Текст книги "Русские адмиралы — герои Синопа"
Автор книги: Николай Скрицкий
Соавторы: Неизвестный автор
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)
Современник писал о Корнилове: «Необыкновенная проницательность и быстрота соображения, отличное знание всех отраслей службы, практическое уменье обходиться с людьми и управлять ими, деятельность, всегда приводившая всех в удивление, наконец, смелость и решительность – вот качества, в которых не отдать ему справедливости не могут и самые его противники»1225.
Прошли полтора столетия, но имя вице-адмирала Корнилова остается нетленным в ряду участников героической обороны Севастополя. В 1992 году прах героя перезахоронили в Адмиралтейском соборе Севастополя1226.
Имя В.А. Корнилова носили боевые корабли. Его именем названы бухта Корнилова (Мунамниман) в Японском море у полуострова Корея, которая была обследована в 1886 году экипажем корвета «Крейсер» и наименована в честь В.А. Корнилова, и мыс Корнилова на Крымском полуострове Черного моря, получивший название в 1953 году1.
НОВОСИЛЬСКИЙ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ
Федор Новосильский родился в 1808 году1227 1228. 5 апреля 1818 года мальчик поступил в Морской корпус кадетом. 10 июля 1820 года его произвели в гардемарины, 22 февраля 1823 года – в мичманы. В 1823 году на корабле «Ретвизан» юноша крейсировал в Балтийском море, в 1824 году на фрегате «Вестовой» плавал от Кронштадта до Исландии, в 1825—1826 годах на флотилии канонерских лодок ходил между Петербургом и Кронштадтом. 22 февраля 1828 года Новосильского произвели в лейтенанты. На бриге «Коммерстракс» он плавал по Балтийскому морю, занимал брандвахтенный пост на северном кронштадтском фарватере, затем был переведен на Черноморский флот (1828). В 1829 году на бриге «Меркурий» молодой моряк крейсировал у Босфора и участвовал в сражении с двумя турецкими кораблями1229.
Командовал «Меркурием» капитан-лейтенант А.И. Казарский. Родился он в 1797 году, в местечке Дубровка Мстиславского уезда Белорусской губернии, и был сыном бедного чиновника. Службу мальчик начал на Черном море волонтером, в 1814 году получил чин мичмана, в 1816– 1819 годах командовал военными лодками Дунайской военной флотилии. Переведенный на Черноморский флот в 1820 году, моряк слркил на фрегатах «Евстафий» и «Аилия», на транспорте «Ингул», в 1826—1828 годах командовал старым бригом «Соперник», переоборудованным в транспорт, в ходе Русско-турецкой войны 1828 —1829 годов отличился при взятии Анапы и Варны1230. В конце 1828 года его назначили командиром брига «Меркурий» крейсерского отряда эскадры. Не раз он ходил в плавания к неприятельским берегам, отыскивая турецкие корабли. В мае бриг вышел в плавание с 44-пушечным фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» под командованием капитан-лейтенанта П.Я. Сахновского1231.
По плану боевой подготовки 14 мая на «Меркурии» намечали артиллерийское «учение с пальбой»1. По воле случая учение превратилось в сражение. В этот день отряд вблизи Босфора встретил турецкую эскадру из 18 кораблей1232 1233. Капитан-лейтенант Сахновский максимально сблизился с противником, чтобы определить его силу. Моряки насчитали 14 судов, включая 6 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 корвета. Командир отряда приказал «Меркурию» лечь в дрейф. Более быстроходные «Штандарт» и «Орфей» продолжили сближение и затем легли на обратный курс. Они легко оторвались от противника. Сахновский рассчитывал навести турок на русскую крейсирующую эскадру. Бриг «Меркурий» отстал, и после длительной погони его нагнали два турецких корабля, 110– и 74-пушечные. Первый, «Селимие», шел под флагом капудан-паши, а второй, «Реал-бей» – под флагом младшего флагмана. Чтобы занять и отвлечь матросов от мыслей об опасности, командир организовал приборку брига1234.
