Текст книги "Русские адмиралы — герои Синопа"

Автор книги: Николай Скрицкий

Соавторы: Неизвестный автор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

Для молодого офицера эта школа началась с боевых действий у берегов Кавказа. В 1838 году Черноморский флот высадил ряд десантов войск для усиления цепи укреплений Кавказской береговой линии. Высадки и круглогодичные крейсерства способствовали выучке лихих морских офицеров.

Мичман при Лазареве крейсировал у берегов Абхазии. Он участвовал в высадке 12 мая 1838 года при устье реки Туапсе. С борта «Сили-стрии» Бутаков наблюдал, как после обстрела из корабельных орудий к берегу ринулись шлюпки с десантом. Высадившиеся войска и моряки заставили обороняющихся горцев отступить и основали лагерь. На следующий день эскадра ушла. Лазарев, согласившись с просьбой мичмана, перевел его на тендер «Луч», который с отрядом судов оставался при войсках, начавших постройку Вельяминовского укрепления. Однако 30 мая налетел сильный шторм. Отряд судов, стоявших у Туапсе (пароход «Язон», бриг «Фемистокл», два тендера и девять транспортных судов), оказался в опасном положении. Якоря не держали, и все 13 судов были выброшены штормом на берег. «Луч» отнесло в сторону от русских аванпостов, за реку Туапсе. Поблизости лежал и «Фемистокл». С рассветом горцы начали обстреливать русских моряков, оказавшихся на берегу в отчаянном положении без оружия. Мичман Бутаков, не желая бессмысленно погибать, схватил весло и, размахивая им, бросился вперед, за ним устремились остальные. Не без потерь моряки пробились к реке, а там солдаты организовали переправу и отогнали нападавших^{1400 1401}. Мичман за высадку десанта был награжден орденом Св. Анны IV степени, а за находчивость и храбрость в бою с горцами – орденом Св. Станислава III степени с мечами^1402.

21 сентября 1838 года моряка назначили на шхуну «Ласточка», которая уходила в Грецию, в распоряжение российской миссии. До августа 1840 года Бутаков на шхуне находился на Средиземном море, затем на фрегате «Флора» крейсировал у берегов Кавказа. В 1841-м и 1842 годах он служил на транспорте «Кубань» и фрегате «Флора». Осенью 1842 года моряк был назначен на шхуну «Вестник» старшим офицером. Так как шхуну готовили к заграничному плаванию, одно время Бутаков командовал тендером «Струя». В этот период он предложил усовершенствование брашпиля и способ сигнализации в тумане. 11 апреля 1843 года Бутакова произвели в лейтенанты. Только в июне 1844 года, после двухлетней подготовки, шхуна «Вестник» отправилась на Средиземное море. Бутаков побывал в Неаполе, Ливорно, Риме, на Мальте, плавал в Архипелаге, ознакомился с новыми портами и слркбой на иностранных судах. После возвращения он в 1845 году на фрегатах «Флора» и «Сизополь» крейсировал у берегов Абхазии¹.

Осенью 1846 года лейтенанта назначили командиром судна. Однако уже в первом плавании тендер «Поспешный» в Днепровском лимане сел на мель. В мороз по льду Бутакову с командой пришлось пешком добираться до Кинбурна за помощью. После ремонта тендеры «Поспешный» и «Скорый» лейтенантов Г.И. Бутакова и И.А. Шестакова назначили для описи берегов Черного моря. Начав весной 1847 года с отечественных берегов, в 1850 году моряки получили разрешение исследовать побережье Малой Азии и Румелии, включая Босфор. 10 сентября 1850 года задача была выполнена, и тендеры вернулись в Севастополь. За отличное выполнение задания Бутакова и Шестакова произвели в капитан-лейтенанты и наградили орденами Св. Анны III степени, за составление лоции, которая вышла из печати в 1851 году, – бриллиантовыми перстнями^{1403 1404}.

