Автор книги: Ольга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 79 страниц)
— Ты какая-то перевозбужденная сегодня, — подметила Пенелопа, наблюдая за тем, как ее сестра суетится на кухне. Услышав эту фразу, Амелия резко остановилась, и из ее рук выпала чашка, звонко разбившись о пол.
— Все нормально, — Амелия заклинанием вернула чашку в исходное состояние и положила ее на стол. — Просто сон плохой приснился.
Словно флешбеком в ее сознании всплыли пикантные картинки из ее сна, и ей казалось, что она до сих пор чувствует, как длинные тёплые пальцы медленно очерчивают невидимые узоры на ее руках, поднимаясь с ворохом мурашек на плечи. Как горячее дыхание опаляет ее полуоткрытые влажные губы, а внутри все замирает от предвкушения и желания.
Она отвернулась и плотно зажмурила глаза, из-за чего в полной темноте начали проявляться яркие пятна. На душе было настолько паршиво и тоскливо, что хотелось выть от этой гремучей смеси, особенно вспоминая обрывки ее сна.
За что ей такое наказание?
Ближе к четырём вечера Пенелопа ушла домой, чтобы узнать о состоянии матери, и Амелия осталась одна. Пенни звала ее с собой, но она слишком хотела попрактиковаться в тренировочной, чтобы выпустить пар, поэтому отказалась, сославшись на запланированную встречу.
И она даже не соврала, а просто умолчала о том, что встреча будет в шесть.
От этой мысли захватывало дыхание, словно она делала «мертвую петлю» на метле, держась на ней одними коленями. Это было страшно. От этого замирало сердце.
С этими мыслями она провела в тренировочной почти час, замечая, что успела неплохо выдохнуться. Пот ручьём стекал с ее лица, поэтому она пошла в душ, чтобы смыть с себя следы тренировок. Горячая вода хлестала прямо в лицо, и Амелия представляла, как с этой водой стекают все воспоминания об ее сне, как очищается аура, открываются чакры и прочая несбыточная хрень.
Только легче от этого не становилось.
Она вышла из душа за двадцать минут до начала урока окклюменции и плюхнулась на кровать, чувствуя, как слипаются глаза от усталости и горячего пара в ванной. Но вопреки желанию, она держала их открытыми, уставившись замученным взглядом в потолок.
Тренироваться перед походом к Снейпу было плохой идеей.
За пять минут до выхода Амелия удручённо смотрела на своё отражение в зеркале, чувствуя, как с каждым мгновением ей становится все труднее дышать. Ее губы были ярко-алыми из-за того, что она без конца их нервно кусала, а на кончике языка чувствовался металлический привкус крови. Глаза обреченно вглядывались в отражение, ведь она понимала, что пойдёт сейчас на пытку. Иначе грядущий урок окклюменции она никак не могла назвать, потому что Снейп будет постоянно пытаться атаковать ее разум, в котором было столько много мыслей, о которых ему лучше бы не знать.
— Контролируй свой разум, — сказала она самой себе. — Не смей быть слабой!
Бросив последний обречённый взгляд на своё отражение, она пошла на улицу, чтобы трансгрессировать оттуда в Паучий тупик.
— Надо же, — едко подметил он, когда открыл перед ней входную дверь. — Я был уверен, что вы снова не придёте, Стэнфорд.
— Больше всего на свете мне хочется поскорее уйти отсюда, — мрачно сказала она, по-свойски заходя в его гостиную, — поэтому давайте обойдёмся без обмена любезностями, Снейп.
— Профессор Снейп, — поправил он ее, опешив от такой фамильярности.
— Мисс Стэнфорд, — в тон ему ответила она, подчёркнуто игнорируя его взгляд.
Она мелкими глотками вдыхала воздух и судорожно выдыхала его, чувствуя, как все внутри клокочет от злости на него и на саму себя, за то, что она не в силах контролировать свои собственные мысли.
«Не думай о нем! Думай о чем-нибудь другом!» — твердила она себе, пытаясь подобрать сильные воспоминания, которые смогут вытеснить из головы его образ.
— Сейчас я буду пытаться залезть к вам в мысли, мисс Стэнфорд, — с упором на «мисс» сказал он, и Амелия еле слышно фыркнула. — Ваша задача — очистить свой разум и поставить ментальный блок.
— И как мне его поставить?
— Представьте крепкую стену, которая охраняет вышли мысли от окружающих. Изолируйте их, — пояснил он своим низким грудным голосом, от которого у неё волосы на руках встали дыбом. — Специально для вас, я произнесу заклинание вслух, хотя обычно я делаю это невербально. Будьте готовы.
