Текст книги "Непокорная (СИ)"

Автор книги: Ольга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 79 страниц)

— Амелия, я знаю, что он служит Волдеморту, — он с грустной улыбкой посмотрел на неё, а ее щеки покрылись стыдливым румянцем, выдающим ее с головой. — Знаете, это не то, чем я могу с гордостью поделиться с друзьями, — немного резко ответила она, но Дамблдор, казалось, не заметил ее тона. — Знаю. Поэтому я понимаю, почему вы не хотели бороться с товарищами в своём обличии. Меня лишь смутил ваш выбор. Профессор Вектор. — Можно я не буду это комментировать? — с надеждой спросила она. — Разумеется, — великодушно позволил он, а у девушки отлегло от сердца. — Это лишь формальности. Главное другое — вы выбрали сторону. Она устало выдохнула и на пару мгновений спрятала лицо в ладонях. — И я очень рад, что вы выбрали правильную сторону, — продолжил он. — Правильную? — возмутилась девушка, вскакивая на ноги. Она начала мельтешить перед столом директора, отмеряя шагами по паре футов в одну и в другую сторону. — Правильную? Знаете, профессор, что со мной будет, если отец об этом случайно узнает? Он убьёт меня за предательство и даже не посмотрит на то, что я его родная дочь! Вчера он серьёзно ранил меня, но если бы я была в своём обличии, то я вряд ли ушла бы живой из Министерства! — Я понимаю, Амелия, — его, казалось, вообще не смутило, что последние слова она выкрикнула, от чего люди на портретах начали возмущаться ее наглости. — Поэтому и позвал вас сегодня на разговор. Амелия остановилась напротив него и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Что вы хотите? — без увиливаний спросила она, понимая, что Дамблдор хочет ей что-то предложить. — Я хочу предложить вам место в Ордене Феникса. ========== Глава 22. Точка невозврата ========== Первые пять секунд Амелия даже не дышала после услышанных слов. На миг ей даже почудилось, что это все последствие пропущенного проклятия, от которого у неё теперь появились галлюцинации. Но нет. Перед ней сидел Дамблдор, ожидая ответа. — Что? — она истерично рассмеялась, думая, что это шутка, но лицо директора оставалось серьезным. — Я. Хочу. Предложить. Вам. Место. В Ордене. Феникса, — словно для душевнобольной объяснил он, разделяя каждое слово короткой паузой. — Серьезно? — Серьезнее не бывает, — он мягко улыбнулся ей и отправил в рот очередную мармеладку. — Вы… да это… как вы… — она, заикаясь, пыталась сформулировать свою мысль, но язык словно не слушался. — Хорошо, мисс Стэнфорд, я дам вам время обдумать предложение. Завтра, перед отъездом, зайдите ко мне в кабинет и скажите свой ответ. Амелия на ватных ногах дошла до двери, обернулась на Дамблдора и хотела было что-то сказать, но язык словно прирос к небу. Кивнув ему напоследок, она вышла из кабинета и поплелась в сторону подземелий. Сон. Ей просто нужен крепкий сон. Желательно без сновидений. Поэтому, перед тем как уйти к себе, она заглянула к мадам Помфри и попросила у неё флакончик зелья «Сна без сновидений». Она даже ничего не стала спрашивать, хмуро оглядев бледную студентку с синяками под глазами, и вручила ей заветное зелье. Амелия не обращала внимания ни на кого из прохожих, полностью погрузившись в свои мысли. В руках она держала флакончик с зельем, не потрудившись даже убрать его в рюкзак, который свободно свисал с одного плеча. Ноги сами вели ее в подземелья, и она полагалась чисто на механическую память. — Стэнфорд! Она остановилась, оборачиваясь на голос, который, судя по всему, звал ее не в первый раз. — Вы оглохли? Я вас звал не меньше пяти раз! Ну вот, так и оказалось. Перед ней стоял чуть запыхавшийся профессор Снейп, хмурый взгляд которого внимательно вглядывался в ее лицо. — Извините, — на автомате выдала она, чувствуя, как пересохло в горле, из-за чего язык лениво ворочался во рту. — Что с вами? Что у вас за зелье? Чтобы не проговаривать название зелья, она протянула ему свой флакончик, чтобы тот сам прочитал. Слабость все больше подбиралась к ней, а к головокружению прибавился жар. — Сколько вы спали сегодня? — поинтересовался он, на что девушка пожала плечами. — Вы вообще спали? — Разве вы не видели перед