слова внимания, но потом вспомнил о них и догадался, что его ближайшая цель – какая-то маленькая девочка. В последнее время другие дети пропадали?

– Нет.

– Значит, девочку пока не похищали. Кош прибыл в Неаполь не случайно. Сколько вообще во Флориде кафе, которые оформляла компания «Карнавал теней»?

– Около сорока.

– А в Неаполе и окрестностях?

– Три.

– Значит, моего сына снимали в каком-то из них.

– Мы уже проверили: одно из них как раз недалеко от его школы.

– С него и начните. Пошлите туда агентов. Возьмите у менеджера копии видеозаписей, сделанных камерами наблюдения, и соберите как можно больше сведений о детях, которые часто там бывают. Ищите девочку с именем Мэри, или Мелисса, или Мишель… Из тех, что живут поблизости и часто туда приходят. Выясните, когда там состоятся ближайшие детские праздники, дни рождения и прочее. Проверьте списки приглашенных. Все то же самое надо будет сделать и в двух других кафе. Я понимаю, это огромный труд, но дело того стоит. Может быть, мы сумеем сократить количество жертв. А если повезет – устроим Кошу ловушку.

Глаза Конни возбужденно блеснули.

– Гениально!

Я невольно улыбнулся:

– Так вы замолвите за меня словечко перед Альтманом?

Она приблизилась ко мне и, поцеловав в щеку, ответила:

– Обещаю!

И скрылась за дверью.

Глава 79

Вытянувшись на дне лодки и положив руки под голову, Шон смотрел на бегущие по небу тучи. Вокруг шелестели заросли тростника, на которые то и дело налетал резкий порывистый ветер: звук был резким, словно соприкасались лезвия ножей.

Мальчик попытался протянуть руку, чтобы взять из сумки сухое печенье, но ему это не удалось – рука бессильно упала вдоль тела. Его губы запеклись, в горле саднило, лоб горел в лихорадке.

Шон уже четыре дня дрейфовал в водах Эверглейдс. Сейчас он думал, что был полным идиотом, когда так радовался своему успешному побегу. Через пару дней его воодушевление начало спадать, а вместе с ним понемногу заканчивались и съестные припасы. Изначальный план Шона был прост: найти течение, позволить ему нести лодку, выплыть в море и двигаться вдоль берега до тех пор, пока там не появятся люди. Такая идея казалась ему безупречной. В конце концов, это ведь не Амазония, это Флорида, туристический рай. Место, где повсюду попадались на глаза небольшие каменные таблички с надписями: «Добро пожаловать в Страну Солнца!» и «Защитите маленьких ламантинов!» Наверняка на всем побережье полно отдыхающих, каких-нибудь скаутов или просто бродяг.

Все это было верно, но одного Шон не учел: течение, которое должно было вынести его к морю, как выяснилось, существовало только в его воображении.

Вода была для него единственной надеждой на спасение. Она прибывала, спадала, уносила его в какие-то излучины, заставляя верить в скорое освобождение, а вместо этого заводила в лабиринт переплетающихся черных корней. Шон уже и не помнил, сколько раз выходил из лодки на песчаную отмель или островок, думая, что наконец-то оказался на берегу, – и всякий раз сердце у него сжималось от страха, потому что повсюду ему мерещились плоские длинные головы аллигаторов, высовывающиеся из воды. А потом началась буря, которая вообще спутала все карты. Теплый бриз превратился в жалящий ледяной ветер. Солнце исчезло. Дикие свиньи забились в свои норы, цапли спрятались в мангровых зарослях. Только грифы по-прежнему кружили в небе. Время от времени на Шона обрушивались потоки ливня. Наконец он потерял сознание.

Его День смерти снова вернулся, отныне превратившись в постоянного спутника.

