Текст книги "Дом неистовых клятв (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
«Что значит «о-вахлиа» и «кри»?»
«Мой дом».
Он целует меня в уголок губ, после чего зависает губами над другим уголком и бормочет:
– Моё сердце.
ГЛАВА 48
Я не помню, как покинула сознание Лоркана, и как вылезла из ванны и оказалась в его кровати. Я только помню, как мы занимались любовью в бухте, и как он взял меня, используя сначала свой член, а затем свои слова.
Несмотря на то, что наше свидание в море было плодом нашего воображения, лежа в приглушённом свете нового дня, запутавшись ногами в его простынях, я готова поклясться, что до сих пор чувствую соль на своих губах и песок между пальцами ног.
Я сгибаю ногу, чтобы проверить, не осталось ли там песка, но моя кожа чистая. И всё же всё это кажется таким реальным. Я потягиваюсь, и мои суставы щёлкают, а мышцы стонут. Я чувствую себя одновременно сломанной и отдохнувшей, побитой и излечившейся. И, конечно же, бледно-фиолетовые синяки и чуть более бледные царапины всё ещё покрывают мою кожу. Моя шаббианская кровь должна излечить меня до захода солнца, а до тех пор мне придётся гордо носить на себе воспоминания о своём побеге.
Я ищу свою пару, сначала на кровати, на которой я растянулась, а затем на потолке. Я пристально вглядываюсь в высокие деревянные балки в поисках перьев, обводя взглядом каждую доску, и когда замечаю плотное тёмное облако, которое распространилось до самого потолка из грубого камня, я зову его по нашей мысленной связи:
«Лор?»
Я пытаюсь не волноваться. У меня же нет причин для волнений?
Я так резко сажусь на кровати, что голова начинает кружиться, поэтому я падаю обратно на спину. О, боги, что если прошлой ночью на него напали после нашей встречи на пляже?
«И кто тогда перенёс тебя из ванны в кровать?» – вопрошает мой разум.
Есть несколько человек, которые теоретически могли проведать меня, если с Лором что-то случилось.
«Тебя отнёс я, птичка».
Я подпрыгиваю при звуке его голоса в своей голове, а затем снова подпрыгиваю, когда его тени окутывают меня, точно волны, которые омывали его длинные ноги прошлой ночью. Прижав ладонь к своему затрепетавшему сердцу, я бормочу:
– Ты только что лишил меня как минимум десяти лет жизни.
Он фыркает, а его тени принимают форму человеческого тела, прижимаются к каждому сантиметру моего тела и разводят мои ноги в стороны. Когда что-то холодное и гладкое касается моей промежности, моё сердце начинает врезаться в рёбра, но уже по другой причине.
«Разве я не сказал, что могу заниматься с тобой любовью и в этом обличье?»
Он начинает водить своими призрачными пальцами по моей коже, покрытой мурашками, надавливает ими на мои лопатки, после чего скользит по ключицам, а затем начинает ласкать мои вздымающиеся груди. Он, должно быть, отрастил ещё несколько пар рук, потому что я чувствую, как его прохладные ладони обхватывают меня за талию и начинают разминать поясницу, в то время, как другие длинные пальцы принимаются расслаблять мои больные ноги, обхватывая щиколотки, икры и бёдра.
Святая мать воронов! Даже не верится, что этот талантливый мужчина когда-то был пастухом?
Он усмехается по нашей мысленной связи, и добавляет ещё один палец, коснувшись на этот раз моего клитора. И вот я уже вижу… нет, не звёзды… я вижу метеориты; я чувствую, как они врезаются в моё пульсирующее тело и поджигают вены.
«Готова к ещё одному?.. Как ты там это называешь? Ах, да… фокусы?»
Разве можно подготовиться к тому, что твоя душа и сердце воспламенятся и сгорят?
Продолжая массировать мою кожу двадцатью парами эфемерных рук, Лор запускает свои тени меж моих бёдер. Их так много, что воздух чернеет. Я в удивлении наблюдаю за тем, как темнота превращается в узкую полоску, а затем проникает внутрь меня.
