Текст книги "Дом неистовых клятв (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Корабль покачивается, верхняя часть тела Габриэля перекатывается на бок, но застрявшая нога не даёт ему скатиться в дыру в форме ворона, разрезавшую палубу.
Очередная партия дроби устремляется в воздух. Я увожу дрожащее тело Ифы вправо, чтобы её не задело, как вдруг снизу вырывается вторая партия, а затем третья. Интервалы между выстрелами очень короткие. Я пытаюсь посчитать, сколько секунд их разделяет, и понимаю, что у меня будет всего пара мгновений на то, чтобы запрыгнуть на капитанский мостик.
А что если подняться на корабль по лееру3?
Галеон начинает кренится, и его мачты касаются волн. Если Лоркан не уймет свой шторм, он в итоге потопит корабль. Я зову его, но Лор, должно быть, закрыл своё сознание, чтобы не отвлекаться, потому что мой голос встречает пустота.
Я ещё крепче сжимаю Ифу ногами, когда она резко уходит вниз, чтобы избежать града из дроби.
– Как только корабль выровняется, неси меня вниз! – кричу я, стараясь перекричать скрип дерева и плеск волн. – Кивни, если ты меня понимаешь.
Она кивает далеко не сразу, но всё же кивает.
– Как только я спрыгну с твоей спины, ты сразу же вернёшься в облака и взлетишь как можно выше. Ты меня слышишь?
Корабль выравнивается. Она пикирует вниз. И прежде, чем корабль успевает снова накрениться, я спрыгиваю с её спины на капитанский мостик. Я напрягаюсь, приготовившись удариться о мокрое дерево, и когда это происходит – хватаюсь за перила.
Корабль наклоняется, и моя рука начинает болеть, а костяшки пальцев белеют из-за того, как сильно я сжимаю дерево. Я, конечно, люблю море, но сейчас я не хочу там оказаться. Мимо проносится ворон, и поскольку я вижу его огромное тело, я понимаю, что это не Ифа. Если только дождь не смыл с неё мой знак.
«Лор, отзови облака и дождь, и прикажи каждому ворону отлететь подальше от этой фейской штуковины, хорошо?»
Проходит несколько долгих минут.
«Лор?»
Ох… Жаль, что он больше не должен мне никакой сделки.
«Лоркан Рибав, немедленно останови эту бурю».
«Фэллон, ты где?»
«На корабле».
Яркая молния ударяет в бушующее море.
«И что ты делаешь на корабле, mo khra?»
Он говорит очень медленно, и каждое его слово скрипит, как этот деревянный галеон.
«Ты не отвечал. Я начала переживать».
Тишина, а затем:
«Где конкретно ты находишься?»
«А что?»
«Мне нужно, чёрт побери, отнести тебя подальше отсюда».
Я прижимаюсь к палубе и ползу на животе в сторону разверзшейся дыры. Когда я прижимаю ладони к деревянному настилу, мелкие камешки впиваются в одну из них. Я начинаю стряхивать их, как вдруг замечаю, какого они цвета – чёрного. Вот чем стреляли в нас эти полоумные фейри.
«Фэллон?!»
Я не издаю ни звука, так как очень боюсь, что он попадёт под эти снаряды. Пока я пытаюсь добраться до Габриэля, моё тело несколько раз отрывается от палубы и снова врезается в неё.
«Лор, умоляю тебя, усмири бурю, пока она не скинула меня в Марелюс».
Море неожиданно успокаивается. Даже чересчур неожиданно.
Я поднимаю голову от деревянных планок и проверяю, не блестит ли где железный ворон.
«Лор?»
Огромные колеса стонут, и дым вырывается из них прямо мне в лицо. Это единственная часть моего тела, которая не закрыта сейчас тканью.
«Это не дым, Behach Ean. Это я».
Сердце начинает колотиться о мои рёбра.
«Нет! Вернись обратно, Лор. Пожалуйста. Вернись».
«Никто больше не обстреливает нас обсидианом, mo khra».
Я моргаю, глядя на колёса, и обнаруживаю, что они действительно перестали крутиться. Я перевожу взгляд на свою пару.
«Ты меня видишь?»
«Нет, но я слышу, как бьётся твоё сердце».
Неожиданно вокруг становится так тихо, что я слышу, как откуда-то снизу доносятся булькающие хрипы и тяжёлые удары.