уходом, что я спала? — она проглотила вязкий комок в горле и немного прокашлялась. — Зная вас, я не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что вы не притворялись. Амелия удивленно вскинула брови, даже не собираясь отвечать на эту глупость. С чего бы ей притворяться? — Вам нужно обработать рану мазью, — сказал он, так и не дождавшись ответа, и пошёл вглубь коридора. Она вновь пожала плечами и лениво поплелась за ним в его комнату, на время ставшую для неё лазаретом. — Вы ужасно выглядите, — заметил он, когда за весь путь она не сказала ни единого слова. — С вами все в порядке? — В полном, — кивнула она, присаживаясь на диван. Он ещё больше нахмурился, но не стал допытывать. А это уже хлеб. — Ложитесь на подушку и поднимите кофту чуть выше, чтобы я вам обработал рану, — приказал он, а Амелия чуть стушевалась. — Что не так? — проворчал он, когда она не шелохнулась. — А можно я сама намажу себе бок? — с надеждой спросила она, явно робея задирать кофту перед ним. — Может вы и заклинание сами скажете после нанесения мази? — едко откликнулся он, не понимая ее строптивости. — Ради Мерлина, Стэнфорд, вы можете просто задрать кофту? Видимо до него дошёл смысл его слов, потому что его щеки тут же покрылись лёгким румянцем. Амелия довольно хмыкнула и сделала так, как он просил, задрав кофту ни дюймом выше, чем того требовалось. И все же, она чувствовала неловкость, ведь ее живот был полностью оголён, а из-под кофты немного вылазила каёмка чёрного бюстгальтера. Чтобы не думать о положении, в котором она сейчас находится, Амелия перевела взгляд на журнальный столик, с которого уже исчезла утренняя записка и жетон, который она ради забавы оставила на нем. За неимением предмета разглядывания, она перевела взгляд на камин, который сейчас не горел. Зато горела ее рана. — Эй, профессор, вы там Адским пламенем меня мажете что-ли? — возмутилась она, чуть сморщив нос от неприятных ощущений. — Не вертитесь, Стэнфорд, скоро эффект жжения пройдёт, — проворчал он, сосредоточенно размазывая противную мазь по ее ране. Его пальцы будто и не касались ее кожи, ведь она чувствовала только ужасное жжение. Когда он закончил, его губы еле заметно задвигались, шепотом произнося какое-то заклинание, а Амелия невольно загляделась, пытаясь прочесть по губам его слова. А что, мало ли пригодится? С ее то образом жизни! В завершение всего, он с помощью заклинания наложил бинты, и Амелия в тот же момент опустила обратно свою кофту, чувствуя себя намного комфортнее одетой. — Долго будет жечь? — поинтересовалась она, присаживаясь на диван. — Знаете, лечить вас в бессознательном состоянии было гораздо приятнее, — едко отметил он, отходя к дальним шкафчикам. — Ну знаете ли… вы тоже были намного приятнее, когда я была в отключке! — фыркнула она, наблюдая за тем, как он достаёт два флакона с зельями. — Опять зелья? И сколько мне их ещё надо пить? — Пока рана не затянется, — пробурчал он, со звоном поставив флаконы на столик, проигнорировав ее вытянутую руку. — Ближайшие два дня так точно, а там уже будет видно. — Но я же завтра уезжаю домой! — воскликнула она, вспоминая о том, что ей бы, по-хорошему, надо собрать остатки вещей, раскиданных по комнате. — Дьявол! — он словно только что вспомнил о конце учебного года для студентов. — Ладно, что-нибудь придумаем. — А нельзя мне сразу выдать на несколько дней зелья? — А нельзя вам просто помолчать, Стэнфорд, и не мешать мне думать? — съязвил он в ответ. Она вскинула руки, мол делайте, что хотите, и встала с дивана на ноги, забирая со столика три флакончика с зельями. Уже у самой двери он окликнул ее с таким видом, будто его заставляют сказать следующие слова. — Я пришлю вам свой адрес, чтобы вы явились на осмотр. Так вас устроит? Она застыла на месте, а ее брови невольно поползли на лоб. — Вы имеете в виду домашний адрес? — глупо переспросила она, и, увидев, как его лицо покрывается розовыми гневными пятнами, поспешила унести ноги подальше, дабы не спровоцировать его на одно из трёх непростительных. Мало ли. Уже лёжа в своей кровати, Амелия почувствовала, насколько сильно вымоталась за последние дни. Сначала промежуточные