Мои глаза закатываются, когда он проникает в меня и начинает растягивать мои тёплые стенки своими ледяными тенями. Они расширяются и начинают пульсировать, точно член, а затем становятся рифлеными как… как та секс-игрушка, которую Катриона хранила у себя в комнате в «Кубышке». И которую она использовала на некоторых своих клиентах. И которую я нашла, когда меняла её белье, и на которую смотрела с покрасневшими щеками.
Каждый твердый выступ, которым Лор снабдил свой призрачный член, начинает пульсировать внутри моих стенок, заставляя их содрогаться и сжиматься, и снова содрогаться. В то время, пока он играет с моим телом, я хватаюсь за простыню, сдираю её с матраса, и из меня вырывается такой громкий стон, что мне кажется, что каждый ворон в королевстве теперь в курсе, что их монарх ублажает меня.
Я втягиваю ртом воздух и задерживаю дыхание, в то время как мои ноги, которые он всё ещё разминает, начинают дрожать. Пот выступает у меня на лбу и между грудями, когда каждая мышца в моём теле начинает сокращаться. Этот оргазм такой мощный, что белая вспышка застилает мне глаза, а горло начинает сжиматься в такт моей промежности. Мой собственный крик душит меня, но мне удаётся произнести имя Лора в своей голове.
Его тени замедляют свою атаку, но не перестают окутывать и врезаться в меня.
«О, боги, что это, мать твою, было, Лор?»
«Следи за языком, mo khrà».
Я фыркаю, качаю головой и закрываю глаза предплечьем, так как в них ещё ярко горит та сверхновая звезда, вспышка которой охватила всё моё тело.
«А насчёт того, что это было…»
После пальцев, я начинаю ощущать на себе губы… десятки губ, которые лижут и целуют меня везде.
«Это я показывал тебе, что могу доставлять тебе удовольствие вне зависимости от своей… конфигурации».
Я опускаю руки с лица, мои веки распахиваются, и всё то, удовольствие, что я только что испытывала, исчезает, точно вода в водостоке ванны.
«Конфигурации?» – резко говорю я, чувствуя лёгкое раздражение, так как, когда дело доходит до упрямых заявлений Лоркана Рибава, я профи по части чтения между строк.
«В следующий раз, когда ты будешь заниматься со мной любовью, я буду в человеческом обличье, и это случится, мать твою, не в наших головах».
Я сталкиваю его клубящиеся тени со своего тела и спрыгиваю с кровати, готовая прочесать море в поисках его ворона и избавить его от пассивного принятия того факта, что он никогда уже не будет цельным.
«Фэллон», – рычит он.
«Уже утро, Лор. Пришло время для нашего заплыва».
«Я передумал».
«Ну, а я – нет, и поскольку куда иду я, туда идёшь и ты, я боюсь, что у тебя нет выбора».
Его тени превращаются в стену на моём пути, которая не даёт мне войти в ванную комнату, взять полотенце и обернуть им моё обнажённое тело.
Я пытаюсь обойти его, но он выстраивает ещё одну стену.
«Почему эта миссия заставляет тебя так нервничать, Лор? Мы с тобой повидали вещи похуже».
Лор напрягается, но его тени не рассеиваются.
Я облизываю губы и пытаюсь придумать аргумент, который пригладит его распушившиеся перья. И я нахожу идеальный довод.
«Но зато благодаря нашим друзьям, змеям, в море нас точно не будут поджидать коварные фейри с натянутыми луками или обсидиановыми клинками».
«Ты знаешь, какова глубина этой расщелины?»
«Почему бы тебе не рассказать мне», – со вздохом отвечаю я.
«Такая же глубокая, как в Монтелюсе, Фэллон! Вот какая она глубокая».
Я упираю руки в бока, слегка раздражённая тоном его голоса. Я понимаю, что он вызван страхом, а не гневом, и всё же.
«И ты уверен, что уже достиг дна?»
«Нет».
«А что если мы», – под словом «мы», я имею в виду его, – «посмотрим на эту задачу, как на разведывательную миссию. Если случится так, что я окажусь вне поля твоей досягаемости, мы поднимемся на поверхность и придумаем другой способ спасения твоего ворона».
После нескольких секунд тишины, он, наконец, бормочет:
«Я отпущу тебя за пределы Небесного королевства, только если ты поклянёшься, что как только я скажу тебе возвращаться назад, ты немедленно это сделаешь».