Я подползаю ближе к дыре в форме ворона и прищуриваюсь. И хотя корабль больше не раскачивается, содержимое моего желудка вылетает наружу из-за запаха и зрелища внизу, представшего перед моими глазами.
ГЛАВА 73
Моя рвота плюхается на чью-то отрубленную голову прямо в тот момент, когда она врезается в сапоги ворона в человеческом обличье. Это Эрвин.
Мужчина смотрит на мерзкую лужу, после чего запрокидывает голову, чтобы понять, откуда она взялась.
«Наши враги исчезли, Behach Ean. Можешь появиться».
Исчезли. Довольно милая замена слову «мертвы».
Я переворачиваюсь на спину, устремляю свои слезящиеся глаза на воронов, кружащих среди белых облаков, похожих на шарики хлопка, и жду, когда мой желудок перестанет сокращаться. И только после этого я отрываю дрожащую ладонь от живота и подношу к предплечью. Я некоторое время держу руку над кожей, как делал когда-то Юстус в обсидиановом подземелье, и когда моё предплечье начинает покалывать, я опускаю на него руку и стираю кровь.
Кто-то резко вдыхает рядом со мной.
Я поворачиваю голову и обнаруживаю Габриэля, который смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Привет.
Он не произносит ни звука, а только смотрит на меня с отвисшей челюстью.
Я переворачиваюсь на бок и встаю на четвереньки.
– Сейчас я сниму с тебя Кольма, хорошо?
Выпрямившись, я начинаю изучать гигантскую перевернутую статую в поисках входного отверстия, и замечаю небольшое углубление посреди живота. Если я не заберусь на ворона, то не смогу до него дотянуться. И хотя я не особенно тяжёлая, я не хочу увеличить вес, который давит на моего друга, поэтому я хватаюсь за крыло Кольма. Сжав зубы, я приседаю на корточки, а затем приподнимаюсь, чтобы поднять чёрное крыло как можно выше. Но этого оказывается недостаточно, чтобы освободить Габриэля.
– Юстус! – хрипло произношу я. – Помогите.
Он, должно быть, услышал мою просьбу, потому что его «скакун» приземляется на палубу галеона.
– Они нашли рунический камень? – спрашивает он, подходя ко мне и смотря из стороны в сторону, словно боится, что кто-то из солдат мог избежать гнева воронов.
– Ещё не знаю. Помогите мне поднять Кольма.
Он смотрит на молодого фейри с жалостью и сжимает губы.
– Я его подниму, а ты хватай Габриэля. Когда я скажу «давай», вытаскивай его, хорошо?
Я киваю, приседаю на корточки, хватаю Габриэля за руку, а также цепляюсь за его ремень.
– Смотри только на меня, Мориати, – добавляю я с улыбкой, которая, как я надеюсь, его успокоит.
Деревянные планки трещат.
Слово «Давай!» хрипло вырывается изо рта Юстуса.
Я дёргаю. Габриэль резко вдыхает и издаёт слабый стон, когда я вытаскиваю его тело из-под Кольма. Как только его изуродованная нога освобождается, Юстус отпускает обсидиановое крыло, и птица с громким стуком падет на палубу.
Юстус осматривает ногу фейри, а затем ищет что-то в кармане своего кителя.
Когда солнечный луч отражается от его табакерки с солью, инкрустированной рубинами, я морщусь. Он же не думает, что сейчас подходящее время для клятв? И какие ещё признания он ждёт? Не мог же Габриэль вступить в сговор с Данте и Таво… О, боги, неужели Юстус так думает?
Он поворачивает маленькую коробочку в руке, а затем приподнимает какую-то маленькую защёлку и верхняя часть открывается. Я округляю глаза. В потайном отделении обнаруживаются шаббианские кристаллы, которые сияют всеми цветами радуги. Он наклоняется над Габриэлем, затем медленно снимает порезанную чёрную ткань с повреждённой икры, выбирает три кристалла цвета охры и помещает их в рану.
Габриель издаёт шипение, когда кристаллы растворяются в его крови и начинают воздействовать своей магией на его плоть.
– Высуни язык, Мориати.
Юстус роется среди кристаллов и достаёт еще один.
