Текст книги "Цивилизационные мифы Европы"

Автор книги: Николай Пименов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Факт поразителен, потому что революции, по идее, служат прогрессу и развитию, а священники – это самые безобидные, в общем-то, люди. Добропорядочные, законопослушные: они уважают власть, тихо молятся, и никому не навязывают своего мнения. Конечно, они мыслят иначе, чем революционеры, бандиты и атеисты, но ведь никого не убивают, и ничьи ценности не экспроприируют. Неужели для обеспечения научного прогресса требуются жертвы инакомыслящих людей, вина которых заключается в том, что они верят в доброе и вечное? И, естественным образом, не верят в цели и задачи революции.

Если революция борется с проявлением духовности, то разве цели и задачи любой революции не противоположны духовности? А может быть причина ненависти революционеров в том, что они понимают под духовностью другую сущность, нежели христиане (мусульмане, буддисты)? Если мораль революций не отвергает насилие как метод достижения целей, значит, насилие есть естественное проявление революционной морали? Этот факт означает, хотите вы этого или не хотите, что прогресс требует для своего ускорения все возрастающее количество жертв.

Падение нравственных устоев в обществе – это тоже необратимое движение вперед? Неужели Великая французская революция – это огромный шаг по пути прогресса? Да, говорят европейцы и искренне верят, что Наполеон сделал много для блага Европы? Неужели, по этой же логике Россия, Австрия и Англия в то же самое время скорее тормозили прогресс, противодействуя Наполеону?

А когда речь заходит о Великой российской социалистической революции 1917 года, становится совсем непонятно, что такое прогресс, а что такое регресс? Россияне хлебнули горя и лиха не только в процессе революции, но и в течение многих десятилетий после нее. Сталинские репрессии, голод, коммунистический беспредел, войны… «Мы свой, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем!» Не стали.

Неужели для того, чтобы жить лучше, надо разрушить старый дом и на его месте построить бараки? Почему нельзя построить новый дом рядом со старым? Может быть потому, что бараки «не будут смотреться» рядом с добротным красивым подворьем из российского прошлого?

Но, возразят многие люди, в научно-технической области Советский Союз опередил в разных областях науки и Европу, и США: выиграл самую великую войну в истории человечества, первым запустил искусственный спутник и человека в космос, достиг лучших показателей в мире по образованию, добился великих достижений в области культуры и искусства.

В России большинство интеллигенции – также считают, что СССР – это ошибка. Чья ошибка? Ведь коммунизм это идеология, рожденная на Западе. По сути, борьба Западного либерализма с Восточным коммунизмом – это гражданская война внутри западной цивилизации, которая перекинулась на весь мир. Коммунизм – это следствие цивилизационной парадигмы Запада.

По сути, падение СССР – это не победа Запада над коммунизмом, а возврат России к своим традиционным ценностям, к истокам. Это своего рода выздоровление после тяжелой продолжительной болезни.

Взять власть и создать рай для избранных – вот практика любой революции. А это является такой же утопией, как диктатура пролетариата. Вроде бы просто, но несогласных – расстреливали. Жаль, что многие коммунисты поняли это лишь в ГУЛаге.

В одной африканской стране, где на пути прогресса начали строить коммунизм (естественно, за счет СССР), почему-то стали процветать насилие, воровство, беззаконие, разврат и даже каннибализм. А когда Советский Союз развалился, в этой африканской стране изменили ориентацию и начали строить демократию, равенство и братство, опираясь уже, естественно, на помощь США. И – о, ужас! – продолжили насиловать, воровать, грабить и есть себе подобных. В чем необратимость такого развития? В его поступательности? Или в неизбежности?

Зададим старый и немного наивный вопрос: кому же выгоден такой революционный прогресс общества?

Когда человеку нанесли рану, структура ткани постепенно восстанавливается. Но это не есть развитие. Так и в природе: нанеся ей рану – например, уничтожая леса или животных, – мы можем затем только долгие годы ждать и способствовать восстановлению былой гармонии. Однако мы можем продолжать уничтожать ее, оправдывая свое варварство необходимостью прогресса и развития.

