Автор книги: Ольга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 79 страниц)
Это гениально! Можно столько всего сделать с его помощью, что у Амелии глаза разбегались от всех вариантов. Сначала ей пришла в голову идея выпить зелье с его волосом, чтобы сделать что-то безрассудное. Голышом пробежаться по Большому залу там. Или провести урок, темой которого была бы… да любая ерунда, на которую Снейп никогда бы не решился!
Она вновь заскользила по поверхности льда, только теперь она держала путь к замку. Она трансфигурировала обратно свои ботинки и со всех ног бросилась в библиотеку, собираясь отыскать в запретной секции рецепт этого чудесного зелья.
В библиотеке никого не оказалось кроме мадам Пинс, что было совсем не удивительно, ведь какой дурак пойдёт сюда субботним утром? Не считая Гермионы Грейнджер, разумеется, которая уже что-то строчила в своём пергаменте. Но та даже не обратила на Амелию внимания, полностью погрузившись в очередную домашнюю работу.
Девушка подошла к запретной секции, надеясь, что нужная книга окажется там. Она не знала, можно ли шестикурсникам посещать ее, поэтому наложила на себя дезиллюминационные чары, которые они недавно освоили в выручай-комнате. Ее легкие шаги эхом звучали в пустом помещении, и она жутко нервничала, чувствуя, как от адреналина стучит кровь в ушах.
Пробежавшись взглядом по корешкам книг, она выцепила одну из них.
— «Сильнодействующие зелья», — прочитала она шепотом, присаживаясь на шаткий табурет неподалёку.
Рецепт нужного ей зелья был не из лёгких, начиная от компонентов, заканчивая сроками приготовления. Раньше она только слышала о нем, а теперь, глядя в открытую книгу, она начала сомневаться в своём «гениальном» плане. Ведь было неизвестно, что станет с ней, если она ошибётся в одном из этапов приготовления зелья.
Она переписала себе все, что было написано в книге и вернула ее на полку. Затем осторожно вышла из Запретной секции и свернула в один из коридоров книжного лабиринта, снимая с себя дезиллюминационные чары.
И только когда она взяла первую попавшуюся книгу, ее наконец отпустило. Пульс пришёл в норму, а руки перестали дрожать от страха быть пойманной.
— Привет.
Амелия вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд, натыкаясь им на Гермиону Грейнджер.
— Привет, — в ее голосе звучало облегчение, ведь она уже было подумала, что мадам Пинс поймала ее на горяченьком. — Тоже грызёшь гранит науки субботним утром?
— Немного, — улыбнулась она, с интересом поглядывая на книгу Амелии. — Что читаешь?
Девушка опустила свой взгляд в книгу и усмехнулась, прочитав название заголовка главы, которую открыла наобум.
— Вводный курс Анимагии, — озвучила она, удивляясь не меньше гриффиндорки.
— Весьма… интересно, — заключила Грейнджер, убирая на полку свою книгу. — У меня есть знакомый, который может обращаться в большого чёрного пса за доли секунды. Но я слышала, что этим очень сложно овладеть, что это требует огромной концентрации.
— О, я не… я не планирую становиться анимагом, — пояснила слизеринка, а потом задумалась на пару мгновений и продолжила. — Хотя, это было бы очень удобно.
И эта мысль не отпускала ее до конца дня.
Амелия без конца представляла, как было бы здорово, если она бы научилась этому нелегкому искусству и сколько всего грандиозного можно было совершить в анимагическом теле. Поэтому вечером, после похода в Хогсмид, она все же вернулась в библиотеку и взяла эту книгу, собираясь из неё почерпнуть всю необходимую информацию.
Под этим девизом прошёл почти весь декабрь. Она досконально изучила все, что только нашла в библиотеке об анимагии, при этом не забывая варить оборотное зелье. Отдельная комната этому благоприятно способствовала, поэтому она почти все своё свободное время проводила в ней: либо за котлом, либо за книгой.
Рождественские каникулы неминуемо наступали на пятки, и с каждым таким днём, Амелия все больше мрачнела. Во-первых, она не успевала доварить оборотное зелье, а притащить бурлящий котёл в отчий дом было, как минимум, неразумно. Из этого следовал вывод, что почти месяц ее трудов был в пустую, а все из-за того, что она неправильно рассчитала время.
Точнее, вообще о нем не думала.