Я скрещиваю указательный и средний пальцы у себя за спиной и говорю: «Клянусь».
Он достаёт мои скрещенные пальцы из-за спины.
«Не желаешь попробовать ещё раз, Behach Éan?»
Я раздражённо вздыхаю.
«Ладно. Я клянусь тебя слушаться».
Лоркан наклоняет голову, словно ждёт, что я добавлю ещё веса своему обещанию. Вероятно, его полное имя.
«Разве ты не доверяешь своей паре?»
Мой вопрос заставляет Короля теней громко фыркнуть.
«Я верю в то, что твоя воля такая же несгибаемая, как моя. Я верю, что твоё сердце тебя не подведёт».
«Но не моя голова?»
«Я просто рад, что в случае, если твоя голова или сердце попытаются сбежать от меня, вместе с твоим благоразумием, я смогу потребовать исполнения условий нашей сделки».
Наш разговор прерывает стук. Я хмурюсь, потому что, не похоже, чтобы этот стук исходил от двери.
«Ты права. Идём».
Он обхватывает своими прохладными призрачными пальцами мою руку и тянет меня в сторону каменной комнаты, которая напоминает мой гардероб, только больше.
«Члены Круга ждут нас в зале Военного совета».
«Нас?»
Я ожидаю, что он натянет одну из своих туник мне на голову, но вместо этого он отодвигает ряд вешалок и прикладывает ладонь к серому камню за ними.
«Да, нас. Думаю, что моя будущая королева должна иметь право голоса в государственных делах».
«Ты предоставляешь мне право голоса?»
Его глаза встречаются с моими широко раскрытыми глазами.
«Почему ты так удивлена?»
«Потому что королевы – королевы Люса – обычно занимаются тем, что устраивают пышные пиры, на которых они должны выглядеть красиво рядом со своими мужьями».
«Ты бы предпочла устраивать пиры, где я мог бы демонстрировать тебя, разодетую в роскошные платья?»
Я начинаю закатывать глаза, как вдруг в гардеробе, освещённом факелами, раздаётся низкий стон камня. Я замираю, потому что этот звук возвращает меня обратно в пещеру под горой. Может быть, какой-то фейри смог проникнуть в замок Лора?
ГЛАВА 49
«Тише, птичка. Мой замок не рушится. Его нельзя разрушить».
Его тени окутывают меня.
«Ты в безопасности».
Он, должно быть, понял, что не убедил меня, потому что повторяет эту фразу ещё пару раз.
«Тогда… тогда что это было?»
Моя кожа всё ещё покрыта мурашками, мышцы пришли в полную готовность.
«Это был секретный ход, который ведёт в твою комнату».
Лор жестом указывает на образовавшееся пространство в стене.
Мои глаза так широко раскрыты, что я даже не могу моргать.
«Морриган помогла мне построить и заколдовать этот замок. И хотя я объяснил ей, что пары у воронов не живут в разных комнатах, она настояла на том, чтобы я выделил для своей будущей жены собственное пространство. Твоя прапрабабушка сказала, что женщина, которая станет моей парой, оценит её совет».
Мой рот наконец-то закрывается, а губы медленно приподнимаются в улыбке.
«Не желаешь объяснить, что тебя так позабавило, Behach Éan?»
«Я просто подумала, что Мара была мудрой женщиной».
Он фыркает, что только делает мою улыбку ещё шире.
«Ты можешь быть довольно напористым».
«Тебя, кажется, это устраивало сегодня утром».
Он проходится по уголкам моих губ, а затем касается других частей моего тела своими бархатистыми тенями.
«И прошлой ночью».
Я никогда раньше не была так рада тому, что во мне столько изгибов.
«Мне нравится, что ты такой напористый, Лор, но мне также нравится, что у меня будет своё пространство».
Я вспоминаю свою крошечную комнату в Тарелексо с тонкими, как бумага, стенами и мизерным шкафом. Не то, чтобы мне было, что в нём хранить, но мысль о том, что мне будет принадлежать такое огромное пространство, в котором даже помещается ванна… это похоже на сказку.
Он вздыхает и заключает меня в объятия.
«Я рад, что могу дать тебе то, чего у тебя никогда не было».