У революционного прогресса нет цели, как нет цели у лавины, вызванной ветром, человеком или землетрясением. Он не соответствует нравственным нормам общества, выработанным человечеством за тысячи лет. Принципы прогресса противоречат здравому смыслу и привносят в жизнь все новые проблемы – как для человека, так и для окружающей его живой природы. Понятие прогресса используется с целью дискредитации традиционных ценностей жизни, основанных на религиозных принципах.

Почему же прогресс и его знамя – просвещение – так рьяно дискредитируют религию и отводят ей роль ретрограда и тормоза общественного развития? Для ответа на этот вопрос мы попробуем понять логику атеистической позиции и конечные цели этой логики.

Бога нет. Есть разум, движение материи и круговорот вещества в природе. Живая материя развивается по законам эволюции: от низшего к высшему. Человек – высшая ступень эволюции. У человека есть разум, которым он руководствуется или не руководствуется. Тот, кто игнорирует законы природы, тот проигрывает в борьбе за выживание.

Наука – высшее достижение человеческого разума. С помощью науки мы познаем законы мира и, увеличивая знание, способны разумно управлять природой Земли и организовывать собственное поведение.

Основой стабильного развития общества является правовое государство и гражданское общество. Нравственность общества закреплена в законах, перед которыми все равны. Альтернативы демократическому пути развития нет. Соблюдение прав человека – высшая ступень нравственности в обществе. Государство должно обеспечить высокий уровень жизни граждан и равенство всех перед законом.

Атеистическая идеология так же борется за добро, как и всякая другая идеология. Олицетворением добра является созидание, а зло олицетворяет разрушение. Следовательно, все, что способствует созиданию (развитию) – нравственно, а что способствует разрушению – соответственно, безнравственно. Моральные нормы тоже подлежат развитию. Нет ничего абсолютного в вечном движении материи и в постоянно изменяющемся мире. Абсолютна только относительность.

Развитие человечества не имеет цели. Точно так же, как нет цели у процессов эволюции. Результат развития – это качественно новый уровень, ранее неизвестный и более совершенный, чем все предыдущие представления. В мире все взаимосвязано, значит – относительно.

С помощью разума можно построить справедливое общество и рай. Во всяком случае – в отдельно взятом государстве.

Впрочем, нет смысла и дальше расплываться мыслью по древу хорошо известного умственного материала. Представления атеистов известны каждому, кто оканчивал современную школу. Бессмысленно спорить на эту тему, доказывая существование Бога, или всемирного Разума, или, как говорили древние – Логоса. Можно перефразировать известное высказывание: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах», выдав его за совет атеисту: «Если хочешь уморить Бога, расскажи ему о том, что его нет».

Убийственной для человечества является подвижность моральных норм в любой атеистической идеологии, будь то марксизм, фашизм, иудаизм или западная концепция прав человека. Если у прогресса нет целей, кроме движения вперед, то все атеистические идеологии четко указывают на свои цели: коммунизм, правовое государство, гражданское общество, открытое общество, чистота арийского или еврейского народа, чистота мусульманской веры.

В конечном счете, все атеистические идеологии сходятся на известной идее всемирного господства человека.

Именно потому, что религия настаивает на преемственности моральных норм и традиций, любая революция по своей сущности стремится дискредитировать религиозных деятелей и изменить традиционные нормы морали. Западная толерантность – ничто иное, как закрепленная норма постоянных изменений моральных норм и традиций. Другими словами, непрерывность прогресса есть перманентная революция в отношении морали и нравственности. Об этом свидетельствуют и сексуальная революция, и отмена ограничений относительно гомосексуальных связей, и педофилия, равно как и ювенальные правовые нормы.

Получается, что прогресс – это дорога, вымощенная благими намерениями, которая приведет к всемирному господству небольшое количество людей, которые являются потомками тех, кто придумал «стройную научную» теорию об эволюции, перманентном развитии, правах человека, равенстве и справедливости.