Пока он скармливает Габриэлю фиолетовый кристалл, я забираюсь на обсидиановое тело Кольма. Дробинка засела так глубоко, что мне понадобится какой-нибудь инструмент, чтобы её вытащить. Я уже собираюсь попросить кого-нибудь принести мне его, как вдруг из брюха галеона раздаётся крик. Моё сердце подступает к горлу и увеличивается в размерах.
«ЛОР?»
«Всё в порядке, птичка».
«По звуку не скажешь. Кто это кричал?»
«Последний из членов команды. Твой отец пытался добыть информацию о местоположении Диотто».
«Таво нет на корабле?»
«Нет».
– Inon, ты не могла бы спуститься и разбудить Фиона?
Я сползаю с Кольма и тащусь к кратеру в форме ворона.
Мой отец протягивает ко мне руки. Он такой высокий, что его пальцы касаются края палубы. Я вкладываю свои руки в его ладони и спрыгиваю вниз. В трюме темно, а воздух кажется липким от металлического привкуса крови и острого запаха мочи.
Кто-то, должно быть, отбросил голову, на которую меня вырвало, куда-то в сторону, потому что она больше не катается по полу. Хвала Котлу.
Когда мои глаза привыкают к мраку, я замечаю шесть воронов в человеческом обличье, которые ходят по трюму и сваливают трупы в кучу. Я не утруждаю себя подсчётом мертвых, но, признаться честно, меня поражает то, что их так мало.
– Вы выкинули кого-то за борт?
– Что?
Мой отец отводит взгляд от белой кучи, заляпанной таким большим количеством красных пятен, словно на форме люсинских солдат есть какой-то узор.
Я киваю на мертвецов.
– Нет, – говорит мой отец, сжав губы. – Это все.
– Лор сказал, что среди них не было Диотто. Неужели Алёна соврала о том, что встречалась с ним?
– Нет.
Я поднимаю взгляд к одному из иллюминаторов и смотрю на ярко-голубое небо снаружи.
– Он сел на какой-то другой корабль?
– Нет.
Я снова переводу внимание на отца.
– Значит, он остался в Глэйсе?
Мой отец кивает, и в тот же момент Эрвин, чьи сапоги я запачкала ранее, кидает ещё одно тело на заметно подросшую кучу.
– Ты узнал об их местоположении? – спрашивает Кахол.
Я приподнимаю бровь.
– Он только сказал, что ему приказали вернуться обратно в Люс с теми, кто будет находиться на борту, и никому не рассказывать об этом маленьком путешествии.
У нас над головами раздаются шаги, после чего скрипит дверь и появляется Юстус.
– Будем надеяться, что они не хранили камень на полу.
Я раскрываю рот и стараюсь не дышать носом.
– Ты думаешь, что кровь фейри впитается в него и испортит знак?
– Нет. Я просто не хочу запачкать руки.
Спустившись вниз на несколько ступенек, он устремляет взгляд на Короля Теней.
– Точнее не хочу запачкать их так, как ты, Морргот.
Я вздыхаю.
– Ну, почему вы двое не можете вести себя хорошо? По крайней мере, до тех пор, пока не исчезнет магический барьер, а Данте не умрёт.
Несмотря на то, что у Лора нет зубов в этом обличье, я готова поклясться, что слышу, как они скрипят.
– Камня здесь нет, Росси.
Мой отец наклоняет голову из стороны в сторону, и его шея хрустит.
– Солдат, которого мы допросили, признался, что он остался в Глэйсе вместе с Диотто, Регио и Мириам.
ГЛАВА 74
У меня в ушах начинается такой громкий гул, что все остальные звуки заглушаются. Я вижу, как двигаются губы Юстуса, но не слышу, что он говорит.
Данте в Глэйсе.
Мириам в Глэйсе.
– Я думала, что они в туннелях, – говорю я, наконец.
«Они покинули Люс через туннель, который вывел их прямо к бухте в Тареспагии. Антони и Маттиа только что подтвердили, что нашли на каменном полу следы, которые совпадают по ширине с троном Мириам».
Я никак не могу прийти в себя от того, что Данте улизнул прямо у нас из-под носа и покинул Люс. Он оставил свой народ, и всё ещё называет себя королём…
«Этот фейри никогда не был королём. И его едва ли можно назвать мужчиной».