Во-вторых, ее бросало в дрожь от одной мысли о возвращении домой. Да, там тебе никаких уроков, школьных правил и нелепой формы с зелёными галстуками, но… лучше бы она осталась в Хогвартсе. Ее семья никогда не была эталоном правильности, показывая весь лоск лишь на людях. Отец часто пропадал на работе в министерстве и в кружке по вышиванию у Тёмного Лорда, а когда он все же появлялся дома, вёл себя грубовато и не всегда адекватно.
С матерью были проблемы не лучше, ведь с бутылкой огневиски у неё было намного больше общего, чем с тремя детьми. Началось это незадолго до возвращения Волдеморта, поэтому не составляло труда сложить два и два, чтобы получить в итоге запой в честь того-кто-виноват-во-всех-бедах.
Такой себе расклад.
Но ее радовало то, что она совсем скоро встретится со своей старшей сестрой, с которой они не виделись практически полгода. Амелии было жаль ее, ведь она осталась совсем одна с родителями, которым не было до неё дела. Но все это скоро закончится, ведь в рождество они объявят всему миру о ее помолвке, после чего Изабель навсегда покинет родительское гнездо.
За пару дней до Рождества была последняя встреча Отряда Дамблдора, на которой они изучали заклинание Патронуса. Для этого было необходимо думать о самом счастливом и светлом воспоминании, с чем у Амелии возникли проблемы.
— Не может быть, Стэнфорд, — Фред Уизли удивлённо вскинул рыжие брови и бросил взгляд на своего близнеца. — Неужели ни одного воспоминания?
— Ну, однажды я чуть не взорвала половину Дурмстранга, но я сомневаюсь, что это воспоминание сойдёт за счастливое, — Амелия сморщила нос, пытаясь придумать хоть что-то полезное.
— А как же наша первая встреча, принцесса? — Джордж игриво двинул бровью за что получил от неё палочкой в бок. Он сделал вид, что его ударило током, после чего шмякнулся на мягкие подушки позади него.
— Дурачьё, — фыркнула слизеринка и встала перед «телом», чтобы подать ему руку. — Вряд ли можно считать за счастливое воспоминание первую отработку у Филча. А вот как мы его кошку гоняли по замку после отбоя, а потом напоили валерьянкой…
Рон Уизли, находившийся неподалёку от них, громко фыркнул и усмехнулся.
Занятие подошло к концу, и все начали прощаться, ведь следующее собрание у них уже будет только после каникул. Амелию тоже затянуло в обнимательно-целовательный процесс, но она постаралась побыстрее смыться из выручай-комнаты, чувствуя, как в животе начинает урчать от голода.
Следующее утро началось с плохих новостей. Ночью совершилось нападение на мистера Уизли, поэтому все его дети рано утром отправились к нему в больницу. На Поттера было жалко смотреть, ведь создавалось такое впечатление, будто он не спал всю прошлую неделю. Его лицо было сероватого оттенка, лоб чуть блестел от пота, а глаза сверкали лихорадочным блеском, будто тот человек, который совершил нападение, сейчас покажется прямо в Большом зале. Остальные гриффиндорцы тоже выглядели мрачно, будто все дружно переживали за отца их собрата.
Слизеринцы же наоборот галдели ещё громче обычного. Тот же Малфой сверкал как новенький галеон, бросая на стол Гриффиндора плотоядные взгляды.
— Малфой, а ты чего это расфуфырился? — поинтересовалась она у парня, перебивая его на полуслове.
— Ты разве не слышала? — усмехнулся он, обнажая ряд белых зубов. — Ночью чуть не кокнули старшего Уизли.
— И что в этом весёлого? — она нахмурилась, совершенно не разделяя его эмоций. — Ты бы радовался, если бы твоего папашу покалечили?
Малфой сдулся и зло сверкнул глазами, показывая ей этим, что они обсудят это позже.
Как оказалось, он играл на публику, чтобы не потерять лицо перед остальными слизеринцами, которые уже половиной левой руки были в рядах Пожирателей. Стукачей, соответственно, было среди них не мало, поэтому Драко приходилось играть свою роль.
— Ну ты и пройдоха, Малфой, — фыркнула она, не зная, как ей ещё реагировать. — Я думала, что ты пиздюк бессовестный, а ты, оказывается, актёришка!
— Только не вздумай болтать об этом, иначе у меня будут проблемы, — шикнул он, когда они спускались в подземелья. — Ты едешь домой на каникулы?
— Конечно, батенька мой ещё за месяц наказал нам с Пенни, что каникулы мы должны провести в нашем поместье, — она закатила глаза, думая о том, как было бы здорово остаться в Хогвартсе. — А ты?