Домыслы о еврейском всемирном заговоре полностью исключаются в данной главе из анализа по очень простой причине: идея иудаизма об исключительности и мировом господстве настолько распространилась среди всех народов, что впору говорить о глобальной конкуренции за всемирный престол.

За последние двести лет этой идеей «заболели» сначала Наполеон, а потом английские демократы, коммунисты во главе с Лениным и Сталиным, а потом и фашисты под руководством Гитлера. В XXI веке эта идея сковала умы руководителям США.

Неужели прогресс нужен лишь для того, чтобы меньшинство подчинило себе большинство? С какой целью? Чтобы иметь власть и богатство? Причем здесь тогда высший, качественно новый уровень? А может быть, как всегда, все проще?

Арнольд Тойнби в своем «Исследовании истории» приводит цитату, которая вычленяет суть прогресса из сущности капитализма: «Капитализм по своей сути является процессом экономического изменения… Без нововведений нет предпринимателей, а без предпринимательских достижений нет капиталистической прибыли и капиталистического движения вперед. Атмосфера промышленных революций – «прогресса» – это единственная атмосфера, в которой может сохраниться капитализм… Стабилизированный капитализм – это противоречие в терминах».

Великолепно, а главное – честно сказано! Становится понятно, зачем в основе прогресса лежать постоянным изменениям – такова атмосфера предпринимательства. Как и то, что цель идеологии прогресса: это всего лишь банальная, хорошо всем известная прибыль. А как же философские определения прогресса, которые мы приводили выше? А вдохновляющие рассуждения о развитии человечества? Как же быть с демократией как самым эффективным средством развития общества? Разве права человека не есть высшее достижение прогресса в области общественных отношений?

Воистину, «больше всего раздражают те исследования, которые вскрывают родословную идей». Оказывается, что прогресс, развитие, эволюция – это всего лишь главные понятия в исторической апологетике капиталистических отношений, в основе которых – выгода и прибыль.

В самом деле, все эти понятия появляются в момент взлета капиталистических отношений в Европе – то есть, примерно начиная с семнадцатого века. Для предпринимательства требовалась свобода и ломка традиционных отношений в обществе, маленькая часть которого, погрязшая в лени и удовольствиях, имела все, а подавляющее большинство, замученное работой и унижением, влачили жалкое существование.

Капиталистические отношения нуждались в демократии, потому что именно демократия обеспечивала безопасность капитала и свободу рынкам. Индивидуализм как психологический стержень капиталистических отношений постепенно расползался по Европе, словно плесень – по мокрым стенам.

Отколовшиеся от католицизма кальвинизм, лютеранство, баптизм, … известные под именем протестантизма, поддержало идеологию индивидуализма и обеспечило моральную поддержку и религиозное обоснование правильности подобной жизненной позиции. Протестантизм сыграл роль буфера между старыми католическими представлениями о данной Богом власти и предопределенности рождения и смерти («Бог дал – Бог взял») и новыми буржуазными взглядами, которые предлагали взять судьбу в свои руки и попытаться изменить обстоятельства жизни в лучшую сторону. Протестантизм закрепил в сознании прихожан идею индивидуальной свободы и представление об общественной справедливости, как угодных Богу. Именно эта позиция «новой» церкви отвечала потребностям новых капиталистических отношений, бурно распространяющихся в Европе и Северной Америке.

Такая позиция естественным образом вдохнула в людей энергию предпринимательства. Что это такое? Это когда человек, вдохновленный надеждой, пытается своими действиями изменить свою жизнь в лучшую сторону: стать богаче, обеспеченнее, состоятельнее. Энергия человека направляется на изменение обстоятельств жизни: он уезжает жить в новые земли, записывается волонтером в армию, занимает деньги и начинает производить что-то нужное людям, отдает детей в обучение ремесленному делу и многое другое.

Предпринимательство – это вечное изменение обстоятельств с целью увеличения прибыли. Так появляется понятие «свободный рынок», где с минимальным ограничением свободно перемещаются товары, услуги, люди и финансы. Пошлина – вот и все ограничения. Не будем забывать, что «стабилизированный капитализм – это противоречие в терминах».