экзамены, затем стычка в Отделе тайн, ранение, разговор со Снейпом, разговор с Дамблдором. Голова раскалывалась от сотни мыслей, которые копошились в ее сознании подобно пчёлам в улье. Ей предстояло принять одно из самых важных решений в ее жизни, от которого будет зависеть ее будущее. И вроде бы все просто — нужно согласиться, делов то! Но этим самым она поставит жирную точку, и вернуться назад будет невозможно. Она навсегда станет предателем для своей семьи. Она проспала двенадцать часов, за которые ни одна мысль ее не побеспокоила. Проснувшись в пять утра, она с удовольствием отметила, что наконец-то вдоволь выспалась. В одиннадцать утра предстояло отправиться домой, поэтому она сходила в душ и начала собирать свои вещи в сумку. К восьми утра она сделала все, что только могла, и теперь лениво слонялась по замку, стараясь скоротать время до завтрака. На плече уже болталась собранная сумка, в которую она вместила все свои вещи. На завтрак она пришла одной из первых, с удовольствием впихнув в себя столько еды, что это казалось невозможным. За время сна она неплохо проголодалась, и теперь налетала на все, что подворачивалось под руку. — Ну ты и проглот, — брезгливо отметил Малфой, вскинув брови. — Где, кстати, пропадала? — Отсыпалась, — она уткнулась взглядом в тарелку, чтобы скрыть волнение. — И читала. — И даже не ела? — с сомнением спросил он. — Как видишь, — пробурчала она с набитым ртом. Поняв, что Амелия не в настроении для разговора, он отстал от неё, чему она была рада. Последние разговоры с Малфоем младшим были похожи на допросы, поэтому она старалась улизнуть от его нескончаемых вопросов. К тому же, она была немного в обиде на него из-за Люциуса Малфоя. Хоть Драко и не был виноват в том, что у него такой паршивый отец. Амелия до последнего оттягивала разговор с директором, ведь так и не определилась с выбором. Ей безумно хотелось принять его предложение, но для этого нужно было выставить свои условия. — Во-первых, мое участие в Ордене не должно быть очевидным для Пожирателей, — начала она, едва переступив порог кабинета, а Дамблдор с интересом уставился на неё своими ярко-голубыми глазами из-под очков половинок. — Во-вторых, я буду принимать оборотное зелье во время заданий Ордена. В-третьих, я не стану компрометировать свою семью. — Это все ваши условия? — вежливо осведомился он, после того, как она закончила. — Ещё я хочу, чтобы вы включили в Орден мою сестру — Пенелопу, — чуть замявшись сказала она. — И дали ей максимальную защиту. — Ваша сестра согласится? — В этом можете не сомневаться, — уверенно кивнула она, ведь ее сестра также не одобряла идеи Волдеморта, как и сама Амелия. — В таком случае, я пришлю к вам на днях сову с дальнейшими указаниями о месте и времени собраний Ордена Феникса. А дальше была магическая сделка, которая не позволяла Амелии рассказывать о планах Ордена. Она дала клятву, после чего Дамблдор заклинанием завершил этот процесс. И в этот же момент удавка на шее будто сильнее сжалась, не давая поступать кислороду в легкие. Она понимала, что достигла той точки невозврата, о которой боялась даже подумать. В поезд она садилась в отвратительном настроении. Ей не хотелось покидать замок, хоть она и знала, что через пару месяцев вернётся обратно. Она шестым чувством предвкушала самые ужасные каникулы за все годы учебы, ведь ей придётся очень много врать, изворачиваться и терпеть общество своего отца. Которого она любила и ненавидела одновременно. Чтобы никто не увидел ее состояния, она нашла пустое купе и закрылась в нем, собираясь все оставшееся время провести за книгой, которую явно не одобрили бы в школе, зато отец был бы точно доволен. Она знала, что впереди будет тяжёлое время, а их враг будет очень силён, и она не справится с ним каким-нибудь Ступефаем или Петрификусом. Здесь нужна сила, равная силе противника, поэтому необходимо было окунуться в тёмную магию, чтобы выжить. Запачкаться самой, чтобы не дать противнику ни единого шанса на победу. Так же, Амелия предвкушала огромное количество тренировок как Стихийной Магии, так и обычной. Необходимо было быть в великолепной форме, чтобы не