К этому периоду относится первая публикация Бутакова. Моряк получил хорошую практику на легком одномачтовом судне. «Морской сборник» в сентябрьском номере 1849 года поместил статью «Командир тендера ***. Несколько слов о тендерах и управлении ими», в которой офицер изложил опыт командования тендером, свои наблюдения и заключения. Он писал о том, что судно такого рода постоянно должно быть готово выполнить приказ: «Такой «куттер», а по-нашему тендер, должен быть боек, ловок и легок, как мысль: вечно готовый пуститься к указанной цели, обреченный на всегдашнюю деятельность, даже в минуты отдыха в море он обязан быть настороже и по первому знаку вспорхнуть, как птица! Разделавшись с портом, тендер выходит на рейд, но не для того, чтобы красоваться, как яхта, или ожидать посетителей (его могут даже и не заметить), – а для того, чтобы быть готовым ежеминутно сорваться с цепи и лететь, куда толкнет его воля начальника»^1405.

Тендеры выполняли важные задачи, доставляя приказы и срочные грузы на большие расстояния. Вопреки устоявшимся мнениям, Бутаков доказывал, что на таком судне можно сниматься с якоря на желаемый галс, предлагал способ ставить паруса в рекордные сроки. Несмотря на малые размеры тендера, лейтенант считал, что и на нем можно и нужно заботиться о здоровье и отдыхе команды.

27 марта 1851 года Бутакова командировали в Англию, где он наблюдал за постройкой буксирного парохода «Дунай», проводил его испытания на Темзе и установил, что судно имеет чрезмерную осадку, которая не позволит ему проходить через мелководные гирла Дуная. Однако, несмотря на замечания, Бутаков по приказу главного командира Черноморского флота и портов М.Б. Берха принял «Дунай» и 22 ноября привел пароход в Николаев. Осенью 1851 года моряк получил благоприятный отзыв на предложенный им компас с наклонной стрелкой. Его конструкция позволяла уменьшить рыскание стрелки и упрощала работу с компасом¹.

В 1852 году Бутаков последовательно командовал бригом «Аргонавт» и пароходом «Дунай»^{1406 1407}. 3 декабря 1852 года капитан-лейтенант стал командиром лучшего пароходофрегата Черноморского флота «Владимир»^{1408. Прежнего командира Н.А. Аркаса за прекрасную подготовку парохода произвели в флигель-адъютанты и назначили в Гвардейский экипаж. Бутаков воспринял хорошие традиции «Владимира». На нем моряк начал свой путь к славе флотоводца и морского теоретика. Тогда же, видимо, у него появился критический подход к состоянию отечественного флота. В письме-памфлете, сохранившемся в архиве, он писал о том, что великолепные на вид корабли с блестящими экипажами фактически далеки от совершенства: «Полюбуйтесь, как по сигналу прислать вооруженные гребные суда они слетятся к борту флагманского корабля! Как мало им нужно время на вооружение, как быстро они при спуске готовы сделать выстрел!.. Зачем вам знать, что эти корабли выстроены не из дерева, а из репы, хотя за них заплачено, как будто они деревянные? Зато ядро неприятельское, пробивая репу, не губит людей осколками и щепами!»1409}

С февраля по май 1853 года Г.И. Бутаков находился при посольстве князя А.С. Меншикова в Константинополе. Вероятно, Меншиков и сопровождавший посла вице-йдмирал В.А. Корнилов использовали его знание Босфора, Константинополя и турецкого языка. Не исключено, что капитан-лейтенант изучал состояние Турции перед войной. Так как пот сол предъявил ультиматум, который правительство султана отвергло, че-

рез месяц русские полки вступили в дунайские княжества, а англо-французский флот вошел в Дарданеллы для поддержки турок.

Летом Бутаков на «Владимире» курсировал по Черному морю и участвовал в учениях Черноморского флота. Понимая, что корабль необходимо готовить к боям, капитан-лейтенант совершенствовал подготовку экипажа. В частности, в июне 1853 года на рейде Николаева в ходе учебных стрельб он учил матросов грести на шлюпках под выстрелами пушек пароходофрегата¹. 12 августа «Владимир» участвовал в учебной атаке Севастополя, которую предпринял с эскадрой В.А. Корнилов. Пароходы «Владимир» и «Грозный» шли между двумя колоннами парусников и поддерживали баркасы, с которых высаживали десант под выстрелами береговых батарей^{1410 1411}.