В полдень стало ясно, что уйти не удастся, и Казарский приказал начать подготовку к бою. Лая увеличения скорости моряки воспользовались веслами. Но турки нагоняли. Русские моряки перенесли с носа на корму две каронады, которыми и предстояло ответить противнику, располагавшему по крайней мере 30 пушками на одну русскую1235.
На военном совете, который собрал Казарский перед боем, младший по чину среди офицеров поручик корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев первым высказал предложение принять бой, а при угрозе захвата сблизиться с противником и взорвать бриг вместе с ним. Офицеры, в том числе и Новосильский, согласились с предложением. Решение одобрила и команда1236. В рапорте о бое Казарский записал, что на консилиуме «предложил первой корпуса флотских штурманов поручик Прокофьев взорвать бриг на воздух, и мы единодушно положили драться до последней крайности, и есть ли будет сбит рангоут, или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то свалившись с каким-нибудь кораблем тот, кто будет еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета, должен зажечь крюйт-камеру»1237.
Чтобы осуществить решение, исправный пистолет положили на шпиль вблизи люка крюйт-камеры.
Тем временем снаряды с приближающихся турецких кораблей падали вокруг, пробивали паруса. Турецкие матросы готовились к абордажу и считали бриг легкой добычей. Но первые же выстрелы русских ретирадных пушек, которыми командовал Новосильский, заставили неприятеля понять, что русские не сдадутся без боя1.
Турки преследовали, стреляя из всех пушек, включая самые тяжелые. На бриге появились первые жертвы. Стало очевидно, что стоило попасть под бортовой залп противника, и «Меркурий» превратится в груду обломков. Поэтому Казарский решил воспользоваться искусным маневрированием. Капитан-лейтенант так направлял бриг, чтобы каро-надами поражать противника с носа, избегая по возможности огня его бортовых пушек. Однако ветер стих, и около 14.30 два неприятельских корабля, высокие мачты которых позволяли пользоваться верховым ветром, получили возможность расстреливать «Меркурий» с двух сторон. Они крушили рангоут брига, видимо, в надежде захватить его. Для этого туркам пришлось убавить парусов. Когда же ветер усилился, Казарский под прикрытием дыма вновь вырвался вперед, предоставив турецким кораблям обстреливать друг друга. Вскоре они снова начали нагонять. Морякам пришлось гасить брандскугели, один из которых упал вблизи крюйт-камеры и грозил взрывом. Был сбит флаг, но вскоре он снова реял над «Меркурием»1238 1239.
Вскоре турки настолько приблизились, что все свободные русские моряки открыли ружейный огонь. Но главная роль оставалась все же за артиллерией, которой командовал Новосильский. Одному из канониров удалось ядром перебить ватерштаг – канат, удерживавший спереди фок-мачту корабля капудан-паши. Мачта закачалась. Туркам пришлось убрать паруса; «Селимие» сразу сбавил скорость и лег в дрейф, оставшись за кормой «Меркурия». Второй корабль продолжал преследование. Командир «Реал-бея» применил особый прием: он поворачивал корабль на ходу то вправо, то влево, позволяя своим артиллеристам поочередно стрелять с каждого борта. Однако Казарский, пользуясь лучшей поворотливостью своего корабля, уходил от неприятельских выстрелов и давал возможность Новосильскому посылать свои залпы. Погибали люди, выходили из строя каронады, командир получил контузию, но бриг сражался. Около 17.30 его ядра перебили крепления реев на фок-мачте неприятеля. Паруса упали, и «Реал-бей» также был вы-нркден прекратить погоню. Маленький бриг выдержал небывалое четырехчасовое сражение и победил1240.
Морякам пришлось побороться и со стихией. Вскоре после боя налетел шторм, затем матросы откачивали поступавшую через пробоины воду. С эскадрой бриг соединился, уже еле держась на воде, и с трудом пришел в Сизополь на ремонт. Моряки насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 в рангоуте1.