— Не хотелось бы, но надо, — Малфой сморщился, словно ему в рот засунули дольку спелого лимона. — У меня дома теперь резиденция Тёмного Лорда, знаешь ли. Не хочется стоять с ним в очереди в ванную комнату или делить с ним последний тыквенный пирог. Так что, если хочешь посмотреть на нового дружка моего отца — милости прошу в поместье Малфой.
— Чтобы подлить ему слабительное в стакан с медовухой? — Амелия бросила лукавый взгляд на Драко, но в душе у неё повеяло холодом. Ведь она знала, что в эти каникулы произойдёт что-то, что изменит все.
========== Глава 9. Семейный ужин ==========
За день до рождества сёстрам Стэнфорд предоставили портключ, который должен был их перенести прямо до калитки семейного поместья. Об этом заранее позаботился Руфус Стэнфорд, дабы не обременять своих дочерей тряской в Хогвартс-экспрессе. А ещё, таким образом он избавил себя от лишних мотаний по Лондону, чтобы встретить их на вокзале.
— Очень удобно, — фыркнула младшая Стэнфорд, с опаской поглядывая на старое ведро, которое уже начало вибрировать. — Сидит себе дома, попивает вискарик из семейного бара, а мы должны вывернуться на изнанку с этим старьем!
— Амелия, не бурчи, — Пенни нервно одергивала край мантии, что говорило о легком страхе перед отправлением, но вслух она свои мысли не высказывала. В отличии от ее сестры, которая не поскупилась на яркие эпитеты, описывающего их славного отца.
— Подарю это ведро прогнившее ему на Рождество, а перед этим сделаю его порталом нах…
— Пора! — воскликнула Пенелопа, и, зажмурившись, схватилась за металлический ободок ведра. Амелия закатила глаза и тоже протянула руку к ведру, чувствуя, как неведомая сила затягивает ее в водоворот. Картинки ярким калейдоскопом сменялись одна за другой, от чего у девушки мгновенно закружилась голова, а к горлу подступила тошнота.
И вот, наконец, перед их глазами появилась высокая чугунная калитка знакомого поместья. Пенелопа тут же схватилась за неё, а Амелия промазала и плюхнулась в грязную лужу.
— Мерлиновы яйца! — пробурчала Амелия, принимая помощь сестры, чтобы встать. — Каждый раз! Каждый херов раз! Чтоб я ещё…
Договорить она не успела, потому что тошнота достигла своего апогея, и весь завтрак, который она съела в Хогвартсе, оказался на промерзлой земле. А в следующий момент из главного входа показался их отец. Его размашистые шаги Амелия узнала бы даже в огромной толпе.
— Понеслась…
Калитка с протяжным скрипом отворилась по мановению палочки Руфуса Стэнфорда, который даже не замедлил шаг при этом. Обычно убранные в хвост волосы, сейчас обрамляли его похудевшее и посеревшее лицо, и легкими кудрями свисали чуть ниже плечей. Между бровей залегла хмурая морщинка, которая не сходила с его лица уже очень долгое время.
— Пенелопа, Амелия! — он одним движением палочки очистил от грязи и воды мантию младшей дочери, и она едва не закатила глаза от такой заботы. — Проходите скорее в дом! Как добрались?
Амелия возмущённо фыркнула и скривила губы.
— Я сто раз тебе говорила, что у меня портальная болезнь, но ты каждый раз отправляешь нас на учебу именно порталом! — она подобрала с земли свой чемодан и понесла его в дом. — Прошу меня простить, но мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя после увлекательного путешествия!
С этими словами она прогремела мимо отца своим чемоданом и зашла в дом.
Это поместье принадлежало семье Стэнфорд более трёхсот лет, но поселились они в нем только прошлым летом. До этого они жили в другом поместье, которое находится у подножья гор Болгарии. Этот дом был немного поскромнее, чем предыдущий, но зато он был уютнее.
Амелия распахнула дверь в свою комнату и, не раздеваясь, с размаху плюхнулась на широкую кровать с балдахином. Голова все ещё кружилась после перемещения, и девушка радовалась хотя бы тому, что ей есть где отдохнуть. Обычно после таких перемещений ей приходилось идти куда-то, засовывая чувство тошноты и головокружения куда подальше.