Однако к двадцатому веку свободный рынок стал постепенно подвергаться насилию со стороны некоторых государств – особенно тех, кто объединил многочисленные народы в большие империи. Свобода капиталистических отношений вошла в противоречие со стремлением империй упорядочить жизнь «сверху» законами, международным правом и нравственными ограничениями. Ограничения подобного рода противоречат буржуазным отношениям и ведут капитализм к глубочайшему кризису. И первая, и вторая мировые войны, равно как и все последующие национально-освободительные войны на Земле, – это, по сути, и есть тот самый кризис капиталистических отношений, который продолжается до сих пор.

Перманентность прогресса – это предпринимательский запрос непрекращающегося увеличения прибыли. Война – это, как ни крути, горе и страдания для одних людей, но, как бы цинично это ни звучало, прибыль и выгода для других.

В школьных учебниках мира изложены привычные причины этой войны: агрессивная идеология фашизма и коммунизма. Но большинство историков и философов забывают тот простой факт, что и коммунизм, и фашизм – это следствие капиталистических отношений, их продукт и результат. А война – это следствие политики, инициированной конкуренцией в мировой экономике. Если в прошлом войны решали региональные экономические проблемы, то в двадцатом веке – региональные войны «решают» мировые экономические задачи. А что вы хотите – прогресс!

Напомним, что идеология – это совокупность идей и представлений о целях, задачах и средствах жизни общества, оправдывающая деяния представителей этого направления и осуждающая деяния врагов, то есть представителей другой идеологии.

Так вот, любая идеология, оправдывающая постоянство общественных изменений, направлена на поддержку капиталистических отношений в обществе. То есть идеология прогресса, эволюции, невозвратного развития, по своей сути, возникла в силу оправдания индивидуалистической тенденции к накопительству, материальному богатству, состоятельности.

«Золотой телец» стал идолом большей части человечества. Причем, увеличение прибыли является самоцелью экономического развития, а материальное благополучие – целью государственного управления. А для того, чтобы увеличивать капитал, богатство и материальное благополучие, необходимы средства и энергия людей, направленные на получение прибыли. Философия индивидуализма (или позитивизма) сыграла важнейшую роль в привлечении восторженных сторонников идеи паровоза, который катится по рельсам прогресса.

Ограничения свободы предпринимательства в виде монархий, империй, диктатур, религий просто убирались с исторической сцены, как убирались экономические конкуренты. Для борьбы с ограничениями предпринимательства и была создана идеология под названием «прогресс». Она постепенно расширялась, и в нее включались новые области в виде социалистических идей справедливости, равенства и братства, которые сыграли свою «позитивную» роль в двадцатом веке. В лоне социалистических идей появились националистические учения, которые так и назывались: «национал-социализм». Ну, а в борьбе с ограничениями предпринимательства в гражданской войне против фашизма, а потом и против коммунизма, было найдено универсальное идеологическое оружие, которое известно всем под названием «права человека».

Нельзя не обозначить еще одно универсальное и самое эффективное средство для перманентного увеличения прибыли: это наука. Именно с помощью науки воплощаются в реальность беспрецедентное увеличение капитала и возможности по управлению большими массами людей. Наука и прогресс стали синонимами в сознании большей части человечества. На самом деле, как мы отметили выше, наука – только средство для создания благоприятных обстоятельств для предпринимательства, а именно: перманентного изменения условий жизни.

Идеальные условия для предпринимательства просты: в жизни происходят постоянные модификации внешних связей (радио, кино, телевидение, машины, дома, ландшафт, дороги, мобильные телефоны, компьютеры, Интернет), которые приводят к постоянному увеличению потребления. Рост населения также положительно влияет на рост потребления. Война также является одним из средств капиталистической идеологии: она не только физически «убирает» конкурентов, но и становится локомотивом глобальных изменений. Чтобы построить новое, надо разрушить старое.

