Автор книги: Ольга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 79 страниц)
Была ли она для него просто приятной привычкой, или чем-то большим? Ей казалось, что в их отношениях больше всех чувств было именно с ее стороны, а он будто просто позволял ей выражать свою влюбленность. Да, Амелия видела в его глазах восторг, желание и нежность, но это не было любовью.
Потому что Северус… такие люди, как он — однолюбы. А он уже… любил.
Слова Доры, сказанные месяц назад все ещё звучали в ее мыслях, и она боялась, что Северус так никогда и не сможет перейти этот рубеж. Амелии было интересно, что за женщина была в его прошлой жизни, которую он сумел полюбить, и она не раз ловила себя на мысли, что пытается составить ее психологический портрет. Наверняка та женщина была красивой, как внутри, так и внешне. Она сумела чем-то зацепить его, и это говорило о том, что та женщина не была глупа. Северус бы никогда не повелся на пустую красивую оболочку, ведь Амелия успела узнать о его слабости к интеллектуальным беседам. Они и сами частенько увлекались ими, с жаром дискуссируя на разные темы.
Он слишком умный для того, чтобы полюбить человека со скудным внутренним миром. Именно поэтому та женщина должна была быть идеальной. Этот идеальный образ настолько крепко засел в ее сознании, что она невольно спрашивала себя о том, дотягивает ли она до него? Достаточно ли она, Амелия, умна, красива и интересна?
Но спросить у него на прямую об этом она не могла, ведь не хотела бередить старые раны и отталкивать его. Все, что она могла — быть рядом с ним и делать все для того, чтобы он когда-нибудь смог полюбить ее.
Ее размышления прервал звон разбитой чашки со стороны лестницы, и Амелия испуганно обернулась, совсем забыв, что теперь живет не одна. В гостиной повисли недоумение и неловкость, которые были настолько густыми, что их впору было резать ножом.
Блэк не сводил ошарашенного взгляда со Снейпа, который все ещё обнимал одной рукой Амелию, а Северус со злостью и удивлением смотрел на Сириуса, который спустился в гостиную в одних пижамных штанах.
Неловко.
— Что здесь происходит? — первым пришёл в себя Северус, резко вскакивая с дивана, словно там были ядовитые змеи, а не девушка, которую он обнимал ещё пару секунд назад. — Что ты делаешь здесь, Блэк, в таком виде?
— Я здесь живу! А вот какого хрена ты только что зажимался с Амелией, а, Нюнчик? — воскликнул Сириус, на лице которого было отвращение и шок.
— В каком смысле живешь? — пораженно переспросил Северус, бросая взгляд на Амелию словно умоляя ее опровергнуть эти слова.
— Я все могу объяснить! — воскликнула она, чувствуя, как горят ее щеки от волнения и смущения. — Вам обоим могу объяснить, только успокойтесь, ради Мерлина, и перестаньте хоть на одну минуту так ненавидеть друг друга!
— Уж постарайся, — едко отозвался Снейп, и Амелия почувствовала, как появляется очередная трещина в их отношениях.
— Не говори с ней в таком тоне, Снейп!
— А чего это ты так на ее защиту встаёшь? — он подозрительно сощурил глаза, выплывая каждое слово, словно смертельный яд.
— Заткнитесь! Оба! — гаркнула Амелия, не собираясь терпеть их обмен любезностями. — Сядьте спокойно, и я все смогу вам объяснить!
Не ожидав такой вспышки ярости от неё, они подчинились и сели на один диван, но так далеко друг от друга, что между ними спокойно мог поместиться, как минимум, телевизор. Ее глаза метали молнии, и за внешней злостью они скрывали внутренний страх.
— Северус, — обратилась она к нему, так как больше боялась потерять его, чем реакции Сириуса на их объятия. — Дамблдор поставил мне четкое условие, и мне пришлось приютить Сириуса в Редроузе. На время.
— Значит, ты готова мириться с таким соседством лишь потому, что хочешь больше независимости от Хогвартса? — он стрельнул яростным взглядом в Сириуса, который тут же устремил в ответ не менее злой взгляд.
— Не только поэтому, но суть верна. К тому же, я почти не появляюсь здесь!
— Почему ты вообще отчитываешься перед ним? Почему называешь по имени? — возмутился Сириус.
— Потому что я влюблена в него, Блэк! — рявкнула она, замечая, как отвисает его челюсть. — Потому что у нас… — она посмотрела на Снейпа, словно пытаясь подобрать нужное слово, — отношения!