– Inon, – говорит мой отец и кивает на Фиона. – Не могла бы ты его разбудить, чтобы мы… чтобы мы могли уже отправиться в путь?
Я решаю, что он имеет в виду Глэйс.
Я смотрю на огромного каменного ворона.
– Где у него входное отверстие?
– Предполагаю, что ему попали в живот.
Эрвин вытирает ладони о штаны.
– Есть какие-нибудь соображения насчёт того, как нам его перевернуть, нонно?
Юстус останавливается рядом со мной и пристально смотрит на сложенные крылья Фиона. Если бы они были расправлены, их размах был бы равен ширине всего корабля.
На худой конец, Лор мог бы потопить корабль. А в воде я уже смогу подплыть под каменную птицу. Не то, чтобы мне хотелось нырять в воды Северного моря, где, насколько я знаю, довольно зябко, но если другого решения нет…
– Вы случайно не знаете какой-нибудь руны, с помощью которой можно переворачивать предметы?
– Боюсь, что нет.
Я опускаю глаза на пол, покрытый кровью и рвотой, и морщу нос.
– Я могла бы спуститься на уровень ниже и прорезать люк в районе его живота.
– Могла бы, но у меня есть идея получше.
Он подходит к деревянному ящику и начинает тащить его в нашу сторону, но останавливается, когда крышка неожиданно открывается. Он начинает раскладывать рассыпавшиеся гвозди по отсекам, но вдруг замирает.
– Что такое? – говорю я, вытягивая шею.
Он резко поднимает голову и смотрит на воронов.
– Кто из вас убил этого фейри?
Эрвин бросает беглый взгляд на труп, находящийся внутри ящика.
– Вонзать кинжалы в сердце – не наш стиль.
И затем, указав на труп, Эрвин добавляет:
– К тому же он уже застыл и похож на бревно, а ещё дурно пахнет. Подозреваю, что он мёртв уже несколько дней.
Я подхожу ближе, но резкий запах разложения настолько сильный, что я отступаю.
– Он был вашим другом, нонно?
Плотно сжав губы, мой дед подходит к другому ящику. На этот раз он сам снимает крышку и изучает его содержимое, после чего тащит его в мою сторону.
– Кем был для вас этот фейри?
– Один из солдат, который поклялся защищать Мириам ценой своей жизни.
Он задвигает ящик между крылом и телом Фиона.
– Нам нужен ещё один.
Эрвин выполняет его поручение.
– Пока я помогаю Фэллон с заклинанием, не могли бы вы проверить остальные ящики и другие уровни этого корабля? Дайте мне знать, если найдёте смуглого мужчину с чёрными длинными кудрявыми волосами.
Похоже, мужчина, которого он попросил найти воронов, это другой фейри, которого Юстус оставил для охраны Мириам.
Он закрывает глаза и слегка качает головой.
– Есть одно заклинание, позволяющее быстро увеличить что-либо в размерах.
Воодушевление, вызванное тем, что я выучу новое заклинание, отгоняет мои мысли об убитом стражнике Мириам.
– Тебе нужно будет нарисовать стрелку, которая направлена вверх.
– И всё? Просто стрелку?
– Держи свой палец над символом, так как предмет не перестанет расти, пока ты не перечеркнёшь руну.
Я следую его инструкциям и рисую символ на дереве. И прямо перед моими весьма округлившимися глазами ящик начинает расти вверх.
– Зачёркивай! – кричит Юстус, и я резко провожу пальцами поперёк стрелки.
Я проделываю то же самое с другим ящиком, но на этот раз останавливаю его рост без напоминаний.
Я понимаю, как тихо сделалось вокруг, только когда мой отец бормочет:
– Dachrich. Невероятно.
Похоже, именно так переводится слово «докрех». И тут до меня доходит, что это первый раз, когда мой отец видит, как я творю магию.
Моё лицо сияет.
– Никто не знает символов, способных создавать свет?
– Нарисуй спираль на ладони, – подсказывает мне на этот раз мой отец. – Я видел, как Дайя однажды делала это.
Я начинаю от центра ладони и вожу пальцем по кругу, пока не дохожу до основания большого пальца. Какое-то время ничего не происходит, но затем, когда все до единой капли крови впитываются в мою руку, моя ладонь загорается.
Я опускаюсь на пол, стараясь не обращать внимания на жидкости, которые начинают пропитывать мои волосы и одежду, и залезаю под Фиона.