В сентябре вместе с другими кораблями «Владимир» перевозил войска на Кавказ. Пароходофрегат доставил 936 человек из состава Литовского полка. На нем поднимал свой флаг начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов^{1412. Высадка на рейде Анакрии оказалась непростой, «Владимир» лишился якоря. Тем не менее, флот при помощи пароходов успешно провел высадку и вернулся в Севастополь1413.}

Осенью 1853 года пароход офрегат «Владимир» у Алупки участвовал в спасении севшего на камни парохода «Еникале». 18 октября Бутаков, торопивший работы, сообщил, что пробоину парохода заделывают, после чего его можно поднимать. Завершив работы, моряк с «Владимиром» прибыл в Севастополь, чтобы успеть принять участие в походе эскадры под флагом В.А. Корнилова. 23 октября корабли выступили. В поисках противника парусная эскадра крейсировала у западного побережья Черного моря. Вице-адмирал Корнилов в соответствии с указаниями А.С. Меншикова намеревался узнать о выходе турецкого флота из Босфора и лишь после этого начинать боевые действия. Пользуясь скоростью «Владимира», он отправлял его в разведку. Бутаков обходил порты и удобные якорные стоянки. К Варне он приблизился настолько, что мог пересчитать пушки на батареях. 26 октября у Босфора была замечена эскадра из пяти фрегатов, корвета и парохода. Однако надвигалась буря, и Корнилов вернулся в Севастополь^1414.

29 октября Корнилов вновь с эскадрой вышел в море, взяв с собой «Владимир». Корабли 4 дня шли сквозь шторм. Когда непогода стихла, вице-адмирал послал Бутакова осмотреть рейды Коварны, Балчика и Варны. Пришлось замаскировать вторую трубу парусиной (у турок были однотрубные пароходы), а на черных бортах изобразить белые полосы. Пароходофрегат под видом турецкого заходил в Варну и в Балчик. Неприятеля не обнаружили. Корнилов, оставив эскадру под командованием Ф.М. Новосильского двигаться к Сизополю, на пароходофрегате направился в район порта Амастро, чтобы встретиться с эскадрой П.С. Нахимова¹.

Утром 5 ноября вахтенные заметили дымок парохода и паруса эскадры; посчитав последнюю эскадрой Нахимова, Корнилов решил идти на сближение с пароходом. Неизвестное судно пыталось уйти, но затем повернуло прямо на «Владимир» и подняло турецко-египетский флаг. После первых двух русских выстрелов турки ответили бортовым залпом. Так начался первый в истории бой паровых кораблей. Противники не пользовались парусами. Командир «Владимира» капитан-лейтенант Г.И. Бутаков избрал блестящую тактику: пользуясь преимуществом в скорости и отсутствием кормовых орудий на 10-пушечном пароходе «Перваз-Бахри» («Владыка морей»), он старался маневрировать так, чтобы расстреливать неприятеля с кормы. Командовавший «Перваз-Бахри» мамелюк из черкесов оказался достойным противником. Он решительно вступил в бой и сражался, пока его не сразило ядро. Лишь через 3 часа после первого выстрела неприятельский пароход спустил флаг. Позднее Бутаков писал: «Посланные овладеть призом нашли на нем страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвалов, компасов, люков, перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, ранеными, кровью, каменным углем... Ни одной переборки, которая была бы цела. Бока, кожухи, будки избитые. Паровая и дымовая трубы, как решето...»^{1415 1416}

Из 151 члена экипажа в плен попали 9 офицеров и 84 нижних чина, остальные погибли. Большие потери и разрушения вполне понятны, так как «Владимир» стрелял ядрами и бомбами из бомбических пушек. Турки добились немногих попаданий. Кроме картечных, у «Владимира» оказалось две пробоины от ядер; погибли адъютант В.А. Корнилова Г.И. Железнов и горнист, двое матросов получили ранения^1417.