обрасти слоем «жира». И хоть сейчас она ехала в спокойном вагоне «Хогвартс-экспресса», ей уже было тяжело от мысли, сколько всего будет дальше. Детство закончилось. Пора быть взрослой и самостоятельной. ========== Глава 23. Дом, милый дом ========== В Лондон они прибыли, когда свинцовые тучи застелили все небо, грозясь обрушиться на город сильным ливнем. На улице было сумеречно, что было непривычно для конца июня, ведь время едва перевалило за шесть вечера. Амелию и Пенелопу встречал Руфус Стэнфорд, чтобы отвезти дочерей в поместье. Амелия также подозревала, что он пытается посмотреть на общение девушек со сверстниками, но она не дала ему ни единого шанса, гордо проигнорировав все прощания и взгляды. «Смотри и подавись этим!» — зло думала она, нацепив на лицо маску безразличия. Пенелопа была удивлена ее поведением, но решила, что не станет отвлекаться на прощания с ребятами, а последует за непривычно молчаливой и серьезной сестрой. Когда они подъехали к поместью, на сухой асфальт упали первые крупные капли дождя. Небо словно грустило вместе с ней, выливая вместо неё те слёзы, которые Амелия не могла себе позволить. «Слезы — признак слабости», — сказал однажды ее отец, когда она в детстве неудачно упала с дерева и разодрала кожу до мяса. Тогда ей было обидно, что он вместо слов сочувствия и жалости говорит такие вещи. И после того случая она практически не плакала. Держала все внутри себя, ведь не хотела быть слабой. Она хотела, чтобы отец гордился ей. Хотела быть сильной. Теперь ей было все равно на то, что скажет ей отец, но годы сдерживания дали о себе знать. Она разучилась плакать. — Через двадцать минут ужин, — предупредил их отец, когда девочки стали подниматься в свои комнаты. Ужин. Амелия фыркнула и ушла к себе в комнату, так и не сказав ему ни слова. Он выглядел здоровым и невредимым после той потасовки в Министерстве, а ей приходилось глотать эти невозможно противные зелья, чтобы залечить свой раненный бок. Обида на него росла в геометрической прогрессии, и она не представляла, как будет жить с ним под одной крышей все это время. К ужину она так и не спустилась, сославшись на то, что наелась сладостей во время пути. А чуть позже она попросила Энди, чтобы та, в тайне от отца, подала еду ей в комнату. В девять вечера, когда Амелия разложила по местам часть своих вещей, к ней в комнату зашёл отец. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил он, выглядя при этом таким заботливым, словно это не он на днях шмальнул ей в бок заклинанием. — Вполне. — Как экзамены? — продолжил он, но Амелия по-прежнему не хотела с ним общаться. — Отлично. — Какие планы на каникулы? — Никаких, — ловко соврала она. — Тебя кто-то обидел? «Ты», — мысленно ответила она, а вслух сказала: — Я сама кого хочешь обижу, — фыркнула она, бросив на него укоризненный взгляд. — Если ты не против, я бы хотела лечь спать. Пожелав ей спокойных снов, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, а Амелия вздохнула с облегчением. Ей было трудно сдерживать себя при нем, но это было необходимо. Спустя полчаса она трансгрессировала в Лондон на Чаринг-Кросс-Роуд, чувствуя привычную после перемещения дурноту. Но эта дурнота не шла ни в какое сравнение с той дурнотой, которую дарила ей обстановка в поместье Стэнфордов. Поэтому она пошла к людям, которые точно поднимут ей настроение. Миновав «Дырявый котёл», она вышла в Косой Переулок. Улица была почти пустой, ведь время близилось к десяти вечера. Большинство магазинов были закрыты, но она почти не обращала на это внимание, как и на стук ее каблуков, эхом раздающийся по брусчатой дороге. Здание, которое ее интересовало, находилось почти в самом конце улицы, привлекая к себе внимание яркой вывеской. «Всевозможные Волшебные Вредилки». Она глубоко вздохнула и дернула дверь на себя, но она не поддалась. Пришлось стучаться. Долго стучаться. — Кто? — спустя пару минут послышался знакомый голос за дверью, и она фыркнула, скрестив руки на груди. — Долорес Амбридж! — усмехнулась Амелия. — Решила закупиться блевательными батончиками, потому что меня не тошнит от самой себя, как окружающих! А мне завидно, между прочим!