Когда корабль начинает покачиваться, а ящики скрипеть, я слышу крик Лора:
– Вылезай! Вылезай из-под него, пока он тебя не придавил.
«Не мог бы ты выровнять корабль, любовь моя?»
«Фэллон!»
Мне хватает трёх секунд на то, чтобы обнаружить углубление, оставленное дробью. И хотя я могу вытащить её своим мизинцем, я не хочу рисковать и пачкать обсидиан кровью.
– Мне нужна маленькая палочка.
Когда никакой палочки не появляется, я говорю:
– Или тонкое, как игла, лезвие.
Секунду спустя ко мне по полу прилетает вилка, зубцы которой сплюснуты вместе.
– Или столовый прибор.
Я хватаю свой инструмент и вставляю его выемку. Острая как бритва дробинка вылетает оттуда, врезается в мои доспехи и скатывается с них.
Через несколько секунд Фион превращается из камня в дым, затем в птицу и, наконец, в человека. Его лицо выглядит серым и напуганным; глаза обезумели. Первое, что он произносит, это имя своего друга, Кольма. Я киваю на капитанский мостик. Он снова перевоплощается в дым и вылетает наверх.
Я стою с вилкой в руке и слышу, как стонет дерево.
– Я не нашел другой труп, Росси, но я нашёл это, – говорит Эрвин и откупоривает какой-то кувшин.
– Сейчас не время для пирушки, брат, – ворчит мой отец.
– О, это не алкоголь.
Эрвин подносит к нему кувшин.
– Понюхай.
Отец вдыхает и застывает на месте. Что бы ни находилось внутри, оно заставляет его зрачки сузиться.
– Как думаешь, Росси, это кровь Мириам?
Юстус моргает, глядя на кувшин, сделанный из чёрного стекла.
– Есть только один способ проверить.
Он вытягивает руку.
Эрвин резко отводит руку, не давая ему дотянуться до кувшина.
– Говорю в последний раз, я не желаю никому из вас зла.
Эрвин приподнимает бровь, но затем, должно быть, решает, что он доверяет Юстусу, потому что наливает немного крови на ладонь моего деда. Юстус обмакивает палец в кровь, после чего разворачивается к ящику и рисует стрелку, которая направлена вниз. Ящик начинает уменьшаться и, наконец, исчезает в опилках.
Ладно, это кровь Мириам.
– Я нашёл его в ящике с дробью.
Эрвин сжимает губы, когда осознает, насколько его братья вороны были близки к смерти.
Если бы дробь попала им в сердце, а не просто в тело… Я содрогаюсь при мысли об этом.
– Не могла бы ты разбудить Кольма, inon?
Я киваю и перевожу взгляд с крови Мириам на лицо Юстуса.
Мой отец приседает на корточки, обхватывает мои лодыжки, приподнимает меня, и я вылетаю из дыры, точно игрушка из коробочки. Упёршись ладонями в палубу, я подтягиваюсь наверх, после чего поднимаю лицо к солнцу и глубоко дышу до тех пор, пока запах океана не вытесняет мрачный смрад корабля.
Операция на Кольме проходит быстрее, чем в случае с Фионом, так как он перевернулся во время падения. Мне хватает минуты, чтобы вернуть ему сначала птичье, а затем человеческое обличье. Как и у Фиона, его глаза выглядят обезумевшими и покрасневшими, но затем он замечает своего друга и, издав хриплое карканье, заключает Фиона в крепкие объятия.
На душе у меня теплеет при виде этой сцены, но затем я замечаю бледного Габриэля, прислонившегося к мачте корабля, в то время как Ифа – которую снова отлично видно – привязывает кусок дерева верёвкой к его ноге. Я подхожу к ним, сажусь на корточки и помогаю завязать крепкий узел.
– Ты счастливый, что ты иметь такие большие уши, Мориати.
Габриэль морщится.
– Они никак не помогли мне остановить падение.
Она недоуменно смотрит на него, но затем с её губ срывается смех, отчего бледные губы Габриэля изгибаются в улыбке, а у меня из лёгких вырывается лёгкий смешок. К сожалению, лучик радости, который пробрался мне в грудь, гаснет, потому что все возвращаются на палубу и уже готовы броситься обратно в сторону континента, покрытого снегом и льдом.