Турецкое командование пришло в ярость. А один из штурманов корабля «Реал-бей» высказал свое впечатление от боя в письме, позднее попавшем в Россию с дипломатической почтой:
«Во вторник, подходя к Босфору, завидели мы на рассвете три русских судна, фрегат и два брига и погнались за ними; но не прежде как в три часа пополудни удалось нам настичь один из бригов. Корабль капудан-паши и наш вступили с ним в жаркое сражение, и дело неслыханное и неимоверное – мы не могли принудить его сдаться. Он сражался, отступая и маневрируя, со всем военным искусством, так, что мы, стыдно признаться, – прекратили сражение, а между тем как он, торжествуя, продолжал свой путь. Без сомнения он лишился почти половины своего экипажа, потому что некоторое время находился от нас на пистолетный выстрел и ежеминутно более или менее повреждался.
Если древние и новые летописи являют нам опыты храбрости, то сей последний затмит все прочие и свидетельство о нем заслуживает быть начертанным золотыми буквами в храме славы. Капитан сей был Ка-зарский, а имя брига – «Меркурий». На нем не было 20 пушек, а он сражался против 220 в виду всей эскадры, пользовавшейся благоприятным ветром»1241 1242.
В России подвиг также оценили высоко: Казарского и И.П. Прокофьева, первым предложившего взорвать корабль, наградили орденами Св. Георгия IV степени. Всех остальных моряков также наградили, офицеров произвели в следующий чин. «Меркурию» присвоили кормовой флаг с изображением святого Георгия; было решено иметь всегда в составе флота бриг с названием «Меркурий» («Память Меркурия») под Георгиевским флагом и вымпелом1243.
14 июня 1829 года Новосильского произвели за отличие в капитан-лейтенанты, наградили орденом Св. Владимира IV степени с бантом, пожизненной пенсией двойного оклада лейтенантского жалованья; в его дворянский герб внесли пистолет, которым решено было взорвать бриг при невозможности уйти от противника. На фрегате «Поспешный» офицер крейсировал в Черном море, затем на фрегате «Флора» участвовал в сражениях под крепостями Агатополь и Инада1.
В 1830 году Новосильский состоял презусом комиссии военного суда при Севастопольском порте. В 1832 году на корабле «Императрица Екатерина II» он плавал между Севастополем и Очаковом, в 1833 году перешел на рейд Буюк-Дере, откуда с десантными войсками прибыл в Феодосию. За кампанию он получил орден Св. Анны III степени и от султана золотую медаль. В 1834 году на транспорте «Кит» капитан-лейтенант перешел из Севастополя в Николаев. В 1835-м и 1836 годах моряк командовал бригом «Меркурий» при Севастопольском порте, в 1837-м и 1838 годах крейсировал на нем у восточных берегов Черного моря, участвовал в делах против горцев при сожжении судна контрабандистов и при занятии местечек Соча и Туапсе. 12 января 1838 года Новосильско-го произвели в капитаны 2-го ранга. В 1839—1848 годах, командуя кораблем «Три Святителя», он ежегодно плавал в Черном море. 6 декабря 1840 года моряка произвели в капитаны 1-го ранга. В 1847 году за выслугу 25 лет в офицерских чинах он был награжден орденом Св. Георгия IV степени, 6 декабря 1849 года произведен в контр-адмиралы с назначением командиром 3-й бригады 5-й флотской дивизии. В 1850– 1852 годах флагманом Новосильский крейсировал в Черном море1244 1245.
В.А. Корнилов, который летом 1851 года инспектировал эскадру Но-восильского, 26 августа докладывал М.Б. Берху:
«Осмотр отряда контр-адмирала Новосильского, возвратившегося от восточного берега, я произвел довольно подробно и нашел отряд в надлежащем виде, суда в боевом порядке в отношении и к материальной и к персональной части, кроме некоторых неважных недостатков, о которых я сообщил по принадлежности; причем считаю долгом свидетельствовать о найденном мною блестящем во всех отношениях порядке на бриге «Орфей» и шхуне «Дротик», равно как и в пользу потерпевшей в Новороссийске шхуны «Ласточка», которую я осматривал и удостоверился, что командир ее капитан-лейтенант Воеводский сделал при этом несчастий все, что мог сделать отважный, распорядительный и знающий морской офицер, и что поэтому шхуна понесла самые ничтожные повреждения»1246.