«Соберись, тряпка!» — мысленно приказала она себе, перед тем, как он произнес:
— Легилименс!
Амелия в последний момент сумела заменить мысли о нем воспоминаниями из Отдела Тайн. Она сконцентрировалась на том, как убегала от отца, как опрокинула высокий стеллаж. Картинки мелькали в ее голове намного ярче, чем обычно и Амелия подумала, что все это скорее всего из-за того, что он «смотрел» на это вместе с ней.
— Блокируйте мысли! — рявкнул он, и Амелия впервые за сегодня посмотрела ему в глаза, в которых плескалась неприкрытая злость. — Стена, Стэнфорд, помните о ней!
Она крепко зажмурилась под его «Легилименс», пытаясь представить крепкую кирпичную стену, которую, словно бульдозером, пытался снести Снейп. Она чувствовала каждый его толчок в ее мысли, буквально слышала стук о стену, и как превращаются в пыль некоторые из кирпичей.
— Хватит! — крикнула она, присаживаясь на диван. Воздвигнуть ментальный блок оказалось куда сложнее, чем она думала, и теперь она чувствовала небольшое головокружение, которое только недавно прошло после трансгрессии.
— Темному Лорду вы тоже скажете «Хватит»? — поддел ее он. — Соберитесь, Стэнфорд, вам необходимо научиться охранять свои мысли!
— Мне много что хочется сказать ему! — зло выплюнула она, вставая с дивана. — И он вряд ли будет рад это услышать!
— А вы вряд ли выживите после этого! Давайте, Стэнфорд, ещё раз! Легилименс!
Она снова представила толстую стену, концентрируя своё внимание на каждом из кирпичиков. Ее глаза вновь были крепко зажмурены, ведь намного проще было на чем-то сконцентрироваться, когда перед лицом не мелькает Снейп.
— Так не пойдёт, — сказал он, закончив крушить ее блок. — Перед ним вы тоже будете жмуриться? Вы должны смотреть ему прямо в глаза, скрывая свои мысли так искусно, чтобы он ничего не заподозрил! Ещё раз! Легилименс!
В этот раз она держала глаза открытыми, но уперевшись взглядом в окно напротив неё. Так было намного сложнее воздвигать стену, ведь она то и дело отвлекалась на посторонние предметы, поэтому не удивительно, что он снова снес гребаную стену.
Она почувствовала, как он выскользнул из ее мыслей, удивляясь тому, что никогда раньше этого не чувствовала. Тот же Дамблдор без проблем зашёл в ее сознание и вышел, а она даже не знала об этом. Не обращала внимание, списав легкий дискомфорт в голове на секундную слабость.
— Почему вы сейчас думаете о той ночи в Министерстве? — спросил он после недолгого молчания.
«Потому что лучше вспоминать все те ужасы, чем дать вам увидеть хоть один секундный фрагмент из сна», — подумала она, а вслух сказала:
— Хотелось, чтобы вы в красках увидели все то, через что мы тогда прошли! Разве вам не было любопытно? — огрызнулась она, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
— Каким заклинанием вы снесли те стеллажи в Отделе Тайн? — он вздернул одну бровь, а Амелия почувствовала, как на миг замерло ее сердце. — Я раньше не сталкивался с таким сильным воздушным заклинанием.
— Не важно, — она повела плечом, стараясь не выдавать своего страха. — Лучше скажите о том, приятно ли вам было смотреть на то, как эта чокнутая Лестрейндж пытала Невилла? Наверняка вы видели такое в ее исполнении много раз? Лично я видела ее Круциатус дважды. Впечатляет.
— Что вы несёте? — возмутился он, напрочь забывая о предыдущем вопросе. Амелия именно этого и добивалась, поэтому была рада нести любую чушь, лишь бы он не стал допрашивать ее о Стихийной магии. — Мне кажется, что я доступно вам объяснил, что не поддерживаю… такое.
— И что же вы делаете, когда ходите вместе с другими Пожирателями на свои увлекательные… мероприятия? — она задала вопрос, который мучил ее уже долгое время. Ей хотелось верить в то, что он никому не причиняет вреда, находясь в рядах Пожирателей, но это было невыполнимо.
— Чего вы добиваетесь, Стэнфорд? — ощетинился он, предупреждающе сверкнув грозным взглядом. — Почему в вас столько желчи?