Я прижимаюсь щекой к его груди и обхватываю руками его узкую талию, упиваясь сильными ударами его сердца.
«Только давай кое-что проясним. Мы не будем спать раздельно; даже когда из-за моей напористости тебе захочется меня придушить».
Уголки моих губ приподнимаются ещё выше, улыбка становится шире.
«Тогда я лучше буду душить твой член в одной из наших кроватей. К слову о членах, не пора ли нам вернуть твой, mo khrà?»
«Вернуть мой член», – бормочет он и шлёпает меня по ягодице.
«Ты только что меня шлёпнул?»
«А ты только что назвала меня кастратом».
Он разворачивает меня и начинает разминать кожу в том месте, по которому он меня шлёпнул, а затем приподнимает мои бёдра, и я падаю вперёд, обхватив руками край комода, который стоит посреди его гардероба, точно остров.
«Мой член, может быть, и не сделан из плоти, Фэллон, но он точно так же может заполнить тебя. Позволь мне это продемонстрировать».
Когда он находит свою цель, я испускаю вздох.
«Ты меня чувствуешь, любовь моя?»
Я не чувствую ничего, кроме него.
И чтобы ещё раз наказать меня за то, что я намекнула на отсутствие у него достоинства, он начинает тереть мою попу, а затем громко шлёпает по ней. Головокружительная волна прокатывается по моему телу, и из моих лёгких вырывается хриплый стон.
«О, боги, Лор. О…» – я задыхаюсь, а Лор врезается в меня, растягивая мои стенки своими тенями, «Боги…»
Оргазм прокатывается по моему телу, сотрясая кожу и всё моё существо.
«Лор!»
Он продолжает двигать своими призрачными бёдрами.
«Убедилась?»
«Я не хотела заставить тебя почувствовать себя неполноценным».
Он мне не отвечает, а только отзывает свои тени. Когда прозрачная жидкость начинает капать по внутренней поверхности моих бёдер, он срывает с вешалки свежую тунику и вытирает ей мою кожу.
Я приподнимаю бровь.
«Здесь есть что-нибудь от тебя?»
Его взгляд прикован к ткани, впитывающей моё удовольствие.
«Нет».
Потому что он не может кончить в этом обличье…
«Если мне нужно будет кончить, я проникну в твоё сознание, а затем уже в твоё тело. А теперь одевайся, и встретимся в Зале военного совета».
Мрачный тон его голоса заставляет меня бросить взгляд за спину на то место, где он стоит, окутанный струйками темного дыма.
«Как мне его найти?»
«Воспользуйся дверью рядом с моим камином. Она приведёт тебя в гостиную, а из неё ты попадёшь в Зал военного совета».
Его голос кажется таким ледяным, что замораживает моё сердце.
«Лор, прости, я…»
Он уходит раньше, чем я успеваю закончить фразу. Поэтому я говорю ему по мысленной связи, что я люблю его в любом обличье, а затем смотрю в свой шкаф в течение целой минуты, после чего подхожу к ящику с нижним бельём и начинаю искать что-нибудь подходящее. Я не нахожу там купальник, но мне попадается чёрное боди. Когда я рассматриваю его более внимательно, я понимаю, что это часть платья, которое Лор порвал в нашу первую ночь. Кто-то заштопал ткань между ног, но не потрудился пришить чёртову юбку, однако аккуратно сложил её рядом.
Этот костюм не только идеально подойдёт для заплыва, но и, как я надеюсь, улучшит настроение моей пары. Натянув на себя боди, я оборачиваю юбку вокруг талии, закрепляю её и захожу в ванную комнату, чтобы пригладить свои спутанные волосы. Я кручу головой из стороны в сторону, чтобы насладиться тем, как они выглядят теперь, когда опускаются ниже моих ключиц. Меня не должна заботить длина моих волос, но, похоже, во время войны и неопределённости, я становлюсь вот такой мелочной.
«Ты ни человек и не фейри», – шепчет мне мой разум. «Ты можешь отрастить свои долбаные волосы хоть до пят, если пожелаешь».
Иногда я по-настоящему обожаю своё сознание.