Шон пытался о нем не думать. Он воображал себе разные приятные вещи. Громадный гамбургер. Ванильное мороженое, политое карамельным сиропом. Гору пирожных. Вспоминал компьютерные игры, в которые играл с Реджи Буном. (Его все приятели называли Реджи Бон, потому что он хвалился, что член у него длиной с берцовую кость [26]26
  Прозвище Бон основано на созвучии с английским словом bone —«кость». – Примеч. пер.


[Закрыть]. Врал, конечно.) Рассказывал сам себе анекдоты, играл сам с собой в дразнилки, пел – придумывал все что угодно, лишь бы выжить.

Он не плакал. Разве что во сне.

Когда последняя бутылка с водой опустела, он разломил ее пополам и стал собирать дождевую воду в две получившиеся пластмассовые чаши. Но ее не хватало, поэтому он в конце концов выпил воды из болота. И спустя несколько часов заболел. Ужасные приступы тошноты выворачивали ему все внутренности. Кишечник извергал содержимое, словно прорвавшаяся канализационная труба. А голос его Дня смерти теперь постоянно звучал в его ушах – назойливый, насмешливый, очень сильно напоминающий голос Коша Чародея.

И наконец Шон начал думать о том, что смерть, возможно, станет для него благом.

Когда до его ушей донесся шум мотора, мальчик был уже не в силах разомкнуть веки. Шум все приближался – он напоминал гудение огромного роя мух. Шон смутно подумал о том, что они летят сюда, чтобы сожрать его труп, но даже не пошевелился. Он окончательно смирился со своей участью.

Напоследок он подумал, что это даже хорошо – встретить смерть без сознания.

– Там ребенок! – закричал Кэмерон.

– Где? – прокричал Фуллер, с трудом разбирая за шумом мотора голос полицейского.

– Там, в лодке!

Фуллер недоверчиво заморгал. Он не верил своим глазам.

Коул направил гидросамолет к лодке и на некотором расстоянии от нее выключил мотор. Затем спрыгнул в лодку. Фуллер увидел, как он склоняется над мальчиком. Плечи Кэмерона затряслись.

– О, черт!.. Да что же это такое!.. Черт!..

И вдруг полицейский резко повернулся к нему с пистолетом в руке:

– Ах ты ублюдок! Вот из-за кого мы здесь!

Фуллер не знал, что сказать.

– Это Шон Рамон-Родригес! – закричал Кэмерон. – Пропавший мальчик, о котором писали газеты! Вы хоть отдаете себе отчет, что происходит? Собакавашего патрона, которую я должен разыскать по его заявлению, – это РЕБЕНОК!

Глаза полицейского буквально выходили из орбит, он плакал, – Фуллер не мог с уверенностью сказать, были это слезы жалости или гнева, а может быть, того и другого одновременно.

– Он мертв? – пролепетал адвокат.

Коул выстрелил.

Над болотом взмыли тучи птиц.

Фуллер инстинктивно схватился за грудь – ничего.

– Идите сюда немедленно! – приказал Кэмерон. – Иначе вторая пуля точно будет у вас в груди!

Ноги Фуллера повиновались сами собой. Он только что с ужасом понял, насколько ситуация вышла из-под его контроля.

Он был адвокат. Уважаемый гражданин. Отец семейства. Вовсе не наемный убийца. Конечно, у него имелись свои проблемы – порочные наклонности, с которыми ему не удавалось справиться… Но уж во всяком случае, здесь, на болотах, ему было совсем нечего делать.

– Организм ребенка полностью обезвожен, – резко сказал Коул. – Принесите ему воды. Немедленно!

Фуллер взял одну из пластиковых бутылок с минералкой, открыл ее и поднес горлышко бутылки к губам мальчика. Тот закашлялся. Фуллер осторожно приподнял его голову и, придерживая ее ладонью, снова приблизил к его губам бутылку. На сей раз мальчик сумел сделать несколько глотков. Это был чернокожий, с явной примесью латиноамериканской крови. Не старше, чем сын самого Бартона Фуллера.

– Заверните его вот в это термоодеяло, – распорядился Кэмерон, перебрасывая ему блестящий квадрат ткани, напоминающий лист алюминия.