— Потому что это я, — просто пояснила она, стараясь выглядеть хладнокровно. — Я не пытаюсь понравится людям, а говорю в лицо страшную правду. Вот ваша правда, Северус Снейп — вы Пожиратель Смерти! Уверена, что вы убивали и пытали невиновных людей по указке Волдеморта!
— Да! — громко рявкнул он, и Амелия дёрнулась от испуга. Ей было страшно, что он сейчас что-нибудь сделает, но уже не могла остановиться.
— Каково это — смотреть на себя в зеркало каждый день и вспоминать всех тех, кто мучался…
— Прекратите! — он в две секунды пересёк все расстояние между ними и хорошенько встряхнул ее. Его взгляд был таким разъярённым, что Амелии казалось, будто от него останутся глубокие порезы. Он был ощутим так же остро, как и его сбившееся дыхание на ее коже.
Мерлин, как же близко он сейчас стоял! Она могла видеть каждую чёрную крапинку в его темно-карих глазах, могла видеть каждую морщинку, каждую длинную ресничку. Она даже не представляла, что у Снейпа могут быть такие длинные ресницы! А ещё от него пахло сыростью подземелий, будто он пропитался ей за все года преподавания в Хогвартсе. Она жадно вдыхала в себя этот запах, пытаясь сохранить его в своей памяти.
Его ладони все ещё обжигали ее плечи, а взгляд отчаянно впивался в ее глаза, будто пытаясь прочесть в них ответы на все свои вопросы. Как ни кстати вспомнился ночной сон, в котором он стоял также близко, как и сейчас, обдавая ее жаром дыхания. Амелия невольно закусила нижнюю губу, и всего на миг его взгляд опустился на них, после чего он, будто ошпарившись, резко сделал пару шагов назад.
— Урок окончен, — низким грудным голосом сказал он, и Амелии понадобилось не больше пяти секунд, чтобы подобрать с пола свою сумку и выбежать на улицу. В ее глазах застыли слезы, непривычно обжигая их, но ни одна слезинка так и не скатилась по ее щекам.
«Прекрати быть такой слабой, Стэнфорд!» — мысленно прокричала она самой себе, отбегая все дальше от его дома. Не хотелось трансгрессировать в таком разбитом состоянии, поэтому она пыталась убраться подальше отсюда посредственным магловским методом.
Она бежала так быстро, что в боку нещадно закололо, а дыхание сбилось к дракловой матери. Бежать — это все, что она могла сейчас делать.
Бежать от него.
Бежать от проблем.
Бежать от собственных чувств.
Бежать и надеяться, что он ее никогда не догонит.
========== Глава 36. К чему приводит любопытство ==========
Комментарий к Глава 36. К чему приводит любопытство
Неоднозначная глава, в которой приоткрывается завеса мыслей Северуса Снейпа.
От первой до последней встречи с Амелией.
Приятного чтения вам, ну а я буду ждать ваших мыслей на счёт главы❤️
PS: я создала аккаунт в Инстаграмм, буду вам рада - https://instagram.com/regina10_stories?igshid=4bhhxkk6p682
Ее каштановые волосы мелькнули в свете солнца, отливая золотом, прежде чем она скрылась за одним из старых домов Паучьего тупика. Почему он смотрел ей вслед, думая о том, как эта девушка часто попадает своими едкими словами прямо в измученное сердце? Почему он, Северус Снейп, ей позволяет это, закрывая глаза на отсутствие такта, субординации и малой толики уважения?
Он не знал.
Поначалу эта взбалмошная девчонка его до одури бесила своим высокомерием и вседозволенностью, которой пользовалась и среди студентов Хогвартса. Она ворвалась подобно яркому огню, опаляя всех опасным жаром, контролировать который могла только она сама.
Он ее сразу невзлюбил.
Список ее проступков в Дурмстранге ужасал его до такой степени, что он готов был пойти к Дамблдору с просьбой о ее переводе на другой факультет. В первый же день она сумела выделиться на уроке ЗОТИ, покрасив волосы Амбридж в ядовито-зелёный цвет, схлопотав за это отработку у Филча.
Казалось, что этой девушке вообще нипочем школьные правила, ведь он не раз натыкался на неё в коридорах Хогвартса после отбоя, иногда не в силах подойти, чтобы вновь столкнуться с ее колким нравом.
Эта девушка всегда держала за собой последнее слово, даже если была в проигрышной ситуации. Неудивительно, что Слизеринцы разделились на две части: на тех, кто смотрел ей в рот, и на тех, кто обсуждал её дурной характер за её спиной.
Ему казалось, что их взаимная неприязнь давно достигла своего пика, но это оказалось далеко не так. Среди всех студентов Хогвартса именно она узнала о его роли в круге Пожирателей Смерти, но даже тогда она не боялась его.