В этот раз она уснула. Прямо в уличной мантии, в грязных ботинках, поперёк кровати. Ей было наплевать, что это не подходило под стандарты этикета Стэнфордов, просто все ее силы остались рядом с ржавым ведром. Или в той луже, куда она сначала упала, а потом совсем неэтично наблевала.
Когда она открыла глаза, за окном уже стемнело. Спина немного ныла из-за неудобной позы сна, и, поморщившись, она села на край кровати.
Комната выглядела точно также, как и летом, перед отъездом в Хогвартс. Лишь по отсутствию пыли на деревянных поверхностях мебели можно было заметить, что домовой эльф периодически убирался. На комоде в таком же порядке стояли флаконы духов, в углу на кресле точно также лежали плюшевые подушки, которые Амелия положила туда в последний день каникул. Даже тяжелые шторы были не до конца задвинуты, оставляя тонкий просвет на внутренний двор.
Амелия встала и прошлась по комнате, кончиками пальцев пробегаясь по резным поверхностям мебели. Она остановилась около окна и бросила взгляд на улицу, замечая, что в Лондоне в этом году практически нет снега. Лишь в некоторых местах виднелся грязно-белый налёт, вокруг которого были серые лужи.
— Вот так Рождество-о, — протянула она, тяжело вздыхая. Она уже так привыкла к пушистым сугробам в Хогвартсе, что теперь ей казалось, что она перенеслась во времени на несколько месяцев вперёд. Но нет, календарь все так же напоминал, о том, что сегодня двадцать четвёртое декабря, а стрелки часов почти доползли до семи.
Скоро состоится семейный ужин.
Амелия умылась и переоделась, оставив старую одежду на спинке кресла. Ее лицо все ещё было бледным, но уже по крайней мере ее не тошнило, как прежде.
В семь она спустилась в столовую. За столом уже сидела Лора Стэнфорд, мать Амелии, а перед ней стоял бокал красного вина. Женщина была погружена в свои мысли, поэтому не сразу заметила свою дочь.
— Здравствуй, мама, — Амелия неловко топталась на месте, не зная, что ей лучше сделать.
— О, детка! — женщина встрепенулась, и ее взгляд просветлел. — Мне сказали, ты себя плохо чувствовала после перемещения, поэтому я не стала тебя беспокоить. Как себя чувствуешь?
— Спасибо, лучше, — Амелия выдавила из себя улыбку, и в этот момент в столовую вошла Изабель.
— Амелия! — воскликнула она и понеслась к ней навстречу, улыбаясь так искренне, что у девушки посветлело на душе. — Мерлин, как я скучала по вам с Пенни!
Девушка прижалась к плечу Изабель, вдыхая в себя цветочный запах ее волос. Старшая сестра была выше ее почти на голову, поэтому пришлось встать на носочки, чтобы обнять ее. Амелия немного отстранилась от неё, разглядывая тонкие черты лица, темные волнистые волосы, ясные голубые глаза. Все в ней было таким идеальным, что на мгновение она почувствовала укол зависти.
— А где Пенни?
— Спустится через минуту, — ответила Изабель и села за свой стул, все ещё счастливо улыбаясь своей сестре.
За столом завязался разговор, в котором Амелия рассказывала о Хогвартсе. Изабель с интересом расспрашивала ее обо всех мелочах, ведь она никогда прежде там не была. Изредка подавала голос и Лора, но по большей части она только наблюдала за своими детьми. Через пару минут в столовую вошла Пенелопа и тоже присоединилась к разговору, дополняя рассказы сестры историями о своём факультете или о дисциплинах, которые были на седьмом курсе.
Когда в столовую вошёл отец, все резко замолчали. Даже Амелия чуть потупила взгляд, чувствуя напряжение.
— Замечательно, что вся семья в сборе, — он скупо улыбнулся и сел во главе прямоугольного стола.
В это же время домовой эльф вкатил в столовую тележку с едой, от которой исходили дурманящие ароматы. Увидев его, Амелия расплылась в улыбке, понимая, что за время учебы успела соскучиться по Энди. Эльфийка ответила ей сияющим взглядом, который не сводила с неё все время, что раскладывала еду на стол.
— Спасибо, Энди, все выглядит просто потрясающе! — Амелия быстро облизала губы, чувствуя, как заурчало в животе. Последний раз она ела за завтраком в Хогвартсе, и то эта еда давно вышла из неё…
Когда Энди вышла из столовой, отец бросил на неё укоризненный взгляд.
— Тебе не стоит панибратничать с домовым эльфом, Амелия. Ты слишком часто поощряешь ее.