Я заплетаю причёсанные волосы в короткую косу, и, даже не надев туфель, прохожу по секретному переходу, ступая голыми ногами по прохладному камню. Воздух такой холодный, что я почти развязываю пояс, чтобы использовать его как палантин, но понимаю, что ткань слишком тонкая и мало чем мне поможет, поэтому решаю оставить её на месте.
Несмотря на то, что Лор может проходить под дверями, он оставил открытой дверь рядом со своим огромным каменным очагом. Моя угрюмая, но заботливая пара.
В библиотеке темно, несмотря на три небольших окна, через которые проникает тусклый свет на высокий стол, сделанный из такого же красного дерева, что и полки, растянувшиеся от пола до потолка. На столе, который занимает большую часть комнаты, расстелена пожелтевшая карта Люса, придавленная каменными пресс-папье.
Я помню это помещение! Я переносилась сюда в своём сознании.
Несмотря на то, что дверь в Зал военного совета тоже раскрыта, и по повышенным тонам, раздающимся оттуда, я понимаю, что там разгорается какой-то спор, я задерживаюсь на пороге и прохожусь взглядом по рядам книг в кожаных переплётах, наслаждаясь всем этим позолоченным великолепием. Решив, что у меня впереди целая жизнь, чтобы изучить все книги Лора, я устремляюсь вперёд.
В отличие от более узкого помещения библиотеки Зал военного совета оказывается таким же просторным, как и «Небесная таверна». В его стенах нет вырезанных окон, но яркий свет проникает сквозь круглое мансардное окно в пыльное помещение, отчего каменный пол стал похожим на отполированное серебро, а батальные сцены на стенах, выполненные в графитной технике, выглядят живыми.
Насладившись видом этого помещения, я сосредотачиваюсь на огромном прямоугольном столе, вокруг которого сидят девять человек, хотя здесь легко поместились бы двадцать.
Все девять участников схлестнулись в громкой перепалке, которая заставила моего отца крепко сжать подлокотники своего массивного стула и зарычать:
– А кто защитит мою дочь, если это окажется твоей коварной уловкой, Росси?
– Если бы я хотел смерти Фэллон, Кахол, я бы обескровил Мириам, или заколол Зендайю ещё много лет назад.
Я делаю резкий вдох.
– Никогда, мать твою, не угрожай моей паре.
Тени такого же тёмного цвета, как и деревянный стул, на котором он сидит, начинают клубами валить от наручей моего отца.
– Это не угроза, а лишь напоминание о том, на чьей я стороне.
Юстус говорит с таким апломбом, точно ему не впервой вступать в подобные перепалки.
– Кстати, твоя дочь здесь.
Мой отец поворачивает голову точно в замедленной съемке, как будто ему доставляет большого труда оторвать свой испепеляющий взгляд от Юстуса. Он встаёт со стула ещё более медленно, прошуршав штанами по мягкому сидению, сделанному из такой же чёрной кожи, что и одежда, надетая сейчас на присутствующих воронах.
Единственный, кто не облачён сейчас в чёрное, это Юстус Росси. Даже Габриэль оделся во всё чёрное. И хотя его лицо не украшено полосами, как у воронов, а его уши заострённые, он прекрасно вписывается в эту компанию.
– Доброе утро, ínon.
Мой отец крепко сжимает пустой стул рядом с собой и выдвигает его для меня.
– Ты отдохнула?
Я бросаю взгляд во главу стола, откуда на меня смотрит мрачное лицо с золотыми глазами. Лор явно всё ещё раздосадован.
– Да, dádhi.
Я не спрашиваю его о том, отдохнул ли он сам. Его глаза покраснели, и под ними образовались фиолетовые круги, которые не могут скрыть даже угольные полосы. Неужели он всю ночь летал над морем, опечаленный тем, что стало с его парой?
Устроившись на широком стуле, я останавливаю свой взгляд на двух незнакомых лицах. Одно из них принадлежит женщине с высоченными скулами, коротко постриженными седыми волосами, цвет кожи которой лишь немногим светлее мебели; другое лицо принадлежит мужчине с огромными мускулами, глубоко посаженными глазами и выдающимся носом, напоминающим железный клюв.
– Не думаю, что мы знакомы. Я Фэллон.
– Найоз.
Незнакомый мужчина кивает мне, и тусклый свет отражается от его абсолютно лысой головы.