Таким образом, отличное знание пароходного дела Бутаковым и качества судна позволили одержать победу такой малой кровью.

Турки были удивлены хорошим отношением к ним. Флаг-офицер Корнилова князь Барятинский писал позднее: «Первый турок, подняв-

шийся к нам на «Владимир», кажется, полагал, что ему тотчас отрубят голову. Лицо его выражало смертельный испуг и покорность судьбе. Наш командир Бутаков, хорошо знающий турок, их успокаивает, отводит отдельную каюту офицерам, которых было около двенадцати, а остальную турецкую команду посылает на бак. Судовой врач делает свое дело, одинаково относясь к христианам и мусульманам. Затем наступает время обеда, и Корнилов приглашает пленных офицеров, среди которых был мулла, отобедать с нами»¹.

После краткого ремонта «Владимир» повел избитый трофей в Севастополь. По пути встретили парусную эскадру Новосильского. Корнилов направил его к Нахимову, а сам продолжил движение к главной базе. «Перваз-Бахри» так пострадал, что его с трудом на буксире привели в Севастополь 7 ноября, а спустя 2 дня, в шторм, пароход затонул у стен порта. Он смог выдержать трехчасовой бой лишь с помощью баррикад с углем между орудиями и поперек судна, до некоторой степени защищавших экипаж и машину. Корнилов в донесении высоко оценил действия «Владимира» и его командира: «Капитан, офицеры и команда парохода «Владимир» вели себя самым достойным образом. Капитан-лейтенант Бутаков распоряжался, как на маневрах; действия артиллериею были и быстры, и метки, чему лучшим доказательством служит разрушение, ими произведенное на неприятельском судне...»^{1418 1419}

За победу в первом сражении пароходов Г.И. Бутакова наградили орденом Св. Георгия IV степени и выделили 38 тысяч призовых денег^{1420. Офицерам присвоили следующие чины, а матросам выдали по 5 рублей, кроме призовой суммы. Захваченный пароход оценили в 40 тысяч рублей1421. «Перваз-Бахри» переименовали в «Корнилов», его гюйс подарили Морскому корпусу. Нахимов поздравил Бутакова с победой и до получения из Петербурга ордена Св. Георгия надел ему свой орден, полученный за Наварин1422.}

Из-за начала войны намеченная на ноябрь замена котлов не состоялась, ограничились ремонтом. Позднее Бутаков отмечал, что только самоотверженной деятельности инженер-механиков и машинной команды он обязан хорошей работе машины в ходе войны. Немудрено, что после перегрузок в предыдущих походах механизмы отказали на переходе в Синоп, и пароходофрегат не участвовал в знаменитом Синопском сражении. Но Бутаков по предложению В.А. Корнилова перешел на «Одессу», принял участие в погоне за «Таифом» и в отводе от полыхающего берега русских кораблей. После сражения он временно заменил командира пароходофрегата «Одесса», пытался спасти стоявший на мели фрегат «Несими-Зефер», на котором обнаружили полтораста турок, а затем буксировал из Синопа поврежденный корабль «Великий князь Константин» под флагом П.С. Нахимова. На борту «Одессы» находились также Осман-паша и пленные турецкие офицеры¹.

В рапорте А.С. Меншикову о Синопском сражении В.А. Корнилов, предлагая не исключать офицеров пароходов из числа участников сражения, среди отличившихся отметил и Г.И. Бутакова^{1423 1424}. Позднее тот вместе с другими офицерами пароходного отряда был включен в список на награждение, подготовленный П.С. Нахимовым. Вице-адмирал представил его к производству в капитаны 2-го ранга, сформулировав представление так: «За отличное исполнение возлагаемых на него обязанностей, примерные присутствие духа и храбрость. Он был весьма полезен при завладении турецким фрегатом и отводе его от города по своему знанию пароходного дела и турецкого языка»^{1425. 18 декабря моряк стал капитаном 2-го ранга1426.}

Зимой на котлы поставили заплаты, а отдельные места заделали смесью, аналогичной цементу. Ремонт выполнили так качественно, что замазка отставала лишь при долговременной стрельбе из корабельных орудий, но могла быть быстро восстановлена.