Религия отодвинута со столбовой дороги прогресса в историческую канаву прошлого. И не случайно: то, что когда-то считалось полезным, например, семейные традиции или осуждение полового распутства, стало ограничивать скорость общественных изменений. Религия всегда осуждала необузданное накопительство, эгоизм и бессмысленное потребление. Она стала препятствием безудержной лавине человеческих страстей, на возбуждении которых основаны капиталистические принципы «развития». Именно поэтому во время последних революций религия становилась объектом ликвидации и ограничений.

Людям предлагают иллюзии и мифы в виде несуществующей, но возможной свободы, потенциального, но недопустимого равенства. Братство, правда, исторически себя изжило, но геи на наших глазах вдохнули новую жизнь в это привлекательное понятие. Ну, а борьба за права человека и вовсе стала знаменем прогрессивного развития человечества, особенно в конце двадцатого века – знаменем свободы и освобождения от тирании в любой форме.

Вот как Тойнби увидел конфликт внутри идеологической химеры либерализма: «Неограниченная свобода ставит слабейших в безвыходное положение, а социальная справедливость не может быть приведена в действие без подавления свободы». Он считал, что конституции разных стран различаются только степенью притяжения к той или иной крайностям. И далее он неожиданно сообщает: «В вестернизированном мире середина двадцатого столетия эта смесь, какой бы она не была, неизменно носила название «демократии», поскольку этот термин, отысканный в эллинском словаре (где он часто использовался в уничижительном смысле), теперь стал обязательным тайным паролем для каждого уважающего себя алхимика. Использованный таким образом термин «демократия» был просто дымовой завесой для маскировки реального конфликта между идеалами свободы и равенства».

Термин «братство» Тойнби считал неприменимым к современному обществу, потому что для братства надо признать отцовство Бога. А общество, которое отвергает Бога, братским не назовешь. Так оно и есть.

Человечеству навязали идеалы свободы и справедливости так, как подвешивают морковку перед ослом, чтобы тот непрерывно двигался к цели, необходимой вознице. В конце реального пути морковку все же дадут, чтобы назавтра заставить осла снова послужить идеалам «свободы и демократии».

Так и человек, отказавшись от духовных идеалов, предпочитает принимать морковку как жизненную цель. И делает он это, не понимая смысла игры разума: хочу лучшей доли, поэтому верю в морковку. Себя как тягловую силу большинство людей не замечает. Сбрую и вожжи люди замечают тогда, когда от возницы получают удар плеткой.

Тот факт, что большинство людей являются своего рода винтиками в сложном механизме капиталистических отношений, не свидетельствует о том, что человек не может сделать правильный выбор. Так почему же большинство людей верит в мифы и иллюзии? Например, в революционный прогресс?

Парадокс, но, падая в пропасть, мы убеждены, что прогрессируем в развитии!

Миф 3.

Европоцентризм – столбовая дорога прогресса

«Разумный человек приспосабливается к миру,

неразумный приспосабливает мир к себе.

Поэтому весь прогресс зависит

только от людей неразумных».

Б.Шоу.

Мысль о том, что центр мира находится в столице «родной» империи, является естественным отражением сознания человека. Каждый ребенок изначально ставит себя в центр мира не потому, что он мало знает и мало понимает, а потому что он так себя ощущает. Со временем координата центра перемещается на родной дом, а вскоре и на место жительства: деревня, поселок, город. Почему? Потому что сознание ребенка расширяется по мере взросления, а мир увеличивается настолько, насколько ребенок и его окружение способны раздвинуть границы самосознания.

Пройдет время, и центром мира для человека становится столица государства. Почему? Потому что там сосредоточена государственная власть, которая ограничивает его эгоцентризм и защищает его от «плохих парней» внутри страны и за ее пределами.

Китайцы свою империю так и называли срединной, а центр мира по их убеждению находился в их столице. Окружающим варварам (включая и европейцев) отводилась роль подданных или врагов. Против воинственных степняков была построена Великая Китайская стена, а ученые и философы империи изобрели многие предметы вроде пороха, бумаги и компаса, которые в Европе стали известны лишь спустя сотни лет.

