Текст книги "Судьба генерала"

Автор книги: Олег Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

   – А я вам так скажу, ваше высокопревосходительство, – ответил с достоинством старый солдат. – Турку нельзя с одного раза разбить. Это все, кто с моё повоевал, знают. Но кишка всё-таки тонка у турки-то против нашего напора. Мы ведь, русские, если уж запрягли, так погоняем, и первая кочка или канава на пути нас не остановит. Турку надо ещё подержать вот так, – показал ветеран своими мозолистыми руками, сжимая себе горло, – и он без жратвы быстренько сдастся.

Муравьёв достал свой кисет, полный табака, и протянул Митрофанычу:

   – Покури, солдат, хорошего табачку и соседей угости.

Генерал шёл в лагерь. К нему из палаток выбегали легко раненные офицеры и солдаты с перевязанными руками. Они не хотели отстать от своих частей и поэтому в госпиталь не ложились.

   – А, князь, ну как, повеселился на штурме-то? – спросил Муравьёв, увидев у одной из палаток поручика Ростовского с перевязанным плечом и головой.

   – Ещё как, ваше высокопревосходительство, – улыбнулся гренадер, – есть теперь что барышням в Петербурге рассказывать. Вот приеду домой, надену шинель с бобровым воротником и пойду с какой-нибудь красоткой по Невскому гулять и описывать ей во всех подробностях, как я с генералом Муравьёвым Карс взял.

   – Так ты думаешь, что всё-таки мы его возьмём? – рассмеявшись, спросил Николай Николаевич.

   – Конечно, возьмём, – уже серьёзно проговорил поручик. – После штурма это стало особенно ясно. Да и за что же мы своих товарищей там, на бастионах, положили? Я ведь теперь батальоном командую, больше некому. И отсюда никуда не уйду, пока наш флаг не будет развеваться вон там, над Вели-Табии. Нам теперь отступать некуда – победить или умереть! Но я совершенно уверен, что победа будет именно за нами.

   – Ты прав, поручик, и мы всему миру докажем это. – Генерал Муравьёв был доволен. Самым важным он считал упорный настрой на победу его войска и хорошо видел, что солдаты и офицеры не пали духом. Это было главное, а уж с оппозицией в лице некоторых своих генералов, желающих воевать по правилам «высокой стратегии», он справится.

Николай Николаевич помирился с Баклановым, и два русских медведя в одной берлоге продолжили делать общее дело. Под их руководством блокада города настолько ожесточилась, что не то что караван, но даже один крестьянин с мешком кукурузной муки не мог проникнуть за турецкие укрепления. В Карсе начался голод. По утрам английские и турецкие офицеры выходили на крепостные стены и с надеждой рассматривали русский лагерь в подзорные трубы. Но осаждающие не только не думали отступать, но, наоборот, готовились к зиме: рыли землянки, сооружали склады с продовольствием и тёплым обмундированием, запасались топливом. Так прошли долгие и для турок, и для русских войск два месяца.

И вот 12 ноября 1855 года к Муравьёву прибыл с белым флагом английский офицер – адъютант Генерала Вильямса, фактически руководившего обороной города. А на следующий день осунувшийся англичанин предстал перед наместником Кавказа в своём парадном мундире.

   – Я человек прямой и искренний, – начал Инглиз-паша, как называли его турки, – лгать не умею и не скрываю, в каком бедственном положении находится наш гарнизон. Как честный человек, я исполнил обязанность свою до последней возможности, пока в состоянии был это делать. Нам неоткуда более ожидать помощи. Хлеба у нас осталось только на три дня. Предоставляю условия сдачи Карса на ваше великодушие.

И уже через три дня командующий Анатолийского корпуса Васиф-паша подъехал к стоящему под стенами города наместнику Кавказа и передал ему ключи от города и знамёна двенадцати турецких полков. Громкие крики «ура!» прогремели над Карсом, и русские войска вошли в город. Вскоре над ним взвился русский трёхцветный флаг. А на торжественном обеде, куда были приглашены генерал Вильямс, Васиф-паша, Баба-Керим и многие английские и турецкие офицеры, которым за их мужественное сопротивление были великодушно оставлены шпаги и сабли, адъютант наместника Кавказа капитан Ермолов вдруг неожиданно для себя заметил, как побелела голова у Николая Николаевича за эти месяцы осады Карса. Нелегко далась эта последняя кампания «железному» Муравьёву.