Пока корабль ремонтировали, союзники проявляли активность. В декабре 1853-го – феврале 1854 года их пароходы для разведки появлялись перед Севастополем. Черноморцы торопились с ремонтом. В начале февраля подготовили уже семь кораблей. «Владимир» также был готов, но оставался в Южной бухте. Когда 16 февраля у Севастополя появился английский пароходофрегат, навстречу ему выслали «Владимир» и «Херсонес», но разведчик удалился, не дожидаясь их приближения^1427.

По боевому расписанию 17 февраля 1854 года «Владимир» входил в эскадру для защиты рейда Севастополя. Пароходофрегатам, объединенным в отряд под командованием контр-адмирала А.И. Панфилова, следовало стоять на указанных местах на одном якоре с бомбическими пушками, готовыми стрелять вдоль рейда. Им предстояло оставаться в готовности к вступлению под пары, истреблять неприятельские брандеры, а в случае атаки неприятельского флота – отходить за линию своих кораблей в Корабельную бухту и Инкерман¹. М.Ф. Рейнеке записал в дневнике 3 апреля: «Пароходы будут действовать из бомб, орудий (на шпринге), пока неприятель не прорвет бона, тогда уйдут три парох. в Юж. бух., а три за Нахимова...»^{1428 1429}

9 апреля «Владимир» выходил навстречу пароходу «Эльборус», который зимовал в Николаеве и возвращался в Севастополь^{1430. «Эльборус» благополучно прибыл в главную базу.}

К весне все чаще неприятельские корабли стали появляться у берегов Крыма. 15 апреля с «Владимира», патрулировавшего у Севастополя, заметили приближавшуюся неприятельскую эскадру^{1431. 17 апреля, после неудачной попытки нападения на Одессу, союзный флот был виден перед Севастополем, а к входу в бухты по очереди приближались пароходы; затем союзники удалились. 18 апреля пароход «Владимир» направили для поиска неприятеля. Рейнеке записал в дневнике: «С утра неприятеля не было видно. После полудни часа в 3 послали на осмотр парох. «Владимир». Он прошел до мерид. м. Херсонес и оттуда направил курс NNO к Тарханкуту. Тогда явился из-за Херсонеса паровой фрегат (французский) под парами и парусами, пустившийся в погоню за «Владимиром». Увидев это, «Владимир» поворотил назад на SSO под одними парами, спустив верхний рангоут, спешил в губу, а француз взял на ONO (под пар. и парус.) наперерез. Увидев эту погоню, Корнилов тотчас велел развести пары на всех пяти больш. пароходах наших для помощи «Владимиру», но «Владимир» успел в б ч. веч. вскочить в вехи и неприятель воротился, не доходя мили три. В то же время (около б ч.) явился и неприят. флот из-за Херсонеса, всего в числе шести только вымпелов. [Были] видны шханцы кораблей, но вскоре скрылись...»1432}

21 апреля союзный флот вновь видели у Севастополя^{1433. 27 апреля два союзных парохода производили съемку входа в Балаклавскую бухту, 28 апреля союзный флот появлялся под Севастополем, а его отряд – у входа в Керченский залив1434. 5 мая английский и французский пароходофрегаты подошли близко к Севастополю и под огнем береговых батарей удалились ранее, чем на «Владимире» и «Громоносце» развели пары1435.}

8 и 26 мая пароход «Владимир» выходил в разведку, достигал Синопа, но неприятеля не встретил. Утром 3 июня шесть российских пароходов с абордажными партиями выступили из Севастополя навстречу трем неприятельским; командовавший отрядом контр-адмирал А.И. Панфилов поднял флаг на «Владимире». Неприятельские пароходы сразу начали отходить. «Владимир», далеко обогнавший другие русские корабли, один вступил в перестрелку, имел повреждения и жертвы. Поскольку остальные русские пароходофрегаты отстали, Бутаков не мог добиться успеха без поддержки и был вынужден вернуться в Севастополь¹.