— Ты и Снейп? — Сириус сидел с таким отрешенным видом, что мог пропустить даже Аваду, пущенную в лоб.
— Это не твоего ума дело, Блэк! — воскликнул Северус, покрываясь гневным румянцем. — Тебя не должна заботить моя личная жизнь!
— Личная жизнь? — фыркнул Сириус. — А что думает о твоей личной жизни Дамблдор? Я очень сомневаюсь, что он поддержал бы твой интерес к студентке!
— Заткнись, Сириус! — вклинилась Амелия, привлекая к себе взгляды обоих. — Никто ничего не знает, и, я надеюсь, не узнает, понял?
— Никому не говорить о том, что Снейп трахает тебя? — мрачно усмехнулся он, и теперь пришла очередь Амелии краснеть.
— Никто меня, как ты выразился, не трахает! — взорвалась она.
— Что, Нюнчик, неужели ещё не успел воспользоваться положением? — поддел его Сириус, бросая на него надменный взгляд. — Удивительно, что ты вообще решился зайти так далеко, особенно после поражения с Лили Эванс!
Лили Эванс.
— О чем он говорит, Северус? — тихо спросила она, вмиг растеряв всю злость.
— Что ты сейчас сказал? — Снейп резко вскочил на ноги и угрожающе двинулся с палочкой на Сириуса, который уже выставил перед собой свою.
— Думаешь я не знаю? — глумился Блэк. — О, Джеймс мне все рассказал о том, как ты пускал на неё слюни с самого детства! Только вот она тебя никогда не любила и вышла замуж за моего друга!
— Ты ни черта не знаешь! — прошипел Снейп, после чего, взметнув чёрной мантией, пулей вылетел из квартиры.
Амелия почувствовала, как подогнулись ее ноги и в следующий миг она плюхнулась на кресло, стоящее позади неё. Ей казалось, что весь мир рухнул в один момент, заваливая ее своими осколками и заживо погребая под ними.
Это конец.
========== Глава 48. Забудь ==========
Амелия не знала, как пережила этот вечер, который плавно перешёл в ночь, а потом и в пасмурное утро. Сириус поначалу пытался достучаться до нее, но спустя пятнадцать минут бросил эту затею, так как все, что она делала — это смотрела перед собой не мигающим взглядом и прокручивала в голове их последний разговор.
Вернувшись в свою комнату, она поручила Криспи найти всю информацию, что была в магическом мире, на Лили Эванс, чтобы хотя бы представлять, с кем имеет дело. Она представляла ее черноволосой красивой женщиной с голубыми глазами, но реальность преподнесла иное.
С выцветшей колдографии на неё смотрела миловидная рыжеволосая кудрявая девушка с зелёными глазами, в которых теплилась любовь к жизни. Но, как оказалось, она умерла пятнадцать лет назад, защищая своего единственного сына — Гарри Поттера.
— Иди ты! — воскликнула Амелия, нарезая круги по своей комнате. Криспи сжался в углу, наблюдая за странным поведением хозяйки, но не смея вмешиваться, пока она сама этого не пожелает.
Лили была красивой, с этим было не поспорить. На вид ей было около двадцати лет, и это была последняя фотография, сделанная при ее жизни. Амелия рассматривала ее весь день, пытаясь отыскать в девушке хоть толику взрывного характера, который был у неё, но с колдографии на неё продолжали смотреть наивные зеленые глаза.
«Что их могло объединять?» — думала Амелия, когда в понедельник утром шла по проселочной дороге к главным воротам Хогвартса. На смене как раз была Нимфадора, вид у которой был ничем не лучше, чем у Амелии.
— Паршиво выглядишь, — заметила Тонкс, пропуская ее на территорию Хогвартса. — Что-то случилось?
— Сириус застукал меня и Снейпа с поличным, — мрачно отозвалась она, вновь прокручивая в голове моменты субботнего вечера. — И в итоге мы все разругались.
— М-да, — протянула Дора, подпирая спиной чугунные ворота. — И он вчера не объявлялся?
— Нет. Более того, Блэк выдал имя девушки, которую Северус когда-то любил.
— Да ладно? — ее глаза округлились от удивления. — И кто она?
— Лили Поттер, в девичестве Эванс, — нехотя ответила Амелия, чувствуя, как настроение ползёт к максимально низкой отметке. — Сейчас Криспи собирает мне на неё досье, вон — даже пришлось самой трансгрессировать в Хогсмид.
— Дамблдор разрешил твоему домовому эльфу появляться в Хогвартсе?