Примерно так же считали фараоны и жрецы Древнего Египта, строя грандиозные пирамиды и готовясь к отплытию в вечную жизнь после жизни. К «презренным» варварам, в числе которых были и предки до сих пор считающего себя богоизбранным народа (евреям), они относились с таким же пренебрежением, как в последствии китайцы. Можно с уверенностью сказать, что египетские жрецы были убеждены в том, что их познания в архитектуре, астрономии, математике и врачевании – последнее слово науки и техники.

Римское же высокомерие по отношению к варварам хорошо известно даже школьникам. А распространенное выражение «Все дороги ведут в Рим» отлично отражает эгоцентризм народа, известного как римляне.

Так устроен человек и менталитет европейцев, в принципе, не отличается от менталитета народов когда-то могучих цивилизаций Востока.

Европоцентризм – это и философская, и мировоззренческая, и культурная концепция, в основе которой Европа является центром мировой культуры и цивилизации. Последние три столетия европейцы убеждали себя и других как раз в этом. И достигли определенных успехов.

В конце же двадцатого века Западный центр цивилизации Соединенные штаты Америки «переместили» на североамериканский континент.

Американцы снисходительны к старушке Европе, но когда необходимо, они жестко напоминают, кто хозяин в Западной цивилизации.

Рационализм и жестокость американцев понятна, если заглянуть в недалекую историю Европы: слишком сурова была их мать-учительница в начальных классах.

Стерпится – слюбится.

«Возражения против прогресса

всегда сводились к обвинениям в аморальности».

Б.Шоу.

С какого момента европейцы начали осознавать себя народом, непохожим ни на один другой? Примерно с IX века христианской эры – в тот период, когда формировалась империя Карла Великого.

Безусловно, самоидентификация народа как особого конгломерата, существенно отличающегося от соседей с юга и востока, началась задолго до Карла Великого – тогда же, когда началось становление национальных языков народов Европы. Именно к девятому веку западные европейцы почувствовали свое отличие от других наций. Это время и будем считать началом формирования цивилизационной парадигмы Запада.

Самым существенным элементом идеологического различия или идеологической принадлежности явилось отделение от православия католической ветви христианской церкви. Политическое и экономическое обособление от Византийской империи, в результате которого образовались новые государства, закончилось идеологической независимостью Папы Римского от православного канона веры.

Важно подчеркнуть – и это важно для всех последующих глав этой книги, – что отделение католичества произошло не в результате духовного развития церкви или обнаружения новых духовных истин, а в результате политических и экономических интриг, целью которых была независимость от Византии. Результат ее сказался быстро: католическая церковь стала богатой и настолько влиятельной, что на протяжении многих веков определяла политику всей Европы. К сожалению, земные интриги сгубили весь её духовный потенциал.

Отсталость варварской Европы от восточных цивилизаций и борьба католиков с мусульманами, как это не покажется странным, помогла европейцам сформировать самосознания своего отличия и особенностей. Крестовые походы закрепили процесс самоидентификации и национального самоопределения. И как только Европа почувствовала свое превосходство, начиная примерно с 16 века, центр мира начал постепенно «сползать» к Парижу. Естественно, – в головах самих европейцев.

Но миф о центре земной цивилизации родился именно в средневековом Риме. Так было выгодно Папе Римскому и его окружению, потому что этот миф увеличивал их влияние и власть. А потом его подхватили политики, военные, торговцы и совместными усилиями все-таки вдолбили в головы десяткам поколений простых людей, что пуп земли – Европа. И до сих пор по всему миру как по зоопарку бродят европейцы и с искренним недоумением поражаются тому, почему до сих пор русские являются русскими, китайцы – китайцами, а индийцы – индийцами.

Почему все народы мира не становятся европейцами, как это сделали народы Австралии и Канады? Наверно, потому что не получилось огнем и мечем уничтожить всех аборигенов мира.

Крестовые походы являются периодом окончательного становления самоидентификации западных народов Европы. Это значит, что католики на протяжении двухсот лет грабили, убивали, насиловали другие народы во имя любви к Христу. Заодно они награбили и вывезли все из некогда всесильной Византии: и мощи святых, и книги, и рукописи по истории, и мраморных львов, и облицовочные плитки, и одежду, и посуду… То есть все, что можно было утащить, было украдено.