В этой стычке, как и во многих других, сказалось отсутствие в Черноморском флоте боевых паровых судов специальной постройки, ибо русские пароходофрегаты (кроме «Владимира») являлись вооруженными пакетботами. Когда осенью 1854 года союзники высадили в Крыму десант с огромной парусно-паровой эскадры, русские парусники при недостатке пароходов оказались бессильны помешать. Бутаков присутствовал на совещании, которое приняло решение оборонять главную базу с суши, загородив вход в бухты затопленными кораблями. Наиболее старые корабли и фрегаты легли на дно, другие стали плавучими батареями, а моряки и пушки с них составили основу сухопутной обороны города. Но флот жил. Его активной частью оставались пароходы, в первую очередь «Владимир».

К началу обороны Севастополя вооружение пароходофрегата увеличили до двух 10-дюймовых, пяти 68-фунтовых пушек, четырех 24-фунтовых пушко-каронад и двух 18-фунтовых каронад^{1436 1437}.

В приказе 21 сентября В.А. Корнилов указал для пароходов определенные места на рейде. «Владимир» и «Крым» должны были расположиться на левом фланге оборонительной линии, «Эльборус» против Ушаковой балки, «Бессарабия», «Громоносец» и «Одесса» на правом фланге, «Херсонес» против Инкермана. В конце сентября П.С. Нахимов подготовил инструкцию для пароходов, выходящих на позицию^{1438. Тем самым руководители обороны признавали особую роль паровых судов.}

«Владимир» и «Крым», оказавшиеся в подчинении Бутакова, располагались в Киленбалочной бухте, на стыке обороны рейда и сухопутной. Артиллеристы пароходов обстреливали неприятельские позиции, мешая сооружению батарей перед Малаховым курганом и соседними бастионами. В частности, 27 октября Корнилов отмечал в письме: «Ночью было заметно движение от 1-го лагеря к Килен-балке, но бомбы «Владимира» его остановили»¹. Действия пароходов отвлекали неприятельскую артиллерию от Малахова кургана.

Бутаков воевал умело, проявлял инициативу и смекалку. Орудия пароходофрегата с малыми углами возвышения не годились для стрельбы по удаленным целям на береговых возвышенностях. Потому, когда 5 октября началась первая бомбардировка Севастополя, для обстрела пятиорудийной батареи на Киленбалочных высотах пришлось создать «Владимиру» искусственный крен до 7 градусов, что увеличило дальнобойность его пушек до 4—5 километров. За 5—8 октября корабль выпустил 341 бомбу и 164 ядра, заставив батарею замолчать; по рассказам дезертиров, одно орудие разорвало, а остальные перевезли на другие батареи. Ответная стрельба англичан была значительно хуже, ибо из 500 снарядов, выпущенных с высот по неподвижному пароходофрегату, попали только 10; корабль не потерял боеспособности, так как подводные пробоины по ночам заделывали водолазы^{1439 1440}. Вслед за Бутаковым крен для увеличения угла возвышения орудий применили командиры других кораблей.

9 октября 1854 года орудия «Владимира» впервые в истории русской морской артиллерии вели огонь по невидимой цели – английской 22-пушечной батарее. Следующим летом Бутаков внедрил на своем корабле предложенное кондуктором Константиновым усовершенствование – продольные клинья в орудийных станках, которые позволяли увеличивать угол возвышения орудия без крена парохода. Благодаря этому новшеству уже 6 июля удавалось вести огонь по берегу с ходу^{1441. Моряки «Владимира» внесли немало усовершенствований, в том числе блиндирование важнейших частей корпуса.}

Очевидно, Бутаков являлся личностью уважаемой, ибо он состоял членом походной думы георгиевских кавалеров, которая принимала решение о представлении к ордену Св. Георгия отличившихся офицеров, и был младшим в чине^1442.