Я приседаю на корточки и запрокидываю голову, желая, чтобы солнце согрело мою замерзшую кровь.
Я думаю о предсказании Бронвен, в котором Лор становится железным, а его народ превращается в обсидиановые статуи. Либо Котёл ошибся – как в случае с Габриэлем – либо это ещё не конец, так как Лор не может пасть, если два его ворона находятся в безопасности Люса.
Ведь так?
ГЛАВА 75
Вороны вокруг меня что-то быстро говорят на своём языке, как вдруг чья-то рука касается моего плеча.
– Фэллон, guhlaer?
Я делаю дрожащий вдох.
– Да, Ифа. Я в порядке.
– Тогда почему ты плакать?
– Нервы. Усталость.
Я не должна жаловаться, учитывая то, что это она летала туда-сюда всё это время.
Она сжимает мое предплечье.
– Мы здесь. Ты не одна.
– Спасибо, Ифа.
Я обхватываю её руку и сжимаю.
– Я так рада, что у меня есть такой друг, как ты, – мой голос звучит так шершаво, что напоминает ткань водолазки, которая надета под мои доспехи.
В её чёрных глазах отражается улыбка.
– Да. Особенно учитывая то, что у меня из-за тебя много раз останавливаться сердце.
Я улыбаюсь её словам.
– Классный фокус с невидимостью! Когда мы вернуться в Люс, – она указывает рукой в сторону нашего королевства, которое находится сейчас так далеко, что даже не виднеется на горизонте, – ты должна сделать меня воздух, чтобы я могла напугать Имми.
Моя улыбка становится шире, когда я представляю, как Ифа подкрадывается к своей вечно невозмутимой сестре.
Она протягивает мне ладонь
– Договорились?
Я хлопаю по её руке и отвечаю:
– Договорились.
И затем она поднимает меня на ноги.
Как вдруг по моим ключицам начинают скользить тени.
«Забирайся на спину своего отца, Behach Ean. Ифа повезет Габриэля».
Как бы много раз моё сердце не шептало мне: «Данте умрёт, ты останешься жить», – мой мозг уничтожает эту уверенность и заменяет её на: «Вороны падут, и ты, возможно, тоже».
По пути к отцу, у меня начинает кружиться голова, и я запинаюсь, словно Лор опять начал раскачивать море. Но поверхность воды гладкая, как зеркало. Лор, должно быль, начал переживать, что я упаду, потому что его тени окутывают моё тело, точно спасательный круг.
Мой отец приседает на корточки, чтобы я могла забраться на него. Я перекидываю ногу через его спину, наклоняюсь вперёд и хватаюсь за его шею. Я вижу, как Фион помогает Габриэлю забраться на Ифу, и как его друг помогает привязать моего раненого друга верёвками, которые он, должно быть, срезал с упавших парусов.
После того, как он взлетает, два ворона ненадолго задерживаются, чтобы обняться.
«Лор, отправь всех обратно в Люс. Если Мириам сейчас с Данте, значит, у него есть её кровь. Я не хочу рисковать их жизнями».
Мой отец расправляет крылья и слетает с галеона в тот момент, когда Юстус появляется на палубе. Его усталое лицо перепачкано кровью. Несмотря на изнеможение, он подходит к Фиону и Кольму довольно быстрыми шагами. Мужчины прерывают объятья, и перевоплощаются.
Мой дед забирается на Кольма с такой лёгкостью, словно летал на птицах размером с дракона всю свою жизнь. Лор, может быть, и не доверяет Юстусу, но моего деда, похоже, приняли все остальные вороны.
Я осматриваю палубу в поисках своей пары и понимаю, что он не только не ответил на мою просьбу отправить всех домой, но и кольца его дыма также покинули меня.
«Лор?»
Корабль содрогается, словно врезался в скалу. Только это не скала… это стая воронов.
Я чуть крепче обхватываю своего отца за шею и смотрю вперёд поверх его крыльев. Корабль разламывается на две части, точно печенье, и они тонут так быстро, что вороны всё еще продолжают взмывать в воздух, когда пена уже начинает проглатывать мачты.
Поверхность воды успокаивается за пару секунд и становится гладкой, точно саван, накрывший деревянную могилу, заполненную фейри, выбравшими не ту сторону. Они наши враги, но моё сердце сжимается при мысли о семьях и друзьях, которых они оставили на земле.