Вскоре он был уже в Тифлисе. Омер-паша, как только узнал, что Карс пал, моментально ретировался из Грузии без боя. Николай Николаевич оказался прав во всём. А весть о его победе по телеграфным проводам облетела весь мир, оказав сильное остужающее воздействие на всех сторонников продолжения войны, во главе которых стоял неутомимый русофоб Пальмерстон, ставший недавно премьер-министром Великобритании. Война заканчивалась, и отнюдь не так, как бы этого хотели истовые враги России. Благодаря таланту военачальника, самоотверженной настойчивости и умению подчинять действия других своей воле генерал Муравьёв сумел спасти честь русского оружия даже в один из самых трудных для него периодов и прославить своё имя вопреки всему. Николай Николаевич был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени, и, что было для него важнее всех наград, к его фамилии официально было прибавлено почётное наименование «Карский». Он так и остался в памяти современников и потомков Муравьёвым-Карским, генералом с трудной судьбой, блестящими многосторонними талантами и всесокрушающей волей.

2

Прошёл год после сдачи Карса. Зимой 1856 года генерал от инфантерии Муравьёв-Карский, уже вышедший в отставку, прогуливался с женой по Петербургу, по тем местам, где сорок четыре года назад он, молоденький прапорщик, мечтая о будущей военной славе, бодро пробегал по булыжной столичной мостовой.

   – Посмотри, Николай, кажется, и здесь твоя усатая физиономия виднеется, – проговорила жена генерала, Наталья Григорьевна, и потащила мужа к витрине книжного магазина, где были выставлены большие литографические картины с изображением покорителя Карса.

   – Да перестань ты, – заворчал на жену Николай Николаевич. – Любоваться своими портретами в витринах – это уж совсем мове тон[36]36
  ...мове тон – дурной тон (фр.).


[Закрыть]. Да и надоели мне они ужасно.

   – Ну тогда давай посмотрим вот на эти, – подвела проворная Наталья Григорьевна своего мужа к подворотне одного многоэтажного дома, где расположилась лавочка торговца лубочными картинками.

Все ворота были ими увешаны. И среди этого яркого и пёстрого разнообразия в компании сказочных богатырей генерал Муравьёв летел по полю сражения верхом на коне. Под его ногами шли маршем солдаты. А рядом висела красочная картина, отпечатанная на большом бумажном, развевающемся на ветру листе, изображающая взятие турецкой крепости Карс 16 ноября 1855 года. И здесь генерал Муравьёв на белом коне принимает капитуляцию турок, склоняющих перед ним свои знамёна.

   – Господи, какой ты здесь солидный, крупный и даже толстый, – подсмеивалась жена. – Наш народ любит генералов потолще, погрознее, чтобы грудь была с гору, глаз навыкате да и звёзд побольше. И тебе, Коля, я думаю, надо поправиться, чтобы соответствовать народным представлениям о герое Карса.

   – Перестань, Наташка, ехидничать, – усмехнулся Николай Николаевич. – А это кто такие? – спросил он торговца, указав на гравюру с изображением каких-то мрачных типов, склонившихся над картой России.

Бородатый мужичонка весело подмигнул и громко прочитал текст, подписанный под картинкой:

 
Вот в воинственном азарте
Воевода Пальмерстон
Поражает Русь на карте
Указательным перстом...
 

Торговец повернулся к другой картинке и тоже задиристо её прокомментировал:

 
А вот коварный англичанин,
Надулся, ровно чан.
Хоша он нам и гадит,
Зато и наш брат русский его не гладит.
Супротив русского кулака
Англицкая наука далека,
И слова мы не скажем,
Уж так разуважим, —
Мокренько будет, —
 

выкрикивал торговец весело.

Муравьёв рассмеялся.

   – Вот этих картинок, пожалуй, надо купить – здесь дух народный, здесь Русью пахнет, – сказал он, усмехаясь, жене.

А через час они уже смотрели на Адмиралтейской площади в большом театре-балагане обстановочную пантомиму батального характера. Муравьёв со снисходительной улыбкой наблюдал за военными эволюциями на сцене, а его жена зажимала уши из-за отчаянной пальбы из ружей и деревянных пушек, наполняющей весь зрительный зал пороховым дымом. Сорок четыре года назад прапорщик Муравьёв со своими братьями и дядей, отставным премьер-майором, смотрел на этом же месте спектакль о победах Суворова в Италии, и вот теперь он видел себя на белом коне въезжающим в только что сдавшуюся вражескую крепость. Одинокая слеза пробежала по улыбающемуся лицу старого генерала. Жизнь была прожита не зря! Он послужил России, и народ, чутко реагирующий на бескорыстное служение своим интересам, принял своего героя. Это была самая ценная награда генерала: стать народным героем ещё при жизни. А публика узнала прославленного покорителя Карса и разразилась овацией. Генерал смотрел на восторженную молодёжь и удовлетворённо думал:

«Эти юноши с горящими энтузиазмом глазами придут мне на смену. Россия никогда не останется беззащитна перед лицом врага. Всегда найдутся патриоты, готовые умереть за честь Отчизны. Кому же, как не им, защищать свою Родину? Больше ведь и некому! Кто, если не мы, это сделает? – вспомнил генерал Муравьёв пророческие слова своего дяди, старого военного, участника штурма Измаила, сказанные на похоронах Суворова. – Кроме нас некому!»

ОБ АВТОРЕ

Капустин Олег Олегович родился в 1955 году в посёлке полярников на Чукотке. После службы в армии окончил Институт стран Азии и Африки МГУ. Учился также в Айн-Шамском университете в Каире. Историк-востоковед. Работал журналистом в корпункте ТАСС в Египте, в различных московских изданиях.

Занимался археологией. Принимал участие в Поволжской и Псковской археологических экспедициях в качестве лаборанта, начальника раскопа.

В настоящее время главное внимание уделяет литературной работе. В издательстве «Эксмо» опубликован роман «Ва-банк». Особый интерес проявляет к историческому повествованию. Книга о Муравьёве-Карском – первая в серии задуманных романов, посвящённых некоторым важнейшим событиям русской истории, а также истории Древнего мира стран Ближнего Востока.

ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА

1794

14 июля – родился Николай Николаевич Муравьёв.

1811

Январь – начало военной службы в квартирмейстерском корпусе.

1812

Июнь – декабрь – участие Н.Н. Муравьёва в Отечественной войне.

1816

Октябрь – Н.Н. Муравьёв прибыл на Кавказ для службы под начальством А.П. Ермолова.

1817

Апрель—октябрь – участие Н. Н. Муравьёва в русском посольстве в Персию.

1819

Июль—декабрь – посольство Н.Н. Муравьёва к хивинскому хану.

1826

Н.Н. Муравьёв командует полком в боевых действиях против персидских войск.

1827

Февраль – Н.Н. Муравьёв назначен помощником начальника штаба Кавказского корпуса.

1827

22 апреля – женитьба Н.Н. Муравьёва на Софье Фёдоровне Ахвердовой.

Май – ноябрь участие Муравьёва в военной кампании против персов.

12 октября – взятие Тебриза по инициативе и под руководством Н.Н. Муравьёва.

1828

   15 марта – Н.Н. Муравьёв произведён в генерал-майоры и назначен командиром гренадерской бригады Кавказского корпуса.

Июнь – участие Н.Н. Муравьёва во взятии города-крепости Карс.

Ноябрь – удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

1829

Январь – награждён орденом Св. Георгий 3-й степени.

1830

Смерть жены Н.Н. Муравьёва.

1832, ноябрь – 1833, июнь

Дипломатическая миссия Н.Н. Муравьёва в Турцию и Египет, произведён в генерал-лейтенанты и генерал-адъютанты свиты Его Величества.

1834

   26 августа – женитьба Муравьёва на графине Наталии Григорьевне Чернышевой.

1837

Отставка Н.Н. Муравьёва из-за оскорбительного выговора императора Николая Первого во время военного смотра в Николаеве.

1837-1848

Жизнь Н.Н. Муравьёва в поместье жены Скорнякове, у города Задонск.

1848

Возвращение Н.Н. Муравьёва на службу в чине генерал-лейтенанта и в должности командира корпуса.

1854

Ноябрь – Н.Н. Муравьёв произведён в генералы от инфантерии и назначен наместником Кавказа, командиром Кавказского Отдельного корпуса.

1855

   16 ноября – русские войска под командованием Н.Н. Муравьёва после шестимесячной осады берут город-крепость Карс, за что к его фамилии было прибавлено почётное наименование «Карский», а также удостоен ордена Св. Георгия 2-й степени.

1856

Отставка Н.Н. Муравьёва. Назначен членом Государственного Совета.

1858

Н.Н. Муравьёв был назначен главой комиссии, учреждённой для проверки злоупотреблений во время Крымской войны.

1861

Н.Н. Муравьёв назначен почётным шефом Самогитского гренадерского полка.

1866

18 октября – Н.Н. Муравьёв скончался на 73-м году жизни в своём имении – село Архангельское (Скорняково) Задонского уезда Воронежской губернии; похоронен в Задонском монастыре.