— Как вы вообще смеете попрекать меня такими мелочами, как снятыми или прибавленными баллами, когда сами творите более ужасные вещи? Может это мне пойти к Дамблдору и сказать, что он пригрел в Хогвартсе Пожирателя Смерти?
Он помнил ту ярость, которая разрывала его изнутри.
— Вы ничего обо мне не знаете, Стэнфорд, чтобы кидаться такими обвинениями!
В тот раз ему хотелось стереть ей память, лишь бы она не знала о том, что он состоит в ближнем круге Тёмного Лорда. Лишь бы она больше никогда не заикнулась о том, что он Пожиратель Смерти. Не смотрела с осуждением и ненавистью в глазах цвета жженого сахара.
Потому что она не имела никакого права его осуждать. Что эта девчонка могла знать о нем, чтобы бросаться такими вещами прямо ему в лицо?
— Вам самое место в Гриффиндоре с их безбашенной натурой!
Ему вспомнились его собственные слова, когда он выручил ее перед Амбридж. Он и сам не понимал, зачем тогда поступил так. Наверное, виной всему были ее чертовы глаза полные отчаяния и мольбы. Она смотрела на него, словно загнанный в клетку зверек, чувствующий приближение собственной смерти. И в тот момент она была настолько слабой, что он впервые разглядел в ней обычную девушку, скрывающуюся за непробиваемым панцирем из высокомерия, колкости и сарказма.
Жалел ли он об этом? Да. Он корил себя за этот поступок всю дорогу до его кабинета, корил, когда она, как на духу, все рассказала про Отряд Дамблдора.
— И спасибо, профессор, если бы не вы, меня ждали бы несколько миленьких круциатусов от отца.
Тогда ее грустная полуулыбка ещё минут десять стояла перед глазами после того, как она покинула его кабинет. И в тот момент он понял, что все сделал правильно. Пусть она и бывала редкостной занозой, это не давало никакого права ее отцу воспитывать ее подобными методами. Она не заслуживала адской боли лишь за то, что сделала свой выбор, отличный от выбора Руфуса Стэнфорда, которого он заприметил на собраниях Тёмного Лорда.
Кто же знал, что из-за этого выбора ему придётся спасать ее жизнь?
Он как сейчас помнил ту ночь. Выпив перед сном стаканчик огневиски, он уже собирался лечь спать, когда в гостиной материализовался Патронус от Тонкс, в котором она просила срочно открыть камин. И через пару минут она затащила в его комнату бесчувственное тело Септимы Вектор.
— Что произошло? — ужаснулся он, помогая Нимфадоре положить ее на диван.
— Это не Вектор, — Тонкс тяжело вздохнула, когда ее непосильная ноша оказалась на диване, и встряхнула уставшими руками. — Это студентка!
Едва она договорила, как кожа Септимы начала пузыриться, меняя облик. Волосы стали длиннее, черты лица — тоньше. Увидев ее лицо, заляпанное кровью, он пораженно застыл.
— Северус, не стой, она сейчас умрет! — взвизгнула Тонкс, приводя его в сознание.
Он тут же призвал несколько зелий, а Тонкс стала обнажать ее рану на боку, тихо чертыхаясь себе под нос.
— Что она делала в Министерстве? — прорычал он, словно это Тонкс привела ее туда.
— Гарри сказал, что она вызвалась помочь им.
— Почему ты не принесла ее в Больничное крыло? Я похож на Помфри, а, Тонкс? — он затягивал рану на ее боку, стараясь не смотреть на бледное лицо девушки.
— Она умоляла меня не вести ее в Больничное крыло! Попросила привести ее к тебе! — рявкнула в ответ она, помогая ему вливать зелья в глотку бесчувственной девушки. — Что мне надо было делать по-твоему?
— Она попросила? — он на миг пораженно замер, бросив недоверчивый взгляд на Тонкс.
— Да.
В ту ночь он так и не уснул, постоянно проверяя, дышит ли она, и лишь удостоверившись, что ее жизни больше ничего не угрожает, он ушёл в свою спальню, чтобы не видеть безмятежное лицо Стэнфорд.
Ему казалось, что после разговора на рассвете у них должны были завязаться более уважающие друг друга отношения, но стало ещё только хуже. Эта девушка умела появляться в самые неподходящие моменты, подслушивая то, что ей не следовало знать. Она удивительным образом проникала все глубже в его жизнь, даже пытаясь поддерживать его в своеобразной манере.