Я улыбаюсь, а затем поворачиваюсь к женщине, сидящей рядом с ним. Улыбка трогает её полные губы.
– Прости, если я тебя разочарую, Кахол, но твоя дочь совсем на тебя не похожа. Она просто копия Дайи.
Откинувшись на спинку стула, мой отец сглатывает, а выражение его лица становится мрачным.
– Хвала Морриган.
– Я Иона. Думаю, ты знакома с моими сыном и внуком – Коннором и Ридом.
– Да. Рада с вами познакомиться.
– Взаимно. Я тоже рада познакомиться с той, кому суждено снять заклятие.
От её слов мой желудок нервно сжимается. Не то, чтобы я забыла про свою задачу. Да и как я могла забыть, когда судьба двух народов лежит на моих плечах тяжким грузом?
– А теперь, когда мы все познакомились, не пора ли посвятить Фэллон в план Росси? – предлагает Иона.
Я обращаю внимание на своего деда, который причесался и надел свежую рубашку, совпадающую по цвету с облаками, застилающими небо.
Имоген откидывается на стуле. Она не намного выше меня, но её плечи такие широкие, что в отличие от меня, она не выглядит так, что гигантский стул полностью её поглотил.
– Ты имеешь в виду предложение Росси проткнуть нашего короля?
Я в ужасе смотрю на Юстуса, и задаюсь вопросом, почему он всё ещё жив после этого предложения.
– Может быть, тебе стоит рассказать Фэллон о деталях моего плана, Имоген?
Юстус переводит взгляд своих голубых глаз на женщину-ворона.
– Тем более что ваш король не отверг эту идею.
ГЛАВА 50
Узнав, что моя пара не против того, чтобы его проткнули, я резко откидываю голову назад.
– Данте ждёт падения воронов. Как только это случится, он покинет своё обсидиановое убежище.
Юстус поводит плечами, и я замечаю, что его руки связаны за спиной.
– То есть, вы предлагаете обездвижить мою пару? – говорю я нервным и пронзительным голосом.
И хотя мои ногти не могут превращаться в когти, я чувствую, что готова разнести в щепки стол, толстый край которого я сжимаю.
– Никто не будет протыкать Лора.
Я чувствую улыбку своей пары по мысленной связи, что заставляет меня оторвать взгляд от Юстуса и сердито уставиться на Небесного короля.
«Почему ты, мать его, ухмыляешься?»
Он цыкает.
И если он только посмеет меня упрекнуть, я…
«Я улыбаюсь, потому что ты выглядишь так, словно готова разрушить весь мир до основания ради меня».
Стул моего отца скрипит, когда он сдвигается на сидении.
– Я согласен со своей дочерью. План Росси – безумие. Сам факт, что ты его рассматриваешь – безумие.
Я оглядываю стол и смотрю на Киана, Эрвина и двух других мужчин, имена которых мне пока мне неизвестны.
– А почему вы все решили его рассмотреть?
– Не все. Ни я, ни Кахол не согласны с планом Росси.
Имоген осматривает четырёх членов Круга, которые не посчитали план моего деда безумным.
– Мы с тобой оба знаем, Фэллон, – Юстус выдувает воздух из уголка губ, чтобы убрать седой локон, упавший на его левый глаз, – что Данте не выйдет из туннелей до тех пор, пока вороны не падут.
Я с такой силой сжимаю зубы, что мою челюсть пронзает боль.
– И вы предлагаете разыграть их падение?
Не удивительно, что мой отец кричал на него, когда я пришла.
– Я предложил всем воронам отправиться на поле боя. И тогда один из нас – будь-то Бронвен, я или ты – проткнет Лора обсидиановым клинком, что превратит его людей в обсидиановые статуи. Затем Габриэль сделает так, чтобы эта новость достигла ушей Данте, а ты в это время освободишь Лора. И как только Данте выйдет из туннеля, Небесный король произнесёт слова, которые разбудят его воронов.
– И как только он окажется на поверхности и в поле твоей досягаемости, так как, по видимому, только ты можешь его убить и разбудить Котёл, – мой отец смотрит на своего брата, чья грудь приподнимается от вздоха, хотя он не имеет никакого отношения к этому предсказанию, – Лор разбудит нас, чтобы мы могли уничтожить его охрану и ближайших последователей, что позволит тебе полностью сосредоточиться на annos dòfain.