Роль флота не ограничивалась обороной. 23 ноября П.С. Нахимов отдал Бутакову предписание на проведение вылазки с целью захватить или уничтожить неприятельский пароход, наблюдавший за входом в Севастопольские бухты. Капитан 2-го ранга действовал умело и решительно. Чтобы отвлечь внимание противника, 24 ноября он направил пароходофрегат «Херсонес» для обстрела неприятельского лагеря и судов в районе Стрелецкой бухты. Сам Бутаков вышел первым и атаковал пароход «Мегара», бежавший к своему флоту, а затем поддержал «Херсо-нес». Когда же на отходе русские корабли вступили в бой с двумя английскими и французским пароходами, командир «Владимира» увлек одного из неприятелей под огонь береговых батарей. Пароходофрегат шел концевым и отстреливался из кормовых орудий. Несмотря на выстрелы противника, только одно ядро попало в мачту «Владимира»¹. В рапорте М.Н. Станюковичу Нахимов отмечал: «Молодецкая вылазка наших пароходов напомнила неприятелям, что суда наши, хотя разоружены, но по первому приказу закипят жизнью, что, метко стреляя на бастионах, мы не отвыкли от стрельбы на качке, что, составляя стройные батальоны для защиты Севастополя, мы ждем только случая показать, как твердо помним уроки покойного адмирала Лазарева...»^{1443 1444}

После этой дерзкой вылазки союзники постоянно держали у входа в бухту три – шесть больших пароходов. А Нахимов получил основание противодействовать откомандированию на бастионы артиллерийских офицеров с готовых к действию пароходов.

В январе 1855 года В.И. Истомин, командовавший левым флангом обороны, писал Бутакову: «...прошу опять Вашего огненного содействия. Французы опять начали строить редут недалеко от той пятипушечной, оставленной неприятелем, батареи, которая так часто отведывала Вашего чугуна и у коменданта которой Вы беспрестанно портили обеденный суп: попробуйте дальность Ваших сокрушительных бомб на этот редут»^1445.

6 февраля 1855 года вице-адмирал Нахимов приказал Г.И. Бутакову принять командование линейным кораблем «Двенадцать Апостолов» и приготовить к затоплению быстро и тайно^{1446. В ночь на 13 февраля корабли «Двенадцать Апостолов», «Святослав» и «Ростислав», фрегаты «Кагул» и «Месемврия» были затоплены между Николаевской и Михайловской батареями, чтобы преградить неприятелю вход на рейд1447.}

Григорий Иванович не ограничивался командованием «Владимиром». По поручению Нахимова энергичный капитан 2-го ранга возглавил комитет, распоряжавшийся выдачей пособий раненым. Присланный в Севастополь чиновник для особых поручений Морского министерства Б.П. Мансуров, которому предстояло собирать сведения об убитых и раненых моряках и распределять пособия раненым и семьям погибших, сразу понял роль Бутакова и получил разрешение войти в комитет. Он

рассчитывал, что благодаря этому «...вся система пособий, оказываемых раненым и семействам убитых, будет приведена в стройное и правильное единство и что все будут вознаграждаемы равномерно, соответственно заслугам и нуждам»¹.

Это было не единственное ответственное поручение Нахимова Бутакову. В конце февраля 1855 года пришлось отвести пароходы из восточной части бухты, где они подвергались опасности от огня неприятельских батарей, и назначить дежурный пароход, которому предстояло ночами в очередь с другими стоять под парами в готовности обстреливать Килен-балку в случае наступления неприятеля на передовые укрепления. Вице-адмирал поручил Бутакову подготовить рапорт Д.Е. Остен-Сакену и инструкцию для дежурного парохода. Последняя была просмотрена и исправлена Нахимовым. Инструкция представляла собой документ, обеспечивавший организацию наблюдения и противодействия неприятельским атакам по суше в прибрежной полосе и препятствовавший противнику вести разведку на гребных судах^{1448 1449}.

30 марта 1855 года Г.И. Бутакова произвели за отличие в капитаны 1-го ранга^1450.

Так как союзники все чаще обстреливали рейд ракетами, Бутаков предложил свой способ борьбы с их попаданиями. В рапорте 7 апреля он писал: «Дав зажигательной части ракеты разгореться большим пламенем, достаточно было одной кружки воды, чтобы совершенно потушить ее». Нахимов, получив донесение, в тот же день отдал приказ, чтобы распространить предложение в частях и на судах^1451.