И это понятно: во-первых, бедные, босые, голодные, но жадные, беспринципные и коварные крестоносцы компенсировали оплеуху от ислама уничтожением идеологического врага, которого часто называли братьями во Христе – ненавистную Византийскую империю. Во-вторых, они перевезли православные ценности ближе к центру своей католической цивилизации. Правда, о центре мира еще никто не знал, но к его триумфу, как мы видим, готовились заранее.

Исламские народы оккупировали Балканский полуостров, Северную Африку и Испанию на долгие столетия. В какой-то мере, католиков сплотила борьба с исламом: они остановили экспансию мусульман на подступах к Вене и на севере Испании. Однако все это время Запад со страхом и жадностью лелеял надежду на реванш и приобретение сказочных богатств.

И если бы католики не были остановлены уже исламскими государствами, то реванш, несомненно, состоялся бы. Впрочем, от более цивилизованных «варваров» Востока они многому научились: и военному искусству, и гигиене, и сельскому хозяйству, и строительству каменных зданий.

Остановленные на время Восточной исламской цивилизацией Западные народы начали успешное освоение Америки.

В современных учебниках по истории Европы о роли Византии в становлении Западной цивилизации не говорится практически ничего. Вроде христиане, но неправильные. Вроде не враги, но хуже врагов. Вроде прямые наследники Римской империи, но покоренные исламом. Вроде бы самые цивилизованные на тот момент люди, но тогда как охарактеризовать голодных и босых западноевропейцев? Вроде православие от Византии, а Византия – от Рима, но тогда откуда католичество? Тем более, именно византийские императоры-то и короновали западных королей на царство. Обидно, наверное, когда получаешь легитимную власть от человека пусть и богатого, но далекого и неизвестного.

Вот тогда, видимо, в немногих умах Западной Европы и зародилась идея идентифицировать себя не как нечто новое, и мало на что похожее, а как наследников Древней Рима. А после XVI века, когда диктатура Ватикана стала слабеть, они решили углубить свою историю и дальше – до самой Древней Греции. Красиво и фундаментально! Правда, нелогично. Но… «стерпится – слюбится».

Весь мир привык к тому, Европы «выросла» из Греции и Рима. Сомнения в этой сумасшедшей идее воспринимаются как антинаучные и сразу предаются «анафеме». Табу наложены на любые сомнения в идее связи Запада с Древней Грецией. А вот реальные связи с Византийской империей, и ее влияние на становление Западной цивилизации непонятным образом замалчивается.

После крестовых походов самоидентификация народов Запада приобрела очевидное направление развития. Великие географические открытия XIV-XVI веков, в результате которых были открыты Америка, Австралия, а также многие острова и архипелаги, дали новый импульс европейцам «переместить» центр мира на свою территорию. А военная экспансия привела к тому, что большая часть территории Земли была превращена европейцами в колонии или метрополии.

В итоге практически полностью были истреблены индейцы Северной Америки и Аборигены Австралии. Количество индейцев в северной Америке по непредвзятым подсчетам было от десяти до пятнадцати миллионов!

В Латинской Америке западноевропейцы разрушили две цивилизации: империю инков и культуру ацтеков. Это десятки миллионов людей, вина которых состояла лишь в том, что они не принадлежали к европейской цивилизации. Оставшиеся в живых индейцы скрылись в джунглях, даже не подозревая при этом, что убегают от «благ цивилизации».

Истребление австралийских и тасманийских аборигенов один в один проходило по сценарию Северной Америки, только аборигены Австралии, в отличие от индейцев Америки, не были воинственными. Они скорее напоминали кенгуру, которым некуда было деваться от болезней, агрессии и жадности европейцев. Кто их там считал, уничтожая?..

Африку западноевропейцы превратили в торговую лавку живого товара. Мало кто знает, но именно европейцы, начиная с пятнадцатого века, перевезли в Северную Америку почти десять миллионов негров. А сколько этих бедолаг умерло при захвате в рабство и в трюмах судов при перевозке через океан! Кто их считал? Один Бог знает.