5 декабря 1851 года Новосильского наградили орденом Св. Владимира III степени, 30 марта 1852 года назначили командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии1247. Так как он и Нахимов были определены младшими флагманами в две практические эскадры, с назначением П.С. Нахимова командующим 5-й флотской дивизией его перевели командовать 2-й практической эскадрой с младшим флагманом Вульфом, а Новосильского переместили младшим флагманом 1-й практической эскадры1.
1 февраля 1853 года, характеризуя флагманов, В.А. Корнилов писал Великому князю Константину: «Для командования в важных экспедициях, но чисто военных, я бы полагал способными адмиралов Нахимова, Новосильского и Метлина...»1248 1249
25 октября 1852 года В.А. Корнилов сделал заключение о состоянии артиллерийской подготовки на судах 4-й флотской дивизии, выразил Новосильскому удовлетворение, однако высказал ряд замечаний и предложений:
«Присутствуя при пальбе в цель на судах дивизии, вверенной вашему превосходительству, я с особым удовольствием имею честь свидетельствовать, что на них пальба производилась правильно и удовлетворительно и ученье выказывает постоянное внимание судовых командиров к их обязанностям; к сему, однако, считаю долгом присовокупить, что для всегда полезного усовершенствования этой важной части корабельного порядка желательно бы было, чтобы судовые командиры обращали особое внимание на исправное состояние прицелов и замков...»1250
Весной 1853 года Новосильский сообщил, что для кораблей его дивизии требуются подколесные клинья. 25 мая Корнилов в докладе М.Б. Верху поддержал его предложение1251.
8 июня 1853 года Корнилов поручил М.Н. Станюковичу для усиления крейсерства у восточных берегов сформировать Южный отряд. Эскадру Новосильского, базировавшуюся в Новороссийске, переименовали в отряд Северный, а самому контр-адмиралу следовало, оставив командовать отрядом старшего, прибыть в Севастополь1252. 1 июня 1853 года Новосильского назначили командиром 4-й флотской дивизии1253. Очевидно, ему предстояло проводить боевую подготовку его дивизии. 29 июня первая практическая эскадра П.С. Нахимова вернулась в Севастополь; она находилась в море с середины мая. На смену вышла вторая практическая эскадра Новосильского1254.
Результаты боевой подготовки проверили на учениях в августе 1853 года. Корнилов вывел в море эскадру, имея младшими флагманами Новосильского и Панфилова. 10 августа он устроил гонки кораблей, 11 августа проводил артиллерийские учения, а 12 августа организовал учебную атаку Севастополя. Начальник штаба Черноморского флота был доволен итогами учений как атакующей эскадры, в которой Новосильский шел младшим флагманом, так и обороны Севастополя. После маневров он оставил Севастополь, передав командование Новосильскому1.
10 сентября 1853 года при сформировании трех эскадр из состава Черноморского флота Новосильского назначили командовать третьей, из пяти линейных кораблей и фрегата1255 1256. Такое распределение сделали для подготовки к перевозке 13-й пехотной дивизии на Кавказ. Имея свой флаг на корабле «Три Святителя», в сентябре 1853 года Новосильский в качестве младшего флагмана при П.С. Нахимове произвел высадку десантных войск в Анакрии1257.
После высадки, имея свой флаг на корабле «Париж», Новосильский плавал в море для поиска неприятельских судов1258. 16 октября 1853 года Корнилов в отношении М.Н. Станюковичу указал оставшийся в порту флот разделить на две эскадры. Лучшую часть из четырех трехдечных кораблей, «Ростислава» и «Святослава», а также нескольких меньших судов он поручил контр-адмиралу Новосильскому; до приготовления пароходного отряда с ним оставался Панфилов. В случае выхода эскадры Новосильского остававшейся в порту эскадре контр-адмирала Вульфа следовало расположиться для защиты Южной бухты от нападения с моря1259.