Мне остаётся только догадываться о том, что значит «анос даффен». За этим термином явно не скрывается ничего хорошего.
«Я рад, что Ифе ещё только предстоит научить тебя любимым оскорблениям твоего отца», – милый тон голоса Лора так контрастирует со всей обстановкой, что я даже не в силах улыбнуться тому, что у моего отца есть любимые оскорбления, не говоря уже о том, чтобы спросить о значении термина «annos dòfain».
Но Габриэль должно быть спросил об этом Найоза, потому что тот широко улыбается и говорит:
– Это значит «анус опущенный».
– А что если я превращусь в камень, когда Лора проткнут? Я ведь тоже ворон.
– Если бы твоя воронья сущность была пробуждена, ты бы очень страдала под землёй, – говорит Юстус.
– Она и так очень страдала, Росси, – огрызается мой отец.
Юстус облизывает губы, пристыженный упрёком моего отца.
– Но есть ещё один способ.
Габриэль наклоняется вперёд на стуле и кладёт руки на поцарапанную деревянную столешницу. Он выглядит так спокойно среди членов Круга, словно он не впервые за этим столом.
– Мы можем проткнуть отдельно каждого из вас, и тогда Лор не пострадает.
«Потребуется слишком много времени, чтобы оживить всех. Либо у нас будет армия, которую я смогу в одночасье пробудить, либо ты не выйдешь за пределы моего замка».
Я смотрю на свою пару и качаю головой.
«Мне ужасно не нравится этот план, Лор».
«А мне ужасно не нравится твой план: устроить заплыв в море, но я же тебе уступил».
Я выбрасываю руки в воздух.
«Значит, я должна согласиться на это коллективное безумие?»
«Так будет по справедливости. Не могла бы ты передать мой ответ Габриэлю?»
Я сжимаю зубы.
– Лор отказывается пронзать своих людей по отдельности.
Множество пар глаз смотрят на моё сердитое лицо, заставляя меня покраснеть.
– А я отказываюсь пронзать его.
– Большинство проголосовало «за» план Росси, – медленно вставляет Иона. – Включая твою пару.
– И что? Это значит, что всё решено?
Я скрещиваю руки и откидываюсь назад, чем вероятно становлюсь похожей на эльфа, который сидит на стуле, предназначенном для взрослого фейри.
– Если ты не придумаешь более удачный план во время своего заплыва, – Киан кивает в сторону Марелюса, – то да, мы будем придерживаться этого плана.
Не знаю, считает ли он меня глупой, как и Лор? Мне это не важно. Мне важно оказаться в море. Заплыв не только позволит мне дистанцироваться от этого Военного зала, но и даст время придумать другой план.
Более удачный план.
Где мне не придётся превращать свою пару в железную статую.
Я поднимаюсь со стула и спрашиваю:
– Бронвен видела, что это произойдёт. Вы поэтому согласились снова превратиться в статуи? Не так ли, дядя?
Киан поднимает на меня свои мрачные глаза.
– Да.
ГЛАВА 51
Я прижимаю руки к столу, чтобы обрести равновесие.
– Бронвен предвидела, что Юстус проткнёт Лора?
– Она видела, как Лор превращается в железную статую на поле боя, а мы в камень.
От признания Киана у меня начинает кружиться голова.
– А она видела, чтобы вы перевоплощались обратно?
– Она видела, что Данте умрёт от твоей руки.
– Но смерть Данте снимет заклятие с Мириам, а не с воронов. Если только это не ключ и к вашему заклятию тоже.
– Она предвидела, что ты убьёшь Данте после нашего падения, Фэллон, – повторяет Киан, словно я тупая. – Это значит, что ты не превратишься в обсидиан. Это значит, что ты выживешь. А если выживешь ты, то выживем и мы.
– Нет. Это всего лишь значит, что Данте умрёт. Может быть, я убью его, придавив своим обсидиановым телом? – я так сильно сжимаю челюсть, что мои слова звучат тихо, но резко. – Предположим, что он умрёт. Это разрушит магический барьер на Шаббе, и тогда вас будет кому спасти.
Имоген фыркает.
– Он фейри. Обсидиан не действует на фейри. Даже обсидиановые клювы.