— Это было одним из моих условий за свою квартиру. Правда, теперь со мной Сириус ещё живет. Снейп, кстати, из-за этого тоже был очень недовольным. А когда Блэк упомянул имя Лили…
— Дела-а, — протянула Тонкс, бегло осматривая светлеющие окрестности Хогвартса. — Что ты теперь будешь делать?
— Попробую с ним поговорить. Надеюсь, что он успел остыть за прошедшие сутки, — Амелия сунула замёрзшие руки в карманы мантии, чтобы хоть немного согреть их. — Ладно, я пойду. Планирую ещё забежать к Северусу перед завтраком.
— Удачи!
Амелия натянуто улыбнулась ей и поспешила к замку, чувствуя, как мороз пробирается под школьную юбку. Начало ноября было особенно щедро на морозы, покрывая тонким слоем инея мелкие лужи и опавшие темно-желтые листья. Казалось, что вот-вот выпадет первый снег, и начнётся зима.
В коридорах Хогвартса было пустынно, и Амелия отчетливо слышала эхо, которое разносилось от каждого ее шага. Поэтому в подземельях она старалась идти как можно тише, дабы не привлечь к себе лишнего внимания.
Стоя перед дверью в личные комнаты профессора Защиты от Темных Искусств, Амелия поняла, что боится грядущего разговора намного больше, чем думала раньше. Ей казалось, что от волнения не хватает воздуха в лёгких, и она жадно глотала его, пытаясь привести в норму разбушевавшиеся нервы.
И в один миг, дверь перед ней распахнулась, а на пороге показался Северус Снейп. Судя по его удивленному лицу, он совсем не ожидал ее увидеть, и, Амелия готова была поклясться, что он задержал дыхание одновременно с ней.
— Нам надо поговорить, — первой сказала Амелия, пока он не успел все испортить.
— Пожалуй, да. Надо, — согласился он, открывая дверь шире и пропуская ее внутрь.
Амелия зашла в его гостиную, чувствуя, что все слова, заготовленные накануне ночью, куда-то делись. Она села на кресло и уткнулась взглядом в свои ладони, не зная, как начать разговор.
— Это было ошибкой, — сказал он, и Амелия подняла на него удивлённый взгляд, в котором так явно сквозило отчаяние.
— Что именно? — спросила она, прекрасно осознавая, о чем он говорит. Почему-то ей хотелось оттянуть этот момент как можно дальше, создавая мнимое спокойствие для себя.
— Наши… отношения, — резко ответил он, отрезая любые пути для спасения. — Это изначально было провально. Вы — студентка, — Амелия невольно заметила, что он снова перешёл на «вы», — я — преподаватель.
— Раньше вас это не останавливало, профессор, — едко ответила она, чувствуя, как горлу подкатывает противный ком из невыплаканных слез. — Вам это даже нравилось, не так ли?
Амелия вспомнила, как загорались его глаза, когда они прятались в его кабинете или в этой самой гостиной. Как он ухмылялся, когда она игриво называла его «профессор».
— Не так.
— Вы снова лжёте, — выплюнула она, вставая со своего места. — Ведь дело не только в том, что вы преподаватель, а я совершеннолетняя, стоит заметить, студентка.
— Не только в этом, — кивнул он, и Амелия почувствовала, что сейчас он подтвердит все ее догадки, которые она не замедлила озвучить:
— Вы все ещё любите ее. Лили Поттер, — она специально назвала ее фамилией мужа, чтобы напомнить ему о том, что она выбрала не его.
— Вы ничего не знаете о…
— Я уже много что знаю о ней, — перебила его Амелия, яростно смахивая слезу с щеки. — Конечно, ведь намного легче любить чью-то светлую память, чем меня со взрывным характером. Намного легче страдать от неразделенной любви к девушке, которая умерла пятнадцать лет назад, чем позволить себе впустить в сердце и разум кого-то другого!
Последнее предложение она уже прокричала ему в лицо, подорвавшись с кресла, но он никак не среагировал, замерев на одном месте. На его лице не было ни одной эмоции, и оно было бледнее обычного.
— Давайте, скажите, что я не права, — она взяла его лицо в свои ладони и заставила посмотреть на себя. — Скажите, что вы не любите ее до сих пор!
Амелия с отчаянием и злостью впивалась взглядом в его глаза, чувствуя, что теперь наступил настоящий конец. Она видела ответ в его глазах, но он продолжал молчать, мучая ее этим. Но Амелия не сдавалась, собираясь простоять здесь перед ним хоть весь день, чтобы он поставил точку в их отношениях, которые продлились не дольше месяца.