После того как турки на Дунае обстреляли русскую флотилию, Корнилов ожидал войны. 23—28 октября с отрядом пароходов он обошел западные берега Черного моря с целью разведки. 28 октября по приказанию Меншикова он принял командование эскадрой Новосильского и отправился для истребления турецкого флота, вышедшего из Босфора1260. Эскадра выступила утром 29 октября. Корнилов поднял флаг на корабле «Великий князь Константин», Новосильский на корабле «Три Святителя», Панфилов на корабле «Двенадцать Апостолов»; с ними шли корабли «Париж», «Ростислав» и «Святослав»; позднее к ним должны были присоединиться пароходофрегаты «Владимир» и «Одесса». За Хер-сонесским маяком эскадра встретила крепкий юго-восточный ветер, заставивший взять все рифы и спустить брам-реи; к вечеру ветер превратился в шторм с сильным волнением и дождевыми шквалами. Однако даже старые корабли непогоду выдержали успешно. Лишь к вечеру 30 октября шторм стих. К эскадре присоединился «Владимир». 31 октября утихнувшая непогода позволила продолжить плавание под всеми парусами. Но 1 ноября с полуночи вновь разыгралась буря. Корнилов писал об этом в донесении Меншикову:
«1 ноября с полночи нашел внезапно жестокий шквал от северо-запада. Эскадра несла большие паруса, которые убрала щегольски, несмотря на ночное время; пришлось взять опять все рифы и потом оставить один грот-марсель и трисели; волнение не замедлило разыграться и начало трехдечные корабли бросать, как тендер; с сим вместе барометр поднялся, сделалось очень холодно и все предвещало известный своею силою и упорством северо-восточный ветер. Желая быть на ветре мыса Калиакрия, я поворотил к северу.
2 ноября ветр продолжался с сильными порывами, с дождем и градом, но к вечеру погода смягчилась, равно как и волнение»1.
3 ноября, когда ветер стих, Корнилов направил пароходофрегат к Варне и Балчику, затем к Сизополю и Бургасу, но нигде не были замечены турецкие военные суда. Опрошенные моряки купеческих судов, шедших из Константинополя, сообщили, что турецко-египетский флот стоит в Буюк-Дере, выслав малые суда к проливу, англо-французская эскадра расположилась в Босфоре, а три турецких парохода вышли к берегам Кавказа. Чтобы быстрее предупредить Нахимова о пароходах и пополнить запасы угля на пароходофрегате, Корнилов перешел на «Владимир», приказав Новосильскому также идти к Нахимову и оставить ему при необходимости двухдечные корабли1261 1262.
Отправив эскадру Новосильского к Нахимову, Корнилов на пароходофрегате «Владимир» отправился вперед для разведки и встречи с Нахимовым. В пути «Владимир» 5 октября вступил в сражение с турецким пароходом «Перваз-Бахри» и взял его. В тот же день Корнилов встретил Новосильского, поручил ему с эскадрой найти Нахимова, передать ему, если нужно, часть кораблей и затем идти к Севастополю. Сам Корнилов отправился к Севастополю на «Владимире» с трофеем на буксире1263.
В отчете о плавании А.С. Меншикову Корнилов писал: «Причем долгом считаю обратить также внимание вашей светлости на эскадру сто-
пушечных кораблей, которая, выдержав два шторма, едва стих ветер, уже лавировала в стройном порядке для атаки неприятеля. К таким кораблям, конечно, можно иметь полное доверие, и так как это может только существовать при отличном их содержании и совершенном знании морского дела флагманов и капитанов, то я считал бы справедливым исходатайствовать им высочайшее одобрение, а начальнику 4-й дивизии контр-адмиралу Новосильскому, офицеру, постоянно отличающемуся безграничным усердием к службе, особую награду»1.
После ухода Корнилова с пароходами Новосильский направился к побережью Анатолии и встретил эскадру П.С. Нахимова 5 ноября у мыса Керемпе. Так как эскадра Нахимова во время крейсерства пострадала от штормов, вице-адмирал присоединил к себе два корабля, фрегат «Коварна» и бриг «Эней», отправив поврежденные корабль и бриг с Новосильским. 7 ноября Новосильский приблизился к маяку Херсонес, но из-за шторма остался в море. Утром 10 ноября он получил с пришедшего от мыса Керемпе на берегу Анатолии фрегата «Ка-гул» сообщение, что за ним гнались четыре неприятельских судна, однако не принял мер и утром 11 ноября прибыл в Севастополь. Недовольный действиями контр-адмирала, Меншиков отправил его с тремя 120-пушечными кораблями в помощь Нахимову1264 1265. 14 ноября адмирал послал Нахимову предписание, если корабли не потребуются, вернуть их в Севастополь1266. Но корабли потребовались.