«Мы отвратительные создания, Фэллон. И из-за нас происходит много несправедливости и неоправданных потерь».
Я смотрю на ворона, который разделяется надвое, подобно кораблю. Два ворона Лора парят по обе стороны от меня, а третий устремляется в начало нашей крылатой процессии, задерживаясь рядом с каждым из своих оборотней и облетая фейри.
Лор больше не пастух, но он как будто считает своих овец и пытается убедиться в том, что всё его стадо в сборе. Не удивительно, что Мара выбрала именно его лидером этого народа.
«Отправь их всех домой, Лор. Им нет смысла рисковать своими жизнями. Это сражение между мной и Данте».
«Я получил твоё сообщение перед тем, как потопить галеон, Behach Ean».
«Тогда почему все летят по направлению к Глэйсу?»
«Потому что мы племя, Фэллон. Семья. Те, кто держатся вместе, несмотря ни на что».
«Но Мириам сейчас находится с Данте, и одним богам известно, сколько с ним ещё солдат».
«А у тебя есть я и четырнадцать наших лучших воинов».
«Может быть, им стоит хотя бы подняться высоко-высоко, чтобы ни одна стрела или дробинка не смогла их достать?»
«Я предложу им».
Воздух становится холоднее, я пытаюсь визуализировать нашу победу, представляя гигантские каменные коридоры Небесного королевства, наполненные шумом и жизнью. На улицах Тарекуори и Тарелексо бегают беспечные чистокровки и полурослики. А болота, леса и пустыня переполнены ликующими людьми, которые могут отращивать волосы любой длины, какой захотят. Они вольны путешествовать без каких-либо документов, потому что наш мир больше не поделен на районы, согласно тому количеству магии, которая течёт в крови их жителей. И, наконец, я представляю женщин с глазами, похожими на драгоценные камни, которые приплывают к нашим берегам. Лёгкие платья развеваются вокруг их загорелых тел – ведь Фибус настаивает на том, что шаббианцы всюду носят шёлковые одежды, даже на войну.
Я знаю, что моё представление о будущем слишком идеалистично. Мир может измениться, но эти изменения будут постепенными, и будет много протестов, так как ни один режим не может понравиться всем. Но всё же, пока мы летим, подгоняемые ветром, в сторону Глэйса, я погружаюсь в эти мечты о мире, желая поднять себе настроение и закалить волю.
«Как думаешь, Данте ждёт нас?»
«Да».
«А зачем он, по-твоему, убежал в Глэйс?»
«Потому что он знал, что ещё каких-нибудь пара дней, и мы выкурим его из туннелей».
«По-твоему, Владимир знает, что он укрылся в Глэйсе?»
«Нет».
Когда на горизонте появляется белая полоса, я говорю:
«Если Алёна спрятала его у себя в королевстве, боюсь, нашей дочери будет некого убивать».
«Надеюсь, что она действительно спрятала его, потому что я бы ничего так не хотел, как избавить нашего будущего ребёнка от необходимости иметь дело с этой бесцеремонной принцессой».
Я улыбаюсь, потому что прекрасно представляю, каким отцом будет Лор. Скорее всего, он не разрешит нашим детям покидать гнездо до тех пор, пока им не исполнится пятьдесят.
Это в лучшем случае… Ещё более вероятно, что им должно будет исполниться все сто.
Когда я сосредотачиваюсь на смутном образе нашей будущей дочери, моё сердце покидает ту яму, в которую его отправили мои нервы. Но один лишь взгляд на приближающийся ледяной континент снова погружает его обратно. Я не готова к этой битве. У меня, конечно, есть доспехи, ракушка и вилка – да, я засунула её за пояс своих штанов – но у меня нет стального меча.
Наверное, я смогла бы нанести этой вилкой значительные увечья, особенно, если бы увеличила её в размерах, но мне всё равно нужно какое-то оружие, сделанное из железа.
«У тебя есть я, Фэллон».
«У меня, может быть, и есть ты, Лор, но ты не можешь убить Данте, забыл?»
«Да, да. Я не забыл».
«И лучше бы тебе не забывать, потому что я бы предпочла, чтобы моя дочь была от тебя, а не от какого-то другого мужчины».