«Владимир» вместе с другими кораблями не раз огнем артиллерии прикрывал фланг укреплений. 26—27 мая 1855 года он помог удержать русские передовые позиции. Под вечер 26 мая после сильной бомбардировки неприятельские войска атаковали Селенгинский, Волынский редуты и Камчатский люнет. Нахимов приказал пароходам развести пары. Вскоре «Владимир», стоявший на позиции между Павловской батареей и Аполлоновой балкой, открыл огонь; затем к нему присоединились другие пароходы и корабль «Храбрый», стрелявшие до начала 9-го часа^{1452. В шканечном журнале «Одессы» записано: «26 мая 1855 года в 10 часов (вечера) по словесному приказанию капитана 1-го ранга Бутакова снялись с якоря и следовали обстреливать неприятельский берег и Селенгинский и Волынский редуты, где мы и все пароходы держались под парами под выстрелами неприятельских батарей». Всю ночь «Громоно-сец» обстреливал захваченные противником укрепления бомбами. На рассвете 27 мая все пароходы развернулись против фланга противника: «Владимир» и «Херсонес» у бухты Голландия, «Громоносец», «Бессарабия» и «Крым» – против Килен-балки. С 3.00 до 5.00 пароходы обстреливали неприятельские батареи. Однако силы противника были значительно большими, чем силы защитников, и вернуть передовые укрепления не удалось; пришлось оставить и Забалканскую батарею1.}

5 июня союзники начали бомбардировку укреплений, особенное внимание уделяя Малахову кургану. Бутаков обратился к П.С. Нахимову с просьбой перевести его на сушу, в более опасное место. Но адмирал отказался, считая, что Бутакова необходимо сохранить для будущего флота^{1453 1454}. В тот же день орудия «Владимира» помогли защитникам укреплений 3-го и 4-го отделений оборонительной линии отразить наступление неприятельских колонн^{1455. 6 июня союзники после бомбардировки предприняли решительный штурм, но были отбиты. В приказе от 9 июня М.Д. Горчаков отметил особую роль пароходов: «Пароходы наши: «Владимир», «Громоносец», «Херсонес», «Крым», «Бессарабия» и «Одесса», равно и батареи, устроенные в Северной стороне Севастопольской бухты, весьма много содействовали отражению атаки, поражая неприятельские колонны везде, где это было доступно»1456.}

Бутаков отбивал натиск французов на Малахов курган. Огонь пароходов за 10 минут разгромил передовую атакующую бригаду Мейрана, затем отражал следующие атаковавшие войска. За активную поддержку обороне Г.И. Бутаков 27 июля 1855 года был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость»^1457.

Особенно серьезно «Владимир» готовили к боям в августе: сняли мачты, орудия защитили тросовыми щитами, а борта – мешками с землей, руль прикрыли будкой из железных листов. Но главной защитой явилась подвижность, ибо пароходофрегат под огнем стрелял на ходу. Очевидец вспоминал: «Чудное зрелище представляло это прекрасное судно! Идет величественно вдоль бухт от Павловского мыска, изредка пуская гранату из носового орудия, отбиваясь как будто от назойливой мухи, от французской батареи... Поравнявшись с Килен-балкой, выстрелит из орудий целого борта и медленно поворачивается другим бортом <...> опять сделает залп и тихо отходит, заряжая свои орудия и отстреливаясь. И этот маневр он повторял беспрестанно в течение целого штурма. Это не покажется мудреным, если прибавить, что командир «Владимира», капитан Бутаков, первый подавал экипажу пример редкого хладнокровия и неустрашимости. Все приходили в восторг, глядя на него, стоявшего на площадке над колесами и спокойно распоряжавшегося, как будто около него не летали ядра и не было вероятности быть убитым каждое мгновенье. Хвала тебе, храбрый! Хвала и тебе, наш славный «Владимир»¹.

Двигаясь каждый раз новым курсом и укрываясь за береговыми высотами, «Владимир» наносил крупные потери наступавшим, но сам почти не страдал, ибо неприятельские артиллеристы не успевали наводить орудия.