16 ноября эскадра Новосильского, при которой шел фрегат «Кагул», соединилась с эскадрой Нахимова. Новосильский сообщил вице-адмиралу, что «начальник 4 флотской дивизии прислан для присоединения к вам с кораблями «Париж», «Три Святителя» и «Великий князь Константин». Новосильский поднял свой флаг на корабле «Париж». Днем контр-адмирал по его просьбе побывал у Нахимова на корабле «Императрица Мария»1267.
Утром 18 ноября 1853 года Новосильский на корабле «Париж» возглавил левую колонну эскадры П.С. Нахимова, вступившей на рейд Синопа. В 12.25 «Париж» встал на шпринге бортом к неприятелю в центре судов противника и открыл огонь через 2 минуты после «Императрицы Марии»1268. Огонь корабля был очень сильным. «Париж» сделал 3952 выстрела, в том числе 893 из бомбических пушек – больше других кораблей. Град ядер, картечи и других снарядов, включая 70 бомб, позволил подавить центральную батарею, истребить корвет «Гюли-Се-фид», добить проходивший мимо «Ауни-Аллах», вывести из строя фрегаты «Дамиад» и «Низамие»1.. В итоге «Париж» истребил противника и сам получил сравнительно малые повреждения. Корабль без помощи пароходов вышел в море и достиг Севастополя.
В списке офицеров, отличившихся в сражении, П.С. Нахимов представил второго флагмана контр-адмирала Новосильского к чину вице-адмирала «за деятельное участие при исполнении плана атаки, примерное хладнокровие, распорядительность и мужество во время боя. Вел 2-ю колонну, поставив ее на позиции с примерною точностию, и во время боя корабль «Париж», бывший под его флагом, действовал отлично»1269 1270.
К этому времени флагман имел ордена Св. Станислава II степени с императорской короной, Св. Георгия IV степени за 25 лет, Св. Анны II степени с императорской короной, Св. Владимира III степени, знак отличия за 20 лет и в гербе пистолет1271. За участие в истреблении неприятельской эскадры при Синопе Новосильский был пожалован орденом Св. Георгия III степени. 18 декабря 1853 года его произвели в вице-адмиралы со старшинством с 18 ноября и утвердили начальником
4-й флотской дивизии1272.
10 апреля 1854 года Новосильский с Нахимовым, Истоминым и Корниловым участвовал в молебне в память смерти М.П. Лазарева1273. В мае 1854 года, когда было решено высылать из Севастополя отряды судов для обучения команд, командовать одним из трех назначили Новосильского1274. 22 июля 1854 года, когда в море появился чужой пароход, по приказу Корнилова был выслан в море на разведку «Крым», а в крейсерство вышел передовой отряд Новосильского1275.
В 1854 году Новосильский держал свой флаг на корабле «Три Святителя» на рейде при обороне Севастополя1276. В приказе Корнилова о затоплении кораблей и подготовке к обороне от 9 сентября указаны корабли, на которых должны расположиться флагманы вице-адмирал Новосильский и контр-адмирал Вукотич 1-й; второму было предписано при необходимости затопить корабли. Новосильский в соответствии с приказом перешел с затапливаемого корабля «Три Святителя» на «Храбрый»1. В приказе от 11 сентября, предусматривая меры к обороне Севастополя, начальник штаба Черноморского флота указал Новосильскому возглавить батальоны из команд затопленных судов, которым предстояло собраться на Театральной площади1277 1278. 15 сентября его отряд располагался в юго-западной части города1279.