Два его ворона слегка сбиваются с курса и прищуривают глаза.
«Определённо».
Я надеюсь, что эти слова не дадут моей паре рисковать своей человечностью.
Довольно скоро мой отец направляет своё тело вниз. Лор, должно быть, мысленно сообщил глэйсинским стражникам о причине нашего возвращения, потому что ворота, ведущие в замок, открываются, и те спешат внутрь, чтобы позвать короля.
К тому моменту, как мы приземляемся, кто-то уже выходит из замка. Но это не Владимир. Нас встречает Константин и светловолосый генерал, Сэйлом, который выглядит так, словно он каждый день борется с белыми медведями ради забавы.
– Вы что-то забыли?
Тело Константина застывает, как те сосульки за его спиной, а выражение лица кажется таким же бесцветным.
Я спрыгиваю со спины своего отца, адреналин уже бурлит в моих венах. Несмотря на потрёпанный вид, я чувствую себя довольно возбуждённой, как Сиб после бурной пирушки.
– Мы нашли корабль, но на нём не было ни Таво Диотто, ни рунического камня.
Его тёмные брови низко нависают над бледными глазами.
– Неужели генерал Люса упал за борт?
– Нет, принц.
Я разворачиваюсь, услышав звук голоса, который не должен передаваться по воздуху.
– Лор! – восклицаю я. – Разделись. Немедленно.
Но моя пара не превращается в дым. Он остаётся в своих железных и кожаных одеждах, и в человеческом обличье, которое теперь могут видеть все.
И каждый теперь может в него выстрелить.
Похоже, предсказания Бронвен вполне могут сбыться.
ГЛАВА 76
Сэйлом встаёт перед наследным принцем, словно пытается закрыть его от моей пары. Он довольно бесстрашный, если думает, что сможет защитить Константина от мужчины, который может превращаться в смертоносный дым.
Лор встаёт передо мной, точно это какая-то игра в шахматы.
Мне хочется закричать на него за то, что он так рискует, но я говорю только:
«Ты оставил Люс без защиты».
«Мои вороны будут более полезны здесь. К тому же, там осталась большая часть Круга».
Я двигаю челюстью из стороны в сторону.
– Диотто не покидал Глэйс, – Лор наклоняет голову, изучая реакцию принца на эту новость. – И как говорят мои источники в Люсе и моряки, которых мы допросили, он остановился здесь не один.
Я не очень хорошо знаю Константина, но едва заметное удивление на его лице говорит мне о том, что он впервые об этом слышит.
– Может быть, твоя сестра могла бы пролить свет на то, где она спрятала наших друзей-люсинцев?
Лор несколько раз сжимает и разжимает руки. Вокруг становится так тихо, что звук его щёлкающих костяшек эхом разносится по долине.
– Боюсь, моя сестра не сможет поделиться с вами их местоположением, даже если она в курсе, потому что в данный момент она находится под действием сильного успокоительного.
Мой отец встаёт рядом со мной.
– А что насчёт няни? Олены?
Не сводя глаз с Лора, Константин спрашивает своего генерала:
– Олена в сознании?
– Сейчас отправлю кого-нибудь к ней.
Я осматриваю крепость, которая находится под снегом. Интересно, может ли Данте прятаться внутри?
– Кто-нибудь проверял ваши подземелья? – рычит мой отец, словно читая мои мысли.
Глэйсинцы смотрят на него целую минуту, после чего Сэйлом отправляет трёх стражников в королевскую тюрьму.
– И ещё обсидиановая галерея, – предлагает Юстус. – Я бы её тоже проверил.
Прохладный ветерок развевает волосы Константина, продираясь сквозь их белую массу, порядком потрёпанную по сравнению с тем, какой мы видели её в последний раз. Похоже, наказание его сестры сбило с него весь апломб.
– Галерею проверяли в последний раз в вашем присутствии, и там было пусто.
– Моя жена может становиться невидимой, так что вам, вероятно, стоит проверить ещё раз.
Голубые глаза Юстуса яростно сверкают, словно он уже готов ринуться в бой.
Константин хмурится.
– Ваша жена?
– Разве я забыл упомянуть о своей недавней женитьбе на Мириам из Шаббе?
Я не думала, что такое возможно, но лицо Константина бледнеет ещё больше.
Теперь он почти сливается с пейзажем за своей спиной.