Фуллер осторожно укрыл Шона покрывалом, между тем как Кэмерон, ни на минуту не прекращая за ними наблюдать, включил рацию. Послышался сильный треск и хрип. Коул выругался сквозь зубы.

– Ладно, несите Шона на борт, – отрывисто сказал он. – Только очень аккуратно! Если на его теле появится хоть царапина, я вышибу вам мозги!

Коул сел на пилотское сиденье. Фуллер осторожно опустил мальчика на пассажирское место.

– Продолжайте его поить, – распорядился Кэмерон, заводя мотор. – Здесь адская духота!

Гидросамолет завибрировал.

– Это не так просто, потому что вы все время вертитесь… – пробормотал Фуллер.

– Делайте, что вам говорят! – взревел Коул.

Он держал штурвал одной рукой – в другой по-прежнему сжимал пистолет. На секунду Коула встретил взгляд адвоката.

– Слушайте меня хорошенько, – медленно проговорил инспектор. – Сейчас мы вернемся в город с этим ребенком. Живым! Если Шон умрет по дороге, обещаю вам, что вы тоже не выживете. Вам ясно?

Фуллер вытер со лба пот, чувствуя глухую боль в груди. Он ничего не ответил, лишь кивнул.

– Шон, ты меня слышишь? – спросил Кэмерон.

Мальчик слабо пошевелил рукой.

– Я офицер Кэмерон Коул, инспектор морского патруля. – Кэмерон изо всех сил старался перекричать шум мотора. – Я отвезу тебя домой! Сейчас мы наденем на тебя шлем, чтобы ты не оглох от шума! Держись!

Фуллер надел на мальчика собственный шлем, Кэмерон в это время сделал несколько глотков из бутылки с минеральной водой. Было так жарко и душно, словно они находились внутри скороварки. Кэмерон завел мотор на полную мощность, и ветер, бьющий навстречу гидросамолету, немного их освежил. Фуллер старался удержаться на сиденье, одновременно поддерживая голову мальчика и продолжая поить его минералкой. От ветра и рева мотора у него закладывало уши. Но это продолжалось недолго – внезапно гидросамолет начал терять скорость.

Фуллер поднял глаза и увидел, что инспектор клюет носом, засыпая прямо за штурвалом.

Тогда он выпустил Шона, который заснул еще раньше, и, держась за спинки кресел, приблизился к пилотскому сиденью. Коул попытался направить на адвоката пистолет, но оружие выпало из руки инспектора, а сам он соскользнул с сиденья. Фуллер сумел справиться с управлением и заглушить мотор. Гидросамолет мягко ткнулся в тинистую отмель.

– Мне в самом деле очень жаль, – тихо произнес Фуллер. – Но вы должны меня понять… Я… у меня не было выбора… Клянусь вам…

Коул пробормотал что-то неразборчивое.

– Я подмешал в воду снотворное, – пояснил Фуллер. – Вы ничего не почувствуете. Обещаю вам. Кто-нибудь отыщет мальчика. Но не вас. Не вас…

Фуллер отдавал себе отчет, что говорит почти со слезами в голосе. Он находил это ужасным и смешным одновременно. Боль в груди становилась все сильнее. Он замолчал, брызнул под язык «Изомакспрей» из аэрозольного мини-баллончика и перевел дыхание. Мотор снова барахлил, напоминая ему о себе. Фуллер подумал, что он слишком толст, слишком дрябл, и на него навалилось слишком много проблем. Перед ним быстро промелькнули знакомые образы жены и сына, потом персональный кабинет… Боль немного уменьшилась, но дышал он по-прежнему тяжело, как носорог. Он не знал, сможет ли пережить то, что ему предстоит сделать.

– Мне очень жаль, – прошептал Фуллер еще раз.

С трудом поднял инспектора Коула и перебросил его тело через борт.

Затем стал наблюдать, как оно погружается в воду.