Несмотря на то, что Лор не произносит ни слова, от его размытой фигуры начинает подниматься дым, точно он воспламенился.
– Бронвен также предвидела, что Габриэль умрёт раньше, чем наступит полнолуние, а он всё ещё здесь. Уж простите, но я не готова повестись на её предсказание.
Я отодвигаю стул, и дерево скрипит по каменном полу.
Иона громко фыркает.
– Я, похоже, ошиблась, сказав, что Фэллон на тебя не похожа, Кахол. Кажется, она унаследовала твой вспыльчивый нрав.
– Я так понимаю, у вас нет пары, Иона, – говорю я с раздражением в голосе.
Её узкие брови изгибаются.
– Нет, но я не понимаю, как…
– Если бы у вас была пара, вы бы не потерпели даже намёка на то, что кто-то собирается его проткнуть.
Она сжимает губы.
– Это для общего блага, Фэллон.
– Проткнуть сердце Данте – вот что будет благом; но не сердце Лора.
Я жду, когда Лор попросит меня относиться с должным уважением к члену его Круга, но он как будто не против того, чтобы я высказывала своё мнение.
– Я готова к заплыву.
– Но Дайя, вероятно, ещё не готова, – мой отец пристально смотрит на свои пальцы, увенчанные когтями. – Она покинула воды Тареспагии только вчера ночью. Она достигнет Тарекуори через сутки, но только если не почувствует тебя здесь и не задержится в Южном море.
Я ошарашено смотрю на отца, удивлённая тому, что он называет Минимуса Дайей, и тому, что он принял новое обличье моей матери, тогда как я всё ещё не могу свыкнуться с мыслью о том, что она змей.
– Ты либо нырнешь вместе с ней, либо вообще не будешь нырять, ínon. Это понятно?
– Мы теряем время, dádhi.
– У нас полно времени, Фэллон.
Я вздыхаю.
– Ладно.
Я начинаю садиться, как вдруг мой отец кивает на двойные двери, вырезанные в дальней стене.
– Твои друзья ждут тебя в «Adh’Thábhain» с самого утра.
С утра? Сиб привыкла вставать рано из-за работы в «Кубышке», но вот Фибус совсем не поклонник, так что это красноречиво свидетельствует о его сильном желании меня видеть.
– И пока ты будешь там находиться, хорошенько поешь, так как ты явно не доедала последний месяц.
Он бросает многозначительный взгляд на Юстуса.
Бывший генерал фейри вздрагивает, но не раскрывает причины того, почему он лишал меня пищи.
– Отдай мне свою юбку.
Я хмурю брови.
– Если я не смогу привести твою мать к Тарекуори своим карканьем, я приведу её туда с помощью твоего запаха.
А-а. Я не теряю ни минуты и разматываю юбку, хотя и чувствую себя без неё невероятно голой, что иронично, так как ткань платья изначально мало что скрывала.
– Могу я побыть со своим сыном, Морргот? – спрашивает Юстус.
– Сначала камни, Росси.
Иона кивает на центр стола, где лежат два серых камня, которые я приняла за декор.
– Это?.. – моё сердцебиение сбивается. – Это те самые рунические камни?
Лор кивает, а затем придвигает камни Юстусу с помощью своих теней.
Мой дед пристально смотрит на серые камни, точно это колодцы, заполненные электрическими угрями.
– Ты послал ворона, чтобы предупредить Прийю, Рибав?
Когда моя пара кивает, он складывает ладони на камни.
«Предупредить о чём?»
«Что если магический барьер ослабнет, ей нельзя убивать свою дочь».
Его ответ не помогает мне выровнять сердцебиение.
«Прошлой ночью я отправил кое-кого на Шаббе, Фэллон».
– Стойте! – мой крик заставляет Юстуса убрать руки с серого камня.
Отец вскакивает с места, из-за чего тяжёлый деревянный стул громко скрипит.
– Что такое?
– А что если Прийя ещё не получила послание, dádhi?
– Мы расставили воронов вдоль барьера, чтобы перехватить её корабли.
Я начинаю жевать щёку. И так интенсивно, что та начинает кровить.
– Что если они решат достигнуть наших берегов вплавь, а не на кораблях?