— Это вас не касается, — резко ответил он, нарушая тишину и убирая ее руки со своего лица.
— Надо было думать об этом тогда, когда вы целовали меня, — едко отозвалась она. — И когда сказали, что у вас есть ко мне чувства! Когда были со мной вместе на протяжении месяца!
— Довольно! — он отошел на пару шагов назад и развернулся в сторону окна. — Я совершил ошибку и сожалею, что дал вам ложную надежду. Но дело в том, что отношения между нами невозможны по многим причинам, и лучше оборвать все сейчас, прежде, чем это зайдёт слишком далеко.
— И что мне делать? — спросила она голосом, лишенным всяких эмоций. — Все забыть?
— Забудь, — сказал он и сразу же исправился. — Забудьте.
— Вам легче наложить на меня Обливиэйт, чем заставить все забыть, — таким же безжизненным голосом ответила Амелия. — И, я думаю, вам тоже будет не так легко все забыть.
— Почему вы в этом так уверены? — он удивлённо вздернул бровь, на что Амелия натянуто улыбнулась.
— Потому что вы были счастливы. И если бы вы смогли вовремя отпустить Лили, все могло закончится иначе! — бросив на него последний осуждающий взгляд, она развернулась и пошла на выход. — Всего хорошего, профессор Снейп.
Как только за ней захлопнулась дверь, она почувствовала, как что-то с щелчком изменилось в ней, выпуская наружу слезы, которые она до этого момента пыталась сдерживать. Она шла вперёд, не разбирая дороги, пока не оказалась на смотровой площадке Астрономической башни. Обуреваемая холодными ветрами, она уперлась руками в перила и положила сверху голову, чувствуя, как по холодным щекам катятся горячие слёзы.
Слезы — все, что у неё осталось от него, ведь благодаря ему она научилась плакать. Научилась чувствовать, сгорать от своих же эмоций, спасаясь ими от невзгод, и получая сполна от них сейчас всю боль.
Ей хотелось выть от бессилия, но все, что она могла себе сейчас позволить — это беззвучно плакать. Сотрясаться в рыданиях, грозясь захлебнуться в пучине отчаяния и оглушающей пустоты, оставшейся после его ухода.
И вместе с этим пришло осознание того, что она успела не просто влюбиться в него. Она успела полюбить. Полюбить так сильно, что теперь зияющая дыра внутри неё казалась настолько необъятной, что она грозилась поглотить ее полностью.
На завтрак она пришла с покрасневшими от слез глазами, гордо проигнорировав преподавательский стол. Лишь боковым зрением Амелия заметила его чёрную фигуру на привычном месте, но это все, что она могла себе позволить.
Она должна быть сильной.
Должна пережить этот момент, пусть от тоски внутри веяло таким холодом, что не спасал ни горячий чай, ни тёплая мантия, которую она так и не сняла после улицы. Она приняла для себя решение, что будет правильным — забыть. Забыть и забить. Жить дальше, оставляя этот этап позади.
В конце концов, у неё без того было слишком много забот, чтобы добавлять к ним долгосрочную депрессию.
Но в мыслях все оказалось куда легче, чем на деле. Первую неделю она думала, что расклеится на части, поэтому часто обнимала себя за локти, словно пытаясь таким образом удержать в себе цельность. Игнорировать его было практически невозможным, ведь он был везде: в Большом Зале, на уроках, в коридорах, в гостиной Слизерина и на собраниях Ордена. Куда бы она не пошла — везде был либо он, либо напоминание о нем.
Словно бельмо на глазу.
К концу ноября она едва не лезла на стену от отчаяния, ведь вопреки всеобщему мышлению о том, что время лечит, оно ее калечило ещё сильнее. Амелия специально нагружала себя так сильно, чтобы к концу дня без сил и мыслей валиться в постель и засыпать. Ночевала она по большей части в Редроузе, чтобы хоть физически быть как можно дальше от Снейпа.
С Сириусом она помирилась, особенно после того, как он узнал об их разрыве отношений. Кто бы мог подумать, но он помогал выкарабкиваться из выгребной ямы, в которую она сама себя загнала. Даже на собраниях Ордена он старался быть поближе к ней, словно морально поддерживая ее в такой трудный период. Амелия это очень ценила, в частности после того, как заметила, что Снейпу это не нравится. Блэк быстренько это смекнул, поэтому флиртовал с ней в открытую, наплевав на косые взгляды Макгонагалл, Молли Уизли, Дамблдора и прочих нудных взрослых.