С 13 сентября вице-адмирал состоял начальником 2-го отделения оборонительной линии1280. В письме от 18 сентября Корнилов сообщал, что Новосильский возглавляет центр оборонительной линии1281. Накануне Корнилов ездил в ставку Новосильского, расположенную на бульваре1282. В день бомбардировки 5 октября Новосильский находился на 4-м бастионе. Здесь он в последний раз видел Корнилова, который заезжал на бастион1283.
15 ноября Новосильский участвовал в заседании походной думы георгиевских кавалеров, рассматривавшей кандидатуры офицеров на награждение орденом Св. Георгия1284. 20 ноября 1854 года его наградили орденом Св. Владимира I степени1285.
12 марта 1855 года Новосильский оставался начальником 2-го отделения оборонительной линии. Нахимов, обращаясь с просьбой передать командование эскадрой, отмечал:
«При этом имею честь присовокупить, что командование это и следовало бы поручить старшему по мне г. вице-адмиралу Новосильскому, но по незначительности настоящего состава эскадры и еще более по важности с особенною честью занимаемого г. Новосильским поста я избрал свободного от занятий г. контр-адмирала Юхарина»1286 1287.
В апреле 1855 года как начальник 2-го отделения Новосильский представил группу офицеров к награждению орденом Св. Георгия11. 15 июня 1855 года вице-адмирал был пожалован золотой саблей, украшенной бриллиантами, за отличие при обороне Севастополя1288.
30 июня 1855 года в письме из Севастополя было отмечено, что по случаю смерти Нахимова, вероятно, на замену из Николаева приедет
Ф.М. Новосильский1. С 15 июля по 28 августа вице-адмирал исправлял должность командира Севастопольского порта и военного губернатора. 20 сентября его назначили начальником войск, составляющих гарнизон Николаева1289 1290.
25 октября 1855 года Новосильского перевели на Балтийский флот и назначили главным командиром Кронштадтского порта и кронштадтским военным губернатором. 16 апреля 1860 года ему была дарована табакерка с портретом Императора, 23 апреля 1861 года пожаловано 4 тысячи десятин земли в Самарской губернии. 7 мая 1862 года по высочайшему повелению моряка командировали за границу1291. Командировка носила особый характер. Главного командира Кронштадтского порта с группой ответственных специалистов в области парового кораблестроения послали в Англию и Францию для ознакомления с достижениями этих стран в сооружении броненосных кораблей. В этот период Россия располагала ограниченным морским бюджетом. Следовало осмотрительно относиться к своей программе кораблестроения. Поэтому командированным специалистам следовало избрать тот лучший тип броненосца, какой выработают европейские верфи.
Ф.М. Новосильский и сопровождавший его корабельный инженер А.Х. Шаунбург 19 июля 1862 года сообщали в донесении, что французы строили экспериментальные корабли в Лориане, Шербуре и Бресте, обшивая деревянные корпуса броней и оснащая их таранами1292. Россия не могла тратить много средств, как Англия и Франция. Со временем решили перейти к появившимся в США мониторам.
Очевидно, задачу посчитали успешно выполненной. 17 апреля 1863 года Новосильского назначили генерал-адъютантом с оставлением в прежних должностях. 30 августа его произвели за отличие в адмиралы, в 1864 году пожаловали крестом за Кавказ. 28 октября 1866 года моряка назначили членом Государственного совета. В том же году он получил датский орден Данеброга I степени, в 1870 году был награжден орденом Св. Александра Невского, украшенным алмазами. В 1873 году ему пожаловали аренду по 3500 рублей на 12 лет. В 1879 году адмирала наградили орденом Св. Андрея Первозванного. В 1883 году его пожаловали перстнем с портретом Императора и медалью в память священного коронования, в 1885 году продолжили аренду по 3500 рублей на 4 года, в 1889 году пожаловали бриллиантовые знаки ордена Св. Андрея
Первозванного1. Скончался Федор Михайлович Новосильский 8 ноября 1892 года и похоронен на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга1293 1294.
Именем адмирала назвали полуостров Новосильского (Понсубандо) в Японском море у Корейского полуострова, обследованный экипажем клипера «Крейсер» в 1886 году1295.
ПАНФИЛОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
Александр Панфилов родился в 1808 году1296. 21 апреля 1821 года он поступил в Морской корпус кадетом, 30 мая стал гардемарином. 18 апреля 1824 года юношу произвели в мичманы. В 1824 году он ходил на фрегате «Вестовой» от Кронштадта до Исландии, в 1826 году на бриге «Ревель» плавал в Финском заливе, в 1827 году на бриге «Охта» перешел из Кронштадта в Портсмут и далее в Архипелаг, в 1828 —1830 годах на корвете «Наварин» крейсировал в Архипелаге1297.
Корвет был трофеем русской эскадры, взятым в крейсерстве. Так как судно турки содержали в нечистоте и оно могло явиться рассадником болезней, составили комиссию по разбору оставленного на борту имущества и очистке корпуса от нечистот. Членом комиссии, которой руководил капитан-лейтенант И. Кадьян, состоял и мичман Панфилов. 20 мая комиссия начала свою опасную работу, а 3 июня был поднят флаг на корвете «Восточная звезда», позднее переименованном в «Наварин». 15 августа командование корветом, переведенным на Мальту для ремонта и вооружения, принял П.С. Нахимов1298. Мичман Панфилов стал членом его экипажа. Молодой офицер в лице Нахимова получил великолепный пример распорядительности и умения и, когда участвовал в оснащении «Наварина», и затем, крейсируя на нем в Средиземном море до 13 мая 1830 года, прибыл в Кронштадт1299. 1 января 1830 года Панфилова произвели в лейтенанты1300.
В 1831 году Панфилов служил на «Наварине», затем на фрегате «Паллада» старшим офицером у Нахимова. В 1834 году он был переведен вместе с Нахимовым на Черноморский флот, состоял старшим офицером линейного корабля «Силистрия», затем командовал тендером «Луч»1. «Луч» принадлежал к 41-му экипажу, в который входил корабль «Силистрия»1301 1302. В 1836-м и 18-37 годах тендер «Луч» крейсировал у берегов Абхазии, после чего перешел в Константинополь и поступил в распоряжение чрезвычайного посланника1303.
В 1837 году Панфилов выполнял ответственные поручения посланника в Константинополе1304. Его работу высоко ценил главный командир Черноморского флота и портов М.Г1. Лазарев, который в письме среди группы офицеров рекомендовал на повышение в чине и капитан-лейтенанта Панфилова1305. В 1838 году с тендером молодой офицер вновь оказался у берегов Кавказа.
Тендер «Луч» участвовал в высадке десанта при реке Туапсе 12 мая 1838 года. Ему в соответствии с приказом М.П. Лазарева от 7 мая следовало занять место против устья реки севернее Туапсе и огнем прикрывать по мере надобности левый фланг гребных судов1306. Несмотря на ухудшавшуюся погоду, 8 мая эскадра М.П. Лазарева выступила из Керченского пролива. 9 мая ветер сменился штилем, что потребовало буксировать корабли баркасами. 11 мая эскадра прибыла к устью Туапсе. 12 мая после обстрела из 250 орудий к берегу направились шлюпки с десантом и высадились почти без потерь. Эту картину изобразил тогда еще молодой художник И.К. Айвазовский, участвовавший в высадке1307.
В ночь с 30 на 31 мая при реке Туапсе ураган страшной силы погубил все стоявшие на рейде суда. Тендер «Луч» уносило ветром, и команда едва спаслась. Черкесы с берега стреляли по погибавшим. Двое матросов утонули, один был убит и четверо ранены. Самому Панфилову пушечным станком придавило ногу. Тем не менее, оказавшись вне охранения лагеря, он смог провести экипаж к своим1308. В письме А.С. Мен-шикову М.П. Лазарев, сообщая об умелых действиях командиров судов, отмечал команду тендера и его командира: «Суда погибли, но действия и распоряжения командиров в опасностях, которые их окружали, заслркивают особого внимания, в особенности лейтенанта Панфилова, который в бурю, выплывя с командой на берег противу толпы вооруженных и стреляющих из ружей черкес, прочистил себе дорогу ничем другим, как отражая нападения их каменьями и обломками весел.
